CC BY
39РЕЛИГИОЗНАЯ ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА ПО ОТНОШЕНИЮ К ИСЛАМУ И МУСУЛЬМАНАМ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ПРИ ПРЕЕМНИКАХ ПЕТРА I (1725 - 1762 гг.)
Иерей Сергий (Сергей) Владимирович Крыцин,
магистр теологии, г. Омск
Аннотация. В статье на основе изучения государственного законодательства данного периода анализируется конфессиональная политика государства в отношении сибирских мусульман после 1725 года. При преемниках Петра I - Екатерине I, Петре II, Анне Иоанновне и Елизавете Петровне - направление государственной политики по отношению к исламу и мусульманам несколько видоизменяется в сторону ее некоторого ужесточения. При этом соблюдалась генеральная линия - русификация и христианизация. Тенденции на ужесточение отношения государства к исламу проявились в запрете на проповедническую деятельность и строительство новых мечетей. Поощрялась работа православных миссионеров, которые продолжали обращать иноверческое население Сибирского края в православие. Государство заботилось о новокрещеных, поддерживая принцип раздельного проживания их с иноверцами. Неоднократно подтверждались налоговые и иные льготы, которые даровались за воспринятие православной веры. Ключевые слова: религиозная политика, сибирские мусульмане, православные миссионеры, новокрещеные, русификация.
RELIGIOUS POLICY OF THE STATE WITH RESPECT TO ISLAM AND MUSLIMS OF WESTERN SIBERIA UNDER THE SUCCESSORS OF PETER I (1725 - 1762)
Priest Sergey Vladimirovich Krytsin,
Master of Theology, Omsk
Abstract. Based on the study of the state legislation of this period, the article analyzes the confessional policy of the state towards Siberian Muslims after 1725. Under the successors of Peter I - Catherine I, Peter II, Anna Ioannovna and Elizaveta Petrovna - the direction of state policy in relation to Islam and Muslims is somewhat toughened. At the same time, the general strategy was russianization and Christianization. The tendencies for toughening the attitude of the state towards Islam were manifested in the ban on preaching and construction of new mosques. The work of Orthodox missionaries was encouraged, who continued to convert the heterodox population of the Siberian region to Orthodoxy. The state took care of the newly baptized, supporting the principle of their separation from the Gentiles. Tax cuts and other benefits, which were granted for the adoption of the Orthodox faith, have been repeatedly confirmed.
Key words: religious policy, Siberian Muslims, Orthodox missionaries, newly baptized, Russianization.
Направление религиозной политики государства по отношению к мусульманам, заложенное Петром I, во многом разделялось и поддерживалось его преемниками. Для рассматриваемого периода характерны два обстоятельства: 1. Анализ законодательной базы в период с 1725-го по 1762 г., а также знакомство с архивными материалами позволяет утверждать, что при преемниках Петра I происходит некоторое ужесточение политики центральной власти по отношению к мусульманам.
ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ Иерей Сергий (Сергей) Владимирович Крыцин
«Религиозная политика государства по отношению к исламу и мусульманам Западной Сибири при преемниках Петра I (1725-1762 гг.)»
2. Религиозная политика в отношении мусульман в указанный временной промежуток по сравнению с эпохой Петра Великого потеряла былую стройность и кон-цептуальность. Об этом свидетельствуют разрозненность и разнонаправленность законодательные актов, противоречивость в действиях и поступках государства в отношении мусульманского населения страны.
Первыми преемниками Петра I на императорском троне оказались Екатерина I и Петр II. Несмотря на непродолжительность их правления и немногочисленность изданных законов, касающихся темы нашего исследования, можно выделить ряд указов, которые в целом продолжили политику Петра I в отношении мусульман.
Одним из первых документов, касавшихся сибирских мусульман, был указ от 26 марта 1726 г. «О выключке из подушной переписи крестившихся в Грекороссийскую веру Сибирских ясачных иноверцев, и о собирании с них ясаку по-прежнему» [13].
Появлению этого документа способствовали следующие обстоятельства. В 1718 г. Петр I в связи с введением новой системы налогообложения и новой формы учета населения повелел провести по всей стране так называемые подушные переписи (ревизии). Попадание в подушные списки означало уплату нового подушного налога.
Когда началась подушная перепись в Сибири, то она затронула и новокрещеных, чему воспротивился митрополит Феодор. В своем письме на имя императрицы Екатерины Алексеевны он печаловался, что проводимый подушную перепись князь Сонцов всех новокрещеных, в том числе из числа магометан, официально указал как плательщиков подушной подати.
Напомним, что в целях стимуляции воспринятия святого крещения для иноверцев существовали весьма существенные последующие налоговые послабления. Владыка Феодор писал, что «новокрещеные до раскаяния приходят, видя, что крещеные только один ясак платят, а с них и ясаку и подушных спрашивают» [13].
Обеспокоенность Преосвященного Феодора имела под собой реальные основания. Усиление налогового гнета вполне могло послужить поводом для новокрещеных к возвращению обратно в ислам.
Так появился указ, запрещавший включать новообращенных, в том числе из числа сибирских иноверцев, в подушные списки. Одновременно была подтверждена обязанность со стороны новокрещеных уплачивать ясачный сбор.
30 сентября 1726 г. выходит именной Указ, из которого мы узнаем, что новокрещеным татарам должны быть возвращены отписные деревни отцов и дедов, ранее изъятые в пользу Великого Государя: «...За то крещение отписные деревни отцов и дедов пожаловать им, и таким новокрещеным деревни отцов и дедов их отдавать те, которые никому прежде не отданы к дворцовым вотчинам не приписаны и вместо таких их деревень такою же пропорцией отдавать из других отписных и выморочных деревень, а далее сыновей и внучат не отдавать, и того смотреть, чтоб под видом тех новокрещеных такие деревни во владении у иноверцев не были» [13].
Интересно, что Указ от 3 ноября 1713 г., согласно которому поместья и вотчины магометан, в установленные сроки не принявших православие, изымались в пользу царя, первоначально распространялся только на Казанскую и Азовскую губернии [12]. Однако впоследствии действие Указа распространилось и на другие территории, где проживали мусульмане, владевшие вотчинами и имениями с проживавшим на этих территориях православным людом.
№ 2 (11), 2021
Пермский исследователь Р. Сагдеев по этому поводу пишет, что у татар, проживавших в Сибири и не принявших православие, в соответствии с вышеупомянутым Указом от 3 ноября 1713 г. изымались земли. Со временем татары принимали крещение, и прежние земли им возвращались. Однако были случаи, когда изъятые земли уже находились в государственном обороте и в этой ситуации возврату не подлежали. Тогда государство выделяло крещеным татарским землевладельцам другие земельные участки [22, с. 44-46].
В правление Екатерины I и Петра II продолжал действовать ранее провозглашенный принцип бережного обращения с инородцами. Это проявлялось, в частности, в том, что для традиционного сбора ясака к мусульманам посылались «люди добрые и смирные». Это касалось, в первую очередь, не проповедников, а служилых людей, которые в силу своей службы постоянно сталкивались с иноверцами. Поскольку сборщики ясака были в большинстве своем носителями православной веры, соответствующим указом предписывалось «магометанам никаких обид и налог под жестоким наказанием не чинить» [23, с. 542-543].
Вместе с тем Указом от 12 сентября 1728 г. мусульманам запрещалось совращать в свою веру тайно или явно кого-либо из российских народов. В этой связи губернаторам и воеводам надлежало таковых мусульман разыскивать, задерживать и далее «казнить смертию, сжигать без всякого милосердия» [14].
Некоторые исследователи полагают, что с выходом именно последнего указа политика государства в отношении российских мусульман начинает постепенно меняться в сторону ее ужесточения. Дальнейшее развитие событий позволяет нам согласиться с этой точкой зрения.
В 1731 г. во время правления императрицы Анны Иоанновны в Свияжском Успенском монастыре создается «Комиссия по крещению казанских и нижегородских мусульман и других инородцев». Одной из главных задач Комиссии, помимо распространения христианства среди российских иноверцев и инородцев, стал контроль за новокрещеными из числа мусульман. Необходимость в этом была. Как свидетельствуют ряд исследователей, начиная с конца 1720-х гг. в местах компактного проживания новокрещеных из числа мусульман, в том числе в Западной Сибири, стали появляться такие, кто, приняв православие, продолжал при этом оставаться в сообществе со своими некрещеными соотечественниками. Они либо тайно придерживались своей религии, либо открыто отрекались от христианства и возвращались в ислам [22, с. 284].
В «Полном собрании законов Российской империи» имеется Указ от 2 июня 1740 г., гласящий о том, что казак Роман Исаев, крестясь за веру греческого исповедания и будучи в солдатах, во время башкирского бунта бежал и обусурманился. Как итог -учинение смертной казни казаку Исаеву за принятие магометанской веры [15, с. 134136].
Интересно, что до 1740 г. указов, предусматривавших наказание за смену веры для православного человека, не было, поэтому вышеназванный документ можно рассматривать как некоторый прецедент, с одной стороны, и грозное предупреждение для всех потенциальных вероотступников - с другой.
Как показала история, в дальнейшем практика преданию смертной казни обратившихся из православия в ислам, в том числе и на территории Сибирского края, стала нормой.
ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ Иерей Сергий (Сергей) Владимирович Крыцин
«Религиозная политика государства по отношению к исламу и мусульманам Западной Сибири при преемниках Петра I (1725-1762 гг.)»
Во времена правления Анны Иоанновны государство продолжало придерживаться политики охранения новокрещеных от влияния иноверцев, в частности мусульман. Поскольку количество новокрещеных постепенно увеличивалось, издавались указы, запрещавшие, например, стоить мечети близ селений, где проживали новокрещеные.
Поддерживалась и практика налоговых льгот для новокрещеных. Из Высочайше утвержденного доклада Сената от 5 апреля 1731 г. мы узнаем, что начиная с 1724 г. налоговые льготы для новокрещеных были на какое-то время ликвидированы, что не замедлило сказаться на количестве воспринявших православие иноверцев. Оно упало в 2,5 раза.
Вышеупомянутым указом новокрещеным разных народов были вновь предоставлены льготы сроком на 3 года от платежа подушных денег [14].
Заботилось государство и о духовном окормлении новообращенных и продолжении проповеди христианского учения среди иновецев, в том числе мусульман Западной Сибири. Свидетельство этому - Именной Указ, данный Сенату от 11 сентября 1740 г. «Об отправлении Архимандрита с некоторым числом Священнослужителей в разные Губернии для обучения новокрещеных Христианскому закону и о преимуществах новообращенным дарованных».
Из документа явствует, что в ряде губерний, включая Сибирскую, имеются проблемы, когда новокрещеные живут в одних деревнях с магометанами и имеют от них соблазн. Указом предписывалось отправлять в такие места священников для укрепления новокрещеных в христианской вере и продолжении распространения православия среди мусульман.
В связи с последним утверждением интересен пункт 5 рассматриваемого нормативного акта, в котором еще раз подчеркивается, что тем, кто не захотел принимать крещения, «принуждения ко крещению отнюдь не чинить, и им за то ничем не угрожать».
Кроме того, согласно пункту 6 предписывалось новокрещеных, проживавших в одних деревнях с иноверцами, в том числе мусульманами, переводить в другие деревни и поселять вместе с крещеными русскими людьми. Для переселяемых земель и угодий предписывалось давать столько же, сколько они на прежних местах имели [15].
Также, согласно этому Указу, для новокрещеных еще раз подтверждались налоговые льготы сроком на 3 года.
В деле крещения иноверцев государство шло и вовсе на неординарные шаги. Так, в «Полном Собрании законов Российской империи» встречается Высочайшая резолюция на доклад Кабинета министров от 11 марта 1741 г. об освобождении от смертной казни иноверцев (в документе упоминается как раз иноверец магометанского закона), оказавшихся в убийствах или в других тяжких винах, за восприятие веры Греческого исповедания. Таковых иноверцев «смертию не казнить и в ссылку не посылать, а определять после принятия Греческого исповедания в услужение к кому они пожелают» [15].
Таким образом, мы видим, что во время правления императрицы Анны Иоанновны государственная политика по отношению к российским мусульманам сколько-нибудь серьезных изменений не претерпела и в целом сохраняла тот вектор развития, который был задан еще Петром I и продолжен Екатериной I. Однако в неко-
№ 2 (11), 2021
торых аспектах взаимоотношения государственной власти и российских мусульман начинают усложняться.
С восшествием на российский престол Елизаветы Петровны ситуация начинает меняться. Одним из первых своих указов императрица отменяет Высочайшую резолюцию на доклад Кабинета министров от 11 марта 1741 г. об освобождении от смертной казни иноверцев, оказавшихся в убийствах или в других тяжких винах, за восприятие веры Греческого исповедания.
В соответствии с Указом от 15 декабря 1741 г. смертная казнь для иноверцев, совершивших убийство и иные тяжкие преступления, за воспринятие святого крещения отменялась, «а где таковые впредь явятся, с такими поступать по Уложению и по указам» [15].
Как мы видим, Елизавета Петровна взяла курс на полную инкорпорированность иноверческого, в том числе мусульманского населения, в правовую систему российского государства без всяких теперь уже исключений для последних.
В 1742 г. Правительствующим Сенатом принимается указ, согласно которому в Казанской губернии все имеющиеся новопостроенные за запретительными указами мечети предписывалось сломать и впредь строить отнюдь не допускать и того в Сибирской губернии накрепко предостерегать [15].
Здесь обращает на себя внимание сразу несколько обстоятельств. Во-первых, под «запретительными указами» видится, как нам кажется, Указ Святейшего Синода о повсеместном запрещении строительства мечетей на территории России [19].
В исследовательской литературе этот документ и его реализация освещения не получили, кроме упоминания самого факта его выхода. Учитывая, что в указе Правительствующего Синода идет речь о новопостроенных за запретительными указами мечетях, можно сделать вывод, что указ Синода мусульманами был проигнорирован без каких-либо последствий как со стороны государства, так и со стороны Русской Православной Церкви.
Во-вторых, самое указание на слом мечетей, пусть даже и построенных после выхода соответствующих указов, уже свидетельствует об изменяющемся отношении государственной власти к мусульманам. И хотя в указе упоминается только Казанская губерния, в дальнейшем мы приведем факты, подтверждающие, что реализация вышеназванного документа имела место и в Западной Сибири.
Справедливости ради нужно сказать, что указ предусматривал возможность оставления новопостроенных мечетей, но лишь в случае, если селения магометан находились на значительном отдалении от поселений, в которых проживали новокрещеные.
Ну и, наконец, в-третьих, обращает на себя внимание наказ губернаторам и воеводам сыскивать тех новообращенных, которые перешли в магометанский закон, и наказывать в соответствии с действующими указами.
В последующие два года вышло еще несколько аналогичных указов, запрещавших строительство новых мечетей и сломку тех, что имелись близ селений, где проживали новокрещеные иноверцы [16].
Государство, таким образом, ревностно оберегало новокрещеных из числа магометан от влияния бывших собратьев по вере, а также боролось с все возраставшим количеством зданий мусульманского культа. О последнем нам сообщает Ф.Т. Валеев,
ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ Иерей Сергий (Сергей) Владимирович Крыцин
«Религиозная политика государства по отношению к исламу и мусульманам Западной Сибири при преемниках Петра I (1725-1762 гг.)»
указывая, что с «принятием ислама мусульмане в каждом ауле на самом видном месте ставили мечеть» [1, с. 96].
Русское пришлое население на окраинах империи, включая Западную Сибирь, к середине XVIII в. намного превышало инородческое. Православных храмов не хватало, зато мечетей, по всей видимости, было в избытке. Отсюда и запрет на строительство новых мечетей и сломку части старых.
О том, что вышеупомянутые указы не остались только на бумаге, но и реализо-вывались на практике, говорят следующие цифры. Так, в Тобольском и Тарском уездах в 1744 г. из имевшихся 133 мечетей было сломано 98 [17]. Всего же в Тобольском уезде было оставлено 23 мечети, а разломано 66; в Тюменском уезде оставлено 13, разломано 19 мечетей [3].
Кроме того, государство фактически запретило мусульманам вести прозелитскую деятельность, в то время как требовало от них самих не препятствовать распространению православия в селениях, где проживали сами мусульмане.
При этом основной вектор государственной политики по-прежнему был направлен в сторону склонения мусульман к переходу в православие. Об этом, в частности, свидетельствует Указ от 28 сентября 1743 г., в котором в очередной раз указывались преимущества, предоставляемые магометанам за восприятие Грекороссийского исповедания [15].
Набор преимуществ был стандартным - это освобождение на три года от налоговых повинностей, личная свобода для холопов и крестьян, находившихся в зависимости от помещика-иноверца, а также гарантии соблюдения гражданских прав крещенного в православную веру.
Гарантии соблюдения гражданских прав при переходе в православие были новшеством. Это обстоятельство вызывало интерес у магометан, которые в большинстве случаев в Российской империи в указанный период времени были их лишены, о чем свидетельствует Сенатский Указ от 3 августа 1744 г. [16].
Знакомство с архивными материалами позволяет увидеть, как все вышеназванные указы реализовывались на местах. Надо признать, что в Западной Сибири картина была не из самых радужных.
Здесь ситуацией в полной мере решили воспользоваться местные церковные власти. Используя то обстоятельство, что государство полностью поддерживало православных миссионеров в деле распространения православия среди иноверческих народов, сибирский митрополит Антоний (Стаховский) с середины 1740-х гг. развил активную миссионерскую деятельность. Юридическим обоснованием такой активности стало указание из столицы, которое предписывало приезжать в татарские селения духовным персонам для проповедования Слова Божия. В то же время татарам запрещалось чинить проповедникам препятствия и озлобления [12, л. 51].
Действия митрополита и миссионеров ожидаемо вызвали волну противодействия и протестов со стороны мусульман. В ответ Преосвященный Антоний в 1745 г. потребовал выселить из Тобольска 62 юрты татар и бухарцев, поскольку счел невозможным более совместное проживание русских и татар, ибо «телесного русских людей с погаными смешения деется» [9].
Реакция на конфликт сибирских иноверцев и церковных властей последовала в 1747 г. На основании многочисленных челобитных от мусульман Тобольска, Тюмени, Тары и Томска Правительствующий Сенат издал указ, согласно которому мусульмане
№ 2 (11), 2021
должны были проживать в тех местах, где и проживали ранее. Выселять их куда-либо было не велено. Иметь мечети для законных нужд не возбранялось.
Из этого документа мы также узнаём, что на 5843 мусульманина в Тобольском уезде приходится всего 23 мечети (хотя по данному указу на 200 - 300 человек должна приходиться 1 мечеть - на этом и настаивали представители мусульманских общин четырёх сибирских городов - прим. автора), а сломано здесь 66 мечетей; в Тюмени ситуация такова: из 32 мечетей действовали лишь 13.
Своим указом Сенат дозволил постройку мечетей, но поставив ряд условий: во-первых, в местах, где будут строить мечети, не должно быть русских и новокрещёных; во-вторых, расстояние между мечетями должно быть 70 вёрст и больше, а в-третьих, мусульманам запрещалось «соблазнять» русских и новокрещёных иноверцев [16, с. 764-769].
С 1749 г. Тобольскую кафедру возглавлял новый Владыка - митрополит Сильвестр (Гловацкий), который ранее возглавлял Новокрещенскую контору. К нему тотчас же обратились новокрещеные татары Тарманских юрт с просьбой о разрешении проживать в своих прежних домах, т.е. вместе с иноверцами. В этом им было отказано. Более того, до нас дошли слова Владыки о том, что «с татарами и прочими иноверцами никакого сообщения не иметь под опасением себе, по церковным правилам, истязания и наказания» [8, с. 20].
Имея большой опыт приведения к православию иноверческих народов Поволжья, Владыка Сильвестр с рвением взялся за христианизацию местных иноверцев.
Сибирские татары неоднократно жаловались местным властям, что крещение вопреки действующим законам происходит большей частью поневоле. В свою очередь архиерей в донесениях Синоду отрицал факты принудительного крещения [2; 21, с. 439].
Более того, митрополит Сильвестр доносил Синоду, что по крещении на старых местах новокрещеным жить и пашни пахать некрещеные татары не дают и ясаку промышлять воспрещают и земли у них новокрещеных и с посеянным хлебом отнимают и выгоняют вон [5].
Противостояние церковных властей и мусульман в Западной Сибири закончилось тем, что в 1751 г. в Петербург отправляется делегация, которую возглавил тар-ский бухарец Алим Шихов. В столице он от имени сибирских мусульман передал в Сенат жалобу на митрополита Тобольского Сильвестра. В свою очередь Сенат, получив очередную жалобу на митрополита, был вынужден обратиться в Святейший Синод, призвав к исполнению государственных указов, и чтобы ни архиереи, ни прочие духовные лица никого как из мусульман, так и прочих иноверческих народов без их на то согласия не крестили [20, с. 71-73].
Обращение Сената побудило Святейший Синод издать 23 октября 1751 г. особое распоряжение «О прекращении насильственного крещения тобольских татар и бухарцев... во избежание недовольства». Однако проблема так и не была решена. Практика насильственных крещений в Западной Сибири была продолжена [7].
Интересен и показателен еще один эпизод. В июне 1751 г. митрополит Сильвестр получил с южной границы своей митрополии из походной канцелярии генерал-майора Киндермана грозную «промеморию», требовавшую прекращения насильственного крещения татар. Посылке такой «промемории» предшествовали следующие события, описанные генерал-майором. Проездом в Петербург ко двору в Таре остановились
ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ Иерей Сергий (Сергей) Владимирович Крыцин
«Религиозная политика государства по отношению к исламу и мусульманам Западной Сибири при преемниках Петра I (1725-1762 гг.)»
послы калмыцкого владельца «Мияс с товарищи». Их сопровождал поручик Толстой. Здесь, в Таре, на улице к послам подошёл новокрещёный татарин Верещагин и, не подозревая того, с кем он имеет дело, предложил им креститься, обещая им как знатным награду по 50 рублей. Когда те отказались, Верещагин заявил, что у него есть «указ такой, что которые и не желают креститься, насилием велено ловя приводить».
Дипломаты были возмущены таким обращением с ними и пожаловались поручику Толстому. Тот, по его же словам, решил тут же «для удовольствия обиженных послов, при них наказать миссионера, который и был бит кнутом; да ещё сами дипломаты, того же Верещагина били принесённою с собою палкою». Впрочем, послы, по словам поручика, «хотя и были довольны, однако, при том просили, чтобы о том, куда надлежит представить и впредь так им о крещении говорить запретить».
Генерал-майор, выражая опасения, что «упоминаемые посланцы яко чужестранные по прибытии их в Санкт-Петербург без объявления о том, где надлежит не оставят», требует от митрополита уведомления: какие меры он употребит для прекращения «пустых и вредительных о крещении иноверцев и особливо чужестранного народа всенародных разглашений. Такие разглашения по здешнему пограничному месту и окрестным надлежит всемерно прекратить».
В Тобольске «промемория» вызвала переполох. Губернатор требовал от тарско-го воеводы прислать Верещагина «в Сибирскую губернскую канцелярию в самой крайнейшей скорости за крепким караулом скована».
Благодаря тобольскому прокурору Елисееву сведения дошли до Петербурга. Всё дело велось секретно и на редкость быстро. В июне была получена «промемория» Киндермана в Тобольске, а в июле уже из Сената писали указ Тобольскому губернатору с требованием «прислать в Сенат немедленно копию с указа митрополита Сильвестра о насильственном крещении татар. Если же арестованный Верещагин на следствии такого указа не предъявит, то «за таковые ево о крещении приезжим чужестранным народам разглашения в страх впредь другим учинить ему Верещагину при собрании народа с надлежащего при том о вине ево публикацию жестокое наказание кнутом».
Сенат одновременно сообщил о своём решении Синоду и послал копию такого указа Коллегии иностранных Дел и генерал-майора Киндерману. Верещагин, очевидно, не смог предъявить митрополичьего письменного указа и был «публично с барабанным боем бит кнутом». Митрополит формально оказался оправданным. Всю вину свалил на Верещагина, который действовал по устным инструкциям митрополита Сильвестра. А последний, в свою очередь, руководствовался предписаниями «прежних великих государей и великих князей грамот» [2, Лл. 1-3, 11, 33, 64].
В 1752 г. в Сенат вновь была отправлена челобитная, подписанная 56 тюменскими, тарскими и тобольскими татарами, в которой они жаловались на повторяющиеся попытки насильственного крещения.
«Всех нас забрали в консисторию якобы для какого-то следствия, будто в ругательствах православной веры, а затем запирали в темницу и не давали пищи многия дни, потом ковали в железы, и на шею цепи, и привешивали к верху за шею железом, приговаривая притом: из живых де вас жилы вытянут и вырежут, и мучили разными побоями, и выпускали кровь в беспамятстве и не удовольствуяся ещё и тем безчело-вечными мучением и ругательством, сверх того делали таким образом, чего во всём свете не слыхано и самих злодеев таким тиранством не мучат, разжигали печи, и в
№ 2 (11), 2021
те разжённые и жаркие печи сажали и мучили, и без всякого чувства накладывали кресты» [11, с. 66].
Жаловался на татар и митрополит Сильвестр [6]. В январе 1754 г. в одном из своих донесений в Синод он писал, что татары Тобольска во вновь построенной мечети собираются и говорят «соблазнительные слова» в адрес новокрещеных, а также препятствуют своим соплеменникам креститься. Решивших принять крещение пугают «жжением огнем».
Когда Владыке Сильвестру напоминали, что он действует неправильно, тот обиженным непочтительным тоном представителям светской власти, в частности тобольскому губернатору Сухареву, язвительно отвечал, что дело миссионерства началось ещё со времени Иоанна Крестителя. Далее митрополит напоминал губернатору о миссионерских подвигах евангелистов, Андрея Первозванного, княгини Ольги, и князя Владимира, вспоминал царские указы и грамоты XVIII в., касающиеся данного вопроса, и делал вывод, что святое крещение давно саможелательно и по проповеди божия началось [2, Лл. 17-20].
Массовые обращения сибирских мусульман с жалобами в Сенат и Святейший Синод в итоге привели к созданию специальной Следственной комиссии по татарам и бухарцам. В ее состав вошли два священника, статский и надворный советники. Комиссии предстояло разобраться в причинах жалоб татарского населения [10, с. 134].
Вероятно, следствием работы Комиссии и сделанных ею выводов можно считать перевод Владыки Сильвестра на Суздальскую кафедру, который состоялся в октябре 1755 г. по инициативе гражданских властей.
Как мы видим, поступавшие жалобы от мусульман на разрушение мечетей и насильственное крещение не остались незамеченными. Государство оказалось вынуждено корректировать свою политику по отношению к иноверцам Западной Сибири, опасаясь всплеска недовольства среди мусульман.
23 августа 1756 г. вышел Указ Сената «О допущении Татар магометанского закона, жительствующих особыми деревнями в Казанской, Воронежской, Нижегородской, Астраханской и Сибирских губерниях к постройкам мечетей; и о переселении новокрещеных татар в другие деревни».
Этот документ, с одной стороны, напоминал, что мечеть дозволяется строить в селениях, где нет новокрещеных, из расчета 200-300 душ; подтверждался запрет для мусульман на склонение и прельщение новокрещеных в ислам. Также указывалось, что приезжавшим в татарские селения русским духовным персонам для проповеди учения Христа озлобления и препятствий не чинить, а тем, кто пожелает креститься, также не чинить никаких препятствий и обид [17, с. 607-612].
В 1759 г. Правительствующий Сенат своим Указом подтвердил право сибирских мусульман на строительство мечетей на тех условиях, которые были указаны в распоряжениях Сената от 8 октября 1747 г. и 23 августа 1756 г. [18, с. 377-378].
В целом, оценивая государственную политику по отношению к мусульманам Западной Сибири в период с 1725-го по 1762 г., можно сказать, что в отличие от времени правления Петра I она претерпела некоторые изменения. При всем том, что главное направление политики оставалось неизменным - это христианизация и русификация мусульманского населения Западной Сибири, отдельные ее аспекты подверглись ужесточению. Это видно, прежде всего, по содержанию законодательных актов, которые регулировали отношения государства и верующих.
ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ Иерей Сергий (Сергей) Владимирович Крыцин
«Религиозная политика государства по отношению к исламу и мусульманам Западной Сибири при преемниках Петра I (1725-1762 гг.)»
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Валеев Ф.Т. Сибирские татары. Казань,1992.
2. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. 156 Оп. 1. Д. 772 - Дело по челобитию Тобольских, Тюменских и Тарских татар и бухарцев Мурата Кучумова с товарищами о невольном якобы их крещении.
3. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. 156. Оп. 1. Д. 1800 - Дело по челобитным абыза юрт Кавинских Тарского ведомства Кушлука Танчураева о татарах и бухарцах, не соблюдающих магометанских законов.
4. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. 156. Оп. 1. Д. 820 - Дело о разломании в Усть-Тарской деревни татарской мечети.
5. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. 156. Оп. 1. Д. 1599 - Дело о разночинцах д. Бутаковой с. Чередовско-го Тарского заказа Михаиле и Иване Зверевых, являющихся детьми новокрещеного татарина, терпящих притеснения от татар д. Байтугановой в пахотной и сенокосной земле и рыбном промысле.
6. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. 156. Оп. 1. Д. 1623 - Дело о попрании святых икон татарами юрт Темшеняковских Тарского заказа.
7. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске», Ф. 156. Оп. 1. Д. 777 - Дело о воспринявших святое крещения Тарского ведомства десяти татарам.
8. Данилов В.Л., Жук А.В., Шульга Р.Б. Краткая история православия и ислама на территории Западной Сибири: учебное пособие. Омск, 2007.
9. Кабдулвахитов К. Сопротивление «магометан» крещению в Сибири. Электронная версия. Режим доступа: [https://islamrf.ru/news/culture/history/8643] (дата обращения: 21.08.2019).
10. Мавлютова Г.Ш. Законодательное регулирование жизнедеятельности мусульман Западной Сибири в XVII - XVIII вв. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2013. С. 133-136.
11. Огрызко И.И. Христианизация народов Тобольского Севера в XVIII веке. Л., 1941.
12. Полное собрание законов Российской империи. Т. 5. СПб., 1830.
13. Полное собрание законов Российской империи. Т. 7. СПб., 1830.
14. Полное собрание законов Российской империи. Т. 8. СПб., 1830.
15. Полное собрание законов Российской империи. Т. 11. СПб., 1830.
16. Полное собрание законов Российской империи. Т. 12. СПб., 1830.
17. Полное собрание законов Российской империи. Т. 14. СПб., 1830.
18. Полное собрание законов Российской империи. Т. 15. СПб., 1830.
19. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Серия 2. Т. 4. СПб., 1876.
20. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православ-
№ 2 (11), 2021
ного исповедания Российской империи. Серия 2. Т. 2. СПб., 1910-1915.
21. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Серия 2. Т. 3. СПб., 1910-1915.
22. Сагдеев Р. Государственно-конфессиональная политика на Урале и в Сибири в ретроспективе веков. Пермь, 2013.
23. Указы Екатерины I и Петра II, состоявшиеся с января 1725 года по 1730 год. СПб., 1777.
