CC BY
61
НАУКИ О ЗЕМЛЕ
«НАУКА- ИННОВАЦИИ. ТЕХНОЛОГИИ». №2,2015
УДК 33 Нефедова Т. Г. [Nefedova Т.О.]
РЕКРЕАЦИЯ ГОРОЖАН КАК ФАКТОР СОХРАНЕНИЯ И РЕКОНСТРУКЦИИ СЕЛЬСКОГО РАССЕЛЕНИЯ НЕЧЕРНОЗЕМЬЯ*
Recreation of urbanites as a factor of conservation and reconstruction of rural settlement system the Non-Chernozem zone
В статье на фоне пространственных различий в депопуляции сельского населения и деградации системы расселения в Нечерноземье рассматривается влияние горожан, отдыхающих в сельской местности, на сохранение отдельных деревень и в целом степени заселенности территории. Рассмотрены два локальных примера в периферийных нечерноземных районах. Осташковский район Тверской области с озером Селигер, представляет собой пример рекреационного «раскрученного» района, в котором совмещаются разные виды рекреации горожан: дома и базы отдыха, пансионаты и садовые товарищества, а также широко распространены строительство новых домов горожанами, покупка и аренда ими сельских домов. Мантуровский район Костромской области - типичная удаленная периферия, где горожане, покупающие дома в деревнях, стали единственной надеждой спасения многих из них.
Ключевые слова: депопуляция сельского населения, система расселения, деревни, горожане, дачи, садовые товарищества.
This article examines the impact of citizens vacationing in the countryside on the preservation of villages and and, in general, the degree of population ofthe country against the background ofthe spatial differences in the ofthe Non-Chernozem settlement system and the degradation ofthe settlement system in the Non-chernozem region. We consider an example of two local peripheral areas. Ostashkovsky District of Tver Region at the Lake Seliger is an example of a recreational «hyped» area in which different kinds of recreations are combined: resorts, guest houses and garden communities, as well as widespread construction of new houses, purchase and rent of rural houses by townspeople. Manturovo District ofthe Kostroma region is the typical distant periphery, where citizens who buy houses in the villages, have become the only hope for the salvation of many of them.
Key words: rural depopulation, settlement system, village, townspeople, cottages, garden partnership.
Длительное пребывание горожан в сельской местности -давняя российская традиция. Она начиналась с сельских усадеб наиболее обеспеченной части горожан и помощи менее обеспеченного населения родственникам в деревне В XX веке это преобразовалось в устойчивую дачную традицию и способствовало заметному оживлению сельской местности в летний сезон.
* Работа выполнена в Институте географии РАН при поддержке РИФ, проект № 14-18-00083 «География возвратной мобильности населения в сельско-городском континууме».
Цель статьи - представление результатов локального исследования влияния рекреации горожан на систему сельского расселения на примере некоторых удаленных от крупных городов районов в Костромской и Тверской областях.
Обе области служат яркими примерами сильной депопуляции сельской местности и деградации системы сельского расселения [1, 13, 14]. В обоих регионах полюсами развития, концентрирующими знания, финансы, предпринимательскую активность и распространяющими инновации на остальную территорию служат большие города, прежде всего, столицы регионов. Однако экономические и социально-демографические контрасты между пригородами и всеми остальными территориями внутри регионов велики. В то же время природные ландшафты, особенно реки и озера, весьма привлекательны для отдыха жителей мегаполисов, использующих стационарные рекреационные учреждения или покупающие дома в пустеющих деревнях.
Исследование влияния горожан на систему сельского расселения затруднено отсутствием официальной статистической информации об их количестве в сельской местности в разные сезоны года. Отчасти можно опираться на численность отдыхающих в рекреационных учреждениях, некоторые данные о которых имеются в интернете. Однако этот вид отдыха горожан в наибольшей степени изолирован от сельского окружения. В субъектах РФ есть данные о количестве садовых товариществ горожан, часть которых расположена в пределах городских или сельских поселений, а часть формирует сравнительно большие бесстатусные поселки, часто превышающие размеры сельских населенных пунктов. И практически отсутствуют данные о горожанах, купивших дома в деревнях и проводящих в сельской местности значительную часть летнего сезона. Все это требует специального изучения, особенно в зонах, удаленных от больших городов, включая локальные обследования отдельных муниципальных районов и сельских поселений.
Сельская депопуляция Нечерноземья и ее последствия для расселения
Сельское население, несмотря на положительный естественный прирост, убывало почти весь XX век, во второй его половине - главным образом за счет миграций в растущие города. Максимальной
численность сельского населения в современных границах России была в 1926 г. - 76 млн человек. В 1950 г. 58 млн, в 2014 - 37 млн [2]. Наибольшие потери сельского населения во второй половине века наблюдались в полосе староосвоенных районов Нечерноземья вокруг Московской, Ленинградской и других агломераций крупных центров. Отъезд из поколения в поколение наиболее активного и молодого населения был связан с процессами быстрой индустриализации и урбанизации в СССР. Но во многом его активность подстегивалась неравенством возможностей самореализации и условий жизни в больших городах и в сельской местности. Многие регионы Нечерноземья потеряли более половины, а некоторые и до 2/3 сельского населения, а их удаленные периферийные районы - до 8090 %. Причем большая часть этих потерь характерна для позднесоветско-го времени с 1959 по 1989 гг. После кратковременного увеличения сельского населения в первую половину 1990-х гг. за счет административных преобразований поселков городского типа в села и притока населения из бывших советских республик, отрицательная динамика сельского населения восстановилась, сначала из-за естественной убыли, а с 2000 г. усилились и миграции в города.
Последствиями депопуляции стали разрежение и деградация системы сельского расселения [3, 6]. В Нечерноземье 70 % всех сельских населенных пунктов (а в некоторых регионах - до 90 %) составляют деревни с населением менее 100 человек, из которых подавляющее большинство пенсионеры и нетрудоспособное население в трудоспособном возрасте. Доля «умирающих» деревень с населением менее 10 человек, в основном женщин пенсионного возраста, превышает половину всех населенных пунктов (рис. 1). Мелкоселенность и огромные расстояния существенно увеличивают затраты на обслуживание территории (дорожное строительство, транспортное обслуживание, инфраструктуру, образование, здравоохранение), тем самым подстегивая отъезд молодого и трудоспособного населения. Сельскохозяйственные предприятия в таких районах чаще в упадке или закрылись, фермеров мало, оставшееся население выживает с помощью личного подсобного хозяйства и городских родственников, но коров в деревнях осталось крайне мало.
На юге России, в некоторых поволжских республиках, где не было столь сильной и длительной депопуляции, система расселения и сельскохозяйственное производство сохранились лучше. Здесь много агро-холдингов, фермерских хозяйств, но сохранились и колхозы. Здесь актив-
Рис. 1. Доля сельских населенных пунктов без населения и с населением менее 10 человек в регионах России по материалам переписи населения в 2010 г. [14].
нее мелкие товарные хозяйства населения. В результате территориального разделения труда затянутое далеко на север в советское время сельское хозяйство сдвинулось в районы с лучшими природными условиями, сохранившими человеческий капитал, заметно повысив свою производительность.
Географические различия в системе расселения, плотности сельского населения и организации сельского хозяйства проявляются не только между Севером и Югом. Помимо природных условий очень сильное влияние на организацию сельского пространства оказывают большие города, которые не только поглощали население, но и концентрировали вокруг себя наиболее активных сельских жителей [8, 10]. Различия в плотности сельского населения между пригородами нечерноземных регионов и их
Рис. 2. Изменение плотности сельского населения внутри Тверской области по мере удаления от центра*, чел./кв. км.
1 2 3 4 5 6 7 8
1990 - 2001 -- 2014
Рис. 3. Изменение плотности сельского населения внутри Костромской области по мере удаления от центра, чел./кв. км.
На рисунках 2 и 3: 1 - районы, непосредственно примыкающие к региональному центру, 2 - районы-соседи центра второго порядка, 3 - соседи центра третьего порядка и т.д. до окраинных (6, 7, 8 порядков) районов.
периферийными районами достигают 6-10 раз и сформировались задолго до постсоветских перемен. И даже на юге они достигают 2-3 раз. В пригородных районах не только выше плотность сельского населения, в них крупнее села, моложе население.
В результате на европейской староосвоенной лесной территории сформировалась обширная внутренняя периферия между агломерационными зонами крупных городских центров, откуда бежит население не только деревень, но и малых городов, и в которых сельское хозяйство заменяется лесным хозяйством, сбором грибов и ягод и рекреацией горожан. Поляризация социально-экономического пространства страны усилилась, постоянное население и хозяйственная деятельность стягивались в наиболее благоприятные по совокупности условий ареалы, (ядра, полюса), имеющие потенциал развития, одновременно значительные территории вне этих ядер пустели, на них забрасывались сельскохозяйственные угодья, разрушались здания и инфраструктура.
Крупные и крупнейшие города и в настоящее время обладают и большей устойчивостью и большими возможностями для населения. Их привлекательность усиливается современными институтами, финансово-бюджетными отношениями, тенденциями к укрупнению социального обслуживания. В целом центростремительные тенденции в России пока еще преобладают над центробежными, что позволяет утверждать, что урбанизация в России не завершена, нетто-миграционный баланс сельского населения остается отрицательным [12]. При этом психологические, транспортные, экологические сложности жизни в мегаполисах и в их агломерациях все чаще вызывают ностальгию горожан по сельской местности. При огромных просторах страны и продолжающейся сельской депопуляции это вылилось в такую специфическую по своей массовости форму, как второе сезонное жилье горожан или дачи, причем не только в пригородах, но и в более удаленных районах [12]. Есть и отдельные примеры реальной дезурбанизации, но она неустойчива, в т. ч. из-за необустроенности сельской жизни.
Вместе с отдыхающими в стационарных рекреационных учреждениях горожане, имеющие дома в деревнях, заметно увеличивают там сезонное население. В депопулировавших районах наибольшее значение имеет покупка горожанами сельских домов, что сохраняет не только их, но и целые деревни. Но здесь и немало садовых товариществ с небольшими участками, появившихся в 1950-х гг., но достигших наибольшей
массовости в 1970-80-х гг. Некоторые участки, выдаваемые ведомствами малых и средних городов, в наиболее живописных местах перекупались москвичами или петербуржцами. Так что и такого рода вторые дома горожан распространены, как в пригородах, так и на значительном удалении от крупных центров.
В нашей статье основное внимание уделяется именно удаленным от крупных центров местам отдыха горожан и влиянию сезонного городского населения на сельскую местность. Продолжающаяся урбанизация лишь способствует сезонной экспансии горожан в деревню: молодежь уезжает из деревни, старики умирают, дома продаются горожанам. При депопуляции сельской местности Нечерноземья, чем дальше от Москвы, тем больше пустых домов в деревнях и заброшенных участков в садовых товариществах, и тем ниже их цена. Исключение составляют лишь особо престижные места. Однако в целом, чем дальше от столицы, тем меньше доля организованных садоводческих поселений и тем больше доля домов, купленных или унаследованных горожанами в деревнях. Для сильно удаленных мест рекреации горожан (500-700 км) характерен особый круг москвичей, покупающих дома в деревнях, преимущественно старшего возраста, среднего достатка и в основном интеллектуальных профессий, позволяющих им проводить в деревне летние месяцы и даже оставаться на более длительное время.
Сезонное население оказывает существенное влияние на сельскую местность. Садовые и коттеджные поселки в среднем крупнее, чем сельские населенные пункты в Нечерноземье. Например, в Тверской области средний размер сельского населенного пункта составляет 36 человек, а садовых и коттеджных поселков вне населенных пунктов - около 100 человек, в Костромской области - соответственно 58 и 83 человека [7]. Даже без учета горожан, купивших дома в деревнях, население только садовых товариществ и коттеджных поселков может увеличить летнее население в сельской местности Тверской области на 44 %, в Костромской области -на 18 %. При этом статистика населения его никак не учитывает, хотя бесстатусные организованные поселки вне населенных пунктов могут заметно трансформировать систему расселения. Суммарное число горожан в деревнях по административным единицам подсчитать невозможно, необходимы исследования по отдельным сельским поселениям.
Рассмотрим два локальных примера влияния горожан на систему сельского расселения в периферийных нечерноземных районах. Осташ-
ковский район Тверской области представляет собой типичный пример рекреационного района, в котором помимо дач существует множество домов отдыха, пансионатов на берегах озера Селигер. Тем более важно выявление соотношения влияния разных видов рекреации горожан на сезонную численность населения. Мантуровский район Костромской области -типичная удаленная периферия, где горожане, покупающие дома в деревнях, стали единственной надеждой спасения многих из них.
Влияние рекреации горожан
на сельское расселение в районе озера Селигер
Тверской области
Примыкание Тверской области к Московской и прохождение через нее полимагистрали, соединяющей две российские столицы (современную и прежнюю), во многом определяет пространственную картину расселения и сельскохозяйственной деятельности. Районы, пересекаемые автотрассой и железной дорогой Москва-Петербург, на пятой части территории концентрируют 41 % сельского населения и производят 61 % мяса [14, с. 136-141]. Правда, в значительной степени это происходит за счет вклада предприятий пригородного Калининского района и Конаковского района, примыкающего к Московской области, которые лучше сохранили сельское население. Его плотность соответствует окраинным районам Московской области, более благоприятна возрастная структура населения, выше миграционный прирост. Московская и Тверская агломерации смыкаются как раз у полимагистрали в Конаковском районе [там же, с. 35-63].
Осташковский район можно отнести к полупериферийным*. Он расположен в 370 км от Москвы, 470 км от Санкт-Петербурга ив 190 км от
* Основными источниками его изучения послужили данные районной и сельских администраций о числе зарегистрированных и незарегистрированных жителей в сельских поселениях и отдельных населенных пунктах в 2014 г., возрасте и миграциях населения. Описание опиралось на информацию Энциклопедии российских деревень Осташковского района Тверской области [Край Селигерский, 2008] под ред. И.П. Минакова, а также интернет-источники о рекреационных учреждениях района, садовых товариществах, продаже домов и участков. Привлекались и результаты обследования поселений района в 2015 г., включая интервью с работниками администрации поселений, местными жителями и горожанами.
Твери. Плотность сельского населения составляла в 2014 г. 1,9 человек на кв. км, что почти в 5 раз меньше, чем в Калининском и Конаковском районах. Доля пашни - 5% территории при 15-16 % в пригородном и приграничных с Московской областью районах. Осташковский район с множеством озер - один из наиболее привлекательных для рекреации районов Нечерноземья. Всего в районе 12 гостиниц и 25 баз отдыха, общей емкостью 4 тыс. человек. Большая их часть расположена на западном берегу наиболее крупного озера Селигер. Район входит в состав природного парка «Селигер». Населенные пункты чаще расположены по берегам озер. Однако есть и типичные «лесные» деревни, что дает возможность оценки привлекательности для горожан ландшафтов разного типа.
Миграции сельского населения из деревень во второй половине XX оказали не меньшее влияние на его депопуляцию (население в разных сельских поселениях за 1959-1990 гг. сократилось на 30-70 %), чем катастрофы первой половины века, унесшие от 40 % до 70 % населения. Заметный толчок развитию района дало строительство крупных баз отдыха в 1960-70-х гг. Однако это сказалось лишь на росте отдельных поселков при них и лишь подстегнуло отток из остальных деревень. Ему способствовал и выбор отдельных сел в 1970-х гг. как перспективных населенных пунктов со строительством там двухквартирных деревянных домов, развитием социальной сферы. В такие центры и переезжали те, кто не уехал в города.
Активная раздача земель под садовые участки жителям г. Осташков, с современным населением 17 тыс. жителей, привела к формированию 50 поселков садовых товариществ только вне населенных пунктов с 2,5 тысячами домохозяйств. Часть участков забрасываются, в других, расположенных на берегах озер, участки перекупаются жителями других городов. Но этот вклад в рекреацию горожан в Осташковском районе не очень велик, например, по сравнению с пригородным Калининским районом, где 200 садовых товариществ вне населенных пунктов концентрируют более 20 тыс. домохозяйств [7].
Гораздо более существенное влияние на расселение оказывает покупка горожанами домов в деревнях. Длительный миграционный отток из большинства деревень привел к заметному «постарению» местного населения и его естественной убыли. Миграционные потоки в последние два десятилетия уменьшились. При этом молодое и среднее поколение продолжает уезжать из деревень, а значительную часть приезжих составляют
люди пенсионного и предпенсионного возраста, часто возвращающиеся в свои ставшие дачными дома. Концентрация населения в нескольких «перспективных» селах сохраняется. Остальные деревни постепенно превращаются в сезонно обитаемые или умирают.
Весь левый берег центрального озера Селигер и берега озера Саб-ро в конце XIX века были плотно заселены. На территории современного Ботовского поселения в 1889 г. почти в 700 домохозяйствах 3,7 тысячи человек занимались сельским хозяйством, рыболовством и промыслами [4], работали две школы, земская больница. Населенность сел и деревень превышала 100-200 человек (табл. 1). После сильных потерь населения во время Отечественной войны произошла «приливная» волна, связанная со строительством в 1960-1970-х гг. двух крупных рекреационных учреждений: в поселке Сокол, население которого к 1989 г. выросло до 300 человек, и в поселке Новые Ельцы (рост до 350 человек). Сейчас они концентрируют 2/3 всего населения. Из 16 больших сел 1889 г. осталось лишь два. Средние деревни с населением свыше 50 человек исчезли. Большинство составляют малые деревни с населением от 2-3 до 20 человек. Такой резкий сдвиг расселения по нисходящей линии говорит о деградации системы [5, 6]. После притока населения на обслуживание рекреационных учреждений его численность в деревнях, расположенных на удалении 17-35 км от г. Осташков, продолжает уменьшаться. В 2014 г. она составляла менее 700 человек, сократившись по сравнению с концом XIX века более чем в 5 раз. При этом организованные отдыхающие в пансионатах, базах отдыха и т. п. увеличивают ее в летний сезон более чем на 1,5 тыс. человек. Кроме того, два садовых товарищества могут увеличить летнее население на 300400 человек.
Чтобы понять роль горожан, купивших дома в деревнях, можно сравнить сокращение численности населения и количества используемых домов в деревнях, которые сохранились гораздо лучше, чем постоянное население. В малых деревнях сохранилось от 20 до 50 % обитаемых домов от их числа в 1889 г. в то время как осталось от 2 до 10 % населения. Во многом этому способствует их активное использование горожанами, как наследниками сельских жителей, так и москвичами и петербуржцами. В среднем горожане могут увеличить число летних обитателей в 1,5-7 раз. В Ботовском поселении более 100 человек, не зарегистрированных в данном месте, проживали в 2014 г. более года,
Таблица 1.
РОЛЬ РЕКРЕАЦИИ ГОРОЖАН В СЕЛЬСКОМ РАССЕЛЕНИИ ТРЕХ ПОСЕЛЕНИЙ ОСТАШКОВСКОГО РАЙОНА
Сельские поселения и размеры сельских населенных пунктов в 2014 г.
Постоянное
население,
человек
Число
населенных
пунктов
Суммарное летнее население, включая все виды рекреации, человек
Превышение числа горожан-дачников в деревнях над сельским населением
1889 2014 1889 2014 2014 2014, раз
Ботовское СП 3702 664 23 24 3834 1,4
более 100 человек 3359 427 16 2 1472 0,1
50-100 человек 221 0 3 0 0
10-50 человек 115 193 2 9 1161 3,4
менееШ человек 7 44 2 13 1201 7,0
Сорожское СП 7639 663 23 23 3809 1,2
более 100 человек 7448 343 20 2 396 0,2
50-100 человек 186 0 2 0
10-50 человек 0 245 0 9 1793 1,8
менееЮ человек 5 75 1 12 1620 5,8
Святосельское СП 2944 509 14 13 930 0,8
более 100 человек 2800 403 10 1 514 0,3
50-100 человек 137 0 2 0 0
10-50 человек 0 61 1 4 150 1,5
менееЮ человек 7 45 1 8 266 4,4
Рассчитано автором по данным Энциклопедии российских деревень и администрации Осташковского района.
это косвенно указывает на то, что часть горожан оставалось зимовать в сельских домах. При этом горожане используют не только усовершенствованные деревенские дома, но и строят новые у воды, включая каменные виллы, чаще на окраинах сельских населенных пунктов. В целом,
несмотря на огромные потери местного населения за 125 лет, за счет всех видов рекреации население здесь в летний сезон восстанавливается практически до уровня конца XIX века.
Похожая ситуация наблюдается и в Сорожском поселении, села и деревни которого растянулись вдоль правого берега основного озера Селигер. Здесь более плодородные земли и были крупнее села (от 200-300 до 700-900 человек). К 2014 г. постоянных жителей осталось всего 9 % от уровня конца XIX века, а в некоторых деревнях - 1-3 % (таблица 1). Как и в предыдущем поселении, домохозяйства (обитаемые дома, в т. ч. и сезон-но) сохранились лучше (в разных деревнях от 10 до 50 % от числа домов 1889 г.). В районе Сороги и Покровского сохранилось сельское хозяйство (СПК «Покровское») Эти два села концентрируют 51 % всего местного населения. В них меньше горожан, чаще это наследники домов.
В Сорожском поселении гораздо меньше учреждений организованной рекреации. Главным аттрактором является монастырь Нило-Столбен-ская пустынь у деревни Светлица, основанный в конце XVI века и восстановленный в Х1Х-ХХ веках. Его посещали тысячи паломников, прием которых приносил основной доход жителям. Сейчас монастырь активно посещается туристами, а жители этих деревень традиционно продолжают сдавать дома в аренду на сроки от нескольких дней до нескольких недель.
Столь престижное место привлекает весьма состоятельных горожан. Прямо у воды в деревне возникла новая улица шикарных вилл с собственными причалами, закрывающими доступ к озеру. По краям деревня также окружена богатыми домами, построена новая гостиница. По оценкам собственники домов дополнительно к арендаторам могут в сезон увеличить население почти вдвое (без учета аренды домов),
Несмотря на престижность места у монастыря, гораздо большим спросом горожан пользуются более удаленные от него деревни на берегу озера, например, деревня Кравотынь, сохранившая каменные дома конца XIX века, отнесенные к объектам культурного наследия. В ней осталось лишь 2 % былого населения (10 человек) да еще 7 новых городских владельцев живут здесь больше года. Тем не менее, в деревне около 50 домовладений: старых деревянных и каменных, а также новых. Многие дома сдаются в аренду москвичам и петербуржцам на отпускное время. Население увеличивается в летний сезон только за счет новых собственников в несколько раз, не считая арендаторов домов на летнее время, определить число которых не представляется возможным. Прежде преобладали пе-
тербуржцы, добирающиеся сюда 8 часов, теперь - все больше москвичи, дорога которых занимает около 5 часов.
Помимо горожан в деревнях, в лесу недавно появился коттеджный поселок за высоким забором с богатыми виллами и собственным пирсом. Рядом с деревней Дубок несколько сотен домиков на 6 сотках концентрируются в садовых товариществах. В отличие от более близких к Москве районов, москвичи редко перекупают в них дома, тяготея больше к деревням. Незарегистрированного населения, живущего здесь больше года - 130 человек. В отличие от предыдущего поселения, летнее население лишь наполовину способно восполнить потери населения в XX.
Святосельское поселение - типичное лесное. Оно удаленно от Осташкова на северо-восток (17-26 км от районного центра), однако лежит на старинном тракте от Москвы через Волоколамск, Ржев, Осташков на Вышний Волочок. Деревни здесь были не очень большие, но дома строили каменные, многие из которых сохранились до сих пор, в т. ч. и благодаря тому, что линия фронта во время Отечественной войны сюда не дошла. В селе Святое живет почти 80 % населения. По данным статистики оно почти не уменьшилось, но это произошло благодаря слиянию сел. Горожан в этой лесной глубинке гораздо меньше, чаще это наследники деревенских домов. Но и здесь зимой живет 41 человек из городов. Тем не менее, в малых деревнях горожане значительно увеличивают летнее население (таблица 1). Несмотря на катастрофическую убыль населения (в большинстве деревень осталось от 1 до 9 местных жителя) 10-30 % домо-хозяйств сохранилось. В основном это собственники домов, аренда представлена мало.
Анализ трех разных типов сельских поселений показывает, что численность неорганизованных горожан, наследников домов или купивших дома в деревнях, в сезон может достигать величины, сопоставимой с численностью местного населения и даже превышающей ее. Наибольшая доля горожан в деревнях в Сорожском поселении, где меньше курортных учреждений. В Ботовском поселении их также много, но доля их ниже из-за нескольких крупных учреждений организованного отдыха и множества мелких, а в Святосельском их доля меньше из-за менее привлекательных ландшафтов.
Горожане в сельской местности Костромской области
В Костромской области осталась треть от численности сельского населения 1959 г. И даже за последние 25 лет потери сельского населения составили 30 %. И прежде население максимально концентрировалось вдоль Волги и вблизи Костромы на юго-западе Костромской губернии. В 1897 г. плотность сельского населения в Костромском уезде составляла 33 человека на кв. км, в соседнем Нерехтском к югу от Костромы - 42, в Буйском и Галичском к северо-востоку - 25, в остальных уездах колебалась от 13 до 15 чел./кв. км. Сейчас плотность сельского населения в пригородном районе - 22 человека на кв. км, в соседних районах - уже 6-10, а на периферии области 1-3 человека.
Для современной Костромской области характерны преимущественно небольшие деревни, быстро теряющие население. Во многих малых деревнях преобладают люди старшего поколения, чаще одинокие женщины, молодежь после окончания школы уезжает из деревни. Миграционный отток в Костромской области самый высокий в Центральном федеральном округе.
Мантуровский район - типичная периферия, равноудаленная от больших городов (250-300 км от Костромы, Кирова, Нижнего Новгорода, 550 км от Москвы). В районе освоена лишь узкая полоса земли вдоль высокого и лучше дренированного левого берега реки Унжи, притока Волги, где издавна шел Вятский тракт, вдоль которого тянулись деревни.
Плотность сельского населения в районе 1,6 человек на кв. км. Лесная площадь занимает 70 % территории, и основную, хотя и небольшую, прибыль району дают все-таки лесозаготовки и лесопереработка. Рекреационных учреждений здесь нет. Садовых товариществ, выдаваемых в советское время работникам фанерного комбината и завода «Биохим», за пределами г. Мантурово (16 тыс. жителей) - около 20, но они в основном небольшие (20-30 участков). Гораздо больше жителей Мантурово имеют наследные дома в деревнях, которые они поддерживают и в выходные дни приезжают в деревню возделывать огороды, собирать грибы и ягоды, ходить на рыбалку. Кроме того, река Унжа с ее обрывистыми берегами, перемежающимися широкими песчаными пляжами, тайга, уходящая за горизонт, тишина и покой небольших северных деревушек привлекают в район жителей крупных городов: больше всего москвичей, но есть и петербуржцы, жители Нижнего Новгорода.
Рис. 4. Население на территории современного Угорского сельского поселения Мантуровского района Костромской области, с 1897 по 2014 гг., человек.
Местное население при этом за XX век сократилось катастрофически (рис. 4). Это особенно хорошо видно при локальных исследованиях, например в рамках Угорского проекта Сообщества профессиональных социологов [9, 13].
Большая часть лугов и полей никем не востребованы и зарастают лесом. Ориентация сельского населения на города ярко выражена. На вопрос «Хотели бы Вы, чтобы Ваши дети жили в городе» отрицательно ответили лишь 15 % опрошенных. Причем для них самих, особенно для пенсионеров, городская жизнь не кажется привлекательной, около 80% не хотели бы переехать в город, но для своих детей они желают иной жизни.
Импульсы сохранения таких периферийных деревень исходят из мегаполисов и во многом связанны с все расширяющейся покупкой домов горожанами. От 30 до 90 % собственников земельных участков в деревнях уже составляют не местные жители, а горожане, в т.ч. москвичи -85 % (табл. 2).
Опросы местного населения показали, что отношение к горожанам, купившим дома в их поселении, в основном положительное (61 %). Ник-
Табл. 2. РОЛЬ ГОРОЖАН В СЕЛЬСКОМ РАССЕЛЕНИИ НА ПЕРИФЕРИИ КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТИ
6 . 5 о ъс о 6 з -й с; 4 2 с, . .
л «и 00 о о. <и СЕ О 5 о. « го 1 со О £ о о = 0 £ 1 со о О 5 | О Ц о т со о см к" з: х о X о. го О Сй ЙС 8 I X аз О Сй & В ю £ 8 о о со о о. о & СЕ х о 5|х участков, % & 5 И ^ 3= С та « ¥ и 3 1 о. х Р 2 О К X. ц, а. оле-августе, % естное населену ИЗ г. в % к 1926 I
=Г =г ¡г с; & с! £ го х сз 2 к г Я
Угорское СП 10 306 48 45 11
Более 100 1 190 32 29 29
50-100 2 81 42 40 10
10-50 1 18 53 58 9
Менее 10 3 17 86 79 3
Без населения 3 0 100 100 0
Данные администрации сельского поселения.
то не проявил открытой агрессии, всего двое отметили, что им не нравится сбор конкурентами грибов и ягод. А многим просто все равно [9]. Главным достоинством пришлых горожан обычно считают то, что те поддерживают и улучшают дома, тем самым сохраняя деревни, иначе бы их просто разорили (мнение трети опрошенного местного населения) и то, что горожане хотя бы раз в год косят траву вокруг дома. Иначе она вырастает до 1-1,5 метров и, высыхая, становится очень пожароопасной. Каждый четвертый ценит общение с приезжими: «Приятные люди, стало веселее». Лишь 3 % отметили их как работодателей и покупателей местной продукции.
Горожане, приезжающие в столь удаленные деревни на срок от одной недели до нескольких месяцев, чувствуя себя своеобразной диаспорой, стараются поддерживать друг друга даже в разных деревнях, формируя новую социальную среду. Они ведут иной образ жизни, и им трудно вписаться в местное сообщество, хотя есть примеры дружеских отношений. Но чаще отдельные местные жители подрабатывают у горожан при ремонте домов, хотя найти работников непросто. При высокой безработи-
це желающих плотничать, столярничать, косить очень мало. В летний сезон они нарасхват, им оставляют заказы и на зиму. Именно горожане способствуют тому, что последние работящие мужики еще живут в деревне, а не уходят на заработки в города.
В ходе постепенного съеживания местной жизни и расширения второй дачной социальные пространственные структуры на локальном уровне подвергаются сильным изменениям, что хорошо видно на примере Угорского поселения [10, с. 215-222]. До 1970 г. здесь работали два колхоза в самых крупных деревнях. То есть было два центра, учитывая превалирование производственного начала в организации социальной жизни в середине XX века. Даже соседние деревни, если они входили в разные хозяйства, общались мало. После объединения колхозов в 1970-1980-х гг. вся социальная инфраструктура стала стягиваться в центр поселения, началось выпадение из социальных связей малых деревень. Сегодня производственная сеть почти исчезла. В результате объединения поселения с соседним, в последнее перешла и администрация, центр нового поселения оказался удаленным от большинства деревень бывшего Угорского поселения на 15-20 км без регулярной транспортной связи. Зато появились новые неформальные центры социальной жизни, порой не менее активные и не зависящие от размера деревни: достаточно большой доли горожан и наличия лидера. Иерархические структуры здесь явно переходят в сетевые [17]. На этапе постиндустриальной трансформации деревни размер населенного пункта в сохранении деревни перестает играть решающую роль
Заключение
Роль регулярных миграций горожан на отдых в сельскую местность и, особенно, приобретение ими второго дома для рекреации пока еще не осознана федеральными и региональными властями в должной мере. Недаром в Схеме территориального планирования Осташковского района в качестве основной специализации указаны туризм и сельское хозяйство. При этом в районе остались единичные работающие сельскохозяйственные предприятия, а значительная часть пашни на бедных дерново-подзолистых каменистых почвах заброшена, сельскохозяйственные земли постепенно переводятся под другое использование, в т.ч. под застройку. То же происходит и в Мантуровском районе, хотя здесь еще оста-
лось 2-3 функционирующих сельскохозяйственных предприятия в составе костромских агрохолдингов. Тем не менее, посевные площади сократились почти в 10 раз, и оставшееся население не хочет работать в сельском хозяйстве, зарабатывая в лесном комплексе, бюджетных учреждениях, подрабатывая сбором грибов и ягод или на отходе в Ярославле, Москве и Московской области. Все эти процессы рассматриваются как негативные, и на это есть все основания. Если на периферии Костромской области заброшенные земли никем не востребованы, то вокруг озера Селигер захваты сельскохозяйственных земель у побережья, как строителями коттеджных поселков, так и индивидуальными риэлторами, нарезающими участки для горожан, стали постоянным явлением. Благодаря спросу на землю возросла и ее кадастровая стоимость.
Негативный оттенок обычно носит и сама оценка наплыва горожан в летний сезон как из-за обилия мусора, на уборку которого у муниципалитетов, получающих мизерное финансирование в расчете только на местных жителей, нет денег, так и из-за увеличения нагрузки на природные ландшафты. Особенно это касается Селигера. Район, признанный в 2002 г. курортом местного значения, имеет ограничения по нагрузке на береговую линию и водоемы. Суммарная эколого-рекреацион-ная емкость с учетом устойчивости ландшафтов фактически достигнута [15]. При этом горожане, купившие дома в деревнях, даже не принимаются в расчет. А ведь через район проходит еще и масса неорганизованных палаточных туристов, негативно влияющих на прибрежную полосу. Но именно этот туризм планировщики предлагали развивать, хотя, как показывает опыт, такого рода туристы в отличие от отдыхающих в стационарных учреждениях и владельцев домов, не приносят району доходов, ведь, приезжая обычно на машинах, они все привозят с собой. Тем не менее предлагалось развивать модный ныне экологический туризм, спортивно-экстремальный, событийный, деловой, культурно-познавательный, паломнический и другие виды туризма, включая агротуризм с приобщением к деревенскому укладу жизни, хотя последний в России не получил распространения. Его отчасти и заменяют дачи, которые как фактор развития территории, местные и федеральные чиновники упорно не хотят принимать во внимание. А ведь горожане не только обживают и ремонтируют избы в умирающих деревнях и строят там новые дома, они сохраняют саму систему расселения, а, следовательно, и характер освоенности территории, ее жизнеспособность.
У представителей районных администраций в отличие от региональных и федеральных властей роль горожан в деревне все-таки получает признание: «приезжают образованные, самодостаточные люди, имеющие средства, покупают продукты и товары, дают работу местным жителям». За счет оформления сделок с землей сельские администрации, в которых много домов, купленных горожанами, финансово оправдывают свое существование. Но даже и в таких удаленных районах, как Манту-ровский, где нет учреждений отдыха, а есть только купившие или унаследовавшие дома горожане, мизерные налоги от имущества, активное участие в жизни поселения, покупка продуктов, потребность в работниках -все это оживляет и сохраняет деревни.
Тем не менее, возможности и готовность горожан участвовать в местной жизни тоже имеют ограничения, как субъективные, так и объективные, связанные с относительной кратковременностью пребывания, возрастом, достатком, интересами и т.п. Полное зимнее обезлюдение некоторых деревень также служит ограничивающим фактором привлекательности, хотя бы из соображений безопасности. Все это не делает превращение многих деревень в дачные панацеей спасения сельской местности. В то же время не учитывать этот вид регулярных миграций горожан, как фактор сохранения населенных пунктов и развития территории, невозможно.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Богданова Л.П., Ткаченко A.A., Щукина A.C. Демографическое развитие Тверского региона. Тверь: Тверской гос. университет, 2001.
2. Демографический ежегодник, М.: Госкомстат России. ФСГС РФ, 1995: Численность населения российской федерации по муниципальным образованиям а 1 января 2014 года. М.: Федеральная служба государственной статистики (Росстат), 2014.
3. Ковалев С.А. Избранные труды. Смоленск, 2003
4. Край Селигерский. Вчера. Сегодня. Завтра. Осташковский район Тверской области. Энциклопедия российских деревень / И.П. Ми-наков. Изд. 2-е. Ржев, 2008.
5. Лухманов Д.Н. Современные тенденции динамики сельского населения и расселения в пределах биполярной территориальной системы Москва-Санкт-Петербург // Биполярная территориальная
система Москва - Санкт-Петербург. Методологические подходы к изучению. М.: Российский открытый университет, 1994.
6. Лухманов Д.Н. Эволюция сельского расселения // Город и деревня в Европейской России: 100 лет перемен / под ред. Т. Нефедовой, П. Поляна, А. Трейвиша. М.: О.Г.И., 2001.
7. Махрова А.Г, Медведев A.A., Нефедова Т.Г. Роль бесстатусных поселков вторых домов горожан в системе расселения // Вестник Московского гос. университета им. М.В. Ломоносова. Серия геогр. № 2. 2016 (в печати).
8. Нефедова Т.Г. Основные тенденции изменения сельского пространства России // Известия РАН, сер. геогр. № 3. 2012. С. 7-23.
9. Нефедова Т.Г. Костромская периферия в фокусе проблем периферийных районов России // Инновационные и социально-экологические перспективы сельских сообществ/ под ред. Н.Е. Покровского, М.: Сообщество профессиональных социологов, 2010. www. ugory.ru Угорский проект, публикации.
10. Нефедова Т.Г. Десять актуальных вопросов о сельской России. Ответы географа. M.: URSS, 2013.
11. Нефедова Т.Г. Миграционная аттрактивность городов как индикатор трансформации постсоветского городского пространства России // Наука. Инновации. Технологии. 2014. № 2. С. 106-136.
12. Нефедова Т.Г, Савчук И.Г. Второе загородное жилье горожан в России и Украине: Эволюция дач и тренды их постсоветских изменений // Известия РАН, сер. Географическая. 2014. № 4. С. 39-48.
13. Потенциал Ближнего Севера: экономика, экология, сельские поселения. К 15-летию Угорского проекта: монография / сост. и под ред. Н.Е. Покровского и Т.Г. Нефедовой. М.: Логос, 2014. 200 с.
14. Путешествие из Петербурга в Москву. 222 года спустя. Книга 1. Два столетия российской истории между Москвой и Санкт-Петербургом / ред. Т.Г Нефедовой, А.И. Трейвиша. M. : U RS.S-Л Е H АН Дб, 2015.
15. Схема территориального планирования Осташковского района Тверской области. С.-Петербург; Тверь: НПИ пространственного планирования «ЭНКО», 2008.
16. Трейвиш А.И. «Дачеведение» как наука о втором доме на Западе и в России // Известия РАН. Серия геогр. 2014. № 4. С. 22-32.
17. Latour В. Reassembling the Social: An Introduction to Actor-Network-Theory. Oxford: Oxford University Press, 2005.
ОБ АВТОРЕ Нефедова Татьяна Григорьевна, Доктор географических наук,
ведущий научный сотрудник Института географии РАН, Телефон: 8 916 322 6914. E-mail: [email protected].
Nefedova Tatyana Grigor'evna, Doctor of Geographical Sciences, guiding researcher of the Institute of Geography Russian Academy of Sciences.
Telephone: 8916322 6914. E-mail: [email protected].
