CC BY
62
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки, 2017, № 4 (48), с. 55-64
55
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 316
РЕКОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ПОДХОДА К ИЗУЧЕНИЮ ОБРАЗА ЖИЗНИ
© 2017 г. А.А. Возьмитель
Возьмитель Андрей Андреевич, д.соц.н.; гл.н.с.; и.о. зав. сектором комплексных исследований образа жизни Института социологии РАН, Москва
Vozmitel-a@yndex.ru
Статья пеитупила врараецию 20.10.2017 Статья принята е пцблиеации 24.10.2017
Представлена последовательная реконцептуализация социологического подхода к изучению образа жизни, отражающая динамику социальных процессов, происходящих в стране; дано современное научное (в отличие от идеологизированного или обыденного) понимание его сущности, процесса производства и воспроизводства им определенных социальных отношений, а также личностей соответствующих типов; осуществлен переход от структурно-функциональной к субъектно-деятельностной динамической концепции образа жизни.
В созданной концепции четко проведена идея целостности жизнедеятельности и ее целостного анализа, а разработанные категории выступают как диалектически взаимосвязанные, взаимопереходящие друг в друга. Соответственно процесс познания сущности образа жизни (от анализа стилей к способам жизни, а от них к складывающейся характеристике образа жизни как единства в многообразии) совпадает с общим процессом познания от изучения единичного к обнаружению особенного и раскрытию общего. Это научный анализ моделей образа жизни, осваивающих наличное социальное пространство и содержащих в себе его будущее состояние.
Клюбавыа слева: жизнедеятельность; образ, способ, стиль жизни; реконцептуализация.
Социальная реальность и образ жизни
Кризис и распад советской цивилизации предельно обострил проблему идентичности России, актуализировав разнообразные потенции ее трансформации, каждая из которых имеет свой вектор возможных социальных изменений. К настоящему времени в социальном «котле» российского общества образовались и отчетливо проявляются несколько центров субъективной активности вместе с продуцируемыми ею типами жизни. Каждый из них имеет свое «силовое поле» притяжения разнородных социальных сил, узловые точки роста социальной реальности. Взаимодействуя между собой, образуя причудливые сочетания конкретных типов жизнедеятельности, они формируют вполне определенные, эмпирически фиксируемые черты личности, семьи, мотивации и способов труда, образцы самоидентификации, восприятия и отношения к миру.
Другими словами, в самой толще общества медленно, мучительно, противоречиво, но идет переход от некогда «могучего» унифицированного и, надо сказать, притягательного для мно-
гих «советского» образа жизни к многообразным моделям жизнедеятельности различной конфигурации, нередко сталкивающимся друг с другом своими достаточно острыми краями.
По всей видимости, сегодня можно говорить об американском, японском, китайском и о специфически российском образе жизни (в будущем), поскольку последний сам по себе должен являть нам не просто устойчивые формы человеческой жизнедеятельности, но типичные для исторически конкретных социальных отношений, раскрывающие и качественно характеризующие данное общественное устройство. В таком понимании специфика российского образа жизни сегодня состоит в его фактическом отсутствии, в конгломерате противостоящих друг другу, нередко антагонистических моделей жизни.
Отсюда главная теоретико-методологическая проблема исследования образа жизни сегодня -как изучать то, чего нет в действительности, но что может и должно появиться в не слишком далеком будущем?
Образ жизни в России распался как целостность, но, конечно, остался в виде реальной общественной потребности. И задача социологов - вы-
явить и проанализировать формы ее реализации и объективации. А это означает необходимость анализа и интерпретации реально складывающихся моделей жизнедеятельности как процесса движения к новой целостности на основе эмпирической информации, отражающей социальную активность их субъектов и приведение этой активности в сопряженное взаимодействие.
Поставленный главный вопрос предопределяет методологический инструментарий, с помощью которого только и можно анализировать описанную выше ситуацию. Во всяком случае, необходимость акцентирования процессуально-деятельностного подхода к анализу изменений в социальном пространстве достаточно очевидна.
Основные социологические подходы к изучению образа жизни
Распад советского образа жизни привел к появлению новой социальной реальности, относительно которой должны были отрабатываться новые научные подходы.
В советское время господствовала, по сути, структурно-функциональная концепция образа жизни, предполагавшая достаточно жесткую детерминацию человеческой деятельности социальной системой, в которую человек включен по преимуществу как функция этой системы, а базовые характеристики структурных компонентов целого выводятся непосредственно из него самого.
В рамках этой концепции образ жизни рассматривался в двух ипостасях: как нормативно-формационный (социалистический) и как конкретно-исторический (советский, болгарский, венгерский и т.п.).
Первый тип мыслился как сочетание характеристик общественного идеала, выводимых из базовых формационных черт, с характеристиками, необходимыми для функционирования и развития всего социалистического социума в определенном «хронотипе». Он задавал основные социальные ориентиры и способы их реализации.
Второй представлял собой картину типических, реально складывающихся социальных практик и смыслов повседневного поведения людей в той или иной стране.
Сопостановление нормативно-формационной конструкции с реальностью (веберовское каузальное сведение), вырисовывающейся в результате социологического анализа, давало важную информацию о главных противоречиях и проблемах, преломляющихся в образе жизни людей, что служило основой для разработки рекомендаций по его совершенствованию [1].
Надо сказать, к нам плохо прислушивались, обвиняли в «очернительстве» и т.п. А в резуль-
тате даже в основных партийных и государственных документах желаемое нередко выдавалось за действительное. Тогда многие из научной и политической «общественности» предпочитали видеть лишь тот мир, который они хотели видеть или же который им было видеть выгодно.
В обществе, претендующем на звание демократического, повседневная жизнь человека не является лишь проявлением тотальной зависимости от господствующих институтов и структур, а образует достаточно автономные пласты обыденной жизни, конгломерат или систему, определенное сочетание («парадигму») «жизненных миров», во многом определяющих специфику формирующегося гражданского общества, социального производства и воспроизводства.
В плюралистическом цивилизованном обществе эти миры порой очень сильно отличаются, а то и «борются» друг с другом за приоритетность своего социального качества, находясь при этом в состоянии взаимного приспособления, обеспечиваемого наличием центрального универсума - того, что в данном обществе считается само собой разумеющимся: общезначимых ценностей, норм, типов социального взаимодействия между людьми. То есть с помощью образа жизни, той главной идентичности, которую мы потеряли и никак не можем обрести вновь. В совокупности с действием других факторов это привело к зримым результатам - деградации практически всех сфер общественной жизни: экономической, политической, культурной, духовно-нравственной и т.д. Причем в таких формах и масштабах, которые весьма трудно было представить в «благодушные» времена перестройки и гласности.
Отсюда - чрезвычайная важность формирования центрального универсума, новой российской идентичности, что само по себе является актуальной социально-политической задачей, необходимой предпосылкой солидарности и основой преодоления конфликтности. Условием ее эффективного решения выступает знание (понимание) процесса становления жизненных миров, их взаимодействия между собой и системой. Иначе говоря, необходимо осмыслить образ жизни как процесс конструирования людьми социальной реальности, в результате которой возникает упорядоченная реальность повседневной жизни.
И тут в силу интегративной сущности концепции образа жизни, призванной объединить различные представления в условиях неполноты информации об этом сложном объекте, мы будем принимать во внимание и использовать различные подходы.
Так, важная для нашего исследования марксистская теория социального воспроизводства, и в частности известное положение о тождестве жизнедеятельности людей и того, «что они собой представляют» [2, с. 440], должна быть дополнена анализом с точки зрения истины, высказанной еще ветхозаветным автором: «Каковы мысли в душе его (человека), таков и он» (Притч. 23-7).
Собственно, эта идея была всесторонне рассмотрена и развита М. Вебером в его «Понимающей социологии», объектом которой является смысловая связь поведения независимо от степени ее выраженности [3, с. 497] и которая помогает нам понять, какой субъективно подразумеваемый смысл связывает личность с другими личностями, на каком основании люди объединяются в группы, ассоциации.
Актуальными для нас являются другие положения социологии М. Вебера: о роли нравственно-религиозной реформации в жизни западного, шире - современного общества; о двух типах капитализма; об идеально-типических конструкциях и т.д.
Поскольку предметом нашего исследования является деятельность человека в определенном социальном контексте, в результате чего возникает упорядоченная реальность повседневной жизни, для нас несомненный интерес представляют: анализ процессов объективации, инсти-туционализации и легитимации, осуществленный в рамках социологии знания [4]; мысли А. Шюца о повседневности, необходимости восстановления связи абстрактных научных понятий с «жизненным миром» [5, 6]; идеи Э. Гидденса о предмете социальных наук, которым является не индивидуальный опыт и не существование какой-либо социетальной тотальности, а социальные практики, упорядоченные в пространстве и времени [7]; концепция Ю. Ха-бермаса о диалектике взаимоотношений «жизненного мира» и социальных систем [8]; идеи социокультурной динамики П.А. Сорокина [9].
И, конечно, нам не обойтись без трудов, принадлежащих отечественному перу: внесших свой вклад в разработку проблем образа жизни и раскрытие сложности (многоплановости) как самого этого понятия, так и одноименного процесса, им обозначаемого [10-18].
Необходимо отметить и социологов Восточной Европы, в совместных дискуссиях с которыми разрабатывались основные теоретико-методологические позиции (понятийный аппарат, конкретное содержание категорий анализа, основные показатели) исследований образа жизни: В. Добриянова, С. Видершпиля, И. Мюллера, Ф. Патаки, А. Сициньского, З. Су-
фина, А.Ст. Тодорова, Т. Хан, Б. и И. Филипце-вых, Х. Штайнера.
Что же касается наработок западных коллег, реализующихся в эмпирических исследованиях, здесь ситуация гораздо сложнее, поскольку и сегодня наша социальная реальность чаще всего не поддается не только объяснению, но и описанию с позиций используемых ими концепций и методик.
В этой связи можно сослаться на фундаментальное исследование стилей жизни (проект VALS), впервые реализованное в 1980 г. в США по общенациональной выборке и воспроизведенное позже в Великобритании, Германии, Италии, Франции и Швеции. В теоретико-методологическом плане оно основывается на сочетании двух подходов: иерархии потребностей А. Маслоу и концепции социального характера Д. Рисмена. На пересечении этих координат были сконструированы три базовые модели жизнедеятельности, в рамках которых вычленены восемь стилей жизни:
NEED-DRIVEN (ведомые нуждой, люди, которыми руководят первичные потребности):
Survivor («выживающие»; опустившиеся, обездоленные, без шансов подняться);
Sustainer («поддерживающие» свою жизнь, они еще борются, карабкаются - более молодые и менее депрессивные).
TRADITIONAL, OUTER-DIRECTED DEVELOPMENTAL PATH (консервативные, внешне ориентированные в своем поведении):
Belongers (консерваторы, не желающие выделяться, довольный средний класс, интегрированный в целостную систему общества, его образ жизни);
Emulators (в противоположность «belongers» стремятся к более высокому социальному статусу и предпринимают немало усилий в направлении достижения этой цели);
Achivers (ориентированные на успех, признание, материальные ценности, приятную жизнь в полном достатке).
CONTEMPORARY, INNER-DIRECTED DEVELOPMENTAL PATH (современные, внутренне ориентированные в своем поведении):
I-Am-Me 's (переходная группа от внешне ориентированных к внутренне ориентированным: молоды, экспрессивны, нарцисстичны, неординарны в поведении и стиле жизни);
Experimental (руководствуются, как правило, внутренними ценностями, но не столь эгоцентричны как «I-Am-Me's». Активны в видении, понимании и решении проблем в различных сферах деятельности. Играют важную роль в качестве законодателей мод и групп, с помощью которых успешно реализуются идеи и товары);
Societally conscious (высшая ступень развития внутренне ориентированных: люди, размышляющие о проблемах общества, об обществе как целостности как в политическом, так и в божественном смысле. Проявляют сильную активность в различных сферах деятельности на основе целостной системы ценностных ориен-таций, единого мировоззрения. В стилях жизни -аскетичны, придают большое значение реализации внутренних ценностей, развитию личностного потенциала).
INTERGRATED (соединяют инструменталь-ность и волю внешне ориентированных с эмпа-тией внутренне ориентированных. Хорошо подходят к руководящим должностям, лучше других воспринимают чужие идеи и сглаживают конфликты). Это девятый тип личности и стиль жизни [19].
Мы видим логично выстроенную, внутренне непротиворечивую модель стилей жизни, на основе которой может быть разработан некий социографический «профиль» страны, пригодный для сравнительных исследований. При наложении ряда таких профилей, относящихся к различным временным промежуткам, друг на друга можно оценить динамику изменений, происходящих в конкретной стране. А при сравнении профилей различных стран - оценить степень их сходства и различия.
Однако именно последний вид сравнительных исследований по стандартизированной запатентованной методике вызывает наибольшие сомнения ввиду достаточно серьезных социокультурных различий между странами. Уже первый взгляд на конструкцию стилей жизни VALS позволяет отметить ее «чужеродность» по отношению к реалиям России, поскольку в соответствии с ней большинство населения нашей страны, по всей видимости, окажется в рамках типа «ведомых нуждой» («need-driven»), в то время как другие важные группы типологии вполне могут не получить статистически значимого наполнения в репрезентативных опросах.
Здоровый культурный релятивизм в отношении проекта VALS был продемонстрирован и западноевропейскими учеными, которые подвергли его критике уже по результатам проведенных в их странах исследований [20]. Все это, разумеется, не означает, что следует пренебрегать опытом западных коллег при разработке программ и инструментария конкретных исследований образа жизни. Однако его использование имеет ряд ограничений (особенности социальной структуры, социокультурной динамики, менталитета и т. п.), которые предполагают достаточно серьезную адаптацию западных методик к российской специфике.
Анализ (в т.ч. критический) трудов всех упомянутых выше авторов помогает нам глубже понять социальное пространство как явление, созданное и постоянно создаваемое в повседневном общении (взаимодействии) людей, осмыслить его в собственно человеческом бытии, в соотнесении с идеями, представлениями, интересами и целями практически действующих личностей.
Динамическая, субъектно-деятельностная концепция образа жизни
«Модернизационный» прорыв советского образа жизни, диверсификация образа жизни, становление его принципиально новых форм и субъектов сформировали запрос на концепцию, объясняющую происходящие изменения, на адекватное научное понимание процесса разложения и распада, становления и укрепления образа жизни, самого этого понятия, а также системы взаимосвязанных с ним категорий.
В поисках адекватной характеристики переходного периода многие ученые и политики обращаются к анализу исторического, экономического и политического развития России, даже ее географического положения. Мы же полагаем, что сущность исследуемого транзита может быть лучше всего понята исходя из антропологических особенностей, из определенного сочетания моделей жизнедеятельности людей, их жизненных миров как конгломерата или определенной системы значимых социальных практик, формирующих, отражающих и выражающих наши базовые мотивы, предпочтения и вкусы в отношении предметов, ценностей и людей.
С учетом всех перечисленных экспектаций к разрабатываемой концепции можно определить ее тип: динамическая, процессуальная, субъект-но-деятельностная концепция образа жизни, основные принципы которой можно сформулировать следующим образом.
1. Именно различия в повседневной жизнедеятельности людей, а не их принадлежность к той или иной во многом формальной социоста-тусной группе - суть главные критерии дифференциации и типологизации образа жизни, а также вычленения его субъектов. Нетрудно заметить, что здесь меняется логика анализа. Если обычно в социологических исследованиях сначала ставится вопрос «кто действует», а затем -«как, каким образом действует», мы акцентируем внимание на моделях жизнедеятельности, на анализе распространенности тех или иных способов самоорганизации жизни, которые только потом идентифицируются с социальными носителями. Такой подход позволяет выйти за рамки
традиционных стратификационных представлений, учесть как старые, так и новые элементы сознания и поведения людей, интегрирующиеся в особые повседневные социальные практики, представляющие собой разновидности жизненных миров: специфические образцы восприятия и отношения к миру, возникающие на основе способов производства своей жизни, определенной трудовой мотивации, направленной на достижение своеобразных социальных и социально-экономических целей.
2. В центре субъектно-деятельностного подхода личность, действующая в разных масштабах своей жизни, которая именно в результате определенной целенаправленной деятельности приобретает статус субъекта и относится нами к тому или иному социальному или социально-психологическому типу, продуцирующему и производящему вполне определенные типы (модели) повседневной жизни.
Идентификация этих типов осуществляется посредством определения того субъективного смысла, который деятель вкладывает в свою деятельность; посредством выделения субъекта деятельности по мотивационно-деятельностным характеристикам, отражающим современные базовые установки личности в процессе производства своего материального бытия, определяющим стратегическое поведение личности в жизни (выбор жизненного пути, характера или сферы деятельности).
3. Образ жизни не есть нечто статичное. Это процесс, как сознательный, так и стихийный. Сознательный в том, что люди сами выбирают модели жизнедеятельности, а то и творят их. Стихийный в том плане, что результат «борьбы» этих моделей далеко не всегда предсказуем. Взаимодействуя между собой, образуя устойчивые сочетания конкретных типов повседневной жизнедеятельности, они формируют вполне определенные доминантные, эмпирически фиксируемые черты личности, семьи, мотивации труда, образцы самоидентификации, восприятия и отношения к миру, из которых выкристаллизовывается реальный образ жизни общества в целом.
Для описания и объяснения этой логики социального взаимодействия в научный оборот введена система категорий, отражающих инте-гративные и дезинтегративные процессы в жизнедеятельности людей, ее статику и динамику [21]. Система эта состоит из узнаваемых, но далеко не тождественных понятий: образ, способ и стиль жизни, которые нередко употребляются как синонимы, хотя таковыми в действительности не являются. Их соотношение практически не освещено в научной литературе,
и они до нас прежде не рассматривались в качестве системной триады переходящих друг в друга категорий, отражающих диалектику объективного и субъективного, общего, особенного и единичного, позволяющих моделировать образ жизни как изменяющуюся и вместе с тем функционирующую систему.
В таком понимании образ жизни, являясь строго научной, а не идеологической или же общежитейской конструкцией, возникает в результате взаимодействия (а нередко и «борьбы») доминирующих способов и стилей жизни, продуцируемых личностями определенных социальных типов, повседневная жизнедеятельность которых является исходным элементом собственно социологического анализа.
В рамках разработанной концепции даны строгое разграничение и развернутые определения понятий: образ, способ и стиль жизни.
Образ жизни - устойчивые формы социального бытия, совместной деятельности людей, типичные для исторически конкретных социальных отношений, формирующиеся в соответствии с генерализованными нормами и ценностями, отражающими эти отношения. Он возникает в результате реализации и последующей объективации тех или иных многообразных способов и (или) стилей жизни, появления модальной личности, воспроизводящей определенное отношение к миру, характерное для доминирующих моделей жизнедеятельности и консолидирующее основные сегменты социального пространства.
Наиболее общие черты образа жизни являются типичными чертами общества в целом. Именно они, несмотря на значительную дифференциацию по способам и стилям жизни, маркируют отличие одной цивилизации от другой. И именно в этом смысле мы говорили и говорим о социалистическом и буржуазном, христианском и мусульманском, американском и советском образе жизни.
Как показывает исторический опыт, образ жизни детерминирован социальным временем и характерен для обществ, выработавших свою социальную и (или) национальную, шире - ци-вилизационную определенность. Строго говоря, он не является объектом свободного личностного выбора, а выступает в виде более или менее ограниченной совокупности возможностей социальной адаптации, задающих и формирующих базовые типы жизнедеятельности в процессе социализации. Поэтому его функция -скорее организация, упорядочение, нежели самоорганизация жизни.
В условиях кризиса социальной системы, приводящего к разрушению устойчивых генерализованных связей, скрепляющих общество, распадается и представляет собой мозаику аль-
тернативных способов и стилей жизни, каждый из которых «борется» за приоритетность своего социального качества.
Изучение образа жизни обычно направлено прежде всего на выделение общих черт и прослеживание интегративных тенденций в жизнедеятельности членов общества.
Способ жизни отражает и выражает тип жизнедеятельности, складывающейся под влиянием объективных условий и внутренних побудительных сил. Он показывает, какие именно возможности, заложенные в образе жизни и его объективных условиях, реализуются в жизнедеятельности людей и в какой форме. Это главное звено превращения социальных возможностей в действительность. Именно поэтому в нашем понимании он всегда соотносим с реальной социальной ситуацией и определяется характером взаимодействия с ней. И в этом смысле является не только способом поддержания, воспроизводства, но также изменения социальных отношений; не только способом включения в социальную структуру, но важным фактором ее динамики, поскольку взаимодействие с социальной ситуацией предполагает субъектность, целенаправленную активность: выбор профессии, рода занятий, места жительства и т.п. на основе осознания своих особых интересов и имеющихся альтернатив.
Однако способы жизни характеризуют не просто специфические черты жизнедеятельности людей, но определенные системы своеобразных, конкретных, качественно отличных друг от друга, нередко альтернативных жизне-проявлений: типичные пути социального самоопределения, проявляющиеся в повседневной активности людей. Именно в этом плане мы говорим, наряду с городским и сельским, о предпринимательском, крестьянском и фермерском и т.п. способах жизни.
В ситуациях реального плюрализма норм, ценностей, форм социально-экономической адаптации и самоидентификации неизбежно происходит диверсификация способов жизни, формирование личностей и групп, жизнь которых в силу различий в конкретных жизненных ситуациях, флуктуации внешних и (или) внутренних условий начинает отличаться (порой значительно) от той, что сложилась в общностях более высокого порядка. Такие особые, сознательно избираемые или продуцируемые способы самоорганизации повседневной жизни, присущие, как правило, близким социальным субъектам (социально-психологическим типам), производящим свое материальное бытие в одной и той же форме (например, индивидуаль-
ной), но преследующим при этом разнопорядковые интересы и цели, мы называем стилями жизни. Это личностное самоопределение в рамках социального, осуществляемое в результате взаимодействия человека с жизненной ситуацией, в процессе его самоидентификации и самодифференциации в микросреде.
Говоря более конкретно, стиль жизни характеризует лишь та часть повседневного поведения, ценностных ориентаций и создаваемой самим человеком среды обитания (жилище, вещи и т.п.), которая, с одной стороны, способствует его идентификации с определенной группой (ее образом), а с другой - выделяет (отличает) ту или иную группу среди других. Стиль жизни, следовательно, субкультурное понятие, характеризующее микросреду и ее особенности, реализуемые в определенной форме в деятельности людей. Являясь результатом свободного выбора, характеризуя социальные позиции, тяготения и социальную дистанцию, стиль жизни отражает значительные, глубинные изменения в социальной структуре, определяя развитие способов жизни. Соотношение тех или иных стилей жизни (например, цивилизованного -нецивилизованного) отражает специфику и динамику определенного способа жизни (например, предпринимательского). Причем один и тот же способ жизни может быть связан с совершенно различными стилями жизни, выступающими по отношению к нему не только как специфические модификации, но и мистификации его существа в результате особенностей личностной самоорганизации (самоопределения, самоидентификации) жизнедеятельности. Например, в рамках фермерского способа жизни нами были вычленены четыре стиля жизни, весьма значимо отличающихся друг от друга: собственно фермерский, крестьянский и два их альтернативных подтипа: псевдофермерский и псевдокрестьянский.
Стиль жизни оказывается слабо связанным со способом жизни в тех случаях, когда он формируется вне трудовой деятельности, в свободное время. Именно туда смещается и там ощущается подлинность бытия, именно там человек реализует (или пытается реализовать) себя как профессионал, мастер и т.п., будь то увлечение искусством, литературой, коллекционированием, любовными приключениями, охотой, рыбалкой, туризмом и т.д.
Сегодня не редкость, когда это «замещение» становится основной трудовой деятельностью: фарцовщик превратился в официального предпринимателя; валютчик - в банкира; страстный турист - во владельца турбюро.
В стилях и способах жизни находят свое практическое выражение активность и направленность личности - устойчивая доминирующая система деятельности, интересов, мотивов, убеждений и идеалов, вкусов. Это особые структурные состояния системы образа жизни (репродуцированная социальная практика по Э. Гидденсу), представляющие собой потенциальную социальную структуру. Сегодня внутри них нередко разрабатываются новые стандарты (самонормирование), возникают новые социальные эталоны и культурные образцы, фиксирующие накопленный социальный опыт на основе освоения неведомых ранее форм и способов деятельности. Именно изучение этого процесса дает возможность понять, как определенные формы жизнедеятельности и способы социального действия начинают определять «доминантную форму интеграции» (П. Сорокин), становление общества и личности определенного типа.
Итак, образ, способ и стиль жизни различаются как по объему (широте) отражаемых ими явлений и процессов, так и по их характеру (общественные, социальные, социально-психологические); по своим социальным функциям (социализация, социальное и личностное самоопределение) и субъекту (модальный тип личности, личности определенных социальных и социально-психологических типов). Надо обратить внимание еще на один аспект анализа: образ и стиль жизни могут выступать и реально выступают в качестве противоположностей. Образ жизни выражает существенную для данного общества связь, проявляющуюся в «доминантной форме интеграции», способах организации и функционирования совместной жизнедеятельности. Стили жизни в силу своей относительной автономности, независимости от социально-экономических и социально-политических условий нередко являются носителями и выразителями другой существенной связи и в этом смысле являются главным источником изменений в образе жизни.
Это разные полюсы анализа, диалектически взаимосвязанные, реализующиеся через свое другое (способ жизни) и на его основе. Способы жизни выступают не просто в качестве звена, опосредующего отношение образа и стилей жизни, но как их объединяющее начало. А процесс познания сущности образа жизни (от анализа стилей к способам жизни, а от них к складывающейся характеристике образа жизни как единства в многообразии) совпадает с общим направлением процесса познания от изучения единичного к обнаружению особенного и раскрытию общего.
Сегодня вряд ли целесообразно для их обозначения и анализа пользоваться лишь одним
многозначным, по преимуществу литературно-художественным и научно-публицистическим понятием «образ жизни», которое было введено в научный оборот прежде всего для подчеркивания не столько целостности, сколько единообразия, общности социальных процессов, когда всякая их индивидуализация и разнообразие всячески игнорировались и третировались.
«Поле» образа жизни - общество в целом. Социологическое изучение многообразия повседневной жизни целесообразно, на наш взгляд, вести на уровне стилей и способов жизни, где действуют конкретные социальные субъекты, «проклевываются» различные альтернативы общественного развития, крепнет солидарность и прорастает конфликтность. Только таким путем можно прийти к реальным характеристикам складывающегося в обществе образа жизни.
Именно социологическое изучение личностей определенных типов становится основанием для определения общих для них черт жизнедеятельности, являющихся как специфическими по отношению к образу жизни общества в целом, так и генерализованными в зависимости от характеристик складывающейся социально-политической и социально-экономической ситуации.
Введение в научный оборот системной триады образ, способ и стиль жизни позволяет, на наш взгляд, обеспечить проблемно-тематическую целостность огромного пласта исследований повседневной жизни, происходящих процессов и ответить на актуальные теоретико-познавательные задачи, связанные с анализом взаимодействия «жизненных миров» и системы.
Обратим внимание на два принципиально важных положения взаимодействия способов и стилей жизни, влияния этого взаимодействия на состояние образа жизни и общество в целом.
1. Образ жизни не существует вне и помимо разнообразных способов и стилей жизни, представляя собой их единство в многообразии.
2. Плюралистическому обществу и его образу жизни для устойчивого развития необходим центральный универсум, включающий базовые для данного общества, внутренне непротиворечивые установки, способы интеграции и мотивации, считающиеся само собой разумеющимися, а также частные универсумы (способы и стили жизни), сосуществующие, а то и борющиеся друг с другом.
В стабильном обществе девиантные формы социальной интеграции и мотивации вытесняются на периферию образа жизни. В то же время определенные социально приемлемые инновационные модели жизнедеятельности, не являющиеся альтернативными центральному универсуму,
проникают в него, вызывая соответствующие социальные изменения, обеспечивая позитивную социальную динамику и преемственность в развитии общества и его образа жизни.
Нестабильное общество характеризуется активным проникновением в социальное пространство образа жизни девиантных, социально неодобряемых моделей жизнедеятельности. При этом генерализованные, типичные для данного общества способы и стили жизни продолжают доминировать в центральном универсуме, но постепенно сдают свои позиции.
В кризисном обществе пространство центрального универсума сужается, а то и вовсе исчезает. Происходит нарушение целостности образа жизни как единства в многообразии. Все смысложизненные установки, все способы социальной интеграции и мотивации, представленные различными моделями жизнедеятельности, приобретают как бы равный статус. В результате столкновений и борьбы последних за приоритетность своего социального качества «побеждают» те, которые являются носителями и выразителями наиболее существенной для данного состояния общества социальной связи, в соответствии с которой формируются новые доминантные формы интеграции и способы отношения к миру. Следовательно, идет процесс становления качественно нового образа жизни.
Таким образом, отражая процесс становления объективных социальных феноменов на основе субъективного личностного опыта, динамическая (субъектно-деятельностная) концепция образа жизни восстанавливает связь абстрактных научных понятий с жизненным миром, миром повседневного знания и деятельности.
Как следует из представленной концепции, социологическое изучение стилей и способов жизни, а также характеристик реально складывающегося образа жизни осуществляется с помощью анализа деятельности субъектов в определенных ситуациях: социетальной, социальной и жизненной.
Ситуация, в рассматриваемом нами контексте, - особая констелляция условий, формирующая определенную типичность человеческих судеб со схожими проблемами, восприятием своего жизненного мира и отношением к нему, детерминирующая тот или иной характер активности субъекта.
При анализе ситуации следует учитывать:
- объективные условия - экономические, социальные, культурные, экологические;
- субъективные условия - различные состояния сознания людей, их восприятие окружающей действительности и отношение к ней, потребности, интересы, ценности, мотивы, це-
ли, социальные установки, характеризующие жизненную позицию человека.
Различные ситуации складываются в результате взаимодействия объективных условий и деятельности определенных социальных субъектов.
Социетальная ситуация используется для анализа образа жизни на уровне общества в целом для прояснения его состояния, базовых доминантных черт и основных тенденций развития. Конструируется из экономической, политической, социальной, культурной, демографической, экологической ситуаций, в каждой из которых действуют свои субъекты жизнедеятельности.
Социальная ситуация используется для анализа способов жизни людей, принадлежащих к одной территориальной общности, типу поселения, а также формирующихся в различных сферах трудовой деятельности.
Жизненная ситуация используется для анализа стилей жизни на уровне взаимодействия личностей определенных социально-психологических типов с их непосредственными условиями жизнедеятельности.
В рамках анализа ситуации каждого типа подбираются соответствующие массивы данных, характеризующие объективные и субъективные условия жизни людей. На этой основе идет разработка конкретных показателей и методических приемов эмпирического социологического исследования, направленных прежде всего на выявление механизмов взаимодействия людей с определенными условиями и способов решения ими актуальных проблем.
Восходя от стилей к способам, а от них к образу жизни, мы воспроизводим состояние этого феномена как бы в разрезе его базовых черт, присущих или не присущих его субъектам разного уровня и типа; отслеживаем новации в мотивациях, ценностных ориентациях и социальном поведении людей, выявляем важнейшие социальные проблемы, депривации, конфликты. Это дает возможность выявить тенденции развития и отдельных моделей образа жизни, и всей его конструкции в целом.
Ситуация, входя в язык описания объекта, обладает как категориальным, так и онтологическим статусом.
Важными показателями анализа выступают личностные смыслы, придаваемые людьми определенным ситуациям; разносторонние оценки этих ситуаций, входящих в них объективных условий, включая удовлетворённость различными их сторонами и ситуацией в целом; отношение к субъектам ситуации, направленности и функциям их деятельности и т.п.
Именно в таком ключе анализировалась нами современная социально-политическая ситуация в России [22, 23].
Изучая динамику образа жизни в сравнении с доперестроечным периодом, мы используем традиционные сквозные показатели, разработанные нами ранее, еще в методике первого всесоюзного исследования образа жизни, характеризующие уровень и качество жизни, микросреду, терминальные и инструментальные ценности, состояние социальной инфраструктуры. Названные выше традиционные единицы анализа хорошо вписываются в ситуационный анализ и использовались нами для описания отличительных характеристик способов и стилей жизни в постсоветском социальном пространстве [21, 24].
Своеобразие изучения состояния и динамики общественных отношений через призму образа жизни состоит в том, что все социально-экономические, социально-политические, духовные процессы анализируются через жизнедеятельность социальных субъектов, качественной характеристикой которой выступает активность личности в разных сферах и масштабах своей жизни. Она проявляется в формах деятельности, поведения, общения и отношения с определенной интенсивностью, характером и направленностью (+ -), что дает возможность содержательного сквозного целостного ее анализа вне зависимости от сферы и масштаба приложения сил субъекта.
Заключение
В ходе реконструкции исследуемого явления был прослежен процесс становления объективных социальных феноменов на основе субъективного опыта; от личностных субъективных его значений до высокогенерализованных интерсубъективно обоснованных конструкций, содержащих эти значения в преобразованном «снятом» виде.
В созданной концепции четко проведена идея целостности жизнедеятельности и ее целостного анализа, а разработанные категории выступают как диалектически взаимосвязанные, взаимопереходящие друг в друга. Соответственно процесс познания сущности образа жизни совпадает с общим процессом познания от изучения единичного к обнаружению особенного и раскрытию общего. Это научный анализ моделей образа жизни, осваивающих наличное социальное пространство и содержащих в себе его будущее состояние.
Статья подготовлена при поддержке РФФИ, грант № 16-03-00841/17 ОГОН «Образ жизни россиян в советской и постсоветской России».
Список литературы
1. Советский образ жизни. Состояние, мнения и оценки советских людей / Под ред. И.Т. Левыкина и
A.А. Возьмителя. М.: ИСИ АН СССР, 1984. 164 с.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Соч. Изд. 2-е. Т. 3. М.: Госполитиздат, 1955. С. 7-544.
3. Вебер М. О некоторых категориях понимающей социологии. Избранные произведения: Пер. с нем. / Под ред. Ю.Н. Давыдова. М.: Прогресс, 1990. С. 495-546.
4. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М.: Медиум, 1995. 323 с.
5. Schutz A., Luckmann T. The Structures of the Life-World (Vol. 1). Northwestern University Press, 1973.
6. Schutz A. Theorie der Lebensformen. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1981. 341 S.
7. Giddens A. The Constitution of Society: Outline of the Theory of Structuration. Berklay and Los Angeles: University of California Press, 1984. 417 p.
8. Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns, Bände I-II. Frankfurt/Main, 1981.
9. Сорокин П. Социальная и культурная динамика. СПб.: РХГИ, 2000. 1054 с.
10. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991. 299 с.
11. Бестужев-Лада И.В. Содержание, структура и типология образов жизни // Социальная структура социалистического общества и всестороннее развитие личности / Под ред. Л.П. Буевой. М.: Наука, 1983. С. 82-96.
12. Методология и методика системного изучения советской деревни / Отв. ред. Т.И. Заславская и И.В. Рывкина. Новосибирск: Наука, 1980. 394 с.
13. Образ жизни. Теоретические и методологические проблемы социльно-психологического исследования / Под ред. Л.В. Сохань, В.А. Тихонович. Киев: Наукова думка, 1980.
14. Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х / Под ред. Ю.А. Левады. М.: Мировой океан, 1993. 300 с.
15. Состояние и основные тенденции развития советского образа жизни. Вопросы методологии и методов исследования / Отв. ред. И.Т. Левыкин. М.: ИСИ АН СССР, 1980. 197 с.
16. Стиль жизни личности. Теоретические и методологические проблемы / Под ред. Л.В. Сохань,
B.А. Тихонович. Киев: Наукова думка, 1982.
17. Тощенко Ж.Т. Социальное планирование в СССР. М.: Политиздат, 1980. 320 с.
18. Ядов В.А. Социологический подход к исследованию личности в системе понятий образа жизни // Вопросы философии. 1983. № 12.
19. Mitchell A. The Nine American Lifestyles. Who We are and Where We're Going. N.Y.: Macmillan, 1983. P. 4-26.
20. Werner G. Soziale Lage und Lebensstil. Eine Typologie. Opladen: «Leske + Budrich», 1998. S. 130-134.
21. Возьмитель А.А. Образ жизни: тенденции и характер изменений в пореформенной России. М.: Институт социологии РАН, 2012. 230 с.
22. Возьмитель А.А. Рейтинги и их социологический анализ // Власть. 2015. №8. С. 44-51.
23. Возьмитель А.А. Социальное неравенство и его риски в советской и постсоветской России // Власть. 2016. № 8. С. 5-13.
24. Возьмитель А.А. Диверсификация образа циальном пространстве) // Мир России. Социология, жизни (Способы и стили жизни в постсоветском со- этнология. 2002. № 1. С. 97-113.
RE-CONCEPTUALIZATION OF THE SOCIOLOGICAL APPROACH TO STUDYING THE WAY OF LIFE
A.A. Vozmitel
Federal State Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences
The author of the paper aims to re-concept the sociological approach, which has been used to study the way of life. This re-conceptualization reflects the dynamics of the country's social processes. The new concept permits a modern scientific understanding of the nature and the process of social relations (as opposed to an ideological or a commonplace understanding). Another novelty is that the concept is based on subject-activities dynamics rather than on structural-functional dynamics, as it was done before.
The new concept includes dialectically interconnected categories: the style, the mode and the way of life. The analysis starts with the study of the singular (the style of life), then discovers the particular (the mode of life) and finally detects the global/general (the characteristics of the way of life). The scientific analysis of the way of life is not only related to the current social space, but it also predicts its future state.
Keywords: individual's activity, way, mode, style of life, re-conceptualization.
