CC BY
108
лии, имена, прозвища, названия - наиболее частотный приём А.П. Чехова, используемый при создании комических образов. В рассказе "Рыцари без страха и упрёка" говорящее название конвергирует с говорящей фамилией ("г. Укусилов"), макаронизмом (Начальник мечтал в тот вечер раки а ла бордалез кушать). Комизм описанию придаёт и вступающая в конвергенцию с перечисленными приёмами синекдоха: "Между форменными путейскими сюртуками виднелись цвета женских modes et robes (модных нарядов (франц.)), попадались и детские мордочки".
В рассказе Тэффи "Бабья доля" синекдоха наряду с другими средствами выразительности создаёт ярко выраженный комический портрет с заострёнными неприглядными чертами, вызывающими неприятие. Иронией и отрицательным отношением пронизан весь текст рассказа: "Брови чёрненькой ниточкой без волос -как пигмент. Ресницы синие. Ноздри сиреневые. Губы оранжевые. Зубы фарфоровые, голубоватые с золотом. И весь этот хаос и игра красок озаряются мудрым выражением тусклых серых глаз. Глазам пятьдесят четыре года". Финальное предложение этого отрывка, содержащее синекдоху, усиливает иронию, осмеяние. Способность синекдохи выражать один из значимых признаков предмета даёт возможность для комического утрирования каких-то признаков объектов, деталей внешнего облика, что зачастую вызывает смех, как в рассказе Тэффи: "Девка большая, белая, костистая, полоротая. Платье на ней именинное такого нестерпимого бешено-розового цвета, что даже в синь впадает <...'> Заперли калитку за розовой девкой" (Тэффи. "Тихая заводь").
В литературе времён Великой Отечественной Войны синекдоха функционировала в песенной поэзии, особенно сатирической. Часто встречалась синекдоха фашист, создававшая наряду с другими средствами ярко выраженную отрицательную характеристику врагов: "Не жалей свинца, товарищ, /Бей фашиста-сатану! /На Неве его ударишь - / Отзовётся на Дону!" (Красноармейские частушки). Если слово-синекдоха обладало эмоцио-
Библиографический список
нально-экспрессивной окраской, в частности, если в значении чувствовался оттенок осуждения, возникала сатирическая тональность: "К нам буржую ходу нету, / Генералам всем - труба! / Кавалерия Советов /Может чёрта порубать!" (С. Алымов).
Подводя итоги, скажем, что основная функция синекдохи -создание ярких образов, часто - комических. Синекдоха позволяет привлечь внимание читателя к деталям внешнего облика, характеризующим объект важным для описываемой ситуации образом (зачастую негативным). Нередко синекдохой показывается ничтожность персонажа, духовная пустота, незначительность. Характеристикой исключительно по части одежды, автор обычно подчёркивает, что персонаж более ничем не примечателен. Такие примеры находим у А.П. Чехова. Однако так бывает не всегда. М.А. Булгаков, именуя персонажа клетчатым, делает образ более ярким, запоминающимся, представляемым, реальным. И хотя благодаря использованию синекдохи образ Коровь-ева приобретает комизм, выраженного уничижения, подчёркивания ничтожности не происходит. Персонаж не обезличивается, как это часто бывает, если других черт, кроме подчёркнутых синекдохой, не указывается. Прибавляется некая новая черта к образу с отрицательной характеристикой: " - Ваши часики? Прошу получить, - развязно улыбаясь, сказал клетчатый и на грязной ладони подал растерянному Римскому его собственность" (М.А. Булгаков. "Мастер и Маргарита"). При намеренном ироническом или сатирическом изображении ситуации или персонажа синекдоха становится значимым средством создания отрицательной характеристики.
Перспектива дальнейшего исследования видится в рассмотрении синекдохи в кругу других фигур, использующихся с целью создания комического эффекта, что, на наш взгляд, значимо с точки зрения развития современной риторики, лингвопрагма-тики, а также теории комического, имеющей междисциплинарный характер.
1. Иллюстрированная энциклопедiя реальныхъ знанш / сост. А.Е. Яновскш. - М., 1907.
2. Малый энциклопедический словарь. / Репринтное воспроизведение издания Брокгауза - Ефрона. - М.: ТЕРРА, 1994. - Том 4.
3. Квятковский, А.П. Школьный поэтический словарь. - М. Дрофа, 1998.
4. Береговская, Э.М. Занятная риторика / Э.М. Береговская, Ж.-М. Верже. - М.: Языки русской культуры, 2000.
5. Хазагеров, Т.Г Общая риторика: Курс лекций; Словрь риторических приемов / Т.Г Хазагеров, Л.С. Ширина / отв. ред. Е.Н. Ширяев. -Ростов н/ Д: Феникс, 1999.
6. Москвин, В.П. Стилистика русского языка: Приёмы и средства выразительной и образной речи (общая классификация): пособие для студентов. - Волгоград: Учитель, 2000.
7. Клюев, Е.В. Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элокуция): учебное пособие для вузов. - М. "Издательство ПРИОР", 1999.
8. Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. -М.: Флинта: Наука, 2003.
9. Петровский, М. Синекдоха // Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: в 2-х т. - М.; Л.: Изд-во Л.Д. Френкель, 1925. - Т.2.
10. Копнина, Г.А. Риторические приёмы современного русского литературного языка: опыт системного описания: монография. -М.: Флинта: Наука, 2009.
11. Общая риторика: Пер. с фр. Ж. Дюбуа, Ф. Пир, А. Тринони др.; общ. ред. и вступ. ст. А.К. Авеличева. - М.: Прогресс, 1986.
Статья поступила в редакцию 06.09.10
УДК 81-13
Т.М. Людерс, асп. СПбГУЭФ, Санкт-Петербург, E-mail: sail470@mail.ru
РЕГУЛЯТИВНЫЕ СТРАТЕГИИ И ТАКТИКИ В СОВРЕМЕННОМ ДИСКУРСЕ СМИ: ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В статье рассмотрено влияние лингвокультурологического аспекта на функции регулятивности дискурса современных англо-и немецкоязычных СМИ.
Ключевые слова: лингвокультурологический аспект, функция регулятивности, дискурс СМИ, публицистический дискурс, регулятивные стратегии, регулятивные тактики.
Изучение и развитие теории дискурса лингвистической нау- Это во многом объясняется тем, что по своей природе теория кой, в том числе ее отдельных направлений - в частности, дискур- дискурса объединяет различные гуманитарные науки, благода-са СМИ, приобретает особое значение в современных условиях. ря чему в ее рамках решаются многие проблемы языкового, со-
46
циального, социологического, культурологического и психологического характера, возникающие в коммуникации. Дискурсивный подход в исследованиях позволяет рассматривать связь между языковым общением, человеком, культурой и обществом, а также создавать новые возможности в изучении коммуникативных процессов и языковых явлений в тексте в контексте определенного ракурса [1, с. 232].
С позиций социо- и лингвокультурологического подхода все дискурсы можно подразделить на два типа: личностный и институциональный. Публицистический дискурс, как клишированная разновидность общения между людьми, представляет собой один из видов институционального дискурса. В этой связи его можно определить как особый тип дистантной коммуникации, который характеризуется ориентацией на массовую аудиторию, массовостью отправителя сообщения, большой зависимостью от лингвокультурологического аспекта, жанровым разнообразием внутри одного типа [2, с. 6].
Подчеркнем, что сегодня особый интерес лингвокультуро-логии к дискурсу масс-медиа обусловлен несколькими весомыми причинами. Как известно, лингвокультурология предполагает исследование и описание культурного пространства того или иного лингвокультурного сообщества сквозь призму языка. Публицистический дискурс, в свою очередь, понимается как речь участников масс-медийного общения. Таким образом, дискурс СМИ представляет собой сиюминутный срез языкового и культурного состояния общества, а в ряде случаев -его прошлого и будущего состояния, поскольку в силу своей природы отражает как языковое, так и культурное статус-кво социума [3, с. 29].
В настоящее время средства массовой информации создают определенную текстуально-идеологизированную, социально и культурнообусловлен-ную "иконосферу", в которой живет современный человек и которая служит четкой концептуализации действительности. Именно сфера массовой коммуникации способствует тому, что общество одновременно выступает и как "генератор социального гипноза", попадая под влияние которого мы становимся согласованно живущей ассоциацией, и как реципиент подобного гипноза [4, с. 29].
Интерпретируя массовую коммуникацию с позиций дискурсивного подхода, позволим отметить, что с лингвокультурологических позиций дискурс в условиях массовой коммуникации объединен не только на основе отражения одной ментальности (поскольку различные СМИ ориентированы на разную идеологию), и не только тематической общностью (поскольку в СМИ представлены различные темы), а целью коммуникации - стремлением воздействовать на реципиента, подготовить его к адекватному, с точки зрения отправителя, информации, социальному взаимодействию.
Подчеркнем, что дискурс СМИ существует в виде разветвленной системы текстов, объединенных общностью выполняемой социально-культурной задачи. Прагматической установкой такого дискурса является регуляция поведения и мышления адресата с применением различных речевых стратегий и тактик. Таким образом, тексты, функционирующие в различных видах СМИ, составляют медиа-дискурс со своими правилами регулятивного речевого поведения и интертекстуальными, интеркультурными, интерсоциальными связями [5, с. 3].
В системе регулятивной речевой коммуникации в сегодняшних условиях, как показывает практика, может использоваться достаточно широкий спектр регулятивных речевых тактик, причем и тех, которые еще не выявлены специалистами и не описаны в научной литературе ввиду того, что их появление и изменение представляет собой динамический, трансформируемый процесс. В контексте вышесказанного следует подчеркнуть, что регулятивная стратегия, подразумевающая цель тактического манипулирования сознанием адресата в публицистическом дискурсивном пространстве, почти всегда выражена косвенно, так как зритель, пассивно получая информацию, все равно делает для себя
определенные выводы, пропуская аккумулированный информационный пласт через собственную ментальность. Именно поэтому особенно важным представляется процесс так называемой регулятивной "кодировки - раскодировки" информации: не только умение использования регулятивных тактик для достижения стратегической коммуникативной цели, но и умение их экстракции, дифференциации и анализа на основе существующих коммуникативных источников - с целью определения степени и характера манипулятивного воздействия. Частично данная проблема (в условиях функционирования англо- и немецкоязычных публицистических малоформатных текстов политической тематики) будет освещена в настоящей статье.
Основываясь на исследовании выборки, состоящей из двух1 англо- и немецкоязычных текстов2 за 2010 г., нами был осуществлен регулятивно-дискурсивный срез и систематизированы данные, позволяющие судить о степени представленности стратегий и тактик в современном англо- и немецкоязычном газетном дискурсе с преобладающей регулятивной направленностью в сравнительном аспекте3:
Как свидетельствуют результаты исследования, в англо-и немецкоязычном газетном дискурсе в настоящее время чаще всего наблюдается многоаспектное воздействие на читателя, то есть регулятивность имеет комплексный характер. Вместе с тем в ряде случаев можно говорить и о преобладании регулятивных средств одного типа, своеобразной доминанте регулятивности. Так, в англоязычных текстах мы можем говорить о доминанте
1 В качестве методического инструментария автором была использована техника сплошной, неслучайной выборки материала. Согласно сущности метода типичных представителей автором был принят за аксиому тот факт, что отобранные им типичные объекты (англо- и немецкоязычные публицистические малоформатные тексты политической тематики) представляют всю генеральную совокупность представителей. Наличие обширной информации в виде результатов комплексного регулятивно-дискурсивного анализа послужило гарантией объективности полученной информации. Обусловленность выбора автором вышеназванного метода также объясняется необходимостью получения результатов качественного характера и небольшим количеством объектов выборки [7, 8].
2 Выбор текстов был детерминирован тремя основными факторами: хронологией исследования (2010 г.), территориальным признаком - в подавляющем большинстве для анализа были использованы центральные СМИ, выпускаемые массовым тиражом; идеологией и концептуально-содержательной направленностью произведений печати - приоритет при анализе отдавался качественной и массовой публицистике.
3 Таблица формировалась за счет таких показателей, как процентное соотношение различных коммуникативных ходов, а также других важных параметров, неисчисляемых математически.
Таблица 1
Стратегии Тактики Тексты англоязычных СМИ с преобладающей регулятивной н аправленн ость ю Тексты немецкоязычных СМИ с преобладающей регулятивной на правленност ью
Информирования +++
Ко мме нтирования ++ ++
Разъяснения +++
Иллюстрирования ++ ++
Арг ум енти ров ани я + ++
Акцентирования внимания
Саморепрезентации + ++
Оценивания
Оспаривания
Критики +
Солидаризации + +
Дистанцирования/ оппозицион ирован ия ++ +
Обвинения
Дискредитации
Призыва ++ +
Таблица 2
Примеры использования регулятивных средств Микроцели (мотивы)
Оценочное противопоставление (insecure nation these days .../ Once a former superpower - небезопасная держава сегодня / когда-то супердержава; from alpha dog to beta mutt/ от имперского льва до комнатной собачонки; both victim and victimizer / и жертва и палач) Эксплицитно акцентировать внимание читателя на остром противоречии между Россией - могущественной державой прошлого и неустойчивым государством в настоящем, империей и фактически ничтожеством, и утвердить в его сознании данный стереотип.
Яркие образные эпитеты (glory days/ дни славы; to stomp feets/ грозно топать ногами; a nation of petulant teenagers, greasy mobsters and angry curmudgeons / нация обиженных подростков, коварных гангстеров и злых ворчунов) Привлечь внимание читателя к времени и месту описываемых событий (конретизации хронотопа -коммунистические дни России и сегодняшние дни нации бандитов), аргументировать явное противопоставление
Ирония (Vladimir Putin, a very old-school Big Boss Man/ Путин - человек старой школы, настоящий мужчина и Большой босс) Эксплицитно и имплицитно направить читателя на формирование у него ментально двойственного образа главы государства, акцентировать внимание на ироническом контексте
Олицетворение/метафора, повторы (Russia. now getting bloodied by Chechen suicide bombers /Россия, разбившая в кровь лицо под бомбами чеченских террористов;....^ fringes of Mother Russia will fray away /окраины России-матушки начнут отпадать от нее кусками; Mother Russia is the alcoholic fallen off the wagon and back into her addiction/ Россия-матушка похожа на алкоголика, который по пьянке выпадает из вагона, а затем вновь пытается в него забраться). За счет комментирования последних событий в России вызвать у читателя чувство солидаризации, сочувствия к стране на фоне всеобщей террористической угрозы и одновременно дискредитировать ее региональную политику. На фоне ярких социокультурных образов п рошлого, образа Матушки России акцентировать внимание на неспособности центра цивилизованно управлять регионами, справиться с масштабом страны. За счет многократного повторения в тексте подвергнуть критике и нивелировать у читателя образ России, направить его на восприятие России через устойчивый социальный стереотип «нации алкоголиков», неспособных завершить ни одно дело на должном уровне.
Прямая оценка через лексику и фразеологию (Of late, Putin's eyes have been staring at the Arctic. He's sent submarines there to plant flags and is threatening to send paratroops to land on the North Pole itself. ... Having failed in Afghanistan and now getting bloodied by Chechen suicide bombers, I guess Russia has finally found a region it can handle/ В последнее время Путин все чаще смотрит в сторону Арктики. Он послал туда субмарины, которые установили на дне океана флаг, а также пригрозил направить десантников прямо на Северный полюс. Как мне кажется, Россия, потерпевшая неудачу в Афганистане и в кровь разбившая себе лицо в результате последних взрывов чеченских смертниц, нашла, наконец, тот регион, с которым она сможет справиться.) Имплицитное выражение Я-линии автора, самопрезентация. Попытка заинтриговать читателя и заставить его на основе критического изложения автором политики России построить собственную версию дальнейшего развития событий - версию, которая давно известна самому продуценту текста.
Гипербола (After a disastrous Winter Olympics, where they had their jocks handed to them on the ice and almost everywhere else, the Kremlin cleaned house. Sports officials were sent to the Gulag/ После катастрофической зимней Олимпиады, на которой ее спортсмены проиграли почти все, что могли, Кремль решил навести в доме порядок Спортивных руководителей отправили в ГУЛАГ) Привлечь внимание читателя к опасливому восприятию России автором как страны, в которой еще живы пережитки «сталинского» прошлого, прошлого «палачей», дискредитировать и оспорить возможности России достичь положительных результатов, направить читателя на восприятие России как страны, неспособной на фоне других европейских держав регулировать свою социальную, культурную, политическую жизнь цивилизованно, проиллюстрировать в сознании читателя жизнь России, как страны не поднимающейся к будущему, а выбравшую наиболее легкий путь в кризисных ситуациях - возврата к прошлому
Оксюморон (the architect of its own demise/ творец собственной гибели). Оппозиционно заинтриговать внимание читателя на созидательной и разрушительной силе России, вызвать состояние возможной угрозы от страны, наличия у нее неконтролируемой силы, которая может обернуться против жителей других стран
регулятивных стратегических и тактических средств, репрезентирующих, в первую очередь, акцентирование внимания и дискредитацию, а затем информирование, разъяснение, оценивание и критику, в то время как в немецком публицистическом дискурсе следует говорить об их направленности на акцентирование внимания, и затем, в равной степени - на разъяснение, оценивание и дискредитацию.
В процессе смысловой интерпретации текста регулятивные средства выступают информативными и прагматическими сигналами, стимулирующими речемыслительную деятельность читателя, дают ключ к последующей сборке ментальных структур-концептов. Формирующиеся на основе регулятивных средств регулятивные структуры позволяют свернуть полученную информацию в модели сознания (фреймы). Их связь в процессе текстового развертывания с учетом характерного для него способа регулятивности, мобилизации информационного тезауруса читателя и осознания им коммуникативной стратегии автора -формирует представление о концептосфере текста.
В качестве примера формирования концептосферы и использования сильной разнородной регулятивной стратегии последовательно-конвергентного типа в англоязычном публицистическом дискурсе 2010 г. рассмотрим выдержки из статьи еженедельного общественно-политического издания "Barry's Bay This Week" (Канада) под название 'To Russia, with concern' (by Dave Goulet, 15.04.2010) с позиций теории регулятивности и лингвокультурологического аспекта. В качестве методического инструментария для анализа при этом используем методику регулятивнодискурсивного анализа исследователя Н.С. Болотновой [9].
В первую очередь необходимо отметить, что в регулировании познавательной деятельности читателя особенно важно название статьи "To Russia, with concern / В Россию, с тревогой", которое дает ключ реципиенту к постижению глубинного смысла текста. В его контексте дискурс статьи изначально предстает перед читателем неоднозначным, недостаточно конкретизированным (особенно в контексте первых двух абзацев), что стимулирует повышенное внимание читателей к излагаемой проблеме. Яркие изобразительно-выразительные регулятивные средства в статье, основанные на передаче социокультурного компонента, стимулируют формирование определенных визуальных образов в сознании адресата, приобщая его к ментальному восприятию России в динамике от прошлого к настоящему автором и формируя в его сознании представление о концептосфере текста. Взаимосвязь регулятивных средств и регулятивных структур в рамках статьи создает представление о его гиперконцепте, при этом особо заметно превалирование в дискурсе большого разнообразия оценочной лексики, образных сравнений и экспрессивных конструкций (таблица 2).
Регулятивные микроструктуры, соотносясь между собой, формируют в рассматриваемой статье общую регулятивную макроструктуру медийного текста, которая определяется его регулятивной стратегией. Наличие ярких регулятивных средств и их многоплановость (использованы лексические, стилистические типы) позволяют отнести данную стратегию к сильным регулятивным стратегиям неоднородного типа. Непротиворечивость микроцелей автора по критике и дискредитации образа России на основе оппозиции с ее прошлым в социокультурном аспекте, и их повторяемость в процессе текстового развертывания позволяют назвать данную стратегию регулятивной стратегией последовательно-конвергентного типа.
В целом представление об общем гиперконцепте "критическое восприятие России, как страны, растерявшей свой мощный потенциал и неспособной идти в будущее, неспособной, к сожалению, автора оторваться от прошлого" формируется в сознании читателей на основе последовательного приобщения к мотивам ("волевым задачам" высказываний, по терминологии Л.С. Выготского). Обобщающе-синтезирующий способ репрезентации гиперконцепта в данной статье формируется на основе дедуктивной лексической структуры текста и ассоциативного развертывания цепочечного типа, основные опорные составляющие которого представлены в таблице 2.
По степени актуализации ключевых концептов концептуальная структура текста статьи является несимметричной (концепты актуализируются не в равной мере: большему усилению подвергается один из ключевых концептов - "критика России"). Текстовое ассоциативно-смысловое поле данного концепта включает ряд ассоциатов, связанных между собой в перспективе текста и усиливающих друг друга (Russia.. a superpower, Mother Russia .... the alcoholic fallen off the wagon; Russia.. a nation of petulant teenagers, greasy mobsters and angry curmudgeons).
По примерно равному наличию/ отсутствию в регулятивной лексической структуре текста прямых номинатов концептов и явной или косвенной репрезентации гиперконцепта концептуальную структуру статьи можно назвать имплицитно-эксплицитной, так как одни концепты вербализованы явно, другие косвенно.
По характеру связи отдельных концептов и гиперконцепта концептуальная структура рассматриваемой статьи принадлежит к цепочечному типу Так, концепт "критики России" регулятивно формируется на основе первой оценочно-противопоставительной структуры: insecure nation these days .../ Once a former superpower (см. таблицу 2), которая задает и стимулирует последующее ассоциативное развертывание текста перед читателем.
Таким образом, регулятивная структура рассматриваемой статьи, стимулируя ассоциации читателя с помощью лингвокультурного компонента, формирует представление о микроцелях и мотивах текстового развертывания и более наглядно, образно дает ключ к пониманию творческого замысла автора. Именно лингвокультурная доминанта в регулятивной структуре текста статьи служит средством и способом приобщения читателя к кон-цептосфере текста, разноаспектно организуя его интерпретационную деятельность в нужном для продуцента дискурса ключе.
Обратимся к регулятивно-дискурсивному анализу немецкоязычного текста с позиций лингвокультурологического аспекта. В связи с этим рассмотрим выдержки из статьи одной из крупнейших общественно-политических немецких ежедневных газет-таблоидов под названием 'Lieber Wladimir Putin' (F.J.Wagner, 28.02.2008).
Как и в случае с проанализированным англоязычным текстом в регулировании познавательной деятельности читателя большое значение играет заголовок немецкоязычной статьи "Lieber Wladimir Putin / Дорогой Владимир Путин", которое с первых строк дает ключ читателю к смысловому постижению текста через определение его жанро-видовой направленности -общеполитической статьи - письма и акцентирует внимание реципиента на основном субъекте - актанте статьи.
Посвященная непосредственно персоне В.В. Путина и его роли в жизни современной России до и после состоявшихся президентских выборов 2009 г., окрашенная чувствами определенного восхищения, уважения, и в то же время удивления, смутной тревоги и беспокойства, эта статья отражает поэтапное приобщение читателя к эмоциональному миру журналиста - автора статьи.
Без каких-либо эпитетных уточняющих характеристик в заголовочном комплексе субъект описания представляется реципиенту некой неоднозначной личностью, разъяснение истинного лица или действий которой будут представлены в последующем тексте. Выбранный автором оригинальный вид статьи ("письмо") заставляет читателя с первых строк дискурса и до самого его окончания испытывать напряженное чувство ожидания разгадки через стратегии информирования и комментирования, используемые в тексте.
Посвящение В.В. Путину с первых строк статьи дает адресату ключ к образу яркой и значимой не только для России, но и всего мира политической фигуры, образ который эксплицирован достаточно выразительно с помощью широкого спектра регулятивных тактик и стратегий. Яркий изобразительно-выразительный регулятивный тактико-стратегический арсенал стимулирует формирование у реципиента целого калейдоскопа сменяющихся образов и сильных эмоций за счет изначального оппози-ционирования/солидаризации В.В. Путина и Д.А. Медведева на фоне социокультурной мозаики, состоящей из различных политических эпох страны, пласт за пластом формирующих ее сегод-
Таблица 3
Примеры использования регулятивных средств Микроцели (мотивы)
Оценочное противопоставление (Warum interresieren uns die Vorwahlen in den USA mehr als die Pr/isidentenwahl am Sonntag in Moskau-weil es feststeht, dass Ihr Double gewinnt. Dmitri Medwedew. Er ist ein 3D-geleaster Mensch, der Ihnen zum verwechseln /hnlich sieht. Meine Gratulation zu Ihrer Wiederwahl./ Почему мы сегодня более заинтересованы в президентской кампании в США, чем в итогах выборов президента в васкресенье в Москве? Наверное, потому, что очевиден факт победы Вашего Дуэта. Победу одержал Дмитрий Медведев. Человек до удивления похожий на Вас, просто Ваша 3D-проекция. Мои поздравления Вам в связи с переизбранием) Эксплицитно и имплицитно акцентировать внимание читателя на остром противоречии между политическими фигурами В.В. Путина и Д.А. Медведева (Путин - как реальная фигура Президента страны, управляющая ею, независимо от итогов выборов, и Медведев - как 3D-клон, копия Путина, фактически не существующая в действительности)
Яркие образные развернутые эпитеты, в том числе гиперболического характера (der Ihnen zum verwechseln aehnlich aussieht/ до удивления, смущения похожий на Вас, viertbeliebteste Russe (четвертый в России по шкале популярности), der tollste Mensch der Welt/ лучший из лучших в мире, Ihre Macht ist unermesslich / ваша власть не знает границ) Выразить оценочную Я-линию автора и акцентировать внимание читателя на мощном, гиперпоболизированном политическом образе В.В. Путина посредством лингвокультурологически окрашенных средств, характеризующих мощь России как государства с позиций географии и природных ресурсов, - как лица, обладающего неограниченной, высшей властью не только в России, но и во многом в мире, политической фигуры, способной за счет своего мощного потенциала создать проекцию своего образа на других субъектах, даже отойдя от фактической власти в стране. Вызвать у читателя обоснованной чувство опасения от присутствия рядом подобной неконтролируемой силы
Ирония 1) In Putins Reich moechte ich kein Journalist sein - immer und immer wieder sich vor einem Koenig zu verneigen und im mer und immer wieder einem Koenig sagen zu muessen, das ser der tollste Mensch der Welt ist. Lieber lebe ich im Weltall als in Russland./ Я не хотел бы быть журналистом, служащим в Империи Путина - бесконечно кланяться Королю, и вновь и вновь быть обязанным петь ему хвалу о том, что он лучший из лучших в мире Человек Да я лучше бы жил в космосе, чем в России. 2) Der gerade verstorbene Russen-Imitator Ivan Rebroff sagte einmal: “Wodka macht aus allen Menschen Russen”. Aber Putin trinkt nur Wasser. Das ist das Problem. / Недавно почивший имитатор настоящего российского фольклориста Иван Ребров как-то сказал: «Водка превращает всех людей - в русских». Но Путин пьет только воду. Вот в чем проблема». Имплицитное выражение Я-линии автора. Самопрезентация. Попытка привлечь внимание читателя к опас-ливому восприятию России автором как страны, в которой еще живы пе-режитки «царского прошлого», страны, где отсутствует свобода и даже «четвертая власть» - журналистика - должна «стоять на коленях» перед «царем» Путиным, восхваляя его достоинства. 2) Оппозиционно заинтриговать внимание реципиента на контрасте между стереотипизированным лингвокультурным восприятием русского народа - извечного пьяницы и балагура и фигуры его политического лидера, которому, по непонятным для автора причинам, несвойственны данные черты, что должно вызвать обоснованное опасение последствиями его поведения, претендующими на действительную политическую серьезность для всего мира.
Метафора, олицетворение (Dmitri Medwedew. Er ist ein 3D-geleaster Mann/ Дмитрий Медведев. Трехмерная проекция.) За счет олицетворения ДА. Медведева с неким несуществующим, виртуальным компьютерным 3& персонажем в тени В.В. Путина нивелировать его образ, дискредитировать его политические возможности и решения.
Г ипербола, повторы/ гипербола (In Putins Reich/ Империя Путина; Sie bestimmen ihren Praesidenten und Sie bestimmen mit Ihren Gas- und Oellieferungen die halbe Welt.In Russland sind Sie der viertbeliebteste Russe, seit es Russen gibt/ Вы определяете, кто станет Вашим Президентом, и Вы контролируете половину мира своими поставками нефти и газа/ В России Вы четвертый по популярности русский с момента зарождения русского народа). Довести до сознания читателя оценку автором образа В.В. Путина - как руководителя самой мощной державы в мире, которая может диктовать свои условия за счет наглядного иллюстрирования и аргументирования этого факта регулятивными средствами. Обращаясь к прошлому России, представить В.В. Путина как политика «создавшего» целую империю и «опутавшего ее своими сетями».
Образное сравнение, клише (Sie sind der Uri Geller des zweiten Gesichts/ Вы Ури Геллер по созданию второго «Я»). Акцентировать внимание читателя на двойственности политического образа В.В. Путина за счет сравнения его с известным немецким фокусников Ури Геллером, легендой, продемонстрировав таким образом неограниченный арсенал политических средств В.В. Путина в его деятельности, его способности всегда «держать козырь в рукаве» и «достать зайца из шляпы», и одновременно за счет подобного сравнения в определенной степени дискредитировать его образ как честного политика.
Сравнение/уподобление на фоне явной гиперболизации (In Russland sind Sie derviertbeliebteste Russe, seit es Russen gibt. Nr. 1. Zar Peter der Grosse. Nr. 2. der Dichter Puschkin, Nr. 3. Stalin, Nr. 4. - Putin/ В России Вы четвертый по популярности русский с момента зарождения русского народа. Номер 1. Царь Петр Первый. Номер 2. Поэт А.Пушкин. Номер 3. Иосиф Сталин. Номер 4. Владимир Путин. Привлечь внимание читателя к времени и месту описываемых событий (конретизация хронотопа - последовательная смена царских времен, сталинского режима и сегодняшних дней России), аргументировать на фоне данного социокультурного компонента явное противопоставление образа В.В. Путина с прежними «правителями» и известными лицами страны и в то же время подчеркнуть его явную мощь.
Прямая оценка через лексику и фразеологию (In Putins Reich moechte ich kein Journalist sein - immer und immer wieder sich vor einem Koenig zu verneigen und im mer und immer wieder einem Koenig sagen zu muessen, das ser der tollste Mensch der Welt ist Lieber lebe ich im Weltall als in Russland). Имплицитное выражение Я-линии автора, самопрезентация. Попытка автором на базе эксплицитного представления социокультурных особенностей Великой России заставить читателя выстроить собственную версию последствий «поклонения» «властителю» Путину, от которых так яростно отказывается сам продуцент текста на фоне яркого противопоставления: предпочтения его жизни в космосе, чем в «путинской» России.
няшнее "лицо" перед мировым сообществом. В результате происходит постепенное приобщение читателя к ментальной проекции автором текущего мощного и властного образа бывшего Президента России, балансирующего на грани между мафиозными структурами и царственным величием, олицетворяющего образ страны в целом. Взаимообусловленность стратегий и тактик в рамках статьи на фоне превалирования в дискурсе, как и в первом примере, большого разнообразия оценочной лексики, образных сравнений и экспрессивных конструкций шаг за шагом формирует в сознании реципиента представление о концепто-и гиперконцептосфере текста (см. таблицу 3).
Широкий спектр взаимосвязанных ярких регулятивных микроструктур текста (использованы различные лексические, синтаксические, стилистические типы), определяемых его общей регулятивной стратегией и реализующих постепенное развертывание микроцелей текста, позволяют отнести данную стратегию к сильным регулятивным стратегиям неоднородного, несимметричного последовательно-конвергентного типа с выраженным имплицитно-эксплицитным характером и цепочечной структурой.
В рамках статьи за счет последовательного приобщения читателя к оценочной ментальной проекции автором своих "волевых задач" у реципиента осуществляется формирование гиперконцепта "неоднозначное восприятие одной из самых мощных на политической арене мира политической фигуры В.В. Путина". Обобщающе-синтезирующий способ репрезентации гиперконцепта при этом, как и в первом примере, репрезентируется на основе дедуктивной лексической структуры текста и ассоциативного развертывания цепочечного типа (таблиц3 3).
Проанализируем основные концептуально-структурные особенности дискурса статьи. По числу актуализированных в нем концептов она является многочленной (в тексте многократно актуализированы различные концепты восхищения, удивления, боязни, дискредитации, уважения по отношению к основному субъекту). При этом по однородности/ неоднородности отношений между вербализованными в тексте концептами концептуальная структура произведения является неоднородной (концепты связаны разными отношениями - дополнения и усиления).
По степени актуализации ключевых концептов концептуальная структура дискурса, как и в случае первого примера, является несимметричной (концепты актуализируются не в равной мере: наиболее усилен один из ключевых концептов - "уважение к мощному политическому потенциалу В.В. Путина"). Текстовое ассоциативно-смысловое поле этого концепта состоит из ряда связанных и нарастающие усиливающих друг друга ассоциатов: Sie sind der Uri Geller des zweiten Gesichts. Ihre Macht ist unermesslich. ... In Russland sind Sie derviertbeliebteste Russe, seit es Russen gibt. Nr. 1. Zar Peter der Grosse. Nr. 2. der Dichter Puschkin, Nr. 3. Stalin, Nr. 4. - Putin ...
По наличию/ отсутствию в регулятивной лексической структуре дискурса анализируемой статьи прямых номинатов концептов и явной или косвенной репрезентации гиперконцепта данную концептуальную структуру можно назвать имплицитно-эксплицитной, так как одни концепты вербализованы явно ("уважение", "неоднозначность"), другие косвенно ("боязнь", дискредитация").
В контексте определения характера связи отдельных концептов и гиперконцепта концептуальная структура текста рассматриваемой статьи может быть отнесена к цепочечному типу Так, например, концепт неоднозначности в отношении основного субъекта (В.В.Путина) формируется в дискурсе на основе развертывания оценочно-регулятивной структуры и на фоне регулярного противопоставления, сравнения, метафоризации с социокультурным уклоном: Sie sind der Uri Geller des zweiten Gesichts. Unter dem Namen Medwedew warden Sie den groessten Flaechenstaat der Erde weiterregieren. In Russland sind Sie derviertbeliebteste Russe, seit es Russen gibt. Nr. 1. Zar Peter der Grosse. Nr. 2. der Dichter Puschkin, Nr. 3. Stalin, Nr. 4. - Putin / .der Koenig..der tollste Mensch der Welt). Связь с другими концептами также строится по цепочечному типу: "мощь субъекта" - "неоднозначность субъекта" - "восхищение" - "невольная боязнь потенциала субъекта" - "эксплицитное ментальное "преклонение" перед субъектом".
Таким образом, регулятивная структура проанализированного немецкоязычного текста, стимулируя ассоциации читателя на фоне социокультурного компонента, реализованного постепенно разворачиваемыми тактико-стратегическими регулятивными средствами, вовлекает реципиента в ментальный калейдоскоп авторского видения и оценки основного актора текста и на его фоне - России, как эксплицитного объекта описания и оценки. В данном случае, как и в первом примере, именно регулятивная структура текста служит средством и способом приобщения читателя к концептосфере дискурса.
Анализ двух текстовых примеров, представляющих собой актуальные публикации из англо- и немецкоязычных СМИ с преобладающей регулятивной стратегией свидетельствует о том, что сегодня им в целом характерны как достаточно резкие высказывания в поддержку одних мнений и острая критика других (для англоязычных публицистических текстов), так и более лояльное выражение авторского мнения (для немецкоязычных текстов), что в целом явно воздействует на адресата и побуждает его к действиям. Однако это воздействие варьируется по причине особых психологических, лингвоментальных, социокультурных особенностей реципиента. Так регулятивное воздействие на жителя России текста, описывающего реалии данной страны, будет менее сильным в силу принадлежности его к лингвосоциокультурной общности - актанту дискурса, владеющему более объективной информацией о предмете, чем, например, воздействие на жителя Великобритании, Германии или США, владеющему только вторичной информацией, почерпнутой из газетного текста с определенным регулятивным уклоном (однако и в данном случае, если стратегическая регулятивность статьи будет излишне навязчивой, это, скорее всего, оттолкнет читателя, приведя к регулятивно-коммуникативной неудаче).
Таким образом, сравнивая образцы публицистического дискурса в немецкоязычной и англоязычной культурах, можно в целом прийти к выводу, что различия в использовании регулятивных стратегий базируются не только на разнице в структуре самого языка, но и лингвокультурном аспекте. Доминирование определенных стратегий, а также соотношение употребления различных тактических приемов в данных СМИ в целом являются
одинаковыми: что объясняется тем фактом, что информационный жанр имеет стабильную и предсказуемую общую структуру, несмотря на наличие вариаций в зависимости от политики СМИ, страны, а также культурных ориентиров. Однако очевидно, что подобная общность наиболее часто наблюдается в рамках присутствующего тематического и субъект-объектного сходства публикаций. Объясняется это также и тем, что реципиенты в своем сознании, как представители различных лингвосоциокультурных сообществ, имеют определенные стандартные модели организации дискурса и, инициируя коммуникацию с определенной целью, уже заранее знают, что следует сказать и в какой регулятивной форме это представить для определенного социума с целью достижения коммуникативной цели высказывания.
Следует также отметить то, что современный англоязычный и немецкоязычный дискурс характеризуется все большей вольностью отношений между продуцентами и реципиентами текста и более свободным, разговорным стилем в представлении информации для читателя (как уже отмечалось, англоязычный дискурс - в большей степени). Конечно, этот факт во многом зависит и от концептуально-содержательной политики конкретного СМИ, который, как и личность автора текста - журналиста, имеет свое собственное лицо и свою индивидуальность в контексте репрезентации регулятивной функции. Более того, в ходе взаимодействия и модификации различных видов масс-медиа текстов
происходит наложение регулятивных стратегий и тактик, их характеристик.
Резюмируя изучение вопроса о перспективах лингвокультурологического исследования медиа-дискурса, считаем необходимым отметить, что дискурс масс-медиа порождается как социальный продукт и отмечен противоборством в своих рамках двух противоположных политико-социокультурных тенденций. С одной стороны, масс-медийный дискурс не может не отражать стремления к глобализации, которое характеризует современное общество. С другой стороны, любой масс-медийный текст создается представителем того или иного лингвокультурного сообщества и не может не отражать ценностные установки этого сообщества, его культуру, которые при отражении информации о другой стране будут проецироваться в текстовой дискурс в той или иной степени регулятивности. Даже задачи глобализации, обусловливающие сильнейшие интеграционные силы, не могут окончательно справиться с центробежными тенденциями, которые способствуют передаче подобной социокультурной специфики [3, с. 33]. Представляется, что эти две взаимоисключающие и взаимообусловливающие друг друга тенденции - к глобализации и к интеграции - являются на настоящий момент определяющими для существования дискурса масс-медиа и требуют своего дальнейшего углубленного научного исследования.
Библиографический список
1. Ли Же. Дискурс как единица исследования: научные школы, понимание термина // Ученые записки Таврического национального университета, 2006. - Том 19 (58). - № 2.
2. Фирстова, Л.А. Дискурсивные стратегии и тактики в рамках телепублицистического дискурса (на материале русскоязычных и англоязычных информационных программ): автореф. дисс.... канд. филол. наук. - Саратов, 2008.
3. Иванова, С.В. Политический медиа-дискурс в фокусе лингвокультурологии // Политическая лингвистика. - 2008. - Вып. 1(24).
4. Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: учеб. пособие / отв. ред. Д-р наук, проф. М.Н. Володина. - М.: Изд-во МГУ, 2003.
5. Черепанова, Л.Л. Дискурс региональных СМИ: психолингвистический аспект: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Пермь, 2007.
6. Румянцева, Е.Н. Регулятивные речевые действия как фактор успешности диалога и компонент коммуникативной стратегии партнеров по общению: дисс. ... канд. филол. наук. - Орел, 2004.
7. Лысакова, И.П. Социолингвистический анализ журналистского текста // В кн.: Социология журналистики: учеб. пособие для студентов вузов / под ред. С.Г Корконосенко. - М.: Аспект Пресс, 2004.
8. Техника построения выборочной совокупности / пер. с фин.яз. // МИРЭА - Ин-т искусства и дизайна г. Хельсинки. - 2009. URL: http:/ /www.uiah.fi/
9. Болотнова, Н.С. Коммуникативная стилистика текста // Вестник ТГПУ - 2006. Вып. 5 (56). - Серия: Гуманитарные науки (Филология).
Статья поступила в редакцию 06.09.10
УДК 80(=512.145)
Р.М. Хуснетдинов, асп. Института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан, г. Казань, E-mail: babay1982.00@mail.ru
ПРОБЛЕМЫ ТАТАРСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА В ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ НАЧАЛА XX ВЕКА
Вопросы татарского письменно-литературного языка, представленные для обсуждения на станицах газеты "Нур" ("Луч") и журнала "Шура" ("Совет") являлись продолжением ранее поднятых проблем структуры и употребления татарского литературного языка. С приобретением возможности издания газеты на татарском языке (2 сентября 1905 года) нужно было определиться "с языком газеты". Редактор первой татарской газеты "Нур" Гатаулла Баязитов обратился ко всему татарскому народу: "Н? делд? язармыз?-", "На каком языке будем писать" ("Нур" 1905, №4).
На станицах газеты по этой проблеме начинается "Тел бэхэсе " - дискуссия, спор о языке.
Широкий резонанс вызвал "Языковое соревнование" - "Тел ярышы" на станицах журнала "Шура".
Таким образом, данная дискуссия доказала невозможность написания статей "на любую тему" только на чисто татарском языке, не употребляя заимствованных слов.
Ключевые слова: письменно-литературный язык, татарский язык, "Нур", "Шура", дискуссия, соревнование.
В развитии того или иного народа существует период, когда язык, литература, искусства достигает своей "золотой эпохи". "Золотым" периодом развития татарского народа является конец XIX, начало XX века. Эта эпоха рассвета творчеств Г. Тукая, Г. Исхаки, З. Рамиева (Дэрдменд), Ф. Амирхана, Г. Камала; и языковедов Г. Баруди, Дж. Валиди, Г. Ибрагимова, М. Гафури и др.
Причиной такого всплеска ярких личностей стал 1905 год, который подарил народу свободу слова, свободу публикации, свободу татарского менталитета.
Хотя первые стремления к публикации первых газет и журналов уже были во времена К. Насыйри, т.е. в 80-х годах XIX века, но все они были тщетны, т.к. все просьбы царю, из исторических
