CC BY
31
РЕГУЛИРОВАНИЕ ЗЕРНОВОГО СЕКТОРА В КОНТЕКСТЕ ЗАДАЧ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ1
В статье анализируются угрозы устойчивому функционированию агропродовольственной системы России со стороны зернового рынка и рассматриваются актуальные вопросы его регулирования с учетом тенденций пространственного развития и роста объемов экспорта зерна.
Зерновое хозяйство играет важную роль в обеспечении продовольственной безопасности страны. В настоящее время отечественное производство полностью покрывает текущие внутренние потребности в зерне как в пищевой промышленности (при производстве хлебобулочных изделий, круп, макарон и т.д.), так и в животноводстве. При этом большие объемы зерна - в последние годы около 30-40% от валовых сборов - отправляются на экспорт. Таким образом, зерновой сектор может характеризоваться как вполне благополучный с точки зрения принятых в России критериев продовольственной обеспеченности населения и продовольственной 2
независимости страны .
Вместе с тем анализ практики регулирования зернового рынка, а также последних инициатив государства, предполагающих усиление контроля над экспортом зерна (в частности, его лицензирование и/или квотирование [1-3]), показывает, что у властей существуют опасения относительно устойчивости снабжения внутренних потребителей зерном. Эти опасения связаны с высокой зависимостью зернового производства от погодных условий (предопределяющей значительные колебания в валовых сборах) и динамичным ростом поставок зерна на внешние рынки. Опыт развития других экспортно-ориентированных секторов экономики России (например, нефтяной промышленности, металлургии, производства минеральных удобрений) дает основания полагать, что риски повышения уровня внутренних цен на зерно и их волатильности будут возрастать при успешной реализации установки на
„ „ 3
дальнейший рост зернового производства в режиме экспортной экспансии .
Вопрос регулирования вывоза зерна остается дискуссионным, так как затрагивает интересы различных игроков агропродовольственного рынка. В первом приближении ограничения на экспорт зерна часто рассматриваются в качестве механизма, который должен уменьшать зависимость внутренней агропродовольствен-ной системы от внешнеторговой конъюнктуры и снижать риски для продовольственной безопасности страны, а также стимулировать развитие отечественного животноводства, повышая его конкурентоспособность на внутреннем и внешнем рынках. Вместе с тем эти ограничения способны негативно отражаться на развитии зернового сектора и препятствовать реализации целевой установки на увеличение
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 18-010-00953 А «Концепция региональной продовольственной безопасности в контексте пространственного развития АПК России»).
2 В соответствии с Доктриной продовольственной безопасности РФ удельный вес отечественного зерна в общем объеме товарных ресурсов внутреннего рынка (с учетом переходящих запасов) должен составлять не менее 95%. Начиная с 2001 г. этот показатель находился на уровне 99%. Также Доктрина устанавливает, что хлебобулочные изделия должны быть физически и экономически доступны в объемах, соответствующих рациональным нормам питания (с 2016 г. — 9б кг/год). Сейчас среднедушевое потребление этих продуктов, по данным Росстата, заметно превышает уровень рациональных норм и в среднем по России (в 2017 г. — 117 кг/год), и в подавляющем большинстве регионов.
3 Яркой иллюстрацией связанных с экспортом рисков является резкий рост цен на внутреннем рынке нефтепродуктов в 2018 г., который определялся, прежде всего, повышением мировых цен на нефть, совпавшим со снижением обменного курса рубля. При такой конъюнктуре экспортные поставки стали для нефтяных компаний более выгодными, чем поставки на внутренний рынок. Аналогичная картина может наблюдаться и на внутреннем зерновом рынке в случае роста мировых цен на зерно и/или ослабления рубля.
объемов экспорта продукции АПК до 45 млрд. долл. к 2024 г.4В действительности же влияние внешнеторговых мер на ситуацию в сфере продовольственной безопасности и на перспективы роста аграрного экспорта представляется, на наш взгляд, более сложным и заслуживающим детального исследования. В данной статье проанализированы основные аспекты регулирования рынка зерна в России с учетом тенденций пространственного развития АПК и актуальных приоритетов государственной агропродовольственной политики.
Влияние цен на зерно на российский продовольственный рынок. Прежде всего, необходимо отметить, что влияние ценовой конъюнктуры зернового рынка на динамику потребительских цен на продовольствие является весьма ограниченным. В частности, доля расходов на зерно в розничной цене мяса птицы, свинины и яиц оценивается на уровне 25-35%5. Это означает, что повышение внутренних цен на фуражное зерно, например на 20%, при прочих равных условиях создает потенциал роста цен на эти продукты на 5-7% (в логике инфляции издержек). Аналогично, в структуре средней розничной цены хлеба и булочных изделий из муки первого-второго сорта на зерно приходится около 15% затрат6. В связи с этим рост цен на зерно для перерабатывающих предприятий на 20% при прочих равных условиях должен приводить к удорожанию хлебобулочных изделий в розничной торговле не более чем на 3%.
Для российского рынка зерна характерны значительные колебания цен (рис. 1 [4]). В отдельные годы - например, в 2004, 2008, 2010, 2012, 2014, 2018 гг. - цены за несколько месяцев возрастали на десятки процентов, в том числе в марте-ноябре 2018 г. - почти на 50%. При этом длительность фазы резкого роста цен в среднем составляла примерно год, а впоследствии наблюдалось сходное по масштабам и интенсивности снижение цен. Колебания розничных цен на продовольственные товары имели существенно меньшую амплитуду: так, относительное отклонение от среднегодовых значений для мяса, хлеба, яиц, как правило, не превышало 10-15% (рис. 2 [4]).
Тыс. руб./т
Рис. 1. Средние внутренние цены сельхозорганизаций на пшеницу в России
4 В настоящее время зерно является основным продуктом российского аграрного экспорта. Возможности расширения внешних поставок других видов продукции АПК (свинины, мяса птицы, продуктов переработки зерна) пока остаются неопределенными.
5 С учетом того, что доля кормов в себестоимости производства данных продуктов составляет примерно 70% (в розничной цене — 50-55%), а доля зерна в структуре кормов для птицы и свиней варьирует от 50 до 70%.
По данным Росстата [4], в 2017 г. доля расходов на основное сырье (муку) в структуре средней розничной цены хлеба и булочных изделий из муки первого-второго сорта составляла 22%, а доля расходов на зерно в оптовой цене на муку первого-второго сортов — 66%.
%
Рис. 2. Индексы роста средних розничных цен на отдельные продукты питания в России (относительно значений июля 2000 г.):
— куры охлажденные и замороженные;---свинина (кроме бескостного мяса);
-яйца куриные;---хлебобулочные изделия
В 2007-2008 и 2014 гг. потребительские цены на обозначенные продукты в России показывали значительный рост, но, помимо повышения внутренних цен на зерно, на это также влияли такие факторы, как ослабление рубля, введение ограничений на импорт продовольствия, рост цен на соответствующих глобальных рынках.
Поскольку конъюнктура российского зернового рынка не является основным фактором изменения потребительских цен на базовые продукты питания, то регулирование внутренних цен на зерно не обладает значимым потенциалом сдерживания продовольственной инфляции. Больший эффект на динамику цен продовольственного рынка оказывают меры по стимулированию отечественного АПК (в средне- и долгосрочной перспективе), а также политика валютного курса (уже в краткосрочной перспективе). В частности, предотвращение ситуаций резкой девальвации рубля - в условиях пока высокой зависимости от аграрного импорта - позволило бы сократить риски нежелательных изменений цен на российском продовольственном рынке.
Хотя значительные колебания внутренних цен на зерно и не приводят к сопоставимым по масштабам движениям потребительских цен, они все же оказывают негативное влияние на развитие агропродовольственной системы. Волатильность российского зернового рынка - важный источник рисков для предприятий животноводства и пищевой переработки зерна7, а также для самого зернового хозяйства. Неопределенность относительно перспективных цен реализации или приобретения зерна (т. е. отсутствие возможности эффективного планирования производственных процессов) сдерживает инвестиционную активность в АПК, его технологическое развитие и - в конечном счете - решение актуальных проблем продовольственного обеспечения страны.
7 Например, для предприятий птицеводства и свиноводства рост цен на зерно на 20% приводит (при прочих равных условиях) к повышению себестоимости на 7-10%. Это с учетом растущей конкуренции между отечественными производителями мяса зачастую означает заметное снижение рентабельности их производства — вплоть до убыточности.
В настоящее время режим функционирования зернового рынка способствует развитию в России вертикально-интегрированных компаний, которые за счет своей организационной структуры снижают риски, связанные с волатильностью цен на зерно. Доходы, необходимые им для поддержания устойчивого производства, формируются и при высоких, и при низких ценах на зерно (в дивизионах растениеводства или животноводства). В то же время для «независимых» предприятий АПК колебания цен на зерно - значимая проблема.
Риски физического дефицита зерна внутри страны. Другим важным аспектом продовольственной безопасности является физическая доступность сельскохозяйственного сырья для российских потребителей. Существует ли реальная угроза стабильному обеспечению внутренних нужд в зерне?
Часть рисков можно связывать с неустойчивым производством зерна в России, сильно зависящим от погодных условий. Например, в 2010 и 2012 г. валовые сборы зерна снижались вследствие аномальной засухи до 61,0 и 70,9 млн. т (при средних годовых сборах в 2009-2018 гг. на уровне 100 млн. т). Недобор зерна в эти годы отчасти компенсировался за счет запасов, сформированных в предыдущие, более урожайные годы. По оценкам Национального союза зернопроизводителей, уровень запасов зерна, обеспечивающий продовольственную безопасность, составляет 15 млн. т (трехмесячный объем внутреннего потребления) [5]. В последние десять лет запасы зерна на 1 июля5 варьировали в диапазоне от 10 до 20 млн. т (рис. 3 [4-6]).
Млн. т
Рис. 3. Валовые сборы, внутреннее потребление и экспорт зерна в России (в календарном году), а также запасы зерна на 1 июля: ЕЗ экспорт, ^ внутреннее потребление; -А- запасы на 1 июля; -♦- внутреннее производство
Несмотря на то, что валовые сборы зерна в ретроспективе заметно превышали внутреннее потребление, ориентация торговых посредников на его экспорт с целью сохранения занятых ими сегментов внешнего рынка могла приводить к специфическим ресурсным ограничениям для внутренних потребителей. В этой ситуации гарантированное удовлетворение внутренних нужд обеспечивалось посредством временных ограничений экспорта. Этот механизм регулирования использовался достаточно часто. Так, в ноябре 2007 г. на фоне резкого роста цен на мировом рынке зерна в России были введены экспортные пошлины (действовали до июля 2008 г.), в августе 2010 г. - запрет на
5 Т. е. минимальный объем запасов перед сбором нового урожая.
экспорт зерна и муки, вызванный неурожаем (действовал до июля 2011 г.), в 2012 г. -из-за низких валовых сборов рассматривался вопрос об установлении экспортных пошлин, в феврале 2015 г. - введены экспортные пошлины на зерно, которые должны были снизить привлекательность внешних поставок, возросшую после девальвации рубля в 2014 г. (в сентябре 2016 г. пошлины были обнулены, но не отменены), в 2018-2019 гг. -ужесточен фитосанитарный контроль при оформлении экспортных партий зерна, а также обсуждался вопрос лицензирования экспорта. Таким образом, сложилась логика регулирования, предполагающая, что объем зерна, предназначенный для поставок на внешние рынки, является естественным резервом, который - при возникновении кризисных ситуаций - можно «удержать» внутри страны в целях обеспечения национальной продовольственной безопасности (несмотря на контрактные обязательства трейдеров и интересы других представителей зернового бизнеса).
Такая логика регулирования понятна: продовольственная безопасность является стратегическим приоритетом государства, по всей видимости, более значимым по сравнению с созданием в стране благоприятного делового климата. Риски чрезмерного экспорта зерна в последние годы нарастали по мере повышения уровня интеграции России в глобальный зерновой рынок - прежде всего, вследствие развития экспортной инфраструктуры9. Сейчас на внешние рынки физически может поставляться до 50-55 млн. т зерна, что на 10-15 млн. т выше потенциала экспорта при текущих объемах производства10. Логистические ограничения, которые ранее являлись наиболее значимым фактором, сдерживавшим рост экспорта, уже не могут защитить внутренний рынок от угрозы оттока зерна из страны в случае высокой ценовой конъюнктуры мирового рынка. Иными словами, инфраструктурные предпосылки «стабильно чрезмерного» экспорта созданы и стали частью экономической реальности, а регулирование экспорта зерна по-прежнему основывается на представлениях о том, что он осуществляется в логике вывоза «конъюнктурных излишков». Произошедшие изменения ситуации на зерновом рынке требуют формирования новой системы его регулирования, ситуативные внешнеторговые ограничения становятся неадекватным инструментом.
Во-первых, меры по сдерживанию экспорта приносят прямые убытки трейдерам и зернопроизводителям, а также подрывают репутацию России как надежного поставщика на мировом рынке, которую впоследствии приходится восстанавливать, продавая зерно с дисконтом к ценам конкурентов [9].
Во-вторых, эти меры не всегда решают исходную задачу поддержания физической доступности зерна для внутренних потребителей. На наш взгляд, это объясняется тем, что в недостаточной мере учитываются пространственные аспекты функционирования внутреннего зернового рынка.
Пространственные особенности рынка зерна в России. Региональная структура внутреннего потребления зерна заметно отличается от структуры его производства. Внутренний спрос сосредоточен в Центральном и Приволжском федеральных округах, в меньшей степени - в Южном, Сибирском и Уральском федеральных округах (рис. 4 [4; расчеты авторов]), что обусловлено сложившейся структурой расселения и размещения животноводческих производств. Наибольшие объемы зерна собираются в Южном, Приволжском, Сибирском и Северокавказском федеральных округах, а также в Центральном Черноземье. В результате в южных регионах европейской части России формируется значительный потенциал вывоза зерна - преимущественно на экспорт.
9 Если в 2001 г. портовые мощности по перевалке зерна на экспорт оценивались в 5,3 млн. т, то к 2010 г. они возросли до 22,5 млн. т [7], а к 2018 г. — до 55 млн. т. С учетом уже реализуемых проектов строительства новых зерновых терминалов мощности перевалки в портах должны возрасти к 2023 г. еще на 30 млн. т [8].
10 Средние годовые валовые сборы зерна в 2014-2018 гг. составили 116 млн. т, импорт — 1 млн. т, внутреннее потребление — 74 млн. т, экспорт — 39 млн. т.
Среди экспортеров российского зерна выделяются три региона: Краснодарский край, Ростовская область и Ставропольский край".
Лидерство этих субъектов РФ по объемам экспорта определяется двумя факторами: благоприятными агроклиматическими условиями и близостью к портам Азовского и Черного морей, через которые переваливается на экспорт основная часть российского зерна. С учетом низкой себестоимости производства зерна и низких расходов на его транспортировку до портов, маржинальность экспортных поставок (отношение прибыли от продаж к выручке) для сельхозпроизводителей южных регионов может достигать 50% [10, с. 14]. В других регионах - в Центральном Нечерноземье, Поволжье, Сибири, на Урале - из-за менее благоприятных агроклиматических условий себестоимость производства тонны зерна выше"'2, как и стоимость его транспортировки до портов. В связи с этим экспортные поставки в данных регионах менее привлекательны, а в некоторых из них - даже убыточны.
10 15 20 25 30
1111 Млн. т
СФО ДВФО
Рис. 4. Внутреннее производство и потребление зерна в различных макрорегионах в среднем за 2013-2017 гг.: И внутреннее производство; ■ переработка на пищевые цели; И потребление на кормовые цели; ¡3 потребление на прочие цели
Как правило, в регионах, расположенных близко к экспортным портам, цены на зерно выше, чем в регионах Поволжья, Урала, Сибири и в большинстве регионов Центрального федерального округа (см. рис. 5 [4])13. Исключение составляют лишь те регионы, которые имеют потребности в зерне, значительно превосходящие внутреннее производство, и удалены от основных районов выращивания зерновых культур. Для них внутренние цены могут быть сопоставимы с ценами в Южном федеральном округе - прежде всего, из-за высоких расходов по транспортировке зерна до местных потребителей.
0
5
11 По нашим оценкам на основе данных Росстата, чистый вывоз зерна из этих регионов в 2013-2017 гг. составил примерно 75% общероссийского чистого экспорта.
12 Так, в 2017 г. себестоимость производства пшеницы 4-го класса на Юге России, по данным Минсельхоза РФ, составляла 5-5,5 тыс. руб./т, в Центральном федеральном округе — 5,5-5,8 тыс. руб./т, в Поволжье, на Урале и в Сибири — выше 6 тыс. руб./т [11].
13 В работе Д. Рылько и др. [12, с. 55] описана связь между ценами на российском зерновом рынке и ценой экспортного паритета: чем ближе регион к экспортным терминалам, тем выше цена на зерно в нем. Эта взаимосвязь сохраняется в течение большей части года и исчезает только в периоды отсутствия на рынке значимых излишков.
Тыс./т
15 п 14 13 12 11 10 -9 -8 -7 -6 5 4 3 2 -1 -0
* *
Период
Рис. 5. Внутренние цены сельхозорганизаций на пшеницу 4-го класса в отдельных зернопроизводящих регионах, а также экспортные цены на пшеницу:
-Краснодарский край;---Воронежская обл.; -□- Самарская обл.
-Л- Омская обл.;---экспортные цены (ФТС)
Возвращаясь к сложившейся практике регулирования зернового рынка в кризисных ситуациях посредством внешнеторговых ограничений, следует отметить, что в ее основе лежит формальная логика рассмотрения зернового баланса на национальном уровне (без учета пространственных аспектов). Она предполагает, что экспортный «резерв» должен перенаправляться на покрытие дефицитов внутри страны. Например, при неурожае в центральной части страны выпадающие объемы сборов должны компенсироваться ростом поставок зерна из регионов Юга России, где формируются основные излишки, отправляемые на экспорт. Так как цены на зерно в центральных регионах традиционно ниже, чем в экспортно-ориентированных регионах, а расходы на транспортировку зерна до потребителя достаточно высоки (1-2 тыс. руб./т), то перераспределение зерна в центральные регионы предполагает либо резкое снижение рентабельности зернового производства в южных регионах, либо существенный рост внутренних цен на зерно в регионах, испытывающих дефицит. При этом ситуация 2010-2011 гг., которая сложилась после введения запрета на вывоз зерна и муки, свидетельствует, что сельхозпроизводители экспортно-ориентированных регионов не спешат отправлять зерно в центральные регионы (фиксируя снижение своих доходов), а «придерживают» его на своих складах [9]. Тем самым они берут на себя дополнительные расходы по хранению, но сохраняют возможность заработать на экспортных поставках в случае отмены внешнеторговых ограничений. В итоге в регионах, испытывающих дефицит, сохраняется низкая физическая доступность зерна.
Таким образом, простое и интуитивно ясное представление о том, что российский рынок является для отечественных производителей зерна наиболее близкой и понятной частью мирового рынка, не всегда корректно. Для зернопроизводителей южных регионов локальные рынки в центральной части России оказываются менее «близкими» и доходными, чем, скажем, рынки Турции и Египта. Введение экс-
портных ограничений закрывает для этих производителей возможности внешних поставок, но не «приближает» рынки российских регионов. Это означает, что для эффективного балансирования внутреннего зернового рынка должны быть приняты дополнительные меры по повышению связности отдельных его региональных сегментов (например, за счет субсидирования внутренних перевозок).
Дополнительные механизмы регулирования рынка зерна. Есть и другие инструменты, с помощью которых государство может поддерживать физическую и экономическую доступность зерна для внутренних потребителей.
Во-первых, для железнодорожных перевозок зерновых грузов из зернопрофицит-ных регионов Сибири, Урала и Поволжья на дальние расстояния внутри страны и на экспорт периодически вводятся понижающие коэффициенты к тарифам Прейскуранта №10-01. В настоящее время эта мера нацелена, прежде всего, на повышение уровня использования биоклиматического потенциала периферийных регионов, но она может применяться и для гибкого регулирования зернового рынка. При дефиците зерна в центральных регионах тарифы на внутренние перевозки могут снижаться, а тарифы для перевозок на экспорт - повышаться. В периоды избытка зерна на внутреннем рынке тарифы для экспортных направлений могут, напротив, уменьшаться.
Во-вторых, с начала 2000-х гг. в России регулярно проводятся закупочные и товарные интервенции на зерновом рынке. Этот механизм направлен на снижение волатильности внутренних цен на зерно и обеспечение его физической и экономической доступности для российских потребителей за счет резервов государственного интервенционного фонда14. Масштабы применения интервенций в ретроспективе были сравнительно небольшими. С 2001 г. значимые по объемам закупки зерна осуществлялись только в 2008-2009 гг.: было приобретено порядка 10 млн. т, что позволило повысить цены на внутреннем рынке в период избыточного предложения, а в последующие годы - преодолеть негативное влияние засух 2010 и 2012 гг. за счет реализации накопленных запасов в ходе товарных интервенций. При этом проявились и проблемы применения интервенций, связанные с высокими бюджетными расходами на хранение зерна, нехваткой элеваторных мощностей, хищениями и потерей качества зерна. В связи с этим в последние пять лет накопленные в интервенционном фонде запасы составляли от 1,5 до 4,0 млн. т. В Проекте Долгосрочной стратегии развития зернового комплекса РФ до 2025 года и на перспективу до 2035 года (разработан Министерством сельского хозяйства РФ в 2018 г.) планируется поддержание запасов интервенционного фонда на уровне 2,0-2,5% внутреннего потребления (1,5-2,0 млн. т) [13, с. 70].
Власти и представители экспертного сообщества дают противоречивые оценки в отношении интервенций [14-17; 12, с. 45]. Есть предложения о корректировке механизма закупок15 или их замене прямым субсидированием производителей зерна с учетом конъюнктуры цен внутреннего рынка. Вопрос необходимости сохранения механизма интервенций заслуживает отдельного исследования, но в рамках этой статьи отметим, что существует потенциал повышения эффективности зерновых интервенций даже в современном их виде. Для этого должны быть решены следующие задачи. Во-первых, необходимо обеспечить форсированное развитие
14 Он подразумевает, что в период избыточного предложения зерна на внутреннем рынке и выхода цен за нижнюю границу заранее установленного ценового коридора государство имеет право (но не обязанность!) закупать зерно в интервенционный фонд, тем самым формируя дополнительный спрос и создавая предпосылки повышения цен, а в случае роста цен и выхода их за верхнюю границу (в периоды превышения спроса над предложением) государство может продать часть накопленных запасов интервенционного фонда, формируя предпосылки для снижения цен. Закупочные интервенции проводятся в рамках аукционов на понижение цены предложения со стартовой ценой, соответствующей нижней границе установленного ценового коридора, а товарные интервенции — в рамках аукционов на по-1в5ышение цены со стартовой ценой на уровне верхней границы коридора.
15 Одно из предложений — отказ от аукциона на снижение цены при закупочных интервенциях и переход к гарантированным (минимальным) ценам — по примеру США и ЕС.
инфраструктуры хранения зерна. За счет этого в средне- или долгосрочной перспективе будет преодолена проблема нехватки элеваторных мощностей для хранения зерна в государственном интервенционном фонде. Во-вторых, следует выработать политику управления резервами. В идеале не следует хранить зерно в интервенционном фонде больше одного-двух лет. По истечении этого срока оно должно
16 г,
реализовываться на внутреннем или внешнем рынке . В результате должен поддерживаться высокий оборот зерна, что уменьшит риски снижения его качества и повысит оборачиваемость капитала. Кроме того, закупка зерна в интервенционный фонд с последующей реализацией его на экспорт способна приносить государству прибыль [17]. Расходы на формирование резервов и на их хранение могут покрываться доходами, представляющими собой разницу между стоимостью продажи зерна в рамках товарных интервенций и стоимостью его закупки в фонд. Эти доходы тем выше, чем шире границы ценового коридора, определяющего стартовые цены закупки и реализации зерна на аукционах17. В-третьих, необходимо, чтобы политика регулирования зернового сектора учитывала риски накопления в интервенционном фонде избыточных запасов (например, в случае повторения нескольких урожайных лет). Эти риски могут быть минимизированы за счет сочетания мер по стимулированию экспорта зерна и регулированию масштабов зернового производства. При высоких объемах накопленных запасов государство должно сигнализировать сельхозпроизводителям о необходимости уменьшения доли зерновых культур в структуре посевов - к примеру, снижая нижнюю границу целевого коридора цен внутреннего рынка, устанавливаемого в начале года.
Закупочные и товарные интервенции - важнейший элемент современной системы регулирования зернового рынка в России, нацеленный на снижение волатильности цен на нем. Потенциал этого инструмента не реализован, но в перспективе - при целенаправленной работе над устранением его текущих недостатков - он может стать эффективным дополнением к ограничениям экспорта зерна18. Интервенции способны балансировать внутренний рынок в случае неурожая или избыточного урожая, тогда как меры внешнеторгового регулирования (экспортные пошлины, квоты) следует рассматривать, прежде всего, в качестве механизма минимизации рисков чрезмерного вывоза зерна в ситуации его стабильного внутреннего производства и благоприятной экспортной конъюнктуры (высоких мировых цен на зерно и/или ослабления рубля).
Вопрос о том, в каком коридоре должны удерживаться цены внутреннего рынка зерна, и как они должны меняться при изменении глобальных цен, остается за рамками этой статьи, хотя он исключительно важен при оценке перспектив развития АПК России в целом и зернового сектора в частности. Но в любом случае политика регулирования зернового рынка должна быть последовательной, предсказуемой и взвешенной, т. е. учитывающей интересы зернопроизво-дителей и возможности эффективного встраивания российского сельского хозяйства в мировой агропродовольственный рынок.
16 Даже при низкой ценовой конъюнктуре, т. е. с возможными убытками. Одним из каналов реализации может стать субсидированный экспорт (или гуманитарная помощь).
17 Вместе с тем следует соотносить эти возможности с рисками повышения нестабильности ценовой конъюнктуры на внутреннем зерновом рынке, которые усиливаются при расширении коридора цен вследствие увеличения масштабов допустимой вариации цен. В конечном счете, целью регулирования должно быть не получение государством дохода, а поддержание цен на внутреннем рынке в заданном коридоре.
18 Полный отказ от формальных и неформальных ограничений экспорта зерна представляется в текущих условиях маловероятным. В настоящее время у государства фактически нет альтернативных инструментов регулирования, которые позволили бы амортизировать колебания внешнеторговой конъюнктуры и защитить внутренний рынок.
Литература
1. Что будет дальше с зерновым рынком? // Агроинвестор. 2019. Режим доступа: https://www.agroinvestor.ru/opinion/article/31152-chto-budet-dalshe/
2. Россия ввела негласные ограничения на экспорт зерна // Ведомости. 2019. Режим доступа: https://www.vedomosti.ru/business/articles/2019/02/26/795207-ogranicheniya-na-eksport-zerna
3. Экспортеров предупредили о пошлинах на пшеницу // Агроинвестор. 2018. Режим досту-nü:https://www.agroinvestor.ru/markets/news/30316-eksporterov-predupredili-o-poshlinakh-na-pshenitsu/
4. База данных официальной статистики ЕМИСС. Режим доступа: https://fedstat.ru/
5. Павенский И.С. Перспективы экспортных железнодорожных перевозок в новом сезоне 2017/18 [Электронный ресурс] // XVIII Международный зерновой раунд. 2017. Режим досту-па:http://www.rusagrotrans.ru/upload/medialibrary/25c/25c1b2b28dbf39696f1940c7e0c269a6.pdf
6. Интригующий, противоречивый и достаточно позитивный. Зерновой сезон — 2018/19 сложился для аграриев неоднозначно //Агроинвестор. 2019. Режим доступа: https://www.agroinvestor.ru/analytics/article/31844-zernovoy-sezon-2018-19/
7. Korbut A. Russia on the way to increase grain export // Российский зерновой союз. 2005. Режим досту-па:http://www.arablefarmer.net/fileadmin/_migrated/content_uploads/korbut_wheat.pdf
8. Мощность российских портов по перевалке зерна к 2023 году может вырасти на 30 млн. т // Агроинвестор. 2018. Режим доступа:https://www.agroinvestor.ru/regions/news/30021-moshchnost-rossiyskikh-portov-vyrasti-na-30-mln/
9. Эмбарго. P.S. //Агроинвестор, 2011. https://www.agroinvestor.ru/investments/article/11929/
10. Обзор рынка сельского хозяйства. Исследовательский центр «Делойт» в СНГ. 2017. Режим доступа: https://www2.deloitte.com/content/dam/Deloitte/ru/Documents/consumer-business/russian/snapshot-of-the-russian-2017-agroindustry-rus.pdf
11. Ткачев рассказал о ценах на зерно // IDK. Эксперт. 2017. Режим доступа: https://exp.idk.ru/news/russia/tkachev-rasskazal-o-cenakh-na-zerno/432140/
12. Рылько Д.Н., Колинько О.Н., Башкирова В.Г. Российский экспорт пшеницы: экономические аспекты. М.: ИМЭМО РАН, 2014. 72 с.
13. Долгосрочная стратегия развития зернового комплекса Российской Федерации до 2025 года и на перспективу до 2035 года // Министерство сельского хозяйства РФ. 2018. Режим досту-r^ci:http://mcx^.ru/uplca^d/iblockJ04c/04c91c2c72fbd773540ec908f9410e^^.pdf
14. Зерновые интервенции потеряли актуальность [Электронный ресурс] // Агроинвестор. 2019. Режим доступа: https://www.agroinvestor.ru/markets/article/29587-zernovye-interventsii-/
15. Помощь без адреса //Российская Бизнес-газета. 2010. № 4. Режим доступа: https://rg. ru/2010/02/02/zerno. html
16. Интервью с Андреем Сизовым, директором аналитического центра Совэкон //DairyNews. 2018. Режим доступа: https://www.dairynews.ru/news/intervyu-s-andreem-sizovym-direktorom-analitichesk.html
17. Хайруллин А.Н. Главное — гарантировать доходность агробизнеса // Агроинвестор. 2018. Режим доступа: https://www.agroinvestor.ru/column/ayrat-khayrullin/30543-glavnoe-garantirovat-dokhodnost-agrobiznesa/
