CC BY
237
27 См.: Rory Carroll. Nobel economist endorses Ch6vez regional bank plan, Guardian, October 12, 2007.
28 См.: Материалы круглого стола Института Латинской Америки РАН «Латинская Америка в контексте глобального финансово-экономического кризиса». М., 2010.
29 http://www.imf.org/, по состоянию на 19.12.2010.
30 http://www.imf.org/, по состоянию на 19.12.2010.
31 См. International trade statistics 2010, http://www.wto.org/english/res_e/statis_e/its2010_e/its10_world_trade_dev_e.htm, по состоянию на 19.12.2010.
32 http://www.imf.org/, по состоянию на 19.12.2010.
33 http://www.imf.org/, по состоянию на 19.12.2010.
34 Так, одним из непосредственных результатов экономической интеграции является взаимообусловленность экономического роста. Нынешний уровень интеграции в рамках Меркосур, например, приводит к тому, что увеличение роста ВВП Бразилии на 10% неминуемо приводит к увеличению роста ВВП Аргентины на 3%. Тот же эффект обнаруживается в экономиках Уругвая и Парагвая. См. http://www.imf.org/, по состоянию на 19.12.2010.
35 Так, например, для Парагвая внутрирегиональный экпорт составляет 69% от его общего объема, а для Гайаны - только 2%.
РЕГУЛИРОВАНИЕ ЭЛЕКТРОННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ
О.В. Сидорова,
доцент кафедры экономической теории и экономической политики Башкирской Академии государственной службы и управления при Президенте Республики Башкортостан (г Уфа),
кандидат экономических наук [email protected]
В статье рассматриваются особенности становления сетевой экономики, ее место в сложившейся многоукладной экономической системе, а также анализируются зарубежные модели развития сетевых экономических отношений.
Ключевые слова: сетевая экономика, электронная коммерция, Интернет-технологии, информационная экономика, налогообложение электронной коммерции
УДК 330.342 ББК 65.0012.1
К концу прошлого столетия достаточно ясно определились некоторые характеристики, которые, по всей видимости, станут доминирующими признаками экономики ХХ1 века. В настоящее время новые возможности информационных взаимодействий стали базой для реальных социальных инноваций. Появление новейших технологий, формирование глобальной информационных сетей и систем открывают не только технические, но и новые экономические возможности. Современные достижения в развитии глобальных информационных и коммуникационных технологий привели к формированию глобальной электронной среды для экономической деятельности, что, в свою очередь, открыло новые возможности для организационного и институционального дизайна в бизнесе и других сферах социальноэкономической деятельности человека.
Одно из самых распространенных названий этой новой среды — «сетевая экономика» (networked economy). В докладе «Конвергенция телекоммуникационных, вещательных и информационных технологий: европейский подход», сделанном Европейской Комиссией в 1997 г., дается одно из первых определений глобальной сетевой экономики как «среды, в которой любая компания или индивид, находящиеся в любой точке экономической системы, могут с помощью Интернет-технологий контактировать легко и с минимальными затратами с любой другой компанией или индивидом по поводу совместной работы, для торговли, для обмена идеями и ноу-хау или просто для удовольствия». С понятием сетевой экономики также связывают создание и модернизацию программного обеспечения, компьютерных чипов, мобильной связи и т.д., в общем, тех видов деятельности человека, которые относятся к техническому прогрессу в области Интернет и информационных технологий.
В последние годы в мире появляется все больше работ, посвященных исследованию экономических аспектов электронного сегмента мировой экономики и национальных экономик. Актуальность рассмотрения экономических и правовых (в том числе налогово-правовых) проблем становления и развития этого сегмента экономики сегодня уже не вызывает сомнений.
В Российской Федерации в научной литературе предпринимаются лишь отдельные попытки анализа элементов экономических отношений, формирующихся в процессе переноса предпринимательской активности субъектов малого, среднего и крупного бизнеса в информационную среду глобальных и локальных компьютерных сетей. Отечественными экономистами и менеджерами рассматриваются практические вопросы ведения электронной торговли: проблемы продвижения товаров на новые рынки и организации системы управления продажами, эффективности рекламы в сети Интернет, управления Интернет-магазинами и т.д.
Сегодня уже нет необходимости специально доказывать, что развитие сети Интернет может иметь очень серьезные социально-экономические последствия как для отдельных стран, так и в глобальном масштабе. В общем смысле позитивные последствия Интернета, как это бывает с большинством удачных технологических новшеств, могут соседствовать с пока до конца неясными негативными последствиями.
Сами по себе Интернет-технологии позволяют экономическим отношениям, а также процессу создания нематериальных благ принять электронную форму существования, особенность которой состоит в сетевом характере ее структуры, низкой себестоимости и в том, что события в ней происходят мгновенно. Эти обстоятельства открывают новые экономические перспективы. Становится возможным «бизнес со скоростью мысли», а также производство, предельно рассредоточенное по внешним соисполнителям и потому гораздо более дешевое и гибкое, чем-то, что есть сейчас. Интернет-технологии дают почти полную свободу перемещать по личному усмотрению нематериальные активы и даже выпускать собственные деньги
Проблема выбора механизма регулирования электронной экономической деятельности и информационных отношений в целом, складывающихся в процессе использования глобальной сети Интернет, а также вопросы налогообложения субъектов электронной экономической деятельности, становятся все более актуальными, как для развитых стран и ряда междуна-
родных организаций, так и для потребителей различных услуг, оказываемых с помощью Интернета.
В настоящее время в международной экономической практике не существует официально признанной практики регулирования и налогообложения электронной коммерции. Вместе с тем, сегодня глобальная компьютерная сеть Интернет достигла такого уровня развития, который предполагает логичный переход от саморазвития к необходимости государственного регулирования деятельности в данной области, и в первую очередь
— регулированию экономических отношений в сети.
Решение проблемы налогообложения результатов экономической деятельности, осуществляемой с использованием глобальной компьютерной сети Интернет, осложняется во всем мире тем, что действующее национальное налоговое законодательство всех стран ориентированно на регулирование традиционных правоотношений. Поэтому при использовании в качестве инструмента извлечения прибыли глобальных компьютерных сетей большинство его норм оказываются не применимыми.
Кроме того, нерешенным остается вопрос юрисдикции, который обусловлен, прежде всего, экстерриториальностью сети Интернет, что не позволяет в полной мере осуществлять налоговый контроль в пределах определенной страны. Движение информации в Интернете в силу специфики самой отрасли часто не может быть регламентировано законодательством только какой-либо одной страны, в связи с чем возникает необходимость подготовки международно-правовых актов. Следует отметить, что решение названной проблемы на международном уровне, безусловно, заслуживает поддержки, однако это не исключит для Российской Федерации необходимость разработки адекватного национального законодательства.
Еще в 1998-1999 гг. экспертами Нью-йоркской правительственной рабочей группы по электронной торговле (США) и ОЭСР разработаны несколько проектов Международных Конвенций по электронным сделкам и Директив по налогообложению сделок, осуществляемых в глобальной компьютерной сети Интернет. Авторы проектов исходят из привязки «электронных услуг» к фактическому месту нахождения компьютерного сервера, который предлагается признавать постоянным представительством. При этом, так как большая часть существующих в сети веб-сайтов (в том числе и принадлежащих хозяйствующим субъектам, являющимся налоговыми резидентами Российской Федерации и стран Европейского Союза) размещены на серверах, физически расположенных на территории США, то при использовании данной правовой конструкции и соответствующее налогообложение будет осуществляться в этом государстве, что грубо противоречит как национальным интересам Российской Федерации и большинства индустриально развитых стран мира, так и общепризнанным принципам международного права [1].
Европейские государства, чьи источники налоговых поступлений, в результате агрессивного проведения Соединенными Штатами через контролируемые международные организации проамериканской налоговой политики в сфере электронной коммерции, оказались под угрозой заинтересованы в поиске иных правовых конструкций регулирования и налогообложения субъектов электронной экономической (хозяйственной) деятельности [2].
Выбор преобладающего подхода к разрешению названных налогово-правовых и общеправовых проблем существенным образом зависит от уровня развития экономики и формы политического режима в рассматриваемом государстве (рассматриваемой группе государств) [3].
Исторически в мире сложилось несколько концепций государственного регулирования электронной экономической деятельности и налогообложения субъектов этой деятельности:
1. США и иные государства, занимающие лидирующие позиции в области новых информационных технологий (Япония, Канада, Южная Корея, Австралия и др.) полагают необходимым установление в мире режима не вмешательства (или минимального вмешательства) государств в электронный сегмент экономики (принцип саморегулирования электронной коммерции) и моратория на введение налогообложения субъектов электронной экономической деятельности, с целью максимизации выгод от использования экономического потенциала сети для национальных экономик только названных стран.
В настоящее время в США действует мораторий на введение налогообложения субъектов электронной экономической (хозяйственной) деятельности, осуществляемой с использованием глобальной компьютерной сети Интернет, введенный решением Верховного Суда Соединенных Штатов Америки в 1992 г.
В последние годы правительства многих штатов стали высказывать все большую озабоченность тем, что по мере развития электронной коммерции из-за наличия моратория в первую очередь страдают бюджетные интересы штатов. В свою очередь, представители компаний, осуществляющих экономическую деятельность в сети Интернет, уверяют, что ужесточение в данной части налоговые законодательства, и отмена моратория будут препятствовать дальнейшему развитию этого важного для США сектора экономики.
Следует отметить, что администрация США настоятельно рекомендуют последовать примеру Соединенных Штатов и политическому руководству других индустриально развитых государств. Вместе с тем американские экономисты — противники моратория, отмечают, что отсутствие налогообложения субъектов электронной коммерции оборачивается для США существенными бюджетными потерями. Так, в соответствии с исследованиями, проведенными профессором Университета Теннеси Дональдом Брюсом (Donald Bruce) бюджеты каждого из штатов США будет недополучать до миллиарда долларов ежегодно. Исследования проводились по запросу Сети по управлению государственным долгом Национальной ассоциации министров штатов (State Debt Management Network of the National Association of State Treasurers) [5].
Вместе с тем, в 1998-1999 гг. экспертами Нью-Йоркской правительственной рабочей группы по электронной торговле (США) и ОЭСР были разработаны проекты Международных Конвенций по электронным сделкам и Директив по налогообложению сделок, осуществляемых в Интернете. Авторы проектов исходят из привязки «электронных услуг» к фактическому месту нахождения компьютерного сервера, который предлагается признавать постоянным представительством. Так как большая часть существующих в сети Интернет веб-сайтов размещены на серверах, физически расположенных на территории США, то и соответствующее налогообложение в будущем, при общемировом признании американского подхода к рассмотрению данной проблемы, будет осуществляться в этом государстве. В этом случае, как предполагается, бюджетные потери, вызванные сегодня действующим мораторием, в недалеком будущем могут быть легко восполнены. В свою очередь, «задачей сегодняшнего дня», администрация США именует реализацию концепции «Глобальной информационной безналоговой инфраструктуры» [6].
Схожую позицию занимает администрация Канады. Представляет интерес и ряд консолидированных актов Сингапура и Южной Кореи. Их законы посвящены, во-первых, общему регулированию электронной коммерции, в том числе: заключению и правовому признанию электронных сделок, а также юридическому статусу, правам, обязанностям и ответственности лиц, занимающихся электронной коммерцией, и информационных (сетевых) посредников. Во-вторых, названные законодательные акты включают значительное число норм, регламентирующих применение электронных подписей, а также деятельность центров сертификации ключей электронной цифровой подписи. Подобные законы действуют также в Канаде, Малайзии и ряде других стран [7].
2. Страны — члены Европейского Союза заинтересованные в скорейшем устранении пробела налогообложения в сфере электронной экономической деятельности, строят свою внутреннюю и внешнюю налоговую политику на основе концепции максимального государственного регулирования электронных экономических отношений, исходя из примата бюджетных и налоговых интересов.
Таким образом, государства второй группы, во главу своей внутренней и внешней политики в рассматриваемой области ставят понимание того, что «взимание налогов с оборотов коммерческих сделок, осуществляемых в глобальной сети Интернет может стать в перспективе важной, а на определенной стадии развития мировой электронной экономики — важнейшей статьей пополнения как национального бюджета этих государств, так и консолидированного интеграционного бюджета Европейского Союза» [8].
При этом для достижения поставленных задач предлагаются различные налогово-правовые конструкции. Например, эксперты Эшмановского института (Бельгия) предлагают «ввести так называемый «побитовый налог» — поставить счетчики и взимать деньги за объем переданной информации (трафик), точнее «перекачанных битов», независимо от того, какие сведения они предоставляют и предоставляют ли вообще. По сделанной в свое время оценке бельгийского министерства коммуникаций, при ставке такого налога 1 доллар за 100 мегабит налоговые поступления этой страны могли составить порядка 10 млрд долл. в год (4 % ВНП Бельгии)» [4].
Во Франции с целью последующего налогообложения субъектов электронной экономической деятельности рассматривается возможность обязательной государственной сертификации торговых Интернет-компаний. В докладе комиссии по финансам Национального собрания Франции предлагается ввести специальный «опознавательный знак», которым отмечались бы те торговые Интернет — компании, которые предлагают достаточные гарантии налоговой прозрачности и технологической безопасности при осуществлении платежей с использованием банковских карт [9].
Вместе с тем, еще в 2000 г. французским пользователям сети Интернет было запрещено совершать сделки по приобретению товаров в Интернет-магазинах и аукционах, организаторы которых не получили в установленном порядке разрешение на ведение торговли и проведение аукционов и не встали на налоговый учет для целей учета оборотов и уплаты налога на добавленную стоимость.
В Германии рассматривается возможность дополнения действующей системы налогов новым фискальным платежом — «Налогом на использование сети Интернет в деловых целях». При этом для целей обложения названым налогом сеть Интернет с экономической точки зрения предполагается рассматривать в качестве средства производства. В качестве плательщиков налога (субъектов налогообложения) могут выступать только юридические лица — налоговые резиденты Германии, использующие глобальную сеть Интернет для извлечения прибыли («в деловых целях»). В этом случае объектом налогообложения будет выступать время, в течение которого компьютер юридического лица был подключен к сети Интернет и использовался для осуществления предпринимательской деятельности. Предполагается, что при составлении соответствующей налоговой декларации сотрудники финансовых подразделений компаний будут дополнительно заполнять графу «Интернет». В названной графе будет указываться время, проведенное в сети («продолжительность работы в Интернет»), тематика посещаемых сайтов и т.д. При этом важнейшим обстоятельством становится не разрешенная пока проблема порядка осуществления соответствующего налогового контроля за достоверностью предоставляемых сведений [10].
Подобные идеи были заложены и в основе ряда законопроектов в Швейцарии. Однако в июле 2000 г. парламент этой страны категорически выступил против «введения общенационального налогообложения экономической деятельности (электронных банковских услуг и Интернет-банкинг), осуществляемой в Интернет». Кроме того, было заявлено, что реализация нематериальных товаров (информации о курсах валют, биржевых котировках, новостей и т.д.), приобретаемых через сеть Интернет, не будет облагаться налогом на добавленную стоимость.
3. Государства, политические системы которых не являются демократическими (или могут считаться токовыми лишь отчасти), в первую очередь Куба, Китай, Монголия, Иран, Афганистан и другие реализуют концепцию максимального контроля над информационными, но не экономическими, отношениями в глобальной компьютерной сети Интернет. Среди зарубежных специалистов в области информационного права существует достаточно распространенное мнение, что широкое предоставление доступа к информации, распространяемой с использованием сети Интернет, ведет к развитию свободы слова и демократии. Поэтому большинство американских исследователей предрекали неминуемый крах политических режимов государств третьей рассматриваемой нами группы (Куба, Иран, Китай, Афганистан при талибах и др.) по мере «проникновения» новых информационных технологий на территорию таких государств. Вместе с тем, «авторитарные политические элиты названных государств, нашли способы контролировать поли-
тические дебаты в сети Интернет в пределах своих стран» [11]. При этом используются различные стратегии для контроля над информационными и экономическими процессами в глобальной компьютерной сети Интернет. Так, в Китае правительство поощряет желание своих граждан выходить в сеть, при этом, тщательно контролируя чаты и веб-страницы. В настоящее время в китайском сегменте глобальной компьютерной сети «возведена» так называемая «Огненная Китайская Стена», блокирующая доступ к нежелательным веб-сайтам. Список закрытых сайтов определяется специальной комиссией Центрального комитет Коммунистической партии Китая. Кроме того, несколько «кибердиссидентов», разместивших в сети критические замечания в адрес правительства, были приговорены к различным срокам тюремного заключения [12]. Вместе с тем проблема выбора механизмов правового регулирования и налогообложения субъектов электронной экономической (хозяйственной) деятельности в Китае пока не решена. Министерство финансов Китая преступило к рассмотрению вопроса о возможности налогообложения субъектов электронной экономической деятельности китайских компаний.
На Кубе, наоборот, доступ к сети Интернет имеют только университеты и некоторые государственные учреждения. Таким образом, в связи с ограниченным доступом к сети Интернет электронная экономическая (хозяйственная) деятельность с территории Кубы практически не ведется. В Афганистане запрет на использование сети Интернет был отменен с падением власти талибов.
В Республике Иран, правительство страны не выступает за запрет глобальной компьютерной сети Интернет в принципе, однако пытается «обезопасить себя и население от появления в рамках границ Ирана опасных для исламистской партии материалов, а так же неконтролируемой государственными органами внутренних доходов (налоговыми органами Ирана) экономической (в первую очередь торговой) деятельности. До 1997 г. в Иране Интернет был запрещен. После его легализации в стране стали чрезвычайно популярными заведения, где иранцам предоставляется возможность пользования сетью Интернет. Однако с мая 2001 г. в стране развернута общественная кампания, направленная на усиление контроля над использованием сети Интернет и регулирования деятельности единственной в стране провайдерской службы. С этой целью в настоящий момент в Иране, как и в Китайской Народной Республике, полностью блокирован доступ на некоторые иностранные веб-сайты.
Кроме того, особо следует отметить, что возрастающее значение электронной экономической (хозяйственной) деятельности и нарастающая острота проблем, порождаемых существующими пробелами в праве и пробелами налогообложения в этой сфере, становятся предметом пристального внимания международных организаций: Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС), Всемирной торговой организации (ВТО), Комиссии ООН по международному торговому законодательстве (ЮНСИТРАЛ), Международной торговой палаты (МТП), Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Международной ассоциации электронной коммерции (ИАЕК), Международной ассоциации финансового законодательства (ИАФЛ) и др. Например, под эгидой Европейского центрального банка и ИАЕК, в июне 2001 г. в г. Гааге (Голландия) прошла международная конференция стран Европейского Союза, участники которой попытались определить принципы, которыми нужно руководствоваться при разработке международных межправительственных актов в области налогообложения субъектов электронной экономической (хозяйственной) деятельности (электронной коммерции). Однако о единой законодательной базе в области электронной коммерции договориться пока не удалось.
Отсутствие четкой государственной политики в области регулирования общественных отношений, формирующихся в процессе использования физическими и юридическими лицами сети Интернет для осуществления экономической деятельности привело к обострению ряда проблем в сфере налогообложения. Для законодательного регулирования этих проблем российским налоговым правом необходимо проанализировать зарубежный опыт и основные проблемы установления законодательного регулирования налогообложения субъектов электронной хозяйственной деятельности.
Литература
1. Тедеев А.А. Электронные банковские услуги и Интернет-банкинг: правовое регулирование и налогообложение. — М.: Новый Индекс, 2002.
2. Глобальный бизнес и информационные технологии. Современная практика и рекомендации / В.М. Попов, Р.А. Маршавин,
С.И. Ляпунов; Под ред. В.М. Попова. — М.: Финансы и статистика, 2001. - С. 87-89.
3. Ohmae Kenichi. The Evolving Global Economy. Boston, MA: Harvard Business School Press, 1995. P. 12.; Kalakota Ravi, Whinston
A.B. Frontiers of Electronic Commerce. Reading, MA: Addison — Wesley, 1996.
4. Глобальный бизнес и информационные технологии. Современная практика и рекомендации / В.М. Попов, Р.А. Маршавин, С.И. Ляпунов; Под ред. В.М. Попова. — М.: Финансы и статистика, 2001. — С. 87-89.
5. Operkent A. The Law Problems of Electronic Economy // Journal of Monetary Economics. — 2001. — № 12. — P. 89-90.
6. Brown K., Siegl P. The World Economics and Internet. — Sydney: NUS Commerce Press, 1999. — P. 24-25.
7. Соловяненко Н.И. Юридическая роль электронной подписи в электронной коммерции. // В кн.: Предпринимательское право в XXI веке: преемственность и развитие. — М.: Академический правовой университет при Институте государства и права Российской Академии наук, 2002. - С. 71-83.
8. Lejeune Bvanham I., Verlinden I., Verbeken A. Does Cyber — Commerce Necesitate a Revision of International Tax Concepts // European Taxation. — 1998, Feb. - P. 58.
9. Ellinger Е., Lomnicka Е. Modern Banking and Taxation Law. — Oxford, 2000. - P. 451-457.
10. Numgard W. World Of Electronic Commerce. New York, ABC Publishing, 2002. - P. 139.
11. Numgard W. World Of Electronic Commerce. — New York: ABC Publishing, 2002. - P. 156-165.
12. Electronic Commerce in APEC Economies. — Japan External Trade Organization, 2000. - P. 453-455.
РАЗВИТИЕ ИНТЕГРАЦИИ В СФЕРЕ ИНВЕСТИЦИОННЫХ ФОНДОВ НА ПЛАТФОРМЕ ЕВРАЗЭС
Л.П. Харченко,
доцент кафедры финансов и банковского дела Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета,
кандидат экономических наук [email protected]
В статье затрагиваются дискуссионные вопросы взаимодействия стран-участниц ЕврАзЭс в направлении сближения национальных рынков ценных бумаг. Показаны особенности развития рынков ценных бумаг России, Казахстана и Белоруссии, в том числе в сегменте ценных бумаг паевых инвестиционных фондов. Указано на необходимость дополнения основ законодательства о рынке ценных бумаг на платформе ЕврАзЭс законодательством в сфере инвестиционных фондов. Обоснована необходимость развития инфраструктуры паевых инвестиционных фондов в странах ЕврАзЭс. Сделаны выводы о путях развития интеграции в сфере инвестиционных фондов на платформе ЕврАзЭс.
Ключевые слова: интеграция, рынок ценных бумаг, паевые инвестиционные фонды, коллективное инвестирование.
УДК 336.714 ББК 65.9(2)-56
Проблематика интеграционного процесса стран Евразийского экономического сообщества широко представлена в научных и практических публикациях. Отмечается усиление финансовой составляющей интеграции, связанной с ростом потребностей в инвестициях, как основном инструменте устойчивого экономического развития. Выявляются противоречия, обусловливающие низкую эффективность текущего интеграционного процесса в странах ЕврАзЭс. Так, Девиным Д.К. отмечается, во-первых, отсутствие ясной идеи интеграции государств на пространстве ЕврАзЭс, во-вторых, большое различие в экономическом развитии между участниками интеграционных процессов, в-третьих, отсутствие у правительств стран-участниц интеграционных процессов в ЕврАзЭс осознания интересов собственных государств в этих процессах, в-четвертых, неопределенность самой интеграционной идеи, в-пятых, существование различий между организационными формами и стадией развития интеграционного процесса, в-шестых, несогласованность в построении процесса по направлениям и уровням, в седьмых, слабая организованность основных субъектов интеграции [1, с. 385-386].
Новое направление в дискуссии, посвященной проблемам интеграционных процессов, складывается в связи с необходимостью решения комплекса задач, связанных с построением международного финансового центра (МФЦ) [2, 3]. Так, Ланс-ков П.М. и Лансков Д.П. считают целесообразным при создании МФЦ в рамках ЕврАзЭС опираться на взаимодействие рынков России и Казахстана, как наиболее развитых в Сообществе, с последующим подключением рынков остальных государств
— членов ЕврАзЭС и Украины, которая, как отмечают авторы, не будучи участницей Сообщества, имеет тесно связанную с ним экономику [4, с. 9]. Авторы обосновывают свою точку зрения тем, что, несмотря на разный масштаб деятельности, проблемы финансовых рынков государств — членов ЕврАзЭС в конечном счете одни и те же. Особенное внимание в цитируемой статье обращается на необходимость создания единой информационной инфраструктуры, обеспечивающей взаимопроникновение и интеграцию финансовых рынков стран-участниц Сообщества, а также потребность в формировании единого информационно-технического центра, обеспечивающего унифицированный электронный документооборот.
1 00
