CC BY
46
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЭКОНОМИКИ
УДК: 332.14; 338.45 DOI: 10.24412/2071-6435-2021-4-43-59
Регионы и промышленная политика в Российской Федерации
В статье делается акцент на необходимости модернизации институциональных и правовых основ промышленной политики в Российской Федерации как одного из главных инструментов выхода экономики страны из ситуации затяжного кризиса, приобретшего в последние годы очевидный системный характер. Однако при наличии некоторых явных позитивных продвижений по тем или иным направлениям государственная политика промышленного развития в стране так и не приобрела системного характера. Это касается отсутствия единой стратегии промышленного развития страны, а также четкой специализации и координации в деятельности различных институтов развития промышленной ориентации. Очевидна несогласованность в мерах содействия промышленным предприятиям крупного, среднего и малого бизнеса; неопределенность относительно роли государственной промышленной политики в реализации приоритетов пространственного развития российской экономики. Немаловажным фактором, препятствующим результативности политики промышленного развития, выступает отсутствие ее должной «федерализации», то есть необходимого акцента на широком, заинтересованном участии со стороны субфедерального (регионального и муниципального) звена управления. Автором вносится ряд предложений, нацеленных на обеспечение системного характера политики промышленного развития и повышение роли регионов России как одновременно акторов и бенефициаров этой политики.
Ключевые слова: промышленность, политика промышленного развития, субъекты Российской Федерации, структурные реформы.
Введение
Длительная полоса кризисно-депрессивного состояния российской экономики, усугубившаяся последствиями коронавирусной пандемии, предполагает принятие в ближайшей перспективе значимых мер по стабилизации хозяйственной и социальной ситуации в стране. В принципе, промышленность страны достаточно успешно, без значительных «обвалов» прошла период коронавирусной пандемии. В 2020 году (впервые с 2009 года) объем промышленного производства в стране сократился на 2,9% (падение ВВП составило 3,1%). Однако в обрабатывающих производствах тем не менее имел место рост — на 0,3%.
За январь-май 2021 года объем промышленного производства в стране превысил уровень соответствующего периода прошлого года на 3,2%. Характерно, что именно на рубеже 2020—2021 годов промышленность России формаль-
© О. Н. Валентик, 2021
■ Щ
« Щ
А к
О. Н.Валентик
но приблизилась по объему производства в неизменных ценах к уровню 1990 года. Однако, полагают эксперты, если брать только продукцию гражданского назначения, то уровень 1990 года уже превзойден не менее чем на 20—30%. Да и в целом крупный бизнес России оказался устойчивее малого и среднего предпринимательства (МСП), который претерпел значительное «сжатие». По опубликованным данным, за 2020 год доля МСП в ВВП оценивается в 19,8% против 20,8% в 2019 году.
При всех издержках любого кризиса именно на данном этапе социально-экономического развития четко обозначаются наиболее востребованные изменения общего курса экономической стратегии государства, способного вывести страну на качественно новый уровень хозяйственного и социального развития. Собственно, в настоящее время условия перехода к такому тренду развития уже достаточно четко обозначены как в правительственных документах (концепции, программы и проекты), так и в экспертно-аналитических разработках российских ученых. Эти условия системно характеризуются такими понятиями, как «инновационная модернизация», переход к новому технологическому укладу», «новая индустриализация», «цифровая экономика» [8; 17], что в полной мере соответствует национальным целям развития России [27]. Однако все они носят достаточно общий характер, в то время как в современных условиях — глобализации и жесткой международной конкуренции — каждая страна, даже экономические гиганты, вынуждены моделировать свой собственный курс промышленной модернизации и специализации. Неизбежно должна двигаться в этом направлении и российская экономика, которая все еще находится под негативным воздействием глубокого обвала национального, промышленного и научно-инновационного потенциала, имевшего место в 1900-е годы, а в настоящее время — под влиянием санкций и общей нестабильности мировой экономики [29].
Решение этой задачи базируется на «трех китах»: экономические ресурсы (государственное и частное инвестирование в различные отрасли промышленности); институциональные факторы (прежде всего, единая стратегия промышленного развития) и правовая основа (обновленная версия федерального закона о промышленной политике). Содействовать формированию этих предпосылок должна государственная промышленная политика, реализуемая при тесном взаимодействии федерального центра, субъектов Федерации, а в отдельных случаях — и наиболее крупных муниципальных образований, многие из которых являются важными центрами промышленно-инновационного развития.
Промышленная политика: экономические посылки и правовое регулирование
В настоящее время можно указать на несколько факторов, препятствующих разработке и реализации эффективной промышленной политики в Российской Федерации. Прежде всего, конечно, это отсутствие «базовой» Стратегии социально-экономического развития Российской Федерации. Речь идет о документе, который должен был бы определить роль отраслей промышленности в стабилизации и подъеме национальной экономики, в ее структурной перестройке и повышении ее глобальной конкурентоспособности [28]. Кроме того, этот документ предполо-
жительно должен был бы обозначить те составляющие промышленного комплекса Российской Федерации, которые в сложившихся условиях имеют наибольшие возможности для инновационного «прорыва», для быстрой модернизации и выхода на передовые рубежи национальной и международной конкурентоспособности.
В числе факторов негативного влияния — откровенно неудачный вариант государственного стратегирования в сфере пространственного развития Российской Федерации, в результате чего не представляется возможным качественно восполнить практически отсутствующий в настоящее время пространственный вектор промышленной политики государства [4]. Наконец, нельзя не отметить негативный смысл целого ряда пробелов в действующем Законе о промышленной политике [26] (далее ФЗ № 488). Многие из них связаны с недостаточно четким регулированием таких вопросов, как позиционирование отраслей промышленности в системе стратегического планирования, развитие практики государственно-частного партнерства, обеспечение взаимодействия крупного, среднего и малого промышленного предпринимательства, а также определение места и роли в национальной промышленной политике субфедерального звена управления [9; 10].
С принятием ФЗ № 488 в целом были созданы правовые основы для формирования и практической реализации государственной промышленной политики. Свои подходы к решению задачи дальнейшего совершенствования основ промышленной политики России, помимо федеральных органов исполнительной власти, представляли также ведущие центры экономического анализа и прогнозирования. При этом утвердилась позиция относительно того, что проблематику промышленной политики и, соответственно, единую стратегию развития российской промышленности, следует рассматривать в качестве связующего звена между общими стратегическими приоритетами национальной экономики, в том числе «национальными целями развития», и локально-отраслевыми направлениями развития различных отраслей промышленности [2]. Значимость такого подхода особо возрастает в тех условиях, когда промышленная политика государства переходит на уровень долгосрочного социально-экономического стратегирования, закономерно учитывающего не только первичные, но также вторичные и даже третичные эффекты развития промышленности, в том числе в отраслевом и пространственном аспектах.
Надо обратить внимание на то, что ФЗ № 488 о промышленной политике и ФЗ № 172 о стратегическом планировании [25] принимались практически одновременно (соответственно декабрь и июнь 2014 года). Учитывая, что закон о стратегическом планировании готовился порядка 6 лет, можно было бы надеяться, что для данных нормативно-правовых документов будет характерна высокая степень взаимной согласованности. В действительности этого в достаточной мере не получилось. Формально в ФЗ № 488 имеются многочисленные отсылки к документам стратегического планирования. Однако они даются лишь в самом общем виде и не позволяют четко обозначить взаимосвязь и логическую последовательность документов общеэкономического и промышленного стратегирования. Так, в части 1 статьи 6 ФЗ № 488 «Полномочия Правительства Российской Федерации и федеральных органов исполнительной власти в сфере промышленной
политики» указывается, что Правительство Российской Федерации утверждает документы стратегического планирования в сфере промышленности в соответствии с ФЗ № 172 «О стратегическом планировании в Российской Федерации». Однако на деле эта ссылка «не работает» и «работать» не может, поскольку в ФЗ № 172 о «документах стратегического планирования в сфере промышленности» ничего не говорится. Более того, в ФЗ № 172 само понятие «промышленность» вообще не упоминается. Обращает на себя внимание отсутствие в ФЗ № 488 указаний относительно такого важного для развития территорий фактора, как активное кооперационное взаимодействие крупных, средних и малых предприятий промышленного профиля.
Отсюда возникает вопрос относительно того, что должны интегрировать в себе «документы стратегического планирования в сфере промышленности», причем не только на федеральном уровне социально-экономического стратегирования, но также и на субфедеральном уровне, прежде всего, субъектов Федерации. На нормативно-правовом уровне в настоящее время этот вопрос не отрегулирован. На данный момент «де-факто» эти документы на федеральном уровне включают в себя большой блок отраслевых стратегий (срок действия некоторых из них истек в 2020 году, но они пока не обновлены). Здесь можно обратить внимание на такие документы, как «Стратегия развития металлургической промышленности России на период до 2020 года» (утверждена приказом Минпромторга России от 18 марта 2009 года № 150); Стратегия развития легкой промышленности России на период до 2020 года (утверждена приказом Минпромторга России от 24 сентября 2009 года № 853); Стратегия развития электронной промышленности Российской Федерации на период до 2030 года (утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 января 2020 года № 20-р); Стратегия развития промышленности строительных материалов на период до 2020 года и дальнейшую перспективу до 2030 года (утверждена распоряжением Правительств Российской Федерации от 10 мая 2016 года № 868) и другие. Таким образом, в настоящее время промышленная политика государства строится, прежде всего, на основе отраслевых стратегий, охватывающих подавляющее большинство отраслей обрабатывающей промышленности.
Однако центральное место здесь, несомненно, занимает такой документ, как «Сводная стратегия развития обрабатывающей промышленности Российской Федерации» [22]. Понятие «сводная стратегия» в данном случае обосновано, так как более крупного агрегата различных видов промышленных производств, нежели «обрабатывающие производства», в российской статистике в настоящее время не существует (комментарий 1).
Еще одним «срезом» государственной промышленной политики выступают государственные программы и национальные проекты. В числе первых, прежде всего, следует назвать государственную программу «Инновационное развитие и модернизация экономики» [18]. Составляющие ее 19 подпрограмм и федеральных целевых программ охватывают как ведущие отраслевые комплексы, так и широкий круг вопросов общего технологического, так и институционального характера. Из числа национальных проектов, действие которых в настоящее время
продлевается до 2030 года, следует выделить проектный блок «Экономический рост», а в его составе — национальный проект «Производительность труда и поддержка занятости». Этот проект, в преимущественной мере ориентированный на реальный, прежде всего, промышленный сектор национальной экономики, включает в себя 3 федеральных проекта: «Адресная поддержка повышения производительности труда на предприятиях»; «Поддержка занятости и повышение эффективности рынка труда для обеспечения роста производительности труда»; «Системные меры по повышению производительности труда».
Таким образом, можно говорить о том, что к настоящему времени сложился своеобразный треугольник государственной промышленной политики в стране, а именно: «стратегии — государственные программы — национальные и федеральные проекты». Какова степень взаимной согласованности действий, предпринимаемых по каждому из этих направлений (по крайней мере, на федеральном уровне), сказать довольно сложно, так как нет документа, выполняющего роль подобного координатора.
Важность практического осуществления этой функции закономерно ставит вопрос о необходимости подготовки названной выше единой стратегии развития российской промышленности в тех рамках, в которых отслеживалось промышленное развитие страны до перехода государственной статистики от системы ОКОНХ к системе ОКВЭД. Соответственно, обозначился и круг вопросов относительно того, какие основные задачи должна осветить данная стратегия и какие принципиальные пути их решения должны были бы найти в ней место. Как мы полагаем, к числу этих задач следует отнести следующее. Это взаимное согласование основных отраслевых стратегий; согласование отраслевых стратегий с государственными программами и проектами промышленного развития; согласование промышленных стратегий с приоритетами пространственного развития национальной экономики; интеграция трендов промышленного развития крупного, среднего и малого бизнеса; пути реализации кластерной стратегии в промышленности [12]. Сюда следует отнести также такую задачу, как функциональное разграничение и пути согласования стратегий промышленного развития федерального и регионального уровня, в частности, с учетом мирового тренда децентрализации промышленной политики [6; 15]. В этом смысле стоит также определиться с тем, следует ли закреплять обязательность разработки и принятия региональных стратегий промышленного развития, и если да, то каков должен быть механизм их согласования с аналогичными документами федерального уровня [3; 5]. Наконец, Стратегия должна акцентировать внимание на проблемах кадрового обеспечения отраслей промышленности, которые в последние годы столкнулись с дефицитом кадров, особенно специалистов высокой квалификации, готовых работать в условиях последовательной цифровизации технологических, информационных и управленческих процессов в данной группе отраслей [11].
Формально ФЗ № 488 не предусматривает подготовку такого документа, как единая промышленная стратегия для Российской Федерации. Однако в последнее время появились сообщения о том, что идея подготовки и принятия единой промыш-
ленной стратегии для России, как интегрирующего документа для промышленной политики государства, все же пробивает себе дорогу [16]. В настоящее время реальность разработки такой стратегии напрямую связывается с подготовкой и принятием «базовой» стратегии социально-экономического развития Российской Федерации. В этом смысле еще предстоит определиться с тем, будет ли единая промышленная стратегия самостоятельным документом стратегического планирования или войдет отдельным блоком в названную выше «базовую» стратегию социально-экономического развития страны. Однако в любом случае, очевидно, что данная стратегия будет реально работоспособна только при наличии тесных «горизонтальных» взаимодействий (то есть согласования со стратегиями развития отдельных отраслей промышленности), а также и «вертикальных» взаимодействий (то есть согласования с документами стратегического планирования субъектов Федерации).
Единая стратегия промышленного развития должна внести дополнительную целевую упорядоченность в институционально-инструментальную базу промышленной политики в стране. Сегодня эта база (помимо государственных программ и проектов) представлена целым рядом институтов, полностью или в преимущественной мере нацеленных на решение задач промышленного развития регионов страны. Это такие институты, как Фонд развития промышленности (ФРП; в стадии реорганизации под эгидой ВЭБ); Особые экономические зоны (ОЭЗ) как федерального, так и регионального уровня; территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР); различные индустриальные и промышленные парки, технопарки.
ФРП работает по направлениям, в наибольшей мере связанным с практикой государственного-частного партнерства и софинансирования инвестиционных проектов, в частности через систему специальных инвестиционных контрактов (СПИК); импортозамещение и подтверждение производства промышленной продукции на территории Российской Федерации; компенсация части затрат для создания научно-технического задела по разработке базовых технологий выпуска приоритетных компонентов радиоэлектроники; субсидии на компенсацию части затрат НИОКР по современным технологиям в рамках реализации инновационных проектов.
В настоящее время в стране насчитывается 19 федеральных ОЭЗ промышлен-но-производственной ориентации. Три созданы в соответствии с федеральными законами от 31 мая 1999 года № 104-ФЗ «Об Особой экономической зоне в Магаданской области»; от 10 января 2006 года № 16-ФЗ «Об Особой экономической зоне в Калининградской области...» и от 13 июля 2020 года № 193-ФЗ «О государственной поддержке предпринимательской деятельности в Арктической зоне Российской Федерации». «Точечным» инструментом промышленного развития является Свободная экономическая зона на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя. Также на территории Российской Федерации действуют 2 группы ТОСЭР: ТОСЭР Дальневосточного региона (21 территория) и ТОСЭР в моногородах (89 территорий, включая 5 в моногородах, которые одновременно являются ЗАТО).
Все это говорит о том, что многообразие федеральных институтов промышленного развития пока не опирается на четко сформулированные представления относительно того, где и с какой целью должны создаваться эти институты, как обеспечить достаточную пространственную сбалансированность насыщения этими институтами всего экономического пространства Российской Федерации.
Что касается таких инструментов промышленного развития, как индустриальные и промышленные парки, технопарки, то они в преимущественной мере формируются и финансируются субъектами Федерации. Региональный уровень ОЭЗ (ОЭЗ РУ) представлен системой ОЭЗ Липецкой области. Здесь функционируют две промышленно-производственные ОЭЗ регионального уровня (ППЗ «Тербуны» и ППЗ «Чаплыгинская») и одна агропромышленная ОЭЗ. Управление этими ОЭЗ регионального уровня в Липецкой области осуществляет специальная управляющая компания.
С точки зрения «вертикали» управления и финансирования все названные выше институты промышленно-территориального развития можно разбить на две группы. К одной относятся ФПР, федеральные ОЭЗ, ТОСЭР, Свободный порт. Это институты, которые курируются и в преимущественной мере финансируются федеральным центром — как в прямой форме, так и в косвенной (льготы по налогам и таможенным платежам, поступающим в федеральный бюджет). Вторая группа — региональные ОЭЗ, различные технопарки, промышленные и индустриальные округа и зоны, которые курируются и в преимущественной мере финансируются субъектами Федерации, а в отдельных случаях — и муниципальными образованиями.
Доминирующим во всех случаях все же остается принцип совместного управления и совместного финансирования, поскольку именно такой подход обеспечивает общую заинтересованность всех звеньев управления в эффективном функционировании всех типов институтов промышленного развития. Однако многие проблемы в этом отношении все еще остаются нерешенными. Так, количество формально учрежденных институтов существенно превышает число реально функционирующих (по наличию минимального круга привлеченных инвесторов). Пространственная картина распределения этих институтов (особенно реально действующих), как было отмечено выше, крайне неравномерна и склонна к концентрации. Во многом это связано с отсутствием у многих субъектов Федерации средств для софинансирования мер по «запуску» этих институтов. Все это говорит о том, что региональный (пространственный) аспект промышленной политики в Российской Федерации нуждается в развернутой методической разработке и целевом нормативно-правовом регулировании.
Пространственные аспекты политики промышленного развития
В условиях такой страны, как Российская Федерация, немаловажное значение для разработки и реализации национальной промышленной политики имеет сопряженность этой политики с приоритетами пространственного развития экономики и инструментами достижения этих приоритетов. Можно с уверенно-
стью сказать, что интеграция целей и инструментов промышленной политики и политики пространственного развития выступает в настоящее время одним из ключевых факторов достижения условий устойчивого и сбалансированного развития российской экономики в целом. Решить подобную задачу могут только единая стратегия промышленного развития Российской Федерации и развернутое нормативно-правовое регулирование региональной промышленной политики, включая четкое определение условий участия субъектов Федерации в системе промышленно-ориентированных государственных программ, проектов и институтов федерального уровня.
Анализ действующей версии ФЗ № 488 показывает, что в законе сделана попытка интеграции в промышленную политику целого ряда институтов, выполняющих одновременно две функции, а именно функции институтов промышленного и территориального развития. Закон указывает, хотя и в достаточно общем виде, на ряд необходимых в этом направлении мер, в частности, по поддержке индустриальных парков, промышленных технопарков, промышленных кластеров, фондов развития промышленности, и в целях повышения их востребованности со стороны бизнеса и субъектов Федерации. Однако на деле обращение закона к пространственным аспектам развития промышленности выглядит очень формально, вне определения тех принципов, согласно которым должна формироваться пространственная картина российской промышленности и различных институтов содействия ее развитию. Лишь в самом общем виде позиционирована здесь и роль субъектов Федерации.
Причины этой ситуации в целом достаточно понятны: в постреформенной России крайне затянулся переход от уже нереализуемой ныне модели планового размещения производительных сил к системе регулирования пространственного развития. Таковая имеет свои особенности и инструменты практической реализации и действует на основе разграничения полномочий и взаимодействия всех уровней публичной власти, типизации регионов, обозначения наиболее перспективных «точек» промышленного развития.
С точки зрения логики стратегического планирования отрегулировать тренды пространственного развития экономики России, главным образом, ее промышленного сектора, должна была бы Стратегия пространственного развития Российской Федерации [21]. Данной стратегией действительно был предложен ряд институциональных новаций, которые могли бы расширить инструментальный аппарат промышленной политики, упорядочить ее пространственный вектор и роль регионов в ее практической реализации. В числе этих новаций, прежде всего, следует назвать перечень «перспективных специализаций» экономики регионов Российской Федерации, где в большинстве случаев доминируют именно отрасли промышленности, и перспективных «точек экономического роста», которые в большинстве случаев также ассоциируются с развитием тех или иных промышленных производств. Однако отсутствие каких-либо указаний на механизмы реализации этих «перспективных отраслей» и «точек роста»; отсутствие координации с иными документами стратегического планирования (в частности,
по промышленности) привело к тому, что названные выше новации оказались по существу замороженными.
В связи с этим нельзя не обратиться к такому документу, как обнародованный в 2021 году Минпромторгом России проект «Стратегия региональной промышленной политики Российской Федерации до 2024 года и на период до 2035 года» [23]. Под региональной промышленной политикой в данном документе понимается «комплекс правовых, экономических, организационных и иных мер, направленных на развитие промышленного потенциала регионов, обеспечение производства на их территории конкурентоспособной промышленной продукции». В соответствии с проектом, основным инструментом регионального «среза» федеральной политики промышленного развития (помимо ОЭЗ и ТОСЭР) выступает система индустриальных парков и промышленных технопарков, в отношении которых действует система федерального стимулирования. В настоящее время эта система включает в себя такие элементы, как:
— возмещение субъектам Федерации части затрат на создание, модернизацию и (или) реконструкцию объектов инфраструктуры индустриальных парков и/или промышленных технопарков;
— возмещение управляющим компаниям части затрат на уплату процентов по кредитам на реализацию инвестиционных проектов создания объектов индустриальных (промышленных) парков и (или) промышленных технопарков;
— софинансирование затрат субъектов Федерации на создание инфраструктуры индустриальных (промышленных) парков и технопарков (в рамках государственной программы Российской Федерации «Экономическое развитие и инновационная экономика»).
Итогом применения данных мер стало существенное расширение комплекса региональной промышленной инфраструктуры, насчитывающего по итогам 2020 года 311 действующих и создаваемых производственных площадок, предоставляющих резидентам (инвесторам) более 35 тысяч га земельных участков, обеспеченных коммунальной и транспортной инфраструктурой, а также более 10 млн кв. м подготовленных производственных помещений.
Можно сказать, что документ отражает высокую степень заинтересованности федерального центра в развитии промышленного потенциала российских регионов. Однако нельзя не видеть, что многие, в целом правильные установки проекта Стратегии лишены необходимой конкретизации и указания на механизмы практической реализации, в том числе и при непосредственном участии субъектов Федерации. Так, в документе ставится такая задача, как «координация усилий регионов по развитию промышленности с учетом технологических и отраслевых приоритетов». Однако в документе не указаны институционально-правовые основы такой координации (в ФЗ № 488 они также не представлены). Кроме того, неясен порядок установления «технологических и отраслевых приоритетов». В частности, непонятно, можно ли принять за эти приоритеты те виды деятельности, которые включены в список перспективных специализаций регионов России, представ-
ленный в Стратегии пространственного развития Российской Федерации.
Также документ предполагает «вовлечение субъектов Российской Федерации в стимулирование промышленного развития», однако какими должны быть механизмы такого вовлечения и стимулирования, документ практически не проясняет. Указывается на необходимость применения «территориальных инструментов в интересах развития промышленности», но при этом не уточняется, имеются ли в виду уже действующие институты (инструменты) или их состав недостаточен и должен быть дополнен иными федеральными и региональными институтами промышленного развития.
Важно, что в проекте Минпромторга России декларируется такая задача, как дифференцированный подход к развитию промышленности регионов с учетом возможностей и ограничений развития каждого региона. Однако остается неясным, каковы принципы (критерии) подобной дифференциации субъектов Федерации и какие именно институты и инструменты промышленной политики могут быть адресованы группам регионов с различным уровнем развития и структурой промышленного сектора их экономики. Наконец, проект Минпромторга России ориентирует на «опережающее развитие промышленности в регионах с низким уровнем социально-экономического развития, приоритетных геостратегических территориях и монопрофильных городских образованиях».
Что касается монопрофильных городских образований, то на цели восстановления и развития их промышленного потенциала в настоящее время (ввиду реорганизации Фонда развития промышленности) «работает», прежде всего, институт ТОСЭР. Однако здесь следует учесть два обстоятельства. Во-первых, даже если взять только группу моногородов с наиболее сложной социально-экономической ситуацией (их примерно 80 из более чем 300 моногородов), то их проблемы крайне различны. К настоящему времени многие из них, по сути, утратили статус моногорода в связи с полной ликвидацией прежнего градообразующего предприятия. В некоторых случаях такое предприятие, как правило, промышленного профиля, еще можно «реанимировать» на основе модернизации и/или перепрофилирования. Для ряда поселений выходом из создавшейся ситуации может быть только полная смена ключевого вектора хозяйственной деятельности, например, к статусу агропромышленной и/или рекреационной территории. Едва ли учреждение ТОСЭР во всех ситуациях может играть роль универсального средства социально-экономического оздоровления бывших и еще фактически действующих моногородов. Это в еще большей мере касается ареала геостратегических территорий, которые не только огромны по площади, но и экономически крайне разнообразны: от традиционных промышленных центров (например, Ленинградская и Калининградская области) до территорий, практически лишенных значимого промышленного потенциала (например, многие территории Арктической зоны России). Очевидно, что этому вектору промышленной политики нужна значительно более «тонкая» настройка, прежде всего, на основе согласования с промышленными стратегиями соответствующих типов регионов.
Можно утверждать, что реальная интеграция приоритетов промышленного и пространственного развития возможна только в том случае, если основные установки единой промышленной стратегии для России будут четко проецироваться на документы стратегического планирования субъектов Федерации. Более того, проект Стратегии Минпромторга прямо отмечает, что субъекты Федерации принимают участие в реализации Стратегии только в случае принятия и реализации ими региональных документов стратегического планирования в части развития промышленности (региональных стратегий и программ развития промышленности).
В этих условиях очень важно проведение на региональном уровне активной политики новой индустриализации, предполагающей наличие реалистичной региональной промышленной стратегии (программы) с четко обозначенными задачами, подкрепленными источниками финансирования, в том числе исходя из собственного потенциала региона [1; 13]. Действительно, в настоящее время важным каналом закрепления приоритетов и конкретных задач региональной промышленной политики выступают стратегии социально-экономического развития субъектов Федерации, а в ряде случаев — и их «собственные» региональные промышленные стратегии. Однако говорить, что такие стратегии стали нормой регионального социально-экономического стратегирования пока не приходится [14; 19; 20]. Большинство субъектов Федерации в настоящее время ограничивается включением более или менее развернутого промышленного блока в свои стратегии социально-экономического развития.
Причины во многом уже были обозначены выше. Это отсутствие «базовой» социально-экономической стратегии и промышленной стратегии для страны в целом, декларативность стратегии пространственного развития, нестабильность финансово-бюджетного положения большинства субъектов Федерации, ограниченность располагаемых ими рычагов стимулирования промышленных инвестиций. Сюда же следует отнести неконкретность пространственных установок ФЗ № 488, а также его положений, касающихся федерально-региональных взаимодействий в промышленной политике Российской Федерации. В этом смысле документы, претендующие на роль промышленных стратегий субъектов Федерации, чаще всего ограничиваются тремя основными блоками. Это намерения об инициировании на федеральном уровне новых институтов промышленного развития; меры по улучшению предпринимательского и инвестиционного климата, а также «витрина» предлагаемых промышленно-инвестиционных проектов, в том числе реализуемых на началах ГЧП [7; 24].
Заключение
Переход к более продуктивному этапу национальной промышленной политики возможен только на основе ее целостного базирования на принципах стратегического планирования. Это предполагает необходимость принятия единой промышленной стратегии страны, обеспечивающей согласованность с иными документами стратегического планирования; действующей с учетом всей системы
федерально-региональных взаимодействий и, наконец, включающей в себя концепцию регулирования пространственной картины российской промышленности и всех институтов ее развития. Важно утвердить обязательность региональных стратегий промышленного развития, во всяком случае, для субъектов Федерации, претендующих на создание федеральных институтов промышленного развития и/или на федеральную поддержку аналогичных территориальных структур (технопарки, индустриальные округа). Все это должно быть отражено в обновленной версии ФЗ № 488.
Комментарии
1. Понятие промышленность в целом исчезло после перехода макроэкономической статистики от отраслевого принципа структуризации ВВП к структуризации по видам экономической деятельности. В рамках последних к видам экономической деятельности, ранее тяготевшим к понятию «промышленность», можно отнести такие позиции, как «Добыча полезных ископаемых», а также полностью или частично «Обеспечение электрической энергией, газом и паром; кондиционирование воздуха», «Водоснабжение; водоотведение, организация сбора и утилизации отходов, деятельность по ликвидации загрязнений».
Литература
1. Агарков С. А., Никора Е. И. Новая индустриализация как фактор устойчивого развития АЗРФ // Север и рынок: формирование экономического порядка. 2021. № 1 (71). С. 98-115.
2. Бабкина Т. В., Колесникова Т. П. Перспективные направления совершенствования стратегии развития промышленного сектора в Российской Федерации // Вестник Международной академии системных исследований. Информатика, экология, экономика. 2020. Т. 22. С. 135-142.
3. Боровикова Н. В. Современное состояние региональной промышленной политики России // Государственное и муниципальное управление в XXI веке: теория, методология, практика. 2016. № 26. С. 31-35.
4. Буш В. Г., Москаленко О. Н., Пехота В. В. Разработка и реализация территориальной политики и стратегии промышленного развития в составе социально-экономической стратегии региона // Экономика устойчивого развития. 2017. № 2 (30). С. 76-86.
5. Быдтаева Э. Е. Направления совершенствования механизма стратегического планирования промышленного развития регионов // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2019. № 10-3. С. 4-11.
6. Говорова Н. В. Промышленная политика в ЕС // Научно-аналитический вестник Института Европы РАН. 2019. № 1 (7). С. 108-113.
7. Доклад о состоянии и развитии промышленности Воронежской области за 2019 год. Воронеж, 2020. 153 с. URL: https://yandex.ru/ search/?lr=213&clid=2256860-10&win=235&text. (дата обращения: 21 июля 2021 года).
8. Доржиева В. В. Стратегия новой индустриализации и ее роль в долгосрочном социально-экономическом развитии // Интеллект. Инновации. Инвестиции. 2017. № 4. С. 23-28.
9. Иванов О. Б. Роль, место и значение крупных компаний и корпораций в национальной и мировой экономике // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2019. № 5. С. 7-17
10. Иванов О. Б., БухвальдЕ. М. Малое и среднее предпринимательство как фактор пространственного развития российской экономики // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2018. № 5. С. 7-24.
11. Иванова С.В., Иванов О. Б. Системные трансформации в сфере образования в условиях внедрения цифровых технологий // Ценности и смыслы. 2020. № 5(69). С. 6-27
12. Люфт С. А., Шилова Н. Н. Кластерный подход как основа эффективного развития региона // Инновации и инвестиции. 2016. № 2. С. 134-138.
13. Мяснянкина О. В. Реиндустриализация экономики Воронежской области: проблемы и перспективы // Регион: системы, экономика, управление. 2021. № 1 (52). С. 18-26.
14. Николаев М. А., Махотаева М. Ю. Анализ стратегий развития промышленного комплекса региона // Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. Экономические науки. 2016. № 4 (246). С. 29-41.
15. Маргарян А. Ш., Терзян А. Т., Солодовников С. Ю. Структурная модернизация национальной экономики в контексте новой промышленной политики // Актуальные научные исследования в современном мире. 2019. № 4-8 (48). С. 114-128.
16. Осьмаков В. С., Калинин А. М. О стратегии развития промышленности России. URL: https://institutiones.com/strategies/3017-o-strategii-razvitiya-promyshlennosti-rossii.html (дата обращения: 21 июля 2021 года).
17. Положенцева Ю. С., Клевцова М. Г. Трансформация развития промышленного комплекса в условия цифровой экономики // Вестник университета. 2021. № 2. С. 71-79.
18. Постановление Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2014 года № 316 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации "Экономическое развитие и инновационная экономика"». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_162191 / (дата обращения: 21 июля 2021 года).
19. Прядко С. Н, Жданкова Е. А. Установление стратегических приоритетов в планировании долгосрочного развития региональных предприятий // Фундаментальные исследования. 2016. № 6-2. С. 454-45.
20. Радыгина С. В., Крюкова А. К. Стратегия развития промышленности в регионах России на примере Удмуртской республики // Менеджмент: теория и практика. 2021. № 1-2. С. 32-39.
21. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 13 февраля
2019 года № 207-р «Об утверждении Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года». URL: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_25312 (дата обращения: 21 июля 2021 года).
22. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 6 июня
2020 года № 1512-р «Об утверждении Сводной стратегии развития обрабатывающей промышленности Российской Федерации до 2024 года и на период до 2035 года». URL: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_354707/ (дата обращения: 21 июля 2021 года).
23. Стратегия региональной промышленной политики Российской Федерации до 2024 года и на период до 2035 года (проект). URL: https://min-promtorg.gov.ru/docs/#!strategiya_regionalnoy_promyshlennoy_politiki_ Rossiyskoy_Federacii_do_2024_goda_i_na_period_do_2035_goda/ (дата обращения: 21 июля 2021 года).
24. Стратегия 2030. Промышленность. Рязанская область (проект). Рязань, 2021. URL: https://agency62.ru/wp-content/uploads/2021/03/ strategiya-2030.-promyshlennost-.pdf (дата обращения: 21 июля 2021 года).
25. Федеральный закон от 28 июня 2014 года № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации». URL: http://www.consultant. ru/document/cons_doc_LAW_164841/ (дата обращения: 21 июля
2021 года).
26. Федеральный закон от 31 декабря 2014 года № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации». URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_173119/ (дата обращения 21 июля 2021 года).
27. Указ Президента Российской Федерации от 21 июля 2020 года № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года». URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/ doc/74304210/ (дата обращения: 21 июля 2021 года).
28. Фомичева Е. В., Басовская Е. Н., Басовский Л. Е. Стратегия диверсификации как фактор управления риском в промышленности современной России // Научные исследования и разработки. Экономика. 2020. Т. 8. № 1. С. 31-36.
29. Цыпин И. С., Цыпина С. И. Стратегия развития экономики и промышленности в условиях международной нестабильности // Экономика. Налоги. Право. 2019. Т. 12. № 1. С. 76-85.
References
1. Agarkov S. A., Nikora E. I. New industrialization as a factor of sustainable development of the Russian Arctic. Sever i rynok: formirovanie ekonomicheskogo poryadka [The North and the market: the formation of an economic order], 2021, no. 1(71), pp. 98-115 (in Russian).
2. Babkina T. V., Kolesnikova T. P. Perspective directions for the improvement of
the Strategy for the development of the industrial sector in the Russian Federation. Vestnik Mezhdunarodnoy akademii sistemnyh issledovaniy. Informatika, ekologiya, ekonomika [Bulletin of the International Academy of Systems Research. Computer science, ecology, economics], 2020, vol. 22, pp. 135-142 (in Russian).
3. Borovikova N. V. The current state of the regional industrial policy in Russia. Gosudarstvennoe i municipal'noe upravlenie v XXI veke: teoriya, metodologiya, praktika [State and municipal management in the XXI century: theory, methodology, practice], 2016, no. 26, pp. 31-35 (in Russian).
4. Bush V. G., Moskalenko O. N., Pekhota V. V. Elaboration and implementation of territorial policy and industrial development strategy as part of the socioeconomic strategy of the region. Ekonomika ustoychivogo razvitiya [The economics of sustainable development], 2017, no. 2 (30), pp. 76-86 (in Russian).
5. Bydtaeva E. E. The Directions for improving the mechanism of strategic planning of industrial development of regions. Vestnik Altayskoy akademii ekonomi-ki iprava [The Bulletin of the Altai Academy of Economics and Law], 2019, no. 10-3, pp. 4-11 (in Russian).
6. Govorova N. V. Industrial policy in EU. Nauchno-analiticheskiy vestnik Insti-tuta Evropy RAN [Scientific and Analytical Bulletin of the Institute of Europe of the Russian academy of sciences], 2019, no. 1(7), pp. 108-113 (in Russian).
7. Doklad o sostoyanii i razvitii promyshlennosti Voronezhskoy oblasti za 2019 god [Report on the state and development of the industry of the Voronezh region for 2019], Voronezh, 2020, 153 p. Available at: https://yandex.ru/ search/?lr=213&clid=2256860-10&win=235&text (accessed: 21 July, 2021) (in Russian).
8. Dorzhieva V. V. The Strategy of new industrialization and its role in the long-term socio-economic development. Intellekt. Innovacii. Investicii [Intelligence. Innovations. Investment], 2017, no.4, pp. 23-28 (in Russian).
9. Ivanov O B. The role, place and significance of large companies and corporations in the national and world economy. ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika [ETAP: Economic Theory, Analysis, Practice], 2019, no. 5, pp. 7-17 (in Russian)
10. Ivanov O. B., Buchwald E. M. Small and medium-sized entrepreneurship as a factor of spatial development of the Russian economy. ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika [ETAP: Economic Theory, Analysis, Practice], 2018, no. 5, pp. 7-24 (in Russian).
11. Ivanova S. V., Ivanov O. B. Systemic transformations in the field of education in the context of the introduction of digital technologies. Tcennosti i Smysly [Values and meanings], 2020, no. 5(69), pp. 6-279 (in Russian).
12. Lyuft S. A., Shilova N. N. Cluster approach as a basis for effective development of the region. Innovacii i investicii [Innovations and investments], 2016, no. 2, pp. 134-138 (in Russian).
13. Myasnyankina O. V. Reindustrialization of the economy of the Voronezh re-
gion: problems and prospects. Region: sistemy, ekonomika, upravlenie [Region: systems, economy, management], 2021, no. 1(52), pp. 18-26 (in Russian).
14. Nikolaev M. A., Mahotaeva M. Yu. The Analysis of the strategies for the development of the industrial complex of the region. Nauchno-tekhnicheskie ve-domosti Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo politekhnicheskogo universiteta. Ekonomicheskie nauki [Scientific and Technical Bulletin of the St. Petersburg State Polytechnic University. Economic sciences], 2016, no. 4 (246), pp. 2941 (in Russian).
15. Margaryan A. Sh., Terzyan A. T., Solodovnikov S. Yu. Structural modernization of the national economy in the context of the new industrial policy. Aktual'nye nauchnye issledovaniya v sovremennom mire [Current scientific research in the modern world], 2019, no. 4-8 (48), pp. 114-128 (in Russian).
16. Os'makov V.S., Kalinin A. M. O strategii razvitiya promyshlennosti Rossii [On the strategy of the development of the Russian industry]. Available at: https://institutiones.com/strategies/3017-o-strategii-razvitiya-promyshlen-nosti-rossii.htm l(accessed: 21 July, 2021) (in Russian).
17. Polozhenceva Yu.S., Klevcova M. G. Transformation of the development of the industrial complex in the conditions of the digital economy. Vestnik universiteta [Bulletin of the University], 2021, no. 2, pp. 71-79 (in Russian).
18. Postanovlenie Pravitel'stva RF ot 15 aprelya 2014 g. № 316 "Ob utverzhdenii gosudarstvennoy programmy Rossiyskoy Federacii 'Ekonomiceskoe razvitie i innovacionnaya ekonomika'" [The Resolution of the Government of the Russian Federation of April 15, 2014. No.316 "On the Approval of the State Program of the Russian Federation 'Economic Development and Innovative Economy'"]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_162191/ (accessed: 21 July, 2021) (in Russian).
19. Pryadko S. N., Zhdankova E. A. Establishing strategic priorities in planning long-term development of regional enterprises. Fundamental'nye issledovaniya [Fundamental research], 2016, no.6-2, pp. 454-45 (in Russian).
20. Radygina S. V., Kryukova A. K. Industrial development strategy in the regions of Russia on the example of the Udmurt Republic. Menedzhment: teo-riya ipraktika [Management: theory and practice], 2021, no.1-2, pp. 32-39 (in Russian).
21. Rasporyazhenie Pravitel'stva Rossiyskoy Federacii ot 13 fevralya 2019 goda № 207-r "Ob utverzhdenii Strategii prostranstvennogo razvitiya Rossiyskoy Federacii na period do 2025 goda" [The Decree of the RF Government of February 13, 2019. No.207-r "On the Approval of the Spatial Development Strategy of the Russian Federation for the period up to 2025"]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_25312 (accessed: 21 July, 2021) (in Russian).
22. Rasporyazhenie Pravitel'stva RF ot 6 iyunya 2020 g. № 1512-r "Ob utverzhdenii Svodnoy strategii razvitiya obrabatyvayushchey promyshlennosti Rossiyskoy Federacii do 2024 goda i na period do 2035 goda" [Decree of the
RF Government of June 6, 2020. No.1512-r "On the Approval of the consolidated Strategy for the development of the manufacturing Industry of the Russian Federation until 2024 and for the period up to 2035"]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_354707/ (accessed: 21 July, 2021) (in Russian).
23. Strategiya regional'noy promyshlennoy politiki Rossiyskoy Federacii do 2024 goda i na period do 2035 goda (proekt) [The Strategy of the regional industrial policy of the Russian Federation until 2024 and for the period up to 2035 (draft)]. Available at: https://minpromtorg.gov.ru/docs/#!strategiya_region-alnoy_promyshlennoy_politiki_rossiyskoy_federacii_do_2024_goda_i_na_ period_do_2035_goda/ (accessed: 21 July, 2021) (in Russian).
24. Strategiya 2030. Promyshlennost'. Ryazanskaya oblast' (proekt) [Strategy 2030. Industry. Ryazan region (draft)]. Ryazan, 2021. Available at: https://agency62. ru/wp-content/uploads/2021/03/strategiya-2030.-promyshlennost-.pdf (accessed: 21 July, 2021) (in Russian).
25. Federal'nyi zakon ot 28 iyunya 2014 g. No.172-FZ "O strategicheskom planirovanii v Rossiyskoy Federacii" [Federal law of 28 June, 2014. No.172-FZ "On the strategic planning in the Russian Federation"]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_164841/ (accessed: 21 July, 2021) (in Russian).
26. Federal'nyi zakon ot 31 dekabrya № 488-FZ "O promyshlennoy politike v Rossiyskoy Federacii" [Federal Law of December 31 No. 488-FZ "On the Industrial Policy in the Russian Federation"]. Available at: http://www.consul-tant.ru/document/cons_doc_LAW_173119/ (accessed: 21 July, 2021) (in Russian).
27. Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federacii ot 21 iyulya 2020 goda № 474 "O nacional'nyh celyah razvitiya Rossiyskoy Federacii na period do 2030 goda" [The Decree of the President of the Russian Federation of July 21, 2020. No.474 "On the national development goals of the Russian Federation for the period up to 2030"]. Available at: https://www.garant.ru/products/ipo/ prime/doc/74304210/ (accessed: 21 July, 2021) (in Russian).
28. Fomicheva E. V., Basovskaya E. N., Basovskiy L. E. Strategy of diversification as a risk management factor in the industry of modern Russia. Nauchnye issle-dovaniya irazrabotki. Ekonomika [Scientific research and development. Economy], 2020, vol. 8, no.1, pp. 31-36 (in Russian).
29. Tcypin I. S., Tcypina S. I. The Strategy of economic and industrial development in the conditions of international instability. Ekonomika. Nalogi. Pravo [Economy. Taxes. Law], 2019, vol.12, no.1, pp. 76-85 (in Russian).
