CC BY
85
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ СООБщЕНИЯ
DOI: 10.15293/1813-4718.1805.01 УДК 378
Яницкий Михаил Сергеевич
Доктор психологических наук, профессор, директор социально-психологического института, Кемеровский государственный университет, direktorspi@kemsu.ru, ORCID 0000-0003-3049-8594, Кемерово
региональный университет: глобальные вызовы и проблемы
выбора вектора развития
Аннотация. Рассматриваются глобальные вызовы, которые постмодернистское общество ставит перед существующей системой высшего образования. Описываются основные тенденции мировой академической революции как ответа вузов на происходящие изменения. В данном контексте характеризуется проблема выбора стратегии развития региональных российских университетов, требующая их самоопределения в системе высшего образования по ряду принципиальных оснований. Целью исследования является оценка возможности, целесообразности и результативности различных способов трансформации региональных российских университетов в соответствии с вызовами современности. В рамках настоящего исследования проводится детальный критический анализ таких средств и векторов развития региональных университетов, как: переход на свободное образование, создание зон элитарного образования, открытие интегрированных PhD программ, отказ от имитации научной деятельности, управление организационной культурой вуза, изменение бренда, внутреннего и внешнего позиционирования университета. В заключении аргументируется вывод об ограниченности применимости и рисках внедрения соответствующих управленческих практик в современных российских условиях.
Ключевые слова: управление университетами, региональные университеты, академическая революция, свободное образование, элитарное образование, интегрированные PhD программы, научно-исследовательская деятельность, междисциплинарные институции, организационная культура вуза, бренд вуза.
Введение в проблему. Нынешний этап развития цивилизации, который принято называть эпохой постмодернизма, для которой характерны ускорение процессов глобализации и интеграции, цифровиза-ция экономики и культуры, развитие сетевых коммуникаций и т. д., предъявляет серьезные вызовы самым различным социальным институтам, включая и систему образования. Так, в настоящее время существенно возросло и продолжает возрастать количество информации, увеличилась ее доступность, отчетливо изменились способы работы с информацией и формы ее организации. Это проявляется в том, что
знания теряют ценность, становясь все более доступными. Образовательные учреждения перестают быть не только источниками знания, но и даже посредниками в передаче знания [3]. Как отмечает П. И. Касаткин, «постмодернизм декларирует отказ от классического образования как формы передачи знаний и, что еще важнее, ценностей в пользу произвольного поглощения информации, которая должна получать ту или иную трактовку. При этом сама трактовка также может иметь множественный, вариативный характер» [4, с. 112].
Возникшую в этой связи экзистенциальную проблему Р. Акофф и Д. Гринберг фор-
мулируют следующим образом: «сегодня существуют два разных мира, употребляющих слово "образование" в противоположных смыслах. Один мир состоит из школ, колледжей и университетов, составляющих наш образовательный комплекс, в котором преобладает стандартизация <...> Второй мир - мир информации, знаний и мудрости, в котором находится реальное население, в то время, когда не отбывает заключение в школах. В этом мире обучение происходит как всегда, а преподавание состоит в передаче мудрости, среди прочего, добровольным слушателям» [1, с. 27]. На этом фоне закономерно наблюдается появление новых игроков на рынке образовательных услуг, которые активно перетягивают на себя процессы подготовки, гибче и быстрее реагируют на потребности пользователей, заменяя собой традиционные образовательные структуры.
Очевидно, что существующая система образования должна переосмыслить свои цели и функции и, в итоге, существенно измениться, чтобы удержаться в роли важного общественного института и сохранить контроль над возможностью влиять на воспитание, задавать стандарты формирования личности, не отдать этот важнейший вопрос на откуп разнородным силам, действующим в собственных интересах, которые благодаря интернету теперь имеют легкий доступ к сознанию нового поколения [13]. Сказанное особенно значимо для системы высшего образования, призванного обеспечить условия для всестороннего развития личности в наиболее важные для этого «формативные» годы.
Постановка задачи. Изменения, происходящие сегодня в различных странах в высшем образовании в ответ на новые глобальные вызовы, принято обозначать термином «академическая революция», которая проявляется, в частности, расширением доступности высшего образования (и, соответственно, значительным ростом числа студентов), а также увеличением
роли производства знаний в экономическом развитии. Названные мировые тенденции не могут не оказать определенного влияния и на российские, в том числе и провинциальные университеты. Как указывают В. Е. Ковалев и О. Д. Фальченко, «наша страна, безусловно, является одним из участников академической революции, а значит противоречие двух ее фундаментальных составляющих - массовизации и развития экономики знаний, сегодня ощущает на себе в полной мере каждый российский университет» [6, с. 69]. Представляется, что названное противоречие сегодня особенно отчетливо проявляется при выборе стратегии развития наиболее крупных и относительно устойчивых региональных университетов так называемого среднего уровня, сочетающих тренд на массовизацию высшего образования со стремлением к расширению производства знаний и высоких технологий. При этом первый тренд скорее отражает прошлое подобных региональных вузов, а второй -их будущее. Так, по утверждению П. И. Касаткина, «вузы должны будут превратиться в коммерческие предприятия ("предпринимательские университеты"), способные самостоятельно зарабатывать и обеспечивать свои потребности. Главной же их задачей с точки зрения образования должна быть подготовка экономически выгодной личности, способной гибко реагировать на изменения рынка и новые технологические вызовы» [4, с. 116]. Общим трендом реорганизации университетского образования, по мнению Э. В. Галажинского, в этой связи становится обеспечение условий для решения не только комплексных фундаментальных научных проблем, но и для ускоренного внедрения полученных моделей в комплексные технологические производственные проекты [2].
Решение названных задач, задающих общую стратегию развития региональных университетов, требует самоопределения вуза в системе высшего образования по
ряду оснований, к которым авторы он-лайн-курса «Управление университетами» Московской школы управления Сколко-во, основываясь на мировом опыте, относят, в частности, возможность внедрения и выбор формата свободного образования; целесообразность организации зон элитарного образования; возможность открытия интегрированных PhD программ; способы ухода от имитации в научно-исследовательской деятельности; выбор возможных форматов междисциплинарных институций; необходимость и способы изменения организационной культуры вуза; внутреннее и внешнее позиционирование университета [11]. Соответствующие аспекты выбора возможного вектора развития университета выступают одновременно и средствами реализации общей стратегии его изменения.
В этой связи целью настоящего исследования являлась оценка возможности, результативности и целесообразности выбора отдельных средств и направлений развития региональных российских университетов, основанная на критическом анализе существующих тенденций их трансформации в соответствии с вызовами времени.
Результаты исследования. Одним из рекомендуемых средств повышения эффективности образовательного процесса является переход на свободное образование, получившее широкое распространение в западных университетах. Основными форматами свободного образования являются ядерная программа, выступающая некоторым аналогом традиционного для российского образования общеобразовательного блока; открытый учебный план, дающий возможность относительно свободного выбора курсов; система распределительных требований, предусматривающая разделение обучения на основные и дополнительные профили (majors и minors). Следует отметить, что реальный руководитель вуза или же направления
подготовки при стремлении внедрить тот или иной формат свободного образования не может абстрагироваться от реальности российского высшего образования. Как справедливо указывает Т. Ф. Крякли-на, «государственные образовательные стандарты обязывают российские вузы сформировать у студентов определенные, ими же предписанные, общекультурные и профессиональные компетенции, сохранить набор обязательных дисциплин, ими же сформированных. При такой жесткой регламентации содержания высшего образования, его результатов на «выходе» выпускника, заканчивающего вуз, перейти на подготовку обучающихся по модели свободных искусств и наук (которую автор фактически полностью отождествляет с моделью свободного образования. -М. Я.) в российских вузах практически невозможно» [7, с. 116]. Впрочем, как отмечает этот же автор, ставить вопрос о переходе на свободное образование при подготовке по ряду гуманитарных и социальных направлений и специальностей в перспективе все же возможно.
Например, при обучении по психологическим направлениям и специальностям можно реально задействовать принципы такого формата свободного образования, как ядерная программа. Выбор этого формата, основывающегося на концепции эссенциализма, вполне логичен при подготовке, направленной на формирование широкого круга базовых навыков и усвоение знаний, имеющих универсальный характер для дальнейшей более узкой специализации, в частности, при продолжении обучения в магистратуре. Психологическое образование, подобно образованию медицинскому, априорно предполагает формирование готовности к работе с самыми различными проблемами и с использованием различных подходов и методов. Поэтому для психологического образования на ступени бакалавриата формат ядерного образования вполне релевантен. В данном
случае формат ядерной программы может быть реализован в виде обязательного для освоения достаточно большого и фактически доминирующего в учебном плане набора универсальных для этого направления курсов - как дисциплин гуманитарного, социального и экономического цикла, так и входящих в базовую часть блока общепрофессиональных дисциплин. Набор данных курсов, разумеется, неизбежно сохраняет проблемы, традиционные для закрепленного стандартами общеобразовательного блока и гарантировать их решение в полном объеме в современных условиях достаточно затруднительно. Однако они могут быть частично компенсированы при охвате ядерной программой значительной части вариативных курсов, ориентированных на освоение «универсальных» для психологов различного профиля знаний и навыков, таких как «Психология конфликта» или «Основы психологического консультирования».
Еще одним предлагаемым «рецептом» трансформации университетов, направленным на привлечение дополнительного числа абитуриентов, выступает создание зон элитарного образования, своего рода зон «повышенной комфортности», символизирующих и обеспечивающих престижность обучения по одному или нескольким направлениям. Однако вопрос о создании зон элитарного образования в «неэлитарном вузе» и в «неэлитарном городе», к которым сегодня можно отнести практически все региональные университеты, очевидно, не является в настоящее время разрешимым. Выбор элитарных направлений подготовки потребует серьезных инвестиций в общую и образовательную инфраструктуру (начиная с мест общего пользования и заканчивая современными лабораториями), привлечение высококвалифицированных (и, соответственно, высокооплачиваемых) преподавателей, создание приемлемых условий проживания в общежитии, рекламу и т. д. и т. п. Неясно, откуда государствен-
ный вуз, имеющий скромное бюджетное финансирование, сможет взять необходимые средства. При этом нет никаких серьезных шансов на то, что все эти инвестиции окупятся - в настоящее время «провинциальные» абитуриенты явно ориентированы на поступление на бюджетные места, а немногочисленные потенциальные «контрактники» не будут готовы платить существенно больше, чем стоимость обучения на близких, но «неэлитарных» направлениях подготовки, предлагаемых тем же университетом или же соседними конкурирующими вузами. Таким образом, с экономической точки зрения подобный проект неизбежно будет обречен на провал. Соответственно, региональные вузы должны пытаться найти иные формы привлечения лучших абитуриентов, такие как открытие новых, более востребованных на рынке труда и престижных специальностей.
Что касается необходимости и возможности открытия в региональном вузе так называемых интегрированных PhD программ, то официально, де-юре, это реализовать также невозможно - объединение магистратуры и аспирантуры в единую программу не может быть реализовано вследствие того, что эти два уровня подготовки полностью разделены не только в фактическом, но и в юридическом смысле, имея отдельные лицензии, федеральные образовательные стандарты со своими кодами, основные образовательные программы, предусматривающие самостоятельные итоговые формы контроля, отдельные дипломы, отдельные и особые правила приема и программы вступительных испытаний и так далее. Соответственно, на пути реализации такого возможного намерения стоят серьезные юридические препятствия, не говоря уже о том, что вопрос о статусе и организации подготовки PhD в России до настоящего времени так и не решен. Поэтому непонятно, почему этот вопрос сегодня вообще всерьез об-
суждается применительно к российским реалиям. В данном контексте скорее можно говорить о принятии отдельных элементов интегрированной программы, призванных обеспечить преемственность и последовательность магистратуры и аспирантуры. Однако и здесь есть ограничения, накладываемые особенностями подготовки по тем или иным направлениям - так, есть целый ряд направлений подготовки в магистратуре (таких как «туризм», «организация работы с молодежью», «социальная работа» и др.), для которых нет соответствующего направления подготовки в аспирантуре. Тем самым для таких магистерских программ, которые соответствуют американской «профессиональной» магистратуре, возможность интеграции отсутствует. В отношении других направлений подготовки, таких как, например, физика или социология, обеспечение преемственности и фактической интегрированности возможно и целесообразно. В качестве средств реализации подобной интеграции могут выступить полное или относительное соответствие профиля и направленности подготовки, согласованность и последовательность учебных планов и программ, преемственность научного руководства и тематики исследований.
В качестве необходимого условия развития университета называется также отказ от имитации научной деятельности. Следует признать, что переход от имитации в исследовательской деятельности к реальной, настоящей науке как с этической, так и с рациональной, прагматической точек зрения в самом общем виде представляет собой переориентацию с плохого на хорошее, со зла на добро, и в этом смысле не вызывает никаких возражений. При этом тем не менее требует некоторого анализа ситуация, побуждающая как университеты в целом, так и отдельных ученых заниматься имитационной научной деятельностью. Вполне очевидно, что они вынуждены имитировать наличие результатов иссле-
довательской деятельности не вследствие некой своей прирожденной этической ущербности и даже не из-за научной несостоятельности, а прежде всего под давлением внешних обстоятельств. Так, вузы вслед за руководящими инстанциями устанавливают достаточно большое количество формальных требований к наличию, частоте и уровню научных публикаций, числу цитирований, достижению и росту показателей по целому ряду наукометрических критериев, объему привлеченных средств на выполнение научных исследований и т. д. Соблюдение одновременно всех многочисленных и разноплановых требований оказывается необходимым для получения научной степени и звания, избрания по конкурсу на должности профессорско-преподавательского состава, повышения по служебной лестнице, для возможности открытия и продолжения работы диссертационных советов, для повышения или хотя бы сохранения университетом своего статуса и соответствующего ему финансирования. Отдельную проблему представляет постоянно увеличивающийся уровень, а также часто и произвольно изменяющийся характер таких требований. При этом предъявляемые требования все в большей степени основываются на нормах и критериях, принятых в западных и, прежде всего, американских университетах, осуществляющих научную и публикационную деятельность в совершенно иных условиях. Как с иронией замечают в этой связи А. В. Юревич и М. А. Юревич, здесь наблюдается «явное рассогласование нашей общегосударственной и нашей научной политики. Если первая в последнее время строится на противостоянии Западу, импортозамещении и т. д., то вторая предполагает приоритет публикаций в западных научных журналах. Очень странно, что органы управления отечественной науки этого не замечают» [12, с. 116]. В этом свете было бы удивительным и даже противоестественным, если бы хотя
бы некоторые университетские преподаватели и вузы в целом не занимались теми или иными формами имитации в исследовательской деятельности. Соответственно, ждать «избавления» от имитации в этой сфере от самих вузов явно недостаточно и в целом бесперспективно. Кардинально изменить ситуацию может только признание органами, руководящими наукой и высшим образованием, того очевидного факта, что вузы в первую очередь - это именно образовательные учреждения, а не научно-исследовательские институты, и в результате упрощение и сокращение числа формальных и зачастую не вполне обоснованных требований.
Сами вузы, бесспорно, также не должны оставаться в стороне от этого процесса. Применительно к региональным университетам представляется возможным принятие некоторых отдельных форм инсталляции исследовательского протокола, таких как создание университетской комиссии по этике, публичное информирование о нарушении этических норм и принятие мер дисциплинарного воздействия к ее нарушителям; развитие системы вну-тривузовских грантов, направленных на поддержку значимых исследований; создание вузовской комиссии по борьбе с фальсификацией науки и лженаукой; развитие альтернативности научных подходов, реализуемое, с учетом специфики несколько «обедненной» научной среды провинциального вуза, путем использования потенциала смежных научных дисциплин; создание службы или системы выделения и отслеживания новых и перспективных трендов по различным научным направлениям в англоязычной научной литературе.
Отвечающим современным трендам развития образовательных организаций является также создание междисциплинарных институций - сетевых структур, кафедральных объединений, автономных центров и т. п. Институциональные формы развития междисциплинарности определя-
ются актуальной моделью развития соответствующего вуза, которая в российских университетах основывается, в частности, на концепции стратегических академических единиц, научно-образовательных центров или же «центров превосходства». Все эти формы могут реализовываться одновременно, как, например, в некоторых региональных научно-исследовательских университетах, где для решения научных и образовательных задач, соответствующих актуальным научным трендам, создаются новые достаточно «рыхлые» подразделения (фактически, скорее временные междисциплинарные сообщества), параллельные уже существующим и частично с ними пересекающиеся по своим функциям, кадровому составу, финансированию, отчетности и т. п. На их основе путем дальнейшего объединения, смешивания и т. д. создаются еще более «надстроечные» новые организационные образования, как бы произрастающие из предшествующих форм структурной организации, которые при этом также не упраздняются. Гибкость и пластичность такой организации, удобная для решения проблемы меж-дисциплинарности, одновременно приводит, как представляется, к возрастающей и все более причудливой ризоморфности структуры, когда теряются границы между подразделениями, утрачиваются единые основания для организационного оформления дисциплинарности, и постепенно становится совершенно непонятным, кто, где и чем занимается.
В рамках более традиционной организационной модели, принятой в ряде крупных региональных вузов, процесс институцио-нализации новых подразделений, призванных стать междисциплинарными центрами подготовки высококвалифицированных кадров на основе передовых научных исследований, реализуется посредством образования институтов, которые не только обеспечивают подготовку магистров и аспирантов одновременно по нескольким
направлениям подготовки, но и способны реализовать междисциплинарные научные проекты. Фактически речь идет о формировании больших междисциплинарных научно-образовательных центров посредством объединения существовавших ранее «монопрофильных» факультетов. Следует отметить, что в данном случае речь идет именно о создании новых институциональных структур (в отличие от описанной выше модели, где, например, при формировании института из нескольких факультетов сами факультеты могут продолжать существовать со своими деканатами, кафедрами, преподавателями и студентами). В итоге дисциплинарная структура таких университетов существенно упрощается и оптимизируется. Таким образом, основным форматом создаваемых институций в данном случае выступают автономные центры. Подразумевается, что основной целью развития новообразованных институтов должно стать достижение ими реального статуса самостоятельного научно-образовательного центра. Альтернативой данной траектории развития является потеря ведущих научных и педагогических работников, фактическая утрата научной составляющей деятельности и реальное понижение статуса подразделения до уровня структуры, ответственной за массовую подготовку бакалавров. Основным типом междисциплинарности, реализующимся в рамках описываемой модели, является мультидисциплинарность, когда исследование научного объекта осуществляется специалистами нескольких смежных специальностей одновременно.
Определенный потенциал признается сегодня за управленческими подходами, позволяющими трансформировать университет через влияние на организационные культуры. Образ и существенные характеристики организационной культуры большинства региональных российских университетов сегодня, как представляется, в наибольшей степени соответствуют
так называемой «политической» культуре, основанной на ресурсной модели. Очевидно, такая оценка объективно отражает ситуацию, сложившуюся в российских вузах - представление о том, что управление университетами в современной России, наследуя советскую управленческую культуру, отличается высоким уровнем централизации, является вполне устоявшимся [10]. При этом следует отметить, что доминирование авторитарной политической культуры в настоящее время становится еще более заметным - во многих региональных университетах последние годы наблюдается переход от слабого центрального управления, выступившего причиной компенсаторного распространения «феодальной» культуры, к новому «абсолютизму» с характерной для него «имперской» организационной культурой. Этому также есть вполне рациональное объяснение -опора на сильное управленческое ядро, по мнению одного из авторитетных специалистов по управлению высшим образованием Б. Кларка, является необходимым условием функционирования современного университета [5]. Разумеется, в региональных университетах в той или иной степени сохраняются и организационные субкультуры, присущие студентам и преподавателям, отдельным подразделениям, преподавателям и администрации. Следствием сохранения субкультур и групповых норм при развитии универсализации становится сочетание значимости профессиональных и социальных норм деятельности, что представляется вполне нормальным.
Описанная характеристика организационной культуры на данный момент достаточно релевантна как общей ситуации, в которой находится российское образование, так и стратегическим задачам региональных вузов. Однако, как справедливо отмечает М. И. Репина, поскольку заявленная цель развития российской системы высшего образования - это формирование университетов «предпринимательского» типа,
отступление от традиции централизации и, соответственно, трансформация политической культуры университета становятся очевидно необходимыми [9]. В этой связи, вероятно, требует определенного изменения (точнее восстановления) баланс между ориентацией на развитие региональных вузов, который превалирует в настоящее время, и обеспечением его стабильности в плане подержания существующей системы норм и ценностей, которые не могут изменяться с высокой скоростью. Наиболее перспективными в данном контексте могут оказаться такие управленческие действия, как использование возможностей доминирующей имперской культуры, в частности, определение четких и единых рамок для всех подразделений и сотрудников на достаточно длительный срок, соблюдение которых данная культура вполне может обеспечить путем санкций и поощрений, в том числе - посредством перераспределения ресурсов между преподавателями и подразделениями.
Значительные возможности для трансформации регионального университета в соответствии с требованиями современности открывает целенаправленное изменение бренда. В то же время, как отмечают Е. А. Неретина, И. В. Гвоздецкая и Ю. В. Корокошко, применение технологий брендинга в сфере образования представляет сложную задачу, в связи с тем, что «образовательная услуга имеет дуальную противоречивую форму, являясь одновременно и общественным благом, и рыночной категорией». Поэтому, полагают авторы, «формирование бренда вуза необходимо осуществлять по двум направлениям: внешнее и внутреннее позиционирование, уделяя при этом особое внимание доведению до сознания потребителей уникальности своего маркетингового предложения, отражающего идею позиционирования бренда» [8, с. 13]. Очевидно, что многие региональные университеты имеют уже сложившийся образ,
который более или менее соответствует реальности. Как представляется, внутреннее и внешнее позиционирование большинства вузов фактически тождественны -университет является слишком большой и открытой системой, чтобы иметь один образ для «своих», а другой для «чужих». Собственно, вряд ли существенный разрыв между внутренним и внешним позиционированием вообще возможен для такого рода организаций. Описываемые в социальной психологии различия между «внутренним планом» и «внешним планом», во многом близкие к внутреннему и внешнему позиционированию и, можно сказать, являющиеся результатом этих «позиционирований», в большей степени присущи таким организациям, как магазин или ресторан. К большому университету, особенно локализованному в небольшом городе, подобная модель не слишком применима - преподаватели и сотрудники такого вуза достаточно тесно взаимодействуют с окружающей социальной средой.
Любой университет функционирует в «насыщенной» конкурентной среде, как в географическом, так и в академическом плане. «Географическими» конкурентами университета являются другие вузы региона, ведущие подготовку преимущественно по иным, собственным специальностям. Более серьезным вызовом является конкуренция в одном академическом пространстве с аналогичными вузами соседних регионов, реализующими те же направления подготовки. Возможности для выбора стратегии выживания и тем более достижения превосходства над конкурентами в данном случае объективно ограничены. Наиболее существенным, как нам кажется, может стать акцент (в том числе и во внешнем позиционировании) на уникальных или эксклюзивных направлениях подготовки. Сказанное в значительной степени предопределяет и ориентацию на формирование нового монолитного бренда: акцент на его «фишке», конкретных отличительных
особенностях, специфике и уникальности профиля обучения всего вуза должен оказаться более ярким, запоминающимся и привлекательным. Новый бренд, разумеется, должен быть окончательно утвержден после формирования новой идентичности, которая должна сложится как «естественным» образом, в результате совместной деятельности коллектива, так и посредством целенаправленного воздействия, развития общей корпоративной культуры, фирменного стиля и т. п. Для вузов, образованных в результате объединения, важной проблемой здесь будет решение вопроса о формировании новой, слившейся, «би-культурной» идентичности в гетерогенной организации, либо о сохранении в той или иной форме двух отдельных идентично-стей, подразумевающем сохранение значительной дистанции между двумя организационными культурами, и, соответственно, «дома двух брендов». В качестве первого шага в этом направлении можно рассматривать формулирование новой миссии университета, ее осознание и внутреннее принятие сотрудниками, которое должно стать основанием для будущего внутреннего и внешнего позиционирования.
Заключение. Приведенный анализ свидетельствует, что вызовы, возникающие сегодня перед высшими учебными заведениями, а также соответствующие тенденции их трансформации, во многом универсальны. Однако конкретные ответы на данные вызовы вряд ли могут иметь столь же универсальный характер. Так, конкретные управленческие решения, призванные обеспечить эффективную
адаптацию вуза к глобальным вызовам современности и получившие широкое распространение в западных университетах, не всегда критически предлагаются для механического переноса в практику российского высшего образования. Например, очевидно, что предложения по организации зон элитарного образования или открытию интегрированных PhD программ в силу ряда причин вряд ли могут быть реализованы российскими региональными университетами в принципе. Возможности внедрения свободного образования и создания междисциплинарных институций в данном случае также достаточно ограничены. Такие меры, как уход от имитации в научно-исследовательской деятельности, изменение существующей организационной культуры провинциальных вузов, корректировка их внутреннего и внешнего позиционирования более реальны, и, соответственно, перспективны, хотя также должны внедряться с определенными оговорками. Сказанное подтверждает, что простых способов повышения эффективности региональных университетов сегодня не существует, а предлагаемые «легкие рецепты» зачастую поверхностны или вообще не применимы на практике. Все это определяет целесообразность постановки перед региональными университетами общего вектора стратегического развития при сохранении ими возможности самостоятельного выбора средств реализации заданной стратегии, основанных на серьезной правовой, экономической и социально-психологической проработке с учетом специфики конкретного вуза.
1. Акофф Р., Гринберг Д. ние образования. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2009. - 196 с.
2. Галажинский Э. В. Университет как смысл жизни // Экономические стратегии. -2015. - Т. 17, № 3 (129). - С. 116-117.
3. Иванов М. С., Яницкий М. С. Образова-
Библиографический список
Преобразова- ние в постмодернистском обществе: проблемы и перспективы // Сибирский педагогический журнал. - 2012. - № 9. - С. 78-85.
4. Касаткин П. И. Современное образование: функции и предназначение // Проблемы современного образования. - 2017. - № 5. -С. 109-120.
5. Кларк Б. Создание предпринимательских университетов. - М.: Издательство ГУ ВШЭ, 2011. - 240 с.
6. Ковалев В. Е., Фальченко О. Д. Влияние мировой академической революции на образовательный процесс в российских университетах // VII Арсентьевские чтения «Парадигмы университетской истории и перспективы универ-ситетологии (к 50-летию Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова): материалы междунар. науч.-практ. конф. - Чебоксары: ИД «Среда», 2017. - С. 69-73.
7. Кряклина Т. Ф. Liberal arts (свободное образование) и возможности его введения в российских вузах // Вестник Алтайской академии экономики и права. - 2015. - № 2 (40). -С. 113-119.
8. Неретина Е. А., Гвоздецкая И. В., Корокошко Ю. В. Имидж и бренд вуза: взаимосвязь, особенности формирования и потенциал развития // Интеграция образования. - 2015. -№1 (78). - С. 13-21.
9. Репина М. И. Организационная культура университета как ресурс развития: опыт МГИМО // Право и управление. XXI век. -
2015. - № 2 (35). - С. 183-188.
10. Сульдина Г. А. Интеграционные процессы в образовании как фактор развития инновационного потенциала экономики региона // Ученые записки Казанского государственного университета. - 2010. - Т. 152, Книга 4. -С. 247-256.
11. Управление университетами: online-курс Московской школы управления СКОЛ-КОВО. 2018 [Электронный ресурс]. - URL: https://online.skolkovo.ru/courses/course-v1:SK0LK0V0+SK03+2018_2/ab0ut (дата обращения: 24.07.2018).
12. Юревич А. В., Юревич М. А. Форсирование библиометрических показателей продуктивности российских ученых // Вестник Российского фонда фундаментальных исследований. Гуманитарные и общественные науки. -2017. - № 3 (88). - С. 84-93.
13. Яницкий М. С., Серый А. В., Иванов М. С., Утюганов А.А., Хакимова Н. Р. Постнекласси-ческая педагогическая психология: ценностно-смысловой тренд. - Кемерово: Кузбасский региональный институт развития профессионального образования, 2017. - 202 с.
Поступила в редакцию 23.08.2018
Yanitskiy Mikhail Sergeyevich
Dr. Sci. (Psychol.), Prof., Director of social and psychological institute, Kemerovo State University, direktorspi@kemsu.ru, ORCID 0000-0003-3049-8594, Kemerovo
regional university: global challenges and problems of the choice of the vector of development
Abstract. Global challenges which postmodern society puts before the existing system of the higher education are considered. The main tendencies of world academic revolution as reply of higher education institutions to the happening changes are described. In this context the problem of the choice of the development strategy of the regional Russian universities demanding their self-determination in the system of the higher education on a number of the basic bases is characterized. A research objective is assessment of an opportunity, expediency and effectiveness of various ways of transformation of the regional Russian universities according to present calls. Within the real research the detailed critical analysis of such means and vectors of development of the regional universities as is carried out: transition to free education, creation of zones of elite education, opening of the integrated PhD of programs, refusal of imitation of scientific activity, management of the organizational culture of higher education institution, change of a brand, internal and external positioning of the university. In the conclusion a deduction about limitation
of applicability and risks of introduction corresponding administrative the practician in modern Russian conditions is reasoned.
Keywords: management of the universities, the regional universities, the academic revolution, free education, elite education, integrated PhD program, research activity, cross-disciplinary institutions, the organizational culture of university, brand of university.
References
1. Akoff, R., Greenberg, D., 2009. Education transformation. Tomsk: Tomsk University Publ., 196 p. (In Russ.)
2. Galazhinskiy, E. V., 2015. University as meaning of life. Economic strategy, 3 (129), pp. 116-117. (In Russ., abstract in Eng.)
3. Ivanov, M. S., Yanitskiy, M. S., 2012. Education in postmodern society: problems and prospects. Siberian Pedagogical Journal, 9, pp. 78-85. (In Russ., abstract in Eng.)
4. Kasatkin, P. I., 2017. Modern education: functions and mission. Problems of modern education, 5, pp. 109-120. (In Russ., abstract in Eng.)
5. Clark, B., 2011. Creation of the enterprise universities. Moscow: Higher school of economy, 240 p. (In Russ.)
6. Kovalyov, V. E., Falchenko, O. D., 2017. Influence of world academic revolution on educational process at the Russian universities. Paradigms of university history and prospect of a universitetology (to the 50 anniversary of the Chuvash state university of I.N. Ulyanov). Proc. Sci. and method. conf. Cheboksary: Sreda Publ., pp. 69-73. (In Russ.)
7. Kryaklina, T. F., 2015. Liberal arts (free education) and possibilities of his introduction in the Russian higher education institutions. Bulletin of the Altai academy of economy and the right, 2 (40), pp. 113-119. (In Russ., abstract in Eng.)
8. Neretina, E. A., Gvozdetskaya, I. V., Ko-rokoshko, Yu. V., 2015. Image and brand of higher education institution: interrelation, features of for-
mation and potential of development. Education Integration, 1 (78), pp. 13-21. (In Russ., abstract in Eng.)
9. Repina, M. I., 2015. Organizational culture of the university as development resource: experience of MGIMO. Low and management. 21st century, 2 (35), pp. 183-188. (In Russ., abstract in Eng.)
10. Suldina, G. A., 2010. Integration processes in education as a factor of development of innovative potential of economy of the region. Scientific notes of the Kazan state university, V. 152, book 4, pp. 247-256. (In Russ., abstract in Eng.)
11. Management of the universities: online-course of Moscow School of Management Skolkovo, 2018 [online].Available at: https://online. skolkovo.ru/courses/course-v1:SKOLKOVO+ SK03+2018_2/about (Accessed 24.07.2018). (In Russ.)
12. Yurevich, A. V., Yurevich, M. A., 2017. Speeding up of bibliometric indicators of efficiency of the Russian scientists. Bulletin of the Russian Federal Property Fund. Humanitarian and social sciences, 3 (88), pp. 84-93. (In Russ., abstract in Eng.)
13. Yanitskiy, M. S., Seryy, A. V., Ivanov, M. S., Utyuganov, A. A., Khakimova, N. R., 2017. Post-nonclassical pedagogical psychology: valuable and semantic trend. Kemerovo: Kuzbass regional institute of development of professional education, 202 p. (In Russ.)
Submitted 23.08.2018
