CC BY
12УДК 008.009 Р.Ш. Цинпаева
Региональные особенности интерпретации терминов благотворительность и филантропия в русскоязычной и англоязычной культурах
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова; raziyat.msu@gmail.com
Статья посвящена интерпретации понятий благотворительность и филантропия в русскоязычной и англоязычной культурах. Отмечается, что смысловое наполнение данных терминов варьируется в зависимости от культуры и региона. Для теоретического изучения феноменов необходима более четкая детерминация данных понятий для каждого из регионов.
Ключевые слова: благотворительность, филантропия, Россия, Великобритания.
The article is devoted to the problem of interpretation of the terms charity and philanthropy in Russian-speaking and English-speaking cultures. It is noted that the meaning of the terms varies depending on the culture and region. For theoretical research a more clear determination of terms for each of these regions is required.
Keywords: charity, philanthropy, Russia, Great Britain.
Благотворительная деятельность стала объектом исследования отечественных ученых относительно недавно. Несмотря на тот факт, что она уже давно существует в российской культуре (согласно мнению ряда исследователей, зарождение благотворительности на Руси относится ко времени принятия христианства и учреждения церковной организации) [1] и является ее неотъемлемой частью, теоретическое исследование этого феномена ведется лишь в течение последних 20 лет.
Основная причина исследовательского интереса к данной проблеме - это возрождение традиций благотворительности в российской культуре, а также все возрастающий масштаб и популярность благотворительности в нашей стране.
Как объект исследования благотворительность дает широкие возможности для выбора проблем и предметов исследования. Так, первые исследовательские работы были посвящены истории благотворительности в России, жизни и деятельности благотворителей и меценатов. Позже внимание многих ученых привлекла проблема мотивации благотворительной деятельности. В последние годы все больше работ посвящено благотворительности на современном этапе, проблемам и механизмам ее осуществления. Однако при все разрастающемся корпусе исследовательских работ, посвященных этой тематике, очень незначительное внимание уделяется проблеме терминологии, в то время как именно наличие четко детерминированных понятий и определений и делает исследование научным.
В современной российской науке, обращающейся к теме благотворительности, наблюдается размытие границ, смешение и зачастую подмена таких понятий, как филантропия и благотворительность. Данная проблема встает довольно остро в разрезе регионоведческого анализа феномена благотворительности. Изучая и сопоставляя это явление как элемент культуры того или иного региона, мы сталкиваемся с необходимостью сравнительного анализа некоторых его аспектов, что неминуемо влечет за собой обращение к терминологии, принятой в данных культурах.
Сопоставительное изучение традиций благотворительности в России и Великобритании дает обширный материал для исследования проблемы терминологии. Особое внимание в этой связи привлекает как само понятие, так и культурологическое содержание термина филантропия в русскоязычной и англоязычной культурах.
Классическое понимание данного термина, закрепленное в культуре, отражено, как правило, в толковых словарях. Итак, что же такое филантропия в англоязычной культуре? Philanthropy - altruistic concern for human welfare and advancement, usually manifested by donations of money, property or work to needy persons by endowment of institutions of learning and hospitals, and
by generosity to other socially useful purposes [2]. (Филантропия - альтруистическая забота о человеческом благосостоянии и его улучшении, как правило, осуществляющаяся в форме денежных пожертвований, передачи собственности, предоставления работы нуждающимся людям, поддержки учебных заведений и больниц, а также пожертвований на другие общественно полезные цели. - Пер. авт.). Для передачи сути филантропии часто используют такую поговорку, ставшую уже, классической, и, пожалуй, как нельзя лучше объясняющей разницу между понятиями благотворительность и филантропия в англоязычной культуре: Charity gives a person a fish; philanthropy teaches that person how to fish. (Благотворительность даст человеку рыбу, филантропия научит его рыбачить. - Пер. авт.).
Стоит, однако, обратить внимание на тот факт, что в английский язык слово philanthropy пришло из греческого лишь в начале XVII в. Следовательно, существовавшее до того времени слово charity, более укоренившееся в культуре, долгое время совмещало в себе всю палитру оттенков значений, разведенных теперь в разные термины. Можно предположить, что именно в этой связи некоторые англоязычные исследователи утверждают, что благотворительность и филантропия - явления настолько похожие, что могут использоваться как взаимозаменяемые с разницей лишь в источниках и мотивации: благотворительность - как проявление религиозного долга, а филантропия - как явление светское по происхождению, для которого характерен приоритет любви к человеку, а не к Богу [3].
Тем не менее, большая часть англоязычных исследований, посвященных этой тематике, начинается с того, что исследователь проводит четкую границу между понятиями charity и philanthropy, подразумевая под первым единичный акт передачи денег нуждающимся, а под вторым целую систему мер, направленных на улучшение положения нуждающихся, а именно: финансовая поддержка, обеспечение жильем, медицинская помощь, предоставление возможности труда и т. д.
Таким образом, в английском языке и в культурной традиции англоязычных стран, в частности Великобритании, наблюдается довольно четкое разграничение понятий и их содержания. Данная детализация значений применима не только в теоретических исследованиях, но и в жизни и проявляется, в частности, в характеристиках и названиях некоммерческих организаций.
Что же касается нашей страны, то в российской традиции филантропия рассматривается как если не прямой, то почти полный аналог благотворительности. Это представление закреплено в большинстве толковых словарей, где филантропия определяется как благотворительная деятельность, оказание помощи и покровительства неимущим, нуждающимся [4].
В исследовательской литературе также чаще всего происходит подмена этих понятий [5]. Однако для многих исследований характерно то, что термин филантропия наиболее употребим, когда речь идет о современности. Если мы говорим о данном феномене в историческом контексте, чаще всего встречается термин благотворительность. Возможно, в этом особенности и проявляется скрытое разделение этих понятий на основе особенностей, которые каждое из них под собой подразумевает. Может возникнуть правомерный вопрос, почему российские исследователи должны следовать западной традиции в определении этих понятий, ведь слово филантропия греческого происхождения и может быть переведено как любовь к человеку, человеколюбие (от греч. рЫleo - люблю, anthropos - человек). Однако по утверждению Г.Н. Ульяновой, одной из крупнейших исследователей истории благотворительности в России, сам термин филантропия (человеколюбие) пришел в Россию в конце XVIII в., но не из греческого, а из английского языка [6]. Исходя из этого, можно предположить, что прийти он должен был в нашу культуру с той смысловой наполненностью, которая была характерна для этого термина в англоязычной культуре.
Подтверждением тому может служить статья из Толкового словаря живого великорусского языка В.И. Даля: «Филантропия - человеколюбие, забота об улучшении участи человечества. Филантропическое общество, человеколюбивое - заведение, даровая школа, богадельня и вообще богоугодное» [7].
На протяжении XIX века и в начале XX филантропические (человеколюбивые) общества были очень распространены. Обращаясь к истории благотворительной деятельности того пе-
риода, можно заметить, что частотность употребления терминов филантропия и филантропический довольно высока. Однако уже в конце XX в., когда после долгого перерыва в России вновь начали заниматься благотворительностью, термин филантропия и производные от него исчезли из употребления и начали появляться лишь в последние несколько лет, однако с несколько другим оттенком значения, а именно - максимально приближенным к значению термина благотворительность.
Таким образом, вырисовывается лишь круг проблем, решение которых осложнено, во-первых, тем фактом, что устоявшееся смысловое наполнение терминов филантропия и благотворительность в англоязычной и русскоязычной культурах не совпадают, а во-вторых, отсутствием у российского научного сообщества цели выработки общей терминологии в этой сфере.
Для исследования проблемы представляется необходимым не просто сформулировать определения терминов благотворительность и филантропия, но четко детерминировать их смысловое содержание, обусловленное культурологическими и региональными особенностями. Тот факт, что феномен благотворительности в России имеет свои особенности, сложившиеся в ходе истории под воздействием нашей культуры и нашей ментальности, делает слепое заимствование из английского языка терминов вместе с их смысловой наполненностью, характерной для англоязычной культуры, невозможным. Детерминация смыслового наполнения терминов благотворительность и филантропия является предметом дальнейших исследований.
Литература
1. Потенциал и пути развития филантропии в России / под ред. И.В. Мерсияновой, Л.И. Якобсона. - М.: Изд. дом Гос. ун-та - Высшей школы экономики, 2010.
2. Philanthropy // Толковый словарь английского языка Dictionary.com [Электронный ресурс] / Dictionary.com, LLC. Copyright © 2011 - Режим доступа: www.dictionary.reference.com/browse/philanthropy, свободный. - Загл. с экрана.
3. Bremner R.H. Giving: Charity and Philanthropy in History. - New Jersey: Transaction Publishers, 1996.
4. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка / под ред. Л.И. Скворцова - М.: Оникс, 2010.
5. Потенциал и пути развития филантропии в России / под ред. И.В. Мерсияновой, Л.И. Якобсона. - М.: Изд. дом Гос. ун-та - Высшей школы экономики, 2010.
6. Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской Империи XIX - начало XX века - М.: Наука, 2005.
7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 2 т. Т. 2 - М.: РОССА, 2010.
Поступила в редакцию 26.09.2011 г.
