CC BY
1254
5. ПОЛИТОЛОГИЯ
5.1. РЕГИОНАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ В СОВРЕМЕННОЙ МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ
Доленко Дмитрий Владимирович, доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой регионоведения и политологии. Мордовский Государственный университет им. Н.П. Огарева
СуСо!епко с1@таН. ги
Аннотация: В статье анализируются современные региональные конфликты. Отмечены как особенности этих конфликтов, так и общее: политико-территориальные проблемы, вопрос о власти над определенной территорией. Анализируются связанные с этим проблемы: противоречие между правом народов на самоопределение в виде сецесссии и защиты территориальной целостности государств; противоречие между суверенитетом государства и международным вмешательством.
Ключевые слова: региональные конфликты, территория, государство, право на самоопределение,
территориальная целостность, суверенитет, вмешательство, интервенционизм.
REGIONAL CONFLICTS IN CONTEMPORARY WORLD POLITICS
Dolenko Dmitry Vladimirovich, Doctor of Political Science, professor, Head of Area Studies and Political Science Department, Mordovian State University
dvdolenko d@mail. ru
Annotation: The article conducts an analysis of current regional conflicts. The author notes as to the features and the overall of these conflicts: political and territorial issues, the question of power over certain territory.The author analyses related problems: the contradiction between the right of peoples to self-determination in the form of secession and protecting the territorial integrity of states; the contradiction between state sovereignty and international intervention.
Keywords: regional conflicts, a territory, the right to self-determination, a territorial integrity, a sovereignty, a intervention, a interventionism.
Современная мировая политика существенно отличается от предыдущей эпохи холодной войны с точки зрения роли и масштаба конфликтов в международных отношениях.
Сущность мировой политики в период холодной войны составлял глобальный конфликт двух общественнополитических систем (капитализма и социализма, или свободного мира и тоталитаризма). Этот конфликт функционировал в широком диапазоне международных отношений: от мирного сосуществования до региональных и локальных вооруженных конфликтов, от идеологической борьбы до поддержки антисистемных, оппозиционных сил внутри этих систем, но суть этих отношений состояла в глубокой, непримиримой конфронтационности. Это был мировой конфликт альтернативных общественных систем, претендовавших на универсальный, общемировой характер, на повсеместное распространение и утверждение своих институтов и ценностей, как единственно правильных и справедливых.
В современном постбиполярном мире глобального конфликта альтернативных общественных больше не существует. Этот конфликт окончился вследствие краха одной из сторон конфликта - системы социализма как мировой системы и утверждения в странах, к ней принадлежавших, ценностей и институтов противоположной системы - западной. От прежней мировой социалистической системы в начале нынешнего столетия остались лишь осколки - это прежде всего Северная Корея и Куба. Китай хотя и остается с точки зрения политического устройства социалистической страной в экономической сфере все в большей степени использует механизмы и институты капиталистической, рыночной экономики. Тоже самое можно сказать о социалистическом Вьетнаме.
Разумеется, и в современном мире по-прежнему немало других государств, чье общественно-
политическое устройство далеко либеральнодемократических ценностей. И сегодня существуют традиционалистские системы восточно-
деспотического типа, военные диктатуры и другие авторитарные режимы.
Однако, во-первых, даже в этих странах в результате догоняющей модернизации (добровольной или навязанной) в той или иной степени утвердились некоторые институты современного типа, прежде всего в экономической сфере (частная собственность, рынок). В результате этого даже эти страны оказываются в большой или меньшей степени втянутыми в процесс глобализации, в мировую экономическую систему. Во-вторых, и самое главное - эти страны не могут претендовать на универсализм своих институтов и ценностей, на роль глобальной альтернативы либерально-демократической системе. В наиболее отчетливой и агрессивной форме глобальные амбиции (борьбы с западом, западной цивилизацией) сегодня демонстрирует исламизм, выступая за создание всемирного исламского государства (Халифата). Однако влияние исламского радикализма даже в мусульманских странах является ограниченным, и более того, политические власти ряда исламских стран ведут решительную борьбу с исламистами в своих странах. Тем более ограничены его возможности в мировом масштабе: радикальный исламизм может вести террористическую деятельность, причем даже в международном масштабе, но одержать глобальную победу он не может. Его возможности, ресурсы, тем более в условиях усиления борьбы международного сообщества с международным терроризмом и экстремизмом, явно не позволяют рассчитывать на осуществление своего глобального политического проекта.
Однако современный мир, избавившись от глобальной конфронтации, отнюдь не стал бесконфликтным. Во-первых, он пока не сумел
урегулировать многие региональные конфликты, доставшиеся ему от предшествующей эпохи, а, во-вторых, приобрел новые конфликты - конфликты постбиполярной эпохи.
К числу самых крупных и острых региональных конфликтов, истоки которых уходят в эпоху биполярного мира относятся арабо-израильский (палестинский) и корейский.
Все эти конфликты стали результатом сложных политических процессов в мировой политике, произошедших после окончания второй мировой войны и начала холодной войны.
Особенностью этих конфликтов в прошлую эпоху было то, что за спиной их непосредственных участников стояли две сверхдержавы, наиболее ярким примером здесь является арабо-израильский конфликт, где главным союзником арабов был СССР, а Израиля -США. Участие в той или иной степени сверхдержав в этих конфликтах, безусловно, обостряло их, придавало им непримиримый характер и затрудняло процесс урегулирования. Принципиально новым моментом в этих конфликтах сегодня является то, что они больше не связаны с конфронтацией сверхдержав, перестали быть частью их соперничества. В этих конфликтах сегодня не сталкиваются непримиримые интересы глобальных соперников, и это, несомненно, создает более благоприятные условия для их урегулирования. Так, например, достигнут определенный прогресс в решении палестинской проблемы - создана Палестинская автономия.
К числу новых региональных конфликтов
современной эпохи относятся две группы конфликтов:
Постсоциалистические конфликты, являющиеся результатом политических трансформаций в Центральной и Восточной Европе и распада
социалистических федеративных государств, в их числе постсоветские и - постюгославские конфликты.
Международные конфликты в Афганистане, Ираке, Ливии.
Постсоциалистические конфликты были порождены прежде всего внутриполитической борьбой в трансформирующихся государствах. Самые значительные и острые постсоветские конфликты, остающиеся
неурегулированными - нагорно-карабахский, абхазский, южно-осетинский, приднестровский, были порождены политической борьбой, в которой одни политические силы стремились к сохранению территориальной целостности возглавляемых ими государств, а другие - к образованию новых самостоятельных государств. Продолжением этих конфликтов был российско-грузинский конфликт 2008 г. и последующее признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии.
Природа постюгославских конфликтов была аналогичной, и здесь, несмотря на массированную вовлеченность стран Запада, не удалось добиться окончательного урегулирования проблемы. В частности, не удалось решить проблему статуса Косово (провозглашение независимости края не было признано Сербией).
Наконец, новейшие региональные конфликты в Афганистане и Ираке порождены, с одной стороны, террористической и антиамериканской деятельностью, а с другой - стремлением США обеспечить свою национальную безопасность и свои национальные интересы, а также интересы и безопасность своих союзников с помощью вооруженного вторжения в Афганистан и Ирак и свержения правивших там
режимов. Международный конфликт в Ливии стал результатом вооруженного вмешательства стран НАТО во внутренний конфликт с целью защиты гражданского населения.
Особую группу конфликтов составляют многочисленные конфликты в странах Африки, Азии, Латинской Америки (Судане, Сомали, Конго, Руанде, Западной Сахаре, Шри-Ланке, Колумбии и др.), которые хотя и имеют внутренний характер, оказывают воздействие и на международные отношения. Это связано с перемещениями повстанческих формирований и беженцев на территории соседних государств, незаконными поставками оружия и т.д. Кроме того, ряд из них связан с борьбой за государственную независимость и отделение от существующих государств (в Судане, Западной Сахаре, Нигерии и др.). И в отдельных случаях результатом таких конфликтов может быть появление новых государств, как, например, в Южном Судане, где после проведения референдума в 2011 г. начат процесс отделения от Судана. К внутренним относятся и конфликты в арабских странах, начавшиеся в 2011 г. Однако для их урегулирования также потребовалось международное участие, а в отдельных случаях, например, в Ливии имело место международное вооруженное вмешательство. Подобное развитие событий нельзя исключить и в других странах.
Все вышеперечисленные региональные конфликты с точки зрения их международно-правового статуса делятся на две группы: международные конфликты и внутренние конфликты. Однако во всех этих конфликтах есть нечто общее: все они в конечном счете связаны с политико-территориальными проблемами, то есть с вопросом о власти над определенной территорией. Отделение части территории от государства, присоединение территории к государству, восстановление власти на неподконтрольной территорией, претензии на власть по отношению к одной и той же территории, смена власти над определенной территорией - таковы проявления сущностной природы этих конфликтов.
При этом налицо две политико-правовые коллизии, затрудняющие урегулирование этих конфликтов или хотя бы выработку единого подхода к такому урегулированию:
- противоречие между правом народов на самоопределение и территориальной целостностью государств;
- противоречие между государственным суверенитетом и политикой международного вмешательства (интервенционизма) во внутренние дела государства с целью урегулирования гуманитарного кризиса или предотвращения террористической угрозы.
Противоречие между территориальной целостностью государства и правом на самоопределение на практике проявляется в связи с сепаратизмом, политическим движением, добивающимся отделения части территории государства и создания самостоятельного государства. Сепаратизм, как правило, оперирует правом народов на самоопределение, тогда как государства, где действуют сепаратистские движения апеллируют к принципу защиты территориальной целостности. Право на самоопределение закреплено в Международных пактах о правах человека и является, таким образом, обязательной нормой. Территориальная
неприкосновенность, как принцип межгосударственных отношений закреплена, в Уставе ООН. Их смысл и соотношение подробно изложены в Декларации о
принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН от 24 октября 1970 г. и сводятся к следующему:
- территориальная целостность и политическая независимость государства неприкосновенны;
- каждый народ имеет право на самоопределение, способами осуществления которого являются создание свободного и независимого государства, присоединение к независимому государству, установление любого другого политического статуса.
Из вышесказанного, очевидно, что право на самоопределение предполагает право на сецессию, то есть отделение от уже существующего государства, то есть нарушение его территориальной целостности.
По этому поводу вышеупомянутый документ
содержит существенную оговорку, суть которой в том, что право на самоопределение не санкционирует и не поощряет действия, ведущие к расчленению или нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, действующих с соблюдением принципа равноправия и самоопределения народов и, вследствие этого имеющих правительства,
представляющие весь народ, принадлежащий к
данной территории, без различия расы,
1
вероисповедания или цвета кожи .
Из этого положения можно сделать два противоречащих друг другу вывода:
1) право на отделение не применимо к современным демократическим государствам, в которых все народы (или все граждане) обладают равными правами, в том числе в формировании государственной власти;
2) вышеприведенное положение относится к
государствам, действующих на основе самоопределения народов (то есть это самоопределение уже реализовано, и все народы входят в такое государство на основе своего свободного выбора). Другими словами, если тот или иной народ оказался в составе государства не по собственной воле, не на основе самоопределения (даже если это произошло в эпоху, когда такой международно-правовой нормы просто не существовало), то сегодня он имеет право добиваться своего самоопределения.
На практике мирная сецессия, как, например, выход Черногории из союза с Сербией - явление редкое. Чаще всего государства противодействуют этому, отстаивая свою территориальную целостность. Различается и политика международного сообщества в отношении подобных конфликтов. Одни государства признают независимость Республики Косово, другие -Абхазии и Южной Осетии, отказывая в этом другим подобным самопровозглашенным государствам.
В отечественной науке советского периода, когда вышеназванная проблема рассматривалась
применительно к колониальным странам, борющимся за независимость, утвердился подход, признающий приоритет права на самоопределение по отношению к территориальной целостности, согласно которому изменения государственной территории возможны на основе реализации права на самоопределение, а территориальная целостность должна основываться на согласии входящих в его состав наций. В то же время следует отметить попытку теоретически разграничить национально-освободительные движения, действующие
1 См. Международное право в документах / Сост. Н. Т. Блатова. - М.: Юридическая литература, 1982 - С. 7 - 11. - 853 с.
на основе права народов на самоопределение, с одной стороны, и сепаратизм - с другой. В соответствии с этим подходом самоопределение путем отделения является прогрессивным явлением, обеспечивающим народам наилучшие условия для развития, а национальноосвободительные движения имеют всенародный характер. Сепаратизм же имеет отрицательный смысл, реакционное содержание, не является массовым движением, выражает интересы небольших групп населения, осуществляется при активном участии внешних сил, действует вопреки интересам страны, других народов2.
Применить на практике вышеназванный подход и выработать на его основе эффективный, правовой подход к урегулированию конфликта, связанного с сецессией, вряд ли возможно, поскольку у участников такого конфликта и у внешних сил могут быть различные представления о прогрессивности,
реакционности и коренных интересах народа.
В западной науке следует отметить либеральную концепцию сецессии, согласно которой правом на сецессию обладают народы, группы которые систематически испытывают несправедливость: когда нарушаются гражданские и политические права
членов группы, она терпит дискриминационное перераспределение, ее территория несправедливо захвачена, ее образ жизни оказывается под угрозой3.
Эту концепцию можно признать теоретически безупречной, соответствующей основным принципам
либерализма (теории общественного договора, права на восстание и т.д.) при одном существенном допущении: однородности (этнической, конфессиональной, расовой или любой другой) населения той территории, о сецессии которой идет речь. В реальности такое случается очень редко, гораздо чаще население таких территорий является неоднородным (полиэтничным,
поликонфессиональным и т.д.) и сецессия задевает права меньшинств, проживающих на данной территории.
Из всего вышесказанного можно сделать один принципиально важный вывод: поскольку территория является принадлежностью государства, то есть в конечном счете граждан этого государства, то право самоопределения по отношению к той или иной части государства принадлежит всем проживающим на ней гражданам этого государства. Из этого, как минимум, вытекает следующее:
- не имеют правового значения исторические аспекты - время проживания на данной территории тех или иных групп. Правовое значение имеют а) гражданство, то есть юридически зафиксированная принадлежность к данному государству; б) постоянное проживание на территории, о самоопределение которой идет речь;
- самоопределение того или иного народа, то есть
определение политического статуса той или иной территории, предполагает и право на
самоопределение меньшинства, проживающего на данной территории;
- самоопределение в виде сецессии территории
затрагивает жизненно важные интересы государства, которому принадлежит данная территория. Из этого вытекает необходимость урегулирования,
2 См. Волова Л. И. Нерушимость границ - новый принцип международного права. Ростов н/Д.: Изд-во Рост. ун-та, 1987. - С. 71-72. - 142 с.
3 См. Бьюкенен А. Сецессия: право на отделение, права человека и территориальная целостность государства. М.: Рудомино, 2001. - 238 с.
взаимоприемлемого или хотя бы наименее болезненного решения целого комплекса экономических, политических, этнокультурных и гуманитарных вопросов и создание механизма гарантий соблюдения всех договоренностей.
Современное международное право все вышеперечисленные аспекты, связанные с проблемой реализации права народов на самоопределение и стремлением государств к обеспечению своей территориальной целостности, не регламентирует. Очевидно, что правовая неясность, незавершенность системы международно-правового регулирования этой проблемы в условиях, когда на территориях двухсот государств проживает несколько тысяч народов, которые по мере своего политического развития могут и, вероятно, будут стремиться к обретению того или иного политического статуса, к образованию собственной государственности, будет приводить к новым политическим конфликтам.
Сегодня очевидно, что выработанные в прошлом веке международно-правовые нормы права народов на самоопределение и территориальной целостности государств нуждаются в дальнейшей разработке, конкретизации, уточнении. Очевидно, необходимо принятие в рамках ООН специального международноправового акта, регламентирующего условия, формы и механизмы реализации права народов на самоопределение.
Противоречие между принципом государственного суверенитета и международным вмешательством (интервенционизмом) сегодня также является реальной проблемой международного права и мировой политики. Вся существующая система международного права и международных отношений основывается на суверенитете государств, предполагающем невмешательство во внутренние дела государства. Это невмешательство касается и внутренних конфликтов, даже сопровождающихся массовым насилием и многочисленными жертвами. Тем более международное право не предусматривает такое вмешательство с целью свержения правящих режимов тех или иных государств, чья политика угрожает международной или национальной безопасности других государств.
В этой связи представляется обоснованной точка зрения А. В. Торкунова о том, что имеет место отставание международного права от реальных процессов в сфере политики и морали, когда в условиях глобализации и демократизации вопросы соблюдения прав человека выходят за рамки исключительно
4
внутренней компетенции отдельных государств .
Этот подход применим не только по отношению к гуманитарным кризисам, но и по отношению к антитеррористическому интервенционизму. Сегодня характер угроз для международной безопасности со стороны государств-изгоев или международных террористических организаций особенно в случае получения ими доступа к оружию массового поражения таков, что международное сообщество и отдельные государства не могут позволить ориентироваться только на ответные действия после состоявшегося нападения. Причем это относится не только к США, не в
меньшей степени это справедливо и для России. Характер и масштаб террористических угроз, обусловленный современным оружием, будут вынуждать международное сообщество и отдельные государства прибегать к превентивным мерам, к предупреждению угроз, в том числе и к ликвидации баз террористической деятельности на территории тех или иных независимых и суверенных государств. Очевидно, что и по отношению к этой ситуации необходима детальная, четкая проработка всех правовых аспектов, регулирующих возможность применения силы с целью предупреждения террористических угроз.
В этой связи чрезвычайно важными являются Миядзакские инициативы «Группы восьми» 2000 г. по предупреждению конфликтов, в которых отмечалось, что усилия по предупреждению конфликтов должны основываться на соблюдении международного права, в том числе Устава ООН, принципов демократии, уважения прав человека, верховенства закона, рационального управления, устойчивого развития и других основополагающих ценностях, на которых строятся международный мир и безопасность.
Список литературы:
1. Бьюкенен А. Сецессия: право на отделение, права человека и территориальная целостность государства. М.: Рудомино, 2001. - 238 с.
2. Волова Л. И. Нерушимость границ - новый принцип международного права. Ростов н/Д.: Изд-во Рост. ун-та, 1987. - 142 с.
3. Международное право в документах / Сост. Н. Т. Блатова.
- М.: Юридическая литература, 1982. - 853 с.
4. Торкунов А. В. Международные отношения после косовского кризиса // Внешняя политика и безопасность современной России, 1991-2002. Хрестоматия. В 4 т. Т. 1.
- М.: РОССПЭН, 2002. - С. 61.
4 Торкунов А.В. Международные отношения после косовского кризиса // Внешняя политика и безопасность современной России, 1991-2002. Хрестоматия. В 4 т. Т. 1. - М. РОССПЭН, 2002. - С. 61.
