CC BY
98
УДК 722
РЕГИОНАЛИЗМ И ЕГО ПРОЯВЛЕНИЕ В КОНТЕКСТУАЛЬНОМ ПРОЕКТИРОВАНИИ НА ПРИМЕРЕ АМЕРИКАНСКИХ АРХИТЕКТОРОВ РУБЕЖА XX-XXI ВЕКОВ
1 9
А.Н.Прокудин1, С.И.Мельничук2
Национальный исследовательский Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Рассмотрены особенности организации городской среды с учетом регионального видения на примере творчества известных американских архитекторов. Основное внимание уделено контекстному подходу при проектировании архитектурных объектов разного назначения. Дана аналитическая характеристика регионализма в архитектуре, средового подхода, «ландшафтной архитектуры». Ил. 6. Библиогр. 4 назв.
Ключевые слова: архитектура ХХ века; архитектура США; региональные особенности современной архитектуры; контекст в дизайне архитектурной среды.
REGIONALISM AND ITS MANIFESTATIONS IN CONTEXTUAL DESIGNING ON THE EXAMPLE OF AMERICAN ARCHITECTS OF THE LATE XX - EARLY XXI CENTURIES A.N. Prokudin, S.I. Melnichuk
National Research Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074.
The article discusses the features of urban environment organization, taking into account the regional vision on the example of creative works of well-known American architects. It focuses on the contextual approach in the design of architectural objects for various purposes. The analytical characteristics of the regionalism in architecture, environmental approach, and "landscape architecture" are given. 6 figures. 4 sources.
Key words: architecture of the twentieth century; architecture of the USA; regional features of modern architecture; context in the design of architectural environment.
Во второй половине 20 века происходят значительные перемены в архитектуре большинства капиталистических стран, связанные, в том числе, с возрождающимся интересом к региональным, национальным и местным особенностям культурного наследия. Весьма мощным импульсом к этому послужило престижное строительство на регулярно устраивавшихся Международных выставках «ЭКСПО» с их, по Дженксу, «крикливым национализмом», характерным для подавляющего большинства павильонов. Еще большее влияние в том же направлении оказала индустрия «большого туризма» с ее строительством практически во всех уголках мира многообразных сооружений, в значительной своей части относящихся к местным архитектурным особенностям. Это строительство на потребу усредненной туристской массе, часто третируемое профессионалами как стоящее за пределами «большой архитектуры», тем не менее, является, как показывает опыт, верным индикатором тех сдвигов, которые только предстоят в «большой архитектуре». Одним из лучших образцов туристской архитектуры, обращающейся к фольклорным источникам и являющейся знаком исчерпанности функционализма, является курорт Пор-Гримо в заливе Сен-Тропез, строительство которого началось в 1967 г. по
проекту Ф. Сперри. Здесь очевидны аналогии со старинным поселением Сен-Тропез, традиционной архитектурой рыбацких деревень, тем не менее, ни один из новых домов (кстати говоря, применено всего три варианта планировки) не имеет непосредственных прототипов. В городе, со всех сторон окруженном гаванью, воспроизведен «дух места», общие принципы структуры застройки, группировки объемов, их деталировки и т.д.
Сильным толчком к развитию традиционалистских тенденций явились работы по реконструкции исторических городов. Не только в странах давних культурных традиций - Италии, Англии, ФРГ, но и в США образовалась самостоятельная отрасль связанной с этим архитектурной деятельности, направленной на приспособление старых зданий под новые нужды, широко известен торговый комплекс «Кэннери» в Сан-Франциско, созданный в конце 60-х годов Дж. Эшери-ком в результате реконструкции старой консервной фабрики. Во второй половине и конце 70-х годов с использованием аналогичных принципов были созданы «Инленд стил дивелопмент» - сочетание ресторанов, магазинов и офисов в Джорджтауне (Вашингтон), «Ресторейшн-плаза» - возрожденный район в Нью-Йорке и т.д.
1Прокудин Александр Николаевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории архитектуры и основ проектирования, тел.: 89149007117, e-mail: a.n.pro@yandex.ru
Prokudin Alexander, Candidate of History, Associate Professor of the Department of History of Architecture and Fundamentals of Design, tel.: 89149007117, e-mail: anpro@yandex.ru
2Мельничук Светлана Ивановна, старший преподаватель кафедры искусствоведения, тел.: 89646519959, e-mail: MelSvetIvan@mail.ru
Melnichuk Svetlana, Senior Lecturer of the Department of Art Criticism, tel.: 89646519959, e-mail: MelSvetIvan@mail.ru
Особое влияние оказала реконструкция европейских исторических городов, особенно работы, направленные на выявление, возрождение и развитие их исторически сложившегося своеобразия. «Контекстуа-лизм», «уместность» и почти неизбежно связанные с ними исторические аллюзии стали оценочными критериями высокого порядка. Теперь уже не только новые здания в исторических районах приобретают соответствующую разработку (что вполне оправдано), но и новые массивы застройки в таких городах насыщаются либо прямыми историческими реминисценциями, либо достаточно внятными историческими «отсылками», подчас непосредственно наложенными на поверхность современных жилых блоков, как, например, в новом жилом квартале в Париже, спроектированном Ж. Бенамо и К. де Портзампарком. Более того, даже новые города вблизи исторических центров зачастую формируются посредством явно архаизированной застройки. Таков новый район Сен-Кантенан-Ивелин под Версалем, строящийся по проекту группы Р. Бофилла. Запроектированный с учетом пожеланий будущих обитателей район осмыслен как единый, компактный, плотно застроенный, замкнутый ансамбль со строго осевой и диагональной планировкой внутренних пространств - улиц, площадей, дворов. По мнению критики, здесь отразилась любовь французов к собственной истории и культуре. Здесь действительно есть нечто от мегаломании архитектуры периода Великой Французской революции, но мотивы нарочито монументализированного классицизма предельно опрощены (явно с учетом опыта историзирую-щих тенденций архитектуры 30-50-х годов нашего века). Огрубленная тектоника, тяжеловесная пластика зданий с модернизированным мотивом гигантского ордера (тем не менее, в строительстве были широко использованы элементы заводского изготовления), затененность внутренних замкнутых пространств, по-видимому, идут от традиций парижской Эколь де Бо-зар.
Фирма «Вентури и Раух», впоследствии получившая название VSBA (Venturi, Scott Brown and Associates), разработала собственную методику в области планирования и проектирования объектов городской среды. В отличие от большинства архитекторов, они настаивают на общности искусства и науки, на ценности социальных научных исследований и рациональном дедуктивном мышлении, не игнорируя при этом интуицию, профессионализм и творческий потенциал самого архитектора. Чтобы достичь синтеза научного и творческого методов в архитектурно-проектной деятельности, принято выделять две последовательные стадии в подготовке и создании проекта архитектурной или городской среды. Первый этап в социальном научном исследовании охватывает широкий спектр характеристик среды: экономическую, социологическую, региональную или национальную, географическую и пр. Затем предлагается конкретное проектное решение с рекомендациями на основе контекстного анализа первой части.
Социально-экономический анализ существующего окружения и его символического значения, внима-
тельное отношение к насущным проблемам и интересам будущих потребителей позволили фирме Вентури и Рауха осуществить ряд грандиозных проектов по всему миру.
Жан-Луи Сарбиб, автор статьи «Вентури и Раух как архитекторы-градостроители: анализ нескольких недавних проектов», выделяет ряд особенностей предлагаемой системы разработки архитектурных проектов.
Первая из них касается рациональной модели планирования. Суть в том, что фирмой обрисовываются в общих чертах альтернативные предложения и оцениваются их затраты. После отбора одного из вариантов инстанцией, принимающей заключительное решение, он становится предметом более точного и углубленного изучения. В некоторых случаях предусматриваются коллективные слушания, невзирая на то, что в это время подобная практика не давала существенных результатов. Рациональное зерно, по мнению Вентури и Рауха, также могло олицетворять непосредственную привязку объекта к историческому контексту построенных зданий.
Следующей важной особенностью назван междисциплинарный подход в изучении экономической возможности выполнения проекта. Экономическая оценка стоимости альтернативных решений является фундаментальным аспектом рационального планирования. Однако в силу ограниченных аналитических средств (прагматичность экономических расчетов, схем, специфические базы данных и пр.) не представляется возможным дать всестороннюю оценку рассматриваемых проблем. Используя различную методологию для экспертного анализа участка будущей застройки, агентство «Вентури и Раух» старалось привлечь и скоординировать работу полевых специалистов, таких, как экологи, ботаники, гидрологи, историки и социологи. Такой междисциплинарный подход позволяет объединить интуитивный импульс проектировщика с дедуктивным методом социолога. Оценка исторического окружения, а также природно-географическое обоснование местности создает основу для гармоничной организации пространства городской среды.
Важнейшей характеристикой принципа городского планирования для Вентури и Рауха является наполнение окружающей среды символической значимостью. В каждом исследовании большое внимание уделяется попытке проанализировать «дух места» (знаки, цвета, топология...), который складывается в воображении людей, живущих или часто посещающих данный район. У американцев это часто связано с ностальгией по недавнему прошлому: город и его индустриальная история (суматоха на причале, соседство огромных грузовых судов и викторианских зданий декоративного стиля). Все это создает романтическую ауру во многих крупных городах Америки. Однако эта связь с историческим прошлым не всегда предполагает откровенную реконструкцию былого. Вентури считает необходимым придерживаться в этом случае двух важных принципов: использование приемов поп-арта и ироничной интерпретации архетипов, что поз-
воляет включать в преобразованную среду элементы дизайна.
Забота об исторической непрерывности - прием, по сути связанный с предыдущим и раскрывающий некоторые его стороны. Исторические здания должны сохраняться не только по причине того, что являются культурным достоянием, но и потому, что именно они выражают «дух места» наиболее ощутимым образом.
В градостроительной практике существует множество приемов и методик сохранения и интерпретации истории: некоторые их них буквальные, другие более метафоричные или же символические. Поэтому необходимо смешивать операции единого восстановления с осторожной модернизацией, перекрашивая фасады домов, переделывая вывески и другие символы, добавляя новые архитектурные элементы. Для этих новых структур гармония с существующими элементами может быть достигнута через поддерживание или прямой контраст, или близкое сходство по своим масштабам, структурам, пропорциям или материалам. «Старая стена может, согласно контексту, показаться грязной или чудесно патинированной». Именно контекст является фундаментальным для понимания методологии планирования Вентури и Рауха.
Концепция фирмы включает в себя также принцип минимального разрушения (вмешательства) окружающей среды как отражение общей тенденции градостроительной политики США в 70-х годах, обращенной к более тесному сотрудничеству с местным населением. Правильная маркетинговая стратегия, по мнению Вентури и Рауха, не должна слишком ощутимо удаляться от действующих стилистических моделей региона. Но это вовсе не предполагает «рабского» подражания архитектуре построенной, а имеет в виду улучшение и более внимательную заботу о сохранении всех элементов местной зоны: окрестный пейзаж, исторические здания, промышленные руины и пр. Эта постоянная забота минимального разрушения также затрагивает и социальный контекст. Все преобразования среды с включением оборудования и элементов дизайна должны опираться на практику местного населения и создавать благоприятные условия для развития именно этих социальных групп.
Резюмирующей характеристикой творческой направленности фирмы «Вентури и Раух» можно определить как сильно развитый прагматичный идеализм. В перспективе они видят себя как проектировщики, настоятельно сохраняющие интересы сообществ, с которыми они работают. Их предложения всегда основаны на необходимости вовлечения местных групп, торговцев, ассоциаций соседства, чтобы сделать процесс планирования достаточно открытым
и представляющим различные интересы. Эта позиция, тем не менее, не мешает им в своей работе исходить из самой природы городских зон (инерции построенной окружающей среды) и социально-экономического контекста современного американского общества.
Эскизный проект музея наук в Шарлотте 1978 года дает ясное представление соотнесения нового с имеющимися особенностями региона (рис.1).
Ме/
В основе плана здания музея задействован цельный фрагмент, по площади равный всей площади участка застройки, представляющий точно такую же регулярную систему расположения, как у соседних домов, включая церковь. Объемно-пространственное решение фасадов будущего музея, ориентированных на проезжую часть, выдержано банально. Плоская крыша все также подчеркивает непритязательность замысла проектировщика. Слаженный ритм окон дает ощущение такой же ясной сетки разделения внутренних пространств. И только четвертый фасад, обращенный к средневековой храмовой архитектуре, выполнен невероятно живописно. Уже в самом плане можно увидеть смещения, вторящие сложному ступенчатому членению собора. В то же время фасад музея как будто продолжает тему многоуровневой рельефной плоскости, символизирующую морфо-географическую структуру региона, а именно «горы, окаймляющие большую равнину». Реалистичность картинки дополняют посаженные в произвольном порядке деревья. Таким образом, главный вход оказывается с этой стороны здания, к тому же он акцентирован мощной дорической колонной, композиционно выполняющей роль опоры и границы между прошлым и современным. Функциональную значимость неординарного проекта в полной мере отражает фигура динозавра, помещенного на крыше музея.
Расширение Национальной художественной галереи в Лондоне на Трафальгар-сквер (1987-1991) -яркий пример удачной крупной работы контекстуального характера, реализованной Робертом Вентури за пределами американского континента. Уже тот факт, что его проект был признан в обход предложения знаменитого английского архитектора Дж. Стерлинга, придает ему весомость. Главным преимуществом Вентури оказалось то, что он сумел адаптировать свой метод к сложному городскому контексту в центре британской столицы (рис. 2).
Угловой участок неправильной формы определил непростую задачу оформления пяти фасадов новой постройки, ориентированных на разновременную застройку прилегающих улиц. Центральной темой, объединяющей экстерьер всего здания, неслучайно выступают классицистические коринфские пилястры -
Рис.1. Вентури и Раух. Проект музея наук в Шарлотте (1978)
основной декоративный элемент тактично заимствован у У.Уилкинстона, как и портлендский камень, которым облицовано главное здание музея 1838 года. Именно ритмическое и пластическое разнообразие декорирования плоскости фасадов придает им разнохарактерность и отчетливую связь с окружающей средой. На галерею и площадь ориентирован максимально насыщенный пластикой фасад -сгущающийся ритм пилястр, ступенчато и все более активно перекрывающих друг друга, соответственно сгущающиеся энергичные раскреповки антаблемента и мощного здесь карниза с модульонами. Постепенно ритм и пластика пилястр разрежаются, исчезают модульоны карниза, затем и он сам теряет рельефность, равно как и слепые окна - вначале глубокие в камне стены, потом плоские с упрощенным обрамлением и затем, вообще, лишь слабый намек на тему. Обрывается и горизонтальная тяга под окнами. Прекращение всей ордерной декорации фиксируется неожиданно, казалось бы, вопреки всякой логике, мощным пластическим всплеском - рельефной каннелированной колонной полного коринфского ордера, а за поворотом - вообще гладкая ординарная стена с прозаическими проемами, обрывается и карниз... Цветение классичности сменяется модернистским аскетизмом. Еще за одним поворотом исчезает и каменная облицовка - обыденность кирпичной кладки.
Рис. 2. Р.Вентури, Д.Скотт-Браун. Сейнсбери-винг.
Лондон (1987-1991)
В интерьере, планировка которого подчинена жестким функциональным законам, легко обнаружить те же отсылки к прошлому: потолок главной лестницы украшен металлическими арками, имитирующими декор вокзалов викторианского времени, выставочные залы анфиладного типа решаются арочными проемами с тосканскими колоннами.
Наивысшей наградой за столь виртуозное вопло-
щение задумки архитектора явилось вручение Роберту Вентури Прицкеровской премии за 1991 год.
Конкурсный проект музея декоративного искусства во Франкфурте-на-Майне стал еще одной иллюстрацией, правда, менее удачной (проект не был реализован), прямого отражения стилистики региона, опирающейся на национальную традицию (рис.3).
Городской ландшафт, где предполагалось возвести новое здание музея декоративного искусства по проекту Р.Вентури и Дж.Рауха, представляет собой довольно разнообразную окраску с явными линейными направляющими протяженной набережной Майна и пересекающимися с ней под разным углом улицами с характерным непрерывным типом застройки. Из всех находящихся здесь зданий (в основном это музейные строения) самым выразительным архитектурным объектом выступает обособленно стоящая 3-этажная вилла в стиле немецкой архитектуры второй половины XIX века. Поэтому именно она была взята как исходный модуль для проекта будущего музея. Протяженный главный фасад на подробном чертеже Вентури и Рауха, с одной стороны, иллюстрирует идею непрерывности, а с другой - дает ясное представление о том, как все элементы рядом стоящей виллы проецируются, семикратно повторяясь, на его плоскость. Тот же ритм окон, масштаб форм, такое же членение по этажам, даже несмотря на понижение рельефа в парковой зоне. Прилегающий участок, свободный от застройки, предполагалось превратить в регулярный парк с площадками для размещения исторических реликвий. «Мы попытались проявить уважение к характеру жилой застройки исторической улицы, повторяя масштаб и ритм существующих окон и ограничивая высоту вдоль улицы по отношению к особнякам, находящимся поблизости», - поясняют сами авторы неосуществленного проекта концепцию средового контекста.
В богатом творчестве Роберта Вентури особый интерес представляют проекты, в которых его концепция знаковости и символичности объекта и его окружения воплощены в более глобальном масштабе - на уровне государственного значения. Речь идет о реконструкции западной части Пенсильвания-авеню в Вашингтоне. Главная улица США, по которой проходят официальные парады и шествия, связывающая Капитолий и Белый Дом, долгое время оставалась незавершенной как в композиционном, так и в стилистическом решениях. Например, Белый дом и здание Казначейства были сдвинуты относительно оси, определяющей положение главных объектов в этом районе (рис.4).
Рис. 3. Вентури и Раух. Проект музея декоративного искусства во Франкфурте
Рис. 4. Вентури и Раух. Проект реконструкции Пенсильвания-авеню. Вашингтон
Для достижения целостного восприятия средового пространства в этом случае необходимо было четко задать направление движения, для чего Вентури предложил воздвигнуть в конце улицы символический акцент - два мощных пилона. Слегка сдвинутый ракурс стел относительно оси создавал динамику, в то же время, выполняя роль кулис для вычленения портика Белого дома на фоне зелени. В итоге многое здесь стало восприниматься как декорация: огромные звезды американского флага по всей фасадной части пилонов, крупномасштабные надписи, а также мраморные модели Капитолия и Белого дома размером в рост человека. Примечательно то, что столь торжественная атмосфера включает в себя и частичку обыденного: размещенные в свободном порядке деревья, скамьи, флаги, статуи национальных героев и вазы с цветами.
Таким образом, архитектору при помощи небольшого набора знаковых элементов городского дизайна удалось придать непринужденный характер месту для массовых перемещений людей и при этом ярко подчеркнуть его истинное значение - главной улицы столицы государства.
В западной архитектуре и дизайне установка на коммерческий успех нередко приводит к тому, что проектировщик, в угоду потребителю, стремится к запоминающимся эффектам и выявлению знакомых массовому сознанию образных элементов. Именно здесь действует один из источников порождения кича. Примером подобного воспроизводства эстетических стереотипов конкретной социальной группы, а именно итальянской общины в Новом Орлеане, можно считать ансамбль «Пьяцца д' Италия» прославленного архитектора Чарльза Мура (рис.5).
Рис. 5. Ч.Мур. Пьяцца д'Италия. Новый Орлеан (1981)
Дифференциация средовой ситуации с помощью противопоставления «своё-чужое» определила замкнутость и обособленность положения площади в городской ткани, к тому времени уже плотно застроенной. Главная задача для проектировщика состояла в том, чтобы максимально учесть укоренившиеся эстетические представления итальянцев о традиционном понятии «дом», вследствие чего композиционно проект стал по существу репликой барроминиевой Сант Андреа в Риме. Все родное и знакомое, таким образом, оказалось сосредоточено внутри самого объекта, к тому же тонко прочувствовано. Римский фонтан Тре-ви, палладианские архитектурные ордеры, надписи строгой антиквой - все это символы «итальянской» культуры, соединенные в цельный архитектурно-градостроительный объект при помощи круглой площади с бассейном в форме карты Италии. Сценическая декорация с элементами кича вызывает сонм эмоций - от сентиментальной ностальгии до ощущения бесконечного праздника. И способствует этому авторская ирония в цитировании классики, которая «... доходит до издевки. Все подчинено чисто внешним эффектам: блеск позолоты из нержавеющей стали, чередования цветов и необычных фактур материалов - той общей феерической декоративности, которая характеризует весь задуманный Муром ансамбль площади».
Одним из пионеров экологической архитектуры в ее современном проявлении является Эмилио Амбаш (Emilio Ambasz). Амбаш родился в 1943 году в Чако, субтропической провинции в Аргентине, в полутора тысячах километров от Буэнос-Айреса, куда его семья переехала, когда ему исполнилось семь лет. В пятнадцатилетнем возрасте юноша спроектировал свой первый дом, а в шестнадцать начал работу в офисе известного архитектора-модерниста Амансио Уильям-са (1913-1989). В 1963 году он выиграл стипендию для изучения архитектуры в Принстонском университете, где сумел одолеть программу бакалавра всего за один семестр и через год получил степень магистра. Будучи всего 23-летним, Амбаш стал одним из основателей Института архитектуры и урбанизма, известного экспериментального исследовательского мозгового центра, созданного и возглавляемого Питером Айзенманом до середины 1980-х. С 1969 по 1976 г. в должности куратора дизайна в МоМА, нью-йоркском музее современного искусства, он организовал множество значительных выставок по архитектуре и промышленному дизайну, включая и такие, как «Италия: Новый домашний ландшафт» и «Архитектура Луиса Баррагана». Амбаш не только хорошо знал Баррагана (1902-1988) лично, но и написал о нем первую книгу, опубликованную МоМА, а в своем творчестве перенял у великого мексиканского мастера искусство поэтизации земли, пространства, света, воды и форм, особенно стен.
Архитектура Амбаша отличается поэтичностью и отчужденностью. Ее нельзя причислить к определенной эпохе и ассоциировать с каким-либо определенным местом. Сам архитектор в эссе «Мое кредо» (1991) провозглашает собственную принципиальную
позицию следующим образом: «Я всегда верил в то, что архитектура - это не только проектирование, но и мифотворчество. Я верю, что реальной задачей архитектуры является не только решение функциональных рациональных задач, но и создание благоприятной среды обитания. Не голод, а любовь и страх - и иногда удивление - заставляют нас творить. Проектировщик и обстановка могут меняться, но задача, я уверен, всегда остается той же - придание поэтичности прагматичным формам».
Дом Casa de Retiro Espiritual (Дом духовного уединения), спроектированный в 1976 году для участка в Кордове (Испания) и построенный в 2000-м севернее Севильи, возможно, представляет собой лучший проект архитектора. В 2005 году он стал темой специальной выставки в МоМА. С отдельно стоящим фасадом, напоминающим маску, этот дом заставляет нас пересмотреть множество ключевых представлений о взаимоотношении архитектуры с ландшафтом, небом и человеком (рис.6).
Рис. 6. Э.Амбаш. Casa de Retiro Espiritual. Севилья (2000)
Небольшой дом расположен у подножия горы Сьерра-Морена на холмистой местности с протекающей там извилистой рекой. Идея органичного слияния идиллического пейзажа с загородной постройкой решается архитектором неординарно. Самого здания как такового нет, все жилые помещения находятся под землей. Кровля, покрытая травянистым зеленым ковром, лишь усиливает «природный дух места». Амбаш признается: «В идеале, я бы хотел найти такой плодородный и радушный участок земли, который сам постепенно принял бы удобную форму, чтобы стать жилищем человека. В таком волшебном месте никогда не шел бы дождь, и вообще там не было бы никакого ненастья. Мы же вынуждены строить дома только потому, что мы на земле незваные гости. Всякий акт строительства подчеркивает наше пренебрежение природой. В идеале в природе можно было бы обойтись без всяких зданий».
И все-таки у здания есть фасад, словно вырастающий из земли на самой вершине холма, открывающийся с дороги, внешний вид которого поражает с первого взгляда и воспринимается как символ архитектуры. Конструктивно он представляет собой две белые стены, соединенные под углом 90° с внутренними лестницами, ведущими к балкону. Все элементы вполне реальные: главный вход, балкон, и даже форма пересечения двух стен в перспективе напоминает
двускатную крышу с оформленным карнизом. С внутренней стороны эта конструкция скорее символизирует парус или корабль с капитанским мостиком среди безбрежных вод океана.
Несмотря на откровенную поэтизацию внешней оболочки, сам дом выстроен достаточно логично и обоснованно. В плане он вписывается в квадрат или ромб, отражающий форму наземной части. Четкие геометрические формы тонко взаимодействуют с криволинейными световыми проемами, выделенные контрастным белым на ярко-зеленой поверхности холма, форма которых перекликается с извилистым береговым рельефом местности.
Все перегородки, в том числе входная дверь, прозрачны, за счет чего граница между внутренним и внешним пространством практически растворяется, а солнечный свет пронизывает насквозь помещение. Кроме того, подземный дом Амбаша в условиях жаркого климата всегда будет оставаться солнечным и в то же время надежно защищенным. Жилые комнаты этого элегантного убежища на самом деле выполнены в ярких тонах и способны вызывать самые разные эмоции и переживания.
Подводя итог, можно с уверенностью сказать, что в испанском проекте в Севилье Э.Амбаш сумел «... найти архитектурный смысл за пределами традиционной архитектуры и создать архитектуру, которая одновременно присутствует и отсутствует. С помощью нее, - говорит автор проекта, - я надеялся поместить человека в новое состояние бытия, посвященного осознанию человеческого величия, размышлению и восприятию. Хотя я и исключил все новое, у меня были свои приемы, древние и примитивные, которые пронизывали весь проект. В результате получилась архитектура, апеллирующая к вечности».
Этот дом одновременно находится и здесь и там. Он выглядит так, словно мы в одно и то же время пребываем и внутри, и снаружи. Он и начало, и конец, он основательно уходит в землю и тут же воспаряет в неопределенности. Его конструкция, с одной стороны, прогрессивная и модернистская, деконструктивистская и без намека на претенциозность прямолинейная, а с другой - консервативно традиционная, естественно домашняя и убедительно аутентичная. Этот дом наталкивает на бесконечные размышления и интерпретации.
Как видно из проанализированных выше примеров, реально существующая архитектура Запада становится все более разнородной, «плюралистичной», и это, возможно, объясняется приближением к реальному многообразию существующих в обществе вкусов и предпочтений. Диалог с потребителем становится новой этической нормой профессии. Архитектура все шире осознается как средство общественной коммуникации, как язык в ее исторической непрерывности, обусловленности, а связь с окружением, средой, уместность и «контекстуализм» введены в круг основных профессиональных ценностей. Таковы, во всяком случае, наметившиеся тенденции и особенности новейшей архитектуры Запада.
Библиографический список
1. Рябушин А.В. Архитекторы рубежа тысячелетий. М.: Искусство - XXI век, 2010. 430 с.
2. Рябушин А.В., Шукурова А.Н. Творческие противоречия в новейшей архитектуре Запада. М.: Стройиздат, 1986. 272 с.
3. AA L'architecture d'aujoud'hui. Venturi & Raoch. 1978. 105 c.
4. Emilio Ambasz. Inventions - the reality of the ideal. Rizzoli, NY, 1992.
УДК 711.4
ГОРОД - ЖИВОЙ ОРГАНИЗМ А.В.Сафронова1
Национальный исследовательский Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Рассмотрена модель представления города как живого организма - целостного объекта, постоянно развивающегося и имеющего пространственные характеристики. Также приводится хронологическая классификация формообразования в градостроительстве от времен энеолита и до наших дней, отмечаются особенности взаимодействия города с ландшафтной подосновой местности и возможность использования и развития культурного, образовательного и эмоционального аспекта влияния на жителей общественных пространств городов. Ил. 9. Библиогр. 10 назв.
Ключевые слова: живой организм; формообразование; общественные пространства; ландшафт; градостроительство.
THE CITY AS A LIVING ORGANISM A.V. Safronova
National Research Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074.
The article examines a conceptualization model of the city as a living organism, i.e. the whole entity that is constantly developing and has spatial characteristics. It also provides a chronological classification of morphogenesis in the town planning from the Neolithic era to the present days; points to the interaction features of the town and the landscape underlying area, and the possibility to use and develop cultural, educational and emotional impact on the residents of urban public spaces. 9 figures. 10 sources.
Key words: living organism; morphogenesis; public spaces; landscape; urban planning.
Развитие архитектурной и градостроительной мысли, представление формы и конфигурации проектируемых объектов (будь то отдельное здание, комплекс зданий или целый район, город) на протяжении тысячелетий претерпевает различные изменения: относительно духа времени той или иной эпохи, относительно идей и вопросов, беспокоящих деятелей современности.
Так, к примеру, ранние энеолитические поселки, не имея точной планировочной структуры, скорее напоминали нечто наподобие мха или лишайника (рис. 1), беспорядочно разросшегося на поверхности земли. Средние века отличает уже появление явно выраженного «интеллекта», той градообразующей функции, которая стала причиной возникновения города. Этой причиной может быть расположение на пересечении торговых путей, либо развитие промышленности-ремесла, либо вследствие удобства места, а может, наличие достопримечательностей [1].
Средневековые русские города характеризуются структурной мягкостью и пластичностью планировки (рис. 3). Они следуют за изгибами и изломами рельефа, а геометрически правильные формы появлялись только в исключительно благоприятных условиях (на
ровной поверхности), в остальных случаях - самые неожиданные с точки зрения логики построения формы все же возникали за счет особенностей местного рельефа. Естественное начало доминировало в градостроительстве Руси над искусственным [6, с. 31].
Рис. 1. Лишайник на поверхности земли
Это дает некую одухотворенность, «живость» планировочным структурам, в отличие, к примеру, от моделей идеальных городов эпохи Возрождения. Хоть их проекты и разрабатывались с учетом физических и эстетических потребностей и желаний человека, ставшего в эту эпоху «мерилом» окружающего пространства (рис. 4), но геометрия этих городов была двумерной (эвклидовой). Она рисовалась совершенно
1Сафронова Анна Васильевна, аспирант, тел.: 89246049847, e-mail: ansaf_2007@hotbox.ru Safronova Anna, Postgraduate, tel.: 89246049847, e-mail: ansaf_2007@hotbox.ru
