CC BY
41номии образовательных организаций и академических свобод. Особое внимание авторы уделяют общественному мнению и в первую очередь позиции академического сообщества по вопросам реформирования образования.
По мнению авторов монографии, совершенствование правового регулирования образования должно начинаться с поиска ответов на ряд ключевых вопросов: о предназначении образования, о роли государства в развитии образования, о соотношении публично-правового и частноправового регулирования в образовательном праве.
А.В. Четвернина
2018.01.019. ЗАХАРОВ ТВ. РЕФОРМЫ ЮРИДИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В СТРАНАХ ВОСТОЧНОЙ АЗИИ. (Обзор).
Ключевые слова: юридическое образование; инновации; профессиональное образование; Китай; Япония; Южная Корея.
В 2016 г. «Asian journal of law and society» (Cambridge univ. press) опубликовал ряд выступлений на симпозиуме «Инновации в школах права Восточной Азии и возможности сотрудничества со школами права США» (Innovations in East Asian law schools and collaborative possibilities for US law schools). Симпозиум был организован секцией права и общества Восточной Азии (Section of East Asian law and society) и проведен в рамках ежегодного собрания Ассоциации американских школ права (Association of American law schools) в 2016 г.
На симпозиуме были впервые совместно представлены обзоры правовых реформ юридического образования Южной Кореи, Японии, Китая, а также Тайваня, подготовленные ведущими специалистами данных стран, принимающими непосредственное участие в их проведении.
Обращение Ассоциации американских школ права к проблемам реформ юридического образования в странах Восточной Азии является оправданным: число иностранных студентов, поступающих в школы права США, увеличивается. В то же время основные школы права Восточной Азии также (в известной степени) разделяют общие тренды профессионального и «глобального» юридического образования. В связи с тем, что ведущие американские шко-
лы стремительно расширяют программы подготовки студентов для «глобальной» работы в юридической сфере, США ищут возможности для потенциального партнерства в Восточной Азии [2, с. 210— 211].
Необходимость реформ юридического образования в станах Восточной Азии определена рядом причин, имеющих в данных странах как сходства, так и различия. Экономическое и технологическое развитие, усложнение общественного производства повлияли на расширение специализации юридических профессий. Разрыв между реальностью и теорией углубляется. Правовая теория выглядит все более концептуальной и трудной для понимания [3, с. 228].
Двумя основными причинами новой волны реформ юридического образования в Китае В. Цзы, декан юридической школы Ко-Гуан (KoGuan law school) Шанхайского университета (Shanghai Jiao Tong university) (КНР), называет низкий уровень профессиональной занятости выпускников юридически факультетов, а также растущую международную конкуренцию в области образования. Кроме того, на протяжении длительного времени в Китае отсутствовала потребность качественного профессионального юридического образования. В своей аргументации специалисты в большей степени были ориентированы не на правовое обоснование или доказательственное убеждение, а на общественное мнение и позицию политической власти [1, с. 237].
Китайские предприятия активно используют стратегии глобального маркетинга, выходя на межгосударственный уровень. Так как международные споры с их участием неизбежны, государственное управление и хозяйственная сфера заинтересованы в экспертах, способных управлять правовыми рисками и эффективно участвовать в международных судебных и арбитражных процедурах, представлять Китай как ответственное государство в системе глобального управления. Увеличение числа массовых образовательных интернет-онлайн курсов и рекрутирование китайских студентов ведущими зарубежными университетами ставит Китай в условия жесткой конкуренции в области высшего образования [1, с. 238].
Современный кризис правового образования в Китае выражается в снижении уровня трудоустройства выпускников юриди-
ческих факультетов (самый низкий среди выпускников факультетов всех социальных наук), в сокращении персонала институтов судебной системы, в возрастающих персональных требованиях, предъявляемых для «выживания» в профессиональной среде [1, с. 238].
Выделенные причины реформы по-разному влияют на ее сущность. Международная конкуренция требует большего внимания к профессиональной ориентации образования. Низкий уровень трудоустройства выпускников диктует необходимость диверсификации образовательных программ, междисциплинарного обучения, содействия большей адаптивности на рынке труда [там же].
Юридическое образование в Китае по общему правилу имеет вид непрерывной аудиторной работы. Педагогический метод «вопрос-ответ» стимулирует запоминание правовых конструкций, обеспечивая стандартизированные ответы, ориентированные на сдачу экзаменов. В. Цзы отмечает недостаток углубленного изучения предметов, а также освоения технических навыков профессиональной работы. Изучаемый материал зачастую вступает в противоречие с текущей правовой практикой, а также социальными потребностями. Качество образования не соответствует существующему международному уровню. Важен отказ от единой обобщенной модели образования в пользу разнообразия варьируемых моделей. Таким образом будут обеспечены условия для инноваций, развития средств подготовки экспертов различной специализации в соответствии с потребностями общества [1, с. 239].
В. Цзы предлагает ряд рекомендаций по повышению эффективности реформы юридического образования в Китае.
Во-первых, реформа должна быть ориентирована на формирование в студентах глубоких профессиональных знаний, правовой аргументации и критического анализа, повышение качества базовых правовых знаний и развитие чувства правовой идентификации. Этому может способствовать введение таких предметов, как «теория правосудия» и «основы права».
Во-вторых, учебные планы должны составляться с учетом современных социальных и экономических потребностей, иметь прямую связь с актуальными справочно-информационными (эмпи-
рическими) материалами. Базовые (обязательные) правовые курсы1 должны быть дополнены вспомогательными модулями междисциплинарных курсов, курсов практической подготовки, курсов по актуальным правовым проблемам.
В-третьих, для развития навыков студентов должны применяться различные педагогические методы, такие как разбор фактических правовых ситуаций, диалоги, правовые клиники, метод симуляции, включая игровое разрешение диспутов. Согласованный подход преподавателей материального и процессуального права поможет студентам преодолеть дисциплинарные барьеры, выработает в них способность применять разносторонние знания в решении практических проблем.
Наконец, должен быть сделан особый акцент на курсы международного права, сравнительного правоведения и права отдельных зарубежных стран. Введение курсов на иностранных языках стимулирует академический обмен, сотрудничество с зарубежными школами права, расширит возможности обучения, визитов и исследований за рубежом [1, с. 239-240].
В. Цзы описывает позитивный опыт стартовавшей в 2010 г. специальной инновационной программы юридического образования «3+3», ориентированной на талантливых студентов. Особо отличившиеся в учебе студенты-бакалавры, нацеленные на последующее обучение, допускаются к посещению профессионально ориентированных курсов магистратуры. В результате общий четырехлетний срок бакалавриата сокращается до трех лет, а общий двухлетний срок магистратуры увеличивается на один год.
Основной причиной реформы юридического образования в Японии Н. Сато, профессор Школы права Университета Чуо (Chuo university law school) (Япония), называет его низкое качество.
1 В соответствии с решением Руководящего комитета Министерства образования Китая обучение по специальности юриспруденция должно включать 16 обязательных дисциплин: основы юриспруденции, история права Китая, конституционное право, административное право и административный процесс, уголовное право, уголовный процесс, гражданское право, интеллектуальная собственность, коммерческое право, бизнес (хозяйственное) право, гражданский процесс, международное право, международное частное право, международное экономическое право, экологическое право и защита природных ресурсов, а также трудовое право и право социального обеспечения.
В середине 2000-х годов в рамках реформы судебной системы была введена новая двухуровневая система юридического образования (основное базовое юридическое образование и высшее профессиональное). Однако до настоящего момента лишь пятая часть выпускников способна сдать национальный квалификационный экзамен на право заниматься юридической практикой. Новая система не справилась с возложенными на нее задачами, в связи с этим юридическое образование требует «ре-реновации» [4, с. 214].
В системе юридического образования Японии существует «порочный круг». Большинство студентов ориентируются исключительно на подготовку к последующей сдаче квалификационного экзамена и отказываются от дополнительных факультативных курсов, международных программ, академических исследований. Качество получаемого образования в связи с этим падает. Молодежь предпочитает юридическому образованию другие специальности, школы права теряют талантливых студентов. Правительство приняло решение о сокращении набора на юридические факультеты, а ряд программ были закрыты [4, с. 214-215].
Н. Сато уделяет особое внимание системе распределения государственного бюджета, рассматривая его как эффективное средство реализации реформы юридического образования. Правительство Японии покрывает все основные расходы национальных, а также до 10% расходов частных университетов. Дополнительные средства выделяются университетам, имеющим высокую профессиональную репутацию. В 2016 г. Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологий Японии ввело систему двух-этапной оценки школ права для выделения им государственных средств [4, с. 217].
Чтобы получить базовую финансовую помощь оцениваются потребности школ права, их основные и специальные показатели. Школы делятся на три группы, в соответствии с оценкой состава (в том числе общего количества) студентов и успешности выпускников. Первая группа может претендовать на финансирование в размере до 90% потребностей. Вторая - до 60%; школы третьей группы лишаются права на финансовую помощь [4, с. 217-218].
Для получения дополнительной финансовой помощи рассматриваются представляемые школами права проекты по реновации и развитию юридического образования. В зависимости от
оценки проекта («безупречный», «высокого качества», «качественный», «удовлетворительный» и «требующий доработки») Министерство принимает решение о размере дополнительно выделяемых средств.
Проекты, представленные в 2016 г., были разделены на девять категорий: 1) развитие юридического образования для студентов, ранее не изучавших право; 2) досрочное поступление на программы высшего профессионального юридического образования и непрерывное обучение на программе основного и программе высшего профессионального юридического образования; 3) непрерывное юридическое образование; 4) интернационализация юридического образования; 5) расширение услуг профессионального сообщества и поддержка профессионального роста выпускников в новых сферах правовой работы; 6) сотрудничество школ права; 7) стимулирование научной работы; 8) стимулирование получения юридического образования девушками (женщинами); 9) внедрение в образовательный процесс информационных и коммуникационных технологий и других методов. Среди них Н. Сато выделяет -связанные с непрерывным юридическим образованием, поддержкой профессионального роста выпускников и интернационализацией юридического образования как наиболее поддерживаемые правительством [4, с. 219-220].
Главной целью реформы юридического образования в Японии автор считает его интернационализацию. Принятый в 2016 г. Японским фондом права (Japan law foundation) обязательный стандарт аккредитации школ права предъявляет в качестве одного из требований - развитие программ международного характера.
Основные направления интернационализации юридического образования связаны с обеспечением возможности долгосрочного и краткосрочного обучения и практики за рубежом, изучения права Японии на английском языке. Школы права уже предоставляют выпускникам программы долгосрочного обучения в США, Австралии, Великобритании, Германии и Франции, а также краткосрочные - в США и Австралии. Уникальной является совместная программа Японии, Южной Кореи и Гонконга (КНР) - в течение одной недели студенты трех стран совместно обсуждают практические проблемы в свете различия правовых систем и общественного уклада. Программа включает посещение лекций Университета Гон-
конга, визиты в правительственные организации, суды и юридические фирмы Гонконга, подготовку выступлений на совместных мероприятиях [4, с. 221-223].
В условиях глобализации правовых услуг право должно изучаться на сравнительной основе. Особое значение, по мнению автора, имеет ориентация Японии на Азиатский и Азиатско-Тихоокеанский регион.
Декан Школы права Женского университета Ихва (Ewha womans university law school) (Южная Корея), президент Корейской ассоциации школ права (Korean association of law schools) С. О (S. Oh) указывает на проблему повышения качества практической подготовки в процессе обучения праву как общую для многих стран. Реформы в направлении взаимосвязанного изучения теории права и практики его реализации должны стать условием повышения качества правовых услуг в Южной Корее [3, с. 228].
Автор особо выделяет проблему практической подготовки студентов, обращает внимание на различия возможных подходов.
В одних странах практическая подготовка традиционно осуществляется во время практики в учреждениях судебной и правоохранительной систем. В других - профессиональные навыки правовой работы прививаются самими университетами. Страны с системами общего права в большей степени стремятся привить студентам навыки написания правовых документов и интервьюирования. Страны с системами континентального права учат навыкам применения нормативных актов к обстоятельствам дела [3, с. 229].
Общим подходом для многих систем образования является раздельное обучение правовой теории и практическим навыкам в пределах одного и того же предмета. Если следовать логике такого подхода, мерой по повышению практических навыков студентов должно стать увеличение числа практически ориентированных курсов, а также признание части из них обязательными для получения диплома. С. О предлагает альтернативный подход - развитие практических навыков параллельно с изучением теории права в пределах каждого предмета (курса) [там же].
Важным является четкое понимание того, какие навыки необходимы юристу. Анализируя действия юриста в гипотетическом деле, С. О делит его навыки на четыре группы:
1) знание права, включая законы и прецедентное право, а также теории и доктрины желаемого права (de lege ferenda) (данные навыки являются фундаментом профессиональной деятельности юриста);
2) выявление и применение права, регулирующего общественные отношения, связанные с обстоятельствами дела;
3) подготовка правовых документов, таких как официальные письма, претензии, иски, судебные решения и т. п.;
4) взаимодействие с клиентами, сопоставление и анализ информации, оценка документов, сбор необходимых доказательств, переговоры, работа в группе и руководство действиями ее участников и т.п. Кроме того, знание специальных неправовых вопросов дает юристу существенное преимущество в профессиональной деятельности [3, с. 231-232].
Во всем мире широко признано, что теория права и его применение изучаются в университетах на лекциях и аудиторных занятиях. Университеты также предлагают отдельные курсы практической подготовки в целях развития навыков третьей и четвертой группы (юридические клиники, написание правовых документов, переговоры, преддипломная практика и др.). В то же время зачастую сложно воспроизвести многие важные аспекты реальной работы в университетской аудитории. Развитие профессиональных навыков очевидно более эффективно на базе практикующих организаций [3, с. 233].
Особое значение в юридическом образовании приобретает установление приоритетов и сбалансированный подход. Важно предвидеть потенциальное будущее выпускников. К примеру, если они будут работать с рутинными правовыми проблемами, им, прежде всего, необходимы навыки практической работы. Если они будут работать с деликатными и комплексными правовыми проблемами, им крайне необходимо понимание правовых доктрин и принципов, которые дадут основу эффективной (неординарной) аргументации [3, с. 234].
В отличие от четвертой группы навыков, первая, вторая и третья взаимосвязаны между собой. Развитие одной из них способствует развитию других. Так, правовая теория и доктрины лучше понимаются, когда рассматриваются в контексте примеров применения их на практике.
С. О считает метод одновременного обучения теории и практики наиболее эффективным. Он называет его подходом «практической осведомленности» (practical awareness) [3, с. 233-235].
В рассматриваемых статьях можно увидеть схожие подходы авторов к проблемам реформ юридического образования в своих странах. Подобно С. О, В. Цзы называет одной из главных целей реформы в Китае - повышение качества профессиональной подготовки студентов. Правительство Китая требует от правовых школ открывать больше ориентированных на освоение практики курсов, которые должны составлять не менее 15% в общем объеме образовательного процесса. В качестве потенциальной проблемы он выделяет отсутствие ответственности и обязанности университетов нести расходы, связанные с практической подготовкой, - студенты традиционно проходят практику в государственных органах и общественных организациях.
Н. Сато и В. Цзы указывают на позитивный стимулирующий потенциал государственной и публичной рейтинговой оценки школ права, на необходимость зависимости объема государственного финансирования от уровня оценки, отмечают важность взаимосвязи между системой юридического образования и институтами правой системы [1, с. 242; 4, с. 214].
Список литературы
1. Ji W. Legal education in China: Reforms and requirements // Asian journal of law and society. - Cambridge, 2016. - Vol. 3, N 2. - P. 237-246.
Цзы В. Юридическое образование в Китае: Реформы и потребности.
2. Miyazawa S. Innovations in East Asian law schools and collaborative possibilities for US law schools // Asian journal of law and society. - Cambridge, 2016. - Vol. 3, N 2. - P. 209-212.
Миязава С. Инновации в школах права Восточной Азии и возможности сотрудничества со школами права США.
3. Oh S. A reflection on practical training in legal education in South Korea // Asian journal of law and society. - Cambridge, 2016. - Vol. 3, N 2. - P. 227-236.
О С. Рассуждение о практической подготовке в юридическом образовании в Южной Корее.
4. Sato N. The state of legal education in Japan: problems and «re»-renovations in JD law schools // Asian journal of law and society. - Cambridge, 2016. - Vol. 3, N 2. -P. 213-225.
Сато Н. Положение с юридическим образованием в Японии: Проблемы и «ре»-реновации в юридических школах высшего профессионального юридического образования.
