CC BY
50
ФАКТЫ, СОБЫТИЯ, ЛЮДИ
С.В. Беспалов
РЕФОРМА 1861 г. И ЕЕ МЕСТО В ПОЛИТИЧЕСКИХ ДЕБАТАХ КОНЦА XIX -НАЧАЛА ХХ в.
Беспалов Сергей Валериевич -кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ИНИОН РАН.
В конце XIX - начале ХХ в. в российском обществе в связи с назревшей необходимостью проведения в стране преобразований, прежде всего в аграрном секторе экономики, резко усилились дебаты о характере и значении реформы 19 февраля 1861 г. Это было вполне закономерно как в связи с очевидной значимостью этого события, так и в связи с не менее очевидной незавершенностью «Великой реформы» и ее внутренней противоречивостью. С одной стороны, Положения 19 февраля 1861 г. открывали дорогу к превращению крестьян в полноправных собственников своих земельных наделов (пусть и по завершении весьма продолжительной выкупной операции). С другой стороны, передельная община, сковывавшая инициативу крестьян, не просто была сохранена, но и существенно укрепилась в результате того, что на нее государством были воз-
ложены многочисленные функции, осуществлявшиеся прежде помещиком. К тому же, поскольку авторам реформы помещик и крестьянин виделись - не только в прошлом и настоящем, но и в будущем -«сосуществующими в разных правовых пространствах», реформа «не привела к выработке надсословной концепции частной земельной соб-ственности».1.. При этом, по справедливому замечанию В.И. Герье, распространившееся в русском об-щест-ве накануне отмены крепостного права «предубеждение в пользу земледельческой общины имело не одно теоретическое значение, но повлияло на русское законодательство в великий момент освобождения крестьян от крепостной зависимости».
В результате «основная мысль великого переворота - освобождение крестьян с землею, была затемне-
на»..2..
Поэтому на рубеже Х1Х-ХХ столетий опыт и «истинное значение» преобразований Александра II интерпретировались по-разному сторонниками альтернативных стратегий дальнейшего развития аграрного сектора российской экономики и страны в целом. Многие обществен-
1. Долбилов М.Д. Земельная собственность и освобождение крестьян // Собственность на землю в России: История и современность. М., 2002. - С. 50, 151, 152.
2. Герье В. Второе раскрепощение. Общие прения по Указу 9 ноября 1906 г. в Государственной думе и в Государственном Совете. М., 1911. - С. 10.
РЕФОРМА 1861 г. И ЕЕ МЕСТО
К ОнОдЛИХИХ ЕСнКаИчХалДаЕ БхАТ АХ ФАКТЫ, СОБЫТИЯ, ЛЮДИ
ные деятели, принадлежавшие как к консервативному, так и к либеральному лагерю, а также некоторые неонародники стремились представить именно себя продолжателями «Великих реформ», рассчитывая таким образом обеспечить дополнительную легитимацию своей позиции.
Праволиберальные и умеренно-консервативные концепции аграрных преобразований основывались на идее утверждения частнособственнических отношений в крестьянском хозяйстве как важнейшем условии выхода сельского хозяйства из кризиса, решения проблемы аграрного перенаселения, повышения производительности труда крестьян. При этом правые либералы в большинстве своем отрицали существование проблемы малоземелья, хотя и считали, что разбросанность принадлежащих каждому домохозяйству участков и низкий уровень ведения хозяйства могут порождать «относительное малоземелье». Приверженцы праволиберальных взглядов, в том числе и реформаторски настроенные чиновники, видели в реформе Александра II первый шаг к превращению крестьян в полноправных собственников земли и настаивали на необходимости логического завершения этого процесса. Их позицию предельно четко сформулировал в начале 1890-х годов председатель Комитета министров Н.Х. Бунге. Он призвал реализовать фундаментальные принципы реформы 1861 г., облегчив «способ приобретения потомственного владения землею», потому что только в этом случае можно ожидать «возрастания крестьянского благосостояния, а
вместе с тем более полного удовлетворения общественных потребно-стей»3... По мнению Бунге и его единомышленников, проводившаяся правительством политика, призванная обеспечить сословную замкнутость крестьянского землевладения и неотчуждаемость крестьянских земель, нарушала «в корне установленное приведенным законом понятие о крестьянах-собственниках», так как все временные ограничения права собственности крестьян на землю устанавливались авторами реформы 1861 г. лишь в интересах казны, «ввиду необходимости обеспечить лежащий на крестьянской земле выкупной долг»- .. Но в 1893 г. большинство членов Госсовета отвергли предложения Бунге. При этом они мотивировали свою позицию особым пониманием истинного значения реформы Александра II: при освобождении от крепостной зависимости крестьянам не только была дарована свобода, - они были наделены землей; поэтому «едва ли можно думать, что утрата крестьянским населением земли, данной ему с столь крупными жертвами как казны, так и помещиков, могла бы отвечать видам и надеждам основателей этого закона».5... Соответственно, предоставление крестьянам права распоряжения земельными наделами было признано большинством са-
.3.. Российская национальная библиотека. Отдел рукописей. Ф. 781. Д. 163. Л. 30-31.
.4.. Там же. Л. 7-8.
.5.. Российская национальная библиотека. Отдел рукописей. Ф. 781. Д. 163. Л. 11.
новников неприемлемым..6... Ради сохранения общины и обеспечения неотчуждаемости крестьянских земель государство лишило крестьян права досрочного выкупа своего надела с последующим свободным распоряжением этой земельной собственностью - права, предоставленного Положением 19 февраля 1861 г. Любопытно, что с мнением большинства Государственного Совета в это время солидаризировался и министр финансов С.Ю. Витте - человек, которому суждено было в дальнейшем сыграть выдающуюся роль в разработке основных принципов аграрной реформы.
Исходя из того, что новая кардинальная аграрная реформа России не требуется, официальные круги старались убедить население - прежде всего крестьянство - в том, что аграрный вопрос в России уже был решен - в 1861 г. при освобождении крестьян, которые якобы встретили эту реформу едва ли не восторженно, и все условия для грядущего благоденствия наиболее многочисленного российского сословия были созданы уже тогда. Во многом именно ради популяризации этой идеи в середине - второй половине 1890-х и в начале 1900-х годов издавались многочисленные брошюры о деятельности Александра II и об освободительной реформе, рассчитанные на массового читателя. Так, в книге А. Царевского, текст которой был также напечатан в журнале «Православный собеседник», утвер-
6. Российская национальная библио-
тека. Отдел рукописей. Ф. 781. Д. 163.
Л. 16об.
ждалось, что «Александр II явился тем великим человеком, которого ждала история и призывало человечество, тем добрым сердцем, которое ничем не смутилось и ни перед чем не остановилось в исполнении этого векового долга. И миллионы рабов получили свободу и права человеческие, благодаря могучему духу и добрейшему сердцу Того, Кого история во веки веков будет величать Освободителем».7...
Автор пытался убедить читателей в том, что в ходе проведения реформы были сняты все социальные противоречия и созданы условия для бесконфликтного сосуществования основных классов сельского населения. Сделать это, по мысли автора, удалось только в России: Александр II «сумел всех и все расположить в пользу реформы и примирить с нею», - между тем как везде подобные реформы не обходились без сопротивления и борьбы, а нередко и кровопролития. Царь обеспечил освобожденный народ собственностью, в тот время как в других странах, по утверждению Царевского, бывшие крепостные превращались в безземельных пролетариев.8...
Те же самые идеи проводились в брошюре С. Пономарёва, подчеркивавшего, что в результате реформы «каждый добросовестный, работящий человек скоро стал бодрее ду-
.7. Царевский А.А. Император Александр II - Освободитель в памяти народа своего. (По поводу открытия памятника Александру II в Казани.) Казань: Типолитография Императорского университета, 1896. - С. 17-18.
8.. Там же. - С. 18.
хом, здоровее, зажиточнее»; крестьянам дарованы все гражданские права. «Таким образом Государь создал в России народ, которого - можно сказать - дотоле у нас не существовало»-9...
Авторы подобных публикаций старались подчеркнуть, что «дворяне сами изъявляли согласие отпустить крестьян на волю и наделить их на известных условиях землею» и принуждать их к освобождению крестьян государю вовсе не пришлось..10...
Подобная «просветительская» работа среди крестьян не могла принести и не принесла ожидаемых властями результатов; скорее, каждое новое напоминание об освобождении крестьян с землей при Александре II возбуждало в крестьянском населении надежды на дополнительное наделение. К тому же аграрный кризис продолжал обостряться, и к началу 1900-х годов все больше представителей высшей бюрократии начали осознавать необходимость новой аграрной реформы, которая сделала бы крестьян полноценными собственниками своих земель и, в то же время, обеспечить отток из деревни избыточной рабочей силы. Проповедовал эти идеи и С.Ю. Витте. Спустя десять лет после упоми-
9.. Царевский А.А. Император Алек-
сандр II - Освободитель в памяти наро-
да своего. (По поводу открытия памят-
ника Александру II в Казани.) Казань:
Типолитография Императорского университета, 1896. - С. 17.
10.. Царь-Освободитель: Русскому народу на память. СПб., 1898. - С. 13; см. также: Татищев С.С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. Т. I. СПб., 1911. - С. 276.
навшегося обсуждения крестьянского вопроса в Государственном Совете он именовал своих бывших единомышленников «поклонниками оставления крестьян в стадном со-стоянии»..11.. В своей знаменитой «Записке по крестьянскому делу» Витте напоминал Николаю II о духе и букве Положений 19 Февраля 1861 г. и призывал монарха предоставить крестьянам свободу в распоряжении земельными наделами, чтобы превратить их в полноправных собст-венников-12...
П. А. Столыпин, так же как и С.Ю. Витте, придавал особое значение преемственности преобразований 1860-х годов и начала ХХ в. Он отмечал, что только Указ 9 ноября 1906 г. дал российскому крестьянину возможность «осуществить, наконец, обещанное еще при освобождении право стать хозяином, собственником своей земли», и только проводимая политика способна гарантировать укрепление экономического положения «раскрепощенного от рабства крестьянства»..13-. И сам Николай II, поддержавший линию Столыпина, не упускал случая заявить о себе как о продолжателе дела Александра II - создания «в лице русского крестьянина не только сво-
11.. Российский государственный исторический архив. Ф. 1622. Оп. 1. Д. 729. Л. 15.
.12.. Витте С.Ю. Записка по крестьянскому делу Председателя Высочайше утвержденного Особого Совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности. СПб., 1904.
13.. Председатель Совета Министров Петр Аркадьевич Столыпин. СПб., 1909. - С. 130-131.
бодного, но и хозяйственно сильного собственника... В успехах прошлого Я вижу залог дальнейшего развития», утверждал монарх, ранее поддерживавший сторонников идеи сословной неотчуждаемости крестьянских земель и защитников сельской общины. Кроме того, о всех государственных органах, задействованных в реализации столыпинской реформы, Николай говорил как об учреждениях, «преемственно осуществляющих» задачи, определенные еще Царем-Освободителем-14...
Однако к ссылкам на опыт реформы 1861 г. для «освящения» своей позиции прибегали не только идеологи и сторонники правительственной программы аграрных преобразований, но и их оппоненты. В сознании многих крестьян и выступлениях тех политиков, которые претендовали на роль выразителей интересов российского крестьянства, события 60-х годов XIX в. представлялись прежде всего в качестве акта государственной власти, обеспечившего в принудительном порядке передачу крестьянам находившихся в собственности помещиков земель. Им казалось, что подобное, при наличии политической воли, готовности правительства пренебречь интересами крупных землевладельцев, можно было повторить и в новых исторических условиях, но уже без тех неоправданных компромиссов с представителями эксплуататорских классов, которые были допущены
14. РГИА. Ф. 1622. Оп. 1. Д. 942. Л. 134а.
властью в 1861 г...15.. Впрочем, в большинстве своем представители левых политических сил отнюдь не стремились к идеализации Александра II и главной из его реформ. Считая передачу в 1861 г. крестьянам помещичьих земель важным историческим прецедентом, они в то же время не упускали случая, подобно профессору Т.В. Локотю - депутату I Государственной думы, члену Трудовой группы - напомнить современникам и о многих «несправедливостях», при отмене крепостного права (и в последующие годы) допущенных по отношению к крестьянству, на которое было наложено «ярмо выкупных платежей».16... Эти «несправедливости» они требовали устранить в ходе новой реформы: коль скоро крестьянство (даже по признанию многих правительственных чиновников) «переплатило... в выкупных платежах, то, решая вопрос об условиях отчуждения на основе чисто объективной справедливости, мы могли бы сказать, что земля (вся земля, включая и государственную, и частновладельческую. -С.Б) в настоящий момент по праву принадлежит крестьянам, даже без всякого выкупа». При этом, однако, вина за допущенные ранее «несправедливости» возлагалась не на Александра II, а на его окружение и, в целом, на систему «бюрократическо-
15. Такова была, в частности, позиция пермского депутата Зеленина: Думский сборник. Вып. 1. СПб., 1906. - С. 267.
16. Там же. - С. 190.
го заведования экономической стороной жизни народа»..17...
В целом же для представителей левых сил разного рода исторические прецеденты, в том числе и российский вариант отмены крепостного права, являлись отнюдь не самым важным аргументом при обосновании своей политической позиции. Гораздо важнее для них было то, что, как заявлял один из лидеров трудовиков С.В.Аникин, «все мужики хотят земли и всей земли».. .., и эта воля народа должна быть реализована.
Отметим, что гораздо более позитивно, чем представители русского крестьянства, оценил в I Думе реформу 1861 г. и личную роль Александра II в ее осуществлении «выразитель нужд курляндского крестьянства» депутат Крейцберг. Заявляя о том, что «русскому крестьянину (в 1861 г. - С.Б.) была дарована свобода и земля, а латышскому крестьянину (в 1817 г. - С.Б.) только свобода без земли; значит -птичья свобода», Крейцберг (косвенно - не упоминая в данном случае имени Александра II) подчеркивал особую роль Царя-Освободителя. Монарх не позволил представителям дворянства выхолостить подлинно освободительное значение реформы подобно тому, как это смогла сделать несколькими десятилетиями ранее прибалтийская аристократия: «Что не удалось русским реакционным вельможам, наследникам временщиков Екатерины и Ели-саветы, то удалось опытному в ис-
17. Там же. - С. 190-191.
18.. Думский сборник. - С. 248.
кусстве макиавеллизма немецкому дворянству»..19...
Для большей части российской интеллигенции и выражавшей преимущественно ее воззрения либеральной оппозиции российский вариант отмены крепостного права также представлялся акцией, при осуществлении которой власть сумела дистанцироваться от эгоистических интересов поместного дворянства - своей основной социальной опоры - ради интересов общенародных. Они видели в Манифесте 19 февраля исторический прецедент нарушения неприкосновенности помещичьей собственности на землю, который оправдывал и выдвигавшееся в 1905-1907 гг. требование принудительного отчуждения значительной доли частных владений в целях дополнительного наделения крестьян землей, что отвечало бы коренным интересам большей части населения России..20... Они предпочитали не вспоминать о том явном недовольстве (или даже возмущении), с которым российская деревня в свое время встретила реформу 1861 г., обманувшую ожидания крестьянства на безвозмездное получение всей или, во всяком случае, большей части помещичьих земель - теперь реформа Александра II
19.. Там же. - С. 198.
20.. Весьма характерны в связи с этим слова П.Н. Милюкова: « "Побольше земли" - это был за полстолетия (точнее, за четыре с половиной десятилетия, прошедших с момента отмены крепостного права. - С.Б.) постоянный плач русского крестьянина». - РНБ. Архив Дома Плеханова. Ф. 482. Д. 92. Л. 6.
представлялась ими как действительно освободительная. Но при всем том и в этом лагере высказывались иные мнения. Так, нижегородский депутат Савельев, член кадетской фракции Государственной думы, утверждал: «Тот узел, который приходится нам теперь развязывать и распутывать, завязан сорок лет тому назад, во время освобождения крестьян от крепостной зависимости». Крестьяне получили тогда земли недостаточно, к тому же им не было предоставлено свободы передвижения и возможности заниматься какой-либо иной (неземледельческой) деятельностью, что во многом и предопределило кризисные явления в российской деревне..21... Однако подобные суждения представителями леволиберальных сил высказывались нечасто.
Гораздо более показательной для либерального лагеря представляется позиция другого депутата-кадета -В.П. Обнинского. По его мнению, в 1861 г. Александр II осуществил не просто Великую, но «грандиозную, неслыханную в истории человечества» реформу, суть которой можно обозначить одним словом - передел, причем «со справедливым вознаграждением тех, которые поступились частью своих участков в пользу других. Если бы мы даже не переживали революционного периода, если бы все шло тихо и гладко на Руси, то тем не менее все же после 45 лет, прошедших после этой первой передельной реформы, следовало бы к этому (новому переделу. - С.Б.) приступить». Более того, новый пере-
.21.. Думский сборник. - С. 193.
дел, по убеждению Обнинского, неизбежен в любом случае. Вопрос лишь в том, окажется он «белым» (законным, осуществляемым по воле думского большинства) или черным - в случае, если правительство не сможет решиться на «продолжение» реформы Александра II..22...
Аналогичную аргументацию приводил в I Думе и М.М. Ковалевский -представитель Партии демократических реформ (занимавшей по ряду вопросов более умеренную позицию, чем Партия народной свободы). Полемизируя с представителями правительства, настаивавшими на недопустимости принудительного отчуждения и требовавшими от думцев признать неприкосновенность земельной собственности, Ковалевский утверждал, что «этой неприкосновенности нимало не мешает государственный выкуп». Он заявлял, что «напомнить нам о неприкосновенности собственности приходят министры того государства, которое в 61 году произвело самый грандиозный акт выкупа земли в интересах общественной пользы и общественной необходимости. Если бы мы отвечали господам министрам теми же назиданиями, какими они удостоили нас.., то мы сказали бы: как вы смеете выступать против воли Царя-Освободителя, как вы смеете порицать самый великий акт русской истории - освобождения крестьян с землею !».23-
.22.. Думский сборник. - С. 200.
23. Там же. - С. 158. Отметим, что приведенные слова Ковалевского были встречены продолжительными аплодисментами думского большинства.
РЕФОРМА 1861 г. И ЕЕ МЕСТО
К ОнОдЛИХИХ ЕСнКаИнХалДаЕ БхАТ АХ ФАКТЫ, СОБЫТИЯ, ЛЮДИ
Подобно многим представителям левых сил, либералы в ряде выступлений и публикаций противопоставляли «эмансипатора» Александра II его бюрократическому окружению, на которое возлагалась ответственность за незавершенность Великих реформ. Роковой ошибкой Царя стало то, что он окружил себя «замкнутым кругом царедворцев и бюрократов», не решившись при этом «довериться ни одному из общественных течений и направлений, им же самим пробужденных и вызванных к жизни»-24...
Выдвигая требование принудительного отчуждения частновладельческих земель, либеральные оппозиционеры надеялись обеспечить поддержку своей позиции со стороны большинства избирателей и возглавить объединенную оппозицию (особенно активными были их попытки заключить союз с радикальными партиями в период работы I и II Государственной думы). Однако это привело к явной недооценке опасности создания прецедента нарушения принципа неприкосновенности собственности, а также к фактическому отрицанию в программе либеральной оппозиции роли частной собственности, попыткам защитить от «посягательств» правительства явные пережитки феодализма -общину и семейную крестьянскую собственность, стремлению не допустить дифференциации в деревне. Будь эта программа реализована, она
.24. Общественное движение при Александре II (1855-1881): Исторические очерки. Paris: Издание редакции «Освобождения», 1905. - С. 85.
вызвала бы неизбежное усиление зависимости крестьян от государства в случае сосредоточения в его руках образуемого из отчуждаемых частных владений государственного земельного фонда. К тому же едва ли оправданными являлись надежды на то, что крестьяне удовлетворятся лишь частичным отчуждением помещичьих земель, и подобной мерой можно будет добиться «успокоения» деревни. Наконец, вряд ли сама постановка вопроса об абсолютном малоземелье как основной проблеме крестьянского хозяйства была обоснованной в условиях, когда нерешенной оставалась проблема малоземелья относительного, порожденного раздробленностью владений крестьян. Вопрос же о собственности на землю большинство представителей либеральной оппозиции считало менее значимым, чем вопрос о размерах находящихся во владении или пользовании крестьян земель.
Естественно поэтому, что либеральными оппозиционерами предпринимались попытки представить предполагаемое принудительное отчуждение частновладельческих земель логическим продолжением реформы 1861 г. Тогда была осуществлена передача помещичьих земель крестьянам в размерах, явно превосходящих обычное (с точки зрения гражданского права) отчуждение в целях общественной пользы и на принципиально иных основаниях. В новых условиях «в таких же -или еще больших - размерах, на таких же основаниях и с таким же правом оно (отчуждение. - С.Б)
может быть повторено»..25... При этом игнорировались серьезнейшие изменения, которые произошли в российской деревне в конце XIX в., принципиально иной характер правоотношений между крупными землевладельцами и крестьянами-общинниками, претендовавшими на земельную прибавку и наконец, экономическая несостоятельность принудительного отчуждения частных владений - многие помещичьи хозяйства при всей своей отсталости оставались в России начала ХХ столетия гораздо более производительными, чем хозяйства крестьянские.
Едва ли возможно объяснить такую позицию значительной части российских либералов исключительно соображениями политического популизма - стремлением получить на выборах максимум крестьянских голосов. Не меньшую роль играло желание нанести сокрушительный удар по основному оплоту ненавистного самодержавного режима - поместному дворянству.
На наш взгляд, стремлением ослабить экономические и политические позиции дворянства руководствовался и С.Ю. Витте, поддержавший (хотя и не слишком решительно) в конце 1905 г. проект аграрной реформы Н. Кутлера, который исходил из необходимости принудительного отчуждения, а затем, уже несколько лет спустя, заявивший о том, что именно аграрный проект большинства I Думы при всех его очевидных недостатках находился «в той же плоскости», что и
Великая освободительная реформа Александра II. Для Витте это был уже третий вариант интерпретации исторического опыта реформы 1861 г.
Рассуждая в 1911 г., в дни полувекового юбилея Великой реформы, на страницах «Русского слова» о значении отмены крепостного права, Витте заявлял о том, что в его понимании «основным смыслом праздника 19-го февраля» является триумф «идеи самодержавия», поскольку «только при самодержавии идеи 19-го февраля могли воплотиться в жизнь»: в условиях иного политического строя «не мог бы осуществиться такой переворот, как переворот 19-го февраля, без революции, без потоков крови». «Самодержец сделал жест, - и все подчинились. При колоссальном противодействии девяти десятых правящего класса, при молчаливом протесте большинства помещиков, при неодобрении чиновничества, - Великий Самодержец освободил крестьян с землёй». .., - утверждает Витте, представляя таким образом Александра II своего рода «революционером на троне». Однако реализовать присущий самодержавию творческий потенциал возможно лишь тогда, «когда при самодержавии есть и самодержец», заявляет Витте, очевидно подразумевая при этом, что Николай II стать достойным самодержцем оказался не способен.
Говоря о значении «переворота Самодержца Александра II», Витте утверждает, что оно заключалось «не в том, что Он освободил кресть-
25. Внутреннее обозрение // Вестник 26. Русское Слово. - 1911. - 19 февра-
Европы. - 1907. - № 6. - С. 754-755. ля.
ян (институт крепостного права "сам по себе уже истлел"), а в том, что Он освободил крестьян с землей». Такого масштаба преобразования, утверждал С.Ю. Витте, «может провести в жизнь только самодержавие или... революция». А та «уродливо-конституционная форма правления», которая, по словам отставленного реформатора, сложилась в России после 1905 г., очевидно не в состоянии справиться с задачами подобного масштаба и даже существенно более простыми проблемами: «Подумайте, может ли бледная тень такой реформы осуществиться в Государственной думе, может ли тень такой тени получить одобрение в Государственном Совете?» - вопрошал Витте, справедливо названный «конституционалистом поневоле». Но, преисполненный скепсиса в отношении дееспособности политического руководства страны, Витте тем не менее призывал власть отказаться от провозглашенной Столыпиным «ставки на сильных» и вернуться к принципам, которыми якобы руководствовался Александр II, чью идею освобождения крестьян с землей Витте с пафосом провозглашал «одной из величайших гуманитарных доктрин человечества». При этом он утверждал, что именно «наивные проекты» I Государственной думы «находились в той же плоскости, в какой происходило великое творчество Великого Самодержца Александра II». Единственным же способом предотвращения революции в России может быть политика, в основе которой будут лежать «идеи Самодержца Александра II... -ставка на справедливость, правду и
величие русского народа», а не столыпинская «ставка на сильных»..27...
Но и представители поместного дворянства, в свое время без особого восторга (в большинстве своем) встретившие отмену крепостного права, в 1900-х годах зачастую апеллировали именно к опыту преобразований сорокалетней давности для обоснования своей позиции, предполагавшей как минимум обеспечение юридической неприкосновенности частных земельных владений, как максимум же - всестороннюю поддержку государством дворян-землевладельцев с целью прекращения процесса перехода помещичьих земель в руки представителей иных сословий (этот процесс, начавшийся еще в конце XIX в., заметно ускорился в период осуществления Столыпинской аграрной реформы). При этом дворяне обращали внимание на тщательную подготовку реформы 1861 г. Александром II при активном участии в этом процессе землевладельцев из всех российских регионов, имевших возможность через губернские комитеты доводить свою позицию до правительственных структур, а также на то, что власть руководствовалась стратегическими интересами России, а не соображениями политической конъюнктуры, и не уступала нажиму радикалов. Помещики призывали государственную власть и на этот раз не принимать принципиальных решений по аграрному вопросу, не согласовав их предварительно с представителями землевладельцев.
27.. Русское Слово. - 1911. - 19 февраля.
Наряду с этим, правые и центристы, в том числе среди высшей бюрократии, не упускали случая, подобно Главноуправляющему землеустройством и земледелием (в 1906 г.) А.С. Стишинскому напомнить своим оппонентам слева о том, что при проведении освободительной реформы крестьянам «отошли только те угодья, которые и при крепостном праве находились в постоянном хозяйственном пользовании крестьян». Это положение «красной нитью» проходит по всем актам 1861 г. Они акцентировали внимание на качественно иной правовой природе отношений между крестьянами-общинниками и частными землевладельцами в начале ХХ столетия, сравнительно с эпохой крепостного права..28...
Таким образом, эпохальность реформы 1861 г., вызвавшей в свое время далеко не однозначную реакцию в обществе, и ее колоссальное
прогрессивное значение спустя несколько десятилетий стали очевидны для представителей различных политических сил, конкурировавших между собой сначала - главным образом - за благосклонность монарха в большей степени, чем за влияние на общественное мнение, а затем, наряду с этим - и за поддержку избирателей. При этом, однако, каждый из них обращал внимание на различные аспекты этих преобразований и считал возможным использовать их опыт для обоснования своих позиций и подкрепления своих требований в стремительно менявшейся ситуации. В то же время исторический опыт компромиссной, по сути своей, реформы Александра II в качестве основы для нового компромисса использован не был.
28. Думский сборник. С. 204-205.
