CC BY
41
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2018. № 3 (56). С. 23-27.
УДК 340
DOI 10.25513/1990-5173.2018.3.23-27
РЕФЕРЕНДУМ КАК ПОКАЗАТЕЛЬ ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЫ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА: ВЗГЛЯД РОССИЙСКИХ ЛИБЕРАЛЬНЫХ ЮРИСТОВ КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX в.
THE REFERENDUM AS AN INDICATOR OF THE LEGAL CULTURE OF CIVIL SOCIETY: THE POINT OF VIEW OF RUSSIAN LIBERAL LAWYERS IN THE LATE XIX - EARLY XX CENTURY
Т. Е. ГРЯЗНОВА (T. E. GRYAZNOVA)
Даётся осмысление трактовки российскими либеральными юристами (М. М. Ковалевским, Ф. Ф. Ко-кошкиным, А. Д. Градовским, С. А. Котляревским, П. И. Новгородцевым, В. М. Гессеным) института референдума. Доказывается, что референдум рассматривается правоведами как жизненный и перспективный вид правотворчества.
Ключевые слова: референдум; либерализм; М. М. Ковалевский; А. Д. Градовский, С. А. Котляревский; П. И. Новгородцев.
Пе article gives an understanding and interpretations of the Russian liberal lawyers (M. M. Kovalevsky, F. F. Kokoshkin, A. D. Gradovsky, S. A. Kotlyarevsky, P. I. Novgorodtsev, V. M. Gessen) of an institute referendum. It's proved that the referendum is considered by lawyers as a vital and persrective view of lawmaking.
Key words: the referendum; liberalism; M. M. Kovalevsky; A. D. Gradovsky; S. A. Kotlyarevsky; P. I. Novgorodtsev.
Референдум, впрочем, как и иные виды правотворчества, привлекал особое внимание либеральных представителей отечественной юриспруденции как в силу профессиональных интересов, так и в силу поиска оптимального варианта трансформации российского самодержавия в конституционную монархию. Утвердившиеся в прогрессивных зарубежных государствах принципы и учреждения конституционализма, ценности и институты либеральной демократии, в силу общности путей исторического развития России и Запада, с неизбежностью должны были укорениться и в России. Либеральные реформы Александра II, установившие всеобщую гражданскую свободу и создавшие предпосылки для формирования гражданского общества, требовали, по мнению отечест-
© Грязнова Т. Е., 2018
венных исследователей, своего логического завершения - свободы политической и, соответственно, признания народных масс полноправными субъектами политической системы и правотворческой деятельности.
Будучи специалистами в области государственного права зарубежных стран, в качестве основных тенденций демократических конституционных государств российские юристы отмечают: сосредоточение власти в руках избранного круга профессионально подготовленных политиков (в Англии - кабинет министров, в США - парламентские комитеты, во Франции - парламентские комиссии), усиление зависимости исполнительной власти от общественного мнения и востребованность институтов прямой демократии, в частности референдума.
Под референдумом правоведы понимают всеобщее голосование граждан по установлению законов и иным наиболее важным вопросам государственной жизни [1]. Общеобязательный характер принятых на референдуме решений позволяет, по мнению отечественных мыслителей, говорить о реализации идеи народного суверенитета, непосредственном участии народа в осуществлении государственной власти.
Теоретическое обоснование значимости референдума российские либеральные юристы вполне справедливо связывают с именем Ж. Ж. Руссо. Заметим, что, отстаивая идею народного суверенитета, Ж. Ж. Руссо прекрасно понимал маловероятность её воплощения в чистом виде. Будучи на самом деле очень невысокого мнения об умственных способностях и нравственных качествах народа-суверена, французский мыслитель вводит фигуру Законодателя, обожествление которого позволяет принять на веру справедливость и целесообразность издаваемых им законов и используемых методов управления. Постулируя в теории неотчуждаемость и неделимость народного суверенитета, обязательное утверждение законопроектов путём всенародного голосования, на деле Ж. Ж. Руссо признаёт лишь возможность периодического вынесения на референдум двух вопросов, голосуемых по отдельности: «Первое: угодно ли суверену сохранить настоящую форму правления. Второе: угодно ли народу оставить управление в руках тех, на кого оно в настоящее время возложено» [2].
Первый опыт реализации идей Ж. Ж. Руссо в Новое время российские либеральные мыслители справедливо связывают с утверждением посредством всенародного голосования якобинской Конституции Франции 1793 г. Однако опыт этот, по их мнению, вряд ли можно признать удачным в связи с последовавшим государственным переворотом, не позволившим конституции вступить в законную силу [3].
Родиной референдума отечественные юристы считают Швейцарию, где первый общенациональный референдум состоялся в 1802 г. В 20-х гг. XIX в. институт референдума, в силу массовой неудовлетворенности результатами деятельности народного представительства и демагогией государственных
деятелей, стал востребован многими штатами Североамериканского государства [4].
На основе изучения конституционного права Швейцарии и США российские либеральные мыслители различают референдумы общегосударственные (Швейцария) и местные (кантоны Швейцарии, западные штаты Североамериканской федерации), общеобязательные и факультативные.
На федеральном уровне институт референдума был закреплен в Конституции Швейцарии 1848 г., согласно нормам которой граждане получили право утверждать Основной закон. Конституция 1874 г. предоставила гражданам право выносить окончательное решение по поводу поправок Конституции, предлагаемых Федеральным собранием, либо самим инициировать вопрос о полном или частичном пересмотре конституционных норм.
Референдум имеет обязательный характер для конституционных законов (изменение признается принятым, если за него проголосовало большинство граждан и большинство кантонов), и факультативный - для остальных. Институт факультативного референдума интерпретируется российскими юристами как право граждан (численность колеблется в различных кантонах от 500 до 6 тыс. человек, на федеральном уровне - от 30 тыс. граждан или 8 кантонов) требовать народного голосования законопроектов или постановлений разработанных представительным учреждением [5].
Большое внимание в творчестве либеральных учёных уделяется проблеме эффективности и жизнеспособности референдума. Знакомство с отзывами непосредственных наблюдателей функционирования этого института в Швейцарии позволяет говорить о далеко не однозначном отношении современников к этому вопросу. Тщательное изучение аргументов как сторонников (А. Дай-си, Г. Еллинек и др.), так и противников (Д. Лоуэлль, А. Эсмен и др.) референдума позволило нашим исследователям составить собственное видение проблемы. «Референдум и инициатива, в общем, обнаружили довольно консервативное настроение швейцарских граждан: в них часто сказывалось недоверие к крупным социальным новшествам, и в особенности нерасположение к крупным
затратам. Всенародное голосование отвергло право на труд... оно отвергло организацию даровой медицинской помощи. отвергло параграф союзной конституции относительно школ» [6], - признаёт С. А. Котляревский. «Законодательная практика последних лет. показывает, что самодержавный народ обнаруживает несравненно больше консерватизма по отношению к существующим законам, нежели его представители» [7], - констатирует М. М. Ковалевский. «Утверждения, будто референдум является стимулом прогресса, что референдум облегчает развитие законодательства в демократическом духе, что при референдуме интересы широких народных масс. лучше будут удовлетворены законодательством. совершенно не оправдались. Но с другой стороны, не подлежит сомнению, что критика референдума, те нападки, которые делались и делаются на этот институт, являются в высокой мере преувеличенными» [8], - пишет В. М. Гессен.
Рассматривая аргументы, свидетельствующие о консервативности института референдума, проявившейся в отклонении народным голосованием целого ряда прогрессивных законов и социальных реформ, российские либеральные учёные считают их преувеличенными, ссылаясь на объективные факторы: чрезвычайную сложность законопроектов, низкую правовую культуру граждан и особенность их национального характера - феноменальную бережливость. «Конечно, при референдуме темп законодательства может сильно замедляться, многие полезные мероприятия оказываются не в силах побороть народные предубеждения; но зато раз приобретенное становится прочным достоянием» [9], - считает, например, С. А. Кот-ляревский.
Что касается пассивного отношения населения к выполнению своего гражданского долга (амплитуда голосующих может колебаться от 80 до 20 %), то оно рассматривается как вполне адекватная реакция на мало интересующие и плохо понимаемые проекты. Так, П. И. Новгородцев комментирует эту ситуацию следующим образом: «. обязательный референдум, возлагая на народ. сложные задачи и требуя. частых голосований, не может рассчитывать на неизменный интерес граждан ко всем законодательным
вопросам» [10]. Статистика проведения референдумов свидетельствует, по мнению автора, что «привлечение всех к участию в законодательстве создаёт для общественного мнения лишь возможность проявиться с большей силой; но оно не может переродить самого общественного мнения - его пассивности, его разделений на отдельные и противоречивые голоса, его зависимости от известного руководства активных политических деятелей» [11].
Анализ результатов референдумов, проводимых в отдельных штатах США (пересмотр конституции и утверждение разного рода законопроектов), позволяет российским учёным расценивать практику всеобщего голосования граждан как безусловно позитивную. Так, М. М. Ковалевский, излагая в своих лекциях взгляды на референдум А. Эсме-на и Л. Дюги, решительно поддерживает мнение последнего, видевшего, в отличие от А. Эсмена, целесообразность данного института в возможности проведения демократических реформ и в способности воспрепятствовать излишне радикальным и недостаточно продуманным предложениям. Беспристрастный анализ развития института референдума в США и Швейцарии позволил П. И. Новго-родцеву заключить, что «это есть именно та форма выражения народной воли, которой принадлежит будущее и которая идёт если не на смену, то в подкрепление существующим формам» [12].
И достоинства, и недостатки референдума, по мнению российских либеральных юристов, вполне закономерны, поскольку обусловлены уровнем правовой культуры как отдельных индивидов, так и общества в целом. Само появление данного института стало возможным в связи с выходом общества на качественно новую ступень развития -этап формирования общества гражданского.
Идея гражданского общества, оказавшаяся в поле зрения европейской научной мысли с начала XIX в. (А. Л. Шлецер, Г. В. Ф. Гегель, Л. Штейн, Р. Моль), получила достаточно широкое признание в российской юридической науке рассматриваемого периода, в частности в работах Б. Н. Чичерина, А. Д. Градовского, С. А. Муромцева, Н. М. Коркунова, В. М. Гессена, Н. И. Лазаревского и М. М. Ковалевского. Формирова-
ние гражданского общества отечественные мыслители относят к периоду Нового времени: «В Новое время... понятие общества выделилось из понятия государства. общество стремится жить своею самостоятельною жизнью, и государственное устройство всё более и более становится внешней формой того или другого общественного содержания» [13], -пишет, например, А. Д. Градовский.
Становление и развитие саморегулирующегося гражданского общества, обеспечивающего каждому гражданину возможность реализации его интересов, прав, свобод и способностей, создаёт оптимальные условия для гармоничного сочетания народного представительства и прямого участия народа в правотворческой деятельности, обеспечивая тем самым стабильность политических и правовых систем. Не случайно стремление заручиться прямой поддержкой народа при решении тех или иных государственных вопросов наблюдается в странах, где референдум не имеет законодательного закрепления - Англии, Франции, Бельгии, Швеции, Норвегии, отмечают учёные [14].
Эффективность участия граждан в принятии публично-властных решений российские либеральные юристы напрямую связывают с уровнем их образованности, политической сознательности и правовой культуры. Низкий уровень последних как раз и объясняет как консерватизм, так и пассивность индивидов при проведении референдумов, поскольку их зачастую мало волнует то, что непосредственно не затрагивает их интересы. Справедливо подчёркивая опасность для современных демократических государств со стороны низкого уровня правовой культуры народа, отечественные исследователи обозначили главную проблему своей эпохи -проблему правового воспитания нового субъекта политической системы и правотворческой деятельности.
Российские юристы предлагали различные пути её решения. П. И. Новгородцев, в традиции английского либерализма, вслед за Б. Н. Чичериным и М. М. Ковалевским, решение проблемы видит в искоренении невежества, распространении знания и в приобщении широких масс населения к достижениям современной культуры [15]. Л. И. Петражицкий важнейшим средством
считает право; рассматривая право как психический фактор общественной жизни, акцентирует внимание на его педагогической функции, заключающейся в воспитании народной психики. «Действующая в каждый данный момент система правовых норм является преходящей ступенью социального воспитания и должна быть по мере выполнения своей воспитательной функции заменена другой системой правового. педагогического воздействия, приспособленной к уже достигнутому уровню народной психики» [16], - убеждён автор. С. А. Котля-ревскому свойственен акцент на воспитательной силе государственных учреждений. «Воспитание, оформляя души, кристаллизируется в общественном быте и через него в учреждениях» [17], - отмечает он. А. Д. Градовский повышение правовой культуры граждан ставит в прямую зависимость от развития социальной функции государства и местного самоуправления.
Реализация предложенных мер сможет существенно повысить уровень правосознания граждан и минимизировать манипулирование общественным мнением. Показателем зрелой правовой культуры гражданского общества будет служить появление устойчивого интереса народа к вопросам государственной и общественной жизни, стремление в полной мере реализовать своё право на участие в правотворческой деятельности. Именно поэтому референдум рассматривается отечественными правоведами как жизненный и перспективный институт, органично дополняющий народное представительство.
1. См.: КовалевскийМ. М. Общее конституционное право. Лекции, читанные в СПБ Уни -верситете и Политехникуме. 1907-1908. -СПб., 1908. - Ч. I. - С. 13; КовалевскийМ. М. Государство на Западе в начале XX века // История нашего времени / под ред. М. М. Кова -левского и К. А. Тимирязева. - СПб., 19101911. - Т. I. - С. 25; Кокошкин Ф. Ф. Лекции по общему государственному праву / под ред. и с предисл. В. А. Томсинова. - М., 2004. -С. 220-221; Градовский А. Д. Государственное право. Лекции, читанные в 1881-1882 акад. году. - СПб., 1882. - С. 346; Градовский А. Д. Государственное право важнейших европейских держав. Лекции, читанные в 1885 г. / под ред. Н. М. Коркунова. - СПб., 1895. - С. 9697.
2. Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права // Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре. - М., 1998. - С. 287.
3. Ковалевский М. М. Прогресс // Вестник Европы. - 1912. - № 2. - С. 252.
4. См.: Котляревский С. А. Конституционное государство. Опыт политико-морфологического обзора. - СПб., 1907. - С. 40-41; Котляревский С. А. Власть и право. Проблема правового государства. - СПб., 1915. - С. 250; Ковалевский М. М. Общее конституционное право: лекции, читанные в СПб Университете и Политехникуме. - Ч. I. - С. 15; Ковалевский М. М. Государство на Западе в начале XX века // История нашего времени. - Т. I. -С. 10; Новгородцев П. И. Кризис современного правосознания. - М., 1909. - С. 175.
5. См.: Гессен В. М. Теория конституционного государства: лекции, читанные студентам экономического отделения СПб. политехнического института императора Петра Великого. - СПб., 1914. - С. 63-64; Котляревский С. А. Конституционное государство. Опыт политико-морфологического обзора. - С. 34-35; Гра-довский А. Д. Государственное право: лекции, читанные в 1881-1882 акад. году. - С. 346; Ковалевский М. М. Общее конституционное право: лекции, читанные в СПб Университете и Политехникуме. - Ч. I. - С. 12-15; Новгородцев П. И. Указ. соч. - С. 190.
6. Котляревский С. А. Конституционное государство. Опыт политико-морфологического обзора. - С. 38.
7. Ковалевский М. М. Кризис в западных конституциях // Вестник Европы. - 1886. - № 5. -С. 186.
8. Гессен В. М. Теория конституционного государства: лекции, читанные студентам экономического отделения СПб. политехнического института императора Петра Великого. -С. 69.
9. Котляревский С. А. Конституционное государство. Опыт политико-морфологического обзора. - С. 39.
10. Новгородцев П. И. Указ. соч. - С. 191.
11. Там же. - С. 189.
12. Там же. - С. 175.
13. Градовский А. Д. История местного управления в России // Собр. соч. А. Д. Градовского. -СПб., 1899. - Т. II. - С. 106-107.
14. См.: Кокошкин Ф. Ф. Лекции по общему государственному праву. - С. 220-221; Ковалевский М. М. Общий ход развития политической мысли во второй половине XIX века. -СПб., 1905. - С. 27.
15. Новгородцев П. И. Указ. соч. - С. 370.
16. Петражицкий Л. И. Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоциональной психологии. - СПб., 1908. - С. 3.
17. Котляревский С. А. Власть и право. Проблема правового государства. - С. 408.
