CC BY
31
© 2003 г. В.П. Малащенко, Т.В. Милевская
РЕЧЕВЫЕ АКТЫ: ДИСКУРСИВНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ
СМЫСЛА
Язык как система объективно существующих и закрепленных в данном обществе словесных знаков существует, функционирует в виде устных или письменных произведений речи, т.е. текстов, являющихся результатом речевой деятельности человека, продуктом дискурса. Дискурс - это совокупность речемыслительных действий коммуникантов, связанная с познанием, осмыслением и презентацией мира говорящим и осмыслением, реконструкцией языковой картины мира реципиентом. Именно в конкретных речевых произведениях актуализируются абстрактные сущности -единицы и элементы языка как системы. Без речи и ее производных не бывает языка, речь первична по отношению к языку. Но конкретное, «живое» речевое произведение - это «присвоенный» говорящим или пишущим язык, его исполнение, актуализация его единиц путем их материализации с помощью знаков для передачи мысли.
Очевидно, что речь имеет свои специфические характеристики. Изучение этого феномена по существу только начинается. Психологи трактуют речь как особый вид социального поведения, как «целенаправленный, мотивированный, активный процесс приема и/или выдачи сообщения, организованного социально отработанными средствами (язык) и способом (речь) формирования и формулирования мысли в общении людей друг с другом» [1]. Речевое общение, инициируемое говорящим (пишущим) и поддерживаемое адресатом речи, - это своего рода вторжение в сознание человека, направленное на построение в его когнитивной системе определенной языковой картины мира. В процессе коммуникации особенно активно проявляются роль и интенции адресанта (продуцента) речи. «Согласно современным лингвистическим представлениям, - пишет Ю.С. Степанов, - акт речи с его центром - говорящим...является ядром всей системы языка» [2]. Порождая дискурс, субъект речи реализует свои намерения, которые, с одной стороны, состоят в том, чтобы сообщить адресату и внедрить в его сознание информацию о своем видении ситуации действительности и речевой ситуации, выразить отношение к миру, оценить сообщаемое, передать свои чувства и волю. С другой - говорящий преследует цель вовлечь партнера по коммуникации в совместное осмысление и изменение прагматической ситуации, вызвать у него соответствующие реакции - одобрение/неодобрение, согласие/несогласие и т.п. Истинный смысл коммуникации состоит, очевидно, в выражении и референции, и интенции автора, и модальности, и эмотивности. Причем говорящий действует в направлении от действительности к смыслу, от смысла к значению и от значения к тексту, а адресат - от текста к значению, от него
к смыслу и от смысла к ситуации действительности. Достижение указанных целей обеспечивается языковой личностью, обладающей достаточным для результативной интеракции уровнем лингвистической, языковой и коммуникативной компетенции.
Коммуникативная стратегия говорящего реализуется поэтапно с учетом объективных и субъективных факторов и условий общения, которые в известной мере определяют внешнюю и внутреннюю структуры дискурса. Она складывается из коммуникативно-логических и коммуникативнопсихологических компонентов, обеспечивая как передачу нужной информации, так и содержательное воздействие на адресата. Приступая к порождению дискурса, адресант определяет для себя проблему и предмет речи. Это может быть заголовок, топик, обращение к читателю или аудитории, реплика или вопрос к собеседнику и т.п. Следующий этап - выбор инициирующей синтаксической конструкции (типа речевого акта). Здесь возможен выбор различных моделей, но, как отмечают исследователи речи, для каждой референтной ситуации некоторая синтаксическая модель может быть предпочтительной - типичной, частотной, наиболее естественной. При выборе синтаксического типа высказывания, по справедливому замечанию Б.Ю. Нормана, говорящий учитывает те же семиотические аспекты смысла, что и при выборе слова: денотативный аспект (референтная ситуация), десигнативный (смысловой способ представления этой ситуации), структурный (строение самой единицы), синтагматический (сочетаемость и связность) и прагматический - целевая установка, опыт коммуникантов, их ролевой статус, речевая ситуация, стилистическая отнесенность [3]. Все это вместе служит формой связи меяеду смыслом и его синтаксическим выражением.
Для построения связного дискурса особенно важна роль двух последних факторов. Высказывание как вариант определенного речевого акта приобретает иллокутивную силу и обеспечивает перлокутивный эффект, если оно является компонентом связного коммуникативного контекста (монологического, диалогического или смешанного). Коммуникативный контекст образуется совокупностью собственно лингвистического, пара-лингвистического, ситуативного и культурно-психологического контекстов [4]. Именно посредством общего коммуникативного контекста трансформируется значение текста как значимой единицы языка в смысл как значимую единицу речи.
Информация, поступающая в связном дискурсе, хранится в среднесрочной области памяти, называемой психологами областью дискурса, содержащую или допускающую микро- и макропресуппозиции [5]. Пресуппозиции и анафоры, выводимые из «своих» (предшествующих) высказываний, выступают в качестве важного инструмента для правильного
контекстного связывания предложений и весьма эффективного средства экономии времени и энергии при порождении дискурса.
Вводимое в речь или вычленяемое в речевом потоке (дискурсе) и зафиксированное как текст высказывание (отдельная фраза) является минимальной единицей, достаточной лишь в плане информативном. Это речевой знак, возникающий на базе предложения как языкового знака по воле говорящего (пишущего) в связи с потребностью передать адресату речи или получить от него информацию о ситуации действительности.
Создавая высказывание, автор речи в первую очередь осмысливает предмет речи, т.е. тот или иной фрагмент действительности и определенным образом отражает его в речи. Так, если у говорящего возникает потребность сообщить кому-то о наступающем похолодании, он использует известные ему и адресату соответствующие понятия и отношения меяеду ними: «воздух», «похолодать», «холодно» и т.п. Из них он может выбрать преобразующиеся в его сознании в предикацию (предикация - это процесс соединения предмета мысли (субъекта) с его признаком или превращение бессубъектного признака в самостоятельный предикат): а) «холода + наступать», «человеку + холодно», «холодает»; б) «наступление + холодов»; «страдающий + от холода + человек». Структурами типа (а) представлены первичные предикации, лежащие в основе грамматического сочетания подлежащее + сказуемое или главный член односоставного предложения; структуры (б) - сочетания, которые в предложении могут выражать предикации в свернутом виде, так называемые вторичные, дополнительные предикации. При этом только предикация (а), получающая модальновременное оформление, отражающее отнесенность содержания высказывания к действительности, выступает как исходная для оформления грамматической основы единицы языка - предложения. Ср.: Холода наступили /наступят, наступили бы, пусть наступят/. Холодает /холодало, будет холодать, холодало бы, пусть холодает/. Человеку /было, было бы, пусть будет/ холодно.
Данная основа (структурная схема, модель) предложения - его минимум, достаточный для выражения через синтаксические категории объективной модальности, времени и лица его грамматического значения - предикативности.
Базой для конкретного высказывания является одна из форм парадигмы простого предложения, избираемая говорящим.
Если цель высказывания вытекает из модального подтекста типа: «Я заявляю, что сообщаю вам нечто, имевшее место в действительности», то говорящий выбирает одну из форм реальной модальности, например:
Холода наступили (прошедшее время); Холодает (настоящее время); Человеку будет холодно (будущее время).
Если цель высказывания предопределена модальным подтекстом: «Я заявляю, что считаю необходимым, чтобы было сделано нечто», выбирается форма ирреальной - побудительной или желательной модальности, например:
Наступили бы холода. Пусть наступят холода! Пусть холодает! Пусть человек будет холодно! Не замерзнуть бы.
Если говорящий имеет целью получить какую-то информацию, он тоже руководствуется модальностью побуждения: «Я заявляю, что хочу узнать нечто, поэтому ответьте мне на вопрос: Холода наступили? Холодает? Человеку холодно? или Почему человеку холодно?» Несколько упрощенная схема процесса отражения и развития в мысли и обозначения в речи реальной или нереальной ситуации действительности может быть представлена в виде цепочки: событие - пропозиция - предикация - грамматическая основа (или синтаксический образец предложения.
Приобретая категории синтаксической модальности, времени и лица, высказывание становится и предикативно достаточным минимумом, благодаря чему оно может быть (или могло быть) включено в информационный поток, чтобы вступить в естественный контакт с другими единицами и стать речевым актом по существу, т.е. обрести и коммуникативнопрагматическую достаточность. Актуализация конкретной субъектнопредикатной или субъектно-предикатно-объектной пропозиции протекает в сложной поэтапной речемыслительной (дискурсивной) деятельности продуцента, а превращение ее в речевой акт путем актуализации смысла -и при участии реципиента.
Итак, речепроизводство начинается с формирования и преобразования мысли в соответствии с коммуникативными целями в конкретное высказывание. Каждому элементарному речевому акту предшествует сложный речемыслительный процесс, в основе которого лежит объединение предметов мысли. На базе пропозиций, т.е. нерасчлененных и неэксплициро-ванных образных представлений о реальном событии, формируется дик-тумная пропозиция как модель высказывания, ядром которой является релятивный предикат, открывающий определенные актантные места для логически равноправных предметов мысли, объединяемых с ним актом предикации. В результате образуется глубинная структура, или семантический инвариант предложения «внутренней» речи. Стабильное содержательное ядро такого предложения обогащается модусной пропозицией (оценкой, коммуникативно-прагматической задачей, утверждением истинности/ложности). Превращение внутренней речи во внешнюю начинается по существу с расчленения диктумно-модусного инварианта на синтаксические позиции - именной группы (подлежащего) и глагольной группы (сказуемого), - заполняемые грамматически и прагматически ак-туализованными лексемами.
Внешняя речь - это уже фрагмент вербального дискурса, т.е. речевой акт, так как она ориентирована своей информативностью, модальностью, экспрессией на реципиента, способного воспринять и интерпретировать смысл высказывания.
Используя конкретное пропозитивное высказывание, адресант произносит его (или оформляет на письме) так, что из этого речевого действия адресату удается извлечь не только прямые, но и дополнительные смыслы: удовлетворенность или неудовлетворенность говорящего, просьбу, приказ, предупреждение или угрозу, обещание и т.п. Ср., например некоторые возможные смыслы реплики водителя («Автомобиль не заводится») в диалоге с механиком. В одном случае это просто констатация факта (= Автомобиль не заводится), в другом - просьба к мастеру починить его (= Проверь, что там с мотором), в третьем - упрек ему же после неудачного ремонта (=Автомобиль так и не заводится). Также возможно выражение огорчения (=Сожалею, что съездить на рыбалку не удастся) и даже удовлетворения (=Наконец-то можно отдохнуть!). В первом случае языковая структура совпадает с коммуникативной интенцией субъекта речи: произнося фразу «Автомобиль не заводится», субъект имеет в виду именно то, что он говорит. Эго прямое высказывание, иллокутивная сила в нем выражена буквально. Остальные варианты - косвенные, их иллокутивная сила проявляется в той или иной конситуации. В последних вариантах отсутствует, как видим, первичный, основной смысл отрицательного высказывания, выражаемый семантикой субъекта и предиката.
Коммуникативные стратегии говорящего, связанные с выражением первичных смыслов, реализуются в определенных речевых структурах, которые оформляют речевые акты, различающиеся не только по цели высказывания, характеру и силе реализации коммуникативных намерений говорящего, но и типовым структурным моделям.
Понимание и интерпретация высказывания адресатом обеспечивают ту реакцию, на которую рассчитывает говорящий. Так, при побуждении расчет связан с уверенностью, что просьба или приказ будут выполнены. В этом говорящий искренне заинтересован, он нуждается в том, чтобы действие было совершено. Обещанию, обязательству говорящего адресат тоже может верить, если он убежден в его искренности. Эффективность акта может обеспечиваться самой речевой ситуацией, ее социальной спецификой. Цель говорящего, или, точнее, его дискурсивная цель - это реализуемая им в акте иллокуции интенция «быть понятым». Что касается общей установки, или дискурсивной стратегии продуцента, то она направлена на совершение перлокутивного акта, т.е. достижение эффекта активного воздействия на адресата. Перлокутивный акт имманентно включает в себя акты локуции и иллокуции, а дискурсивные цели достигаются через реализацию различных иллокутивных целей. Так, отдавая приказ, в ситуации
бытового диалога продуцент не достигает перлокутивного эффекта, и результирующая коммуникативная ситуация не может быть оценена как успешная. Акты-сообщения лектора, учителя рассчитаны на то, что слушатели хотят получить соответствующую информацию, что они поймут и окажутся способными правильно интерпретировать ее. Задача излагающего материал по теме сводится к тому, чтобы постоянно активизировать внимание слушателя и поддерживать интерес к усвоению знаний. Но при этом говорящий по существу лишен обратной связи со слушателями. Лишь по каким-то внешним, чисто физическим - паралингвистическим -признакам (например, по выражению лица) он может догадываться о реакции отдельного слушателя. Его союзником является только подготовленный им заранее текст с чисто языковыми средствами воздействия на адресата и умение чувствовать, видеть и понимать аудиторию.
Но речевое произведение может содержать не только эксплицитно выраженное содержание, но и имплицитный смысл. Он выявляется адресатом при ориентации на конситуацию или выраженное звено определенных логических операций (например, названо следствие, а причина подразумевается, или наоборот), а также на ситуацию речи и другие факторы коммуникации. Адресату, как видим, приходится искать вторичную иллокуцию (вторичные смыслы), т.е. решать задачу по обнаружению замыслов говорящего. В распоряжении адресата лишь его знания, само эксплицитно выраженное высказывание, стиль автора и различные параметры коммуникативной ситуации: предшествующий текст, общие знания о типовой ситуации, пресуппозиции, коммуникативная компетенция и возможности адресанта и т.д. Эти условия создают предпосылки, которые достаточны для интерпретации имплицитного содержания высказывания. Сигналами к этому поиску становятся реальные или кажущиеся отступления от принципов и норм общения, норм языка, стиля, а также разрыв связей с предшествующими речевыми отрезками.
Так, повествовательное по форме предложение может под влиянием конситуации реализовать и непрямой смысл - выполнить функцию императива: «Коммуникативная потребность высказывания не предопределяет форму, а лишь мотивирует значение... Форма же, в которую облечено данное значение... потребностями структуры предложения, как правило, не определяется» [6]. Например, фраза: Ребенку //холодно! звучит не столько как констатация, сколько как причина, обусловливающая вполне очевидное следствие: Так что накройте его одеялом, чтобы не простудился. Или еще пример: Зря ты его тревожишь (=Не тревожь его). Ирреальная модальность здесь очевидна.
Высказывание «Идет дождь» может звучать как основание для предостережения (=Смотрите, не простудитесь!) или рекомендация (=Возьмите зонтик /останьтесь дома).
Самая высокая степень косвенности наблюдается в побудительных и вопросительных по форме и структуре высказываниях. Скрытые обратные смыслы наблюдаются в высказываниях-сообщениях, где утверждение преобразуется в негацию: Он хороший // когда спит = Он нехороший! Все студенты сдадут экзамен (= Как же! Держи карман шире); Куда они только не обращались! (= Нигде им не помогли).
Встречаются и восклицательные речевые акты, в которых говорящий выражает положительную или отрицательную оценку в зависимости от конситуации. Например: Для него главное - учеба и друзья! (= И только?) или Учеба и друзья! = (О, это немало!) Вторичные смыслы наблюдаются в речевых актах-обращениях, имеющих форму повествовательных высказываний. Ср.: Ваня! (= Берегись!); Ба-бу-шка! (= Как ты могла!) или (Напрасно ты это делаешь!) - укоризненно, с расстановкой произнесла Олеся (А.Куприн).
Побудительное по форме высказывание может выражать и сему сообщения, если оно является следствием другого события - причины, известной и адресанту, и адресату: Лучше купите // цветы = Цветы - лучший подарок или Она любит цветы; Не нервничай! (= У тебя больное сердце). Интересно наблюдать взаимодействие в императивных высказываниях эксплицитно выраженного содержания, варианты которого подсказываются актуальным членением, и вторичных смыслов. Базой для обозначения порождаемой ситуации является пропозиция: «адресат речи - купить (приобрести) - подарок (цветы)». Определенная автором цель высказывания предопределила и выбор формы предложения, первичным, основным значением которого будет побуждение. По законам русского языка отношения между элементами пропозиции могут быть оформлены как предикации типа: Вы купите цветы! Купите цветы; Вам надо купить цветы; Купите цветы! Я прошу, советую, приказываю, умоляю /вас/ купить, чтобы купили цветы. Когда содержание высказывания определено, адресант избирает конкретную форму речевого знака, с помощью порядка слов и интонации он подчеркивает в качестве значимого (рематического) какой-то компонент высказывания или делает все его рематическим, т.е. отвечающим на общий вопрос: «Что надо сделать?» См. возможные варианты актуального (смыслового) членения:
1. Купите //иветы или Цветы//купите! = «цветы, а не духи»', рема -«цветы», ответ на вопрос «Что надо купить?»
2. Купите //цветы или Цветы //купите = « купите, а не сорвите с клумбы»; рема - «купите», ответ на вопрос «Как приобрести цветы?»
Каждый из приведенных вариантов речевого акта побуждения может содержать и вторичные смыслы, обусловленные скрытыми намерениями адресанта. Ведь побуждение к действию может характеризоваться и разной степенью интенсивности и разными формами влияния на того, кому
это действие поручается совершить. Это может быть акт-просьба: Купите // цветы = Я прошу купить именно цветы, акт-совет: Купите // цветы = Я советую купить именно цветы; акт-приказание: Купите // цветы = Я приказываю купить цветы и ничего больше. Примеры можно продолжать, имея в виду акт-требование, акт-разрешение и др. Таким образом, речевой акт выступает и как воплощение замыслов и намерений говорящего/ пишущего, и как результат воздействия контекста, который обязывает автора сделать соответствующий коммуникативный выбор. Вне коммуникативного контекста как некие абстракции речевые акты не существуют. Лишь по синтаксической форме изолированного высказывания с буквально понимаемым смыслом можно судить о коммуникативно-прагматическом потенциале высказывания и соответственно о его квалификации как речевого акта. В системе языка они представлены небольшим набором коммуникативных моделей предложений различных функциональных типов. Действительная палитра речевых актов значительно шире и богаче.
Литература
1. Зимняя И.А. Лингвопсихология речевой деятельности. М.; Воронеж, 2001. С. 65.
2. СтепановЮ.С. Основы общего языкознания. М., 1975. С. 139.
3. Норман Б.Ю. Факторы, обусловливающие выбор говорящим синтаксических конструкций // Современный русский язык. Синтаксис словосочетания и предложения. Владимир, 1986. С.4.
4. См.: Мыркин В.Я. Типы контекстов: коммуникативный контекст // НДВШ. Филол. науки. 1978. № 1. С. 98.
5. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. М., 2001.
6. Всеволодова М.В. Способы выражения временных отношений в современном русском языке. М., 1975. С. 4 - 5.
Ростовский государственный педагогический университет 24 марта 2003 г.
