CC BY
266
6.2. РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Дворецкий Михаил Юрьевич, канд. юрид. наук, доцент. Должность: профессор. Место работы: Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина. Подразделение: кафедра уголовного права и процесса. E-mail: dvoretskiy-68@mail.ru
Аннотация: В представленной публикации рассматривается реализация уголовной ответственности. Автор исследует ее формы и их виды в контексте эффективности их реализации, вносит предложения законодателю.
Ключевые слова: уголовная ответственность; реализация; формы уголовной ответственности и их виды.
IMPLEMENTATION OF CRIMINAL RESPONSIBILITY
Dvoretskiy Mikhail Yurievich, PhD at law, Associate Professor. Position: Professor. Place of employment: Tambov State University named after G.R. Derzhavin. Department: Criminal Law and Process chair. E-mail: dvoretskiy-68@mail.ru
Annotation: In the present publication examines the implementation of justice. The author explores its forms and types in the context of the effectiveness of their implementation, submit proposals to the legislator. Keywords: criminal liability; implementation; forms of criminal liability and their types.
По нашему мнению, уголовная ответственность является средством оценки государством общественно-опасных человеческих действий и бездействий, способ официального реагирования на них его органов и должностных лиц. Она выступает методом активного воздействия на конкретных лиц, виновных в совершении определенного преступления и превентивного предупредительного влияния на других граждан-правонарушителей, на всех законопослушных членов общества. Именно данные обстоятельства дают возможность нам выделить основное ее функциональное назначение и место, занимаемое ей в уголовно-правовой политике и соответствующей отрасли законодательства. Представляется, что оптимальная реализация этих функций предполагает, прежде всего, наличие ее соответствия декларируемым законодателем уголовно-правовым принципам: «Законность», «Равенство граждан перед законом», «Вина», «Справедливость», «Гуманизм». Поскольку фактически именно они и непосредственно обеспечивают надлежащее ее осуществление в реальной действительности. А, именно ее эффективность. Так, например, на наш взгляд, несоблюдение в полном объеме неотвратимости уголовной ответственности в значительной мере снижают авторитет и силу воздействия уголовного закона, его общий предупредительный потенциал и непосредственное исправительно-воспитательное влияние на виновных лиц, безусловно, отрицательно влияя на всю имеющуюся систему борьбы с преступностью в Российской Федерации. С целью исследования причин и факторов, не позволяющих эффективно последовательно претворять его в жизнь, в первую очередь, нам необходимо оценить содержание реализации уголовно-правового института «Освобождение от уголовной ответственности» соответствующим образом.
Поскольку в уголовно-правовой науке и правоприменительной практике уголовная ответственность часто отождествляется с наказанием, выступающим неотъ-
емлемым условием наиболее результативной борьбы с преступностью, то, соответственно, фактическое наличие в законодательстве системы вариантов освобождения от данных негативных правовых последствий, широкое их практическое применение, дают возможность усомниться в эффективности и дальнейшей их неизменной необходимости. В. Н. Кудрявцев и Б. М. Лазарев констатируют «наличие системы, реализуемости так называемое «гибкое реагирование», при умелом использовании, повышающего эффективность борьбы с преступностью»1. По мнению А. Е. Сахарова: «Институты освобождения от уголовной ответственности и наказания с их заменой мерами административного и общественного воздействия теоретически недостаточно обоснованы и практически неперспектив-ны»2. Данные умозаключения по большей части носят гипотетический характер, т.к. отсутствуют репрезентативные данные, обобщения судебно-следственной практики и основанные на них комплексные научно-практические исследования, убедительно свидетельствующие о социальных последствиях и непосредственном влиянии на уровень преступности применения этих уголовно-правовых институтов. Нам представляется, что сама их система в структуре УК РФ крайне противоречива и непоследовательна по своему внутреннему содержанию, поскольку фактически предполагает наличие следующих антагонистических обстоятельств: 1) она законодательно оправдана только лишь в отношении отдельных виновных в совершении преступления лиц, изначально гуманна и политически престижна для государства и общества; 2) непосредственно в общественном сознании и психологии людей она вызывает крайне негативный отклик; 3) фактически отрицательным образом, оказывает влияние на формирование позиции должностными лицами правоохранительной системы, реально не обеспечивая в полном объеме адекватного и соответственно столь необходимо эффективного их реагирования на совершаемые отдельные преступления и существующую преступность в целом. Поэтому зачастую под производным от их реализации нравственно-психологическим влиянием обнаруживается фактическое доминирование либерально-гуманистических тенденций, складывается такая обстановка в правоприменительной практике, когда за совершение крайне общественно-опасных для интересов личности, общества деяний, виновные наказывались мерами административного либо дисциплинарного воздействия, вместо положенного уголовного наказания. Все это в комплексе с имеющейся высокой латентностью, сохраняющейся низкой раскрываемостью преступлений вполне логично приводит к появлению, в том числе у законопослушных граждан, устойчивой убежденности в возможности избежать уголовной ответственности и наказания. Соответственно правоохранительные органы, суды и должностные лица, обязанные осуществлять уголовное преследование и отправлять правосудие, испытывают систематическое и определенно негативное психолого-эмоциональное давление, влияющее на объективность и правильность их квалификации содеянного, проявлению субъективизма.
1 Кудрявцев В. Н., Лазарев Б. М. Дисциплина и ответственность: пути укрепления // Советское государство и право. 1981. № 6. С. 74-75.
2 Сахаров А. Е. Планирование уголовной политики и перспективы развития уголовного законодательства // Планирование борьбы с преступностью. М.,1982. С. 10-11.
Поскольку уже фактически совершенное общественно-опасное деяние декриминализировать никому не дано, то преступление требует конкретного правового официального государственного реагирования, заключающееся в привлечении виновного лица к уголовной ответственности. По мнению Н. С. Малеина: «Принцип неотвратимости уголовной ответственности должен быть закреплен в уголовном законе безо всяких оговорок»3. Несмотря на то, что отечественный законодатель это уголовно-правовое положение сформулировал в Основах уголовного законодательства 1991 г., он алогично не воспроизвел его аналогичным образом в УК РФ 1996 г.
На наш взгляд, вполне оправдано также и сохранение уголовно-правового института освобождения от наказания в виде проявления к отдельным лицам, совершившим преступление небольшой тяжести, снисхождения и прощения, фактической замены наказания принудительными мерами воспитательного воздействия, медицинского характера, административного и общественного принуждения. З. А. Астемиров констатирует наличие следующих обстоятельств: «Незыблемым должен быть при этом и принцип неотвратимости уголовной ответственности, означающий обязательное возбуждение уголовного дела по факту преступления. Привлечение лица, его совершившего, в качестве обвиняемого, предание его суду, судебное разбирательство дела. И, что самое главное, признание подсудимого виновным, его официально публичное порицание и опорочение. Только за этим может следовать проявление снисхождения и прощения в виде неназначения наказания либо условного осуждения или применения «гибкого реагирования» в виде замены наказания иными мерами воздействия, не являющимися наказанием и не влекущими судимости. Следовательно, решение столь важного вопроса в каждом конкретном случае должно быть предоставлено только суду»4. Представляется, что законодателю следует соответствующим образом скорректировать УК РФ. Прежде всего, необходимо обеспечить нормативное освобождение от наказания на основании не общей нормы, а в отношении конкретных составов преступлений, оговорив это в положениях санкций какой-либо статьи Особенной части Уголовного кодекса. Поскольку альтернативная возможность применения мер общественного воздействия вместо наказания была предусмотрена в статьях Особенной части УК 1960 г., то законодателю целесообразно возобновить данное правовое положение. По нашему мнению, этот вариант разрешения проблемы, нисколько не будет умалять роль реализации гуманистического потенциала законодателя, соответствуя уголовно-правовым принципам законности и справедливости, равенства граждан перед законом, повышению предупредительно-профилактического воздействия института уголовной ответственности в целях реализации ее неотвратимости.
Фактическое осуществление этого положения также в значительной мере состоит в практической организации оптимального выявления и раскрытия преступлений при эффективном расследовании каждого возбужденного уголовного дела, изобличении всякого виновного и отправлении правосудия надлежащим образом. Соответственно обстоятельства, которые
3 Малеин Н. С. Неотвратимость и индивидуализация ответственности // Советское государство и право. 1982. № 11. С. 50.
4 Астемиров З. А. Уголовная ответственность // Энциклопедия уголовного права. СПб., 2007. Т. 8. С. 55-56.
реально препятствуют процессу, находятся в данной области судебно-следственной практики. Во-первых, стабильна высокая естественная или искусственная латентность отдельных групп преступлений. Поскольку даже зарегистрированные органами внутренних дел преступления не раскрываются, лица, которые совершили их, не обнаруживаются вследствие серьезных недостатков в работе органов предварительного расследования, плохого ведения ОРД, неоптимальной и неэффективной организации следствия и дознания, то, соответственно, информация о наличии высокой латентности отечественной преступности является вполне доступной для всего населения: Как законопослушных граждан, так и для правонарушителей. Во-вторых, согласно сложившейся ситуации первые систематически выражают досаду и недовольство, обоснованные упреки в адрес правоохранительных и судебных органов, отвергая необходимость сотрудничать с ними в каком-либо объеме. В-третьих, у правонарушителей первоначально появляются чувство безнаказанности, постепенно развивающееся в устойчивую асоциальную мотивацию, переходящую в определенные криминогенные установки, приводящие к совершению конкретного общественно опасного деяния или нескольких преступлений.
На наш взгляд, логически обоснованная реализация положения о неотвратимости уголовной ответственности должна полностью соответствовать характеру и степени фактически именно «Общественной опасности» непосредственно совершенного виновным преступного действия, или бездействия и реально личности субъекта преступления. По нашему мнению, фактически же именно это означает полную и всестороннюю квалификацию преступных действий или бездействий, изобличение лиц виновно их совершивших, обеспечивая возмещение всевозможный вред, причиненный виновными моральный и материальный ущерб, за счет конфискуемого имущества. Поскольку если не удается разрешить эти первоочередные задачи или желаемый результат получен не в полном объеме, соответственно неотвратимость реализации уголовно-правовой категории «Уголовная ответственность» недостигнута, и даже при осуществлении, то непоследовательно и в итоге неэффективно. Представляется, что именно эти фактические обстоятельства на протяжении многих десятилетий систематически обеспечивают рост отечественной преступности в ее максимально организованных формах, постоянно продуцируют социальную напряженность в обществе вне зависимости от сменяющихся социально-экономических формаций и политических режимов. Наряду с этим, актуализировалась задача поиска социумом оптимального механизма эффективного противодействия коррумпированности государственного аппарата, включая правоохранительные и судебные органы, в целях фактической, а не декларативной реализации уголовной ответственности.
В отечественной теории уголовного права в настоящее время не так много монографических исследований, непосредственно комплексно анализирующих как само понятие реализации уголовной, ответственности, так и ее формы и этапы. Так, Н. А. Стручков в работе «Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью», опубликованной им во второй половине хХ в., данное определение, его место и роль в уголовно-правовом понятийно-терминологическом ап-
парате вообще не изучает5. Он более конкретно рассматривает его в своих последующих публикациях6. По мнению А. И. Санталова, формы реализации ответственности состоят в разного рода уголовно-правовых отношениях7. В свою очередь, И. С. Ретюн-ских констатирует наличие следующего обстоятельства: «Материальной формой реализации «Уголовная ответственность» фактически является непосредственно применение судом к виновному одной или нескольких уголовно-правовых норм. ... реализуются права и обязанности государства и лица, совершившего данное преступление»8. Наряду с ней, как он считает, что «имеется и процессуальная ее форма в виде вступившего в законную силу обвинительного приговора суда»9.
На наш взгляд, понятие реализации уголовной ответственности и ее формы окончательно и нормативно унифицировать нельзя, так как ее содержание изначально предполагает относительно постоянное обновление, вследствие изменения тех правовых отношений, где она фактически осуществляется. По нашему мнению, прежде чем анализировать ее уголовно-правовую составляющую, необходимо исследовать этимологию слова «реализация» с точки зрения его происхождения и значения. Согласно «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля аналогичное по звучанию, рассматриваемому нами слово «реализировать» в соответствующем значении означает «осуществлять, исполнять на деле...»10. В «Словаре иностранных слов», под ним понимается: «...осуществлять, приводить в исполнение»11. В положениях «Толковый словарь русского языка», отредактированным С. И. Ожеговым и Н. Ю. Шведовой оно растолковывается как «осуществиться, исполниться»12. Таким образом, отечественная филологическая наука традиционно придерживается практически одинаковой позиции по трактовке слова «реализация». Представляется, что под реализацией права понимается процесс воплощения определенных юридических предписаний в конкретных правомерных действиях отдельных граждан, органов, организаций, учреждений, должностных лиц и всех иных участников правоотношений. Соответственно, реализацией уголовной ответственности выступает должное реагирование на виновно совершенное общественно опасное деяние и принятие к данному лицу предусмотренных УК РФ мер уголовно-правового воздействия. Поскольку законодатель нормативно формулирует в законе также фактические обстоятельства, связанные с институтами освобождения от уголовной ответственности, то возникает определенная проблема, когда она заменяется принудительными мерами воспитательного воздействия. Фактически же именно она непосредственно им реально разрешалась в содержании ст. 51 УК РСФСР
5 См.: Стручков Н. А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1977.
6 См.: Стручков Н. А. О наказании, системе его видов и иных мерах уголовно-правового воздействия // Актуальные проблемы уголовного права. М., 1988. С. 91-102.
7 См.: Санталов А. И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. Л., 1982. С.58-59.
8 См.: Ретюнских И. С. Уголовная ответственность и ее реализация. Воронеж, 1983. С. 23.
9 См. там же.
10 См.: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 2006: в 4 т. Т. 4. С. 87.
11 См.: Словарь иностранных слов. М., 1988. С. 429.
12 См.: Толковый словарь русского языка / под ред. С. И. Ожего-
ва и Н. Ю. Шведовой М., 1999. С. 671.
1960 г., где предусматривалось: Освобождение от уголовной ответственности непосредственно с привлечением в реальной действительности к административной ответственности. При освобождении от нее с передачей материалов, для последующего разрешения в товарищеском суде или комиссии по делам несовершеннолетних, или с передачей виновного на поруки лицо, совершившее преступление, не оставалось вне ее реализации, только осуществляя совсем в иной правовой форме. Так как имела место административная или общественная ответственность, то, виновное лицо отвечало за совершенное им деяние уже перед единоличным народным судьей или товарищеским судом, или комиссией по делам несовершеннолетних, или общественной организацией или трудовым коллективом.
На наш взгляд, поскольку перечисленные варианты были сформулированы законодателем непосредственно в УК 1960 г., то, соответственно, они выступали специфическими уголовно-правовыми институтами, не реализовавшими собственно уголовную ответственность, но осуществлявшими при этом другие ее формы. По мнению С. И. Зельдова: «Все предусмотренные законом государственные меры реагирования в отношении лиц, совершивших преступление, следует объединить категорией «уголовно-правовые меры воздействия», которой бы соответствовал принцип «неотвратимости реагирования на совершенное преступление». То есть неотвратимости ответственности, если под нею понимать любую форму реагирова-ния»13. Так как в этих рассуждениях нет противоречий, то согласно им можно проанализировать эффективность норм УК РФ в отношении применения принудительных мер воспитательного воздействия и иных мер уголовно-правового характера. З. А. Астемиров констатирует: «Понятия «уголовная ответственность» и «уголовно-правовая ответственность» неоднозначны. Первое понятие содержательно уже, чем второе, является его частью, а второе шире, потому что охватывает и иные формы реагирования, ответственности в уголовном праве. Реализация ответственности, которая предусмотрена уголовным законом, носит как правоприменительный, так и процессуальный и исполнительный характер, без чего и нет реальной ответственности, реальных отношений, в которых она проявляется. При осуществлении не собственно «Уголовной», а иных форм уголовно-правовой ответственности: «Процессуальная» и «Исполнительная» стороны носят характерное упрощение, обретает «административно-правовой» характер. В свою очередь, реализуясь уголовно-правовая категория «Уголовная ответственность», фактически осуществляется на всех уголовно-процессуальных стадиях, охватывая также область уголовно-исполнительной деятельности соответствующим образом»14. Априори реализация уголовной ответственности уже возможна с момента совершения общественно опасного деяния, а началом ее фактического осуществления является привлечение лица в качестве обвиняемого. По мнению некоторых авторов: «Соответственно, это не только формально-процессуальное обстоятельство, согласно УПК. А также и начало принципиально нового мораль-
13 Зельдов С. И. Уголовно-правовые меры воздействия как форма реализации принципа неотвратимости ответственности // XXVI съезд КПСС и укрепление законности и правопорядка. М., 1982. С. 58.
14 Астемиров З. А. Уголовная ответственность // Энциклопедия уголовного права. СПб., 2007. Т. 8. С. 55-56.
но-психоло-гического и правового состояния лица, пока не признанного судом виновным, но которому официально уведомленным об его обязанности отвечать за преступление»15. Именно поэтому при наличии определенного виновного, совершившего конкретное преступное деяние, данное лицо приобретает новый правовой статус на основании соответствующего решения суда, первоначально как подозреваемый, а затем уже в качестве обвиняемого и осужденного. Так, по представлению Н. А. Огурцова: «Меры процессуального принуждения непосредственно связаны с уголовной ответственностью, с материальным ее содержанием»16.
Представляется, что известной изменчивости уголовно-правовых отношений соответствует разнообразие форм реализации уголовной ответственность, фактически осуществляющейся через определенные хронологические и содержательные этапы. По мнению Н. С. Лейкиной: «Существуют 3 стадии, реализующие уголовно-правовую категорию «Уголовная ответственность»: 1) «привлечение лица к уголовной ответственности»; 2) «назначение наказания»; 3) «исполнение
17
наказания» . В целом, соглашаясь с этой классификацией, З. А. Астемиров констатирует: «Как отсутствие в ней института судимости, так и его связи с уголовной ответственностью» 18. Согласно положениям имеющимся в отечественной науке и доминирующей позиции: «Институт судимости также выступает отдельным этапом реализации уголовной ответственности»19. На наш взгляд, в соответствии с данной классификацией первоначально в правоотношениях уголовной ответственности, носящих, прежде всего, уголовно-процессуальный характер участвуют участники, которыми являются государственные органы, должностные лица, физические и юридические лица, наделенные конкретными правами и обязанностями и реализующими их. Затем уже суд, непосредственно определяя характер и содержание уголовной ответственности, устанавливает виновность подсудимого, ее степень. Именно он реализует ее в конкретном виде наказания, оценивая и материально определяя его, независимо от назначенного им реального или условного осуждения. На последующем этапе непосредственно исполняется наказание, так как реально отбывающий его или условно осужденный несут уголовную ответственность, тем самым восстанавливая социальную справедливость, исправляясь и предупреждая совершение новых преступлений. Фактический правовой статус осужденного лица, его состояние как носителя уголовной ответственности в этой стадии ее реализации определяется характером и размером назначенного судом наказания, а также конкретным режимом его отбытия. Он корректируется законодателем и соответ-
15 См. напр.: Курляндский М. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия. М., 1965. С. 32.
16 Огурцов Н. А. Юридические факты и ответственность в советском уголовном праве // Проблемы уголовной ответственности и наказаний в свете решений XXVII съезда КПСС. Рязань, 1987. С. 44-57.
17 Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968.
18 Астемиров З. А. Уголовная ответственность // Энциклопедия уголовного права. Т. 8. СПб., 2007. С. 60.
19 См., напр.: Осипов П. П. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. Л., 1976. С. 53-54; Щербаков В. В. Уголовная ответственность и ее основание: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов. 1998. С. 111-112; Сакаев А. И. Система наказаний по уголовному праву России (История и современность): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара. 1999. С. 9-10 и другие.
ствующими органами, исполняющими наказание согласно тому, исправляется ли осужденный, можно ли констатировать наличие возможности не совершения им в дальнейшем новых преступлений, то есть, достигнуты на данном этапе цели наказания, сформулированные законодателем в ст. 43 УК РФ. Поскольку после фактического отбытия наказания бывший осужденный получает новый правовой статус, будучи судимым, до ее погашения или снятия, то, соответственно, в этих уголовно-правовых отношениях объектом является уголовная ответственность, которая определяет их содержание. Положение ранее осужденного и судимого лица предполагает выполнение им нормативно предусмотренных в контексте реализации уголовной ответственности, в меньших объемах по сравнению с предыдущими этапами лишениях и ограничениях, проявляющихся в определенных, не выгодных для него нравственно-психологических и правовых последствиях. По нашему мнению, сторонами в правоотношениях судимости выступают судимое лицо и государство, от имени которого он и был осужден. Соответственно, при их реализации осуществляется правомерное ограничение государственными органами его прав и интересов, состоящее в установлении и проведении административного надзора за каждым освобожденным из данных мест, фактически изменяется содержание правоотношений, поскольку уголовно-правовые виды преобразуются в административно-правовые. Согласно положениям пункта 5 статьи 86 Уголовного кодекса: Если осужденный после отбытия наказания фактически вел себя непосредственно безупречным образом, в дальнейшем исходя, из ходатайства судебная инстанция правомочна реально снимает с освобожденного «Судимость» в действительности: «... до истечения срока погашения судимости». Следовательно, при решении вопроса о досрочном снятии судимости в данные правоотношения вступает суд в соответствии с УПК РФ. Несмотря на, что реализация уголовной ответственности предполагает применение наказания, это фактическое обстоятельство не позволяет нам констатировать их тождественность.
Поскольку правовую категорию «уголовная ответственность» некоторые ученые и не профессионалы часто объединяют с понятием «наказание», а под ее реализацией предполагают только лишь назначение определенной уголовно-правовой санкции, то, соответственно, это приводит к дестабилизации понятийно-терминологического аппарата. Представляется, что данное фактическое обстоятельство отражает обозначенную нами проблему необходимости более четкого разграничения в действующем УК РФ смежных уголовно-правовых институтов, диалектически взаимосвязанных по своей правовой сути, но при этом нетождественных по содержанию и нереализованному потенциалу. На наш взгляд, границы ее фактической реализации имеют более представительную сущностную характеристику, чем наказание, т.к. законодательно уголовная ответственность только на определенном этапе своего осуществления включает в свою структуру назначение и исполнение конкретного вида наказания. Советский законодатель, согласно ч. 3 ст. 50 УК РСФСР 1960 г., предусматривал ее фактическую реализацию и без назначения наказания. В соответствии с санкциями статей 94, 97, ч. 2, статьи 112, 123, ч. 1, статьи 128, ч. 1, статьи 130, ч. 1 статьи 131 Особенной части вместо него применялись меры общественного воздействия. Следовательно, факти-
чески предусматривалось освобождение от нее, хотя виновное лицо при этом и не несло непосредственно определенного вида наказания, претерпевая иные меры уголовно-правового воздействия. В случае же освобождения от наказания решением суда после судебного разбирательства уголовного дела имело место специфическое ее проявление, заключавшееся в признании лица виновным, в его официальном порицании государством и предостережении. Соответственно, поскольку фактически наказанию оно ни подвергалось, судимость у него не наступала, то решением суда окончательно прекращались и имевшиеся уголовные правоотношения.
Во внутреннюю природу, безусловно, входит наказание, выступающее критерием ее эффективной реализации на определенном этапе применения. Как в негативном плане, так и в позитивном контексте. Фактически, предусматривая уголовную ответственность за конкретное общественно опасное деяние, добиваясь законопослушного поведение людей, законодатель, определяя санкцию, дает ценностную оценку охраняемого объекта и устанавливает количественно-качественную меру правового воздействия на право субъектных лиц. По мнению А. А. Пионтковского, наказание выступает, в качестве «материального выражения ответственности лица за совершенное им преступление»20. Представляется, непосредственно высказанная в УК законодателем угроза определенной уголовно-правовой санкцией является наиболее действенным правовым средством, обеспечивающим правомерное поведение правосубъектных лиц за счет декларирования, прежде всего, позитивных последствий уголовной ответственности. На наш взгляд, вполне логично негативные последствия своего неправомерного, преступного поведения и у виновных в их совершении лиц, как правило, связаны в нравственно-психологическом плане непосредственно с наказанием, его отдельными видами, но не с уголовной ответственностью. По нашему мнению, весьма закономерно восприятие обывателей освобождения от наказания лиц, совершивших преступление и привлеченных к ней, в качестве гуманизации уголовно-правовой политики, непосредственно и опосредованно негативно влияя на эффективность общего предупреждения отдельных преступлений и преступности в целом. А. Э. Жалинский констатирует: «.уголовная ответственность . представляет собой юридическую конструкцию, смысл, цели и сфера применения которой законодателем не установлены с достаточной определенностью (во всяком случае, реальные различия между ответственностью и наказанием по характеру претерпевания неясны; они проявляются только в виде процессуального порядка и последствий освобождения от уголовной ответственности и наказания; . охватывает, как институт обязанность нести последствия совершенного преступления, то есть: Состояние ответственности деятеля; право публичной власти, имеющей соответствующую компетенцию, в конечном счете, суда, объявлять деяние преступлением, а его субъекта обязанным отвечать за последствия своего деяния, при условиях и в мере, предварительно установленных уголовным и уголовно-процессуальным законами; определение меры ответственности и ее реализацию судом и соответственно претерпевания осужденным; .подлежит обоснованию и
20 Пионтковский А. А. О понятии уголовной ответственности // Советское государство и право. 1967. № 12. С. 42.
процессуальному отражению на всех стадиях своего существования или применительно ко всем элементам, т.е. в процессе привлечения лица к уголовной ответственности и претерпевания (исполнения) уголовной ответственности»21.
Именно поэтому отечественный законодатель и правоприменитель в настоящее время должны оптимально выбирать наиболее эффективную меру уголовно-правового воздействия на виновное лицо, или освобождение его от наказания, чтобы не противоречить, прежде всего, задачам и принципам, декларируемым в УК РФ. Таким образом, наибольшие концептуальные проблемы в уголовно-правовой теории и правоприменительной практике производны от несовершенства законодательных конструкций, имеющихся в УК РФ, требуют от научной общественности поиска необходимого и оптимального решения задач эффективной реализации уголовной ответственности. Следовательно, во-первых, весьма проблематично понять сущность и перспективность категории «уголовная ответственность» без ее взаимосвязи с институтом «наказания». Во-вторых, непосредственная ее реализация без назначения наказания или с помощью иных мер уголовно-правового характера выступает явлением специфическим, не находящим систематического подтверждения в правоприменительной практике. В-третьих, гипотетические попытки отдаления уголовно-правовой категории «Уголовная ответственность» от уголовно-правовой категории «Наказание», непоследовательная ее реализация, фактически приведут к неэффективности ее самой, декларативности норм УК РФ, провозглашающих данный институт, и дискредитации уголовно-правовой политики Российской Федерации в целом.
Список литературы:
1. Кудрявцев В. Н., Лазарев Б. М. Дисциплина и ответственность: пути укрепления // Советское государство и право. 1981. № 6. С. 74-75.
2. Сахаров А. Е. Планирование уголовной политики и перспективы развития уголовного законодательства // Планирование борьбы с преступностью. М.,1982. С. 10-11.
3. Малеин Н. С. Неотвратимость и индивидуализация ответственности // Советское государство и право. 1982. № 11. С. 50.
4. Астемиров З. А. Уголовная ответственность // Энциклопедия уголовного права. СПб., 2007. Т. 8. С. 5556.
5. Стручков Н. А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1977.
6. Стручков Н. А. О наказании, системе его видов и иных мерах уголовно-правового воздействия // Актуальные проблемы уголовного права. М., 1988. С. 91102.
7. Санталов А. И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. Л., 1982. С.58-59.
8. Ретюнских И. С. Уголовная ответственность и ее реализация. Воронеж, 1983. С. 23.
9. Там же.
10. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 2006: в 4 т. Т. 4. С. 87.
11. Словарь иностранных слов. М., 1988. С. 429.
12. Толковый словарь русского языка / под ред. С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой М., 1999. С. 671.
21 См.: Жалинский А. Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. М., 2009. С. 395.
13. Зельдов С. И. Уголовно-правовые меры воздействия как форма реализации принципа неотвратимости ответственности // XXVI съезд КПСС и укрепление законности и правопорядка. М., 1982. С. 58.
14. Астемиров З. А. Уголовная ответственность // Энциклопедия уголовного права. СПб., 2007. Т. 8. С. 55-56.
15. Курляндский М. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия. М., 1965. С. 32.
16. Огурцов Н. А. Юридические факты и ответственность в советском уголовном праве // Проблемы уголовной ответственности и наказаний в свете решений XXVII съезда КПСС. Рязань, 1987. С. 44-57.
17. Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968.
18. Астемиров З. А. Уголовная ответственность // Энциклопедия уголовного права. Т. 8. СПб., 2007. С. 60.
19. См., напр.: Осипов П. П. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. Л., 1976. С. 53-54; Щербаков В. В. Уголовная ответственность и ее основание: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов. 1998. С. 111-112; Сакаев А. И. Система наказаний по уголовному праву России (История и современность): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара. 1999. С. 9-10 и др.
20. Пионтковский А. А. О понятии уголовной ответственности // Советское государство и право. 1967. № 12. С. 42.
21. Жалинский А. Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. М., 2009. С. 395.
Рецензия
на статью «Реализация уголовной ответственности», подготовленную Дворецким Михаилом Юрьевичем, кандидатом юридических наук, доцентом, профессором кафедры уголовного права и процесса института права Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина
Публикация М.Ю. Дворецкого является публицистической работой теоретического характера, посвященной актуальным проблемам реализации уголовной ответственности.
Актуальность темы публицистического исследования определяется многими методологическими, социально-политическими, экономическими, правовыми, морально-нравственными аспектами. В методологическом контексте проблема реализации уголовной ответственности в контексте эффективности ее форм и их видов требует диалектического, комплексного анализа. Наиболее актуальной проблемой является познание их оптимального построения и диалектической связи с объективными факторами становления общества, анализ эффективности.
В теории уголовного права недостаточно реализован комплексный подход. В отечественной уголовно-правой науке продолжается дискуссия по проблемам реализации уголовной ответственности. Эти моменты определяют актуальность выбранной автором темы данной публикации. Публикация построена по довольно тщательно разработанному плану, написана литературным языком. Содержание представленного материала изложено автором логично и аргументировано.
доктор юридических наук, доцент, заведующий кафедрой «Организация правоохранительной деятельности» института права ТГУ им.Г.Р. Державина Желудков М.А.
