CC BY
179
ПО МАТЕРИАЛАМ ДИССЕРТАЦИОННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
реализация принципа разумности сроков уголовного судопроизводства
realization of principle of reasonableness of terms of criminal
proceedings
УДК 343.1
И.М. АЛЕКСЕЕВ,
адъюнкт
(Санкт-Петербургский университет МВД России)
I.M. ALEKSEEV,
Adjunct of the Criminal Proceedings Department of the Saint Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia
Аннотация: В статье исследуются способы реализации разумного срока уголовного судопроизводства. Обосновывается вывод о том, что принцип разумности реализуется через уголовно-процессуальные сроки.
Ключевые слова: уголовный процесс, уголовно-процессуальный срок, реализация принципа разумности сроков.
Abstract: The author of the article investigates of realization of reasonable term of criminal Proceedings. The necessity is grounded that principle of reasonableness will be realized through the terms criminal proceedings.
Key words: criminal proceedings, criminal proceeding period, realization of principle of reasonableness of terms.
Качество правосудия в современных условиях во многом зависит от уровня обеспечения права каждого на справедливое публичное судебное разбирательство в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, включая право на исполнение судебных актов.
Практика Европейского Суда по правам человека показывает, что данный суд достаточно часто рассматривает дела, связанные с нарушением разумных сроков судопроизводства и исполнения вступивших в законную силу судебных актов.
Законодатель закрепил в качестве принципа уголовного процесса «разумный срок уголовного судопроизводства». Однако разумный срок - это многоаспектное явление и разумный срок уголовного судопроизводства, закрепленный в ст. 6.1 УПК РФ, является только одной составляющей разумности уголовно-процессуальной деятельности, которая включает и другие аспекты [4, с. 287].
Однако прежде чем исследовать различные аспекты разумности, необходимо определить понятие разумности.
Так, под разумностью в общенаучном значении необходимо понимать присущую
субъекту познавательную способность, предполагающую нормальную деятельность его сознания, направленную на установление, упорядочение, систематизацию и выявление смыслового содержания, внутренних и внешних связей вещей и явлений. В ее основе лежит архитектоника, позволяющая выстроить определенную систему знаний для выбора варианта поведения [4, с. 287].
В свою очередь принцип разумности уголовного процесса заключается в необходимости для субъектов находиться в границах, исключающих возможность злоупотребления субъективными правами, и соотносить свои действия с целями уголовно-правовых моделей поведения участников, правами, свободами и законными интересами других лиц, а также общества и государства.
Разумность характеризует интеллектуальные и нравственные качества лица опосредованно, через сравнение его поведения с возможным поведением среднего человека [4, с. 288].
Субъект должен совершать действие, минимизируя возможные негативные для другого лица последствия. Граница разумности - это действие, справедливо учитывающее интересы обеих сторон: как стороны обвинения, так и стороны защиты. Действие, являющееся менее эффективным для другого лица, чем разумное, считается неправомерным.
Однако известные ограничения принципа законных прав участников неизбежны, и весь вопрос заключается в том, насколько далеко они могут идти, не нарушая при этом других законных прав.
Понятие «разумность» используется в текстах нормативных правовых актов в случаях, когда необходимо установить «плавающую» границу субъективного права или обязанности. Чем менее конкретно описано действие в объективном праве, тем более необходимым является использование критерия разумности для выяснения того, соответствует ли оно модели дозволенного или должного поведения [4, с. 288].
Таким образом, в основе принципа разумности лежит идея социального компромисса между различными законными интересами.
Е. В. Рябцева пишет, что «принцип разумности, понимаемый в современной уголовно-процессуальной науке лишь как принцип разумности устанавливаемых судом сроков, следует рассматривать в качестве общего принципа уголовно-процессуального права, который находит свое отражение при со-
вершении других процессуальных действий (например, в сборе, исследовании и оценке доказательств, а также в иных случаях, когда процессуальной нормой допускается судейское усмотрение)». Однако с данным мнением можно согласиться частично. Поскольку принцип разумности сроков понимается шире, чем принцип разумности устанавливаемых судом сроков, так в ст. 6.1 УПК РФ указано, что он начинает действовать с момента осуществления уголовного преследования, а значит, охватывает и сроки на досудебных стадиях.
Разумный срок уголовного судопроизводства - это период времени, включающий в себя совокупность уголовно-процессуальных сроков по конкретному уголовному делу с момента начала осуществления уголовного преследования до момента прекращения уголовного преследования или вступления решения суда в законную силу, превышение которого влечет возникновение права лица на компенсацию, в целях исключения немотивированных проволочек в ходе расследования, рассмотрения дела судом и его исполнения, своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела судом.
Так же существует разумный срок содержания под стражей, предусмотренный ст. 5.3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, который отличается от разумного срока, предусмотренного ст. 6.1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и между которыми нельзя ставить знак равенства, о чем в своих решениях неоднократно указывает Европейский Суд по правам человека.
Так, по делу «Кондратьев против России» от 9 апреля 2009 г. Европейский Суд по правам человека пришел к следующему выводу (ввиду большого объема постановления мы приведем только выдержки из него): Существует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека, ч. 2 п. 3 ст. 5 Конвенции не дает судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его содержание под стражей перестает быть разумным. Лицо, обвиняемое в преступлении, должно всегда освобождаться до суда, если
государство-ответчик не продемонстрирует, что имеются «относимые» и «достаточные» причины, оправдывающие продолжение содержания его под стражей (см., в частности, постановление Европейского Суда от 13 марта 2007 г. по делу «Кастравец против Молдавии» (Castravet v. Moldova), жалоба № 23393/05, § 30 и 32; постановление Большой Палаты по делу «Маккей против Соединенного Королевства» (McKay v. the United Kingdom), жалоба № 543/03, § 41, ECHR 2006-...; постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу «Яблоньский против Польши» (Jablonski v. Poland), жалоба № 33492/96, § 83; постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу «Ноймейстер против Австрии» (Neumeister v. Austria), § 4, Series A № 8). Пункт 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод не может рассматриваться как безоговорочно допускающий содержание под стражей при условии, что оно продолжается не дольше определенного срока. Власти обязаны обеспечить убедительное обоснование любого периода содержания под стражей, каким бы коротким он ни был (см. постановление Европейского суда по делу «Шишков против Болгарии» (Shishkov v. Bulgaria), жалоба № 38822/97, § 66, ECHR 2003-I (извлечения)) [2, с. 47].
Проанализировав данное Постановление, можно сделать вывод, что критериями разумного срока содержания под стражей выступают, в первую очередь, наличие «относимых» и «достаточных» причин, оправдывающих продолжение содержания его под стражей. В свою очередь критериями разумного срока уголовного судопроизводства являются: правовая и фактическая сложность уголовного дела, поведение участников уголовного судопроизводства, достаточность и эффективность действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела, и общая продолжительность уголовного судопроизводства (ст. 6.1 УПК РФ).
Также хотелось бы привести в пример Постановление от 22 апреля 2010 г. по делу Горощеня против Российской Федерации [7, с. 35]. Общий срок судебного разбирательства: срок предварительного расследования и рассмотрения дела в суде первой и кассационной инстанций продол-
жался четыре года и три месяца. Основные правовые позиции: на государство возлагается ответственность так организовать свою судебную систему, чтобы она была в состоянии рассматривать дела в разумные сроки. Сложность дела сама по себе не может оправдывать длительное судебное разбирательство. Суд обязан дисциплинировать свидетелей и потерпевших, не являющихся в судебное заседание. Обстоятельства, по мнению Суда, не оправдавшие длительного судебного разбирательства: срок отложения дела в связи с болезнью заявителя был незначительным (1 неделя) в сравнении с общим сроком судебного разбирательства. Если предварительное следствие по делу было проведено менее чем за год, то дело в суде первой инстанции слушалось более двух лет и десяти месяцев. Участие судьи в других судебных процессах. Отсутствие соответствующих помещений. Шесть месяцев подсудимых не могли доставить в суд в связи с отсутствием транспорта. Неоднократное отложение дела в связи с неявкой свидетелей и потерпевших. В течение 6 месяцев дело находилось на рассмотрении в Верховном Суде Российской Федерации. Сумма компенсации нематериального вреда: 20 000 евро. Одновременно с нарушением п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод Судом были констатированы нарушения ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в связи с ненадлежащими условиями нахождения заявителя в следственном изоляторе, а также п. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в связи с нарушением права заявителя на разумные сроки нахождения под стражей во время рассмотрения уголовного дела.
Конечно, и в случае нарушения п. 3 ст. 5 и в случае нарушения п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Европейский Суд по правам человека особое внимание уделяет немотивированным проволочкам со стороны государства.
Таким образом, можно сделать вывод, что принцип разумности сроков уголовного судопроизводства - это лишь один аспект разумности, в основе которого находится требование соразмерности между общей продолжительностью уголовного судопроизводства и определенными объективными и субъективными обстоятельствами.
Встает вопрос: что же подразумевать под объективными и субъективными обстоятельствами. На наш взгляд, под объективными
обстоятельствами следует понимать правовую и фактическую сложность уголовного дела. Однако, по мнению Е.В. Рябцевой, «К объективным обстоятельствам, определяющим критерии разумности, следует отнести: сложность дела и характер спора» [4, с. 289].
Также в качестве объективных критериев, определяющих разумность сроков уголовного судопроизводства, следует назвать процессуальные особенности рассмотрения той или иной категории уголовных дел.
Речь идет об особом порядке судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением и досудебном соглашении о сотрудничестве. Посредством этих уголовно-процессуальных институтов законодатель стремится решить следующие задачи:
- сэкономить силы и средства органов уголовной юстиции по расследованию преступлений и судебному разбирательству уголовных дел;
- склонить обвиняемого (подсудимого) к сотрудничеству с органами уголовного преследования и с его помощью изобличить других участников преступления, быстро и с минимальными издержками раскрыть преступление, установить все обстоятельства его совершения и т.д.;
- сократить разрыв во времени с момента совершения преступления до принятия по нему окончательного решения;
- рационализировать уголовное судопроизводство, сделать процесс менее длительным и более эффективным.
Данный перечень задач показывает, что в основе института особого порядка судебного разбирательства и досудебного соглашения о сотрудничестве лежит идея разумного компромисса в уголовном судопроизводстве. Этот компромисс проявляется в законодательном гарантировании обвиняемому (подсудимому) значительных уступок в обмен на совершение им определенных положительных посткриминальных поступков, закрытый (исчерпывающий) перечень которых приведен в УПК РФ.
Это позволяет наиболее рационально распределять судебную нагрузку, обеспечивать для подсудимого минимальную продолжительность нахождения в этом положении, для потерпевшего - наиболее быстрое восстановление его нарушенных прав» [4, с. 290].
С вышеуказанным мнением трудно не согласиться, однако необходимо заметить, что правовая и фактическая сложность уголов-
ного дела включает в себя процессуальные особенности рассмотрения той или иной категории уголовных дел. Так же можно выделить и другие обстоятельства, влияющие на сложность дела, такие как количество потерпевших, обвиняемых; количество эпизодов уголовного дела и т.д. Но объективные обстоятельства - это определенные рамки, в которых изучаются иные, субъективные критерии. Так, чем сложнее уголовное дело, тем дольше срок расследования, и наоборот, однако в данных рамках изучается, прежде всего, поведение участников уголовного процесса, и выясняется, были или нет немотивированные проволочки в ходе расследования по уголовному делу. И уже на основе этого делается вывод, был или нет, превышен разумный срок уголовного судопроизводства. Например, в Постановлении от 29 апреля 2010 г. по делу Тугаринов против Российской Федерации [7, с. 31]. Суд установил, что общий срок судебного разбирательства: срок предварительного расследования и рассмотрения дела в суде первой и кассационной инстанций продолжался немногим более пяти лет и одного месяца.
Основные правовые позиции: государство должно нести ответственность за просрочку, вызванную удовлетворением ходатайства стороны об отводе судьи. Если национальный суд соглашается с необходимостью изменения состава суда, это значит, что сомнения стороны в отсутствии беспристрастности и независимости суда оправданы. Суд обязан дисциплинировать соучастников преступления, их адвокатов и свидетелей, действия которых обусловливают увеличение сроков судебного разбирательства.
Обстоятельства, по мнению Суда, не оправдавшие длительного судебного разбирательства: дело не было слишком сложным. Отсутствие заявителя и/или его адвоката обусловили увеличение срока лишь на три с половиной месяца. Ответственность за просрочку в десять месяцев в связи с изменением состава суда и передачей дела из одного суда в другой полностью ложится на государство. Хотя во время нового рассмотрения дела на стадии предварительного следствия заявитель болел, и в связи с этим несколько раз приостанавливалось расследование, Суд обратил внимание на то, что возвращение дела прокурору было вызвано допущенными процессуальными нарушениями, за которое ответственно государство. Неявка соучастников преступления,
их адвокатов в судебное заседание не освобождает государство от ответственности за несоблюдение разумных сроков.
Сумма компенсации нематериального вреда: 2400 евро. Суд констатировал нарушение ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в связи с отсутствием в правовой системе Российской Федерации эффективного средства правовой защиты в отношении предполагаемого нарушения права на разумные сроки судебного разбирательства.
Таким образом, можно сделать вывод, что именно поведение участников, как со стороны защиты, так и обвинения являются основополагающими критериями определения разумного срока, а то, о чем пишет Е.В. Рябцева, это в первую очередь процессуальная экономия. Так О.А. Анашкин считает, что: «Процессуальная экономия выражается, во-первых, в разумном смягчении процессуальных формальностей, продуманности процессуальных правил и установлении таких норм, без которых действительно никак нельзя обойтись, то есть процессуальная экономия должна сочетаться с процессуальным формализмом» [1, с. 32]. Таким образом, можно сделать вывод, что принцип разумности сроков уголовного судопроизводства не реализуется через процессуальные особенности рассмотрения той или иной категории уголовных дел.
К субъективным критериям относятся поведение участников уголовного судопроизводства, достаточность и эффективность действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя. Здесь необходимо установить наличие или отсутствие проволочек со стороны профессиональных и непрофессиональных участников уголовного судопроизводства. Такие проволочки могут быть вызваны активным противодействием со стороны участника процесса, направленным на явное затягивание судопроизводства (например, большое количество необоснованных ходатайств защитника), либо пассивным поведением сторон (тот или иной участник под различными предлогами не являются в суд, который вынужден откладывать рассмотрение дела).
Установить, имела ли место волокита, можно только после исследования сложности дела, поведения самого заявителя, а также эффективности действий суда и следствия, например, Верховный Суд РФ
в Решении от 23 сентября 2010 г. по делу № ГКПИ10-862 указал, что правовая и фактическая сложность дела сами по себе не могут оправдать общую продолжительность уголовного судопроизводства по делу, составившую более 11 лет и 5 месяцев.
Суд первой инстанции взыскал компенсацию за нарушение права на судопроизводство по уголовному делу в разумный срок в размере 288400 руб. с учетом общей продолжительности судопроизводства по уголовному делу, составившей более 11 лет и 5 месяцев. Данное уголовное дело отличалось определенной сложностью, большим объемом (52 тома), многоэпизодностью, по делу в качестве обвиняемых было привлечено 12 лиц, которым было предъявлено обвинение в совершении преступлений различной тяжести (убийство, похищение человека, кража, мошенничество, и др.), признаны потерпевшими 13 лиц, допрошены в качестве свидетелей 74 лица, по делу проведено множество различных экспертиз. Вместе с тем правовая и фактическая сложность дела сами по себе не могут оправдать общую продолжительность уголовного судопроизводства по данному делу. Возвращение судом дела прокурору на дополнительное расследование и для устранения допущенных нарушений, а также отсутствие каких-либо процессуальных действий суда в течение 6 месяцев не свидетельствуют о достаточности и эффективности действий суда, прокуратуры, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела.
Указанное решение в суде кассационной инстанции не обжаловалось [6, с. 37].
Таким образом, можно сделать вывод, что основополагающее значение при определении разумности срока по уголовному делу имеют субъективные критерии, а именно: деятельность следствия и суда, направленная на исключение немотивированных проволочек. И в этом им помогают уголовно-процессуальные сроки, через которые реализуется принцип разумности сроков уголовного судопроизводства, а именно: контроль при продлении сроков предварительного следствия, возможность ограничения времени ознакомления с материалами уголовного дела и т.д. Так в соответствии с ч. 1 ст. 162 УПК РФ предварительное следствие по уголовному делу должно быть закончено в срок, не превышающий двух месяцев со дня возбуждения уголовного
дела. Однако данный срок может быть продлен до трех месяцев руководителем соответствующего следственного органа, а по уголовному делу, расследование которого представляет особую сложность, срок предварительного следствия может быть продлен руководителем следственного органа по субъекту Российской Федерации и иным приравненным к нему руководителем следственного органа, а также их заместителями до двенадцати месяцев. Дальнейшее продление срока предварительного следствия может быть произведено только в исключительных случаях Председателем Следственного комитета Российской Федерации, руководителем следственного органа соответствующего федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) и их заместителями. Именно при продлении сроков и реализуется принцип разумности сроков уголовного судопроизводства, так как каждое продление срока - это своеобразная черта, пересекая которую, следователь должен мотивировать свое решение и объяснить, почему он не закончил предварительное следствие и что еще необходимо выполнить, а лицо, продлевая этот срок, контролирует процесс расследования по делу и следит за отсутствием немотивированных проволочек со стороны следователя.
Однако на практике часто сроки предварительного следствия продляют необоснованно, идя на поводу у следователей, данная практика сложилась, по нашему мнению, потому, что в законе не прописаны четкие основания для продления срока следствия.
Продление срока до трех месяцев допускается в случаях невозможности окончания предварительного следствия в двухмесячный срок. Критерием невозможности окончания предварительного следствия служит необходимость выполнения ряда следственных и процессуальных действий, без проведения которых принять законное и обоснованное решение по делу нельзя.
Категория сложности дела определяется в каждом конкретном случае на основании анализа материалов дела. Об «особой сложности уголовного дела» может свидетельствовать тяжесть совершенного преступления; многоэпизодность преступной деятельности; значительное число её участников; необходимость проведения многочисленных или неординарных экспертиз; большой объем материалов и длительность ознакомления с ними обвиняемых; установление, изъятие и
анализ большого объема финансово- хозяйственной документации, данные о личности обвиняемого, в том числе его психическое состояние, выяснение которого не может быть ограничено определенными временными рамками и т.д. [5, с. 19]. Примерно такие же критерии учитываются при вынесении решения по делу о нарушении разумных сроков уголовного судопроизводства, например в Решении Верховного Суда РФ от 21 апреля 2011 г. № ГКПИ11-153 Верховный Суд Российской Федерации, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Корчагина А. Ю. о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, установил:
В обоснование заявленных требований указал, что 16 июня 2002 г. он был задержан в порядке статьи 122 УПК РСФСР, 19 июня
2002 г. в отношении него была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, 11 августа 2003 г. Московским областным судом постановлен приговор, кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2003 г. приговор Московского областного суда оставлен без изменения, постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 11 октября 2004 г. ему отказано в удовлетворении надзорной жалобы и пересмотре судебных решений, постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 18 октября 2006 г. кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2003 г. отменено и уголовное дело передано на новое кассационное рассмотрение, кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 7 декабря 2006 г. приговор Московского областного суда от 11 августа 2003 г. изменен в части квалификации его действий, данное определение ему вручено 14 марта 2007 г. Таким образом, период судопроизводства по уголовному делу, по его мнению, исчисляется с 16 июня 2002 г. по 14 марта 2007 г. и составил 4 года 8 месяцев 26 дней.
По мнению заявителя, длительность уголовного судопроизводства превысила разумные сроки, при этом ни за одну из образовавшихся задержек разбирательства дела он ответственности не несет. Обстоятельствами, повлиявшими на длительность судопроизводства по делу, по его мнению, является отказ судьи Верховного Суда Рос-
сийской Федерации 11 октября 2004 г. в удовлетворении его надзорной жалобы и истребовании материалов уголовного дела, что привело к его неопределённости, страху, ущербности своего незащищённого правового статуса, психологическим и нравственным страданиям, а также к многочисленным обращениям в целях восстановления своих прав.
Как следует из материалов уголовного дела №..., данное дело возбуждено 6 июня
2002 г., Корчагин А. Ю. задержан в порядке ст. 122 УПК РСФСР 16 июня 2002 г. и в тот же день допрошен в качестве подозреваемого, 19 июня 2002 г. привлечен в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, 18 апреля 2003 г. привлечен в качестве обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных пунктами «к», «н» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 167 УК РФ, 30 апреля 2003 г. заместителем прокурора Московской области подписано обвинительное заключение, 30 апреля 2003 г. уголовное дело направлено в Московский областной суд.
Общая продолжительность досудебного производства по данному уголовному делу с момента начала осуществления уголовного преследования в отношении Корчагина А. Ю. до момента направления дела в суд составила более 10 месяцев и не содержит признаков нарушения требования разумного срока, предусмотренного п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
6 мая 2003 г. дело поступило в Московский областной суд, 15 мая 2003 г. постановлением судьи назначено предварительное слушание по делу на 29 мая 2003 г., в указанный день предварительное слушание отложено на 9 июня 2003 г. в связи с заявлением Корчагина А. Ю. об участии в деле указанного им адвоката, 9 июня 2003 г. постановлением судьи по итогам предварительного слушания назначено открытое судебное заседание на 23 июня 2003 г. Согласно протоколу судебного заседания судебные разбирательства по делу проводились 23 июня 2003 г., 3, 8, 10, 21, 22, 23, 25, 29, 31 июля, 1, 8 августа
2003 г. 11 августа 2003 г. по делу постановлен приговор, Корчагин А. Ю. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «к», «н» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 167 УК РФ, и ему назначено наказание в виде 15 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. 19 августа 2003 г.
Корчагину А. Ю. вручена копия протокола судебного заседания, 1 и 8 сентября 2003 г. от Корчагина А. Ю. и его защитника поступили кассационные жалобы, 23 сентября
2003 г. дело направлено в Верховный Суд Российской Федерации для кассационного рассмотрения. 16 октября 2003 г. кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор Московского областного суда от 11 августа 2003 г. оставлен без изменения.
Таким образом, продолжительность производства по делу в суде составила более 5 месяцев и не содержит признаков нарушения требования разумного срока, предусмотренного п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. При этом суд отмечает, что судебные заседания Московским областным судом назначались в установленные законом сроки, слушания велись непрерывно, перерывы по делу и отложения рассмотрения дела являлись необходимыми и обоснованными, периоды неактивности суда были непродолжительными.
18 октября 2006 г. постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября
2003 г. отменено и уголовное дело передано на новое кассационное рассмотрение.
7 декабря 2006 г. кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор Московского областного суда от 11 августа 2003 г. изменен в части квалификации действий Корчагина А.Ю.
Продолжительность рассмотрения дела после отмены кассационного определения составила 1 месяц 21 день.
Общая продолжительность рассмотрения дела в суде составила 7 месяцев.
Таким образом, общая продолжительность судопроизводства по уголовному делу с момента начала осуществления уголовного преследования до момента вступления в законную силу приговора в отношении Корчагина А.Ю. составила 1 год 5 месяцев 14 дней.
При этом суд не может согласиться с доводом заявителя о том, что общая продолжительность судопроизводства по уголовному делу составила 4 года 8 месяцев 26 дней, поскольку период судопроизводства в надзорной инстанции не подлежит оценке с точки зрения разумности в рамках
процессуального закона, а также Закона о компенсации.
Суд считает, что данное уголовное дело отличалось определенной правовой сложностью, по делу привлечены 2 потерпевших, 17 свидетелей, в качестве обвиняемого - 1 лицо, которому было предъявлено обвинение в совершении особо тяжкого преступления, произведено множество экспертиз.
С учетом критериев, установленных в прецедентной практике Европейского Суда по правам человека, и, принимая во внимание правовую и фактическую сложность уголовного дела, поведение участников уголовного судопроизводства, достаточность и эффективность действий органов следствия и суда, производимых в целях своевременного рассмотрения уголовного дела, общую продолжительность уголовного судопроизводства, срок уголовного судопроизводства по делу №. не может быть признан неразумным [6, с. 39].
В соответствии с ч. 3 ст. 217 УПК РФ, обвиняемый и его защитник не могут ограничиваться во времени, необходимом им для ознакомления с материалами уголовного дела. Если обвиняемый и его защитник, приступившие к ознакомлению с материалами уголовного дела, явно затягивают время ознакомления с указанными материалами, то на основании судебного решения устанавливается определенный срок для ознакомления с материалами уголовного дела. В случае если обвиняемый и его защитник без уважительных причин не ознакомились с материалами уголовного дела в установленный судом срок, следователь вправе принять решение об окончании производства данного процессуального действия, о чем выносит соответствующее постановление и делает отметку в протоколе ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела. Ограничивая чрезмерно долгое ознакомление с материалами уголовного дела, мы реализуем принцип разумности сроков, что позволяет приблизить выполнение назначения уголовного судопроизводства.
В соответствии с ч. 5 ст. 215 УПК РФ если обвиняемый, не содержащийся под стражей, не является для ознакомления с материалами уголовного дела без уважительных причин, то следователь по истечении 5 суток со дня объявления об окончании следственных действий либо со дня окончания ознакомления с материалами уголовного дела иных участников уголовного судопроизводства,
указанных в части второй настоящей статьи, составляет обвинительное заключение и направляет материалы уголовного дела прокурору.
Таким образом, необходимо различать две ситуации:
1. Затягивание ознакомления с материалами уголовного дела (ч. 3 ст. 217 УПК РФ).
2. Уклонение от ознакомления с материалами уголовного дела (ч. 5 ст. 215).
Так, Г.Б. Петрова указывает, что «Вне правового регулирования остается ситуация, когда не содержащийся под стражей обвиняемый явно затягивает процесс ознакомления» [3, с. 106]. Однако, по нашему мнению, затягивание ознакомления с материалами уголовного дела, предусмотренное ч. 3 ст. 217 УПК РФ, распространяется как на обвиняемых, находящихся под стражей, так и нет. Законодатель в ч. 5 ст. 215 УПК РФ сделал акцент на обвиняемом, не содержащимся под стражей, потому что обвиняемый, находящийся под стражей, не может не являться для ознакомления с материалами дела.
На сроки расследования уголовного дела большое влияние оказывает поведение участников уголовного судопроизводства, в том числе и явка указанных лиц для проведения следственных действий. Так, в случае неявки по вызову без уважительных причин подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший и свидетель могут быть подвергнуты приводу. Привод состоит в принудительном доставлении лица к дознавателю, следователю или в суд. Посредством данной меры процессуального принуждения реализуется принцип разумности сроков уголовного судопроизводства, если участвующие в процессе лица не являются для производства следственных действий.
Так, Европейский Суд по правам человека неоднократно указывал в своих решениях, что государство в случае неявки лиц обязано принять к ним меры, чтобы их дисциплинировать. В случае, если государство не примет мер к данным лицам, то это будет являться основанием того, что разумный срок уголовного судопроизводства нарушен, например, в деле Соколова против Российской Федерации Европейский Суд по правам человека возложил ответственность за затягивание процесса на государство в связи с тем, что «национальные власти не использовали меры, доступные им в соответствии с национальным законодательством, чтобы дисциплинировать участников судебного процесса и обеспечить рассмотрение дела
в разумный срок» [8]. в процессе расследования уголовного дела
Таким образом, можно сделать вывод, что через право уполномоченных на то лиц
принцип разумности сроков не абстрактная продлить сроки расследования, ограничить
категория, а реально действующий принцип время осуществления права или дисципли-
уголовного судопроизводства, реализуемый нировать участников уголовного дела.
Литература —
1. Анашкин, О. А. Совершенствование процессуальных сроков в досудебном производстве : дис. ... канд. юрид. наук | О. А. Анашкин. - Саратов : СЮИ, 2004. - 228 с.
2. Конин, В. В. Избрание и продление срока содержания под стражей в российском уголовном судопроизводстве и стандарты Европейского суда | В. В. Конин || Адвокат. 2010. № 12. С. 45-48.
3. Петрова, Г. Б. Сроки как элемент правового регулирования : дис. ... канд. юрид. наук | Г. Б. Петрова. - Са-
ратов : СГАП, 2004. - 219 с.
4. Рябцева, Е. В. Реализация принципа разумности в уголовном процессе России | Е. В. Рябцева || Уголовная юстиция: связь времен. Материалы международной научной конференции (6-8 августа 2010 года). - СПб.: Третейский суд, 2010.
5. Шихов, П. И. Проблемы ограничения срока предварительного следствия : методическое пособие | П. И. Ши-хов, О. А. Рослякова, Р. Е. Егорова - СПб. : Сп6у МВД РФ, 2010. - 52 с.
6. Практика Европейского Суда по правам человека за 2009-2010 годы по делам в отношении Российской
Федерации в связи с нарушением права на разумные сроки судебного разбирательства и|или исполнение судебного решения в разумные сроки || Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011 № З. С. 28-40.
7. Обзор практики рассмотрения судами общей юрисдикции дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок || Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8. С. З4-40.
8. Постановление Европейского Суда по правам человека «Соколова против России». URL: http:||sutyajnik. ru|documents|1769.html (дата обращения: 1З.02.2012).
References
1. Anahkin O. A. Perfection of judicial terms in a pre-trial production: diss. of cand. of jur. scs. - Saratov, 2004. - 228 p.
2. Konin V V Electing and extension of time of having in custodies in the Russian criminal trial and standards of the European court // Advocate. 2010. № 12. P. 45-48.
3. Petrova G. B. Periods as Element of the Legal Regulation: diss. of cand. of jur. scs. - Saratov, 2004. - 219 p.
4. Riabceva E. V Realization of principle of reasonableness in criminal procedure of Russia. // Criminal justice: connection of times. Materials of international scientific conference. - Saint-Petersburg, 2010. P. 287-290.
5. Shihov P. I., Rosliakova O. A., Egorova R. Е. Problems of limitation of term of preliminary investigation: methodical benefit. - Saint-Petersburg, 2010. - 52 p.
6. Practice of European Court on human rights for 2009-2010 in matters in regard to Russian Federation in connection with violation of right on the reasonable terms of judicial trial and/or execution of court decision in reasonable terms // Bulletin of Supreme Court of Russian Federation. 2011 № 3. P. 28-40.
7. Review of practice of consideration by general of businesses courts about awarding of indemnification for violation of right on rule-making in a reasonable term or rights on execution of judicial act in a reasonable term // Bulletin of Supreme Court of Russian Federation. 2011. № 8. P. 34-40.
8. Resolution European Court ruling on human «Sokolova rights against Russia». URL: http://sutyajnik.ru/ documents/1769.html (date accessed: 13.02.2012).
Проблемы правоохранительной деятельности 1’12 -----------------
115
