CC BY
113
Е. H. Матвеева
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРЕДМЕТНЫХ И ЭСТЕТИЧЕСКИХ ЗНАЧЕНИЙ В ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОМ ПОЛЕ ФЛОРИСТИКИ В ПОЭЗИИ ИГОРЯ СЕВЕРЯНИНА
Данная статья представляет собой фрагмент диссертационного исследования, посвященного системному изучению эстетической функции слова в поэзии. Особенности семантики ядерных единиц функционально-семантического поля флористики в лирике Игоря Северянина рассматриваются с точки зрения художественной коммуникации.
This article presents a fragment of the dissertation research devoted to systematic studying of communicatively conditioned aesthetic function of the word in poetry. The semantic peculiarities of the nuclear units in the functional-semantic field of floristic in Igor Severyanin's lyrics is considered from the point of view of art communication.
Эстетически значимые единицы в их взаимодействии составляют денотативную структуру художественного текста. Однако, поскольку эстетическое значение текстовых знаков неодинаково и отличается от предметного, эстетическая структура текста не совпадает с его денотативной структурой и является неоднородной, построенной по принципу поля или и эксплицируемой в композиции текста, его сильных и слабых позициях.
Наиболее характерной особенностью художественного текста является эстетическое функционирование языковых единиц, контекстная семантика которых не тождественна узуальной, более того, автор может актуализировать периферийные, потенциальные или окказиональные семы, необходимые для создания новых связей и образов. Несовпадение смыслового наполнения языковой и текстовой единиц осложняют понимание художественного текста: семантика текста, с одной стороны, обусловлена значениями слов, а с другой - формирует их.
Наиболее широким объединением текстовых единиц является функционально-семантическое поле (ФСП), которое можно определить как систему разноуровневых средств данного текста, объединенных на основе общности и взаимодействия их семантических функций. ФСП рассматривается в плане выражения, который составляют конкретные языковые средства, и в плане содержания, когда семантические функции элементов данного поля не тождественны понятийным, но тесно взаимосвязаны.
Для изучения эстетического функционирования текстовых единиц принято учитывать как
© Матвеева Е. Н., 2008
узуальный, так и окказиональный аспекты, и именно ФСП, как нам представляется, дает возможность комплексного исследования текстовых единиц, служащих для создания художественного образа, с учетом их парадигматических, синтагматических, деривационных и ассоциативных связей. Н. А. Купина определяет следующие особенности ФСП (вариантный термин - функционально-семантическая группа) [1]:
- большой количественный объем компонентов;
- качественная разнородность, включающая и лексемы ограниченного употребления;
- вхождение компонентов в разные лексико-се-мантические поля;
- наличие в семантике компонентов коннотаций;
- включение в качестве компонентов символов и парафраз.
В поэтическом тексте ФСП представлены в виде отдельных компонентов, между которыми возникают связи, аналогичные синтагматическим и парадигматическим отношениям. Благодаря этому возникает второй план содержания - смысловая перспектива, подтекст, в котором формируется эстетическое значение. Таким образом, анализ функционально-семантического поля позволяет достаточно адекватно описать эстетическую организацию поэтического текста и эстетические функции его единиц. Особенно важно изучение и описание полей, связанных с инвариантными темами и мотивами творчества и объединяющих лексику, наиболее значимую для интерпретации его произведений - ключевых полей, определяющих лексико-семантические и коммуникативные особенности идиостиля.
Предметом рассмотрения в данной статье являются особенности семантики единиц ФСП флористики в поэтических текстах Игоря Северянина.
Растение - традиционный поэтический образ и многоплановый символ, обладающий широкой парадигмой культурных значений. Так, в «Словаре языка поэзии» [2] выделено 47 образных парадигм для цветка, 31 - для дерева и 19 - для травы. По нашим наблюдениям, в произведениях И. Северянина растение - текстовый знак, включающий денотативные, традиционно-поэтические и индивидуально-авторские значения и взаимодействующий с компонентами многих полей. Структура ФСП флористики соответствует поэтической традиции и состоит из трех относительно автономных неоднородных полей - «Цветок» (в том числе цветущие деревья), «Дерево» и «Трава». Структура каждого поля включает ряд ядерных лексических единиц - обозначений растений - и весьма обширную периферию, выявляемую анализом синтагматических отношений и ассоциативных рядов.
Е. Н. Матвеева. Реализация предметных и эстетических значений 6 функционально-семантическом поле.
Объем микрополей наименований отдельных видов растений и их эстетическая значимость различны, о чем свидетельствует частотность словоупотребления. Как показала сплошная выборка, наиболее важными для эстетической системы И. Северянина цветами являются сирень (89 словоупотреблений), роза (58), лилия (37), фиалка (31), ландыш (30), вербена (вэрвена) (20), жасмин (19), яблоня (19), незабудка (12), мимоза (11), черемуха (10), цитрусовые растения (10). Менее частотны мак, василек (9), ирис, маргаритка (8), хризантема, левкой, одуванчик, лен (7), лютик, душистый горошек, абрикос, акация (6), слива, подснежник, гиацинт (5), кактус, крокус (4), гвоздика, анемон, резеда, ромашка, клевер (3), тюльпан, цикламен, нарцисс, виктория, астра, чертополох, цикорий, колокольчик, вишня, кизил, гранат, магнолия, миндаль (2). Единичны употребления названий шиповник, анютины глазки, барвинок, вереск, дурман, азалия, георгин, флокс, эдельвейс, камелия, орхидея, гортензия.
В поле «Дерево» значимость распределяется следующим образом: сосна (40), береза (25), липа (22), клен (20), ель (19), кедр (12), дуб (9), рябина (8), ракита, ива, пихта, пальма (7), ольха, осина (6), орех, ясень (3), кипарис, лиственница, маслина (олива), барбарис, смородина (2); единичны упоминания бука, груши, боярышника, пинии, ветлы, чинары, лавра, тополя.
Частотность употребления и количественный состав поля «Трава» значительно меньше, что свидетельствует о меньшей его эстетической значимости для поэта: камыш (9), тростник (8), папоротник, полынь, крапива (2), бурьян, медуница, валериана, причем наиболее употребительные единицы находятся на пересечении с ФСП «водное пространство» и приобретают эстетическое значение во взаимодействии с его компонентами.
Степень окказиональности, авторской окрашенности разных микрополей различна и не находится в прямой зависимости от их обширности. Так, в микрополе «роза» значения ядерного слова и его контекстное окружение в целом укладываются в поэтическую традицию, тяготеющую к редукции денотативного значения и актуализации периферийных сем: символ любви (я полюбил ее зимою и розы сеял на снегу; увяли в сердце розы; разделим свою любовь, как розы -в вазе; твои поцелуи похожи на розу), смерти (Помнишь розы из кисейной бумаги? О живых ни полслова у могильной плиты!; темнеет небо, и вянут розы) и бессмертия (ты - озаритель-ная льдина с живыми розами Христа). Роза в прическе (головном уборе) восходит к средневековой иконографии, изображавшей с розовым венком на голове деву Марию, и символизирует молодость и невинность (с белорозой в блонд-ных волосах; с чайной розою в черной фетэрке
ты - бессмертница! ты - всемирница; букеты левкоев и палевых роз, казалось, цвели на прическе). Подчеркнуто неоригинальные рифмы также указывают на традиционность образа: роза -грёза, розы - грозы, слезы, роз - слез, мороз.
Микрополя отдельных фитонимов ярко индивидуальны. Например, вербена в восприятии поэта ассоциируется с морем, их запахи воспринимаются им как сходные, и образы сходства эксплицируются разнообразными средствами: у моря с запахом вервэны; как пахнет морем от Вервэ-ны и устрицами, и луной; откуда-то веет вервэ-ной, излученной и моревой. Сопутствующие обонятельному образу зрительный (луна) и звуковой (пение соловья) составляют синэстетический образ авторского восприятия цветка: выбрасывает мне волною вервэну, трелящую соловьем и упоя-ющую мозг луною; благоухающая вся луною и упояющая соловьем, она владычествует надо мною. В других текстах ядерное слово приобретает значение «аромат духов» с положительной эмоциональной коннотацией: изысканный шедевр ОиггЫт'а - вервэна - в воздухе плывет.
Для формирования символической и эстетической семантики отправной точкой являются предметные значения фитонимов. Единицы поля флористики приобретают контекстные эстетические значения, определяемые как поэтической традицией, влиянием символической системы, так и авторской интенцией. В качестве примера рассмотрим функционирование фитонимов фиалка и лилия, являющихся весьма значимыми в индивидуальной картине мира И. Северянина.
Узуальное значение ядерных слов является чисто номинативным и нейтральным, не содержит коннотаций и экспрессии: фиалка - «травянистое растение с фиолетовыми, реже белыми или цветными цветками» [3], лилия (устаревший произносительный вариант лилея) - «луковичное растение с прямым стеблем и крупными цветками в виде колокола» [4]. В этих значениях отмечены единичные словоупотребления: на клумбе у меня фиалка; у юной хорватки фиалок купили; на подстриженной стрелке уже продавали фиалки; я лилию заметил у ската в водопад; лилию вплети в косу. Заметим, что находящееся в ядерной зоне название ненюфар (водяная лилия) используется как номинативное: все в неню-фарах, сонно-нежное озеро Рэк. Большинство словоупотреблений реализуют контекстные, в том числе символические, значения.
Фиалка и лилия - мифологические и поэтические символы, наделяемые в разных системах толкований различными значениями. Например, «Энциклопедия символов» отмечает: фиалка - символ весны, радости, любви, прохлады, скромности, памяти об умерших [5]; лилия - чистота, невинность, святость, возвышенность, смерть, власть [6].
По нашему мнению, в поэтических текстах И. Северянина актуализируются следующие символические значения слова фиалка:
- память об умерших: на гроб букеты бы положите: мимоза, лилия, фиалка;
- радость: А сколько радости! А сколько счастья! Ночей жасминобых!.. Фиалок нег!;
- скромность, нежность: нежный, ласкобый цбеток; о фиалочках себерных, лилобатых слегка, запах чей неуберенный пьем на скате леска; способна, нежно-хороша, злой папоротник разу-зорить фиалки белая душа. В одном случае символическое значение можно определить как «невинный» (по контрасту с грешный):
Повеяло фиалками, И ландыши сквозь сон Под грешными русалками Вернули чистый звон.
(«Повеяло фиалками...», 1909)
Аилия употребляется в символических значениях:
- чистота: белую лилию - симбол души ее чистой; прослушал бы чистое сердце, как лилию после дождя; к тебе по лилиям стезя, б тебе от зла и смут заббенье;
- невинность: Шампанского б лилию! - Ее целомудрием сбятеет оно; лилия не может быть кокоткой; лилию оскорбляющее полнокробье граната; принц лилий дебстбенных, принц целомудренный. В этом значении лилия противопоставляется сирени и жасмину - символам чувственности: захотелось белых лилий и сирени, - но они друг другу странно далеки; сонным бечером жасминобым, под лимонный плеск луны, побстре-чалась ты мне, грешница, с белой лилией б руке; и сопоставляется с фиалкой - символом скромности;
- возвышенность: б сбетозарной душе белых лилий посеб расцбетет; к тебе по лилиям стезя, молиться бы тебе;
- смерть: над мертбой лилией, над трупом юноши;
- власть: царица осенняя, - Юния, - как лилия, золотокрыла; пебица лилий полей Саро-на, тебе корона.
Приведенные примеры свидетельствуют о высокой значимости художественной традиции в идиостиле И. Северянина: в его стихах отражены практически все общепринятые символические значения фитонимов.
Вместе с тем нами выявлена авторская система окказиональной символики, в которой фито-нимы приобретают ряд новых контекстуально обусловленных значений. Общим для лексем лилия и фиалка является значение «мечта»: я бы-пил грез фиалок фиалкобый фиал; яд мечты фиалок, - о, Creme de Violette; фиалкобой бол-шбой спеленат; лилии белой, застыбшей б меч-
таньи; у молодой и мечтательной Аилии; скажите сказки нам о замках раковин, о рыбках в золоте, о влажных лилиях. В этом значении эксплицируется сема 'запах', имеющая положительную экспрессию: повеяло фиалками; нежный, как грезы, лия аромат; провеял воздух белой лилией; белой лилией дыша. Стихотворение «Миньо-нет» (1916) демонстрирует ассоциативный ряд, формирующий символическое значение «мечта»: О, мечта бархатисто-фиолевая,
Ты, фиалка моя, Расцветаешь, меня окороливая,
Аромат свой лия... Нежно теплится в сердце эолевая
Синих вздохов струя, О, мечта бархатисто-фиолевая, Ты, фиалка моя!
В тексте указаны поворотные пункты от одного значения к другому: фиалка — расцветает — фиолетовая — аромат — мечта (применительно к лилии можно выстроить аналогичный ряд: лилия — расцветает — белая — аромат — мечта). Семы 'цвет' и 'запах' являются определяющими, поскольку в идиостиле И. Северянина поля фиолетового и белого цветов имеют окказиональное значение «возвышенный», а запах цветов часто определяется как эстетическая ценность.
Общее символическое значение «роскошь, изысканность» эксплицируется в схожих сочетаниях: мороженое из фиалок; фиалковый ликер (Creme de Violettes); лилия ликеров; шампанское, в лилии журчащее искристо (образ, включенный в парадигму индивидуальных наряду с мороженым из сирени); сигары эрцгерцога абрис фиалковый; Иоланта в брильянтах, Иоланта в фиалках.
Рассматриваемые фитонимы приобретают уникальную семантику. Фиалка реализует следующие контекстно обусловленные символические значения:
- естественность, простота, обозначенные противопоставлением культивированным растениям (саду): Вот он идет по саду, поливая возделанный свой сад, а полевая фиалка за оградой все ж милей;
- одиночество: я соберу тебе фиалок и буду плакать об одном: Не покидай меня!;
- слава (наряду с другими цветами):
Жасмин, ромашки, незабудки, Фиалки, ландыши, сирень Жизнь отдадут - цветы так чутки! -Мне для венца в счастливый день.
Фитоним лилия реализует контекстные символические значения:
- радость: путь без лилий сер; я перед ней склонился, от радости горбат;
- нежность: я люблю тебя нежнее белой лилии; ласковая лилейность лилий, влюбленных в плен липких зеленых листьев (в этом случае се-
Е. Н. Матвеева. Реализация предметных и эстетических значений в функционально-семантическом поле.
мантика подчеркивается аллитерацией сонорных звуков л и н);
- творчество: взрастала лилия за струнной изгородью лиры; я - поэт: я хочу в бирюзовые очи лилии белой; последних лилий милых, весна моя, певец согрет лучом; ручей меж лилий - вот поэта стих. Название цикла стихотворений «Ручьи в лилиях» также реализует это символическое значение.
Далее рассмотрим способы экспликации разноплановых эстетических значений фитонимов фиалка и лилия в поэтических текстах И. Северянина.
Стихотворение «Фиалка» (1911) демонстрирует взаимодействие символических значений слова фиалка:
Снежеет дружно, снежеет нежно, Над ручейками хрусталит хрупь. Куда ни взглянешь - повсюду снежно, И сердце хочет в лесную глубь.
Мне больно-больно... Мне жалко-жалко... Зачем мне больно? Чего мне жаль? Ах, я не знаю, ах, я - фиалка, Так тихо-тихо ушла я в шаль.
О ты, чье сердце крылит к раздолью, Ты, триумфатор, ты, властелин! Приди, любуйся моей фиолью -Моей печалью в снегах долин.
О ты, чьи мысли всегда крылаты, Всегда победны, внемли, о ты: Возьми в ладони меня, как в латы, Моей фиолью святя мечты!.. В тексте актуализированы семы 'слабость', 'хрупкость', 'нежность', имплицитно присутствующие в самом понятии фиалка как «знания о мире» [7]: фиалка - тенелюбивое растение, требовательное к условиям среды, его листья и лепестки мягки и приятны на ощупь. Они опосредованно выражены словами хрусталит (от хрусталь), хрупь (от хрупкий), нежно. Повтор слов с корнем -снег- (снежеет («укрыто снегом»), снежно, снега) также связан с этой семой: снег воспринимается как недолговечное вещество. Повтор наречий больно, жалко, тихо передает семантику одиночества и печали, необходимости защиты: возьми в ладони меня, как в латы. Вместе с тем фиалка способна вызывать радость и мечты у человека: любуйся моей фиолью, моей фиолью святя мечты (сема 'мечта', видимо, определена влиянием романтической и символистской поэзии). Фиоль в поэзии Северянина обычно обозначает овеществленный цвет (одномодель-но с синь или зелень), но в данном контексте трактуется как овеществленный главный качественный признак, «фиалковость» - совокупность всех ее качеств.
Развернутый образ прекрасной, но недолговечной лилии - олицетворения мечты и нежности - представлен в стихотворении «Белая Лилия. Сказка в триолетах» (1912): Белая Лилия, юная Лилия Красила тихий и сумрачный пруд.
Сердце дрожало восторгом идиллии У молодой и мечтательной Лилии. Изредка разве пруда изумруд Шумно вспугнут лебединые крылия. Белая Лилия, светлая Лилия Красила тихий и сумрачный пруд.
Символические значения эксплицированы следующими единицами: «чистота» - белая, светлая, чистая; «мечта» - сердце дрожало восторгом идиллии; волны баюкали, ночи ласкали, исполнены чар; «нежность» - тихо цвела; «радость» - души всех радуя; «слабость» - как нас сближает с тобою бессилие; чем облегчу я, бессильная, хилая; «смерть» - первое чувство сроднилось с могилою; угасала осмысленно, вдумчиво лилия, снятая с стебля задумчиво; белая Лилия - мертвая лилия. Реализованные значения имеют различные источники. Сема 'слабость' обусловлена особенностями самого растения: лилия быстро увядает; сема 'чистота' возникла в христианской традиции; 'нежность' восходит к античному искусству; сема 'смерть' определена европейской символикой. Семы 'мечта' и 'радость' следует признать индивидуальными.
Помимо символической семантики, в лирике И. Северянина нами отмечены множественные случаи метафорического употребления фитони-мов фиалка и лилия, включенных в новые ассоциативные ряды и образные парадигмы [8]. Так, в парадигму «часть тела ^ цветок» входят следующие микропарадигмы:
- глаза ^ фиалка (общая сема «раскрытый», «цвет»): ее очей фиалковая глубь; эти глаза! Вы -фиалки! Фиалковые глаза в данном случае, видимо, не только цветовое определение, но и качественное, называющее сущность предмета: глаза глубокие, мягкие, с нежным и ласковым взглядом:
Смотреть в глаза твои русалчьи И в них забвенно утопать; Изнежные цветы фиалчьи Под ними четко намечать.
(«Поэза предвесенних трепетов», 1913)
- рука ^ лилия (общие семы 'белый цвет', 'гладкость'): как лилии руки;
- тело ^ лилия (общие семы 'белый цвет', 'гладкость'): лилиевое тело;
- щека ^ лилия (общие семы 'белый цвет', 'гладкость'): зардели щек лилии. Сравнение частей тела с лилией основано на общей семе 'белый цвет', и она же становится основанием сравнений «лебедь ^ лилия» и «облако ^ лилия»: на
лилий похожи все лебеди; к белым лилиям неба, к лебедям небес; облако - как белолилия. Семантика белого цвета (символ чистоты) определяет образ юной девушки: не идут тебе, поверь мне, лилии, - слишком ты для белого - бела.
Фитонимы фиалка и лилия входят в парадигму «человек ^ цветок» (общая сема 'живое'): часто вы мне грезитесь фиалкой - этим нежным, ласковым цветком; фиалки струили дымки лица трагически-безликого; эта тихая женщина - как грустная белая лилия; белолильной феей замерла. В обратную парадигму «цветок ^ человек» входит только фиалка: засохшая фиалка, которой сердце отцвело; с садовой фиалкой кумишься.
Оба фитонима являются объектом сравнения в окказиональной парадигме «цветок ^ музыка» (общая сема 'прекрасное'): лилий ароматный звон; мелодии лилий; колокольцы белолилий светло звонили; ее сердце запело; фиалки ли цветут? Поколебался стих ли музыкальный. Представление растения как музыкального инструмента (лютня, колокольчик, бубенчик) или музыки (пение, мелодия, мотив) отмечено только у И. Северянина и является характерной чертой его идиостиля.
Средством создания эстетического значения служит прием паронимической аттракции, совмещенной с корневым повтором: я выпил грез фиалок фиалковый фиал. Прямое значение фиал -«сосуд, широкая плоская чаша с тонкими стенками (употреблялась в Древней Греции для пиров и возлияний богам), и данное сочетание можно трактовать как «чаша цвета фиалки, наполненная напитком из фиалок» [9]. На наш взгляд, в приведенном примере реализуется метафорическое экспрессивное значение «чаша, наполненная божественным напитком, дарующим наслаждение».
Таким образом, в поэтической картине мира И. Северянина значение слова фиалка можно определить как «красивое ароматное растение с фиолетовыми или белыми цветами, ассоциирующееся с рядом отвлеченных понятий: память, скромность, простота, слабость, нежность, мечта, радость, изысканность, слава, а также с женским образом». Авторское значение слова лилия - «красивое ароматное растение с белыми цветами, ассоциирующееся с чистотой, невинностью, возвышенностью, властью, изысканностью, нежностью, радостью, слабостью, смертью, мечтой, творчеством, а также с женским образом».
Обнаруженное в лирике И. Северянина сходство эстетически значимых контекстных значений позволяет нам рассматривать фитонимы лилия и фиалка на уровне окказиональной синонимии.
Таким образом, проведенное исследование показало, что в художественной коммуникации единицы поля флористики многозначны и многофункциональны, они могут выполнять функции номинации, символизации (в том числе обращение к «языку цветов» - традиционной невербальной знаковой системе) или эстетического воздействия. Эстетическая функция ядерных слов состоит в объединении разноплановых единиц в системное и целостное ФСП, а также в аккумуляции эстетических значений текстовых знаков. Ядерные слова употребляются, как правило, в окказиональном значении, обусловленном контекстом и взаимодействием с другими единицами ФСП и определяемом исключительно авторской интенцией. Эстетические значения являются основой для формирования окказиональных парадигматических отношений: сходство синтагматических отношений, включенность в ряды однородных конструкций и аналогичные образные парадигмы указывают на семантическое сближение, позволяющее нам делать выводы о контекстной синонимии. Безусловно, выявление эстетического значения ядерных слов и определение их авторской парадигматики потребовало многоаспектного анализа лирики И. Северянина и изучения структуры всего функционально-семантического поля флористики.
Примечания
1. Купина, Н. А. Смысл художественного текста и аспекты лингвосмыслового анализа [Текст] / Н. А. Купина. Красноярск, 1983. С. 96-97.
2. Иванова, Н. Н. Словарь языка поэзии (образный арсенал русской лирики конца XVIII - начала XX в.) [Текст] / Н. Н. Иванова. М.: ООО «Изд-во АСТ», 2004.
3. Большой толковый словарь русского языка [Текст] / гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 2004. С. 1420.
4. Там же. С. 497.
5. Бидерманн, Г. Энциклопедия символов [Текст] / Г. Бидерманн. М.: Республика, 1996. С. 283-284.
6. Там же. С. 149.
7. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность [Текст] / Ю. Н. Караулов. М.: Едиториал УРСС, 2004.
8. Павлович, Н. В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке [Текст] / Н. В. Павлович. М, 1995.
9. Большой толковый словарь... С. 1420.
