CC BY
478
3. Shabasheva E.A. Frazeologicheskie edinicy s komponentom «cvet» v russkom i anglijskom yazykah: aksiologicheskij aspekt. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Kalinigrad, 2012.
4. Wierzbicka A. The semantics of colour: A new paradigm. Progress in Colour Studies. Philadelphia: John Benjamins Publishing Company. 2006; Vol. 1: 1 - 24.
5. Alymova E.N. Cvet kaklingvokognitivnaya kategoriya vrusskojyazykovojkartine mira. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Sankt-Peterburg, 2007.
6. Griber Yu.A. Cveta 'emocij: 'eksperimental'noe issledovanie associativnyh svyazej v sovremennom russkom yazyke. Moskva, 2019; №1: 69 - 86.
7. Partridge E. A Dictionary of the Underworld. Available at: https://archive.org/details/in.ernet.dli.2015.184128/mode/2up
8. Grachev M.A. Slovar' tysyacheletnegorusskogo argo. Moskva: Ripol Klassik, 2003.
Статья поступила в редакцию 16.02.20
УДК 81'42
Fatkullina F.G., Doctor of Sciences (Philology), Head of Department of Russian and Comparative Philology, Bashkir State University (Ufa, Russia),
E-mail: fluzarus@rambler.ru
Kazantsev V.A., postgraduate, Bashkir State University (Ufa, Russia), E-mail: mylosthighway@bk.ru
THE USE OF METAPHORICAL MODELS IN POLITICAL DISCOURSE. The article observes the functional features of metaphorics within the framework of political discourse. Using theoretical developments of O. M. Mikhaleva, the authors give a classification of metaphorical models that exist within the framework of political discourse. Among the metaphorical models, anthropomorphic, social, natural, artifact, as well as path models stand out. The authors analyzed the text of the opposition politician A. Navalny in order to identify metaphors in it that contribute to the appraisal and construction of socio-political realities. As a result of the analysis, it is concluded that the politician uses negative metaphors to discredit political opponents. Most metaphors are used not so much for naming, nominalizing in a figurative meaning, but for describing and characterizing the socio-political situation through abstract concepts, which in turn form certain representations in the mind, encourage one to perceive the signified from a specific angle, which and determines the manipulative effect of metaphor in the framework of political discourse.
Key words: conceptual metaphor, metaphorical model, political discourse, speech impact, public consciousness.
Ф.Г. Фаткуллина, д-р филол. наук, зав. каф. русской и сопоставительной филологии Башкирского государственного университета, г. Уфа,
E-mail: fluzarus@rambler.ru
В.А. Казанцев, аспирант Башкирского государственного университета г. Уфа, E-mail: mylosthighway@bk.ru
РЕАЛИЗАЦИЯ МЕТАФОРИЧЕСКИХ МОДЕЛЕЙ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ проекта № 20-012-00136.
Статья посвящена рассмотрению функциональных особенностей концептуальных метафор в пределах политического дискурса. Авторами представлена классификация метафорических моделей, основанная на теоретических наработках О.М. Михалевой, А.П. Чудинова и др. Среди метафорических моделей выделены антропоморфная, социальная, природная, артефактная, а также модель пути. Авторами проанализирован текст оппозиционного политика А. Навального с целью выявления в нем метафор, реализующих оценочность и конструирующих социально-политических реалии современной России. Делается вывод о том, что большинство метафор используется не столько для называния, номинализации в переносном значении, сколько для описания и характеристики социально-политической ситуации через отвлеченные понятия, которые, в свою очередь, формируют определенные представления в сознании, побуждают воспринимать обозначаемое под конкретным углом, что и определяет манипулятивный эффект метафоры в рамках политического дискурса.
Ключевые слова: концептуальная метафора, метафорическая модель, политический дискурс, речевое воздействие, общественное сознание.
В лингвистике акценты анализа метафоры сместились во второй половине XX в.: если раньше данный стилистический прием рассматривался в контексте риторики в качестве своеобразного украшения речи, углубляющего представление о том или ином предмете высказывания, то в настоящий момент под метафорой подразумевается универсальный инструмент структурирования действительности. Важную роль в смещении исследовательского интереса сыграли английские лингвисты Д. Лакофф и М. Джонсон, разработавшие теорию концептуальной метафоры в научной работе «Метафоры, которыми мы живем». По мнению ученых, метафору следует рассматривать «в качестве когнитивного феномена, влияющим на мышление человека» [1, с. 16]. Все метафоры имеют непосредственное отношение к сознанию, к тем общим представлениям, которые сложились в обществе об окружающем мире. Метафора в таком разрезе становится способом познания, описания и объяснения реальности. В некоторых случая она становится способом изменения сути того или иного явления. Известен хрестоматийный пример, предложенный Д. Лакоффом и М. Джонсоном, когда концепт «время» осмысляется через концепт «деньги». Некоторые исследователи считают, что эта метафора стала частью «западного влияния на мировые культуры» [2].
Разумеется, воздействующий потенциал метафор, её способность структурировать и изменять представление о действительности стал особенно востребован в политическом дискурсе. Под политическим дискурсом мы понимаем всю совокупность текстов (в том числе и высказываний), коммуникативных актов, затрагивающих в содержательном плане сферу политической жизни, общественных интересов, а также отражающих или оценивающих актуальную политическую ситуацию. Важной чертой данного типа дискурса является персуазивность - направленность речевоздействующего текста (как устного, так и письменного) отправителя на адресата с целью внесения изменений в картину мира последнего или побуждения его к действию [3]. Как уже было сказано, метафора является не просто формой выразительности - из этой лингвистической формы возможно вывести целую логическую цепочку. Так, например, концептуальная метафора «спор - война» обусловливает отношения участников спора друг к другу как к
противникам, а предмет спора осмысляется как поле боя. Основное назначение политической коммуникации заключается в борьбе за власть [4, с. 13] (овладение, сохранение, осуществление, стабилизация или перераспределение власти), что тоже можно считать метафорическим представлением о конкурировании политических сил. Одним из определяющих признаков языка политического дискурса является аксиологическая (оценочная) лексика, которая расставляет акценты и воздействует на адресата, вызывая те или иные ассоциации [5, с. 138]. Оцениваться может как социально-политическая ситуация, так и идеологические оппоненты. Для реализации функции воздействия используются стандартизированные базовые образы.
Исследователь О.Л. Михалева выделяет специфичные метафорические модели, распространенные в политическом дискурсе. По ее мнению, «используя определенную метафорическую модель, адресант может построить выгодную ему картину мира в сознании слушающего» [б, с. 94; 7]. Следовательно, анализ метафор при исследовании политического дискурса становится актуальным и действенным способом выявления речевого воздействия и манипулирования общественным сознанием. В политическом дискурсе выделяются пять основных моделей метафор и соответствующие им понятийные сферы (исследователь А.П. Чудинов называет эти сферы «донорами» или «источниками метафорической экспансии» [8, с. 27]):
1. Антропоморфная модель - формирование политической действительности через уподобление человеку: («парализованная дума», «Родина шла», «язва на теле России», «разлагающийся режим»).
2. Социальная модель: преступность («преступный переворот», «лесная мафия», «жулики и воры»), война и армия («народ победит», «битва на рынке»), игра («судьба России поставлена на карту», «политическое шахматное поле», «мы проиграем на Западе»), театр («коммунистический сценарий», «Америка не справилась со своей ролью»), спорт («гонка вооружений»).
3. Природная модель: животные («отлученный от кормушки», «мы возимся в паутине», «политическое чутье»), растения («корни терроризма», «страна дозрела»), неживая природа («пропасть недоверия»).
4. Модель пути или дороги - репрезентация концептов, связанных с развитием, движением: «пути развития страны», «коммунисты идут своим путем», «путь в никуда».
5. Артефактная модель - предметы, созданные человеком: дом / строение («вытащить кирпич», «Госдума - это дом компромиссов», «фундамент общества»), быт / домашнее хозяйство («теплые московские кресла», «между двух стульев», «кусок города»), механизм («тормозит работу», «механизм по отстранению руководителей») [9, с. 96 - 97].
Как мы видим, большинство метафор используется не столько для называния, номинализации в переносном значении, сколько для описания и характеристики социально-политической ситуации через отвлеченные понятия, которые, в свою очередь, формируют определенные представления в сознании, побуждают воспринимать обозначаемое под конкретным углом, что и определяет манипуля-тивный эффект метафоры в рамках политического дискурса. Наиболее наглядно оценочная сторона метафоры как стилистического приема речевого воздействия будет выделена на примере речи конкретного политика [10].
В качестве объекта анализа нами был использован текст из блога А. Навального «Что произошло в Армении и что нужно делать нам», опубликованный на видеохостинге <^оиТиЬе». В настоящий момент именно эта Интернет-площадка является основной для выражения позиции политика. Выбор конкретного видеоролика в контексте нашего исследования связан с тем, что в тексте данного ролика использовано наибольшее количество вышеуказанных метафорических моделей. Здесь прослеживаются четыре модели: антропоморфная, природная, артефактная и социальная (относящаяся к войне и армии).
Природная модель выражается в следующем отрывке: «..люди, жители Армении, отказались считать себя бесправными скотами». Слово «скот» в данном случае можно трактовать как бранное, эмоционально заряженное, но от этого оно не теряет связи с концептом домашних животных. А. Навальный таким образом высказывает мнение, поданное как констатация факта, в соответствии с которым согласные с действующей властью - это ведомые стадные животные, и перестают они быть таковыми только после выражения несогласия.
Следующая модель - антропоморфная - реализуется в предложении «А это Роскомнадзор - он лупит кувалдой по инету, чтобы выполнить приказы Путина, и вы попали под эту кувалду». Роскомнадзор здесь становится некой личностью, которая, выполняя поручение президента, с помощью «кувалды» (бытовая метафора) «лупит» (просторечное слово с эмоциональной коннотацией, деструктивная лексика) «инет» (сленговое название интернета). В этом же
Библиографический список
примере можно отметить обращение «вы», благодаря чему автор вовлекает в эту метафору и самого адресата, делая его объектом действия, и символичная «кувалда лупит» теперь не столько по «инету», сколько непосредственно по адресату
Еще одна модель, используемая в тексте, артефактная: «... они целые куски инета отключают». А. Навальный через слово «куски» создает образ Интернета как чего-то предметного, а значит, более ощутимого. Воздействие на адресата увеличивается, поскольку «виртуальное» переходит в качество «материального».
И, наконец, последняя модель - социальная (война и армия): «Самое заметное событие вот этого первого месяца у власти - бессмысленная, тупая и наносящая вред абсолютно всем война с интернетом». Автор преподносит попытки властью блокировки мессенджера Telegram как «войну с Интернетом». Отметим некоторые особенности использования этой метафоры. Во-первых, очевидно грубое обобщение, поскольку «война» в действительности происходит не столько с Интернетом в целом, сколько с конкретным приложением. Во-вторых, введением метафоры «война» А. Навальный конструирует образ агрессора, имплицитно подразумевая, что инициатором «войны» является власть. В-третьих, яркая экспрессивная лексика, выраженная с помощью эпитетов «бессмысленная» и «тупая» и словосочетанием с оценочной коннотацией «наносящая вред». Безотносительно к рассмотренному медиатексту мы не можем не отметить, что часто употребляемая метафора у А. Навального относится к социальной модели, а именно - к аспекту преступности. С высоким уровнем частотности можно встретить следующие высказывания: «партия жуликов и воров», «она [власть] все разворовывает», «бесконечное воровство», «мусорная мафия».
Из рассмотренного нами текста мы можем отметить, что А. Навальный, как представитель оппозиции, использует метафоры для дискредитации политических оппонентов. Он умело комбинирует метафоры в рамках одного высказывания, тем самым закрепляя множество образов с яркой негативной оценкой, которые в конечном итоге закрепляются в сознании аудитории. Таким образом, как показывают наши примеры, метафора в политическом дискурсе является действенным инструментом речевого воздействия [11; 12]. За счет данного стилистического приема могут конструироваться и закрепляться как образ текущей политической ситуации, так и образы идеологических оппонентов. Всё это служит эффективным средством для основного назначения политической коммуникации - борьбы за власть.
1. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. Перевод с английского. Под редакцией и с предисловием А.Н. Баранова. Москва: Эдиториал УРСС, 2004.
2. Грузберг Л. Концептуальная метафора. Филология. Выпуск 5. Available at: https://philolog.pspu.ru/module/magazine/do/mpub_5_101
3. Фаткуллина Ф.Г Категория деструктивности в современном русском языке. Диссертация ... доктора филологических наук. Уфа, 2002.
4. Чудинов А.П. Политическая лингвистика. Москва: Флинта: Наука, 2006.
5. Гайназарова А.А., Ф.Г Фаткуллина. Понятия «текст» и «дискурс» в современном языкознании. Актуальные проблемы русской и сопоставительной филологии: теория и практика: материалы Международной научно-практической конференции, 12 - 13 мая 2016. Уфа: РИЦ БашГУ, 2016: 137 - 139.
6. Михалева О.Л. Политический дискурс: Специфика манипулятивного воздействия. Москва: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.
7. Михалева О.Л. Политический дискурс: способы реализации агональности, 2004. Available at: http://www.rus-lang.com/nir/conference/-14k
8. Чудинов А.П. Спортивная метафора в современном российском политическом дискурсе. ВестникВГУ. Серия лингвистика и межкультурная коммуникация. 2001; № 2: 26 - 31.
9. Михалева О.Л. Политический дискурс: способы реализации агональности, 2004 Available at: http://www.rus-lang.com/nir/conference/-14k
10. Фаткуллина Ф.Г Дискурсивный характер политической коммуникации. Актуальные вопросы университетской науки. Уфа: РИЦ БашГУ 2016; Выпуск 3: 388 - 396.
11. Янаева Е.А. Метафорические модели современного политического дискурса Великобритании (на материале речей лидеров партий). Available at: a href="http:// scienceforum.ru/2014/article/2014006837">http://scienceforum.ru/2014/article/2014006837</a>
12. Lakoff G. The contemporary theory of metaphor Text. Metaphor and Thought. Cambridge: New York, 1993: 202 - 251.
References
1. Lakoff Dzh., Dzhonson M. Metafory, kotorymimyzhivem. Perevod s anglijskogo. Pod redakciej i s predisloviem A.N. Baranova. Moskva: 'Editorial URSS, 2004.
2. Gruzberg L. Konceptual'naya metafora. Filologiya. Vypusk 5. Available at: https://philolog.pspu.ru/module/magazine/do/mpub_5_101
3. Fatkullina F.G. Kategoriya destruktivnosti v sovremennom russkom yazyke. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Ufa, 2002.
4. Chudinov A.P. Politicheskaya lingvistika. Moskva: Flinta: Nauka, 2006.
5. Gajnazarova A.A., F.G. Fatkullina. Ponyatiya «tekst» i «diskurs» v sovremennom yazykoznanii. Aktual'nye problemy russkoj i sopostavitel'noj filologii: teoriya ipraktika: materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, 12 - 13 maya 2016. Ufa: RIC BashGU, 2016: 137 - 139.
6. Mihaleva O.L. Politicheskij diskurs: Specifika manipulyativnogo vozdejstviya. Moskva: Knizhnyj dom «LIBROKOM», 2009.
7. Mihaleva O.L. Politicheskij diskurs: sposoby realizacii agonal'nosti, 2004. Available at: http://www.rus-lang.com/nir/conference/-14k
8. Chudinov A.P. Sportivnaya metafora v sovremennom rossijskom politicheskom diskurse. Vestnik VGU. Seriya lingvistika i mezhkul'turnaya kommunikaciya. 2001; № 2: 26 - 31.
9. Mihaleva O.L. Politicheskij diskurs: sposoby realizacii agonal'nosti, 2004 Available at: http://www.rus-lang.com/nir/conference/-14k
10. Fatkullina F.G. Diskursivnyj harakter politicheskoj kommunikacii. Aktual'nye voprosy universitetskoj nauki. Ufa: RIC BashGU, 2016; Vypusk 3: 388 - 396.
11. Yanaeva E.A. Metaforicheskie modeli sovremennogo politicheskogo diskursa Velikobritanii (na materiale rechej liderov partij). Available at: a href="http://scienceforum.ru/2014/ article/2014006837">http://scienceforum.ru/2014/article/2014006837</a>
12. Lakoff G. The contemporary theory of metaphor Text. Metaphor and Thought. Cambridge: New York, 1993: 202 - 251.
Статья поступила в редакцию 20.02.20
УДК 811.11-112
Hartung V.Yu, Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Orenburg State Pedagogical University (Orenburg, Russia), E-mail: vgerasimv@mail.ru
THEMATICALLY DETERMINED VARIABILITY OF PERSUASIVE STRATEGIES AND TACTICS IN ENGLISH-LANGUAGE ADS. The work deals with current issues of linguistics of the text, namely the text of English-language advertisements, and is dedicated to the variability of persuasive strategies and linguistic tactics at all levels of text organization. The research is based on the works that study the cognitive approach to the research of methods of speech interaction and ways
