CC BY
59
УДК 94 (470)"1917"
Нежигай Элеонора Николаевна
кандидат исторических наук, доцент Кубанский социально-экономический институт, г. Краснодар
РЕАЛИЗАЦИЯ ФУНКЦИЙ ПРАЗДНИЧНОЙ КУЛЬТУРЫ ПОСРЕДСТВОМ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ПРАЗДНИКОВ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ
(региональный аспект)
Статья представляет собой микроисторическое исследование, посвященное проблеме становления советской праздничной культуры. Отправной точкой исследования является представление автора о празднике как о событии, противопоставленном будничной повседневной жизни, в котором в концентрированном виде отражаются духовные, идейные основы общества и его ценностные установки.
Описательный метод, использованный автором, позволил проследить начало процесса перехода реального исторического события, связанного с захватом политической власти большевиками в октябре 1917 года, в разряд ритуального, мифологизированного, зрелищного праздничного действа, регулярно повторяющегося в дальнейшем на протяжении всего советского периода.
На примере празднования годовщины Октябрьской революции описывается феномен революционного праздника, представляющего собой разновидность светского праздника, сформировавшегося в условиях коренной ломки политического и социокультурного строя, получившего полное огосударствление и превратившегося в официально-парадное торжество.
Источниковую базу статьи составили документы официального происхождения, к которым относятся директивные письма и циркуляры центральных и местных партийных органов власти.
Богатый фактологический материал, содержащийся в исследовании, является необходимой базой для разработки и обоснования общетеоретических положений, связанных с изучением феномена праздничной культуры и массового сознания в рамках философии, культурологии, антропологии, психологии, социологии и других гуманитарных наук.
Ключевые слова: революционные праздники, обряды, Октябрьская революция, театрализованное шествие, агитация, пропаганда, лозунги, «кустовые объединения», массовые гуляния.
Радикальные общественно-политические и экономические преобразования в стране, произошедшие вместе со сменой власти в России в октябре 1917 года, повлекли за собой столь же решительные изменения и в культурной сфере. Их немаловажной частью явилась разработка новой (по своему социальному содержанию) системы праздников и обрядов, которая выступила действенным орудием коренного изменения духовного облика людей, внедрения в массовое сознание новой государственной идеологии и поведенческих стереотипов.
В первые же годы советской власти, когда праздничный календарь еще не установился, некоторые даты революционных событий были безоговорочно отнесены к числу наиболее значимых, судьбоносных. На первом месте среди них, безусловно, была дата свершения Октябрьского переворота. Первоначально подавляющее число населения не склонно было отождествлять этот день с праздничным событием, и еще значительное количество людей как в России, так и вынужденных покинуть ее пределы предпочли бы вообще забыть эту дату, ставшую началом крушения их жизни. Однако, учитывая число людей, недовольных старым политическим режимом, стоит признать, что с помощью широкомасштабной массированной агитации и пропаганды можно было добиться того, чтобы надежды на лучшую жизнь, оптимизм и воодушевление связывались именно с революцией, начало которой положил штурм Зимнего дворца 7 ноября 1917 года.
Первые торжества, посвященные годовщине Октябрьского переворота, прошедшие в столице, стали образцовыми. Все последующие празднества, организованные в городах и селениях, представляли собой уменьшенную копию грандиозных столичных торжеств.
Приданию новым праздникам определенного единообразия способствовали основные принципы их организации, разработанные агитационным отделом ЦК ВКП(б). Планы празднований рассылались на места в форме директивных и циркулярных писем, обязательных для исполнения. И если циркуляры первых лет настаивали на максимуме местной инициативы с целью внесения «побольше новых форм в работе» при проведении праздников, то в последующие годы приходящие на места планы отличаются все большей подробностью, детальностью, регламентированностью. Подобного рода документальные источники дают наглядную картину целей, форм и методов внедрения в сознание людей новых идеалов, облеченных в доступную, наглядную художественную форму, какой и являлись новые революционные праздники и обряды, задуманные как массовые театрализованные действа. При этом основное внимание уделялось созданию положительного эмоционального тона, на фоне которого происходило утверждение и закрепление базовых ценностных ориентаций, внедряемых в сферу массового сознания.
Циркуляры, рассылаемые на места, регламентировали буквально каждый этап подготовки
36
Вестник КГУ ^ № 6. 2016
© Нежигай Э.Н., 2016
и проведения празднеств, включая перечень лозунгов, примерных тем для торжественных вечеров и сценарии художественных постановок. При таком положении вещей инициатива устроителей праздничных торжеств на местах была сильно стеснена заданными рамками и сводилась в большинстве случаев к изысканию средств, необходимых для проведения праздника. А учитывая хозяйственную разруху первых лет советской власти и значительность материальных затрат, связанных с торжествами, нужно признать, что в данном вопросе действительно необходимо было проявить максимум изобретательности.
Впервые празднование годовщины революции на Кубани состоялось в 1920 году. Учитывая политическую значимость этого события, организации праздника уделялось особое внимание. В регионе, где лишь полгода назад шли активные боевые действия, это первое празднование годовщины пролетарской диктатуры должно было послужить ярким доказательством ее несокрушимости, демонстрировать силу советской власти и стать «новым могучим средством к еще большему сплочению под ее знаменем в беспощадной борьбе с царским последышем -бароном и с повторением попыток повстанчества на Кубани». При этом организаторы торжеств указывали на особую необходимость «сделать все возможное, чтобы устройство этого празднования охватило и привлекло к участию в нем самые широкие массы фабрично-заводских и сельскохозяйственных рабочих, трудовых казаков, городскую и станичную рабочую молодежь, а где возможно и детей» [3].
Основной целью этой и всех последующих праздничных кампаний была необходимость «добиться осознания не только у организованного населения (рабочих, делегатов Советов, учащихся и проч.), но и у неорганизованного той великой миссии, какая предстоит пролетариату в дальнейшей борьбе за освобождение трудящихся всего мира от ига капитализма» [7].
Подобные предписания были нацелены на реализацию посредством праздника важнейшей задачи интеграции, осознания каждым индивидом своего места и роли в новом обществе, личной сопричастности к коллективной деятельности по преобразованию жизни на новых, более справедливых основаниях.
Вся подготовительная работа по организации торжеств на местах осуществлялась специально создаваемыми для этого случая комиссиями, в состав которых входили представители местных ревкомов, исполкомов, совпрофа, комсомольских и партийных организаций, культурно-просветительных учреждений, организаторы по работе среди женщин, допризывников (количество представителей от каждой организации регламентировалось). Помимо этого, созданная таким образом комиссия при выработке плана празднования с учетом местных особенностей привлекала на
свои заседания представителей изб-читален, клубов, школ, детских домов, кварткомов и пр.
После первого же своего заседания комиссия через своих представителей оповещала все учреждения, организации, школы, заводы и фабрики, кварталы о предстоящем празднике и обращалась к ним с призывом принять самое активное участие в его подготовке и проведении и поручала им составить индивидуальные планы празднования. Это было необходимо для того, чтобы «все организации и население проявили инициативу по устройству праздника, энергично готовились к нему, проникнувшись сознанием огромного значения того акта, какой совершил пролетариат, взяв власть в свои руки» [7].
Новый праздник, таким образом, был призван легитимизировать в массовом сознании факт государственного переворота, совершенного верхушкой партии большевиков, разделить ответственность за него с трудящимися массами, в интересах которых он был совершен, стабилизировать новую политическую систему, укрепить основы «пролетарского государства».
Октябрьские празднования длились два дня. Но своей предварительной работой комиссия должна была «заставить думать, говорить о празднике и готовиться к нему», другими словами, осознать значимость его задолго до официального проведения [7].
Основной и особенно важной частью праздничной агитационной компании были лекции, доклады, митинги, собрания, проводимые в каждой ячейке, районе, завкоме или профсоюзе под руководством «заранее взятой на строжайший учет, лучшей части живых партсил, способной к ведению бесед и массовой агитации» [3]. Между докладчиками распределялись лекции на заданные темы, например: «Наши достижения», «Международное положение», «Почему нужно ликвидировать неграмотность» или «Что такое продналог» (в зависимости от текущего момента). Во избежание вольной трактовки событий к докладам прилагались тезисы. Как видим, праздничные доклады служили прежде всего пропаганде политики новой власти. Для массы людей, не умеющих ни читать, ни писать, подобные доклады были зачастую единственным источником «достоверных» сведений о жизненно важных событиях и возбуждали у неграмотной аудитории массу вопросов, на которые в меру сил докладчик пытался ответить. Существенную черту этих докладов составляли однозначные и категоричные оценки описываемых событий, которые моделировали по заранее определенному образцу отношение к ним слушателей. Лейтмотивом подобных лекций были призывы к продолжению борьбы с классовыми внутренними и внешними врагами, что в итоге вызывало ответную реакцию аудитории, принимавшую типичную формулировку: «Перед лицом революции клянемся, что не забудем тех борцов, павших 25 октября 1917 года за счастье и лучшее будущее
для человечества. Мы будем твердо стоять на посту революции и продолжим начатое ими дело до конца» [4]. Подобными клятвами и обещанием «принять самое активное участие в празднике» завершались предпраздничные собрания.
Таким образом, видно, что через праздник ре-ализовывался механизм моделирования представлений, закладывалась своеобразная программа, которая в результате многократного повторения превращалась в стереотип поведения с заложенной в нем информацией, способствующей адекватному функционированию нового общества [1, с. 120].
Предварительная агитационно-пропагандистская работа сменялась конкретными мероприятиями, предшествующими официальной части торжеств, намеченных на 6 и 7 ноября.
Массовость участия в празднике обеспечивалась организованным прекращением работы 5 ноября в 16 часов всех организаций, учреждений, учебных заведений, которые приступали к украшению помещений, занимаемых ими, с внутренней и наружной сторон. Учреждения, участвующие в декорации зданий, разбивались по своей мощности на три группы. Чисто художественное руководство - распределение эскизов - осуществлялось приглашенными для этой цели из Отдела народного образования художниками. Кроме того, для украшения города привлекались комячейки, рабочие клубы, профсоюзы. С утра 6 ноября до часу дня производились работы по поправке и украшению могил «павших борцов революции». Примерно в это же время, с 11 до 15 часов, проходили торжественные заседания местных парткомов, ревкомов, исполкомов. С 13 часов до 16 часов вечера во всех городах и населенных пунктах Кубани начинался детский праздник. Для этого в распоряжение детей предоставлялись кинотеатры, цирки, а также автомашины «для доставки длительным маршрутом по городу детей из детских домов до места спектаклей и обратно с целью ознакомления детей с автомашинами как одним из средств удобного и быстрого передвижения» [3]. Вполне можно себе представить, какое впечатление подобные мероприятия производили на голодных, оборванных детей, обделенных вниманием взрослых, и с каким нетерпением они ожидали следующего праздника.
К семи часам вечера во всех клубах и организациях устраивались вечера воспоминаний. Так, например, в 1923 году такие вечера прошли во всех одиннадцати крупных клубах г. Краснодара, охвативших рабочее население города и служащих промышленных предприятий, а также в организациях, не имеющих своих собственных клубов: городской больнице, областной больнице, конвойной команде, на мельницах 1 и 13 и сельхозинституте.
Вечера воспоминаний также проходили в четком соответствии с единой программой, разработанной и утвержденной агитотделом. Для их проведения предоставлялись залы театров, декорированные со-
образно моменту, что, кстати сказать, наносило последним значительный материальный ущерб.
Открывались вечера, как правило, пением «Интернационала», «Дубинушки» или другой революционной песни, затем выступал докладчик, освещавший историю проводимого торжества, подчеркивал достижения в области строительства новой жизни. 15-20 минут отводилось собственно воспоминаниям участников революционных событий. Темы этих коротких докладов-воспоминаний распределялись заранее, проверялись и утверждались партийными органами. До слушателей доходила лишь совершенно однозначная информация, идеализирующая «героизм бойцов за правое дело», стирающая нюансы классовой борьбы. Подобные доклады формировали идеальный собирательный образ положительного революционного героя, который внедрялся в общественное сознание.
Не удивительно, что уже первые опыты организации таких вечеров выявили опасность формального подхода к ним. Во избежание превращения вечеров воспоминаний в подобие «кабинетных заседаний» рекомендовалось привлекать к выступлениям не только партийных лидеров, но и рядовых членов партии, а доклады сменять «концертом, спортивной игрой, для оживления можно допустить танцы» [8].
С восьми часов в клубах и кинотеатрах начинались бесплатные концерты, спектакли, вечера политической сатиры и пролетарской поэзии, специальные номера живой газеты, танцевальные вечера. Эта развлекательная часть праздничной программы, бесспорно, была наиболее привлекательной для публики, что вызывало тревогу партийных устроителей торжеств. «Репертуары должны быть подобраны, насколько возможно, чтобы они касались... хотя бы в некоторой степени революционного движения вообще или знаменательных эпох истории культуры и народного хозяйства», - предписывали циркуляры [3].
Вечерними культурными мероприятиями завершался первый день Октябрьских праздников. Своего апогея торжества достигали 7 ноября, когда главным событием становился парад. Все учреждения, организации, воинские части и вузы, организованные в «кустовые объединения», к десяти часам утра являлись к месту сбора. Отсюда «кусты» под руководством особо выдвинутых товарищей по имеющимся у них маршрутам собирались к центру, где предполагалось проведение основной части торжеств. В 1922 году в Краснодаре таким местом стала Крепостная площадь, в 1923 - площадь Сельскохозяйственного института. Можно предположить, что уже само место, выбираемое для начала торжественной церемонии, должно было символизировать очередные «завоевания» советской власти. Так, ровно за месяц до проведения Октябрьского парада, 8 ноября 1922 года, на Крепостной площади был демонтирован памятник Екатерине II , напоминающий о «рабских временах».
38
Вестник КГУ ^ № 6. 2016
Что же касается площади Сельхозинститута, то 1923 год знаменовал собой первый год существования этого вуза в статусе самостоятельного учебного заведения, отделившегося в марте 1922 года от Кубанского политехнического института.
Кульминационным моментом торжеств был общий митинг на площади. Перед всеми собравшимися зачитывался доклад об истории Великой революции и ее значении, с приветственными речами выступали представители областного партийного комитета, областного исполкома, совпрофа, командующий войсками. Учреждениям и организациям вручались знамена, зачитывался список «граждан бедняков, отличившихся при выполнении мероприятий Советской власти», чьи имена позже заносились на Красную доску [6]. Подобные знаки отличия рождали чувство гордости и некоторого превосходства у обладателей этих имен, создавая одновременно стимулы в общественной деятельности для остальных.
Этот момент в проведении важнейшего из новых государственных праздников являлся наиболее яркой «манифестацией власти, силы и значения государства». И в дальнейшем порядок проведения Октябрьских торжеств неизменно «включал отдание почестей символам и знакам, воплощающим идею государства, памяти национальным героям, демонстрацию вооруженной силы для подчеркивания мощи, суверенности и международного значения нации, публичное награждение отличившихся перед властью и правительством» [2, с. 144].
Основной целью празднеств было создание атмосферы единства, сплоченности и непобедимости первого социалистического государства.
«По истечении порядка дня, кустовое объединение двигалось с оркестром по городу, охватив его со всех сторон» [8]. Очевидно, таким образом предполагалось привлечь к шествию внимание тех, кто не участвовал вместе с остальным «организованным населением» во всеобщем митинге. Домохозяйки, мелкие торговцы и прочие обыватели, заинтересовавшись праздничным шумом, выходили на улицу и превращались из сторонних наблюдателей в невольных участников событий. Шествие со знаменами и транспарантами направлялось к братским могилам, где оратор «оттенял деятельность борцов, погибших за дело революции» [5]. К часу дня наиболее торжественная официальная часть праздника заканчивалась. До 16 часов объявлялся обеденный перерыв, который использовался для «раздачи подарков, карнавальных шествий, карнавальных поездок и посещения детьми биографов» [8]. В это же время проходили торжественные заседания исполкомов, горсоветов, парткомов и других властных структур.
В 16 часов начинались всеобщие гулянья. Для развлечения публики к различным частям города прикреплялись специально созданные разъездные группы артистов, оркестры, передвижные кино. Необходимо заметить, что и эта часть праздничных
торжеств, лишенная официального пафоса и наиболее привлекательная для массы населения, была тщательно продумана. Организацией разъездных групп занимался политпросвет, репертуар артистов тщательно просматривался цензурными органами, которые с особой внимательностью следили за тем, чтобы праздничное веселье не превратилось в пустой «балаган», не стало источником идеологически чуждых настроений. Так что с передвижных эстрадных площадок неслись «советские частушки», в яркой сатирической форме высмеивающие общественные недостатки, разыгрывались шуточные политические баталии «хорошего» рабочего с карикатурными буржуа, нэпманами и т. д., что поддерживало враждебные чувства и пренебрежительное отношение к бывшим и новоявленным предпринимателям, невзирая на то, что во многом за счет последних восстанавливалась разрушенная экономика.
Праздничный день завершался вечерним шествием с факелами, после чего жизнь входила в обычный рабочий ритм. Подогретое активной пропагандой, задобренное подарками и почестями, подгоняемое директивами и постановлениями трудовое население стремилось отметить очередную годовщину своей власти новыми достижениями.
Таким образом, видно, что основным смыс-лообразующим фактором появления в Советской России нового государственного праздника стало реальное политическое событие, связанное с захватом власти большевиками в октябре 1917 года. Благодаря интенсивной агитационно-пропагандистской работе партийных органов в общественное сознание было внедрено представление о нем как о явлении особой важности.
Реализация на практике многообразных психологических механизмов и художественных приемов позволила перевести это событие «из мира повседневности в мир интенсивных эмоций», сопутствующих праздничной культуре [1, с. 120].
Событие, ставшее символическим, на протяжении всего советского периода выполняло важнейшие функции, связанные с интеграцией и коммуникацией членов общества на базе единой идеологии и духовно-нравственных ценностей, а также способствовало укреплению государственных основ.
Библиографический список
1. Брыжак О.В. Праздничная культура: функциональный анализ // Культура народов Причерноморья. - 2011. - № 197. - Т. 2. - С. 118-121.
2. Жигульский К. Праздник и культура. Праздники старые и новые. Размышления социолога. -М.: Прогресс, 1985. - 335 с.
3. ЦДНИКК. - Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 66. - Л. 4.
4. ЦДНИКК. - Ф. 17. - Оп. 1. - Д. 505. - Л. 82.
5. ЦДНИКК. - Ф. 17. - Оп. 1. - Д. 634. - Л. 60.
6. ЦДНИКК. - Ф. 17. - Оп. 1. - Д. 636. - Л. 60.
7. ЦДНИКК. - Ф. 17. - Оп. 1. - Д. 819. - Л. 158.
8.ЦДНИКК. - Ф. 17. - Оп. 1. - Д. 890. - Л. 25.
