CC BY
40
DISPUTATIO
УДК 141.2
РЕАЛИИ И ИЛЛЮЗИИ НООСФЕРОЛОГИИ (ПОЛЕМИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ)
А.Н. Кочергин
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
Статья посвящена обсуждению дискуссионных вопросов современной ноосферологии. Глобальная деформация биосферы под воздействием антропогенной деятельности не оставляет человечеству альтернатив переходу к ноосфере. Дается обоснование трактовки ноосферы с позиции коэволюции общества и природы и необходимости замены установки на устойчивое развитие установкой на коэволюционное развитие.
Ключевые слова: ноосфера, биосфера, коэволюция, глобализация, этносфера, антропоцентризм, биоцентрический эгалитаризм.
БО!: 10.17212/2075-0862-2016-1.1-9-22
Только то, что рождено разумом, может стать духовной силой для всего человечества.
А. Швейцер
Царство моих идей еще впереди.
В.И. Вернадский
Разум! Когда же кончится столь долгое несовершенство твое?
Г. Хэзлит
Слова прямо насилуют разум, смешивают всё и ведут людей к пустым и бесчисленным спорам и толкованиям.
Ф. Бэкон
Концепция устойчивого развития — одно из опаснейших заблуждений современности. Особенно в том виде, как она интерпретируется политиками и экономистами.
Н.Н. Моисеев
Угрожающие негативные последствия антропогенной деятельности широко известны. К ним постоянно добавляются новые, в том числе весьма тревожные. Иссле-
дования последнего времени, проведенные группой под руководством С. Пимма в университете Дьюка [8], свидетельствуют о том, что до того как человек стал играть
доминирующую роль на планете, в среднем каждый год вымирал один вид животных или растений из 10 миллионов. В настоящее же время вымирание видов животных и растений происходит по самым минимальным оценкам в 1000 раз быстрее. Причина этого — последствия антропогенной деятельности, влияющие на изменения среды обитания, ухудшение экологических условий. Многие виды вообще не могут жить в измененных условиях. До 70 % влияния на старение также отводится изменению экологических условий жизни. Пугающая статистика обнародована Всемирным фондом защиты дикой природы (подготовленная совместно с экспертами фонда Global Footprint Network и Лондонского зоологического общества): более половины видов позвоночных вымерло на Земле с 1970 года, а количество людей на планете за это время удвоилось. За геологическую историю произошло пять массовых вымираний животных: ордовик-ско-силурийское, пермское, девонское, триасовое, мел-палеогеновое и эоцен-оли-гоценовое. Если основной причиной массовой гибели животных в предыдущие периоды были природные катаклизмы, в нынешний (шестой) период вымирание животных происходит по вине человека. На грани полного вымирания находится от 16 до 33 % всего живого мира. Диких животных за последние 40 лет стало вдвое меньше [8].
При такой скорости глобальной деформации биосферы возможность оказаться человечеству наедине с «техническим поголовьем» (А.Н. Дмитриев — [2]) не выглядит беспочвенной. В таких условиях важно понять, что стихийное развитие цивилизации закончилось — сознание должно определять развитие бытия. Поэтому у че-
ловечества альтернатив переходу к ноосфере нет. Вопрос в другом: как трактовать ноосферу и каковы пути ее реализации.
Поскольку единая трактовка понятия ноосферы в настоящее время отсутствует, необходимо уточнить его смысл. Уточнение смысла понятия ноосферы целесообразно осуществить в рамках его трактовки В.И. Вернадским, стремившимся придать ему научный характер (в отличие от трактовок Э. Леруаи П. Тейяра де Шардена). В этой связи важно проследить внутреннюю логику и общую направленность размышлений В.И. Вернадского по данному поводу. Обратим внимание на одно из его высказываний: «Ноосфера — последнее из многих состояний эволюции биосферы в геологической истории — состояние наших дней. Ход этого процесса только начинает нам выясняться из изучения геологического прошлого в некоторых своих аспектах» [1, с. 304]. Из данной формулировки следует, что ноосфера выступает как разумная биосфера, функционирование, динамика и эволюция которой должны во многом определяться разумной деятельностью человечества, направляющего свои усилия на созидание, а не на разрушение: «В геологической истории биосферы перед человеком открывается огромное будущее, если он поймет это и не будет употреблять свой разум и труд на самоистребление» [Там же, с. 32]. Данная установка имеет принципиальное значение: она свидетельствует о его объективной оценке состояния земной цивилизации, вступившей в эпоху высочайших рисков и ответственности за планету в целом.
Особо следует выделить в учении В.И. Вернадского положение о научной мысли как планетном явлении по причине его тесной связи с другими суждениями о
ноосфере, в частности о человечестве как геологической силе. По сути, в нем имплицитно содержатся вопросы о том, что есть человек и цивилизация, как они соотносятся с планетой, являются ли они продолжением общепланетарной земной эволюции, равноправны ли они с другими обитателями планеты, несут ли равную с ними ответственность? Если исходить не из креационистских представлений, а из эволюционистской концепции, то естественным является вывод о возникновении человечества в ходе естественной эволюции Земли (в первую очередь биосферы и географической оболочки) или (с позиции концепции панспермии) где-то в ином месте Вселенной. Это ставит под сомнение справедливость принципа антропоцентризма и утверждает необходимость поиска гармонии человека с природой. А отсюда следует необходимость объединения в единое целое трех ведущих участников земной эволюции: живого вещества (биосферы), геологических процессов и географической оболочки (гидросферы, литосферы и др.) и социальной формы движения материи (социосферы и ее ядра — этносферы). Такой триединый подход позволяет преодолеть раздвоенность концептуальных построений и расставить объективные смысловые акценты в исследованиях проблемы взаимодействия базовых элементов эволюционного процесса на планете.
В.И. Вернадский трактовал ноосферу весьма неоднозначно. Можно выделить два полюса его трактовки ноосферы: как ставшую с появлением человека и как становящуюся ведущим фактором дальнейшего бытия человечества. В контексте проблемы выживания человечества нас будет больше интересовать второй аспект.
Именно переход биосферы в ноосферу в будущем, по мысли В.И. Вернадского, позволит человечеству на основе разума, науки достичь такой формы взаимодействия общества и природы, которая создаст необходимые условия для сохранения и дальнейшего развития человечества. Общее направление социальной эволюции в рамках концепции ноосферы В.И. Вернадского выражается в стремлении человека как вида превратиться в конструктора биосферы, в становлении его у руля управления космическим эволюционным процессом. В связи с этим встает вопрос о реальной возможности этого.
Введение понятия цели в концепцию ноосферы позволило В.И. Вернадскому рассматривать переход от биосферы к ноосфере не только как стихийный, но и как закономерный этап развития материи, связанный с переходом к научному управлению природой и обществом во всех его сферах. Означает ли это, однако, что человек в реальности может занять место у «штурвала эволюции», опираясь на науку? Человек, конечно, может менять ход проявления каких-то объективных закономерностей, опираясь на действие других более «мощных» закономерностей. Но при этом встает вопрос о возможной мере подобного. Античная натурфилософская космология, отвергнув мифологические представления об одушевленном космосе, управляемом богами, выдвинула, начиная с Фалеса, представление о космосе как превращении веществ. В космосе гибнут одни системы и появляются другие. Перейдет в иное состояние и Солнечная система вместе со знающей (в определенной мере) законы природы цивилизацией. Но сможет ли человек в данном случае изменить ход естественной эволюции в космическом масштабе?
Распространяется ли мощь разума на естественные события подобных масштабов? Вопрос, как представляется, риторический. Наука, увы, может не все. Да и может ли конечная система овладеть законами системы бесконечной? Очевидно, что наделять человеческий разум такими возможностями утопично. Речь, таким образом, должна идти о ноосфере, действующей на основе объективных законов и в их рамках. Действовать вопреки законам природы, как известно, может только бог. А поскольку нам известен лишь один Разум, то и понятие ноосферы должно относиться именно к нему, даже если он и сможет осуществить экспансию на определенные космические сферы.
Если мы хотим реально осуществлять переход к ноосфере, то должны четко представлять себе параметры этого состояния. И только тогда можно будет определять средства и механизмы перехода к нему. В.И. Вернадский сформулировал двенадцать условий перехода к ноосфере. Важным обстоятельством является указание не только на отношение к природе, но и на отношения политические, экономические и т. д. Современный мир со времен В.И. Вернадского сильно изменился во многих отношениях, поэтому формулировки условий перехода к ноосфере требуют уточнения и введения новых. Говорить о переходе к состоянию, параметры которого не определяются ни в положительном, ни в отрицательном смысле, малопродуктивно. (Под отрицательным смыслом имеется в виду характеристика не с позиции того, что именно будет в ноосфере, а с позиции чего в ней не будет из того, что есть сейчас и что грозит цивилизации катастрофой.) Многих скрытых угроз мы еще просто не знаем. Но даже если будут известны эти параметры,
без решения глобальной коммуникационной проблемы говорить о ноосфере бессмысленно.
Современный мир буквально раздирается самыми разными противоречиями, решение которых без взаимопонимания невозможно. В разных культурах(особенно в религиозных системах) есть сакральные ценности, сохранение которых для их носителей является абсолютно обязательным. Установление взаимопонимания возможно лишь в продуктивном равноправном диалоге, предполагающем взаимную уступчивость. Экологические ценности, обеспечивающие выживание цивилизации, должны быть общими для всех людей. Постмодернистский плюрализм это исключает. Христианский императив, объявляющий человека господином природы, которому весь тварный животный и растительный мир природы дан в абсолютное подчинение и использование, также антиэкологичен. Возможность расчистки коммуникационных фильтров, забитых, кажется, уже до отказа, — тема, требующая особого разговора, поэтому пока ее лишь обозначим При этом важно учесть, что переход биосферы в ноосферу потребует не только достижений науки, но и изменения исторически сложившихся ценностных ориентаций общества. В настоящее время всех необходимых и достаточных условий для этого перехода нет. Реальность сейчас такова, что ноосферу следует, скорее, понимать как символ веры, символ надежды на выживание. Стремление к реализации этого символа надежды должно стать общим делом цивилизации. В противном случае человечество действительно выявит свою сущность как тупиковую ветвь эволюции, себя пожирающую. Поэтому система образования и вос-
питания в современном обществе должна основываться на программе формирования экологической культуры как важнейшей составляющей духовно-нравственного воспитания. Формирование глобальной экологической культуры предполагает диалог культур, что, в свою очередь, потребует политической воли и определенных экономических действий, а также соответствующих форм социально-экономической организации общества. Социально-экономическая система, главной целью которой является получение прибыли, оказывается мало приспособленной для формирования глобальной экологической культуры, становления человека экологического и вообще для решения глобальных проблем — здесь потребуются новые подходы, в основе которых должно быть сохранение жизни и создание условий для ее гарантированного развития на планете. Достичь этого можно лишь при условии, когда сохранение равновесия во взаимодействии общества и природы будет личным делом каждого человека (по крайней мере, подавляющего большинства). Все это предопределяет необходимость формирования нового образа философии — философии выживания. Данная тема требует самостоятельного обсуждения.
При обсуждении ноосферных проблем нельзя упускать из вида вопрос относительно сроков возможности успешной трансформации наличной формы экологического сознания в ноосферу. Осознать глобальную опасность экологического кризиса и не дать ему перерасти в глобальную экологическую катастрофу — значит поумнеть. Однако сейчас проблема даже не в том, захочет ли человечество поумнеть, т. е. изменить свои ценностные ориента-
ции и целевые установки, а в том, успеет ли оно это сделать за время, отделяющее его от глобального экологического коллапса. Массовое сознание, а экологическое особенно, весьма консервативно. И как бы ни был высок интеллектуальный уровень элиты общества, попытки изменить ценностные установки с учетом интересов природы (следовательно, и долговременных интересов человечества), предпринимаемые властной элитой общества традиционными средствами, могут наталкиваться именно на сопротивление со стороны массового сознания. Поэтому сейчас и необходимы самые энергичные меры в области экологического образования, воспитания и законодательства, без которых человечество просто не успеет «поумнеть». Экологическому воспитанию и законодательству здесь принадлежит важная роль — от элиты общества в числе прочего потребуется демонстрация разумной аскезы (разумной достаточности) в образе жизни, а не «потреблятства» и «развлекухи».
Переход от антропоцентризма к биоцентрическому эгалитаризму потребует наложения разумных ограничений на человеческую деятельность и принятия самых энергичных мер по перестройке производства с целью создания новых производительных систем, не нарушающих целостной структуры экосистем, органично вплетающихся в их функционирование, замены технократического стиля мышления экологическим. Ноосферным может именоваться только то общество, которое сможет реализовать в своих отношениях с природой принцип биоцентрического эгалитаризма, предусматривающий выработку языков общения человека с природой с позиции содружества с ней, а не покорения.
Рассуждения о ноосфере необходимо сообразовывать с космическим эволюционным процессом. К настоящему времени выдвинуто множество космологических концепций. Одни из них исходят из неизбежности гибели (рано или поздно — варианты разные) земной человеческой цивилизации в силу естественных космических эволюционных процессов, другие видят в разуме силу, способную взять на себя решение задачи управления космическим эволюционным процессом. С какой же космологической концепцией следует ассоциировать возможность установления ноосферы? При этом важно учесть, что многие космологические концепции экспериментальной проверке не подлежат и постоянно меняются. Так, инфляционная концепция оспаривается конформной (Р. Пенро-уз), концепция «черных дыр» — концепцией отсутствия таковых (С. Хокинг) и т. д. Все эти концепции оказываются не более чем гипотезами, построенными на разного рода допущениях. Все изложенные в них представления о ноосфере являются мыслительными конструкциями, подобными виртуальному артефакту, автономизиро-ванному симулякру.
Попытки ассоциировать идею ноосферы с идеей коммунистического общества — тоже не более чем гипотеза, доказательства которой также основаны на допущениях, содержащих элементы утопии. Дело в том, что с ними неизбежно сопряжено любое социальное проектирование. Как известно, социальное знание, необходимое для управления социумом, предполагает, во-первых, знание его структуры; во-вторых, закономерностей его функционирования и развития; в-третьих, цели управления в виде знания о будущем состоянии общества; в-четвертых, средств
переведения наличного состояния общества в желаемое состояние. Но если мы принимаем постулат о практике как критерии истинности знания, то знание о будущем состоянии общества проверить на истинность с помощью практики в принципе невозможно, поскольку оно задано в виде некоего идеального образца (модели). Конечно, чем больше знание третьего рода основывается на знании первого и второго рода, тем оно более правдоподобно (как выразилась А. Ахматова: «Как в прошедшем грядущее зреет, так в грядущем прошлое тлеет»), но как извлечь из прошлого и настоящего будущее, если их связь далеко не однозначна? Для обозначения будущего мы используем термины языка, выработанные для обозначения прошлого и настоящего. Поэтому любые проекты будущего могут быть представлены из «картинок», сложенных из элементов прошлого и настоящего. Мы в принципе не можем изобрести терминов, не имеющих значения в настоящем. Отсюда любая такая «картинка» есть утопия.
К. Маркс, как известно, полагал, что можно утопическое представление будущего заменить научным. Он отказался строить «картинку» будущего как описание того, что именно будет в нем (типа «молочные реки, кисельные берега»). Избрав гегелевский вариант представления связи настоящего с будущим, он приходит к выводу, что будущее состояние общества можно научно описывать лишь негативно, т. е. не с точки зрения того, что именно в нем будет, а с точки зрения того, чего в нем не будет из того, что есть в наличном состоянии общества и что мешает свободному развитию личности (частной собственности на средства производства, эксплуатации человека человеком и т. д.).
Но это не спасло в конечном счете его проект социального развития от утопичности, которая была трансформирована в миф, управлявший деятельностью людей на протяжении многих десятилетий и еще не изжитый к настоящему времени из общественного сознания.
Исследования коммунистического проекта с точки зрения возможности его осуществления свидетельствуют о том, что абстрактный анализ общества, осуществленный К. Марксом, основывается на ряде допущений, которые в действительности оказываются нереальными. К. Маркс исходил из того, что единственно возможным средством реализации проекта социального развития является общественная собственность на средства производства. Из возможных механизмов распределения — рыночного и прямого — он избирает второй, поскольку первый в силу его неустойчивости ведет к социальному неравенству, чего он хотел избежать. Иначе говоря, К. Маркс полагал, что общество может развиваться по единому плану, что позволит уменьшить долю рабочего времени и увеличить долю свободного времени. Для обоснования этого положения К. Маркс считал возможным, во-первых, вычислять правильные цены на товары; во-вторых, планировать производство на длительное время; в третьих, при составлении плана руководствоваться не личными интересами тех, кто будет планировать, а интересами общества.
Как показал исторический (советский) опыт, эта возможность оказалась утопичной. Во-первых, вычислить «правильные» цены в соответствии с общественно необходимыми затратами возможно лишь в условиях равновесной экономики. В реальных условиях (а не в рамках абстрактного
анализа) равновесной экономики не существует. Для правильного вычисления цены на товар необходимо, чтобы общественно необходимые затраты в течение длительного времени были постоянными. Более того, надо иметь возможность предвидеть развитие экономики на основе реального (полного) знания, что также невозможно.
Во-вторых, если план и цены расчет-ны, неизбежны несоответствия между реальными и расчетными величинами. Для сохранения своей устойчивости система должна иметь возможность устранять на основе обратной связи постоянно возникающие ошибки. Но для выявления ошибки и передачи сигнала о ней по каналам обратной связи в управляющую систему необходимо определенное время. Для обработки поступившего сигнала в управляющей системе, передачи корректирующего воздействия по каналам прямой связи и исправления ошибки тоже необходимо время. За этот период происходят все новые сбои в работе системы, вследствие чего их груз накапливается. В подобных условиях система эффективно функционировать не сможет. В-третьих, социальные группы, из которых должно состоять коммунистическое общество, находятся в одинаковом отношении к собственности. При коммунизме неравенство людей сводится к различиям половозрастным и по степени их природной одаренности. В реальности, однако, имеются и другие источники неравенства. Для их выявления надо поставить вопрос: каким образом в условиях отсутствия рынка может осуществляться равная оплата за равный труд? Ведь если рынок это делает автоматически, то в условиях отсутствия рынка должен быть некий орган, который определяет, кто работает лучше, кто хуже. Тот, кто
оказывается «ближе» к этому органу, становится, как выразился Оруэлл, «более равным». Так что наличие социальных групп с разными интересами ведет к социальной неоднородности, т. е. к тому, от чего К. Маркс стремился избавиться, создавая модель будущего общества. А раз возможно социальное неравенство, неизбежным его следствием становится и эксплуатация, абсолютное и относительное обнищание и при отсутствии частной собственности и рынка.
Вся история человечества может быть рассмотрена с точки зрения борьбы индивидов, социальных групп за повышение уровня комфортности жизни, т. е. с позиции столкновения эгоистических устремлений людей. Эгоизм человека уходит своими корнями в его биологическую природу, т. е. человек, как существо социальное по своей сути, остается существом биологическим по своей природе. Природа любого субстрата определяет комплекс его свойств. Это касается и природы биосубстрата. Но как измерить возможности изменения свойств человеческого сознания, возникшего на основе биосубстрата, в направлении превращения их из эгоистических в альтруистические? В этом суть проблемы [12].
Но так ли «проста» природа, что не предусмотрела проявлений «взаимопомощи»? Принцип «жить для других», выдвинутый О. Контом, нашел своих последователей. Один из них — Г. Селье [7]. Считая эгоизм основным двигателем поведения биологических существ, законом природы, он в то же время утверждал, что невозможно представить существование мира, основанного единственно на эгоизме, пренебрегающим интересами других его обитателей. То есть он различал эгоизм раз-
рушительный (агрессивный) и эгоизм альтруистический (созидательный). Одноклеточные организмы по «чисто эгоистическим причинам» выживания объединялись в многоклеточные, утрачивая при этом свою былую самостоятельность и дифференцируясь для выполнения в многоклеточном организме различных функций. Это способствовало выживанию целостного организма благодаря усилению сопротивляемости враждебной среде. Подобно этому люди стали объединяться в группы для выполнения дел, которые невозможно выполнить в одиночку, для облегчения защиты и т. д. Так появились семья, род, племя, нация. Вывод Г. Селье: в природе все живые формы — братья, человек на основе разума может согласовывать свое поведение с законами природы, во избежание конфликтов следует руководствоваться максимой «Заслужи любовь ближнего». Таким образом, здесь мы имеем дело с трансформацией библейского принципа «Возлюби ближнего как самого себя» в форму «Заслужи любовь ближнего». (Но тогда откуда в народной мудрости формируется завет «Не хочешь нажить врага — не делай добро»?) Сходную позицию занимал В.П. Эфроимсон, утверждавший, что человек в процессе жесточайшего естественного отбора ценой миллиардов жертв выработал в себе способность различать добро и зло, что делает его судьей собственных деяний — он должен отвечать за свои поступки [11].
С точки зрения сохранения своего «дома обитания» он, конечно, должен. Вопрос, однако, в том, осуществляется ли в реальности это долженствование. Пока — нет. В будущем надо надеяться на реализацию этой возможности и превращать долженствование в категорический императив.
Однако сейчас относительно реализации этой возможности однозначно положительного ответа, увы, нет.
На вопрос, возможен ли коммунизм в принципе и каким он может быть в рамках «позитивной картинки», еще предстоит ответить человечеству в будущем [10]. Ясно одно: вариант, соответствующий советскому опыту, оказался нереализуемым, а другого нет. Возникает вопрос: по какому образцу строить ноосферу? Общественный строй, главным принципом которого является получение прибыли, характеризуется современными исследователями как «некрофильный» [9] и претендовать на ноосферность в принципе не может. Вариантов, основанных на принципе конвергенции, пока тоже нет. Так что действительно следует оставить потомкам судить о ноосфере с позиции кажущихся сегодня фантастическими и утопическими проектов — сейчас необходимо думать и предпринимать конкретные действия в рамках сего дня и ближайшего будущего и закладывать фундамент содружества общества и природы.
В настоящее время движение к ноосфере у многих отечественных авторов ассоциируется с понятием устойчивого развития. Поскольку данное понятие единой интерпретации также не имеет, необходимо, прежде всего, прояснить его значение. Термин «устойчивое развитие» укоренился в отечественных публикациях после перевода с английского языка на русский Декларации РИО, в которой данный термин («устойчивое развитие») отсутствовал. В русском языке термин «развитие» означает переход из одного качественного состояния в другое, новое, причем «новое» в одних случаях трактуется как «более совершенное», а в других (например, в медици-
не при характеристике хода болезни) — как могущее вести и к ухудшению состояния. Термин «устойчивый» в русском языке означает «стоящий твердо», «не колеблющийся», «постоянный». Как известно, постоянно устойчивых систем не существует. Любой аттрактор имеет временный характер. Авторы Декларации РИО для обозначения характера развития использовали термин sustainable («поддерживающий»). В данном значении этот термин может быть отнесен и к неустойчивому развитию. Если говорить об устойчивости как характеристике состояния системы, то постоянно устойчивой является только неустойчивость, поскольку все системы в своем развитии проходят через точки бифуркации. Постоянно устойчивого развития в принципе не может быть. В развитии общества всегда будут прорывы в знании, ведущие к ускоренному развитию. Но могут быть катастрофы природного (в том числе и космического масштаба) и техногенного характера, способные отбросить процесс развития далеко назад. Будучи включенным в Декларацию РИО, данное понятие призвано регулировать политику в области экологической безопасности на международном уровне и поэтому должно трактоваться однозначно. Поскольку развитие всех систем сопровождается изменением их форм, речь должна идти не об устойчивом развитии, а о развитии, поддерживающем в каждый момент времени сохранность биосферы — дома обитания человечества. Речь, таким образом, идет о коэволюционном развитии.
Необходимо при этом выделить еще один аспект проблемы ноосферы. Если исходить из признания в качестве общего направления социальной эволюции стремления человека как вида превратить-
ся в конструктора биосферы, становления его у руля управления космическим эволюционным процессом, то возникает вопрос о том, как быть с признанием принципиальной возможности существования во Вселенной других разумных цивилизаций. По характеру цивилизации могут быть разными: у них могут быть свои представления о ноосфере, возможностях ее космического распространения и желании стать у руля управления космическим эволюционным процессом на основе своих представлений.
Мировоззренческие основы коэволю-ционного развития закладывались в кос-моцентризме древних греков, концепции триадологизма, целостности абиогенной, биогенной и социальной сфер действительности. Данный принцип свойствен восточной философии: принцип «вэй» гласит о гармоничности природы, поэтому человеческая деятельность должна сообразовываться с ней и не вносить в нее дисгармонию. В определенном смысле предтечей идеи коэволюционного развития общества и природы можно считать и Т. Мальтуса [4]. В его учении о народонаселении важно выделить два момента. Во-первых, он обратил внимание на постоянное стремление живых существ размножаться в количестве большем, чем то, для которого существуют запасы пищи. Ограниченность запасов пищи на Земле привела его к формулировке закона о росте населения в геометрической прогрессии, а запасов пищи — в арифметической (но, убедившись в том, что этот закон на деле не соблюдается, он отказался от него). Основными положениями концепции Т. Мальтуса были: 1) народонаселение строго ограничено средствами существования; 2) народонаселение всегда уве-
личивается, когда увеличиваются средства существования, если только оно не будет остановлено какой-либо могущественной встречной причиной; 3) все препятствия, которые, ограничивая силу размножения, держат население на уровне средств существования, сводятся в конце концов к нравственному воздержанию, порокам и несчастьям. Сущность осуществленного Мальтусом переворота в учении о народонаселении заключается в замене формулировки «побольше людей, а средства пропитания найдутся» формулировкой «побольше средств пропитания, а люди явятся». Это позволило проблему народонаселения из политики перевести в сферу научного изучения. Во-вторых, Мальтус указал на эгоистичность трудовой теории стоимости, в рамках которой природа рассматривалась как бездонная и бесплатная кладовая — именно такое отношение к природе позволило капиталистической системе за короткий срок достичь впечатляющих успехов в области материального производства. В контексте рассматриваемой проблемы нас будет интересовать первый момент.
Следует признать, что критики Г. Мальтуса преувеличили значимость в его теории понятий геометрической и арифметической прогрессии — в выводах из его учения нет даже упоминания о данном законе. В несостоятельности теории удвоения населения в течение 23 лет он убедился на основе американского опыта. Понятие «геометрической прогрессии» Т. Мальтус использовал в значении тенденции, выражающей возможность, а не действительность. Реальность свидетельствовала о влиянии на рост населения не только спроса на труд и величины заработной платы, но и политических усло-
вий. Главное, по Т. Мальтусу, не борьба с перенаселением, а его предупреждение. Отсюда признание необходимости для уменьшения бедности реформ, предусматривающих сочетание земледелия с промышленностью наряду с развитием системы образования, и признание обязанностей перед обществом выше всех других. Гуманистическую направленность его сентенции о том, что «людей надо беречь, и только крайняя необходимость может оправдать отступление от этого общего правила», трудно оспорить. Значимым для современных условий остается основное положение Т. Мальтуса о том, что население имеет тенденцию размножаться быстрее роста продовольствия. В современной трактовке значимость его теории может быть выражена метафорически в открытии закона «бермудского экологического треугольника», выражающего взаимозависимость его «вершин»: количества людей с их потребностями, разведанных ресурсов и существующих технологий, способных перерабатывать имеющиеся ресурсы. Суть этого закона: если количество людей с их потребностями превышает возможности имеющихся ресурсов и технологий по их переработке, в обществе срабатывают естественные механизмы стабилизации, сбрасывающие избыточную нагрузку на природу (войны, эпидемии и т. д.). Мальтус отнюдь не призывал к войнам и эпидемиям. Он предупреждал, что может произойти, если люди проигнорируют необходимость своевременной «балансировки» вершин данного «треугольника».
Марксизм, будучи революционным учением, направленным на преобразование и общества и природы в интересах человека, хотя и замечал печальные последствия
«покорения природы», активно экологическую проблему не исследовал — данная проблематика ушла в философию жизни, экзистенциализм и другие направления западной философии. Несмотря на критику буржуазного природопользования, практика освоения природы в СССР, по сути, копировала западную (отношение к природе этого времени выражено четко и ясно в известном высказывании М. Горького: «Культура — это организованное насилие над природой»). Практические успехи достигались во многом за счет ограбления природы (а фактически — потомков). Финалом понимаемого таким образом «устойчивого развития» может быть только экологическая катастрофа. Кроме того, как выяснилось, экологические катаклизмы дешевле предотвращать, чем ликвидировать их последствия. Понимание этого побудило одного из крупнейших ученых и мыслителей ХХ века, Н.Н. Моисеева, переосмыслить ситуацию с трактовкой «устойчивого развития»: разработанная им концепция коэво-люционного развития общества и природы практически является единственно возможным обоснованием перехода к ноосфере [5, 6].
В поддержку идеи В.И. Вернадского о возможности и необходимости перехода биосферы в ноосферу с позиции единства абиогенной, биогенной и когнитивной составляющих с использованием аргументов, основанных на римановской (явно антиэвклидовой) дифференциальной геометрии и особой роли России в выработке особого «возвышенного духа науки» (в противоположность «невротическому») выступил Л. Ларуш [3]. Возможность реализации своей идеи Ларуш видит в освобождении от «смертельно опасного либерализма». Только при этих условиях может
проявиться понимание места, занимаемого человеком в течение его короткой жизни, как субъекта, обладающего чувством «всемирно-исторической принадлежности». Л. Ларуш исходит из существования двух противоположных взглядов на личный интерес: мещанского (ассоциируемого с невротическим и даже психотическим) и возвышенного (ассоциируемого с многообразием когнитивного опыта). Отсюда следует вывод о необходимости утверждения в обществе когнитивного опыта в качестве главенствующего в образе жизни. Только единение всех людей и стран на основе данного принципа может вывести цивилизацию из невротического состояния. Здесь опять явлена «позитивная картина» будущего, содержащая те же изъяны, что и предыдущие концепции. Опять вся аргументация построена на долженствовании того, что должно быть. Но как это превратить в действительность?
Будущее человечества — не религиозный рай и не коммунистическое общество в образе, представленном К. Марксом, И. Ефремовым, Л. Ларушем и т. д. История — система открытая. Человеку еще предстоит отстоять право называться homo sapiens и доказать, что он не тупиковая ветвь эволюции, себя пожирающая, а субъект, осознающий свою космическую ответственность за «эксперимент природы». Это возможно лишь на основе разработки программы взаимодействия общества и природы. Нужна постоянная напряженнейшая работа по организации строжайшего мониторинга за состоянием биосферы, по определению меры вмешательства человека в природные процессы и выработке соответствующих языков общения общества с природой в каждый момент времени. Ко-эволюционное развитие общества и при-
роды — не борьба с загрязнениями природы, являющими следствиями ее покорения во имя реализации всё возрастающих потребностей, а трансформация образа жизни, ценностей, смысла жизни.
Данная статья ограничена анализом экологического аспекта взаимодействия общества и природы. Однако ноосфера не сводится только к этому аспекту. Экономический аспект коэволюционного развития предполагает разработку оптимальных способов использования природных ресурсов на основе природосберегающих технологий с минимизацией отходов и их переработкой, социальный аспект — ориентацию на развитие общества, человека, культуры, эффективное управление. Все три аспекта должны быть гармонизированы на основе коэволюционного императива. Выше были обсуждены лишь некоторые из них. Назрела (даже перезрела!) необходимость обсуждения всего комплекса проблем выживания цивилизации. Необходима разработка комплексной программы по предотвращению экологической катастрофы. При этом весьма важно отделять «зерна от плевел». Утопии, конечно, могут на какое-то время сплачивать людей во имя движения к «нарисованному симулякру», но какова цена этого? Исторический опыт свидетельствует об этом достаточно красноречиво. Мы все (цивилизация) в силу естественных космических процессов не вечны. Но важно не укорачивать срок своего существования, отведенный нам объективной «космической закономерностью». А для этого необходимо избегать постановки ложных утопических целей.
Цель данной публикации мыслилась в привлечении внимания к дискуссионным проблемам современной ноосферологии.
Так что данную статью можно считать приглашением к обсуждению всего комплекса ноосферных проблем.
Литература
1. Вернадский В.И. Научная жизнь как планетное явление // Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. — М.: Наука, 1988. — С. 20-208.
2. Дмитриев А.Н. Огненное пересоздание климата Земли. — Новосибирск; Томск: Твердыня, 2002. — 148 с.
3. Ларуш Л. О духе российской науки: доклад, подготовленный для Международной научно-практической конференции «Реализация ноосферной концепции в XXI веке: Миссия России в сегодняшнем мире» (27—28 ноября 2001 г., Москва) [Электронный ресурс]. — URL: http://rospil.ru/newrussia/neweco/larouche/ larouche24.htm (дата обращения: 29.01.2016).
4. Мальтус Т.Р. Опыт закона о народонаселении / пер. И.А. Вернер. — М.: Изд-во К.Т. Солдатенкова, 1895. — 321 с.
5. Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Пути разума. — М.: Языки русской культуры, 2000. — 224 с.
6. Моисеев Н.Н. Быть или не быть... человечеству? — М.: Ульяновский дом печати, 1999. — 288 с.
7. Селье Г. Стресс без дистресса. — М.: Прогресс, 1979. - 123 с.
8. Ученые: началось шестое великое вымирание животных [Электронный ресурс]. — URL: http://www. arbatcity.ru/science/5226-uchenye-nachalos-shestoe-velikoe-vymiranie-zhivotnyh. html (дата обращения: 29.01.2016).
9. Фромм Э. Душа человека. — М.: Республика, 1992. — 429 c.
10. Халезов Ю. Идея коммунизма и учение о биосфере Земли: будущее человечества в теориях К. Маркса и В.И. Вернадского. — М.: Ле-нанд, 2014. — 240 c.
11. Эфроимсон В.П. Родословная альтруизма // Новый мир. — 1971. — № 10. — C. 193—213.
12. Кочергин А А, Кочергин А.Н. Человек и биосфера // Biocosmology — neo-Aristotelism. — 2012. — Vol. 2, N 1/2. — P. 84—100.
REALITY AND ILLUSIONS OF NOOSPHEROLOGY
A.N. Kochergin
Lomonosov Moscow State University [email protected]
The article is dedicated to the discussion of controversial issues of modern noospherology. Global deformation of the biosphere under the influence of human activities has led to the fact that Humanity has no alternatives to the transition to the noosphere. The article also justifies the need for the following items: a) to interpret the noosphere from the perspective of co-evolution of society and nature; b) to replace the orientation towards sustainable development into the orientation towards the co-evolutionary development.
Keywords: the noosphere, the biosphere, co-evolution, globalization, the ethnosphere, anthropocentrism, biocentric egalitarianism.
DOI: 10.17212/2075-0862-2016-1.1-9-22
References nomenon]. Filosofskie mysli naturalista [Philosophi-
1. Vernadskii VI. Nauchnaya zhizn' kak plan- cal thoughts of naturalist]. Moscow, Nauka Publ., etnoe yavlenie [Scientific life as a planetary phe- 1988, pp. 20—208.
ИДЕИ И ИДЕАЛЫ
DISPUTATIO
2. Dmitriev A.N. Ognennoe peresozdanie klimata Zemli [Fire rebuilding the Earth's climate]. Novosibirsk, Tomsk, Tverdynya Publ., 1998. 148 p.
3. Larush L. [The spirit of Russian science. A report prepared for the International scientific and practical conference "Implementation of the concept of the noosphere in the XXI Century: Russia's mission in today's world" (27—28 November 2001, Moscow)]. (In Russian) Available at: http://rospil. ru/newrussia/neweco/larouche/larouche24.htm (accessed 29.01.2016)
4. Malthus T.R. An essay on the principle of population, as it affects the future improvement of society: with remarks on the speculations of Mr. Godwin M., Condorcet, and other writers. London, 1798 (Russ.ed.: Mal'tus T.R. Opyt zakona o narodonaselenii. Translated from English I.A. Verner. Moscow, K.T. Soldatenk-ov Publ., 1895. 321 p.).
5. Moiseev N.N. Sud'ba tsivilizatsii. Puti razuma [The fate of civilization. The path of reason]. Moscow, Yazyki russkoi kul'tury Publ., 2000. 224 p.
6. Moiseev N.N. Byt' ili ne byt'... chelovechestvu? [To be or not to be to Mankind?]. Moscow, Ul'yano-vskii dom pechati Publ., 1999. 288 p.
7. Selwe H. Stress without distress. Philadelphia, New York, J.B. Lippincott, 1974 (Russ. ed.: Sel'e G.
Stress bez distressa. Moscow, Progress Publ., 1979. 123 p.).
8. Uchenye: nachalos' shestoe velikoe vymiranie zhi-votnykh [Scientists: start the sixth great extinction of animals]. (In Russian) Available at: http://www. arbatcity.ru/science/5226-uchenye-nachalos-shes-toe-velikoe-vymiranie-zhivotnyh.html (acces s ed 29.01.2016)
9. Fromm E. The heart of man, its genius for good and evil. New York, 1964 (Russ. ed.: Fromm E. Dusha cheloveka. Moscow, Respublika Publ., 1992. 429 p.).
10. Khalezov Yu. Ideya kommunizma i uchenie o biosfere Zemli: budushchee chelovechestva v teoriyakh K. Marksa i V.I Vernadskogo [The idea of communism and the doctrine of the Earth's biosphere. The future of Humanity in the theories of Karl Marx and VI. Vernadsky]. Moscow, Lenand Publ., 2014. 240 p.
11. Efroimson VP. Rodoslovnaya al'truizma [Pedigree of altruism]. Novyimir — New World, 1971, no. 10, pp. 193-213.
12. Kochergin A.A., Kochergin A.N. Chelovek i biosfera [Human being und biosphere]. Biocosmol-ogy — neo-Aristotelism, 2012, vol. 2, no. 1-2, pp. 84100. (In Russian)
