CC BY
260
Вопросы уголовного процесса и криминалистики
УДК 343.14
РЕАБИЛИТИРУЮЩИЕ ОСНОВАНИЯ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ
© Веретенникова Е. В., 2012
Предпринята попытка дать определение реабилитирующим основаниям и рассмотреть их систему. Реабилитирующие основания проанализированы в свете Уголовно-процессуального кодекса РФ. Изложены предложения по законодательной регламентации таких реабилитирующих оснований, как частичная реабилитация и самооговор.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство,
вор, частичная реабилитация.
Основания возникновения права на реабилитацию — это поводы или причины, в результате которых лицо имеет право на реабилитацию. Юридическую основу реабилитации составляет реабилитирующий документ, т. е. уголовнопроцессуальный акт, содержащий опровергающие обвинение формулировки.
Прежде всего, следует отметить, что в действующем Уголовно-процессуальном кодексе РФ (далее — УПК РФ) имеется специальная норма (ст. 133), посвященная основаниям возникновения права на реабилитацию. Причем конструкция данной нормы отличается некоторым своеобразием: основания возникновения права на реабилитацию названы посредством указания лиц и соответствующих обстоятельств.
В ранее действовавшем УПК РСФСР 1960 г. не было специальной нормы, перечисляющей основания возникновения права на реабилитацию, тем не менее они были указаны в УПК в разных главах и разделах. Так, восстановительные меры производились по следующим основаниям:
• вынесение судом оправдательного приговора в соответствии со ст. 309 УПК РСФСР;
• прекращение уголовного дела (п. 1 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР) за отсутствием события преступления;
• прекращение уголовного дела за отсутствием в деянии состава преступления в порядке п. 2 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (кроме
реабилитация, основания реабилитации, самоого-
случаев, когда производство по делу прекращалось в отношении лица, совершившего общественно-опасное деяние в состоянии невменяемости);
• прекращение уголовного дела в порядке п. 2 ст. 208 УПК РСФСР, т. е. за недоказанностью участия обвиняемого в совершении преступления.
Применение такого словосочетания в последнем основании реабилитации является не вполне удачным, поскольку данное выражение ассоциируется с тем, что человек виноват на самом деле, но эту вину не смогли доказать. Тогда как законодатель под недоказанной виновностью понимал основание, равноценное по своим юридическим последствиям доказанной невиновности [1]. Более того, такое основание реабилитации, как «недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления», пришло на смену регламентированному УПК РСФСР 1923 г. «недостаточности улик для предания обвиняемого суду». Однако, как справедливо отмечает В. М. Савицкий, формулировка «недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления» не устранила необходимости в специальных оговорках. А именно: «...если участие обвиняемого в совершении преступления не доказано, значит, собрано мало, может быть очень мало, доказательств, но какие-то обвинительные доказательства все же есть» [2]. Так, в УПК РФ такое основание, как недоказанность вины, заменено на «непри-
частность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления», что исключает его двусмысленное толкование.
Однако четкие критерии разграничения оснований прекращения дела (оправдания) отсутствовали, и судьи старались избегать указания в оправдательном приговоре оснований оправдания. И именно поэтому в п. 18 ныне действующего постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. «О судебном приговоре» указано: при постановлении оправдательного
приговора суд должен точно указать, по какому из предусмотренных законом оснований подсудимый оправдан [3].
При определении основания прекращения уголовного дела в первую очередь необходимо ответить на вопрос: с какой целью законодатель дифференцирует основания реабилитации? Ведь при использовании любого из них юридический результат расследования один — прекращение уголовного преследования обвиняемого, снятие с него обвинения. Дело в том, что выбор основания для прекращения дела влияет и на соблюдение прав и законных интересов граждан, и на возможные последствия. В этой связи Я. О. Мотовиловкер пишет: «...прекращение производства не по тому основанию, по которому оно подлежало прекращению, приводит к нарушению законности, к наступлению последствий, которые не должны были наступить, или, наоборот, к наступлению последствий, которые должны были наступить. Прекращение дела не по тому основанию, по которому оно должно быть прекращено, может нанести существенный ущерб обвиняемому в моральном отношении» [4]. Действительно, основание прекращения уголовного дела непосредственно влияет на полноту моральной реабилитации лица, привлекавшегося в качестве обвиняемого [5].
При наличии хотя бы одного из реабилитирующих оснований возникает право на реабилитацию.
В уголовно-процессуальной науке неоднократно предлагалось заменить различные реабилитирующие основания такими формулировками: «несовершение подсудимым тех действий, по обвинению в которых он предан суду», «непричастность обвиняемого к совершению преступления», «неустанов-ление вины обвиняемого», «снятие с подсудимого обвинения как необоснованного», «необоснованность вывода о совершении
преступления подсудимым», «деяние не совершено подсудимым», «отсутствие вины обвиняемого (подозреваемого) в совершении инкриминируемого ему деяния», «ввиду того, что обвиняемый не совершил преступления», «за невиновностью обвиняемого», «за необоснованностью вывода о совершении преступления подсудимым». По мнению Т. Н. Москальковой, целесообразно заменить реабилитирующие основания прекращения дела, как-то: за отсутствием события и состава преступления и за недоказанностью участия обвиняемого в совершении преступления одним основанием: за невиновностью в совершении преступления [6]. Думается, все перечисленные формулировки видов оснований имеют один общий признак — отсутствие вины. То есть государство является должником только по отношению к тому, кто от уголовного преследования пострадал, будучи невиновным в совершении преступления, иначе говоря, — ни за что, когда воздаяние последовало при отсутствии виновно совершенного деяния.
Обратимся к анализу оснований реабилитации, указанных в УПК РФ. Реабилитирующие основания можно разделить на те, которые предусмотрены только ст. 133 УПК РФ, и те, которые регламентированы ч. 2 ст. 133 УПК РФ и, более развернуто, ст. 24 УПК РФ, ст. 27 УПК РФ.
Основаниями, влекущими реабилитацию, являются:
• оправдательный приговор (п. 1 ч. 2 ст. 133 УПК РФ), который постановляется в случаях, если: не установлено событие преступления (п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ), подсудимый не причастен к совершению преступления (п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ), в деянии подсудимого отсутствует состав преступления (п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ), в отношении подсудимого коллегией присяжных заседателей вынесен оправдательный вердикт (п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ);
• отказ государственного обвинителя от обвинения (п. 2 ч. 2 ст. 133 УПК РФ);
• отсутствие события преступления (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);
• отсутствие в деянии состава преступления (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);
• отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ, т. е. когда прокурор, а также следователь или дознаватель с согласия
прокурора вправе возбудить уголовное дело о любом из преступлений, предусмотренных ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129, 130, ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 136, ч. 1 ст. 137, ч. 1 ст. 138, ч. 1 ст. 139, ст. 145, ч. 1 ст. 146, ч. 1 ст. 147 УК РФ, и при отсутствии заявления потерпевшего, если данное преступление совершено в отношении лица, находящегося в зависимом состоянии или по иным причинам не способного самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);
• отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из следующих лиц: члена Совета Федерации Российской Федерации, депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, судьи Конституционного Суда РФ, судьи Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, федерального арбитражного суда, окружного (флотского) военного суда и иных судей, депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ, следователя, адвоката, либо отсутствие согласия соответственно Совета Федерации Российской Федерации, Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Конституционного Суда РФ, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого одного из ранее названных лиц (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);
• непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ);
• наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 4 ч. 1 ст. 27 УПК РФ);
• наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ);
• отказ Государственной Думы Федерального Собрания РФ в даче согласия на
лишение неприкосновенности Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий и (или) отказ Совета Федерации Российской Федерации в лишении неприкосновенности данного лица (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ);
• полная или частичная отмена вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела в случаях непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ) и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 1-6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ) (п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ);
• отмена незаконного или необоснованного постановления суда о применении принудительных мер медицинского характера (п. 5 ч. 2 ст. 133 УПК РФ);
• незаконное применение мер процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу (ч. 3 ст. 133 УПК РФ).
Следует отметить, что в первоначальной редакции УПК РФ п. 2 ч. 2 ст. 133 закреплял в качестве реабилитирующего основания прекращение уголовного преследования в связи с отказом государственного или частного обвинителя от обвинения. Как известно, к уголовным делам частного обвинения относятся: умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ); побои (ст. 116 УК РФ); клевета при отсутствии квалифицирующих обстоятельств (ч. 1 ст. 129 УК рФ); оскорбление (ст. 130 УК РФ). Данная категория уголовных дел подлежит прекращению в связи с примирением с потерпевшим. На основании Федерального закона от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» слово «или частного» было исключено. Такой подход законодателя является абсолютно правильным, его следует поддержать, поскольку ответчиком в реабилитационных правоотношениях выступает государство, а не частное лицо.
Как видно, по сравнению с УПК РСФСР в УПК РФ законодатель пошел по пути более детальной регламентации реабилитационных оснований, что является верным подходом к реализации норм о реабилитации на практике.
Анализ оснований реабилитации следует начать с оправдательного приговора, поскольку приговор, являясь результатом деятельности суда, отражает ее сущность.
Оправдательный приговор есть приговор, которым суд отверг обвинение, признав подсудимого невиновным. Оправдан, значит, невиновен. И, несомненно, увеличение числа оправдательных приговоров — свидетельство профессионального и нравственного роста судей, превращения суда в подлинно независимый орган правового государства. «Что это за суд, — справедливо замечал М. С. Строгович, — который никогда не выносит оправдательных приговоров? Что это за суд, перед которым никто не может оправдаться?» [7].
Одним из положительных моментов, относящихся к оправдательному приговору, является закрепление в п. 3 ч. 1 ст. 305 УПК РФ нормы о том, что в описательномотивировочной части оправдательного приговора излагаются основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие. При этом некоторые ученые полагают, что если доказанность невиновности достоверна, необходимо указывать в оправдательном приговоре не только решение об оправдании подсудимого, но и решение о признании невиновности подсудимого доказанной (или установленной), если она была доказана (установлена) достоверно [8]. Полагаем, что данное предложение не совсем правильно, поскольку приговор суда всегда должен носить однозначно достоверный характер по поводу виновности или невиновности подсудимого, а не вероятностный. В данном случае считаем целесообразным согласиться с мнением тех авторов, которые подчеркивают, что судебное решение должно быть не только понятно, но и убедительно как в части доказанности (или недоказанности) фактических обстоятельств дела, так и в их правовой оценке, т. е. оправдательный приговор должен носить убедительный характер в плане невиновности определенного лица по конкретному уголовному делу [9].
В настоящей статье нерационально останавливаться на содержании такого реабилитирующего основания, как отсутствие в деянии состава преступления, поскольку материальное (уголовное) право достаточно ясно определяет понятие состава преступления и дает характеристику его элементов. А вот отсутствие события преступления как основание реабилитации следует рассмотреть подробно.
В уголовно-процессуальной науке существуют различные подходы к такому реаби-
литирующему основанию, как отсутствие события преступления. Например, одни считают, что событие преступления отсутствует в тех случаях, когда не было самого факта деяния [10]. Другие полагают, что трактовку «отсутствие события преступления» нужно заменить на «отсутствие события или деяния, предположение о наличии которого послужило основанием возбуждения уголовного дела» [11]. Третьи, напротив, думают, что понятие «событие» следует устранить, а связывать оправдание или прекращение дела с отсутствием деяния, которое составляет основание предъявленного обвинения [12]. Четвертые выступают за то, что отсутствие события преступления предполагает, что определенное событие было ошибочно воспринято как преступление [13].
На наш взгляд, наиболее верной является позиция тех авторов, которые считают, что отсутствие события преступления — это отсутствие самого факта деяния. Позиция авторов, которые рассматривают в отсутствии события преступления ошибочное восприятие деяния преступным, не совсем правильная, поскольку ошибочное восприятие деяния как преступления следует рассматривать как отсутствие состава преступления. При этом главным аргументом является то, что факт деяния имеет место, а в случае отсутствия события нет самого фактического деяния в действительности.
Возвращаясь к перечню оснований, влекущих возникновение права на реабилитацию, считаем, что истечение сроков давности уголовного преследования (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) не создает право на реабилитацию. Данная норма противоречит как общему смыслу уголовно-процессуального законодательства, так и в отдельности ч. 4 ст. 133 УПК РФ, в которой сказано, что правила реабилитационных оснований не распространяются в связи с истечением сроков давности. Налицо явное противоречие с трудно предсказуемыми практическими последствиями, хотя очевидно, что категории невиновности, несправедливости и реабилитации здесь ни при чем [14]. Следовательно, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ из реабилитирующих оснований следует исключить, но дополнить ч. 5 ст. 133 УПК РФ, где говорится об иных случаях, связанных с возмещением вреда, которые разрешаются в порядке гражданского судопроизводства, и изложить в такой редакции: «в иных случа-
ях, не имеющих отношения к реабилитирующим основаниям, вопросы, связанные с возмещением вреда, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства».
Далее, в п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ предусмотрено такое обстоятельство, влекущее реабилитацию, как смерть подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего. Полагаем, что если такая необходимость признана, должно иметь место не прекращение вышестоящим судом дела, а направление его на новое рассмотрение в суд первой инстанции и вынесение оправдательного приговора, который и будет являться предпосылкой реабилитации.
В перечне оснований реабилитации имеется незаконность применения мер процессуального принуждения. Полагаем, его отнесение к основаниям реабилитации является не вполне удачным, если следственные действия не были связаны с уголовным преследованием случайно пострадавших лиц от деяний сотрудников правоохранительных органов и суда, а производились на законном основании в целях собирания доказательств, категории невиновности и реабилитации к этим случаям не имеют никакого отношения.
Представляет интерес замечание И. Л. Пет-рухина о том, что законодатель в перечень оснований реабилитации почему-то не включил ситуации частичной реабилитации, когда осужденный пробыл в местах лишения свободы дольше, чем это определено окончательным решением надзорной инстанции, изменившей квалификацию деяния, вид и меру наказания в благоприятную для подсудимого сторону. Так, И. Л. Пет-рухин приводит пример, когда осужденный пробыл в местах лишения свободы 10 лет, а надзорная инстанция снизила ему наказание до 5 лет и применила менее строгое наказание. В этом случае осужденный должен получить компенсацию за «никчемные 5 лет лишения свободы» [15]. Однако п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ предусматривает основание частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда, но по основаниям, предусмотренными п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. В данной ситуации, думается, следует сравнить основания, предусмотренные п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, и основания, закрепленные в ст. 379 УПК РФ, являющиеся основаниями отме-
ны или изменения приговора при рассмотрении уголовного дела в порядке надзора. В данной ситуации такими основаниями являются следующие обстоятельства: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции (п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК РФ); нарушение уголовнопроцессуального закона (п. 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ); неправильное применение уголовного закона (п. 3 ч. 1 ст. 379 УПК РФ); несправедливость приговора (п. 4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ). Следовательно, притом, что в п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ ничего не сказано об основаниях отмены или изменения приговора при рассмотрении уголовного дела в порядке надзора, позицию И. Л. Петрухина следует признать справедливой и внести в ч. 2 ст. 133 УПК РФ соответствующие коррективы.
Относительно п. 5 ч. 2 ст. 133 УПК РФ необходимо отметить, что отмена постановления суда о применении принудительных мер медицинского характера может иметь место по любым реабилитирующим основаниям, как полностью в оправдательном приговоре, так и частично в отношении собственно принудительных мер медицинского характера.
Анализ содержания ст. 133 УПК РФ показывает, что при изложении реабилитирующих оснований в УПК РФ используется отсылочный характер, что затрудняет ее восприятие. Хотя, с другой стороны, отсылочный характер норм сопровождается вспомогательным поисковым аппаратом, что позволяет избежать излишней громоздкости закона.
Часть 4 ст. 133 УПК РФ перечисляет случаи, на которые правила ст. 133 УПК РФ не распространяются:
• отмена или изменение меры процессуального принуждения или обвинительного приговора ввиду издания акта об амнистии;
• истечение сроков давности;
• недостижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность;
• невозможность несовершеннолетним, достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в мо-
мент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом;
• принятие закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния.
Отдельно следует отметить, что УПК РФ не содержит термина «самооговор». В п. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» закреплено, что ущерб не подлежит возмещению, если гражданин в процессе дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства путем самооговора препятствовал установлению истины и тем самым способствовал наступлению указанных в части первой настоящей статьи последствий. Самооговор, как исключающее обстоятельство права на реабилитацию, должен был быть актом умышленным. Если же самооговор явился следствием не умысла, а неосторожности обвиняемого, например, дача им признательных показаний ввиду растерянности или в состоянии нервно-психологического напряжения — стресса, либо добросовестного заблуждения или же самооговор был сделан под принуждением со стороны заинтересованных лиц, не только следователя, но и, например, подлинных преступников, то такие обстоятельства не должны лишать невиновного права на компенсацию.
Самооговор нужно рассматривать как разновидность обвинительных показаний. К тому же самооговор не освобождает правоохранительные органы от обязанности всесторонне исследовать все обстоятельства дела в их совокупности. Если этого не было сделано, то впоследствии, в случае реабилитации обвиняемого, нельзя, ссылаясь на самооговор, лишить его права на возмещение ущерба. Осуждение в результате самооговора — это последствие ненадлежащего исполнения сотрудниками правоохранительных органов и суда их непосредственных обязанностей. Поэтому переложение бремени ответственности за необоснованное осуждение на реабилитируемого представляется не соответствующим требованиям справедливости.
На наш взгляд, в качестве основания возникновения права на реабилитацию в п. 6 ч. 2 ст. 133 УПК РФ нужно предусмотреть самооговор в результате насилия1.
Часть 4 ст. 133 УПК РФ следует дополнить определением самооговора, сделанного умышленно. Или, как справедливо полагает С. П. Ефимичев, наполнить смыслом о том, что вред не возмещается в случаях самооговора или других причин, зависящих от лица, подвергнутого мерам пресечения, причем это правило не применяется, если последствия наступили в силу злоупотреблений служебным положением лиц, ведущих процесс [16].
Изложенное позволяет сделать следующие выводы: вопрос о реабилитирующих основаниях в уголовном судопроизводстве Российской Федерации представляет определенные сложности в практической деятельности сотрудников правоохранительных органов и суда, которые порою не могут найти нужного ответа при выборе реабилитирующего основания прекращения уголовных дел.
Реабилитирующие основания являются одним из структурных элементов уголовнопроцессуального института реабилитации как поводы для признания за невиновным лицом права на его реабилитацию. Проблематичность заключается в том, что от степени разработанности классификации реабилитирующих оснований зависит и сам процесс реабилитации. На наш взгляд, в УПК РФ целесообразно внести такие коррективы: исключить из реабилитирующих оснований п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ — истечение сроков давности уголовного преследования; дополнить ч. 5 ст. 133 УПК РФ следующим положением: «в иных случаях, не имеющих отношения к реабилитирующим основаниям, вопросы, связанные с восстановлением нарушенных прав, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства», исключив из ст. 133 УПК РФ ч. 3; включить в перечень оснований реабилитации случаи частичной реабилитации: в части подозрения, обвинения, осуждения; дополнить ч. 2 ст. 133 УПК РФ новым пунктом 6: «лицо, совершившее в результате насилия самооговор».
Думается, с учетом изложенных предложений реабилитирующие основания в уголовном процессе будут объективно отражать реально складывающиеся социальные ситуации. И
1. Мотовиловкер Я. О. Презумпция невиновности и толкование сомнений в Советском уголовном процессе // Гарантии прав личности в социалистиче-
ском уголовном праве и процессе. Ярославль : ЯГУ, 1976. С. 3; Мотовиловкер Я. О. Основные уголовнопроцессуальные функции. Ярославль : ЯГУ, 1976. С. 84; Голунский С. О. О прекращении уголовных дел // Соц. законность. 1937. № 12. С. 55.
2. Савицкий В. М. По поводу уголовно-процессуальных гарантий права невиновного на реабилитацию // Сов. государство и право. 1965. № 9. С. 49.
3. Бюл. Верхов. Суда РФ. 1996. № 7. С. 32.
4. Мотовиловкер Я. О. Основания прекращения уголовного дела по реабилитирующим лицо мотивам // Сов. государство и право. 1982. № 6. С. 87.
5. Овсянников И. Прекращение дел по реабилитирующим основаниям // Законность. 2000. № 6. С. 15.
6. Москалькова Т. Н. Уважение чести и достоинства личности как принцип уголовного процесса : дис. ... канд. юрид. наук. М., 1987. С. 116.
7. Строгович М. С. Соотношение предварительного следствия и судебного разбирательства и некоторые вопросы защиты в советском уголовном процессе // Вопросы защиты по уголовным делам. Л., 1967. С. 65.
8. Овсянников И. В. О категориях «недоказанности» и «доказанности» виновности в уголовно-процессуальном праве // Журн. рос права. 1999. № 3—4. С. 17.
9. Лупинская П. А. Судебные решения: содержание и форма // Рос. юстиция. 2001. № 11. С. 24.
10. Безлепкин Б. Т. Комментарий к Уголовнопроцессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). М. : ООО «ВИТ-РЭМ», 2002. С. 37.
11. Карнеева Л. М. Прекращение уголовного дела за отсутствием состава и события преступления // Соц. законность. 1970. № 5. С. 53.
12. Либус А., Резник Г. Основания оправдания в уголовном процессе // Сов. юстиция. 1977. № 9. С. 9.
13. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный / под ред. Н. А. Петухова, Г. И. Загорского. М. : ИКФ «ЭКМОС», 2002. С. 51.
14. Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс России. М. : ООО «ТК Велби», 2003. С. 191.
15. Петрухин И. Л. Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства России // Государство и право. 2002. № 5. С. 25.
16. Ефимичев С. П. Уголовно-процессуальный кодекс РФ: принятый в первом чтении проект нуждается в уточнениях // Журн. рос. права. 1998. № 1. С. 24.
ПРИМЕЧАНИЕ
1 К примеру, в Свердловском районном суде г. Иркутска в 2006 г. был вынесен обвинительный приговор относительно сотрудников органов милиции, которые в результате насилия, посредством применения противогаза, угроз и побоев, вынуждали подозреваемого дать неправдоподобные показания, позволившие бы обвинить действительно невиновного. Показания «выбиваются» посредством насилия. По статистическим данным Иркутской областной прокуратуры за 2010 г., подобных заявлений о насилии сотрудников правоохранительных органов только в Кировскую районную прокуратуру поступило более 150, каждая третья или четвертая жалоба в неделю поступает о неправомерных действиях следствия и оперативных сотрудников.
Grounds of Rehabilitation Concerning Criminal Justice in Russia
© Veretennikova E., 2012
The author makes an attempt to define a conception of rehabilitation grounds and to give a consideration to their system. The rehabilitation grounds are analyzed in the light of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation. Proposals of legislative regulation of such rehabilitation grounds as severable rehabilitation and self-incrimination are formulated at this article.
Key words: criminal justice; rehabilitation; rehabilitation grounds; self-incrimination; severable rehabilitation.
