CC BY
93
УДК 9.91.913
А. В. Судаков
РАЗВИТИЕ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О НИЖНЕМ ПОВОЛЖЬЕ В РАБОТАХ ИТАЛЬЯНСКИХ АВТОРОВ ЭПОХИ РАННЕГО ВОЗРОЖДЕНИЯ
Нижнее Поволжье в XVI в. — регион активной экспансии со стороны Московского средневекового государства. В новой геополитической реальности, связанной с гибелью Византийской империи, для Западной Европы стал актуален поиск торговых маршрутов по территории Московии. Формирование безопасного волжского водного пути на Каспий открывало новые возможности для торговли Европы со странами Закавказья и Центральной Азии. Усилилась роль Нижнего Поволжья как перекрёстка цивилизаций. Освоение нового трансевразийского торгового пути привело к детализации географических представлений о Нижневолжском регионе в деловых и политических кругах Западной Европы. Юго-западные территории Московии первыми описали итальянские купцы, познакомившие католическую Европу с изменившейся геополитической реальностью в Поволжье. Эти представления дали толчок развитию географических представлений о Нижневолжском регионе в новое время и позволили наладить торговлю c восточными странами в обход территории Оттоманской империи. Анализ письменных источников итальянского происхождения позволяет понять, каким был регион в XVI в. и каким его представляли себе жители Западной Европы.
На основе текстуального анализа источников в статье впервые обобщены сведения об исследовании Нижнего Поволжья итальянцами в XVI в. в контексте новой геополитической конфигурации пространства. Это позволит понять общие закономерности развития западноевропейских географических представлений о Нижневолжском регионе.
Ключевые слова: Нижнее Поволжье, Московское государство, географические представления, И. Барбаро, А. Контарини, П. Иовий, новое время.
Предпосылки и особенности развития географических представлений позднего средневековья о новых территориях Московского государства
Московское государство (Московия)1 — это централизованное позднесредне-вековое феодальное многонациональное государство, сословная монархия на территории Восточной Европы. Оно возникло вследствие завершения политического объединения Руси во второй половине XV — первой трети XVI в. Его внешняя политика характеризовалась территориальной экспансией, проявившейся во включении в свой состав феодальных государств, образовавшихся после распада Золотой Орды, в колонизации Поморья, Приуралья и Поволжья, а также в расширении политических, торгово-экономических и культурных связей с соседями, в т. ч. со странами Востока. Завоевание Поволжья завершилось в течение шести лет с 1551 г. по 1556 г. Московия приросла огромными территориями, на которых строились новые города и развивалось общинное и помещичье землевладение. Однако территория
Нижнего Поволжья оставалась далёкой и малоосвоенной окраиной государства, которую ещё предстояло колонизировать2.
Московское государство сформировалось накануне Нового исторического времени, которое ознаменовалось чередой буржуазных революций в Европе. Но по своей классовой структуре и политико-экономическому характеру Московия оставалась классическим средневековым государством. Оно решало задачи экстенсивного территориального роста на базе укрепления таких социальных отношений, которые в Западной Европе уже начали вырождаться. Но Московия могла пользоваться культурными достижениями Раннего Возрождения, в частности, достижениями географической науки. Регионы нового освоения в Московии стали предметом интереса как российских, так и западноевропейских исследователей. Поэтому, несмотря на неясность вопроса о рубеже Среднего и Нового времени в России и развитии Московского государства в средневековом феодальном формате, характер проводимых в нём географических исследований соответствовал задачам географии начала Нового времени и предвосхищал потребности будущего капиталистического развития страны. Это объясняется тем, что исследователям Московии были доступны передовые для того времени географические идеи и представления.
Социально-экономическими предпосылками становления географии в Московии было развитие хозяйства в централизованном Русском государстве, освоение им новых земель, рост внешней торговли. Правительству необходимы были сведения о характере и качестве земель, населении, его имуществе, населённых пунктах, защитных сооружениях. Эти сведения уже с середины XV в. фиксировались в многочисленных писцовых, межевых и дозорных книгах. Российская география зарождалась на базе научных представлений, сформировавшихся в ходе европейского Возрождения и развития картографии, которая стала привязывать изображения земной поверхности к сетке географических координат. Расцвет науки в эпоху Возрождения способствовал развитию географических представлений в Московском государстве, где они очень быстро прошли путь от дневников странствующих церковнослужителей до экспедиций, нацеленных на поиск новых земель и картирование земной поверхности. Можно сказать, что в Московии география семимильными шагами прошла тот путь, на преодоление которого в Западной Европе потребовались многие века.
География позднего средневековья вобрала в себя огромный массив фактов. «Если в раннее средневековье на Западе пространственное знание ограничивалось Европой и окраинными странами Передней Азии, то теперь оно распространилось на всю Азию. Знакомство с Передней Азией расширилось вследствие Крестовых походов, знакомством с остальной Азией были обязаны главным образом Монгольскому царству», — подчёркивал А. Геттнер [3, с. 41]. Развитие европейского дальнего мореплавания подтолкнуло картографическую мысль; поэтому в Московском государстве короткий описательный этап в развитии географии быстро сменился картографическим этапом, главной чертой которого стала тенденция ко всё более скрупулёзному картированию русских земель, что свидетельствовало о повороте к точному географическому знанию. Образные представления о поверхности Земли стали подкрепляться наглядными. Благодаря применению координатной сетки, они наложились на крепкий пространственный каркас, стали более чёткими, дискретными и более связанными с таким геометрическими величинами, как расстояние, площадь, конфигурация географических объектов и географического пространства.
Вновь приобрели популярность античные теории о шарообразности Земли, климатической зональности, влиянии условий окружающей среды на разнообразие растений, животных и на здоровье человека. Это означало выход общих географических представлений на качественно новый уровень. Но настоящий переворот в научных знаниях о Земле произвели Великие географические открытия, в число которых входит открытие Сибири и Берингова пролива. Таким образом, развитие географических знаний в Московской Руси позволило сформировать географию Нового времени, объявшую в своих представлениях не только бывшую античную и средневековую Ойкумену, но и, за исключением Антарктиды, земной шар в целом.
Говоря о развитии географических представлений в Московском государстве, следует выделить, с одной стороны, представления западноевропейских учёных о Московии, с другой стороны, представления о своём государстве в самой Московии. Вопрос об их соотношении выходит за рамки этой статьи. Однако есть основания полагать, что они развивались в определённой степени асинхронно; но, дополняя друг друга, к началу XVII в. сложились в более или менее целостную, хотя и недостаточно детализированную, географическую картину русского государства.
Карты Московии появились в Западной Европе в первой половине XVI в. в связи с ростом интереса к ней со стороны европейских дипломатов и путешественников, пребывание которых пришлось на первые десятилетия после ликвидации зависимости Руси от Золотой Орды3. Это было время консолидации правящего класса и политической элиты вокруг московского великого князя и становления Московского государства как культурно-религиозного и ментального наследника Византийской империи4. Истоки этого ментального статуса восходят к идее о преемственности власти от последнего византийского императора5, величайшего христианского владыки. Эта власть после гибели императора и падения Византии перешла в руки великого князя Московского6 в силу династического брака с Софьей Палеолог7. Его преемник8 впоследствии стал величать себя цесарем (царём). Усиление Московского государства, приобретение им независимости, рост политического и экономического влияния в Восточной Европе обусловили живой интерес европейцев к Руси. В описаниях ряда европейских авторов того времени содержатся сведения о Нижнем Поволжье, территория которого только что вошла в состав молодого государства9.
Границы Московии не были стабильны вследствие того, что её территориальная экспансия наталкивалась на аналогичные намерения со стороны как западных, так и южных соседей. В самой Европе проходили активные геополитические процессы, в результате которых за считанные десятилетия политическая карта кардинально менялась. Образование нового мощного Московского государства вызывало опасение в связи с тем, что его экспансия в XVI в. была тотальной и направлена не только на восток, север и юг, но и на запад. Особенно сложные отношения складывались у Московии с Великим княжеством Литовским10, с Крымским11 и Казанским12 ханствами, ставшими вассалами турецкого государства13. С поглощением Османской империей14 Сербии15 турецкая угроза нависла над Западной Европой; в первую очередь, над государствами Центральной Европы16. Московия в Западной Европе рассматривалась одновременно и как исторический враг Порты, и как государство, имевшее собственные экспансионистские устремления в западном направлении, но также и как перспективный торговый партнёр.
Нижневолжский регион в представлении Иосифата Барбаро
Следует отметить, что наибольший интерес к молодому централизованному русскому государству проявляли правительства стран с развитым торговым капиталом, стремящиеся получить преференции для своей торговли в нём. В связи с этим наблюдается интерес к Московии со стороны венецианских и генуэзских правящих кругов, оценивших уникальное транзитное положение Московии и обративших внимание на значение территории Нижнего Поволжья в евразийском торговом обмене. Кроме субъективных факторов, интерес к Нижневолжскому региону обусловлен также и географической близостью этого региона к венецианской колонии Тана, основанной в конце XII в. в устье р. Дон на месте древнегреческого города Танаис17 и перешедшей в начале XIII в. под контроль генуэзцев.
На рубеже нового времени в Западной Европе продолжалось стихийное накопление географических знаний о регионе итальянскими купцами и даже пиратами.
В 1436 г. Иосифат Барбаро18 предпринял путешествие в Тану, где прожил 16 лет. В книге «Путешествие Иосифата Барбаро в Тану» он описывает в числе прочих территорий Нижневолжский регион. И. Барабаро не был профессиональным географом, и его работа не является географическим исследованием. Тем не менее, она свидетельствует о том общекультурном влиянии, какое оказала арабская география на мировоззрение образованных слоёв западноевропейского общества. Свою книгу автор предваряет общеземлеведческими рассуждениями. «Земля наша (по точному исчислению Геометров) в отношении к целой вселенной есть только малая точка в обширном круге; обитаемое же пространство её ещё менее потому, что значительная часть всей земли покрыта водою, или неудобна для жительства по причине слишком холодной и слишком жаркой температуры. Со всем тем, ничтожество человека так велико, что мало найдётся людей, которые бы осмотрели значительную часть земного шара, и если не ошибусь, не найдётся ни одного, кто бы объехал всё его пространство» [1, с. 3], — пишет он. Таким образом, частью теоретической основы о природе Земли в период Раннего Возрождения19 были представления о размерах Земли и о климатических поясах. В отличие от ранней арабской географии (которая сохраняла и дополняла античные представления) и схоластических принципов ранней христианской географии (застывших на уровне Птолемея) в труде И. Барбаро мы видим критическое отношение к античным авторитетам, которое он демонстрирует, говоря о мотивах, побудивших его «описать всё виденное», «известившись, что много, по-видимому, невероятного, заключается в творениях Плиния20, Солина21, Помпония Мелы22 и Геродота23» [1, с. 3].
Находясь в Тане, И. Барбаро хорошо представляет себе окружающие cеверное Приазовье земли. Это свидетельствует о широком распространении арабских географических знаний, а также сведений, накопленных купцами о юго-востоке Русской равнины к XV в. Вместе с тем, не следует недооценивать устные сведения, непосредственный опыт, схемы и карты, которыми широко пользовались в период позднего средневековья. Географические представления о Нижнем Поволжье в средние века не являются результатом научных изысканий, а лишь суммируют сведения, накопленные за долгие века взаимодействия различных стран с народами этого региона. В XV в. эти представления уже достаточно развиты и позволяют понять место и роль региона среди других территориальных образований.
Территорию Нижнего Поволжья И. Барбаро включает в состав Татарии, отмечая, что «татарская степь граничит с востока рекою Эрдилем (БМП), иначе называемым Волгою» [1, с. 6]. В главе второй своего труда он демонстрирует хорошее знание истории Золотой Орды, излагает обстоятельства принятия её населением мусульманской веры, события войны между Менгли-Гиреем24 и Муртазой25, свидетелем которой он был. В качестве одного из источников своей информированности о событиях, связанных с этой войной, И. Барбаро называет письма из Константинополя [1, с. 54]. Он описывает в своём труде г. Цитрахань26, отмечая, что она находится в 16 днях пути от Кафы27 [1, с. 53]. Причины осведомлённости европейских купцов о Нижнем Поволжье становятся ясными из оценки автором торгово-экономического значения г. Астрахани до её разрушения в 1395 г. Тамерланом28: «пряные коренья и шёлк, отправляемые ныне через Сирию, доставлялись в Тану через Цитрахань, и потом уже на шести или семи византийских галерах перевозились в Италию» [1, с. 56].
Описывая р. Волгу, И. Барбаро отмечает: «Эрдиль есть одна из самых величайших и широких рек. Она впадает, в 25 милях от Цитрахани, в Бакинское море и изобилует всякого рода рыбою, преимущественно хариусами29 и муреною30. По берегу моря встречается весьма много солончаков» [1, с. 56]. Он также отмечает важную транспортную роль р. Волги, но при этом совершенно не представляет действительных расстояний в пределах Русской равнины, полагая, что: «Вверх по Эрдилю можно в трое суток доплыть до Москвы, столицы России. Оттого-то московитяне каждый год отправляют суда свои в Цитрахань за солью» [1, с. 57].
Оценка продолжительности водного путешествия у И. Барбаро фантастична. По современным данным расстояние от г. Астрахани до устья р. Оки 1138 км, от устья р. Оки до устья р. Москвы 855 км, от устья р. Москвы до устья р. Яузы в центре г. Москвы 174 км. Итого 2167 км. Крейсерская скорость пассажирских судов проекта 92016 (типа флагмана волжского пассажирского флота во второй половине 1970-х гг. «Александр Суворов»; производство 1976 г., г. Комарно, Чехословакия) 26 км/ч, минус скорость течения 5-8 км/ч. Для преодоления этого расстояния такому судну потребовалось бы четверо суток, без учёта времени шлюзования и заходов в порты. Для сравнения: скорость вёсельных деревянных барок типа «Коломенка», при движении против течения на р. Волге в XVI в. составляла 5-7 км/ч; т. е. требовалось 18 суток непрерывного хода, а с учётом времени отдыха гребцов 40-45 суток. Эта ошибка о трёх днях пути оказалась живучей, и долгое время кочевала из одной книги в другую. В частности, она повторяется у венецианского дипломата и географа Джовани Батисты Рамузио31 в его книге «Плавания и путешествия», т. II, с. 97у. в издании 1559 г.32.
И. Барбаро свидетельствует: «На Эдриле находится множество островов, из которых некоторые имеют до 30 миль33 в окружности. Они покрыты лесами, в коих растут столь огромной величины липы34, что из одного кряжа можно выдолбить лодку, на которой помещается 8 или 10 лошадей и столько же людей» [1, с. 57].
Анализ сочинения свидетельствует, что описание Нижней Волги, как и описание Московии, И. Барбаро делает по косвенным источникам. К тому времени их накопилось достаточно много, причём доля европейских свидетельств постоянно возрастала. Итальянская транзитная торговля через Нижнее Поволжье со странами Средней Азии существовала уже как минимум столетие. Таким образом, сложились предпосылки для формирования географических представлений о Нижневолжском регионе на основе устных свидетельств и впечатлений многочисленных очевидцев,
которые давали И. Барбаро фактуру, которую можно было проверить в ходе бесед с различными людьми и по официальным отчётам, касающимся вопросов транзитной торговли итальянских государств через Нижневолжский регион.
И. Барбаро не был единственным автором итальянских сочинений, содержащих сведения о Нижнем Поволжье. Поэтому наряду с устными рассказами и официальными документами он мог пользоваться и современными ему литературными источниками. Описание г. Гитархан встречается у Франческо Бальдуччи Пеголот-ти35, побывавшем в нём в первой четверти XIV в., в его книге «Практика торговли»36 на с. 21-23. Эти сведения нельзя назвать научными. Они не отличаются по своему характеру от свидетельств арабских путешественников, облекавшихся в форму записок, но гораздо чаще передавались в устном изложении от старых купцов более молодым, которые под руководством опытных товарищей начинали осваивать торговые маршруты и приобщались к путешествиям по ним. Сведения, приведённые в справочнике Ф. Пеголотти, касаются в основном расстояний, применяемых в регионах мира мер и весов, обращения монеты и правил делового этикета. Таким образом, представления И. Барбаро, почерпнутые из доступной ему литературы, это не более чем срез обыденных географических представлений образованной части южно-европейского общества.
Путешествие Амвросия Контарини и его свидетельства о Нижнем Поволжье
По своей методологии принципиально не отличается от труда И. Барбаро сочинение «Путешествие Амвросия Контарини37 (1429-1499), посла светлейшей Венецианской республики к знаменитому персидскому государю Узун-Гассану, совершённое в 1473 году»38. В 1474 г. он был послан с дипломатической миссией в ряд стран: Польшу39, Московию, Ак-Коюнлу40, Великое княжество Литовское41, Грузию42 и Персию43 с целью решения вопросов о продаже им вооружения в связи с вовлечением этих стран в антиосманскую коалицию римским папой Сикстом IV44. Путешествие было долгим. К примеру, в Москве А. Контарини пробыл четыре месяца. Поэтому он имел много впечатлений, и его книга значительно более подробная и занимательная, чем труд И. Барбаро.
В Нижнее Поволжье А. Контарини попал, переплыв Бакинское море45 на обратном пути из Мидии46 после посещения Польши, Грузии и Ак-Коюнлу и переговоров с их правителями47 с целью дальнейшего путешествия в Москву для переговоров с великим князем московским Иваном III. Представления А. Контарини о Каспийском озере изобилуют грубыми ошибками, однако в отношении расстояний и прибрежных ландшафтов они более правильные, чем в предыдущие века. «Бакинское море весьма пространно и не имеет вовсе заливов. Оно, говорят, не менее Чёрного моря, но гораздо глубже его» [1, с. 80], — утверждает он. — «Мы поплыли вдоль берега48, выдававшегося в виде цепи гор... — пишет А. Контарини. — На третий день миновали мы эти горы, и взорам нашим открылся берег совершенно плоский» [1, с. 83]49. Он описывает апрельскую непогоду и шторм на Каспийском озере [1, с. 83-84], отмечает, «что берег был усеян болотами» [1, с. 85]; обращает внимание на то, что вблизи берега «было несколько островков, покрытых камышом [1, с. 85]. .14-е число ... побывали мы в означенных камышах, терпя ужасную стужу. К счастью, один из служителей ... бродя между каменьями, нашёл девять утиных яиц» [1, с. 85].
Обращает А. Контарини внимание и на сезонный характер волго-каспийского пути: «Нужно заметить, что суда на зиму вытаскиваются на берег, потому что в это время года плавание по морю невозможно» [1, с. 85].
В главе VII автор подробно описывает волжскую дельту. «15 числа утром подул попутный ветер, и мы поплыли далее, беспрерывно лавируя между помянутыми камышовыми островами, а 26 числа вошли в устье Волги (Volga), величайшей из всех известных нам рек. Она берёт начало своё в России, впадает, как говорят, семидесятью рукавами в Бакинское море и во многих местах очень глубока» [1, с. 87]. Характер течения реки не был похож на современный, сложившийся после зарегулирования его стока. «От устья Волги до Цитрахани считается не более 75 миль, но течение здесь так быстро, что не прежде как 30 числа могли достичь города» [1, с. 87-88], — свидетельствует он.
А. Контарини обращает внимание на уникальный природный объект — оз. Баскунчак и характеризует его хозяйственное значение. «Неподалёку от Цитрахани, на пути к морю, находится солёное озеро, — столь обширное, что добываемой из него соли достаточно было бы для продовольствия большей части вселенной. Оно снабжает превосходную солью почти все Российские50 владения» [1, с. 88], — пишет он.
А. Контарини даёт и описание города, в котором он пробыл с 1 мая по 10 августа 1476 г., и обращает внимание на следы и последствия его разрушения, подмечая, что «кое-где видны ещё свежие остатки больших зданий, разрушенных, вероятно, в недавнем времени» [1, с. 90-91]. О торговом значении города он говорит в прошедшем времени: «Говорят, что Цитрахань была значительным торговым местом и что сюда привозились все товары, отправляемые из Венеции через Тану51 ... отстоящую, как говорят, от Цитрахани не далее 8 дней пути» [1, с. 91].
10 августа А. Контарини вместе с астраханским послом и его караваном, везущим дань московскому великому князю, отправляется в Московию. Он отмечает, что «дорога от Цитрахани до Москвы лежит почти беспрерывно через степь» [1, с. 91]. В записках путешественника раскрываются детали быта и особенности питания местного населения, из которых следует, что оно продолжало вести кочевой образ жизни. Основным видом хозяйственной деятельности было отгонно-пастбищное животноводство, вероятно, с мелкими очагами земледелия, где выращивалось «сарацинское пшено»52. «Сверх означенного пшена имели мы у себя небольшой запас чеснока, лука и хорошей пшеничной муки» [1, с. 92], — пишет путешественник. Таким образом, из записок А. Контарини следует, что местное население занималось также огородничеством. Плодородные зональные каштановые и азональные пойменные почвы способствовали переходу части населения к оседлому образу жизни. В то же время огромные пространства целинных степей поддерживали традиционный хозяйственный уклад кочевых народов. Хлебные культуры, по-видимому, не выращивались, так как «татары» «вообще питаются одним лошадиным мясом и молоком и даже не едят хлеба, коего употребление известно только купцам, бывавшим в России» [1, с. 92]. «В самый день нашего отъезда удалось мне достать баранью ногу» [1, с. 92], — пишет автор. По-видимому, разведение мелкого рогатого скота ещё не стало повсеместным, поэтому баранье мясо купить было нелегко.
Начало пути каравана пролегало по левому берегу р. Волги. «Прямой путь наш лежал между двумя рукавами реки53, но [так — А. С.] как Казим Хан54 находился тогда в войне с дядею своим Ханом Татарским55; ибо объявил притязание на владение
большой ордою56, бывшею прежде под управлением его отца57, то и велено было каравану нашему переправиться на другую сторону Волги, дабы поскорее достигнуть узкого прохода между Волгою и Танаисом, отстоящего на 5 дней пути от Цитрахани, и по миновании коего нам нечего было уже опасаться» [1, с. 92]. Этот отрывок свидетельствует, что А. Контарини хорошо представлял конфигурацию Малого ВолгоДонского междуречья58 и расстояния в его пределах. Переправляясь через р. Волгу, путешественник остановился на одном из волжских островов, отметив, что местное население выпасает на них овец [1, с. 96]. Далее путешественники двигались вдоль волжского берега и «через 15 же дней миновали тот узкий проход» [1, с. 96].
А. Контарини обращает внимание на высокую естественную продуктивность территории: «Татары эти ... кочуют по местам, изобильным тучными пажитями59 и водою60 (никогда не оставаясь долго на одном месте) и живут мясом и молоком. У них такие коровы и быки, каким подобных, я думаю, не найдёшь в целом свете; бараны и овцы также отличной породы; а мясо необыкновенно вкусно, по причине тучных пажитей, на которых пасётся скот» [1, с. 98], — свидетельствует он.
Далее А. Котарини пишет, что через 15 дней пути караван с левого берега переправился на правый на плотах, которые тянули вплавь кони, и отправился «в дальнейший путь, оставя в стороне реку, коей, по мнению моему, нет подобной в целом свете. Она имеет около двух миль в ширину, ограждена крутыми берегами и вообще очень глубока» [1, с. 101]. Далее «светлейшему послу» представилась возможность оценить обширность целинных южнорусских степей, пересекая их севернее Малого Волго-Донского междуречья. «Отправившись . в дальнейший путь, мы сначала ехали всё на север, а потом стали понемногу сворачивать на запад. Перед нами расстилалась пространная степь, на которой не было даже малейших следов дороги» [1, с. 102], — пишет он. А. Контарини был удивлён их обширностью: «Татары уверяли, что Тана находится не далее как в расстоянии 15 днях пути, в то время как, по моему расчёту, нам давно надлежало миновать её. В продолжение всего нашего странствования мы останавливались только в полдень и перед наступлением ночи, и спали в открытом поле, под покровом небесным. Не редко оставались мы целыми сутками без воды, не имея даже, чем напоить лошадей» [1, с. 102-103].
В то же время записки А. Контарини свидетельствуют, что в начале нового времени южнорусские степи — уже не дикий край, каким они были в античное время. Они давно обжиты человеком, и его присутствие чувствуется повсюду: «Диких зверей ни разу нам не попадалось: только однажды встретили мы на степи двух верблю-дов61 и до четырёх сот лошадей, оставшихся, как уверяли татары, ещё от прошлогоднего каравана. Два раза мы ожидали нападения и уже приготовились к обороне; но в первый раз — страх наш был совершенно напрасен, а в другой — поводом к оному послужило появление двадцати повозок и нескольких Татар, от которых мы никак не могли добиться, куда они едут» [1, с. 103].
Несмотря на более подробное описание территории по сравнению с записями И. Барбаро, записки А. Контарини также не претендуют на научность и по сути своей являются путевыми впечатлениями. И этим они принципиально не отличаются от арабских путевых заметок раннего средневековья. Но их обстоятельность и подробность свидетельствует о том, что в представлениях европейцев Нижнее Поволжье уже не далёкая окраина цивилизованного мира, а его часть, органично включённая в систему мирохозяйственных связей того времени. В записках нет ничего фантасти-
ческого и предположительного. Нижнее Поволжье к началу нового времени окончательно утратило статус неизведанной земли, а, напротив, стало территорией прагматического экономического интереса европейских государств, правительства которых уже реально оценивали её природно-ресурсный потенциал и рассматривали наиболее выгодные для себя варианты его использования.
Формирование страноведческого характера итальянских географических представлений о Нижневолжском регионе
Благодаря деятельности венецианских и генуэзских купцов по мере дальнейшего развития торговли, в т. ч. по маршруту Великого шёлкового пути62, проходившего вблизи территории Нижнего Поволжья, географические представления об этом регионе постепенно стали элементом обыденного сознания и общего кругозора широких слоёв населения западноевропейского и арабского мира. В связи с этим географическими и историческими сведениями о Нижнем Поволжье начинают оперировать и те авторы, которые никогда не бывали в этом регионе и даже вблизи него. Так они встречаются в письме Альберта Кампензе63 к папе римскому Клементу VII64 «О делах Московии»65, сведения о которой он собрал из рассказов посещавших её отца и брата, а также знакомых купцов. Описывая территорию Московии, А. Кампензе отмечает, что «ниже66 Казанской орды на пространстве между реками Танаисом и Ра67, и как бы к юго-востоку, Татары занимают обширнейшие равнины, вплоть до морей, Чёрного и Каспийского» [1, с. 16].
Подобным же образом поступил Павел Иовий Новокомский68, который для своей «Книги о московитском посольстве» черпает сведения о Нижневолжском регионе из первых рук посла Василия III69 Дмитрия Герасимова70, направленного с дипломатической миссией в Ватикан к Клименту VII. При этом П. Иовий уже и позиционирует себя по-другому: как автор-страновед, а не как автор путевых заметок. В отношении Нижневолжского региона у П. Иовия мы наблюдаем отрыв географических представлений от практики путешествий. Это свидетельствует о становлении географии как суммы систематизированных знаний, неоднократно выверенных по разным источникам; то есть, о появлении системных признаков науки. Уже с первых страниц труда этого автора прослеживается логико-гносеологический и исторический подход к предмету описания, опора на научный картографический метод: «Прежде всего, сжато и кратко описано будет положение страны, очевидно, мало известное Плинию, Страбону и Птолемею, и оно будет также воспроизведено на печатном чертеже» [2, с. 252]. В то же время литературный стиль изложения, характерный для путевых записок раннего средневековья, ещё сохраняется, хотя и в более явной степени решает задачу по сбору, анализу и систематизации информации. Рассказы русского посла служат для П. Иовия лишь одним из источников научных знаний. Другим их источником являются сочинения древних и современных П. Иовию авторов. Таким образом, его географические представления, в отличие от представлений И. Барбаро и А. Контарини, формируются опосредованно, вне связи с собственными наблюдениями, путём как сравнительного анализа древних и современных источников сведений о Нижневолжском регионе, так и синтеза сведений, полученных из различных источников. Эти признаки указывают на элементы научного способа формирования географических представлений.
В «Записках о московитском посольстве» ясно просматривается практическая значимость географических знаний в эпоху раннего Возрождения. Потребителями географических знаний в первый период нового времени было в первую очередь торговое сословие, на которое и рассчитано описание Московитского государства. Именно торговля была в это время основным двигателем развития общественных отношений. «Повод предпринять настоящее посольство подал Генуэзский Капитан Павел71, который прибыл в Москву ради торговли с одобрительной грамотой от Папы Льва X72» [2, с. 152], — пишет автор. Он также ссылается на результаты путешествий капитана Павла при описании Нижневолжского региона, который, в принципе, не открыл ничего нового, а лишь «узнал по слухам, что благовония можно подвозить вверх по реке Инду73, из отдалённой Восточной Индии, откуда по непродолжительному сухому пути, перевалив через горный хребет Парапанисудский74, их можно перевезти в реку Бактрианов75, Окс76; ... эта последняя изливается ... в Гирканское море77, приняв предварительно в себя много рек. Далее, по разведкам Павла ... представляется безопасное и лёгкое плавание вплоть до торжища Цитрахи78 и устья реки Волги; оттуда же, поднимаясь непрестанно вверх по рекам, а именно: по Волге, Оке и Москве, можно добраться до города Москвы, от Москвы же сухим путём до Риги и в Сарматское море79, а также во все западные страны» [2, с. 253]. Таким образом, Генуэзский Капитан Павел описывает часть Великого шёлкового пути, который был освоен задолго до того, как он его «открыл».
П. Иовий отмечает новые особенности геополитического пространства в пределах территории бывшей Золотой Орды, отмечая, что «татары, которые заселяют обширные равнины в Азии между Танаидом и рекою Волгой, повинуются Моско-витскому королю Василию» [2, с. 258]. Он проясняет вопрос об истоках великих рек Русской равнины. «Волга, в древности называемая Ра, берёт начало из великих и обширных болот, именуемых Белыми озёрами. Они находятся выше Москвы в направлении ветров» [2, с. 263]; и далее: «Итак, из этих болот берут начала Двина. Ока, Москва, Волга, Танаид и Борисфен. Татары называют Волгу Эдилем, а Танаид — Доном, Борисфен же ныне именуется Непром» [2, с. 264]. У автора просматривается целостное представление о характере рельефа и гидрологических объектов Русской равнины. Античные представления о ней он подвергает убедительной критике: «Несмотря даже на неоднократные путешествия, в этой стране не найдено никаких гор; поэтому большинство из занимавшихся древней космографией признаёт совершенно баснословными Рифейские80 и Гиперборейские81 горы, которые столько раз прославляли древние82» [2, с. 264]. Автор подчёркивает экономическое значение низовий великих рек русской равнины, которые в средние века уже стали территорией опережающего социогенеза: «Что же касается Танаида, то его принимает в себя Мэотидское болото в том месте, где находится знаменитое торжище Азов. Волга же, оставив город Москву с юга, с огромным количеством воды стремится обширным извивом и огромными излучинами, сперва к Востоку, потом на Запад, и, наконец, к югу и изливается в Ирканское море. Повыше её устья находится Татарский город по имени Цитрахань, где Мидийские, Армянские и Персидские купцы устрояют славную ярмарку» [2, с. 264].
Описание Нижневолжского региона авторами, которые лично его не посещали, свидетельствуют о формировании в общественном сознании региональных географических представлений на основе современных для эпохи Раннего Возрождения
письменных источников, рассказов очевидцев, сравнения сведений о регионе, сообщённых авторами различного времени, а также критического анализа и синтеза географических знаний. При этом, в силу развития экономических связей между позднесредневековыми государствами Евразии, географические представления о Нижневолжском регионе постепенно становятся неотъемлемой частью массового сознания, в то время, как в раннем средневековье они были частью сознания только очень узкого круга лиц, получивших образование в немногочисленных университетах Западной Европы и служивших при дворах отдельных, более образованных, нежели остальные, государей.
Значение итальянской географической мысли для развития представлений о Нижневолжском регионе в начале нового времени
Итальянские свидетельства о Нижневолжском регионе отразили новую обстановку, сложившуюся в Евразии после гибели Византийской империи — события, кардинально изменившего геополитическую структуру западной Евразии в канун нового времени. «Для общества XIV и XV веков Константинополь всегда оставался одним из самых красивых и блестящих городов вселенной . великим торговым городом, где встречались купцы со всего запада» [4. с. 142], — писал Ш. Диль83. Его падение катастрофическим образом сказалось на функционировании многовековых евразийских торговых маршрутов. В то время, как государства Южной и Восточной Европы одно за другим аннексировались Портой, альтернативу утраченным торговым маршрутам могло дать только Московское государство, могущество и территория которого росли очень быстро.
Несмотря на то, что в силу необходимости итальянские деловые круги шли на контакт с турецким государством, в условиях экспансии Османской империи в южной и Центральной Европе84 становилась очевидной необходимость осваивать волго-каспийский торговый путь, тем более, что для этого сложились благоприятные условия.
Западноевропейские географические представления о Нижневолжском регионе в начале Нового времени напрямую зависели от торговой практики. Итальянский вклад в их развитие определялся экономической мощью Венецианской республики85 и Генуэзской республики86, которые опережали в XV — первой половине XVI вв. другие страны Западной Европы по уровню развития торгового капитала. Разумеется, объём и структура этих представлений не отражены в полной мере в имеющихся письменных источниках, авторы которых пересекали Нижневолжский регион с коммерческими, а не с научными целями. Детали их вряд ли когда-либо будут реконструированы в полном объёме, ввиду того, что ментальный пласт, связанный с географическими представлениями различных страт социума о регионах Ойкумены, лишь в незначительной мере отражён в письменных источниках. Однако общие выводы сделать можно.
Работы итальянских авторов эпохи Раннего Возрождения демонстрируют новое качество географических представлений о Нижневолжском регионе. В это время произошло окончательное переосмысление места региона среди других территорий. Если античные и раннесредневековые арабские авторы воспринимали его как северную окраину цивилизованного мира, то в Италии сформировалось представление о
нём как о юго-западной окраине нового геополитического центра Евразии — Московского царства. Географические представления итальянцев способствовали пониманию во всей Западной Европе значения волжско-каспийского торгового пути для трансевразийской торговли и восприятию Московского царства как новой геополитической реальности, не считаться с которой стало уже невозможно.
Литература
1. Библиотека иностранных писателей о России. Отделение первое. Т. 1. СПб.: Тип. III отд. собственной Её Имп. Велич. канцелярии, 1836. 629 с.
2. Гербершетейн С. Записки о московитских делах. Павел Иовий Новокамский. Книга о московит-ском посольстве. СПб.: Издание А. С. Суворина, 1908. 383 с.
3. ГеттнерАльфред. География. Её история, сущность и методы. Л.-М.: Госуд. изд-во, 1930. 416 с.
4. ДильШ. История византийской империи. М.: Госуд. изд. иностр. лит., 1948. 160 с.
5. Орозий Павел. История против язычников. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2004. 544 с.
Об авторе
Судаков Анатолий Викторович — заместитель председателя Волгоградского регионального отделения Русского географического общества, Россия. E-mail: [email protected]
A.Sudakov
FORMING OF WESTERN-EUROPEAN GEOGRAPHICAL REPRESENTATIONS ABOUT THE LOWER VOLGA REGION IN THE WORKS OF ITALIAN AUTHORS OF THE EARLY RENAISSANCE
The Lower Volga is a region of active expansion in the XVI century from the Moscow medieval kingdom. In the new geopolitical reality of that period ( due to the fall of the Byzantine Empire), they were in a search of trade routes through the territory of Muscovy for Western Europe. The Volga safety waterway opened new opportunities for Europe's trade with Caucasus and Central Asia. The role of the Lower Volga region as a crossroads of civilizations strengthened. Exploration of the new trans-Eurasian trade route led to detailed geographic representations about the Volga region in business and political circles of Western Europe. Italian merchants were the first who describe south-western territories of Muscovy, Catholic Europe became acquainted with the changed geopolitical reality in the Volga region. These ideas caused the development of geographic concepts of the Lower Volga region in modern times, and allowed to establish trade routes with Eastern countries.
The author conducts a textual analysis of the sources and summarizes representations about the Lower Volga region by the Italians in the XVI century in the context of the new geopolitical space. The research helps to understand the general laws of development of West-European geographic representations of the Lower Volga region.
Key worlds: Lower Volga, Muscovy, geographic representations, I. Barbaro, A. Contarini, P. Jovi, new age.
About the author
Anatoliy Sudakov, Vice-Chairman of Volgograd Regional Branch of Russian Geographical Society, Russia.
E-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 16.05.2016 г.
Примечания
1 Термин Московское государство стал использоваться в исторической литературе с XVI в.
2 В полной мере этот процесс завершился лишь к сер. XVIII в.
3 Золотая орда, наследственное владение сына Чингисхана Джучи, умершего при жизни отца, и перешедшее его сыну Бату (Батыю). Включало Западную Сибирь, Кипчакскую степь и Хорезм. Политической независимости от Золотой Орды Русь добилась в 1480 г.
4 В 1453 г Византийская империя прекратила своё существование в результате османского завоевания.
5 Константин XI Палеолог (Константин Драгас) (1404-1453) — последний византийский император (1449-1453). Погиб в бою при последнем штурме г. Константинополя турецкими войсками 29 мая 1453 г.
6 Иван III (Иван Великий) (1440-1505) — великий князь московский и всея Руси (1462-1505).
7 Племянница Константина XI Палеолога, жена великого князя московского Ивана III (1455-1503, великая княгиня Московская и всея Руси в 1472-1503).
8 Иван IV (Иван Грозный) (1530-1584; великий князь московский и всея Руси в 1533-1547, царь всея Руси 1547-1584).
9 В 1556 г. Астраханское ханство, включавшее территорию Нижнего Поволжья, было присоединено к Московии.
10 Феодальное государство на территории современной Белоруссии и Литвы, а также части территории сопредельных им государств, существовавшее с сер. XIII в. до 1795 г.
11 Крымский юрт (крым. Qirim Yurtu, Къырым Юрту, 1441-1783) — государство крымских татар, образовавшееся после распада Золотой Орды на территории Крымского полуострова, северного Причерноморья, северного и восточного Приазовья.
12 Тат. Казан Ханлыгы, Qazan Xanligi, (1438-1552) — феодальное государство в Среднем Поволжье, образовавшееся в результате распада Золотой Орды на территории её Казанского улуса.
13 Крымское ханство — вассал Османской империи с 1478 г. по 1774 г. Казанское ханство — вассал Османской империи с 1524 г. по 1552 г.
14 Порта, великое государство тюрков, созданное в 1299 г. и преобразованное в 1923 г. в Турецкую республику.
15 Средневековое балканское государство, возникшее в 1077 г. и завоёванное Османской империей в 1389 г.
16 В 1526 г. Сулейман Великолепный (1494-1566, турецкий султан 1520-1566) разгромил венгерскую армию, в 1528-1529 гг. завоевал Боснию, Герцеговину и Славонию, в 1529 г. взял столицу Венгрии Буду и неудачно осадил Вену, вторгся в Баварию; в 1532-1533 гг. развязал австро-турецкую войну.
17 Др.-греч. Tävai^, греческая колония, город в составе Боспорского (480 до н. э. — VI в.), затем Пон-тийского (281 до н. э. — 64 до н. э.; клиентское царство Древнего Рима 39 до н. э. — 62) царства, позже Древнего Рима. В античном мире считалось, что он находится на границе Европы и Азии.
18 Итал. Giosafat Barbaro (1413-1494) — путешественник и дипломат. Поверенный Венецианской республики в Далмации, затем посол в Албании (1463-1473); с 1473 г. по 1479 г. на дипломатической службе у правителя Ак-Коюнлу Нусрат ад-Дин Абу Наср Узун-Хасан-хана (азерб. Ijjju c^U Uzun Hasan, 1453-1478; султан 1468-1478).
19 1420-1500 гг.
20 Гай Плиний Секунд (лат. Gaius Plinius Secundus, 23-79) — древнеримский писатель, автор «Естественной истории» («Naturalis Historia»).
21 Гай Юлий Солин (Gaius Iulius Solinus, ?-? III в.) — автор сочинения «Коллекция достойных упоминания вещей» ("Collectanea rerum memorabilium"), чрезвычайно популярного в средние века. Географические сведения Солины являются компиляцией Плиния Старшего.
Лат. Pomponius Mela (15-60 гг.) — древнеримский географ-компилятор поздне-эллинистического периода.
Геродот Галикарнакский (др.-греч. 'HpôSoxoç AXiKapvâaasùç; ок. 484 г. до п. э. — ок. 425 г. до п. э.) — древнегреческий путешественник, историк, автор первого энциклопедического труда «История». Менгли I Герш (Гирёй) (крым. Meñli Geray I, арабЛ ^j'd*, 1445-1515) — третий, пятый и
восьмой крымский хап (1467, 1469-1475, 1478-1515) из династии Гераев.
Араб. тат. Ssyetsxmst; астраханский хап (?-?) — брат и соправитель хапа Сайид-Ахмата
(1485 — после 1501).
Название г. Астрахань в конце XV в. Ещё раньше он назывался г. Гитархан. Ныне г. Феодосия.
Тимур ибп Тарагай Барлас, чагат. Temür , Temor (1336-1405; великий эмир 1370-1405) — правитель
Империи Тимуридов, выдающийся полководец, разгромивший Золотую Орду, Хорезм, Османское
государство, совершивший походы в Индию и Китай.
Имеются в виду каспийские лососи (лат. Salmo trutta caspius Kessler).
Имеется в виду обыкновенный речной угорь (лат. Anguilla anguilla).
Итал. Giovanni Battista Ramusio (485-1557) — итальянский географ и путешественник, посол Вепе-цианской республики во Франции, автор-компилятор, документалист-переводчик с европейских на итальянский язык.
Delle navigtioni et viaggi. T. II. Venetia,1559.
В Италии в средние века и в начале нового времени применялась древнеримская миля — 1482 м. Достоверность сведений о липах па волжских островах в пределах Нижней Волги очень сомнительна. Ит. Francesco Balducci Pegolotti (1310-1347) — флорентийский купец и политик, представитель флорентийской компании «Compagnia dei Bardi» в Лопдопе, поставлявшей в Англию вино и растительное масло, а из Англии в Италию шерстяные ткани.
Pegolotti Francesco Balducci. La Pratica della mercatura / Ed. by Allan Evans. Cambridge, Mass., 1936. Итал. Ambrogio Contarini (1429-1499) — венецианский дипломат, посол Венеции в Персии. «Viaggio de misier Ambrogio С., ambassador al gran-signore Ussum-Cassan, re di Persia». Издана в Венеции в 1483 г.
Речь Посполитая. Польск. Rzeczpospolita (1569-1795) — федерация Королевства Польского и великого княжества Литовского, возникшая в результате подписания Люблинской унии и прекратившая существование в результате Третьего раздела Польши.
Перс. Ûôj^jùJjT — государство огузов (1468-1501) па территории современного Азербайджана и Ирана.
Лат. Magnus Ducatus Lituaniae, польск. Wielkie Ksiçstwo Litewskie, белор. Вялжае Кпяства Штоускае, лит. Lietuvos Didzioji Kunigaikstystè, укр. Велике кпязiвство Литовське. Феодальное средневековое государство (1236-1795) па территории современной Беларуси и Литвы и частично Польши, Украины, Молдавии, Латвии, Эстонии и России.
Груз. Ьй^йботзд^т — грузинское царство Багратидов (1329-1490).
Перс. ^Lx^f— Fars, или v'j^ — Pars) — историческая область па юге Ирана у Персидского залива. В начале нового времени в Европе так называли весь Ирап.
Лат. Sixtus PP. IV (1414-1484, папа 1471-1484). В миру Франческо делла Ровере (итал. Francesco della Rovere).
Из г. Дербента в г. Цитрахань в начале апреля 1776 г. [1, с. 81-82].
Греч. M^Sía, староперсидское Mada, ассирийское и вавилонское Madaya) — историческая область в северо-западной части Иранского пагорья. В описываемый период входила в состав государства Сефевидов.
Казимиром IV (польск. Kazimierz Jagiellonczyk; 1427-1492, великий князь литовский 1440-1492, король польский 1447-1492); Узун-Гассаном; Багратом VI (груз. VI, 1439-1478, царь Грузии
1466-1478).
Из г. Дербента в г. Астрахань.
В указанной книге вместо сквозной нумерации страниц применена постраничная нумерация каждого из входящих в неё произведений, что следует учитывать при обращении к данному источнику. Название «Россия» здесь есть новый топоним. Во времена Московского царства его территорию на западноевропейских картах подписывали как «Русь». р. Танаис (Дон).
В Московии так называли рис (лат. Oryza).
23
24
25
26
27
28
29
50
}1
32
33
34
35
36
}7
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
То есть между р. Волгой и р. Бузан.
Тат. Qasím, Касыйм. Касим бен Махмуд, Касим I (?-?, хан 1465/1471-1495) — правитель Астраханского ханства.
Ахмат (Ахмед, Сеид-Ахмет). Тат. öxmst , Эхмэт , перс. 'сН*(?- 1481) — хан Золотой (Большой) Орды (1460-1481).
Имеется в виду государство Большая Орда, название которой в оригинале книги А. Контарини написано со строчной буквы.
Махмуд хан (тат. Msxmüt, ?-1471) — хан Большой Орды. Первый правитель Астраханского ханства (1460-1465/1471). Оспаривал трон у брата Сеид-Ахмета.
Современное Малое Волго-Донское междуречье отграничено с юга Волго-Донским каналом им. В. И. Ленина, а с севера широтой, на которой р. Иловля впадает в р. Дон. Южнее и севернее этих границ русла р. Волги и р. Дона меняют своё направление таким образом, что располагаются почти под прямым углом друг к другу. Здесь: пастбища, выпасы, луга.
До бифуркации русла р. Волги в месте отделения от ней р. Ахтубы р. Волга принимает в себя многочисленные правые притоки, на которые не мог не обратить внимание путешественник, двигающийся вдоль волжского берега.
Дикие формы верблюдов в Нижнем Поволжье никогда не обитали. Поэтому наличие верблюдов на пастбищах есть признак близости человеческого жилья.
Сухопутный караванный торговый путь, связывающий в средние века Восточный Китай через Среднюю Азию и Северный Кавказ со странами Средиземноморья.
Итал. Alberto Campense (урожд. Albertus Pigghe) (1490-1542) — итальянский писатель о России, богослов и историк.
Лат. Clemens PP. VII (урожд. Джулио Медичи, Giulio Medici; 1478-1434) — папа римский (15231534).
«Lettera d'Alberto Campense». Впервые издано в Венеции в 1543 г. Цель сочинения состояла в том, чтобы обратить внимание папы на необходимость приложить усилия для обращения народов Русской равнины в католическую веру, для «присоединения новых племён к стаду Христову». Т. е. ниже по течению р. Волги.
Очевидно, употребление этого названия применительно к р. Волге объясняется знакомством А. Кампензе с античной географической литературой и следовании им традициям античной географической школы.
Паоло Джовио (итал. Paolo Giovio, лат. Paulus Iovius Novocomensis, 1483-1552) — итальянский
епископ, учёный-гуманист, географ, историк и врач.
Василий Иванович (1479-1553), великий князь (1505-1553) всея Руси.
В Европе Деметрий Эразмий (лат. Demetrius Erasmius, ок. 1465 — ок. 1535) — русский богослов, переводчик с латинского, дипломат.
Современник П. Иовия, искатель нового восточного пути в Индию, личность которого описана в «Записках о Московитском посольстве» [2, с. 253-256].
Лат. Leo Decimus (урожд. Джованни Медичи, итал. Giovanni Medici; 1475-1521) — папа римский (1513-1531).
Река в Китае, Индии и Пакистане, одна из двух крупнейших рек в регионе Южная Азия. Возможно, хр. Гиндукуш.
Т. е. река в Бактрии, стране между хр. Гиндукушем и Ферганской долиной, вероятно р. Балхаб.
Античное европейское название р. Амударья.
П. Иовий ошибается относительно места впадения р. Амударьи.
Т. е. до г. Астрахани.
Балтийское море.
Первые сведения о мифических Рифейских горах относятся к Гомеру (др.-греч. "O^qpoç, ?-?, VIII век до н. э.), который располагал их севернее Чёрного моря выгнутой линией в направлении с Запада на восток. Клавдий Птолемей (греч. KXaùSioç nxoXs^aîoç, лат. Ptolemaeus, ок. 100 — ок. 170) располагал их в неизвестном ему районе истоков Борисфена (р. Днепр) и Танаиса (р. Дон). См. также у П. Орозия (лат. Paulus Orosius, ? — ок. 420): «Европа берёт начало ... близ областей севера, от реки Танаис, там, где Рифейские горы, протянувшиеся от Сарматского океана, изливают реку Тана-ис, которая ... питает водами Меотидское озеро, бесконечные воды которого ... вливаются в Понт Эвксинский» [5, с. 91-92].
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
Мифические Гиперборейские горы К. Птолемей разместил к северо-востоку от Рифейских гор. В более позднее, по отношению к П. Иовию время, западноевропейская географическая традиция стала отождествлять Рифейские и Гиперборейские горы друг с другом и, у отдельных авторов, с Уральским хребтом.
Фр. Charles Diehl (1859-1944) — выдающийся французский византинист, профессор Сорбонского университета (1899-1934), иностранный член-корреспондент АН СССР (1925-1944). В 1547 г европейские владения в Центральной Европе Османской империи включали южную Венгрию; в 1569 г верховные права турецкого султана распространились на Валахию, Молдавию и Трансильванию.
Республика Святого Марка; вен. Serenísima República de Venesia, итал. Serenissima Repubblica di Venezia (конец VII в. — 1797) — аристократическая республика на северном побережье Адриатического моря с развитым торговым и банковским капиталом.
Итал. Repubblica di Genova, лиг. Repubbrica de Zena (сер. XI в. — 1797) — торговая республика на северном побережье Лигурийского моря.
82
83
84
85
86
