CC BY
253
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 3 Часть 2
РАЗБИТИЕ ТЕОРИИ ГРУПП СПЕЦИАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ Б ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКЕ: ИСТОРИКО-ГЕНЕТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ
ГУЗЕНКО О.И.,
аспирант,
Ростовский государственный строительный университет, г. Ростов-на-Дону,
e-mail: [email protected]
Статья посвящена проблемам взаимодействия экономических субъектов в рамках их объединения в группы на основе специальных экономических интересов, а также влияния этих групп на формирование современной экономической действительности. В статье речь идет об историко-генетическом развитии концепций групп специальных интересов в рамках социолого-политических теорий и современных институционально-экономических воззрений отечественных и зарубежных экономистов. Делаются выводы об определяющей роли групп специальных интересов во влиянии на модель хозяйственного развития и обусловленности структурирования межсубъектных агентских отношений в современной экономической системе.
Ключевые слова: группа специальных интересов; экономические интересы; коллективные действия; социальные дилеммы; общественное благо; «эффект безбилетника».
DEVELOPMENT OF THE THEORY OF SPECIAL INTEREST GROUPS IN ECONOMIC SCIENCE: HISTORICAL AND GENETIC CONTEXT
GUZENKO O.I.,
graduate student,
Rostov State University of Civil Engineering, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected]
The article is devoted to the problems of interaction between economic actors in their clustering on the basis of special economic interests, as well as the influence of these groups on the formation of the modern economic reality. The article focuses on the historical development of the genetic concepts of special interest groups within the sociological and political theories and modern institutional and economic views of domestic and foreign economists. The conclusions of the determining role of special interest groups in influencing the pattern of economic development and the structuring of inter-subject conditioning agent relationships in the modern economic system.
Keywords: group of special interests; economic interests; collective action; social dilemmas; the public good; «the effect of free-riding».
JEL classification: B29.
Традиционно в экономической науке исследования субъектов хозяйствования очерчены общепринятой трактовкой, где основными «действующими лицами» экономического действия и принятия решений выступают домохозяйства, фирмы и государство. В принципе, не оспаривая такую контурную субъектную структуру современной экономики, следует признавать, что экономическая действительность демонстрирует более сложные субъектные взаимосвязи и координации, чем предлагает ортодоксальная экономическая теория. Высокие эффекты субъектной координации, складывающиеся в настоящей экономической системе в условиях разворачивающихся процессов глобального взаимодействия и усложнения процессов экономического действия, требуют осмысления актуальной субъектной структуры экономической системы в контексте механизмов интеграционного взаимодействия и становления соответствующих институциональных форм. Сегодня процессы субъектного взаимодействия в рамках формировании особых институциональных форм интенсивно развиваются, формируя в исследовательском плане не-
© О.И. Гузенко, 2013
обходимость изучения эффектов координированного действия экономических субъектом, систему их мотивации и поведенческих паттернов. В этом контексте особый научный интерес представляют существующие межсубъектные группы, получившие название в обществоведческой литературе — группы специальных интересов.
Многочисленные, регулярно повторяющиеся взаимодействия субъектов экономики приводят к тому, что они объединяются в группы, которые инициируют свои действия в рамках объединяющих их интересов. К таким группам в экономике можно отнести различного рода формальные и неформальные объединения в виде ассоциаций, союзов, бизнес-элиты, саморегулируемых организаций и т. д. Данные группы специальных интересов в процессе своего функционирования приобретают черты акторов, способных влиять на принятие управленческих решений как в масштабах региона, так и в рамках национальной и глобальной экономик. Понятно, что такие формы взаимодействия экономических субъектов всегда имели место в экономической истории, однако подобные институциональноорганизационные формы не являлись действующими субъектами хозяйствования, оставаясь лишь предметом исследования обществоведов в социологическом, политическом или нравственном контексте.
Сегодня интерес экономистов к проблеме существования групп специальных интересов обозначается особой ролью данных институциональных образований в процессе экономического развития, когда, во-первых, расширяется их функциональность и значимость в экономических процессах, а во-вторых, формируются новые группы специальных экономических интересов, способные не только влиять, но и выступать проектировщиками экономической действительности и на уровне отраслевых рынков, и в рамках национальной и, главное, глобальной экономики. Именно поэтому принципиально важно исследование историко-методологических основ понимания природы и отличительных характеристик таких субъектов экономики с целью осмысления возможностей формирования новой системы взаимодействия между экономическими агентами в современной экономике.
Как уже отмечалось, изначально группы специальных интересов не были предметом изучения экономистов, так как традиционная экономическая теория, основанная на принципах методологического индивидуализма, анализировала экономические процессы и явления с точки зрения конкретного индивидуума, а группы специальных интересов не рассматривались как отдельные хозяйствующие субъекты, представляясь лишь как объединения людей с определенными общими целями неэкономического характера. По этой причине первыми исследователями обратившими свое внимание на проблему коллективных действий субъектов, включая и экономических, были социологи.
Томас Гоббс — английский философ XVII века, стоявший у истоков социологии как науки, занимался изучением групповых действий и пытался определить социальную группу как «...известное число людей, объединенных общими интересами и делом» (Гоббс, 1991. С. 174). Э. Дюркгейм в своих работах развивает идеи Т. Гоббса и приходит к выводу о том, что общество — это совокупность групп индивидов, объединенных социальными и экономическими связями, обычаями, традициями. Позже, в середине XX века в социологии возникает направление, центральной категорией которого становится «малая группа», а объектом исследования — ее место в общественной системе и влияние на социальные взаимодействия. По мнению Т.М. Миллза, малая группа должна браться за основу при изучении какого-либо явления, на ее примере строится теоретическая модель, которая позже будет перенесена в общественную жизнь (Миллз, 1972).
В современной социологической литературе теория малых групп продолжает развивается в связи с отсутствием до сегодняшнего момента однозначной трактовки данного феномена. Так, например, Г.М. Андреева считает, что малая группа представляет собой объединение индивидов на основе общей социальной деятельности, в процессе их взаимоотношений возникают определенные групповые нормы, правила поведения (Андреева, 1994). А К. Левин при изучении малых групп выделяет два основных критерия для определения группы: первый — взаимодействие членов группы, в рамках которого поведение отдельного индивида может влиять на поведение других, и второй — взаимосвязь членов в рамках группы, проявляющаяся во взаимозависимости членов друг от друга при удовлетворении индивидуальных потребностей (Левин, 2000). Р.К. Мертон, напротив, дает определение группы как общности людей, которые осознают свою принадлежность именно к данной группе (Мертон, 1992. С. 118).
Несмотря на то, что ученые-социологи отмечают в качестве ключевых характеристик различные аспекты социальной группы, они единодушно определяют ее как сообщество индивидов, вступающих во взаимодействия, идентифицируя себя как члены данной группы и осознавая общность своих целевых установок. В процессе их взаимодействия вырабатываются нормы и правила поведения членов группы, происходит формирование определенной социальной организации, исследование которой выходит за рамки социологического знания. Особый интерес в этом контексте представляет работа американского ученого Артура Бентли «Процесс государственного управления. Изучение общественных давлений», выпущенная в 1908 г. На наш взгляд, данное исследование является примером междисциплинарного подхода к изучению малых групп, где последние рассматривались в контексте их роли в процессе принятия решений и формирования государственной политики.
А. Бентли вводит понятие «групп интересов», трактуя их как организованные сообщества людей с определенными целями и требованиями к политической власти, «количество которых ограничено только одним показателем — интересами, ради которых они созданы и действуют» (Бентли, 2012. С. 10). Само общество трактуется А. Бентли как «совокупность различных групп интересов» (Бентли, 2012. С. 14). Заинтересованная группа, по его мнению, более узкое понятие — образуется на основе интересов в государственных органах власти (Бентли, 2012. С. 56, 173). Центральной идеей трудов А. Бентли является положение о том, что деятельность субъектов всегда определяется их интересами, так как направлена на их максимальное удовлетворение.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 3 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 3 Часть 2
Так как А. Бентли указал на политический контекст формирования группы специальных интересов, то дальнейшие исследования были именно в этом направлении. А в 1951 году вышла в свет книга Д. Трумэна «Управленческий процесс. Политические интересы и общественное мнение», которая оформила окончательную концепцию групп специальных интересов в политике. Д. Трумэн делает вывод о том, что группы интересов устраняют провалы рынка, создают необходимый баланс социально-политических интересов в обществе посредством взаимодействия с властью, так как посредством государственных органов власти происходит распределение и перераспределение ресурсов (Трумэн, 2006. С. 315).
Следует отметить, что в дальнейших исследованиях в политических науках сформирована концепция теории групп относительно их взаимодействия и влияния на государственные органы власти. Однако с развитием обществоведческого знания и активным распространением институциональной методологии в экономтеоретических исследованиях теория групп получает дальнейшее развитие в работах экономистов. Институциональная методология позволила по-новому осмыслить природу данных образований, оценивая их как особые экономические институты. Джон Коммонс в 1950 г. в своем произведении «Экономическая теория коллективных действий» сформулировал тезис
0 том, что задачей политической экономии является изучение коллективного поведения экономических субъектов, которые, по мнению автора, являются основой для формирования институтов. Он подчеркивал, что в результате коллективных действий создаются права и обязанности в отношении собственности, он выделил три основные коллективные организации: корпорации, профсоюзы и политические партии, которые помогают поддерживать порядок и разрешать конфликты в условиях ограниченности ресурсов и существования частной собственности (Commons, 1990. P. 7).
Идеи Дж. Коммонса получили развитие в работах Мансура Олсона, применившего формальный аппарат неоклассического анализа для исследования процесса производства коллективных благ, среди которых могут быть и институты. В 1965 г. он издает книгу «Логика коллективных действий», в которой формулирует экономическую концепцию формирования и функционирования групп интересов. Из данной работы можно сделать ряд выводов.
1. В результате деятельности группы создается общественное благо, доступное для ее членов, в результате чего возникает эффект «freerider problem» или «эффект безбилетника», который и является главным препятствием для коллективных действий индивидов. Данное явление наиболее характерно для больших групп, которые, как правило, разрознены и слабо организованны в силу многочисленности членов.
2. Из первого положения М. Олсон делает вывод о том, что малые группы более эффективны чем большие, так как ими легче преодолевается «эффект безбилетника». Проявляется данное преимущество в «тенденции к эксплуатации «сильных мира сего» слабыми (Олсон, 1995. С. 32). Однако, по его мнению, известны большие группы интересов, которые весьма успешны в достижении своих целей. Анализируя их коллективные действия М. Олсон приходит к следующему выводу.
3. Он выделяет персональный «селективный» мотив как основу действий рационального индивида в интересах группы, к которой он принадлежит (Олсон, 1995. С. 46). Таким мотивом может быть либо принуждение индивида, либо его поощрение. В первом случае это наказание того индивида, который отказывается поддерживать коллективное действие. Во втором в качестве поощрения могут выступать льготы (клубные блага1) доступные исключительно членам данной группы. Группы с селективными стимулами, согласно М. Олсону, и являются группами специальных интересов, они организованы и целеустремленны, так как все члены данной группы имеют стимулы высокой эффективности.
4. Трудности, связанные с организацией групповых действий могут быть разрешены в том, случае, когда между членами группы нет разногласий по вопросам производства желаемого всеми блага. Стоит заметить, что на практике большинство групп специальных интересов социально однородны, так как в неоднородных группах гораздо сложнее достичь консенсуса в том, что индивиды ожидают получить в результате коллективного действия.
5. Группы интересов автор рассматривает как «перераспределительные коалиции», которые вовлечены в процесс не увеличения доходов и богатства общества, а поиска ренты. Поэтому результатом деятельности групп специальных интересов, по мнению, М. Олсона, становится снижение совокупной эффективности общества и величины общественного продукта (Майбурд, 2012).
Однако, выводы М. Олсона о негативном воздействии групп специальных интересов на экономический рост, справедливы только, как отмечает сам автор, «при прочих равных условиях», что, по нашему мнению, в реальной высоко неопределенной и изменчивой социально-экономической действительности невозможно. А это означает, что модель взаимодействия групп специальных интересов, предложенная М. Олсоном, довольно условна, и показывает возможные угрозы для современного общества, которые определяют необходимость решения проблем, связанных с функционирование экономической системы, основанной на взаимодействии групп специальных интересов.
Несмотря на неоднозначность теории М. Олсона, интерес к этой проблематике в рамках экономических наук не ослаб, и теория групп специальных интересов получила свое дальнейшее развитие в теориях современного институционализма в рамках Блумингтонской школы, а именно в трудах Элинор Остром2, которая исследовала проблемы, связанные с управлением ресурсами общего пользования (CPR).
1 Термин «клубное благо» впервые был введен Дж.Бьюкененом в 1956 г. в работе «Экономическая природа клубов». Клубные блага характеризуются возможностью исключить посторонних из их потребления, неся при этом разумные траты. И они часто являются конкурентными. Начиная с некоторой пороговой численности, их качество снижается, хотя и не до нуля, как в случае с частным благом.
2 Элинор Остром — политолог и экономист. Бакалавр искусств (1954), магистр искусств (1962) и доктор философии (1965) Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Профессор Университета Индианы в Блумингтоне. Лауреат Нобелевской премии по экономике в 2009 г. с формулировкой «за исследования в области экономической организации».
Главную проблему своих исследований Э. Остром обозначает как «социальные дилеммы» (Dawes, 2000. P. 111116): «Социальные дилеммы возникают тогда, когда в ситуации взаимозависимости индивиды сталкиваются с выбором, при котором максимизация каждым из них своего краткосрочного интереса приводит к результатам, оставляющим всех в худшем положении, чем это было бы при иных возможных вариантах поведения» (Ostrom, 1998. P. 1).
Суть данных дилемм состоит в том, что индивиды принимают решения независимо друг от друга, но одновременно решение каждого их, в той или иной степени отражается на всех остальных. Исходом такого рода взаимодействий может стать ситуация, при которой выигрывают все участники, но которая является недостижимой, пока они действуют изолированно друг от друга. В таких условия только коллективные действия субъектов позволяют получить кооперативный дивиденд сверх того, что они имели бы, оставаясь в плохом равновесии (Капелюшников, 2012. С. 9).
Пытаясь ответить на вопрос, почему самоорганизация в одних случаях может быть успешна, а в других разрушительна, Э. Остром приходит к выводу о том, что успех коллективных действий при использовании ресурсов общего доступа зависит от множества самых разнообразных факторов. К ним относятся: число участников группы, ее однородность и стабильность во времени, количество ресурсов и их стационарность/мобильность, применяемая технология, а также целый ряд иных институциональных факторов. В отличие от М. Олсона, утверждавшего, что по мере увеличения численности группы интересов и усиления ее неоднородности членам группы становится все сложнее достигнуть консенсуса, Э. Остром показывает, что использование эффективного набора правил способно исключать либо сводить к минимуму действие этих факторов. Итак, концепт Э. Остром позволили по-иному оценить значение групп специальных интересов и признать их ролевую функцию в современной экономической системе, а институциональные формы вполне эффективными для осуществления рациональных действий индивидов, объединенных в эти группы. Делая акцент на необходимости институционализации групп интересов в экономической системе, она формирует исходные условия их функционирования, подчеркивая главную роль процесса формирования норм и правил для этих групп и роль государства в этом.
Необходимо признать, что проблемы коллективного действия не могли быть оставлены без внимания отечественных авторов-экономистов. Так, еще русский писатель и общественный деятель А.Н. Радищев в своих работах описывал институциональную структуру современной ему системы общества и отмечал следующее: «в России народ разделяется на три главных сословия: духовенство, воинство и гражданство. Духовенство есть двойное — белое и черное, или монашество. Воинство — сухопутное или морское. Гражданство на многие звания разделяется: 1-е дворянство; 2-е купечество, мещанство и цехи; 3-е дворцовые и государственные крестьяне...» (Иншаков, Фролов, 2002. С. 150). Таким образом, он подчеркивал деление общества на группы с различными интересами, требующими координации и рационализации.
С середины 90-х гг. XX века российские экономисты, такие как, В.И. Маевский, Г.Б. Клейнер, О.В. Иншаков, С.Г. Кир-дина, А.К. Шаститко, В.В. Вольчик, Е.М. Мейбурд, В.Л. Тамбовцев, О.Э. Бессонова и другие, также обращают внимание на проблемы коллективных действий экономических субъектов, в рамках исследований, посвященных институциональному развитию российской экономики. Так В.Л. Тамбовцев понимает под группами интересов «реальные группы» российского общества, а именно студентов, пенсионеров, интеллектуальную и региональную элиту и т. д., которые можно выделить на основе определенного характерного признака и общего интереса, выраженного явно или неявно и накапливающегося в течение длительного периода времени. Анализируя большие группы (по значимости в экономическом развитии) он выделяет три уровня агрегирования групп интересов (Тамбовцев, Верведа, 2008. С. 88-96), а в дальнейшем он делает ряд выводов, отмечая значительную роль групп интересов в модернизации экономики и необходимость учета этих интересов при подготовке программ развития.
Вольчик В.В. в своих работах (Бережной, Вольчик, 2007. С. 57-66), также обращается к проблеме действия групп специальных интересов и приходит к выводу о том, что в основе эффективности хозяйственного порядка находятся, в том числе, и группы специальных интересов, которые «являются той единицей социального отбора, в результате которого происходит изменение, отбор и сохранение (наследование) институтов, структурирующих социальные взаимодействия» (Бережной, Вольчик, 2007. С. 62).
В свою очередь, Н.Н. Лебедева, рассматривая вопрос об институциональных основах различных систем хозяйствования, говорит о том, что группы специальных интересов (их коллективные действия) могут быть основой для формирования экономической цивилизации. Н.П. Дроздова также считает, что цели экономического развития достижимы под влиянием коллективных форм взаимодействия, способных минимизировать затраты. А С.Г. Кирдина и О.Э. Бессонова в рамках концепций институциональных матриц и раздаточной экономики отмечают, что при наличии коммунальной среды3 экономические агенты склонны к объединению коллективных усилий.
Таким образом, в понимании отечественных ученых специфика поведения различных субъектов заключается в их самоидентификации с определенной группой интересов. Здесь следует уточнить, что, по нашему мнению, модель поведения субъектов определяет модель ведения хозяйства, ведь она обусловлена мотивировками и системой интересов этих субъектов. Именно поэтому в настоящее время все большее количество ученых-экономистов обращает внимание на проблемы самоорганизации групп интересов, развивая теорию коллективного действия.
Итак, группы специальных интересов это фундаментальная институциональная структура, способствующая формированию системы экономических приоритетов общества и способная влиять на стратегические приоритеты
3 Коммунальность — это такое устройство материально-технологической среды, при котором все ее части представляют единую нерасчленимую систему и не могут быть обособлены без угрозы ее распада (Бессонова О.Э., Кирдина С.Г., ОСалливан Р. Рыночный эксперимент в раздаточной экономике России (Демонстрационные проекты в жилищном хозяйстве). Новосибирск, 1996. С. 23).
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 3 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 3 Часть 2
развития. Коллективные действия в рамках группы структурируют интересы экономических субъектов, согласовывают позиции акторов и предлагают набор решений с минимальными трансакционными издержками, что определяет результативность этой группы интересов. Любая социально-экономическая система нуждается в подобного рода институциональных субъектах, способных консолидировать интересы хозяйствующих индивидов и формализовы-вать правила ведения хозяйственной деятельности, тем самым укрепляя экономическую стабильность национальной экономики и снижая вероятность возникновения социально-экономических противоречий.
Одновременно группы специальных интересов формируют особый тип восприятия экономической реальности в соответствии с традициями, обычаями, правилами конкретного социума и создают каналы для обмена информацией между традиционной, общепринятой и специфической, групповой системой взаимодействий акторов. Это позволяет снижать информационные затраты и позволяет спрогнозировать будущее экономическое поведение отдельных хозяйствующих субъектов, предсказать которое в условиях высокой нестабильности и неструктурированности их поведения крайне сложно.
Таким образом, группы специальных интересов представляют своего рода реакцию хозяйствующих субъектов на нестабильность социально-экономической системы, а в современных условиях высокой неопределенности выступают возможным инструментом структурирования экономических взаимоотношений.
ЛИТЕРАТУРА
АндрееваГ.М. (1994). Социальная психология. М.: Аст-Пресс.
Бентли А. (2012) Процесс государственного управления. Изучение общественных давлений. М.: Перо.
Бережной И.В., Вольчик В.В. (2007). Группы интересов и качество экономических институтов // TERRA ECONOMICUS, Т.5, № 2, с. 57-66.
Гоббс Т. (1991). Сочинения: В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, с.174.
Иншаков О.В., Фролов Д.П. (2002). Институционализм в российской экономической мысли (IX-XXI века): в 2 т. Волгоград: изд-во ВолГУ, Т.1.
Капелюшников Р.И. (2010). Множественность институциональных миров: Нобелевская премия по экономике -2009 (Часть 1). М.: МГУ-ВШЭ. С. 9.
Левин К. (2000). Разрешение социальных конфликтов / [Пер. с англ. И.Ю. Авидон]. СПб.: Речь.
МайбурдЕ. (2012). Экономика коллективного действия // Семь искусств. № 9. Электронный журнал. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.7iskusstv.com/. Дата доступа: 4.10.13.
Мертон Р.К. (1992). Социальная теория и социальная структура // Социологические исследования, № 2-4, с. 118.
Миллз Т.М. (1972). О социологии малых групп // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы: Пер. с англ.
Олсон М. (1995). Логика коллективных действий. Общественные блага и теория групп. М., с. 32.
Тамбовцев В., Верведа А. (2008). Субъекты модернизации: воздействие групп интересов на стратегии развития // Вопросы экономики №1, с. 88-96.
Трумэн Д. (2006). Процесс государственного управления: политические интересы и общественное мнение // Теория и практика демократии. Избранные тексты. М., с. 309, 315.
Commons J. (1990). Institutional economics its place in political economy. News Brunswick (NJ) USA: Transaction Publishers, p. 7.
Dawes R.M. (2000). Social Dilemmas // International journal of psychology, 35 (2), 111-116.
Ostrom E. (1998). A Behavioral Approach to the Rational Choice Theory of Collective Action // American Political Science Review. Vol. 92. no.1, р.1.
Ostrom E. (2000). Collective Action and the Evolution of Social Norms // Journal of Economic Perspectives. Vol.14, р. 137-158.
REFERENCES
AndreevaM. (1994). Social psychology. M: AST-Press. (In Russian.)
Bentley A. (2012). The Process of government. Study of social pressures. M: Pen. (In Russian.)
BerezhnoyI.V., Volchik V.V. (2007). Interest groups and the quality of economic institutions // TERRA ECONOMICUS, V.5, no2, p.57-66. (In Russian.)
Commons J. (1990). Institutional economics its place in political economy. News Brunswick (NJ) USA: Transaction Publishers, p. 7.
Dawes R.M. (2000). Social Dilemmas // International journal of psychology, 35 (2), 111-116.
Hobbes T. (1991). Essays: In 2 parts. Vol. 2. M: Thought, p. 174. (In Russian.)
Inshakov O.V., Frolov D.P. (2002). Institutionalism in the Russian economic thought (IX-XXI century): In 2 parts -
Volgograd: VolSU publishing, Vol. 1. (In Russian.)
Kapelyushnikov R.I. (2010). The multiplicity of institutional worlds: the Nobel prize for Economics - 2009 (Part 1). M: MSU-HSE. P. 9. (In Russian.)
Levin K. (2000). Resolution of social conflicts. SPb.: The speech. (In Russian.)
Majburd E. (2012). Economy of collective action // Seven arts. № 9. Electronic journal. Available at: http://
www.7iskusstv.com/ Date of accessed: 4.10.13. (In Russian.)
Merton R.K. (1992). Social theory and social structure // Sociological studies, № 2-4, p. 118. (In Russian.)
Mills T.M. (1972). About the sociology of small groups // sociology. Prospects. The problems. Methods: Per. from English. (In Russian.)
Olson M. (1995). The logic of collective action. Public goods and the theory of groups. M., p. 32. (In Russian.)
Ostrom E. (1998). A Behavioral Approach to the Rational Choice Theory of Collective Action // American Political Science Review. Vol. 92. № 1, p. 1.
Ostrom E. (2000). Collective Action and the Evolution of Social Norms // Journal of Economic Perspectives. Vol. 14, p. 137-158.
Tambovtsev V., Verveda A. (2008). Subjects of modernization: the influence of interests groups on development strategies // Economic questions № 1, p. 88-96. (In Russian.)
Truman D. (2006). The process of government: political interests and public opinion // Theory and practice of democracy. Selected texts. M, p. 309, 315. (In Russian.)
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 3 Часть 2
