CC BY
194
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2016. № 2
Сергей Владимирович Володенков,
доктор политических наук, доцент кафедры государственной политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова (Россия), e-mail: s.v. cyber@gmail. com
РАЗВИТИЕ СОВРЕМЕННЫХ ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ПАРАДИГМЫ ОБЩЕСТВА СЕТЕВЫХ КОММУНИКАЦИЙ
Данная работа посвящена анализу процессов развития современных информационно-коммуникационных технологий и трансформации современного информационного общества, сопровождающихся переходом к новой парадигме общества сетевых коммуникаций. В статье показана принципиально новая роль онлайн-ресурсов как инструмента создания социальных коммуникативных отношений, являющихся новой формой социально-политической и экономической капитализации и становящихся самостоятельной ценностью. В работе обосновано, что сама коммуникация приобретает самостоятельное смысловое и политическое значение, влияя на восприятие информации, транслируемой посредством коммуникационных технологий. В работе делается вывод о неизбежной трансформации общественно-политического устройства современных государств и используемых в них традиционных механизмов распределения власти. При этом новое звучание приобретают вызовы и угрозы, связанные с информационным и технологическим неравенством современных государств, в связи с чем технологически развитые державы имеют существенные возможности для масштабного экстерриториального влияния на население государств-мишеней, обладающих меньшим технологическим потенциалом.
Ключевые слова: сетевое пространство, политические коммуникации, общественно-политическое развитие, информационное общество, сетевые коммуникации, современные модели демократического устройства.
Sergey Vladimirovich Volodenkov,
Doctor ofPolitical Science, Associate Professor, State Policy Program, Political Science Department, Lomonosov Moscow State University (Russia), e-mail: s.v. cyber@gmail. com
THE DEVELOPMENT OF CONTEMPORARY INFORMATION AND COMMUNICATION TECHNOLOGIES AS A FACTOR IN THE FORMATION OF A PARADIGM OF A NETWORK COMMUNICATIONS SOCIETY
This article is devoted to analysis of the processes of development of modern information and communication technologies and the transformation of the modern information society that accompany a transition to the new paradigm of a network communications society. The author describes the fundamentally new role of online resources as a too! for the creation of social communication relations, which become a new form of socio-political and economic capitalization and acquire independent value. The article maintains that communication itself takes on independent meaning and political significance, affecting the perception of the information conveyed via communication technologies. The author concludes that the transformation of the socio-political structure of modern states is inevitable.
Challenges and threats associated with information technology and the inequality of modern states take on a new meaning in this context due to the fact that technologically advanced nations have significant opportunities for large-scale extraterritorial impact on the population of target states with lower technological potential.
Key words: network space, political communication, social and political development, the information society, network communication, modern models of democracy.
Глобальный характер функционирования современных средств массовой коммуникации, включая интернет-ресурсы, а также активное использование современного информационно-коммуникационного пространства в политическом процессе оказывают существенное воздействие на параметры функционирования современного общества, что, в свою очередь, приводит к необходимости изменения подходов и моделей политического управления, являющегося одной из основных форм регулирования общественных отношений. В связи с этим представляется важным рассмотреть влияние современных информационно-коммуникационных технологий на общество, в том числе применительно к вопросам создания нового общественного уклада и трансформации процессов и механизмов распределения власти между государством и обществом, что является крайне значимым в аспекте анализа изменения характеристик процесса современного политического управления.
Многие специалисты отмечают тот факт, что технологические трансформации в информационно-коммуникационной сфере выступают в качестве мощного фактора, влияющего на общественное развитие1. Технологические изменения в информационно-
1 ЧерешкинД.С., СмолянГ.Л. Сетевая информационная революция // Информационные ресурсы России. 1997. № 4. С. 15-18; ЧерновА.А. Становление глобального информационного общества: Проблемы и перспективы. М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2003; Кочетов А.Н. Влияние интернета на развитие общества // Информационное общество. 1999. № 5. С. 43-46.
коммуникационной сфере, появление и интенсивное развитие интернета во многом определили появление нового информационного типа общества. Несмотря на широкие дискуссии об особенностях и перспективах становления информационного общества, данный феномен имеет общую характеристику — информация становится стержнем политической деятельности.
С появлением, развитием и активным проникновением интернета мировое сообщество стало функционировать в условиях глобального коммуникационного пространства, в котором разворачивается общественно-политическая жизнедеятельность. Коммуникация охватывает все области социальной действительности и по-новому организует протекающие в этих сферах процессы. В связи с этим трансформации технологий интернет-коммуникации имеют очевидные следствия ввиду их крайне высокой значимости как одного из основных ресурсов современных общественных отношений.
Как писал Д. Белл, внедрение и совершенствование технологий передачи и обработки информации позволило говорить о том, что «постиндустриальное общество — это новый принцип социально-технической организации жизни»2, которая характеризуется прежде всего увеличением количества и значения информации, а также возрастанием роли информационно-коммуникационных технологий во всех сферах жизнедеятельности людей. Однако на сегодняшний день подобное понимание особенностей функционирования современного общества представляется нам неполным и требующим более детального изучения. Неслучайно ряд специалистов сегодня ведет речь о постинформационном обществе, которое не определяется исключительно такой характеристикой, как увеличение объемов информации, доступной для потребления, обмена и использования3.
В любом случае считаем, что в рамках современного общественного и технологического развития более уместно говорить о начале эпохи функционирования общества, характеризующегося не столько объемом генерируемой и распространяемой информации, который выступал в качестве определяющего компонента общества информационного, сколько наличием принципиально новых технологий и инструментов разноуровневой глобальной коммуникации, которые самым непосредственным образом влияют на форматы и
2 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 1999. С. 109.
3 Hunt J. The Post-Information Society // The Virginia Quarterly Review. 1994. Vol. 70. No. 1. P. 38-50.
особенности информационно-коммуникационного взаимодействия между людьми, группами граждан, обществом и властью.
Кроме того, современные формы и технологии интернет-коммуникации меняют и форматы информационного потребления, меняя традиционные, сложившиеся на протяжении веков представления о роли информации в жизни общества. Как писал в своей работе Н. Винер, «человек коммуникационный» живет за счет постоянного обмена информацией с внешней средой, который ему жизненно необходим. Так, коммуникация становится одной из ключевых ценностей постинформационного коммуникационного общества4. М. Маклюэн выдвинул гипотезу о том, что именно коммуникация выступает в качестве фундаментального условия, необходимого для формирования такого феномена, как символический капитал, при этом современная социальная система также основана на коммуникации.
При описании характеристик современного общества считаем необходимым перенести основной фокус исследования с феномена информации на феномен коммуникации и выдвинуть гипотезу перехода общества от информационной парадигмы к парадигме коммуникационной. Вызвано это в первую очередь тем фактом, что сама коммуникация приобретает самостоятельное смысловое и политическое значение, влияя на восприятие информации, транслируемой посредством коммуникационных технологий.
По сути, объем информации, которую способен переработать человек, ограничен. И на сегодняшний день в условиях высокой конкуренции в информационном пространстве за право быть замеченным акторы коммуникативного воздействия вынуждены переносить акценты с контента на разработку и использование доступных и удобных механизмов и каналов массовой коммуникации. Можно предположить, что не столько контент сообщения сегодня важен и имеет значение для массовой аудитории, сколько форматы его трансляции и выбранные для передачи контента коммуникационные каналы. Успешность любого субъекта коммуникации, в том числе и политической, на сегодняшний день определяется преимущественно именно коммуникационными механизмами, а не контентом сообщения.
Очевидно, что подобный перенос акцентов позволяет говорить о существовании общества, в рамках которого основной ценностью
4 Винер Н. Человеческое использование человеческих существ: кибернетика и общество // Винер Н. Человек управляющий. СПб.: Питер, 2001. С. 3-196.
уже является не сама информация, а коммуникационные технологии и каналы коммуникации. С учетом же появления в интернет-пространстве такого феномена, как consumer generated media, очевидным становится тот факт, что информационный продукт может создаваться самими пользователями коммуникационных площадок и, следовательно, основную политическую стоимость несет не контент, а ресурс, посредством которого генерируется информация и создается ее политическая стоимость. По сути, коммуникационные площадки выступают современным средством производства, при этом создаваемый продукт — это, опять же, не информация, а социальные коммуникативные отношения между пользователями, имеющие значительно большую ценность, чем непосредственно информация, становящаяся вторичной по отношению к самому акту коммуникации.
Неслучайно основной рост стоимости продуктов и решений наблюдается в последние годы именно в сфере социальных сетей и сервисов. Так, общая капитализация социальной сети Facebook по состоянию на август 2013 г. достигла 101,1 млрд долларов США5, а в 2014 г. Facebook приобрел сервис мобильного общения Whats'UP за 18 млрд долларов. Стоимость таких социальных сервисов, как видеохостинг YouTube, площадка Instagram и аналогичных им оценивается сегодня в десятки миллиардов долларов. Очевидно, что не информация, но коммуникативные связи и коммуникационные возможности становятся основной экономической и политической ценностью в современном обществе.
Политическая информация вне контекста возможностей ее использования в процессах коммуникационного взаимодействия, по нашему мнению, теряет свою традиционную ценность. Напротив, основной ценностью, в том числе и политической, сегодня выступает возможность коммуникационного взаимодействия, в связи с чем современные коммуникационные технологии нацелены на формирование эффективных глобальных форм коммуникации, создание новых механизмов коммуникационного взаимодействия. Неслучайно М. Кастельс рассматривает формирующуюся сегодня глобальную социальную структуру как сетевое общество, важнейшей чертой которого является не доминирование информации, а изменение направления ее использования, в результате чего определяющую роль в жизни человека обретают глобальные сетевые структуры. По
5 KerrD. Facebook Stock Hits a Record High, Since IPO // CNet. 2013. August 26. URL: http://www.cnet.com/news/facebook-stock-hits-a-record-high-since-ipo/
определению М. Кастельса, сеть выступает множеством взаимосвязанных узлов, формирующих глобальную сетевую информационную структуру6.
Позднее М. Кастельс приходит к мысли о том, что сетевая структура общества приводит к образованию новой формы коммуникации — массовых самокоммуникаций7, а с появлением новых технологий любой индивид, имеющий доступ к глобальной сети, может построить свою собственную информационную систему, используя продукты интернета и мобильной связи8. Специфика такого рода ресурсов во многом определяет способы информационно-коммуникационного взаимодействия между представителями современного общества, а также форматы потребления информации и коммуникационной активности в глобальном сетевом пространстве. По сути, внедрение и широкое распространение современных интернет-технологий коммуникации уже значительно изменило и подходы к воздействию на общественное сознание в рамках процессов политического управления. Способы и модели политической коммуникации существенным образом трансформировались и продолжают трансформироваться, что самым непосредственным образом влияет в глобальных масштабах на всю систему современного политического управления, имеющего коммуникативную основу. В первую очередь речь идет об изменениях, касающихся вопросов распределения власти между государством и обществом.
Кроме того, особо следует отметить важнейшие последствия, связанные с изменениями в самом общественном сознании и вызванные тем, что механизмы, принципы и технологии организации и распространения информации непосредственным образом влияют на то, как современный человек воспринимает и познает мир, включая окружающую его политическую реальность9. Неслучайно многие специалисты сегодня отмечают существенные изменения не только в моделях восприятия информации, но и в моделях познания. Так, например, сегодня одним из наиболее актуальных феноменов стало так называемое «клиповое сознание», свойственное большинству
6 Кастельс М. Становление общества сетевых структур // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999. С. 494-505.
7 Castells M. The Informational City: Economic Restructuring and Urban Development. Hoboken: Wiley-Blackwell, 1992. P. 372.
8 Idem. The Rise of the Network Society. The Information Age. Economy, Society, and Culture. Vol. 1. 2nd ed. Malden: Wiley-Blackwell, 2009. P. 234-269.
9 Heyer P. Communications and History: Theories of Media. Knowledge, and Civilization. New York: Greenwood Press, 1988. P. 52.
активных пользователей интернета. Огромное разнообразие каналов и форматов получения разнообразной информации приводит к отторжению больших текстов и переходу на максимально упрощенные визуализированные форматы подачи информации. И такие тренды активно используются коммуникаторами в своей работе. В качестве примера можно привести формат так называемых демотиваторов, которые стали популярны в интернет-пространстве и позволяют в максимально простой форме при помощи ярких визуальных образов и простейших коротких текстов оказывать влияние на общественное сознание интернет-аудитории. Таким образом, современные интернет-технологии массовой коммуникации самым непосредственным образом влияют в глобальных масштабах на модели восприятия и познания мира, быстрыми темпами трансформируя и изменяя характеристики общественного сознания. По сути, мы переходим от модели «человек разумный» к модели «человек виртуальный».
Современные процессы информационно-коммуникационной трансформации функционирования общества ведут и к существенным изменениям традиционного общественного уклада. Активизация общественно-политических процессов в интернет-пространстве тесно связана с процессом виртуализации публичной политики, выходом на первый план в качестве инструмента политики искусственно создаваемых виртуальных образов, которые становятся одной из основных форм существования любой политической силы в публичном пространстве. И здесь нельзя не сказать о виртуализации реальности для массового пользователя интернет-пространства, в рамках которого формируется отдельная искусственно сконструированная реальность, вмещающая в себя множество симулякров, выражаясь языком Бодрийяра. Данная тенденция является глобальной, и на сегодняшний день представления пользователей сети о реальном мире носят преимущественно искусственный характер.
Как пишет российский социолог Д.В. Иванов, «в сети и функционеры политических партий/движений, и работники государственных учреждений, и граждане осуществляют коммуникацию посредством технологии, которая в принципе позволяет вести коммуникацию не в формате партийной организации или бюрократической процедуры... Тем самым в условиях отсутствия реального институционализированного взаимодействия поддерживается образ "действующей организации" или "работающего государства". Интенсивная политизация киберпространства наглядно демонстрирует, что новая
политика строится на компенсации дефицита реальных ресурсов и поступков изобилием образов»10.
Что касается виртуальных имиджей, то многие сетевые лидеры общественного мнения, имеющие высокий уровень авторитета и доверия, по сути, являются именно виртуальными фигурами, о реальных характеристиках которых в офлайн-пространстве массовому пользователю практически ничего не известно. Такое положение дел позволяет создавать неограниченное количество виртуальных лидеров общественного мнения, способных выступать субъектами реального политического управления, что активно используется в рамках проведения современных политических кампаний в публичном пространстве.
Также весьма интересной представляется позиция известного теоретика информационного общества Е. Масуда, согласно мнению которого современное общество становится бесклассовым, а вместо классов появляются информационные сообщества11. Масуда предложил модель, в соответствии с которой основой формирования демократии участия являются современные информационно-коммуникационные технологии, чем заложил теоретический фундамент концепции электронной демократии, актуальной сегодня12. Консолидируясь с данной позицией в аспекте выделения информационных сообществ в условиях современного общества, считаем, что более уместно говорить сегодня о коммуникационных сообществах, имеющих свои правила, регламенты, форматы потребления информации. Многие из этих сообществ имеют, вопреки теории Маклюэна о глобальной деревне, тенденцию к закрытости (например, непубличные закрытые группы в РасеЪоок), вызывая новые эффекты в рамках интернет-пространства, изначально позиционирующегося как открытое. Неслучайно М. Кастельс признавал, что развитие коммуникационных систем не соответствует прогнозам М. Маклюэна в полной мере, и «хотя СМИ действительно стали глобально взаимосвязанными, а программы и сообщения циркулируют в глобальной сети, мы живем не в глобальной деревне, но
10 ИвановД.В. Виртуализация общества. Версия 2.0. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2002. С. 109.
11 Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. Bethesda: World Future Society, 1981. P. 15-26.
12 Быков И.А. «Электронная демократия» vs «электронное правительство»: концептуальное противостояние? // Политэкс: Политическая экспертиза. 2005. № 3. С. 69-79.
в построенных по заказу коттеджах, производящихся глобально, а распределяемых локально»13.
Говоря о влиянии сетевых технологий на политические процессы в современном обществе, также необходимо рассмотреть позицию Дж. Нэсбита и П. Эбурдин, которые прогнозируют трансформацию современных политических режимов и переход от классической модели представительной демократии к моделям демократии соучастия и совместного действия, что может быть обеспечено посредством внедрения в современную политическую практику интерактивных форм информационно-коммуникационного взаимодействия государства и общества, обеспечивающих активное включение в процессы обсуждения и выработки политических решений больших групп населения. При этом следует особо отметить возможность организации подобного взаимодействия не только на национальном, но и на глобальном уровне.
По мнению Б. Барбера, такого рода демократия соучастия, которая под влиянием новых информационных технологий должна заменить представительную форму демократии, значительно снизит роль представительства профессионалов в сфере политики и сделает политическое управление, осуществляемое экспертами и бюрократами, бесполезным14, в связи с чем широко обсуждаемая сегодня специалистами концепция экспертной демократии может оказаться неактуальной уже на ранней стадии своего развития.
Следует заметить, что, несмотря на позицию Дж. Нэсбит и П. Эбурдин, считающих, что современные технологии коммуникации в значительной мере обеспечивают демократизацию даже в авторитарных системах посредством предоставления представителям гражданского общества широких возможностей контроля над собственными правительствами15, подобный подход представляется в определенной степени спорным, так как современные технологии коммуникации в интернет-пространстве активно используются и самими государствами. В связи с этим весьма затруднительно оценить соотношение возможностей контроля граждан и власти за действиями друг друга. Порой государство имеет значительно больше возможностей контроля за гражданами в сети.
13 КастельсМ. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Пер. с англ. под науч. ред. О.И. Шкаратана. М.: ГУ ВШЭ, 2000. С. 327.
14 Barber B. Strong Democracy: Participatory Politics for a New Age. Berkley: University of California Press, 2003. P. 118-146.
15 Нэсбит Дж., Эбурдин П. Что нас ждет в 90-е годы. Мегатенденции. Год 2000. М.: Республика, 1992. С. 347.
Кроме того, ряд экспертов критически относится к возможностям интернета в аспекте демократизации общества. Так, И.А. Быков пишет о том, что интернет не способен самостоятельно инициировать демократизацию авторитарных режимов. Что же касается электронной демократии, то данная концепция в современной политической практике не доказала своей жизнеспособности ввиду того, что в подавляющем большинстве существующих сегодня демократических режимов активно функционируют институты общественного посредничества, стремящиеся к сохранению своего общественно-политического влияния16.
Говоря о влиянии коммуникационных технологий на политические отношения, необходимо также упомянуть Г. Инниса — одного из основателей Торонтской школы коммуникативистики. В своих работах Иннис показал зависимость политической составляющей государственной системы и общественного развития от типа используемых в конкретном обществе коммуникационных технологий. По его мнению, большинство кардинальных изменений и трансформаций в общественно-политическом устройстве современных государств, а также ключевые характеристики социально-политической структуры общества определяются технологическими особенностями способов и форм коммуникации, осуществляемой в рамках общественно-государственной системы. При этом использование любого типа коммуникации неизбежно сопровождается соответствующими социально-политическими эффектами в таких обществах17. Отсюда, по нашему мнению, логично вытекает неизбежность уже в ближайшем будущем глобальных трансформаций в сфере политического управления, связанных с интенсивным развитием коммуникационных интернет-технологий.
Рассматривая представления Инниса с позиций анализа интернета как современного пространства политических коммуникаций, следует отметить, что подобный подход к пониманию роли средств коммуникации в общественном развитии указывает на высокую вероятность формирования новой архитектуры общественного устройства на основе существующего сегодня информационного общества. Проникновение интернет-технологий коммуникации в систему функционирования современного государства и общества, следуя логике Инниса, также должно привести к глобальным кар-
16 Быков И.А. Указ. соч. С. 69-79.
17 InnisH.A. Empire and Communications. Oxford: Clarendon Press, 1950; InnisH. The Bias of Communication. 2nd ed. Toronto: Toronto University Press, 2008.
динальным изменениям в общественно-политическом устройстве технологически развитых держав.
Позиции Инниса во многом созвучна и позиция Р. Дейбер-та, который, рассуждая о роли политических коммуникаций и их влиянии на современное общество, отмечает, что «поскольку коммуникации являются жизненно важной частью человеческого существования, постольку любые изменения в способах коммуникации имеют существенные последствия для распределения власти внутри общества, для изменения индивидуального и социального сознания, а также для пересмотра общественных ценностей»18. Учитывая тот факт, что любое политическое управление тесно связано с общественным сознанием и ценностями общества, такого рода изменения, о которых говорит Дейберт, самым непосредственным образом определяют и характеристики всей системы современного политического управления.
Мы поддерживаем позицию относительно влияния коммуникационных технологий на характер развития современного общества и общественно-политического устройства современных государств. Как показывает анализ актуальной политической практики, по мере проникновения интернет-технологий коммуникации в политическое пространство меняются модели и механизмы взаимодействия власти и общества, создаются новые публичные институты, функционирующие на основе современных форм коммуникации (например, институты «Открытых Правительств», онлайн-партии и общественные организации, в том числе экстремистского толка), появляются новые возможности влияния как на представителей власти, так и на политические режимы в целом.
Исходя из представлений Инниса о развитии западной цивилизации по «пространственной» траектории на основе применения соответствующих средств массовой коммуникации, относящихся к «пространственному» типу, можно проследить логику эволюции данного типа средств массовой коммуникации до сегодняшнего дня и сделать вывод о том, что информационно-коммуникационные ресурсы в интернет-пространстве являются своего рода средством и инструментом противодействия системному кризису развития западной цивилизации за счет существенного увеличения «про-странственности» интернет-технологий массовой коммуникации, обладающих свойством экстерриториальности, необходимым для
18 Deibert R.J. Parchment, Printing and Hypermedia: Communications in World Order Transformation. New York: Columbia University Press, 1997. P. 6.
осуществления внешней экспансии и расширения «империй», о которых писал Иннис, в глобальных масштабах.
Представления Инниса о роли коммуникаций в процессе развития цивилизаций и в обеспечении возможностей контроля государствами собственных территорий приобретают новое звучание в условиях развития современных коммуникационных интернет-технологий, позволяющих технологически развитым государствам не только контролировать собственные территории, но также активно осуществлять информационно-коммуникационное влияние на другие государства в весьма широких пределах.
Принимая во внимание тот факт, что понятие территории применительно к характеристикам информационно-коммуникационного пространства политики в современных условиях постепенно трансформируется в виртуальную конструкцию, проблема суверенного существования неготовых к технологическому противостоянию в информационно-коммуникационной сфере государств и обществ приобретает особую актуальность, что акцентирует современную политическую проблематику на вопросах информационного и технологического неравенства государств.
Таким образом, следует констатировать, что технологические изменения информационно-коммуникационных технологий в интернете значимым образом влияют как на функционирование самого общества, так и на всю систему политического управления. При этом очевидным представляется тот факт, что модели политического управления, предполагающие использование сугубо традиционных средств массовой коммуникации, будут терять свою актуальность и эффективность, объективно замещаясь новыми формами политической коммуникации в сетевом коммуникационном пространстве.
ЛИТЕРАТУРА
Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 1999.
Быков И.А. «Электронная демократия» vs «электронное правительство»: концептуальное противостояние? // Политэкс: Политическая экспертиза. 2005. № 3. С. 69-79.
Винер Н. Человеческое использование человеческих существ: кибернетика и общество // Винер Н. Человек управляющий. СПб.: Питер, 2001. С. 3-196.
ИвановД.В. Виртуализация общества. Версия 2.0. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2002.
Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Пер. с англ. под науч. ред. О.И. Шкаратана. М.: ГУ ВШЭ, 2000.
Кастельс М. Становление общества сетевых структур // Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999. С. 494-505.
Кочетов А.Н. Влияние интернета на развитие общества // Информационное общество. 1999. № 5. С. 43-46.
НэсбитДж., ЭбурдинП. Что нас ждет в 90-е годы. Мегатенденции. Год 2000. М.: Республика, 1992.
Черешкин Д.С., Смолян Г.Л. Сетевая информационная революция // Информационные ресурсы России. 1997. № 4. С. 15-18.
Чернов А.А. Становление глобального информационного общества: Проблемы и перспективы. М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2003.
Barber B. Strong Democracy: Participatory Politics for a New Age. Berkley: University of California Press, 2003.
Castells M. The Informational City: Economic Restructuring and Urban Development. Hoboken: Wiley-Blackwell, 1992.
Castells M. The Rise of the Network Society. The Information Age. Economy, Society, and Culture. Vol. 1. 2nd ed. Malden: Wiley-Blackwell, 2009.
Deibert R.J. Parchment, Printing and Hypermedia: Communications in World Order Transformation. New York: Columbia University Press, 1997.
Heyer P. Communications and History: Theories of Media. Knowledge, and Civilization. New York: Greenwood Press, 1988.
Hunt J. The Post-Information Society // The Virginia Quarterly Review. 1994. Vol. 70. No. 1. P. 38-50.
Innis H. The Bias of Communication. 2nd ed. Toronto: Toronto University Press, 2008.
Innis H.A. Empire and Communications. Oxford: Clarendon Press, 1950.
KerrD. Facebook Stock Hits a Record High, Since IPO // CNet. 2013. August 26. URL: http://www.cnet.com/news/facebook-stock-hits-a-record-high-since-ipo/
Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. Bethesda: World Future Society, 1981. P. 15-26.
REFERENCES
Barber, B., Strong Democracy: Participatory Politics for a New Age. Berkley: University of California Press, 2003.
Bell, D., Griadushchee postindustrial'noe obshchestvo: opyt sotsial'nogo prog-nozirovaniia. Moscow: Academia, 1999.
Bykov, I. A., " 'Elektronnaia demokratiia' vs 'elektronnoe pravitel'stvo': kontseptual'noe protivostoianie?" Politeks: Politicheskaia ekspertiza, No. 3, 2005, pp. 69-79.
Castells, M., Informatsionnaia epokha: ekonomika, obshchestvo i kul'tura. Moscow: GU VShE, 2000.
Castells, M., "Stanovlenie obshchestva setevykh struktur," Novaia postindustri-al'naia volna na Zapade: Antologiia, ed. V. L. Inozemtsev. Moscow: Academia, 1999, pp. 494-505.
Castells, M., The Informational City: Economic Restructuring and Urban Development. Hoboken: Wiley-Blackwell, 1992.
Castells, M., The Rise of the Network Society. The Information Age. Economy, Society, and Culture, Vol. 1. 2nd ed. Malden: Wiley-Blackwell, 2009.
Chereshkin, D. S., and Smolian, G. L., "Setevaia informatsionnaia revoliutsiia," Informatsionnye resursy Rossii, No. 4, 1997, pp. 15-18.
Chernov, A. A., Stanovlenie global'nogo informatsionnogo obshchestva: Problemy iperspektivy. Moscow: Izdatel'sko-torgovaia korporatsiia "Dashkov i K", 2003.
Deibert, R. J., Parchment, Printing and Hypermedia: Communications in World Order Transformation. New York: Columbia University Press, 1997.
Heyer, P., Communications and History: Theories of Media. Knowledge, and Civilization. New York: Greenwood Press, 1988.
Hunt, J., "The Post-Information Society," The Virginia Quarterly Review, Vol. 70, No. 1, 1994, pp. 38-50.
Innis, H., The Bias of Communication. 2nd ed. Toronto: Toronto University Press,
2008.
Innis, H. A., Empire and Communications. Oxford: Clarendon Press, 1950.
Ivanov, D. V., Virtualizatsiia obshchestva. Versiia 2.0. St. Petersburg: Peterburgskoe Vostokovedenie, 2002.
Kerr, D., "Facebook Stock Hits a Record High, Since IPO," CNet, 2013, August 26, URL: http://www.cnet.com/news/facebook-stock-hits-a-record-high-since-ipo/
Kochetov, A. N., "Vliianie interneta na razvitie obshchestva," Informatsionnoe obshchestvo, No. 5, 1999, pp. 43-46.
Masuda, Y., The Information Society as Post-Industrial Society. Bethesda: World Future Society, 1981.
Naisbitt, J., and Aburdene, P., Chto nas zhdet v 90-e gody. Megatendentsii. God 2000. Moscow: Respublika, 1992.
Wiener, N., "Chelovecheskoe ispol'zovanie chelovecheskikh sushchestv: kibernetika i obshchestvo" Idem, Chelovek upravliaiushchii. St. Petersburg: Piter, 2001, pp. 3-196.
