CC BY
28
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2020. № 3
Ю.А. Дрейзис
РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ ПИСЬМЕННОЙ ФИКСАЦИИ КИТАЙСКОГО «ДИАЛЕКТА»: НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП СТАНОВЛЕНИЯ ПИСЬМЕННОГО ЮЭ1
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования
«Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова»
119991, Москва, Ленинские горы, 1
В настоящей статье автор рассматривает историю возникновения и развития письменной формы южнокитайского идиома юэ (кантонского) в том виде, как они были представлены в ранних произведениях популярной поэзии, распространявшихся в гуандунском регионе с XVI в. по начало XX в. Самые частые четыре формата таких текстов - это мукъюко (муюйгэ), «южные песни» намъям (наньинь), лунцау (лунчжоу) и «песни на юэ» (ютъау/ юэоу). Все они демонстрируют использование принципа фонетического заимствования при обращении к китайской иероглифике для записи слов местного идиома (с опорой на омофонию). Как показывают примеры ранних поэтических текстов на юэ, в большинстве случаев допустимость использования письменной формы «диалекта» напрямую связана с той или иной формой соотнесенности текста с устной речью - обычно с устным исполнением. Выявленные особенности важны для реконструкции истории развития региональных синитических вернакуляров, а также для изучения соотнесенности письменного и устного в китайской традиции.
Ключевые слова: вернакуляр; китайская поэзия; китайский язык; популярная литература; языковая ситуация в Гонконге.
Языковая ситуация на юге КНР уникальна для Большого Китая2: там существует самое большое сообщество китайцев-хань, говоря-
Дрейзис Юлия Александровна - кандидат филологических наук, доцент кафедры китайской филологии ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: xiaoyouliya@ gmail.com).
1 Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 19-18-00429) в Институте языкознания РАН.
2 Мы будем оперировать термином «Большой Китай» (Да Чжунхуа ^Ф^), пришедшем из экономики, - это определение покрывает все территории, которыми управляет КНР (континентальный Китай, включая Гонконг и Макао), и территории, которые контролируются Китайской Республикой (Тайвань и некоторые соседние острова). Сюда также включается Сингапур из-за его значительного китайского
щих на тополекте3 при практически полном исключении стандартного языка - в отличие, например, от Сингапура4. Разрыв между письменным и устным языком в этом регионе, особенно в Гонконге, очень силен; вместе с тем это единственное место в мире, где взаимодействие с письменной формой одного из китайских тополектов (юэ Щ/ кантонского) происходит на регулярной основе - в газетах, журналах, комиксах, рекламных объявлениях, произведениях популярной литературы.
Со времен поздней Мин на юэ печатались сотни книг популярной поэзии, а с начала XX в. к ним добавились либретто кантонских опер, которые публиковались не столько для исполнения, сколько для чтения5. Кантонская поэзия активно развивалась в конце XIX в.
сообщества: 74,3 % населения Сингапура - китайцы. См.: Singstat. Population trend. Department of Statistics Singapore, 2017. URL: https://web.archive.org/ web/20171107010632/http://www.singstat.gov.sg/docs/default-source/default-document-library/publications/publications_and_papers/population_and_population_stracture/ population2017.pdf (дата обращения: 10.09.2019). Приблизительно 6,69 млн китайцев проживают в Малайзии, также иногда включающейся в этот термин. См.: Department of Statistics, Malaysia. Current Population Estimates, Malaysia, 2017-2018. URL: https:// www.dosm.gov.my/v1/index.php?r=column/pdfPrev&id=c1pqTnFjb29HSnNYNUpiTm NWZHArdz09 (дата обращения: 10.09.2019).
3 Мы следуем в терминологии за Виктором Мэром, предложившим термин тополект (см.: Mair V.H. What Is a Chinese "Dialect/Topolect"? Reflections on Some Key Sino-English Linguistic Terms // Sino-Platonic Papers. 1991. 29. P. 7) в качестве наиболее точного и нейтрального перевода китайского термина фанъянь ^Н, традиционно и по сей день используемого для описания китайских «диалектов». Различия между основными китайскими «диалектами» в области фонологии, лексики, орфографии и грамматики настолько велики, что носитель одного из них не может понять смысл текстов, записанных на другом. Суть проблемы их наименования заключается в том, что основными критериями для идентификации фанъянь в китайской лингвистике служат: 1) общность используемого в зонах их распространения стандарта; 2) общность используемой письменности, т.е. описываемая сущность не является диалектом в общелингвистическом смысле, а китайский язык как таковой должен рассматриваться в качестве семьи языков, на что также указывает известный диалектолог Джерри Норман (Norman J. Chinese. Cambridge: CUP, 1988. P. 187-188). Именно поэтому синологи предлагают новые варианты перевода китайского термина фанъянь ^Н, описывающего локальные идиомы, чтобы уйти от варианта, привязанного к «диалекту» - например, один из ведущих специалистов по теории китайского письма Джон ДеФрэнсис конструирует терминрегионалект (DeFrancis J. The Chinese Language: Fact and Fantasy. Honolulu, 1986). Однако нам представляется более удачным термин тополект - наиболее нейтральный и точный перевод китайского фанъянь (букв. «говоры разных мест»).
4 Snow D. Op. cit. P. xix.
5 Ibid. P. xxiv.
в значительной степени благодаря усилиям Ляо Эньтао (Лиу Яньтхоу ШШШ; 1863-1954), который писал стихи на местном вернакуляре, звучавшие как повседневная кантонская речь. Тексты его пользуются популярностью среди носителей юэ особенно в последние годы, после того как они появились в «Сборнике шуток и смеха» (Си сяо цзи/ Хэй сиу цап Ш^Ш, 1990).
Однако только в последние десятилетия тексты, написанные целиком и полностью на юэ, обрели широкую аудиторию. Рост употребления письменного юэ - часть общего тренда по вернакуляризации письменного стандарта, который можно наблюдать с 1900-х годов6. Примечательно, что он происходит без организованной поддержки с какой бы то ни было стороны как стихийный процесс. Несмотря на то что значительное число жителей южного Китая говорит на стандартном языке (путунхуа большинство делает это с
трудом; он используется в основном для коммуникации с китайцами из других регионов. Так, в частности, меньше 2% населения Гонконга говорит на путунхуа дома7. При этом, что характерно, использование письменного юэ ограничено неформальными или менее серьезными типами коммуникации - он функционирует как классический L-язык в ситуации диглоссии8.
Выбор в пользу письма на юэ - это всегда маркированный выбор, так как его носители могут читать и писать на стандартном языке и не существует ситуаций, которые требовали бы на письме однозначного использования исключительно кантонского / юэ9. История эволюции письменного юэ на ранних этапах во многом похожа на путь, пройденный байхуа ЙЙ и японским, которые развивались в тени того же самого H-языка - классического китайского/ вэньяня ^Ж.
Язык байхуа в различных своих разновидностях был распространен на всей основной территории Китая и представлял собой переходную ступень от древнекитайского к современному10. Примерно с эпохи Сун (960-1279) разговорный язык - байхуа «стано-
6 Chen Ping. Modern Chinese: History and Sociolinguistics. Cambridge, 1999. P. 13-23.
7 Hong Kong Government, Census and Statistics Department. Population By-census 2016, 2016. URL: https://www.bycensus2016.gov.hk/en/bc-mt.html (дата обращения: 10.09.2019).
8 Ferguson Ch. Diglossia // Word. 1959. 15. P. 329.
9 Учитывая то, что в континентальном Китае тополекты не преподаются в школе, их носители вынуждены осваивать письмо и чтение на тополекте самостоятельно.
10 Зограф И.Т. Среднекитайский язык: Опыт структурно-типологического описания. М., 2016. С. 10.
вится письменным и в дальнейшем существуют два литературных языка - вэньянь и байхуа (находившиеся в определенной связи с литературными жанрами) вплоть до начала XX века»11. Именно тогда байхуа одержал победу над вэньянем и стал единственным литературным языком, однако эти изменения коснулись в первую очередь художественной литературы, тогда как во многих сферах официальной коммуникации влияние вэньяня продолжало сохраняться и в последующее время.
Вытеснение вэньяня с позиции национального письменного стандарта в начале XX в. изменило ситуацию для юэ - своим развитием он был мало обязан модернизации и строительству национальной государственности, которые питали подъем байхуа и японского. Несмотря на серьезные предубеждения против использования местного вернакуляра, типичные для китайских регионов, именно региональная культурная идентичность и этнолингвистическая витальность питали закрепление письменного юэ на той относительно устойчивой позиции, где он прибывает сегодня.
Очень важную роль для распространения грамотности на юэ сыграл тот факт, что большинство тополектных слов записывались на основе фонетического заимствования (применялся иероглиф стандарта с идентичным/ похожим чтением или иероглиф, использующий его как фонетический элемент, указывающий на чтение). С точки зрения читающего, преобладание этого механизма означает, что когда он встречает в тексте незнакомое слово, то знает, на какую стратегию опереться, чтобы определить его чтение. Если человек обладает способностью читать на стандартном языке и может говорить на юэ, то обычно он довольно легко расшифровывает незнакомые слова по контексту. Иероглифически грамотные носители юэ могут научиться читать на своем родном языке без необходимости заново осваивать грамоту.
На раннем этапе развития письменного юэ в гуандунском регионе его употребление ограничивалось отдельными прозопоэтическими форматами, предназначенными для декламации и пения (шочан вэньсюэ ШШ^^). Многие из этих текстов ассоциированы с буддистской традицией; они существовали как предназначенные или для исполнения, или для записи устной речи. Юэ возникает в них в тех контекстах, где авторы и читатели в меньшей степени чувствовали себя обязанными следовать нормам письменного стандарта - или тематика текстов воспринималась как «несерьезная», или их аудитория
11 Зограф И.Т. Среднекитайский язык. С. 11.
расценивалась как социально низкая, или же авторы считали важным ориентироваться на устную норму для упрощения понимания.
Первая половина XX в. - период постепенного просачивания юэ в другие типы текстов, в том числе те, которые пользовались высоким престижем среди образованной элиты. В результате литература на юэ отстраняется от ассоциации с низшими социальными слоями; растет ее популярность в гуандунском регионе.
Одна из первых литературных форм, в которых письменный юэ появляется в печатном виде, - это мукъюсю12 (муюйшу букв.
«книги деревянного била»13). Это были недорогие ксилографические издания, которые начали появляться в гуандунском регионе, по крайней мере, с поздней Мин, когда Фошань и Гуанчжоу становятся важными центрами печатной индустрии14. Поскольку прибыль от продажи мукъюсю была довольно скромной, их не имело смысла перевозить на значительные расстояния, и они производились в основном для регионального рынка. Вплоть до 1950-х годов мукъюсю оставались популярными в районе Гуанчжоу15.
Как показывают работы Эвелин Равски о грамотности в поздне-имперском Китае, в этом южном регионе существовала значительная доля грамотного населения, которое будучи не в состоянии читать классические тексты, вполне справлялось с задачей чтения популярной литературы16. Издатели охотно печатали дешевые материалы для низших слоев, в том числе крестьян и рабочих. Грамотность среди женщин тоже была необычно высокой для того времени17.
Какие же тексты привлекали таких читателей? Большая часть текстов мукъюсю - это поэтические произведения в различных форматах, популярные в Гуандуне. Они эволюционировали как из местных фольклорных песен, так и из песенных нарративов региона
12 Все кантонские термины приводятся сначала в юэязычной транскрипции (на основании проекта практической транскрипции ИЯ РАН. URL: https://iling-ran.ru/ langworld/transcript/canton.shtml), а затем - в стандартной системе Палладия для путунхуа.
13 Деревянным билом в форме рыбы или безногого краба в буддистских храмах отбивали такт при чтении молитв. Муюйшу отчасти связаны с буддистской традицией (подробнее см. далее).
14 Hegel R. Reading Illustrated Fiction in Late Imperial China. Stanford: Stanford University Press, 1998. P. 6; Rawski E. Education and Popular Literacy in Ch'ing China. Ann Arbor, 1979. P. 6, 116-117.
15 Snow D. Op. cit. P. 79.
16 Rawski E. Op. cit. P. 11-12.
17 Ibid. P. 6; Topley M. Marriage resistance in rural Kwangtung // M. Wolf and R. Witke (eds.). Women in Chinese Society. Stanford, 1975. P. 75.
нижнего течения Янцзы (таньцы ЗЩШ), которые в своей оригинальной форме также часто содержали следы местных идиомов18. По сути мукъюсю - это песенники, которые были доступны и для полуграмотной аудитории, часто знавшей фрагменты текстов наизусть.
Самые частые четыре формата - это мукъюко (муюйгэ ^ЙЖ, букв. «песни деревянного била»), «южные песни» намъям (наньинь Ш^), лунцау (лунчжоу Ж^, букв. «драконьи лодки») и «песни на юэ» юэоу (ютъау )19. Категоризация этих текстов довольно проблематична, поскольку выделение отдельных форм связано в большей степени с особенностями их исполнения, чем с характером самих текстов. Например, и мукъюко, и намъям очень близки по структуре - их разведение основано на том, что намъям, как правило, исполнялись под аккомпанемент музыкального инструмента, в то время как мукъюко - без. Один и тот же текст часто мог исполняться несколькими разными способами20. Дон Сноу предлагает проводить границу между форматами на основании их социального престижа и, как следствие, соотнесенности с вернакуляром: в то время как
намъям, мукъюко и ютъау демонстрируют большую степень литера-
21
турности, лунцау сильнее насыщены вернакулярными элементами21.
Мукъюко - объемные неметризованные песенные нарративы, исполняемые без аккомпанемента. Их сюжеты - это истории из буддистских писаний, исторических сочинений, популярной драмы и простонародной литературы. Их исполнители часто принадлежали к низшим социальным слоям; многие были слепыми. Эти тексты исполнялись в домашней обстановке, в основном для развлечения женщин. С течением времени их аудитория постепенно расширилась и стала включать и мужчин, и женщин, однако образованными
22
людьми они по-прежнему воспринимались как «вульгарные»22.
Несмотря на низкий статус мукъюко, они создавались на литературном языке (байхуа); их авторы часто были в той или иной форме включены в традиционную систему воспроизводства образованных слоев. Отнюдь не редкой была ситуация, когда образованные люди
18 Тань Чжэнби Тань Сюнь ЩЩ. Муюйгэ, чаочжоугэ сюйлу
(Аннотированная библиография по мукъюко и чаочжоуским песням). Пекин, 1982. C. 2, 16; Сюэ Шань (Ред.). Хуа цзянь цзи (Изукрашенный
манускрипт). Пекин, 1985. C. 1.
19 Snow D. Op. cit. P. 80.
20 Чэнь Шоужэнь Сянган юэцзюй даолунь (Введение в кантонскую оперу Гонконга). Гонконг, 1998. C. 289.
21 Snow D. Op. cit. P. 80.
22 YungB. Cantonese Opera: Performance as Creative Process. Cambridge, 1989. P. 139.
писали популярные песни, сочетающие элементы «высокой» и простонародной культуры. В этом отношении характерен пример «Изукрашенного манускрипта» (Фа чинь кэй /Хуа цзянь цзи ШШМ) - экстремально длинного нарративного текста, состоящего из 60 частей. Его наиболее ранние сохранившиеся издания датируются началом XVIII в.23, но исследователи сходятся во мнении, что этот текст был впервые опубликован в последние годы Мин24. Он, вероятнее всего, был написан автором из числа представителей образованной эли-ты25 и пользовался большой популярностью в гуандунском регионе. Сюжет «Изукрашенного манускрипта» описывает историю любви одаренного молодого ученого, события разворачиваются в Сучжоу. Ничто, кроме фрагментарного использования юэ, не указывает на какую-либо связь этой истории с Гуандуном.
Лексемы юэ составляют не более 5% от общего объема текста «Манускрипта»26. Многие частотные слова повторяются по многу раз, таким образом суммарное число разных лексем довольно мало (больше всего таких вхождений в диалогах, но отдельные лексемы юэ встречаются и в нарративных фрагментах текста). Приведем в качестве примера фрагмент из песни «Тоска о любимой после возвращения в покои» (Квай кунь сёнси /Гуй гуань сянсы
(1) шшшшш нштжшии
(2) ^^.ЯШ-ШШШк
(3) «m«« шмтшм> rnrnrnrnrn rnw
(4) таштш^ ттжмшш
(5) ШШ^ВТ ШМШШШ
(6) йфшшш м
23 Idema W.L. Prosimetric and verse narrative // S. Owen and Kang-I Sun Chang (eds.). The Cambridge History of Chinese Literature, Vol. II. Cambridge, 2010. P. 391.
24 Е Чуньшэн nf^^. Линнань су вэньсюэ цзяньши (Краткая история простонародной литературы в Гуандуне и Гуанси). Гуанчжоу, 1996. С. 59; ЛёнПуйчи (ЛянПэйчхи) Намъям ю ютъау чи инькау / Наньинь юй юэоу чжи яньцзю (Исследования намъям и ютъау). San Francisco, 1988. С. 18; Сюэ Шань (Ред.). Хуа цзянь цзи (Изукрашенный манускрипт). Пекин, 1985. C. 4.
25 Текст снабжен подробным комментарием на литературном языке в стиле комментариев известного редактора и издателя Цзинь Шэнтаня ^^^ (1610?-1661) к «Речным заводям» (Шуйху чжуань и «Запискам о западном флигеле» (Си сян цзи MMÍ2.), в которых содержатся отсылки к более ранним «простонародным» изданиям.
26 Snow D. Op. cit. P. 82.
(8) ^ттш ssmrnrn
(9) №ШШтШ¥- -»^ШШ
(10) »м-адш шштм
(11) тттттх яттишшж Ш^ЯФ я
(1) квай кунь хой чхён кунь лон ют чи кинь сённго чён кань иу тхюньюнь
(2) сиусан чи вай ятко хун нгань нёй лунтак самсань тиньтоу
(3) кун цэ пит лой чён пунь чит квай вай юнь кво ят цхун тхинь чю мунь сам со янь нань кинь тхиу чхён сён тхюнь нгань чён чхюнь
(4) цоу чи мэн пок чхинь юнь сиу м ю юнь ка тхоу ква хинь
(5) вай цэ сён си хо ят лиу си си сёнхэй кваттхау сюнь
(6) цоу синь тхин сён тхай си кёй цау цун лунхэй лён чён чинь чхён чхинь чхёйчхёт фа чинь хонь мунь чи ю хён цхойсик синь
(7) сам квай яу кам коу цхой нёй фон мин м вон киу иу синь
(8) сиусан хоучхи фун синь нёй цхун вань хо как симкюнь
(9) хайчю фа чинь м фон сау ят тхинь сау сёй хён сёй инь
(10) сён сам хук киу ят кёй иу синь цэ вай нён цхань мин сон фа пинь
(11) цун цун сён си м кау кау цань цань хонь фун лан пуй кинь чи хонь квай цхон ай е вин тхёй чхён м кунь ют цун тхинь
(1) гуй гуань кай чуан гуань лан юэ чжи цзянь чанъэ цзян цзинь яо туаньюань
(2) сяошэн чжи вэй игэ хун янь нюй нундэ синьшэнь дяньдаодянь
(3) гун цзе бе лай цзян бань цзе гуй вэй юань го и чун тянь чжу мэнь шэнь со жэнь нань цзянь тяо чан сян дуань янь цзян чуань
(4) цзао чжи мин бао цянь юань шао у юй юань цзя ту гуа цянь
(5) вэй цзе сян сы хэ жи ляо ши ши сянци гутоу суань
(6) цзао сянь тин шан ти ши цзюй сю чжун лунци лян чжан цзянь чуан цянь цюйчу хуа цзянь кань мань чжи юй сян цайсэ сянь
(7) шэнь гуй ю хань гао цай нюй фань мин у ван цзяо яо сянь
(8) сяошэн хаосы фэн сянь нюй чжун юнь хэ гэ чаньцзюань
(9) кайчжу хуа цзянь у фан шоу и тянь чоу сюй сян шуй янь
(10) шан синь ку цзяо и цзюй яосянь цзе вэй нян цань мин сан хуа бянь
(11) чжун чжун сян сы у цзюэ цзю чжэнь чжэнь хань фэн лэн бэй цзянь чжи кань гуй чуан ай е юн туй чуан у гуань юэ чжун тянь
(1) вернувшись в свое жилище и открыв окно, чтобы взглянуть на яркую луну, он увидел только чанъэ21, приближающуюся к счастливой полноте
(2) из-за красавицы мое сердце в смятении
(3) скоро полгода как мы расстались с тобой, и дверь в твою комнату дальше, чем небеса,
ворота надежно заперты, и у меня нет возможности увидеть тебя,
мое нутро разрывается, и мои глаза пронизывают [двери] насквозь
(4) если б я знал, сколь злосчастна будет моя судьба и как мало [уготовано] грядущих встреч, то лучше бы мне не встретить тебя, любимая, не тосковать под луной
(5) как долго буду я томиться по тебе, все кости ломит от извечных мыслей
(6) в павильоне он написал стихотворение и вложил два кусочка изукрашенной бумаги в рукава,
перед окном он вытащил их посмотреть, бумага источала аромат и сияла яркими красками
(7) в ваших покоях скрывается по-настоящему талантливая дама, вас не зря именуют нефритовой небожительницей
(8) я же похож на того, кто встретил небесную деву,
но слой облаков отделяет меня от вашей лунной красоты
(9) он сжимал бумагу, не выпуская ее, кому он мог поведать о своей печали
(10) в тоске он закричал,
нефритовая дева ради тебя [я прямо здесь] меж цветов отказался бы от этой жалкой жизни
(11) погруженный в мысли о любви, он не заметил, как прошло время но порыв за порывом ледяного ветра одел холодом его плечи и спину и он сумел лишь вернуться в постель сносить бесконечность ночи прикрыв окно и оставив без внимания луну посреди небес2&.
В данном фрагменте лексемы юэ составляют 4% текста (восемь знаков из 201), всё это распространенные служебные слова. Несмотря
27 Чанъэ (Чан Э) ШШ, или Хэнъэ Ш.Щ, - персонаж китайской мифологии, в народных верованиях почитается как богиня Луны.
28 Хуа цзянь цзи (Изукрашенный свиток) / Ред. Сюэ Шань Пекин, 1985. С. 14. Перевод принадлежит автору работы, в оригинальном тексте жирным шрифтом выделены лексемы юэ.
на это, «Манускрипт» знаменует собой важный шаг в истории формирования письменного юэ, поскольку он содержит ряд иероглифов, созданных специально для записи юэ, а также знаки нормативного языка, употребляемые для записи тополектных слов. Многие из частотных лексем юэ встречаются в тексте хотя бы один раз29.
Уже в этом раннем тексте просматривается стратегия, которая будет определять основной метод фиксации юэ на письме вплоть до сегодняшнего дня: всякий раз, когда выбирается старый или создается новый иероглиф для записи морфемы юэ, то главным основанием для его выбора или создания становится фонетическое сходство между соответствующей морфемой стандарта и морфемой юэ, т.е. в игру вступает принцип фонетического заимствования. Так, например, иероглиф й (дянь, «точка») используется для записи кантонского слова тим («как»), ^ (ме, «скосить глаза») - мат («что»), Ш (ди, «земля») - тэй (суффикс множественного числа местоимений), Ж (чжун, «тяжёлый») - цхун («всё ещё»). Специально конструируются путем добавления детерминатива (ключа) к фонетической части иероглифы ^ - кам («настолько») и Щ - ко («тот/ то»). Эти принципы работают для всех песен типа мукъюко.
В отличие от мукъюко «южные песни» намъям исполнялись под аккомпанемент струнных инструментов. Происхождение этого формата не вполне ясно30, но его развитие определенно связано с процветающей культурой «веселых домов» в позднеминском Гуанчжоу, где женщины часто исполняли песни, аккомпанируя себе на музыкальных инструментах. Литературная природа песен намъям проявляется в том, что их тексты предполагают хотя бы небольшое знакомство читателя/ слушателя с классической китайской поэзией на вэньяне31. Как следствие, язык намъям гораздо ближе к классике, чем к вернакуляру. «Южные песни» продолжали создаваться и печататься и в XX в. - в том числе в журналах, газетах и либретто кантонских опер.
Большая часть этих текстов создавалась образованными людьми и исполнялась как для образованной, так и для необразованной аудитории32. Несмотря на высокую степень литературности намъям,
29 Там же.
30 Чэнь Шоужэнь Сянган юэцзюй даолунь (Введение в кантонскую оперу Гонконга). Гонконг, 1998. C. 280.
31 Так, например, текст популярной намъям «Осенние печали путника» (Хак тхоу цхау хань/ Кэ ту цю хэнь ^Й^Ш) содержит аллюзии к текстам Ван Вэя Ï Ш (699-759) и Ли И (750-830).
32 SnowD. Op. cit. P. 83.
они не воспринимались в качестве престижного формата и поэтому чаще всего печатались без указания авторства. Использование юэ в них ограничивалось записью местоимений и полуслужебных элементов (таких, как, например, ковербы33 - лексемы, которые могут функционировать либо как основные глаголы, либо как предлоги в подобии сериальной глагольной конструкции). Эта запись довольно непоследовательна в том смысле, что авторы произвольно переходят от юэ к стандарту, и наоборот. Приведем в качестве примера фрагмент из песни «Осенние печали путника» (Хак тхоу цхау хань/ Кэ ту цю хэнь ^Й^'К), где лексемы юэ составляют в среднем 3% от общего числа:
(1)
(2) шишда
(3) «щтмш
(4)
(5)
(6) Ш^ЙШ ттт-ш
(7) жмм^
(8) шшшм
(9) ШЙНШШШ
(10) шлшшри
(11) 1ЕШШМФМ
(12)
(13) шшш^шшшш.
(14) жтмттштт
(15) ЙШШШШШ
(1) ку цау сам чик мань лён тхинь
(2) цхэ и пхун чён си чиуинь
(3) и бунь тхиндак цхау син тхун ип лок
(4) яу чи гинь пхин кхиу сёй лау сиу хонь инь
(5) нэ цун чхинсёй бэй цхау тхун сун юк
(6) фонцхэ хак тхоу пхоу хань нэй ва дёй сёй инь
(7) кау ёк нань ю чиу яу сёнь
(8) сань сау сам чи хой моупинь
(9) цук кин кан тхим чин оуноу
(10) вай янь сау дёй ют ва юнь
(11) кэйтак чин лау хайхау цунцхау е
33 Rhys C.S. Chinese Coverbs and Argument Structure // LINGUISTICA atlantica. 2000. 22. P. 69-77.
(12) кун нэй пин кинь кхвай сау пай симкюнь
(13) нго ик кэй патчён хёйто чин ю и
(14) цун хай чиньминь сён ой фук сён линь
(15) кун нэй коньтам чин тхау чён лён ют тим сён тхун кхвань чёй цань чин квайпинь
(1) гу чжоу цэнь цзи вань лян тянь
(2) се и пэн чуан сы цяожань
(3) эр пань тиндэ цю шэн тун е ло
(4) ю чжи цзянь пин цяо шуай лю сяо хань янь
(5) нэ чжун цинсюй бэй цю тун сун юй
(6) куанце кэ ту бао хэнь ни хуа дуй шуй янь
(7) цзю юэ нань жу чао ю синь
(8) синь чоу шэнь сы хай убянь
(9) чу цзин гэн тянь цин аонао
(10) хуай жэнь чоу дуй юэ хуа юань
(11) цзидэ цин лоу сехоу чжунцю е
(12) гун ни бин цзянь се шоу бай чаньцзюань
(13) во и цзи буцзинь сюйдо цин юй и
(14) цзун си чаньмянь сян ай фу сян лянь
(15) гун ни ганьдань цин тоу цзян лян юэ дянь сян тун цюнь цуй цзань чжэн гуйбянь
(16) одинокая лодка в безмолвии холодного вечера
(17) опираюсь на убогое [ее] окошко и мысли печальны
(18) ухо слышит осенние звуки [шелест] падающих листьевутуна
(19) вижу лишь сохнущие ивы у моста, что сходят на нет [словно] ледяная дымка над рекой
(20) в этих движениях сердца скорбь осени как у сун юя34
(21) к тому же путь скитальца полон тягостного уныния, но скажи, кому мне поведать об этом
(22) прежним обещаниям нет веры, им не сравниться с [постоянством] прилива
(23) и новая боль глубока, словно безбрежное море
(24) всё что ощущаю, добавляет досады и огорчения
(25) думаю о ком-то, в тоске гляжу на луну с ее яркой полнотой
(26) помню, как ненароком встретил [тебя] на праздник середины осени в веселом доме
34 Сун Юй (298 до н. э. - 222 до н. э.) - китайский поэт периода Чжаньго, один из основателей старинной китайской словесности.
(27) плечом к плечу рука в руке [мы] кланялись прекрасной [луне]
(28) не устану вспоминать всю [нашу] нежность и преданность
(29) вечно связаны взаимной любовью и взаимной симпатией
(30) вот уж два месяца как [вся моя] искренность отдана тебе, как мог [я] с другими броситься паковать [вещи]35.
Почему лексемы юэ вообще включаются в текст, написанный по преимуществу на нормативном языке, характеризующемся высокой степенью литературности?
Есть идея, поддерживаемая музыковедом Чань Сауянем, что их включение связано с определенной техникой исполнения36. Лексемы юэ чаще всего возникают в самом начале или на концах строк, в том месте, где возможна «вставка знаков» (чэнь цзы М^) ради ритмического и мелодического разнообразия. Поскольку «вставка знаков» - это часть импровизации, исполнителям, вероятнее всего, было проще вставлять в соответствующий момент слова верна-куляра, а не литературного языка. Во-вторых, наращения в виде «вставных знаков» пропевались в более быстром темпе, поэтому, возможно, исполнитель выбирал такие слова, которые могли быть быстро поняты на слух аудиторией. Таким образом создавался искусственный стандарт языка песен намъям, который воспринимался как неэквивалентный вернакуляру и в то же время лишь частично соотносимый со стандартным. Вкрапление в него элементов юэ было призвано помочь завоевать симпатии юэязычной аудитории в условиях конкуренции нескольких песенных форматов разного происхождения в городской культуре Гуанчжоу.
К началу 1800-х годов Гуанчжоу достиг пика своего расцвета. С 1757 г. он был единственным китайским портом, открытым для внешней торговли, и эта монополия немало способствовало накоплению в городе значительного богатства. Часть заработанных денег направлялась в индустрию развлечений, и публичные дома процветали. Именно как часть практики регулярного времяпрепровождения в «веселых кварталах» возник новый песенный формат лунцау - более компактный и более разговорный, чем любая из песен намъям. Это по преимуществу любовные песни, рассказывающие о жизни и чувствах куртизанок, также известные под именем кайсам, букв. «услада для сердца» (цзесинь М^).
35 Лён Пуйчи (Лян Пэйчхи) Намъям ю ютъау чи инькау / Наньинь юй юэоу чжи яньцзю (Исследования намчам и чютао). San Francisco, 1988. С. 63-64.
36 Цит. по: SnowD. Op. cit. P. 83.
В 1828 г. издателем и поэтом Чжао Цзыюном Й^Ш (1793-1846) был опубликован первый сборник таких текстов - «Песни на юэ» (Ют ау/Юэ оу ). Сборник пользовался большой популярностью и вызвал волну подражаний. Тексты лунцау публиковались также в газетах и журналах; к началу 1920-х годов относится публикация еще одного крайне популярного сборника («Новые песни на юэ», Сань ютъау кайсам/ Синь юэоу цзесинь Эти тексты
достигали гораздо более широкой аудитории, чем произведения возникших ранее форматов; помимо Гуанчжоу они были известны в других местах Китая и за его пределами37. Сборник Чжао Цзыюна приводит в качестве примера кантонской литературной традиции главный идеолог языкового реформирования начала XX в. Ху Ши (1891-1962)38.
В среднем 10% текстов лунцау составляют знаки, записывающие тополектную лексику, - это на порядок больше, чем во всех прочих форматах песенных текстов с вкраплениями юэ. Служебные и полуслужебные показатели в этих текстах преимущественно кантонские. Приведем пример фрагмента лунцау «Пять наставлений дурной жены» (Ын кань тиу цхай/ У цзянь дяо ци
(1) тттщш^
(2)
(3)
(4) эдщтеж^л«»
(5) мишгашшш
(6)
(7)
(8) «швш-
(9) шшшж&шт
(10)
(1) чи цхун кво мунь квай нэй цаксэ
(2) яую камфань сён цхауцхэ
(3) цоу хэй кан ким минь иу е
(4) хохань ко ко сёй квай оньянь пэнвай лоуе
(5) поу цха чю фань кам нго цоутоу лэйлэйхэй
(6) яу иу нго чёнсай исён ю кун па цаймэ
37 Чэнь Цзи |ШЙ. Сюй ^ (Предисловие) // Чжао Цзыюн Щ^Ш, Юэоу (Песни ютъау). Гуанчжоу, 1986. С. 5-6, 8-9.
38 Ху Ши ВДЙ. Хай шан хуа лечжуань сюй (Предисловие к «Цветам на море») // Хай шан хуа ^^^ (Цветы на море). Тайбэй, 1974. С. 27.
(7) сау кёк м тхин синъят цоу е
(8) цхун чиу цоутоу яттхау цхэ
(9) вон нэй кусоу кам то цхун яу цэмуй
(10) вунь тип м фон кун нго сай ятсэ
(1) цзы цун го мэнь гуй ни чжайшэ
(2) южу цзяньфань шан цючэ
(3) цзао ци гэн цзянь мянь яо е
(4) кэхэнь гэ гэ шуай гуй аньжэнь бинхуай лаое
(5) бао ча чжу фань цзянь во цзодао лилици
(6) ю яо во цзянси ишан юй гун ба цзайме
(7) шоу цзяо у тин чэнжи цзо е
(8) цун чжао цзодао житоу се
(9) ван ни гусао гань до чун ю цземэй
(10) вань де у хуан гун во си исе
(1) с тех пор как вышла замуж и вошла в твой дом
(2) словно узник в арестантской повозке
(3) рано встаю, а отправляюсь спать уже к ночи
(4) ненавистны [мне твоя] хиреющая уродливая мать и страдающий от болезней отец
(5) меня заставляют варить рис и заваривать чай до умопомрачения
(6) а еще я должна стирать одежду да таскать на себе младенца
(7) руки и ноги не устают работать, весь день что-то делают
(8) с [самого]утра пока солнце не начнет клониться [к закату]
(9) что толку, что у тебя столько золовок и невесток, да еще и сестер
(10) они не торопятся мыть со мной миски и плошки39.
Язык этой песни значительно отличается от языка первых двух примеров. Наиболее очевидное различие заключается в том, что этот текст достаточно близко соответствует нормам разговорного юэ, а процент явно кантонской лексики (23%) приближается к диапазону в 30+%, что типично для нормальной кантонской разговорной речи. В отличие от первых двух примеров, ничто не маркирует этот текст
39 Фу Гунван ШШ. Лунцау во намъям /Лунчжоу хэ наньинь Ц^^ПШ^ (Лунцау и намъям) // Фанъянь вэньсюэ ^Н^^ (Литература на тополекте). Гонконг, 1949. С. 45.
как особенно литературный; например, он не содержит отсылок к другим литературным произведениям.
Наращивание количества функциональных слов юэ связано с разговорной природой песен лунцау, поскольку в разговорной форме использовалось намного больше служебных и полуслужебных слов по сравнению с письменным стандартом. Чем с более поздними текстами мы имеем дело, тем более последовательны они в использовании лексем юэ. Примечательно, что и книга Чжао, и более поздние «Новые песни на юэ» содержат глоссарий для тех читателей, которые не могут читать на юэ. Одной из причин составления подобных глоссариев могла быть попытка стандартизации письменных форм для существовавших в устной речи слов.
Как показывают примеры ранних поэтических текстов на юэ, в большинстве случаев допустимость использования письменной формы тополекта напрямую связана с той или иной формой соотнесенности текста с устной речью - обычно с устным исполнением. Кроме того, для этих текстов характерна подчеркнутая «несерьезность» содержания: они описывают любовные переживания, истории из жизни куртизанок и т.п. Контекст их исполнения (социальный статус исполнителей, особенности аудитории и обстановки) освобождал тексты от необходимости строго следовать нормальным требованиям социально уместного в отношении письменного языка. В частности, восприятие мукъюсю как «женского чтения» позволяло их языку довольно далеко уходить в сторону от стандарта, при этом сохраняя формальную рамку классического. Это коррелирует с идеей нетождественности устного и разговорного, письменного и книжного (написанный текст в письменной форме информативно не тождествен озвученной версии того же текста) в том виде, как она высказывалась в работах В.М. Алпатова и Е.В. Маевского на материале японского языка. Таким образом, мы имеем дело с языковым континуумом: от состояния, когда язык не используется вообще, до ситуации его использования во всех сферах коммуникации. На этот континуум накладывается ситуация диглоссии: чем более маргинальна для языка сфера устной коммуникации, тем более высок его статус.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алпатов В.М. Япония: язык и общество. М., 2003. 136 с.
2. Зограф И.Т. Среднекитайский язык: Опыт структурно-типологического описания. М., 2016. 258 с.
3. Маевский Е.В. Графическая стилистика японского языка. М., 2000. 176 с.
4. Chen Ping. Modern Chinese: History and Sociolinguistics. Cambridge, 1999. 229 c.
5. Department of Statistics, Malaysia. Current Population Estimates, Malaysia, 20172018, 2018. URL: https://www.dosm.gov.my/v1/index.php?r=column/pdfPrev&id= c1pqTnFjb29HSnNYNUpiTmNWZHArdz09 (дата обращения: 10.09.2019).
6. Ferguson Ch. Diglossia // Word. 1959. 15. C. 325-40.
7. Hegel R. Reading Illustrated Fiction in Late Imperial China. Stanford, 1998. 489 c.
8. Hong Kong Government, Census and Statistics Department. Population By-census 2016, 2016. URL: https://www.bycensus2016.gov.hk/en/bc-mt.html (дата обращения: 10.09.2019).
9. Idema W.L. Prosimetric and verse narrative // The Cambridge History of Chinese Literature. Vol. II / S. Owen, Kang-I Sun Chang (eds.). Cambridge, 2010. C. 343-413.
10. Mair V.H. What Is a Chinese "Dialect/Topolect"? Reflections on Some Key Sino-English Linguistic Terms // Sino-Platonic Papers. 1991. 29. C. 1-31.
11. Rawski E. Education and Popular Literacy in Ch'ing China. Ann Arbor, 1979. 294 c.
12. Rhys C.S. Chinese Coverbs and Argument Structure // LINGÜISTICA atlantica. 2000. 22. C. 69-87.
13. Singstat. Population trend. Department of Statistics Singapore, 2017. URL: https:// web.archive.org/web/20171107010632/http://www.singstat.gov.sg/docs/default-source/default-document-library/publications/publications_and_papers/popula-tion_and_population_structure/population2017.pdf (дата обращения: 10.09.2019).
14. Snow D. Cantonese as Written Language: The Growth of a Written Chinese Vernacular. Hong Kong, 2004. 320 c.
15. Topley M. Marriage resistance in rural Kwangtung // Women in Chinese Society / M. Wolf, R. Witke (eds.). Stanford, 1975. C. 67-88.
16. YungB. Cantonese Opera: Performance as Creative Process. Cambridge, 1989. 224 c.
17. Е Чуньшэн Линнань су вэньсюэ цзяньши (Краткая история простонародной литературы в Гуандуне и Гуанси). Гуанчжоу, 1996. 424 c.
18. Лён Пуйчи (Лян Пэйчхи) Намъям ю ютъау чи инькау / Наньинь юй юэоу чжи яньцзю Ш^^^Ш^ВДЯ (Исследования намъям и ютъау). San Francisco, 1988. 267 c.
19. Тань Чжэнби Тань Сюнь ЩЩ-. Муюйгэ, чаочжоугэ сюйлу
(Аннотированная библиография по мукъюко и чаочжоуским песням). Пекин, 1982. 362 c.
20. Фу Гунван Ш^Ш. Лунцау во намъям /Лунчжоу хэ наньинь (Лунцау и намъям) // Фанъянь вэньсюэ ^Н^Р (Литература на тополекте). Гонконг, 1949. C. 42-61.
21. Хуа цзянь цзи (Изукрашенный свиток) / Ред. Сюэ Шань Пекин, 1985. 112 c.
22. Ху Ши ВДЖ Хай шан хуа лечжуань сюй «^iffi^ft)) 0 (Предисловие к «Цветам на море») // Хай шан хуа ^ФЖ (Цветы на море). Тайбэй, 1926 (1974). C. 965.
23. Чэнь Цзи |ШЙ. Сюй В (Предисловие) // Чжао Цзыюн Ш^Ш, Юэоу (Песни ютъау). Гуанчжоу, 1986. 170 c.
24. Чэнь Шоужэнь Сянган юэцзюй даолунь (Введение в кантонскую оперу Гонконга). Гонконг, 1998. 390 c.
Yulia A. Dreyzis
DEVELOPMENT OF A WRITTEN LANGUAGE
FOR THE SOUNDS OF A TOPOLECT:
INITIAL STAGE OF HONG KONG YUE FORMATION
Lomonosov Moscow State University 1 Leninskie Gory, Moscow, 119991
In this article, the author considers the emergence and development of writing in Yue (Cantonese) as it is presented in the early works of popular poetry, distributed in the Guangdong region from the 16th to the beginning of the 20th centuries. The most common four formats for such texts are "wooden fish songs" mukjyu ko (muyuge), "southern songs" naam jam (nanyin), "dragon boat songs" lung zau (longzhou) and "Cantonese love songs" jyut au (yueou). They demonstrate the use of the principle of phonetic borrowing when referring to the Chinese character for writing topolect words (a character of the standard with identical / similar reading or a character using it as a phonetic element indicating the reading is used). As most examples of early poetic texts in Yue show, the admissibility of using the written topolect is directly related to the correlation of the text with oral speech, usually with oral performance. The revealed features are important for reconstructing the history of development of the regional Sinitic vernaculars, as well as for studying the correlation of written and oral in the Chinese tradition.
Key words: Chinese language; Chinese poetry; language situation in Hong Kong; popular literature; vernacular.
About the author: Yulia A. Dreyzis - PhD, Assistant Professor, Chinese Philology Department, Institute of Asian and African Studies, Lomonosov Moscow State University (e-mail: xiaoyouliya@gmail.com).
REFERENCES
1. Alpatov V.M. Yaponiya:yazyki obshchestvo [Japan: Language and Society]. Moscow: Muravey, 2003. (In Russ.)
2. Chen Ji. 'Xu' [Introduction]. Zhao Ziyong, Yue ou (Jyut au). Guangzhou: Guangdong renmin chubanshe, 1986. (In Chinese)
3. Chen Ping. Modern Chinese: History and Sociolinguistics. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.
4. Chen Shouren. Xianggang yueju daolun [Introduction to the Cantonese Opera of Hong Kong]. Hong Kong: Yueju yanjiu jihua, 1998. (In Chinese)
5. Department of Statistics, Malaysia. Current Population Estimates, Malaysia, 2017-2018, 2018. https://www.dosm.gov.my/v1/index.php?r=column/pdfPrev&id= c1pqTnFjb29HSnNYNUpiTmNWZHArdz09 (дата обращения: 10.09.2019).
6. Ferguson Ch. 'Diglossia'. Word, 1959, 15, pp. 325-40.
7. Fu Gongwang. 'Lung zau wo naam jam' [Lung zau and naam jam]. Fangyan wenxue [Literature in Topolects]. Hong Kong: Xin minzhu chubanshe, 1949, pp. 42-61. (In Chinese)
8. Hegel R. Reading Illustrated Fiction in Late Imperial China. Stanford: Stanford University Press, 1998.
9. Hong Kong Government, Census and Statistics Department. Population By-census 2016, 2016. https://www.bycensus2016.gov.hk/en/bc-mt.html (дата обращения: 10.09.2019).
10. Hu Shi. '"Hai shang hua liezhuan" xu' [Intoduction to "Flowers of Shanghai"]. Hai shang hua [Flowers of Shanghai]. Taipei: Tianyi, 1926 (1974). (In Chinese)
11. Hua jianji [The Jeweled Manuscript]. Xue Shan (Ed.). Beijing: Wenhua yishu, 1985. (In Chinese)
12. Idema W.L. 'Prosimetric and verse narrative'. The Cambridge History of Chinese Literature, Vol. II. S. Owen, Kang-I Sun Chang (eds.). Cambridge: Cambridge University Press, 2010, pp. 343-413.
13. Loeng Puici. Naam jam jyu jyut au zi jingau [Research on naam jam and jyut au]. San Francisco: Asian American Studies, San Francisco State University, 1988. (In Chinese)
14. Mair V.H. 'What Is a Chinese "Dialect/Topolect"? Reflections on Some Key Sino-English Linguistic Terms'. Sino-Platonic Papers, 1991, 29, pp. 1-31.
15. Mayevskiy Ye.V. Graficheskaya stilistikayaponskogo yazyka [Graphic Style of the Japanese language]. Moscow: Muravey-Gayd, 2000. (In Russ.)
16. Rawski E. Education and Popular Literacy in Ch'ing China. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1979.
17. Rhys C.S. 'Chinese Coverbs and Argument Structure'. LINGUISTICA atlantica, 2000, 22, pp. 69-87.
18. Singstat. Population trend. Department of Statistics Singapore, 2017. URL: https:// web.archive.org/web/20171107010632/http://www.singstat.gov.sg/docs/default-source/default-document-library/publications/publications_and_papers/popula-tion_and_population_structure/population2017.pdf (дата обращения: 10.09.2019).
19. Snow D. Cantonese as Written Language, The Growth of a Written Chinese Vernacular. Hong Kong: Hong Kong University Press, 2004.
20. Tan Zhengbi, Tan Xun. Muyuge, Chaozhouge xulu [An annotated bibliography on muk jyu ko and Chaozhou songs]. Beijing: Shumu wenxian, 1982. (In Chinese)
21. Topley M. 'Marriage resistance in rural Kwangtung'. Women in Chinese Society. M. Wolf, R. Witke (eds.). Stanford: Stanford University Press, 1975, pp. 67-88.
22. Ye Chunsheng. Lingnan su wenxue jianshi [A Brief History of Popular Literature in Guangdong and Guangxi]. Guangzhou: Guangdong gaodeng jiaoyu, 1996. (In Chinese)
23. Yung B. Cantonese Opera: Performance as Creative Process. Cambridge: Cambridge University Press, 1989.
24. Zograf I.T. Srednekitayskiy yazyk: Opyt strukturno-tipologicheskogo opisaniya [Middle Chinese: An Attempt at a Structural-Typological Description]. Moscow: URSS, 2016. (In Russ.)
