CC BY
551
© А.А. Петрова, 2009
УДК 81’221/’23 ББК 81.002.3
РАЗВИТИЕ РЕЧИ В ОНТОГЕНЕЗЕ: ПРОБЛЕМЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ
А.А. Петрова
Статья рассматривает предпосылки возникновения и развития речи, а также возможности применения в описании к ранним периодам онтогенеза разных моделей коммуникации. Акцент делается на психолингвистической модели становления вопроса в онтогенезе.
Ключевые слова: филогенез и онтогенез речи, восприятие и понимание речи, модели коммуникации, квазикоммуникация.
В связи с существующей проблемой репрезентации знаний ученые, занимающиеся процессом моделирования представлений о мире, обращаются к различным сторонам понимания дискурса: собственно лингвистической, психологической, когнитивной. Совершенно очевидно, что для обработки дискурса может быть выделена некая модель, которая объединяет все упомянутые структуры. Ясно также и то, что основной составляющей такой модели должен быть код, реализуемый в форме письменной или устной речи.
Теоретическое значение исследования речи проявляется в том, что оно позволяет расширить и подкрепить некоторые существующие гипотезы относительно филогенеза человека. Поэтому, прежде чем обратиться к проблеме возможности применения принципов моделирования в детской речи, мы вначале обратимся к краткому обзору философских и антропологических наук. При обсуждении проблем филогенетического развития человека отечественная наука стремилась доказать, что уже имеющийся субстрат психики, мозг, и подчиненная ему высшая нервная деятельность в целом обеспечили возникновение соответствующей коммуникативной потребности высшего порядка (речи) [5, с. 558-568].
Глубокие изучения поведения животных, особенно высших антропоидов, привели к зак-
лючению, что задолго до возникновения человеческой речи на языке, сопоставимом по его разрешающим возможностям с современным, формируется физиологический и психический субстрат символического, то есть знакового поведения. Последнее использует в качестве механизмов сигнализации довербаль-ные средства (позы, фонации, «мимика», «имитирующие движения» и т. п.). На уровне человекообразных обезьян оказывается возможным освоение жестовых человеческих сигналов - знаков, условных языков различного типа, позволяющих обеспечивать диалогические взаимодействия человека с животным. Не вдаваясь здесь в подробное обсуждение проведенных в 60-80-х гг. прошлого века экспериментов, примем как убедительно доказанное следующее положение: на до-человеческом этапе эволюции уже сформировались способности к знаковому поведению, причем у высших человекообразных физиологический и психический субстрат способствует возникновению потребности общения с человеком - при условии специально созданных человеком же коммуникативных систем и ситуаций общения. И.Н. Горелов называет комплекс такого рода «функциональным базисом речи», который на стадии высшего человекообразного занимает промежуточное положение между первой и второй сигнальными системами, имеет собственную внешнюю моторику (разумеется, невербальную). На стадии человека уже имеющийся «функциональный базис речи» становится значи-
тельно более мощным и совершенным, способным лечь в основу языковой компетенции. Последняя не могла бы сформироваться без этого базиса, и, кроме того, чисто человеческое новообразование не отменило функционирования ранее приобретенных механизмов и продолжает использоваться в современных способах коммуникации - наряду с прежними средствами. Именно поэтому, как полагает И.Н. Горелов, во всяком коммуникативном акте невербальные средства общения развертываются прежде, чем начинается собственно речь [4, с. 74]. Тем самым доказывается, что прежнее понимание невербальных компонентов коммуникации в качестве дополнительных, факультативных и т. д. не является правильным.
В онтогенезе, особенно на его ранней стадии, наблюдается своеобразная «микродиахрония» - повторение филогенетических фаз развития. Именно поэтому можно с полным правом сказать, что ребенок в первые годы своей жизни «существо преимущественно невербальное» (см. также: [8, с. 275]).
Исследования по физиологии высшей нервной деятельности ребенка показывают, что отделы головного мозга, ответственные за речь (зона Брока - Вернике в левовисочном лобном отделах), намечаемые в эмбрионе последних месяцев, завершают свое формирование уже при жизни ребенка, полностью - после 1,5—2,0 лет. В группе детей возраста 0,3-0,7 месяцев установлены стойкие различительные реакции на силу звука, интонацию и тембр голоса. В основе развития понимания речи лежит совпадение зрительного восприятия предметов, действие с ними и словесное их называние, то есть понимание в этом возрасте есть замыкание условно-рефлекторных связей между несколькими раздражителями и реакциями на них. Отсюда, несомненно, следует, что восприятие интонации опережает понимание собственно речи и не обязательно связано с предметной деятельностью самого ребенка. Поэтому ясно, почему детская речь ситуативна и понимается ребенком лишь в связи с реальной ситуацией на всем протяжении раннего и части среднего онтогенеза, почему ребенок не может сразу понять по телефону то, что ему говорит мать: нет привычных предметных связей, ситуации обще-
ния. Как гуление, так и лепет производятся ребенком вне зависимости от научения - то же есть и у детей, глухих от рождения. Но те фонации, которые поддерживаются на стадии лепета взрослыми, превращаются (условнорефлекторные подкрепления через реакции взрослых: научения, многократное представление образцов и т. п.) со временем в речь. Таким образом, следует, что: а) есть врожденные предпосылки речи (они отнюдь не таковы, как это представлял себе Н. Хомский, говоря о «врожденных ядерных структурах речи» [13]), куда входит и то, что Т. Бауэр называет «механизмами предвосхищения» -ожиданием развития связей, и то, что мы уже знаем - голосоведение (гуление, крик) и лепет; б) врожденными являются и жесты, рождающиеся из «моторики обладания» (желание достать предмет вызывает движение руками в его сторону) [1]. В дальнейшем эта моторика редуцируется до указательного жеста, «жестов просьбы и требования» и пр. Фонации/ вокализации - также невербальные врожденные средства сигнализации о переживаемых эмоциях (например, у младенцев эмоции удивления наряду с другими эмоциями). Соотношение же внутренних возможностей (субстратов) и их реализаций у младенцев представляется как ответ на раздражитель, на внешний импульс; отсюда понятен механизм имитации - как первостепенный и первоначальный способ следования образцу. Исследуя вопрос о соотношении мышления и речи, учеными [5; 11] приводились экспериментальные доказательства того, что в раннем онтогенезе ребенок может производить умственные операции (группировки по признакам предметов), в том числе и в таких условиях, когда в его речи нет соответствующих этим признакам языковых номинаций. Можно сказать, что уровень развития мышления у человека в онтогенезе в целом опережает возможности речевого выражения. Поэтому общая тенденция развития ребенка выражается последовательностью: «от действия к мысли» (А. Валлон) [2] - «от мысли к слову» (Л.С. Выготский) [3], что не исключает вариантов опережения формальноречевыми умениями ребенка его уровня мышления. Следовательно, и слова известного лингвиста Э. Сепира особенно могут быть применены к дошкольнику: «... язык по сути сво-
ей есть функция до-рассудочная. Он смиренно следует за мышлением, структуры и формы которого скрыты» [10, с. 36]. Более поздние исследования психологов и собственное изучение детской речи в онтогенезе позволяют дополнить вышеназванную схему последовательности отрезками впереди («от наблюдаемых действий взрослых к собственным действиям») и сзади («от понимания речи взрослых к собственной мысли и собственному слову»). Однако в то же время нельзя утверждать, что понимание речи ребенком наблюдается еще в возрасте до 1 года; вначале дети более реагируют не на значение слова, а на интонацию, так как понимать речь, не зная значения слов и не умея еще даже просто соотносить слова с элементами ситуации, невозможно. Реакцию на интонацию следует понимать в данном возрасте как предречевое поведение и как «предпонимание» речи. Среди других последних работ, имеющих важное значение при попытке раскрыть сущность онтогенеза речи и становление диалогических умений дошкольника, необходимо назвать Т.Н. Ушакову и В.В. Казаковскую. Прекрасно понимая, что 93 % энергии воздействия в диалоге приходится и зависит от паравербаль-ных компонентов речи, к которым относят и ее суперсегментный уровень, в том числе и интонацию, В.В. Казаковская предпринимает попытку описать интонационную кривую высказываний русскоязычных детей, хотя и чисто фрагментарно [6, с. 378-385]. Исследования же данной области в онтогенезе как в отечественной, так и в западной психолингвистике малы; сопоставительный анализ разноязычных сред вообще достаточно редок. Тем не менее ведь именно с мелодическими модуляциями связано начало речевого развития индивидуума. Так, исследование внутрима-точной среды в плане возможности прохождения сквозь нее акустического сигнала показало, что достаточно интенсивные звуки сравнительно малой частоты беспрепятственно проникают в матку. В этих условиях просодия речи - основной тон, ударения, интонационные характеристики говорящего - достигает слуха плода, хотя сами слова плохо различимы [12, с. 47].
Отмечено, что уже в крике новорожденного преобладают интонации языка матери,
то есть родного языка. Таким образом, можно предположить, что уже до рождения человеческим индивидуумом «усваивается» некий звуковой информационный образ, который впоследствии развивается и совершенствуется в плане звуковых модуляций, а затем наполняется сегментами-фонемами, слого-словами, усложняется и функционирует как «живой» механизм. Принцип же первоначального «усвоения» данного образа, видимо, следует искать в волновой теории информационного поля, по положениям которой непосредственным передатчиком и носителем информации являются волновые процессы. Звук ведь тоже имеет волновую природу.
Разговаривая со своим еще не родившимся ребенком, любая мать уверена, что младенец слышит и «понимает» ее. Если же сравнить речь матери и детские вокализации, то можно обнаружить и общие тенденции распределения мелодических типов, а возможно, и энергий. При этом совершенно ясно, что, имитируя материнские звукообразы, ребенок первоначально усваивает именно ее индивидуальные речевые реакции, которые в общих чертах присущи той или иной языковой культуре. Лишь по мере физиологического взросления, когнитивного развития, совершенствования интрап-сихических и интерпсихических функций дошкольник в состоянии самостоятельно развивать усвоенные речевые образцы.
Любое исследование языка и общения опирается на ту или иную модель коммуникации (каковых обычно выделяют три) [14, с. 386405], в соответствии с которой определяются такие категории, как коммуникация и информация, их разный статус в теоретических построениях. Ярким примером теоретического подхода, отдающего приоритет информации, стала кодовая модель коммуникации, которая все же остается гипотезой, поскольку ясно, что понимание предполагает нечто большее, чем только декодирование - само по себе декодирование локализуется там, где акустический сигнал переходит в языковой образ, однако интерпретация высказывания на этом этапе не заканчивается [7, с. 33-35]. Если в кодовой модели говорящий намеренно отправляет слушающему некоторую мысль, то в инференци-онной модели говорящий, вкладывая свой смысл, то есть то, что он «имеет в ввиду», в
высказывание, трижды демонстрирует свои интенции: он намерен произнесением высказывания вызвать определенную реакцию в аудитории; он хочет, чтобы аудитория распознала его намерение, а также, чтобы это распознание намерения со стороны аудитории явилось основанием или частичным основанием для реакции [9, с. 136-137]. Однако ни информационно-кодовая, ни инференционная модель, отдельно взятые, не могут объяснить феномена языкового общения. Как правило, речь идет о пересекающихся и дополняющих друг друга процессах - кодировании/декодировании и ин-ференции [7, с. 36-38]. Интеракционная модель коммуникации в качестве главного принципа выдвигает взаимодействие, помещенное в социально-культурные условия ситуации. Не языковые структуры кода, а коммуникативно обусловленная социальная практика объясняет природу (транс)формации смыслов в общении [14, с. 398]. Интеракционная модель предполагает сильную ситуативную привязанность, что может выражаться в учете невербальных аспектов коммуникации и деятельности в целом, в использовании широкого социально-культурного контекста. Зависимость от кода в интеракци-онной модели меньше, но роль общих значений остается высокой, хотя здесь и происходит перенос приоритета от конвенций языковых к социокультурным [7, с. 38]. Из трех моделей коммуникации интеракционная в большей мере соответствует дискурсивной онтологии, правда, лишь в том случае, если поведение понимать широко и признать приоритет коммуникации по отношению к информации. Именно данная модель и легла в основу проведенного нами исследования вопроса в онтогенезе, которое в сущности привело к созданию следующей, но уже психолингвистической модели, которая может быть спроецирована и не только на усвоение и развитие вопросительности в онтолингвистике. В отличие от материально-предметной или абстрактно-математической последняя (психолингвистическая) является описательной, причем в качестве метаязыков описаний приняты: лингвистический и психолингвистический, а в эксперименте при использовании электронно-акустического тестирования детских фраз - метаязык, который в первоначальном виде представляет собой показания графиков и их математические значения. В отли-
чие от системно-языковой модели, являющейся статичной, психолингвистическая динамична и процессуальна, помимо прочего она и сложно организована. Основным принципом ее функционирования является принцип симультан-ности, который присущ всем этапам не только становления, но и существования любой интеракции (см. рисунок).
Следующим основным составляющим моментом предлагаемой модели является принцип адекватности. Коммуникативно адекватными считаются все фазы продуктивной и рецептивной коммуникативной деятельности и высказывания как продукта этой деятельности, которые приводят к достижению цели при данных условиях. Это предполагает правильное восприятие условий коммуникации отправителем и получателем, наличие знаний о системных связях используемого языка и осознанное или неосознанное оптимальное предвосхищение отправителем воздействия его высказывания на получателя.
В психолингвистике адекватным считается такое высказывание, которое целесообразно (посредством него достигается цель, поставленная говорящим в ходе его речевого акта) и удовлетворяет потребностям говорящего [при этом не появляются дополнительные факторы (непонимание, негативно-эмоциональная оценка), которые могли бы препятствовать процессу коммуникации].
Важное значение для оптимизации языковой коммуникации имеет способность ее участников к коммуникативно адекватному и одновременно осмысленному употреблению языковых средств.
Что касается последних, то здесь в настоящее время активизировался интерес к проблеме соотношения грамматики и интеракции. В западной прагматике выделяются два направления, исследующих грамматические особенности устной коммуникации и грамматику разговорной речи. Среди прочих наиболее приоритетными считаются следующие вопросы:
- о синтаксических конструкциях, типичных для разговорного языка;
- категориях грамматического описания устной коммуникации;
- принципах интерактивности и мультимодальности, ориентировании на процесс, а не на продукт, проективности и ретракции;
УНИВЕРСАЛЬНЫЕ национально-специфические (языковые) явления в онтогенезе
Лингвистический аспект интонации, лексики, грамматики
Статистика словаря и словоформ
Прагматика речи
Аспект психологии речи, дневниковые наблюдения
Когнитивные данные, речь и деятельность
Эксперимент
Распро страненно е высказывание, включающее вопрос (с 5,0)
3-4-словные вопросы (3,8-4,8)
Двусловные вопросы (2,5-3,3)
Однословные вопросы (1,8-2,2)
Однослоговая реакция «удивление - вопрос»
Довербальный этап вокализации гуления и лепета - «протоязык» с «протоинтонацией» (0,9-1,0)
П сихолингвистиче ский аспект интонации, синтаксиса и лексики
Становление коммуникативной компетенции в ситуации предметной деятельности
Схематическое представление психолингвистической модели вопроса в онтогенезе речи русско- и немецкоязычных дошкольников
- языке грамматического описания разговорной речи;
- методах анализа устной коммуникации и т. п.
Подход от проблемы адекватности позволяет выделить некие общие тенденции распределения и прохождения информации как в структуре диалога, так и в самих репликах.
Иными словами, предполагается существование еще и двух общих интерактивных информационных дискурсивных моделей, в которых присутствует: 1) прямое последовательное распределение информационных блоков в коммуникативной ткани дискурса; 2) непрямое кросс-референтное (с наличием квазиреплик, в некоторых случаях представляющих
собой моменты языковой игры) распределение информационных составляющих диалога, нередко способствующее прекращению коммуникации.
Как показывают собственные исследования, последняя модель достаточно распространена в детском диалоге и связана с понятием квазикоммуникации. Квазикоммуникация как явление, свойственное диалогу в онтогенезе, имеет определенные причины и следствия: к первым относится мотивационная установка, прежде всего ребенка, на общение, которая может спровоцировать ту или иную референцию или появление референтного или референцированного высказывания. Представление же референта в ситуации ре-
чевого взаимодействия (первоначально - отношение к референту со стороны дошкольника) ведет к положительной или отрицательной речевой интенции, которая, в свою очередь, вызывает появление квазиэлементов в структуре полилога (квазивопросов, квазиконстатаций или актов квазипонимания или квазинепонимания; последние используются инициативно, не являясь выражением потребности в информации). Следствием может выступить либо свертывание темы беседы (прекращение коммуникации), либо наличие определенной стагнации, когда вопросы или констатации никому не адресуются, соответственно, ложно воспринимаются, то есть не достигают своей цели. Общающиеся говорят как бы сами для себя. Причины, приводящие к коммуникативным неудачам, разнообразны. Одним из способов, позволяющих снять наступившую коммуникативную неудачу, является кросс-референция, процесс периодического возврата к тому или иному предмету речи, не всегда, однако, успешно протекающая.
Таким образом, подводя итог изложенному, выделим те главные моменты, которые отражаются в данной статье:
1. Отдельные принципы моделирования, столь популярные в языкознании, применитель-ны и к детской речи. Вопрос лишь состоит в том, что может лечь в основу той или иной модели коммуникации.
2. Быстрое усвоение ребенком языка взрослых приводит к мысли о том, что языковое сознание и осознание себя полноправным партнером в общении происходят одновременно с применением всех доступных дошкольнику средств, независимо от его языковой или культурной принадлежности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бауэр, Т. Психическое развитие младенца / Т. Бауэр ; пер с англ. А. Б.Леоновой. - М. : Прогресс, 1979. - 320 с.
2. Валлон, А. От действия к мысли / А. Валлон. - М. : Иностр. лит., 1956. - 238 с.
3. Выготский, Л. С. Мышление и речь. Психологические исследования / Л. С. Выготский. - М. : Лабиринт, 1996. - 419 с.
4. Горелов, И. Н. Проблема функционального базиса речи в онтогенезе / И. Н. Горелов. - Челябинск : ЧГПИ, 1974. - 116 с.
5. Горелов, И. Н. Происхождение языка: гипотезы и новые подходы к проблеме / И. Н. Горелов, Н. Н. Слонов // Известия АН СССР. Сер. «ОЛЯ». - 1986. - Т. 45, №> 6. - С. 558-568.
6. Казаковская, В. В. Вопросно-ответные единства в диалоге «взрослый - ребенок» / В. В. Каза-ковская ; отв. ред. А. В. Бондарко, М. Д. Воейкова. -СПб. : Наука, 2006. - 456 с.
7. Макаров, М. Л. Основы теории дискурса / М. Л. Макаров. - М. : ИТДГК «Гнозис», 2003. -280 с.
8. Пинкер, С. Язык как инстинкт : пер. с англ. / С. Пинкер ; общ. ред. В. Д. Мазо. - М. : Едиториал УРСС, 2004. - 456 с.
9. Стросон, П. Ф. Намерения и конвенция в речевых актах / П. Ф. Стросон // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. -М. : Прогресс, 1986. - С. 130-150.
10. Сэпир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Э. Сэпир. - М. : Прогресс, 1993. - 655 с.
11. Узнадзе, Д. Н. Теория установки / Д. Н. Узнадзе ; под ред. Ш. А. Надирашвили и В. К. Цаава. -М. : Изд-во «Институт практической психологии» ; Воронеж : НПО «МОДЭК», 1997. - 448 с.
12. Ушакова, Т. Н. Речь: истоки и принципы развития/ Т. Н. Ушакова. - М. : ПЕР СЭ, 2004. - 256 с.
13. Хомский, Н. Язык и мышление / Н. Хомский. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1972. - 122 с.
14. Schiffrin, D. Approaches to Discourse / D. Schiffrin. - Oxford ; Cambridge, MA, 1994. - 459 р.
DEVELOPMENT OF SPEECH IN ONTOGENESIS: PROBLEMS OF SPEECH MODELING
Â.Â. Petrova
The article analyzes the speech origins and development as the possibility to apply different communication models to studying early stages of ontogenesis. The author focuses on the «question model» used by psychologists in ontogenesis.
Key words: phylogenesis and ontogenesis of speech, perception and understanding of speech, models of communication, quasi-communication.
