CC BY
220
Вестник ЧитГУ № 3 (48) 2008
УДК 341.1
И.Р. Алабужева I. Alabuzheva
РАЗВИТИЕ ПРИНЦИПА ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРАВА НА ЗАЩИТУ ПОДОЗРЕВАЕМОМУ И ОБВИНЯЕМОМУ В СОВЕТСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
В статье рассматривается развитие принципа обеспечения права на защиту подозреваемому и обвиняемому на досудебной стадии уголовного судопроизводства в советском уголовном процессе
THE DEVELOPMENT OF PRINCIPLE OF PROVIDING THE RIGHTS FOR DEFENSE TO SUSPECTED AND ACCUSED INDIVIDUALS IN SOVIET CRIMINAL PROCEDURE
The article dial with the principle of providing the for defense to people who are suspected in crime or accused of some crime. They have the right to be defended both during the investigation stage. The article studies the problem from the point view of soviet criminal low
Клоючевые слова: обеспечение, права, подозревать, уголовное судопроизводство, право на защиту
Key words: ensuring, rights, suspect, criminal procedures, the right to defense
Направления, заданные в ходе реформ уголовного судопроизводства 1864 г., находили свое развитие в более поздних законодательных актах и умах ученых-процессуалистов. Однако самонадеянно было бы предполагать, что общественные и политические процессы, происходившие в государстве, не оставят свой отпечаток на дальнейшем развитии уголовного судопроизводства. Сразу же после событий октябрьской революции правительство приступило к упразднению старых и созданию новых органов власти (декретом «О суде» № 1 были упразднены все судебные учреждения России. К участию в процессе были допущены все граждане, пользующиеся гражданскими правами. На предварительное следствие допустили защитника;
декретом «О суде» № 2 кроме установления правила «национального языка», судебным органам разрешалось использование положений Устава 1864 г. в части, не противоречащей принятым декретам ЦИК; декрет «О суде» № 3 в целях экономии государственных средств возложил на осужденных к лишению свободы обязанность по возмещению судебных издержек и издержек по содержанию под стражей, что существенно нарушало не только процессуальные права обвиняемых, содержащихся под стражей, но и их социальные права). При полном уничтожении судебной системы предыдущего периода встала острая необходимость создания правовой базы для регламентации судопроизводства. Однако был очевиден факт невозможности создания полноцен-
ной правовой базы в короткие сроки существования новой власти [1].
15 декабря 1917 г. было принято постановление НКЮ «О мерах заключения задержанных и об учреждении при тюрьмах следственных комиссий, проверяющих правильность и законность арестов». В целях обеспечения прав арестованных комиссии предписывалось в 48-часовой срок проверить правильность ареста доставляемых лиц [2].
В мае 1922 г. был утвержден УПК РСФСР. В этом же месяце утвердили Положение об адвокатуре и Положение о прокурорском надзоре [3], а в феврале 1923 г. был принят новый УПК РСФСР, который с последующими изменениями просуществовал до 1961 г. В некоторых источниках УПК РСФСР 1923 г. называют «новой», или «уточненной» редакцией УПК РСФСР 1922 г. При сопоставлении указанных документов выясняется, что подавляющее большинство норм действительно идентичны (например, ст. 5, 6 УПК РСФСР) [4]. УПК РСФСР 1922 г. и УПК РСФСР 1923 г. были приняты в условиях нестабильной политической обстановки. Эти кодексы возвращали в уголовное судопроизводство некоторые институты, такие как невозможность упрощенного судопроизводства в революционных трибуналах (в связи с их упразднением), право кассационного обжалования и допуск защитника на предварительное следствие. 29 октября 1924 г. ЦИК утвердил Основы уголовного судопроизводства, которые устанавливали общие положения уголовного процесса [5].
Статья 111 конституции 1936 г. гласила: «Разбирательство дел во всех судах СССР открытое, поскольку законом не предусмотрены исключения, с обеспечением обвиняемому права на защиту». По буквальному смыслу указанной статьи обвиняемому обеспечивалось право на защиту лишь в судебном разбирательстве.
25 декабря 1958 г. был принят Закон СССР Об утверждении Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Статья 13 Основ под названием
«Обеспечение обвиняемому права на защиту» содержала следующие положения: «Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны обеспечить обвиняемому возможность защищаться установленными законом средствами и способами от предъявленного ему обвинения и обеспечить охрану его личных прав». При буквальном толковании нормы в обязанность перечисленных лиц входит лишь обеспечение прав обвиняемого, но не подозреваемого.
Выполнить данную обязанность и в полной мере обеспечить обвиняемому право на защиту в рамках действующего законодательства было невозможно, поскольку при производстве дознания защитник не мог участвовать в производстве по уголовному делу (ст. 19, 47 УПК РСФСР). Параллельно с указанным, ст. 27 Основ гласила, что суд, прокурор, следователь и лицо, осуществляющее дознание, обязаны разъяснять участвующим в деле лицам их права и обеспечивать возможность осуществления этих прав. Таким образом, обнаруживалось несоответствие уголовно-процессуального законодательства конституционному законодательству.
В Конституции СССР 1977 г. содержалась более широкая формулировка принципа обеспечения права на защиту: «Обвиняемому обеспечивается право на защиту» (ст. 158) [6], она не связывала право обвиняемого иметь защитника с производством расследования в форме предварительного следствия, дознания или с судебным разбирательством. В этой связи А.М. Ларин отмечал, что «обвиняемый имеет право не только на закрепление его процессуального положения в законе. Он имеет также основания рассчитывать на точное и конкретное содержание закона, то есть на его формальную определенность. Уголовно-процессуальным законом регулируются важные общественные отношения, им должна обеспечиваться максимальная охрана прав и интересов личности. Нормативность и формальная определенность - необходимые гарантии права обвиняемого на защиту» [7]. Конституция 1977
г. также не содержала положений об обеспечении права на защиту подозреваемого.
В литературе советского периода часто обсуждалась проблема незаконного осуждения лиц. Имели место следующие высказывания: «В социалистическом обществе в соответствии с марксистско-ленинским учением и мировоззрением человеческая личность - это высшая ценность из всех ценностей, которыми располагает общество, и эту ценность необходимо беречь, охранять и не допускать к ней несправедливости, неоправданного применения незаконного осуждения» [8]. Существование проблемы и поиск способов ее решения отражались в материалах судебной практики [9].
На данном историческом этапе понимания и определения «права на защиту» как принципа уголовного судопроизводства в некоторой степени изменяется подход к разделению защиты на материальную и процессуальную. Ряд авторов (Ф.Н. Фаткуллин, М.С. Стро-гович, А.Л. Ривлин), в отличие от процессуалистов более раннего периода, считали неоправданным деление понятия защиты на два смысловых значения - на защиту в материальном и на защиту в формальном смыслах. Сторонники такого деления имели в виду в первом случае действия самого обвиняемого по защите своих прав и интересов, во втором - соответствующие действия защитника по делу. Они утверждали, что процессуально-правовая природа и цели всех этих действий и отношений совершенно одинаковы, и придавать одним из них материальный, а другим формальный характер нет никаких оснований [10].
В зависимости от того, кто реализует право на защиту, можно было выделить три основных формы его реализации. Прежде всего, когда защита осуществляется самим обвиняемым по уголовному делу. Статья 46 УПК РСФСР закрепляла, что в советском уголовном процессе любое лицо, привлеченное к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, наделяется широким кругом прав для защиты своих законных интересов и для полного или частичного опровержения предъявленного ему
обвинения. Причем, эта форма реализации права на защиту не зависела от участия в процессе каких-либо других лиц, призванных оказывать обвиняемому юридическую помощь.
Вторым видом реализации права на защиту считались действия органов государственной власти, осуществляющих уголовное преследование в части обеспечения обвиняемому его законных прав и интересов. Сторонники выделения указанного вида ссылались на ст.ст. 19-20, 58, 98, 154, 211, 214, 215 УПК РСФСР. Третья форма реализации права на защиту заключалась в наличии специально привлеченных или допущенных лиц, именуемых защитниками. Круг лиц, допускаемых или привлекаемых по делу в качестве защитников, а равно пределы их полномочий в уголовном процессе, были определены в ст.ст. 47, 49, 51, 250 УПК РСФСР. В соответствии со ст. 47 УПК РСФСР этот вид защиты встречался не по всем уголовным делам и не во всех стадиях уголовного судопроизводства. Он имел место по делам, по которым участвует защитник, и лишь с того этапа процесса, который с учетом категорий дел определен в законе. Данный вид защиты подразделялся на обязательный, когда наличие защитника было обязательным исходя из категории дела, предъявленного обвинения и личностных особенностей обвиняемого, и факультативный. Параллельно решался вопрос о соотношении возраста уголовной ответственности и процессуальной дееспособности лиц, привлекаемых в качестве обвиняемых.
По этому поводу В.Д. Адаменко писал, что обязанность гражданина нести уголовную ответственность не означает обладания им достаточными способностями защищаться от предъявленного ему обвинения, то есть в полном объеме реализовать свое право на защиту. Участие несовершеннолетнего обвиняемого в уголовно-процессуальной деятельности не является аргументом в пользу достижения им возраста достижения процессуальной дееспособности и влечет обязательное участие защитника (п. 2 ст. 49, ст. 398, 399 УПК РСФСР)
[11]. Возрастом, с которого наступает полная процессуальная дееспособность, считали 18 лет.
На основании источников, повествующих об обеспечении права на защиту подозреваемому и обвиняемому, формируется вывод, что обеспечение права на защиту носило усеченный характер и во многих случаях зависело от усмотрения государственного органа или должностного лица, осуществлявших уголовное судопроизводство. В этой связи И.С. Са-мощенко отмечал: «В уголовно-процессуальном праве, где все связано с отношениями между гражданами и властью, не оправдано существование норм с гипотезами типа «по усмотрению», «в случае необходимости» и т.п. В социалистическом праве не должно быть норм, касающихся взаимоотношений граждан с властью, с подобными гипотезами, ибо они не устанавливают никаких пределов, границ для деятельности органов, их применяющих, что не может не противоречить задачам укрепления социалистической законности» [12].
Были и другие мнения, согласно которым нарушение права обвиняемого на защиту исходило от самого обвиняемого и его защитника, когда указанные лица умышленно затягивали судопроизводство, пользуясь предоставленными законом правами.
Существование описанных процессуальных проблем приводило к необходимости поиска выхода из процессуальной дилеммы. Ряд авторов предлагали обратиться к опыту западных держав. В Германии, если избранный обвиняемым адвокат не может присутствовать или по другим соображениям исполнять свои обязанности, и это препятствует нормальному производству по делу, суд вправе назначить дополнительного защитника без какого бы то ни было согласования с обвиняемым [13]. Думается, что такой подход в большей мере соответствует условию сбалансированности публичного и частного интересов в уголовном судопроизводстве, чем тот, который сложился в рамках УПК РСФСР.
Как показывала судебная практика,
большое число нарушений права на защиту происходило при выполнении требований ст. 201 УПК РСФСР. Ф. Багаутдинов в этой связи высказывал предложение ограничить возможность замены обвиняемым адвоката после начала выполнения требований ст. 201 УПК РСФСР, особенно по крупным многоэпизод-ным делам, поскольку встречаются случаи, когда обвиняемые умышленно, в целях исчерпания установленного или предельного срока содержания под стражей, затягивают ознакомление с материалами дела, меняют адвокатов [14].
Самые радикальные предложения говорили о необходимости вообще отказаться от правового института ознакомления стороны защиты по итогам расследования с материалами дела. Сторонники этой идеи писали: «В самом деле, если последовательно развивать логику состязательности, то почему следствие перед направлением дела в суд должно выдавать защите все свои козыри и секреты, зачем нужно вручать обвиняемому копию обвинительного заключения с подробным анализом всех доказательств?» [14; С. 30]. Всегда положительно, когда одно и то же явление или институт права рассматривается с противоположных позиций. Это помогает выявить наибольшее количество его как положительных, так и отрицательных граней, что просто необходимо для его применения на практике. Печально лишь то, что в погоне за истиной многие авторы теряют чувство хладнокровности и объективности взгляда на проблему.
Характеристика исторического этапа развития института была бы неполной, если не затронуть и не дать оценку источникам международного права. 16 декабря 1966 г. был принят Международный пакт о гражданских и политических правах. Документ был ратифицирован СССР в 1973 г. и вступил в силу на территории государства 23 марта 1976 г. [15]. В 1998 г. наше государство ратифицировало Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, принятую 4 ноября 1950 г. [16].
Указанные источники международного права содержали более прогрессивные нормы и положения, обеспечивающие обвиняемому права на защиту. В документах утверждались следующие положения: неотъемлемое право подозреваемого и обвиняемого иметь защитника, невозможность воспрепятствованию свиданий защитника с подзащитным, право лиц иметь достаточно времени для подготовки своей защиты, невозможность применения в ходе расследования по делу насилия к привлеченным лицам и многое другое, что для
1. О суде: Декрет СНК РСФСР от 24 ноября 1917 г. // Собрание узаконений и распоряжений РКП РСФСР. - 1917. - № 4. - Ст. 50; О третейском суде: Декрет ВЦИК РСФСР от 16 февраля 1918 г. // Собрание узаконений и распоряжений РКП РСФСР.
- 1918. - № 28. - Ст. 366; О суде: Декрет ВЦИК РСФСР от 18 февраля 1918 г. // Собрание узаконений и распоряжений РКП РСФСР. - 1918. - № 26. -Ст. 420.
2. СУ. - 1917. - № 9. - Ст. 146.
3. История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры: сборник документов / Под ред. С.А. Голунского. - М.: Госюриздат, 1955. - С. 457; О прокурорском надзоре: положение, утв. Постановлением III сессии ВЦИК IX созыва от 28 мая 1922 г. // Собрание узаконений и распоряжений РКП РСФСР. - 1922. - № 36. - С. 424.
4. СУ РСФСР. - № 20-21. - Ст. 230; № 36. -Ст. 424-425; 1923. - № 4. - Ст. 106).
5. Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик: утв. Законом СССР от 25 декабря 1958 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. - 1959. - № 1. - Ст. 15.
6. История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры: сборник документов / Под ред. С.А. Голунского. - М.: Госюриздат, 1955. - С. 479.
7. Ларин А.М. Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту / А .М. Ларин, Ю.И. Стецовский. - М.: Наука, 1988. - С. 226.
Коротко об авторе_______________________________
советского уголовного судопроизводства описываемого периода было неосуществимым в том контексте, который имел место в международных источниках.
УПК РСФСР содержал положения, идентичные международным источникам, но в нем отсутствовал реальный механизм обеспечения права на защиту подозреваемому и обвиняемому, что в отдельных проявлениях встречается и в современном уголовно-процессуальном законодательстве.
_______________________________Литература
8. Права личности в социалистическом обществе. - М.: Наука, 1981. - С. 11-12.
9. Новая Конституция СССР и задачи дальнейшего совершенствования судебной деятельности // Бюллетень Верховного суда СССР. -1979. - № 2. - С. 13.
10. Фаткуллин Ф.Н. Обвинение и защита по уголовным делам / Ф.Н. Фаткуллин. - Казань: изд. Казан. ун-та, 1976. - С. 79.
11. Адаменко В.Д. Советское уголовно- процессуальное представительство / В.Д. Адаменко. -Томск: изд. Томского ун-та, 1978. - С. 211.
12. Самощенко И.С. Общая теория советского права / Под ред. С.И. Братуся, И.С. Самощенко. - М.: Новь, 1966. - С. 191.
13. Власов И.С. Внесудебная помощь несовершеннолетним, нуждающимся в социальной защите по законодательству Германии / И.С. Власов // Журнал российского права. - 2007. - № 11. - С. 24; Антонов, И.П. Права и свободы личности -высшая правовая ценность немецкого общества / И.П. Антонов // Конституционное и муниципальное право. - 2006. - № 1. - С. 18.
14. Багаутдинов Ф. Уголовное преследование и правозащитная функция суда / Ф. Багаутдинов, А. Васин // Российская юстиция. - 2000. - № 8.
- С. 29.
15. ВВС СССР. - 1976. - № 17. - Ст. 291.
16. Собрание законодательства РФ-1998. -№ 20. - Ст. 2143; Собрание законодательства РФ-2001. - № 2. - Ст. 163.
__________________Some facts about author
Алабужева Ирина Рефатовна, аспирантка кафедры уголовного процесса и криминалистики, Байкальский государственный университет экономики и права (БГУ-ЭП), alabuheva@mail.ru
Научные интересы: проблемы реализации и обеспечения права на защиту подозреваемых и обвиняемых лиц в рамках уголовного судопроизводства России. Анализ нормативных документов, регулировавших обозначенную область отношений на исторических этапах развития законодательства и регулирующих в настоящее время уголовное судопроизводство в Российской Федерации
Alabuzheva Irina, graduate of Criminal trial and Criminalistics Departmen, Baikalsky State University of Economics and Law (BSUEL), alabuheva@mail.ru
Scientific interests: problems of realization and ensuring the right of defence for the suspected and the accused under legal criminal proceedings in the Russian Federation. Analysis of normative documents stipulated this field including historical stages of the legislation development and their influence on legal criminal proceedings in present Russia
