CC BY
29
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ ШШЙЙЙЙШ
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОПЫТ ИНТЕГРАЦИИ ОБРАЗОВАНИЯ
РАЗВИТИЕ ОБРАЗОВАНИЯ В БУДУЩЕМ: ОКНО В НЕИЗВЕСТНОСТЬ*
У.П. Триер, почетный доктор Цюрихского университета, представитель Швейцарии по вопросам образования в ОЭСР
Положение человечества если и изменяется, то очень медленно. Однако условия, в которых живут люди, претерпевают основательные и важные изменения. Образование как попытка дать каждому новому поколению то, что ему понадобится в зрелом возрасте, обязательно включает в себя концепцию перспектив развития событий. Мы не можем знать будущего и никогда не сможем предсказать его, однако нам необходимо некое представление о нем.
Когда мы размышляем о будущем, то смотрим на общество, культуру, природу и на самих себя сквозь призму идеологии. Ход наших мыслей весьма изощрен из-за сложности нашего так называемого постмодернистского общества. Следствием этого является моя точка зрения или некоторая ее часть. Я представлю лишь несколько аспектов будущего, полностью отдавая отчет в том, что существуют и другие, не менее значимые. В данной статье основное внимание уделено прежде всего тем вопросам, которые, с моей точки зрения, наиболее важны для формирования политики в области образования.
Жить с чувством собственного достоинства
Швейцария — это приятное, тихое и удобное место для размышлений о будущем. Но прежде чем посмотреть из окна моего дома и заглянуть в будущее, я ненадолго приоткрою другое окно — не в будущее, а в настоящее, в реалии, существующие в первую очередь на далеких континентах, но и в Европе тоже. В настоящее время человечество разделено
на два кардинально отличающихся друг от друга мира. В одном из них матери не могут быть уверены, что завтра смогут накормить своих детей, семьи не имеют крыши над головой; в нем низок уровень образования и мала продолжительность жизни; в нем ничего не значит понятие «права человека», а число убитых мужчин, женщин и детей огромно.
Между двумя мирами лежит четкая граница, но она не носит ни экономического, ни географического характера. Нельзя ее обозначить и обычными клише, такими, как «третий мир», «Север — Юг» или «развивающиеся и развитые страны». Проходящая через города, регионы и государства, она определяется тем, имеют ли люди возможность жить достойно.
В настоящее время много говорят и пишут о «бедных». Всемирный банк организовал так называемые «консультации с бедными» и выпустил массу увлекательных брошюр на эту тему. Педагогическое сообщество вовлечено в острые дискуссии по поводу того, каким знаниям в рамках системы образования должен отдаваться приоритет. Но многие участники этих дискуссий нередко впадают в распространенное заблуждение: слишком часто их внимание сосредоточивается на том, чтобы обеспечить учащихся надлежащими знаниями, а также составить перечни необходимых инструментов передачи знаний, навыков и умений, которые пригодятся им в дальнейшем; при этом не уделяется достаточного внимания важнейшему, влияющему на человека фактору, коим являются условия его жизнедеятельности. Игнорируется то обстоятельство,
* Печатается по: Перспективы. Т. 31. 2001. № 3 (119). С. 13—22.
© У.П. Триер, 2003
№ 1, 2003
что без жилья, пищи, системы здравоохранения, обеспечения безопасности и доступа к базовому образованию люди не могут жить с достоинством и тем самым не могут быть ответственны за собственное будущее.
Наша способность найти пути улучшения условий жизни человечества на планете, начиная с самых слабых его составляющих, будет решающим фактором развития в ближайшие десятилетия. В достижении этой цели образование является важным, но не определяющим элементом. В действительности же общество воздействует на образование, а не наоборот.
В подтверждение этого можно привести три примера. Предположим, что мы живем в глобальном сообществе, где производство оружия строго контролируется и лимитируется в соответствии с потребностями государственной системы обеспечения правопорядка. В этих условиях естественно, что, независимо от приобретенных людьми основных социальных и гражданских знаний, это общество будет значительно безопаснее. Или возьмем менее драматичный пример, представив себе, что частота показа по телевидению применения оружия снизится до уровня демонстрации его в фильмах Хичкока 50-х годов прошлого столетия. Несомненно, в этом случае уменьшится и необходимость воспитания, направленного на предотвращение преступлений. Наконец, обратившись к одной из самых страшных реалий нашего времени, мы должны задать вопрос о том, кто в действительности несет ответственность за смерть миллионов африканцев — детей и молодых людей — от ВИЧ-инфекции. Кто в большей степени виноват — необразованные родители и неэффективное школьное обучение или экономические и политические условия вкупе с рыночными интересами транснациональных корпораций?
Перед тем как отойти от второго окна и вернуться к первому, хотелось бы донести до читателя следующую мысль: мы все действуем и существуем в политическом пространстве. Любые наши действия и решения относительно соци-
альных, экономических проблем, вопросов культуры оказывают влияние на будущее. И только неосуществимые меры по обеспечению устойчивого развития могут проводить различие между людьми, живущими без надежды на будущее, и теми, кто стремится к достойному будущему. В XXI в. можно будет выжить только при наличии общественного согласия. Такими обществами окажутся те, в которых будет предоставляться минимальный уровень социального обеспечения для каждого члена, которые будут способствовать справедливому распределению материальных ценностей, где не будет насилия и где на всех уровнях социальной лестницы будут обеспечены права человека и соблюдение юридических норм.
Благополучие государства и общины
Решения, которые придется принимать будущим гражданам, будут гораздо сложнее, чем сегодня, а их последствия зачастую окажутся необратимыми. Людям, принимающим решения на всех уровнях (общины, района, штата, страны, континента), придется учитывать все возрастающую взаимозависимость между различными уровнями и внутри каждого из них.
Следует отметить, что уже в настоящее время организации и социальные институты, традиционно определявшие политические воззрения, — церковь, политические партии, союзы и объединения — постепенно теряют свое влияние. В рамках гражданского общества получают развитие новые формы организаций, такие, как национальные и международные неправительственные организации, которые оказывают все большее влияние на политическую ситуацию в мире. Формирование политических убеждений, осуществляемое через средства массовой информации, часто несет в себе опасность информационной войны, углубления конфликтности в различных ситуациях, поляризации участвующих в борьбе политических сил. Быстро растет степень доступности информации. Вопрос заключается в том, как эта
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
информация будет интегрирована в политическое сознание граждан.
В области политической деятельности большие возможности заключает в себе децентрализованная система, допускающая некоторую степень самоуправления, в условиях которого динамика принятия политических решений направлена снизу вверх, а не наоборот. В рамках системы самоуправления граждане берут на себя инициативу принятия решений вопросов локального характера. В то же время остается необходимым и политическое управление по схеме «сверху вниз». При этом в целях достижения большей эффективности, а также для установления необходимых рамок и ограничений решениям в этой схеме должна быть присуща максимальная гибкость.
Возможно, самый главный урок, который мы можем извлечь из истории XX в., заключается в том, что в рамках демократических процессов приоритетной является политическая ответственность. Демократия должна быть не просто целью системы образования, а и основой всей социальной и экономической организации общества. Демократия существует только там, где она является общественной практикой.
Человеческая генетика и генная инженерия: продлевая жизнь человека
В среднем наше поколение должно прожить около 80 лет (хотя, к сожалению, это не относится ко всему населению планеты). Известное разделение жизни на три этапа — взросление и образование, работа и рождение детей и, наконец, уход на пенсию — вследствие открытий в медицине и генетике в будущем будет иным.
Огромные перспективы использования генома человека в целях продления жизни еще только предстоит оценить, вероятно потому, что сегодня эти возможности все еще кажутся делом далекого будущего. Они простираются от предотвращения болезней с помощью генных манипуляций до лечения, основанного на генных технологиях, контроля над про-
цессом старения. В обществах, находящихся в привилегированном положении, грядущие поколения ожидают серьезные изменения в здоровье, и их продолжительность жизни превысит 100 лет. И это самые скромные прогнозы. Согласно прогнозам некоторых биологов, для грядущих поколений вполне вероятно увеличение продолжительности жизни до 200—300 лет (МШе^гаББ, 1998). Это означает, что люди, которых сегодня мы бы назвали «старыми», в будущем будут физически и психически способны полноценно участвовать в социальной, экономической и культурной жизни общества.
Кроме того, возможно, каждый человек будет иметь доступ к генному коду — своему и своих детей — и сможет сознательно вносить в них изменения. Таким образом, человечество может измениться в том смысле, что возможно вмешательство даже в его биологическую основу. Это придаст внутригосударственному и международному неравенству абсолютно новый масштаб. Фактором политической и экономической власти будет не только доступ к богатству и традиционному здравоохранению, но и доступ к технологиям продления жизни.
В этой совершенно новой области этические нормы, политический и правовой контроль играют решающую роль. Наряду с экологией, направленной на сохранение природы, возникла необходимость в развитии «экологии человека», посвященной выживанию человечества. Для более ответственной деятельности в этих областях необходимо полное информирование общественности.
Разделение производства, сферы занятости и рабочего места
Работа, обусловленная традиционными устойчивыми институциональными рамками (по крайней мере, в «благополучные годы»), с предсказуемым карьерным ростом, уходит в прошлое (ЗеппеИ, 1998). Эта дестабилизация обусловлена влиянием двух тенденций и несет с собой новые возможности и новые риски. Первой и решающей тенденцией оказы-
№ 1, 2003
вается потребность экономики в нововведениях, которые, в свою очередь, требуют постоянной реструктуризации предприятий. Многонациональные сети вкупе с децентрализацией производства и услуг позволяют компаниям быстрее приспосабливаться к изменяющемуся мировому рынку. Гибкость в специализации производства увеличивает степень свободы, которую имеют экономические организации при принятии стратегических решений относительно сравнительных преимуществ тех или иных мест для производства и сферы услуг.
Вторая тенденция, без которой развитие такого рода вообще было бы невозможно, проистекает из мира высоких технологий. Сегодня сфера производства и услуг управляется с гораздо большей гибкостью. Электронные сети коммуникаций изменили традиционное понимание рабочего места: если раньше был офис, где требовалось временное физическое присутствие служащих, то теперь работник сам определяет местонахождение своего рабочего места вне зависимости от того, где базируется компания-работодатель. Такое развитие приведет в XXI в. к совершенно новым организации и условиям труда. Предложения на рынке труда будут все больше представлять собой работу на основе контракта с ясно очерченными обязанностями или специальные временные проекты, выполняемые одним человеком или группой людей. В то время как определявшееся наличием профессии «традиционное» восхождение по служебной лестнице, которое собственно и являлось целью планирования образования и жизни в целом, по всей вероятности, исчезнет, ему на смену придут нестабильность и риск. Системы социального обеспечения могут в некоторой степени уменьшить этот риск, но даже в благополучных странах рыночные силы вносят в социальную систему все большую неупорядоченность.
Не связанная с наемным трудом занятость
В последнее десятилетие XX в. множество факторов свидетельствуют о том,
что системы социальной поддержки престарелых, недееспособных и частично молодежи в том виде, в котором они были с большими затратами созданы в Европе в эпоху «государства всеобщего благоденствия», в будущем не будут жизнеспособны. Необходимые социальные услуги больше не будут полностью финансироваться из государственного бюджета, и в результате этого многие семьи, районы, общины будут вынуждены самостоятельно нести большее материальное бремя в этой обновленной социальной инфраструктуре. Она будет поддерживаться на основе добровольного сотрудничества и солидарности, а не рыночных отношений. Нам не надо углубляться в историю, чтобы увидеть, как это можно сделать, так как и в наше время можно найти подобные примеры. Однако в большинстве государств эта практика уже канула в Лету, поэтому нам придется заново создавать ее, но уже в условиях постмодернистского общества.
Необходимо в корне изменить наше отношение как к важному сектору занятости, так и к потерявшим значимость безработным. В частности, все четче проявляются факторы, подталкивающие к переоценке социальной значимости последних (помимо необходимости сохранения в определенном виде зависимой социальной инфраструктуры). Вследствие дальнейшего развития производительности труда, по всей видимости, продолжится процесс сокращения рабочих мест. Уже сегодня в некоторых странах наблюдаются переход на четырехдневную рабочую неделю, введение гибкого графика работы для большинства служащих, принятие мер по поддержанию определенного уровня безработицы. В то же время треть населения — это люди старше 60 лет. Необходимо также учитывать, что в будущем «престарелых» будет гораздо больше и они будут более здоровыми и дееспособными. Традиционные понятия, такие, как «свободное время», «заслуженный отдых» или то время в жизни, когда мы освобождаемся от традиционной работы по найму, должны быть пересмотрены, потому что указанные ярлыки принижают значимость
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
потребности человека в осмысленной деятельности. Представляется, что в будущем возникнет новая культура труда, которая будет развиваться параллельно сегодняшней работе по найму и не в тесной связи с ней.
Такая модель будущего требует признания неоплачиваемого труда равным оплачиваемой занятости в рыночном секторе. При таком развитии событий работа, за которую не получают вознаграждение, будет мало похожа на то, что сегодня мы называем «хобби». Напротив, творчество и развлечения, социальные и экологические услуги будут признаны общественно значимыми и будут организованы на основе кооперативной или меновой системы.
Знание и обучающееся общество
Обозначенные три взаимосвязанных аспекта (продление жизни человека, большая гибкость и мобильность рабочей силы и повышение значимости труда, за который не получают вознаграждение) повлекут за собой существенные последствия для понимания сегодня сущности образования и педагогики.
— Люди больше не будут концентрироваться на одной профессии или должности, они будут стремиться овладеть как можно большим числом разнообразных умений и навыков, которые понадобятся как в наемной работе, так и в неоплачиваемой работе. Более того, деятельность вне сферы оплачиваемого труда будет требовать такого же уровня профессионализма.
— Возросшая гибкость и мобильность рынка наемной силы по-прежнему будут обусловливать больше возможностей (и рисков), при этом к профессиональным навыкам людей будет предъявляться гораздо больше требований. Это означает, что люди должны будут обладать широкой палитрой актуальных специальных навыков и знаний и одновременно быть способными приобрести новые, чтобы приспособиться к динамично изменяющимся условиям рынка труда. Более того, программы «страховочной сетки» (государственные программы
социального обеспечения), допускающие изменение в самосознании личности и в ощущении безопасности, будут восприниматься скорее позитивно, чем в качестве угрозы.
— Временное разделение жизни на три этапа — (i) получение образования и профессионального обучения, (ii) трудовая занятость и (iii) деятельность после работы по найму (работа не на окладе) — окажется весьма расплывчатым. Возможно, даже различие между «обучением в школе» и «образованием взрослых» вскоре станет не таким резким. Взамен мы можем ввести новые модели обучения, например, первый этап получения образования сделать короче, а второй и третий, наоборот, увеличить. Также можно создать систему повышения квалификации путем овладения новыми навыками, которая будет совмещена с неполной занятостью в уже освоенной или в новой сфере.
— Пытаясь дать адекватное определение этим радикальным изменениям в наших социально-экономических условиях, мы использовали термины «постиндустриальное общество», «информационное общество», «обучающееся общество» (Keating, 1998) и недавно появившееся понятие «общество знаний» (Bereiter & Scardamalia, 1998). Смысл всех этих терминов заключается в том, что приобретение знаний и их применение в жизни представляют собой огромную важность.
Во все времена в сферу производства товаров и услуг вкладывали знание. Отличие же нашего времени в том, что знание, во многом считающееся само собой разумеющимся, становится товаром особого рода, не зависящим от какого бы то ни было производства или услуг. В обществе знаний его носителем естественно является образованный человек. Но если в определенном знании существует общественная потребность, то едва ли человек способен в одиночку развить и применить знание. Только когда формирование знаний станет решающим моментом экономического и социального развития, понимание того, что оно создается только
№ 1, 2003
коллективными усилиями, станет для многих более конкретным.
В обществе знаний решающим фактором производства станет кооперация. В XXI в. перед людьми встанет проблема выбора: или им удастся создать такую социальную систему, в которой большинство граждан будут участвовать в развитии и приобретении знаний, или же произойдет распад на две группы (на обладающую знанием элиту и на маргинальные массы), — очевидно, что этот сценарий совершенно не способствует сплоченности общества. Таким образом, общества, в которых знание будет всеобщим достоянием, смогут обеспечить свое социальное и экономическое развитие, но общества, в которых этого не будет, не добьются успеха.
Компьютеры и обучение
Уже сегодня знание неразрывно связано с информационными технологиями, и в будущем эта связь будет становиться только теснее. Психология, нейропсихология и информатика уже развиваются в тесном взаимодействии (Бга'№1, 1997). Компьютеры становятся учебными партнерами в разных областях познания, в их числе и сфера «информационного» знания. До недавнего времени взаимодействие человека с компьютером, включающее в себя сложные процессы ввода данных, их поиска и обработки, развивалось относительно медленно. Сейчас же оно набрало поразительную скорость. Разрабатываются логически «мыслящие» системы человеко-компьютерного интерфейса. К примеру, в некоторых высокотехнологичных отраслях компьютеры запрограммированы на получение данных и оперативное решение задач, в то время как на людях лежит лишь ответственность за введение объективных критериев для решения этих задач. В целом наше обсуждение того, что собой представляет общество знаний в эпоху информационных технологий, может быть сведено к четырем простым утверждениям:
— приобретение и применение знаний — важнейший фактор в нашем новом изменяющемся и развивающемся обществе;
— в основе такого знания должно лежать сотрудничество людей, представляющих разные группы;
— общество знаний должно основываться на создании обучающегося общества;
— все уровни обучения должны быть направлены на повышение его эффективности. Эту задачу смогут упростить новые формы обучения, многие из которых будут иметь компьютерную поддержку.
Заключение
Мы предположили, что в XXI в. люди будут жить намного дольше, оставаясь здоровыми и активными, будут заниматься различной деятельностью, за которую будут получать вознаграждение или не будут. В этой связи повысится ценность «работы», не имеющей материальной компенсации. Вместо традиционного жизненный путь человека будет включать в себя разные профессии и занятия. Наемный труд не будет привязан к определенному месту работы или контракту. Относительная важность обучения в детско-юношеском и взрослом возрасте будет уравнена, профессиональная подготовка и образование будут все больше восприниматься как процесс, который должен продолжаться на протяжении всей жизни, а не только как подготовка к вхождению во взрослую жизнь.
Грядущие поколения будут жить в еще более связанном мире, который объединит людей разных культур, говорящих на разных языках. Этот мир будет наполнен сообщениями и информацией, передаваемой средствами массовой информации. И наконец, в этом мире виртуальный опыт едва ли будет отличаться от реального.
В XXI в. общество будет более сложным. В геометрической прогрессии будут развиваться технологии и знание, но одновременно возрастут и угрозы, например экологического характера. С одной стороны, мы сможем в более широких рамках управлять природой, как и человеческой жизнью; но с другой — прямые и косвенные последствия внедрения высоких технологий станут менее прозрач-
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
ными и считать управляемыми их можно будет весьма условно. В обществе знаний рост уровня индивидуального и коллективного знания необходим не только для дальнейшего введения новшеств, но и для более ответственного контроля за осуществляемым развитием технологий.
Возможность поддержания высокого уровня жизни зависит от экономической производительности. Однако еще не совсем ясно, насколько жизнеспособны современные социальные модели предоставления помощи неимущим. Поэтому важнейшим фактором обеспечения дальнейшего развития становится участие граждан в политических дискуссиях и в принятии решений (от городского уровня до международного).
Заглянув в далекое будущее, давайте представим, что люди конца XXIII в. смотрят на нас. Вероятно, их оценка будет схожа с той, которую дал Норберт Элиас, рассматривая Средневековье как кровавую эпоху. Не исключено, что они удивились бы тому, как целая цивилизация может верить в то, что путь к счастью или развитию лежит через неограниченный экономический рост, то есть через капитализм, в котором действуют законы Дарвина. Возможно, люди XXIII в. открыли бы для себя, что равновесие гораздо важнее роста.
Завершая рассуждения относительно уже появившихся признаков тех процессов, которые, я надеюсь, вскоре воплотятся в реальность, приведу пример Гималаев. В Бутане, стране, которую я знаю и люблю, правительство по аналогии с валовым национальным продуктом предложило ввести в обращение термин «валовое национальное счастье» в качестве точки отсчета для любой политики развития. В Бутане счастье — это «забота и цель политики». Предложение правительства Бутана свидетельствует о резком противоречии между движущими экономическими силами глобальной постиндустриальной экономики и предостережениями древнейших цивилизаций. Правительство Бутана призывает к созданию «новой политической ориентации и новых направлений исследования», утверждая, что «[мы] должны
задать себе вопрос, как резкие перемены в новом веке [например, развитие информационных технологий, сокращение биологического и культурного многообразия и быстрый рост автоматизации социальной и экономической сфер] повлияют на перспективу достижения счастья». В Бутане ведется разработка такой политики в области образования, которая бы способствовала сохранению «культурного богатства и ценностей повседневной жизни». Там задаются такими вопросами, как, например, усилят ли процесс секуляризации и создание нук-леарных семей одиночество и замкнутость в городской среде и сделают ли глобальный капитализм и мировой рынок людей более несчастными и неуверенными. В Бутане хотят знать, «как поддерживать равновесие между материальным миром [с учетом преимуществ развития науки и технологий] и духовным миром». В принимаемых в этой стране решениях учитывается «вероятность утраты духовности, спокойствия и валового национального счастья» по мере развития технологий (Thinley, 1998). Разрабатывая и проводя рациональную политику в области экологии, культуры и образования, Бутан выходит на дорогу в лучшее будущее.
БИБЛИОГРАФИЯ
Bereiter, С. & Scardamalia, M. 1998. Beyond Bloom’s taxonomy: rethinking knowledge for the knowledge age. In: Hargreaves, A.; Lieberman, A.; Fullan, M. & Hopkins, D., eds. International handbook of educational change, p. 675—92. Dordrecht, Kluwer Academic Publishers.
Frawl, W. 1997. Vygotsky and cognitive science, language and the unification of the social and computational mind. Boston, Harvard UP.
Keating, D. 1998. Human development in the learning society. In: Hargreaves, A.; Lieberman, A.; Fullan, M. & Hopkins, D., eds. International handbook of educational change, p. 693. Dordrecht, Kluwer Academic Publishers.
Mittelstrass, J. 1998. The impact of the new biology on ethics. European review (Cambridge, United Kingdom), vol. 7, no. 2, p. 277—83.
Sennett, R. 1998. The corrosion of character. New York, Norton. Thinley, J.Y. 1998. Values and development: gross national happiness. In: Kinga, S.; Galay, K.; Rapten, P. & Pain, A., eds. 1999. Gross national happiness: discussion papers, p. 12—23. Thimpu, Centre of Bhutan Studies.
