CC BY
77
Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2014. Вып. 4
Е. С. Зиновьева, Е. В. Фатуева
Развитие мировой политической системы и глобальное управление. Рец. на монографию: М. М. Лебедева, М. В. Харкевич, П. И. Касаткин. Глобальное управление. М.: МГИМО-Универси-тет, 2013. 220 с.
Глобальное управление сегодня является одной из ключевых проблем мировой политики, которая во многом определяет развитие ее практики и теории. В 1970-1980-е годы ключевым словом, описывающим состояние международных отношений, была «взаимозависимость» [1], в 1990-е и 2000-е годы — «глобализация» [2], в 10-е годы третьего тысячелетия их сменило понятие «глобальное управление» [3]. Постепенно стало очевидно, что глобальные экономические, политические и социальные процессы, разворачивающиеся поверх государственных границ, объединяющие мир в единое взаимозависимое целое, необходимо как-то регулировать, координировать и направлять. Прежний инструментарий управления, основанный на государственном суверенитете, уже не справляется со своими задачами [4], так как масштаб и уровень объекта управления превышают масштаб и уровень его субъекта. Система управления в современной мировой политике уже не может выстраиваться исключительно на основе суверенитета, понимаемого в традициях прошлых веков, и требуется новый взгляд на проблему, свободный от «методологического национализма» [5].
Рецензируемая монография российских ученых, работающих на кафедре мировых политических процессов в МГИМО(У) МИД России, является вкладом в развитие транснационального понимания глобального управления. Такое понимание не противопоставляет государства и негосударственные акторы. Напротив, подчеркивается необходимость совместных усилий негосударственных участников мировой политики и международного сообщества государств по координированию процессов глобализации и производству глобальных общественных благ.
Транснациональное понимание глобального управления не является новшеством в теории международных отношений. Подобный подход вполне утвердился в американских и европейских исследованиях. Однако отечественные международники по-прежнему проявляют тягу к этатизму. Глобальное управление в многопо-
192
лярном мире (т. е. мире с множеством различных центров) — это управление на основе государственного суверенитета, центральная роль при этом отводится ООН [6-10].
Кроме вклада в развитие транснационального понимания глобального управления, авторы рецензируемой монографии последовательно проводят идею о распределенности (децентрализации и субсидиарности) существующих и формирующихся институтов глобального управления, как по сферам, так и по уровням мировой политики1. Это, с одной стороны, отражает действительность мировой политики, с другой — позволяет преодолеть лингвистическую особенность русского языка, в котором понятие «управление» нередко подразумевает «ручное управление», наличие единого центра управления. В силу этой особенности словосочетание «глобальное управление» в России часто ассоциируют с предполагаемой гегемонией США или с теорией заговоров.
Монография дает совершенно иной ракурс понимания глобального управления для российской науки о мировой политике и международных отношений.
В то же время для западного академического сообщества работа может представлять интерес по нескольким причинам.
Во-первых, одной из доминирующих тенденций в западной науке о международных отношениях стала деполитизация глобального управления, интерпретация его как технологического процесса производства глобальных общественных благ [11]. Эффективность данного процесса зависит от соответствия деятельности каждого из участников глобального управления общей технологической логике этого процесса. В рецензируемой монографии политика остается в глобальном управлении. Это отнюдь не поворот вспять в научном познании объекта исследования, а аргументированное утверждение принципиальной невозможности деполитиза-ции глобального управления.
Во-вторых, наряду с традиционными формами глобального управления (иерархия, сеть, рынок) авторы монографии выделяют субъект-но-субъектную, или диалоговую, форму, основываясь на теории диалога М. М. Бахтина [12].
1 В связи с этим к глобальному управлению часто прибавляют прилагательное «многоуровневое».
В западных работах такая форма известна как солидарное управление. Однако идеи М. М. Бахтина существенно углубляют понимание солидарности. Авторы рецензируемой монографии приходят к выводу, что основные черты будущей политической системы мира будут строиться на диалоге.
Монография состоит из трех частей, введения и заключения.
В первой части монографии прослеживается история понятия «глобальное управление». Анализируются различные подходы к управлению: иерархический — с субъектно-объектны-ми отношениями, сетевой — с неразличимыми субъектом и объектом. Обращается внимание на различия в понимании управления в западной и восточной культурах. Проводится аналогия между восточным принципом у-вей и западным принципом laissez-faire, и делается вывод, что принцип у-вей не является чуждым для западной культуры (с. 61); диалоговый — осуществляется в форме субъектно-субъектных отношений.
Проводится обзор основных теоретических подходов к пониманию глобального управления. Авторы приходят к выводу, что функционализм вряд ли применим для объяснения глобального управления, так как глобальное управление не является системой, а функция системы не может существовать без самой системы. Констатируется в целом скептицизм реалистов в отношении глобального управления. Приверженцы либерализма предлагают модель глобального управления, основанную на международных институтах и международных режимах при сохранении ключевого значения национальных государств. При объяснении глобального управления с точки зрения конструктивизма особое внимание уделяется концепции «правительственности» М. Фуко. Данная концепция, которая в оригинале известна как governmentality (объединение слов «government» и «mentality»), основывается на идее управления через развитие самодисциплины в широких массах населения. Фуко в своих исследования указывал, что концепция «правительственности» появилась в политике европейских государств с XVII в. [13]. В рецензируемой монографии отмечается расширение понимания концепции «правительственности» до глобального уровня.
Во второй части представлен авторский подход к пониманию развития политической системы мира и практических проблем управления ею. Отмечается, что после исчезновения бипо-лярности Ялтинско-Потсдамская система продолжает существовать, однако она подвержена разбалансировке (с. 76). Выявляются причины
этой разбалансировки, среди которых, в частности, дробление ресурсного потенциала, ранее сконцентрированного в государствах.
Отмечается значимость межправительственных организаций (МПО), в которых сосредоточивается структурная мощь, и клубных форматов в регулировании системы международных отношений. Обращается внимание на способность государств-нелидеров через МПО «перестраивать» систему международных отношений (с. 85).
При анализе развития политической организации мира отмечаются изменения, происходящие с государствами. Особое внимание уделено проблеме разнородности государств по отношению к Вестфальской системе, в которой они все в настоящее время находятся.
Анализируется роль транснациональных акторов для развития мировой политической системы. Делается вывод, что при рассмотрении проблематики глобального управления необходимо учитывать возможный вызов, который негосударственные акторы могут представлять государству и политической системе мира в целом (c. 107).
Приводятся и анализируются изменения в международной повестке дня, которые происходят в связи с дестабилизацией политической системы мира и которые необходимо учитывать при определении параметров глобального управления. В частности, отмечается необходимость постановки частных военных компаний под международный контроль.
Обращает на себя внимание идея третьей части монографии о приложении концепции глобального управления к анализу регулирования сферы высшего образования на европейском континенте. Выбор данного аспекта обусловлен политикообразующей ролью образования, недостаточной изученностью именно международно-политических аспектов Болонского процесса, а также важностью участия России в данном процессе с целью обеспечения нашей стране лучших позиций в международном разделении труда.
Правомерность выбора в качестве case-study европейского высшего образования подтверждают выявленные авторами характерные черты формирующегося глобального управления в целом: децентрализация, участие в управлении наряду с государственными негосударственных акторов, наличие проблемы эффективности (с. 181). Как справедливо отмечают авторы, на примере Болонского процесса можно проследить формирование многосторонней и многоуровневой схемы взаимодействия на международной
193
арене при управлении процессами, в частности образовательными. А это возможные принципы новой политической системы мира, которая в настоящее время уже формируется внутри Вестфальской системы (с. 187).
Конечно, одного примера с высшим образованием, при этом ограниченного рамками региона, недостаточно для обоснования выдвигаемых авторами положений о сути становящегося процесса глобального управления. Нужны примеры развития глобального управления политико-экономической сферы и, разумеется, сферы безопасности. Но это как раз открывает возможность другим исследователям перспективы для проведения дальнейших работ с целью
подтверждения или опровержения результатов, полученных московскими исследователями.
Монография является весомым вкладом в понимание процессов, происходящих в меняющейся политической системе мира и формирующейся практике глобального управления. Давая принципиально новый взгляд на международно-политические процессы, она может быть интересной не только исследователям и студентам, изучающим мировую политику и международные отношения как хорошее введение в проблематику глобального управления, но также практикам для понимания процессов, происходящих в мире, и выработки конкретных международно-политических решений.
Литература
1. Keohane R. O., Nye J. S. Power and interdependence: world politics in transition. Boston: Little, Brown, 1977. 273 р.
2. Global transformations: Politics, economics and culture / ed. by D. Held. Stanford University Press, 1999. 540 р.
3. The Oxford handbook of governance / ed. by D. Levi-Faur. Oxford University Press, 2012. 832 р.
4. Strange S. The Westfailure System // Review of International Studies. 1999. Vol. 25, N 3. P. 345-354.
5. Бек У. Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия. М.: Прогресс-Традиция, 2007. 241 с.
6. Барабанов О. Н., Голицын В. А., Терещенко В. В. Глобальное управление. МГИМО-Университет, 2006. 256 с.
7. Войтоловский Ф. Г. Идеология «глобального управления»: от утопий к практике // Международная жизнь. 2011. № 9-10.
8. Глобальное управление в XXI веке: инновационные подходы / под ред. Ал. А. Громыко. М.: Ин-т Европы РАН: Нестор-история, 2013. 100 с.
9. Орлов А. А. ООН и проблемы глобальной безопасности // Ежегодник ИМИ. 2010. М.: МГИМО-Университет, 2011. С. 20-28.
10. Сморгунов Л. В. Управляемость в условиях неопределенности. РСМД // Аналитика. Октябрь. 2013. URL: http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=2560.
11. Overbeek H. et al. Forum: Global Governance: Decline or Maturation of an Academic Concept? // International Studies Review. 2010. Vol. 12, N. 4. P. 696-719.
12. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советский писатель, 1963. 512 с.
13. Фуко М. Правительственность (идея государственного интереса и ее генезис) / пер. И. Окуневой // Логос. 2003. Т. 39, № 4-5.
Статья поступила в редакцию 3 июля 2014 г.
Контактная информация:
Зиновьева Елена Сергеевна — кандидат политических наук, доцент, МГИМО(У) МИД России, Российская Федерация, 000000, ГОРОД, Улица, Номер дома; [email protected]
Фатуева Евгения Владимировна — аспирантка, МГИМО(У) МИД России, Российская Федерация, 000000, ГОРОД, Улица, Номер дома; [email protected]
Zinovieva Elena S.— Ph.D., Associate Professor, MGIMO-University, Номер дома, Улица, Город, 000000, Russian Federation; [email protected]
Fatueva Evgeniya V. — post graduate Student, MGIMO-University, Номер дома, Улица, Город, 000000, Russian Federation; [email protected]
194
