CC BY
82
Ратникова Н.Д.
РАЗВИТИЕ МЕР ПРЕСЕЧЕНИЯ, ПРИМЕНЯЕМЫХ К ОБВИНЯЕМЫМ В СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В ДРЕВНЕРУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ
Воронежский экономико-правовой институт
Ключевые слова: мера пресечения, древнерусское государство, обвиняемый, совершение преступлений.
Аннотация: в настоящей статье рассмотрено в историческом аспекте развитие мер пресечения, которые применялись к обвиняемым в совершении преступлений в древнерусском государстве.
Keywords: preventive measure, the ancient Russian state, accused of crimes.
Abstract: This article reviews the historical aspects of the development of preventive measures that have been applied to the accused in the commission of crimes in the Old Russian state.
В древнерусском законодательстве для пресечения уклонения обвиняемого от следствия и суда в качестве основной меры применялись главным образом поруки. Они возникли как чисто народное учреждение до появления первых зачатков государственной власти в лице князей.
В истории уголовного судопроизводства невозможно указать, где и когда в первый раз появились поруки. Их появление было обусловлено общественным строем и практикой прежде, чем они начали встречаться в памятниках законодательства.
Для уяснения происхождения и свойств порук, как меры пресечения, важным фактом является то, что до появления княжеской власти славяне жили племенами и родами, и дух родовой ассоциации проникал в их быт, управление, суд. За преступление одного отвечала целая община, она не только участвовала в исполнении наказания, но и самом отправлении суда. Одним из видов такого участия были поруки. Родовая община отвечала за виновного, и обиженный род имел дело не только с обидчиком, а с его родом и его поручительством. С возникновением государственной власти поруки не только не были уничтожены, но и получили утверждение властью.
В период княжеской власти при взгляде на преступление как, главным образом, на нарушение личных или родовых интересов, а на наказание - как на удовлетворение этих интересов, а также чисто
обвинительный порядок судопроизводства вели к тому, что при таких условиях не могло быть иной меры пресечения, кроме порук.
Каждый судья, был ли это князь, его наместник, тиун (слуга князя, отправляющий суд), игумен в суде защищали свой материальный интерес, и не желали лишать свободы подлежащего суду человека. Кроме того, ответственность за преступление падала не только на виновного, но и на его род или общину, в которой он жил. Цель суда, отправляемого князем, состояла в удовлетворении обиженного и главным образом в получении своей выгоды. Поэтому не было необходимости заключать виновного под стражу на все время суда. Напротив, более рационально было воспользоваться поруками близких виновного, так как поручители полностью отвечали за вознаграждение, полагающееся суду.
Поруки в течение княжеской эпохи были наиболее распространенной и почти единственной мерой пресечения при совершении самых тяжких преступлений. Это подтверждается текстами ряда памятников нашего законодательства. Впервые поруки упоминаются в Русской Правде: «Если кто познает свою вещь, то он не берет и не говорит: мое; но говорит тому, у кого та вещь, так: пойди на свод, где взял эту вещь, если не пойдет, то представляет поручника в течение пяти дней» (ст. 14) [1].
Для исполнения порук каждый князь, каждый монастырь имели на местах своих представителей: дворян, доводчиков или недельщиков, которые ездили приставами в подсудной им области и отдавали на поруки обвиняемых в преступлениях.
В Двинской Уставной грамоте 1398 года встречается такое выражение: «только человека скуют, а не будет по нем поруки .. .а чрез поруку не ковати» [2].
По мере того, как ослабевала община и родственные узы, сознание единства рода исчезает. Соответственно отпала необходимость всем родом отвечать за своих членов. В удельно-княжескую эпоху встречается упоминание о тюрьме как месте обеспечения княжеского суда.
Тюрьма называется в летописях порубом (замкнутое помещение в земле, в котором не было даже чистого воздуха), погребом, истобкой, темницей, рвом. Она применялась к виновным в действиях политического характера и по отношению к лицам, против которых у князя была личная вражда. Это была не мера, обеспечивающая правосудие, а насильственные действия князя, желавшего захватить своего врага и поместить его в тюрьму.
В летописи 1071г. говорится: «Ярослав, разгневавшись на своего брата Судислава посадил его в поруба в Пскове». В Ипатьевской летописи указывается, что Всеволод, с целью успокоения народа, садил пленных суздальцев и ростовцев в поруб.
Заключить в тюрьму мог только сам князь, а не его судьи, и такое заключение имело характер мести или предупреждения, а не меры обеспечения правосудия.
В княжеский период (Х-ХУ века), в основном, применялась мера обеспечения правосудия в виде порук, а при невозможности достать поручителей пристав мог оставить виновного у себя. При существовании крепкой связи всего населения с общиной не было острой необходимости применять меру принуждения в виде лишения свободы.
С упрочением власти князя, когда вершить суд становится делом правительственным, возникает институт губных старост, на которых лежала обязанность не только отправления суда, но и преследования и наказания преступников. Мерами обеспечения суда, применяемыми в этот период были: отдача за пристава, заключение в тюрьму и поруки. В Х1У веке предварительное заключение иногда сопровождалось заковыванием в железа. Это была мера кратковременная и требовавшая присутствие стража при закованном.
Издание Судебников 1497 и 1550 годов, учреждение губных старост, написание губных грамот внесли изменения в уголовное право и судопроизводство и обозначили новый период в истории мер пресечения.
Учредив губных старост, царская власть получила право преследования преступлений. Губные старосты и целовальники должны были не только отправлять уголовный суд, а на них под страхом тяжкого наказания возлагалась обязанность преследовать и карать преступников. В прежний период выявление и раскрытие преступлений было, скорее всего, делом частных лиц, обиженной стороны, чем делом власти, которая главным образом охраняла свои денежные интересы в деле уголовного судопроизводства.
При формировании самостоятельного клана преступников и необходимости усиления репрессий против них, стало невозможным отдавать обвиняемого на поруки. Зачастую не находился поручитель, и государство для обеспечения интересов уголовного преследования лишало преступника свободы при розыске.
Прежде существовавшее «кованье в железа» было мерой весьма кратковременной и требовавшей присутствия стражи при закованном.
Отдача за пристава или сиденье за приставом состояло в полном лишении свободы и нахождении в оковах во дворе у пристава. Лишенные свободы часто назывались колодниками, их положение было не лучше, чем в тюрьме. Сидевшие за приставом были скованы не только тогда, когда обвинялись в тяжких преступлениях, но и тогда, когда никто не хотел брать их на поруки. Обычно эта мера пресечения применялась к лицам, обвиняемым в воровстве, убийстве, грабеже. Там где нужна была пытка, отдача за пристава была непременным правилом.
«Можно думать, что сидевшие за приставом мало того, что были заключаемы в оковы, но в то же время были забиваемы или сажаемы в колоду, от чего произошло слово колодник, которое, как и само сажание в колоду, очень долго держалось в практике и в нашей юридической терминологии»[3].
О месте содержания лиц, числящихся за приставом, нельзя определенно сказать, находились ли они в его дворе или доме. В Судебнике 1550 года на этот счет говорится: «а кого не явя к себе сведут да у собя куют». Первоначально в ХУ1 веке отданные за пристава действительно содержались во дворе у пристава, где не было надежных помещений, стены которых могли противодействовать побегу. Поэтому их сажали в колоду.
С развитием государства и введением строгого разграничения частной и общественной жизни отданные за пристава помещались в губной, земской избе или в том приказе, в котором они судились (Земском или Разбойном), и на пристава была возложена обязанность их охраны.
Поскольку отдача за пристава сопровождалась заковыванием, содержанием в тесном помещении, то она почти не отличалась по строгости от нахождения в тюрьме. Различие между ними состояло в месте содержания. В тот исторический период государство еще не обладало необходимыми средствами, чтобы построить тюрьмы. Поэтому довольствовались силами и средствами отдельных лиц, которым поручалось содержание обвиняемых.
В период Судебников была предусмотрена отдача за пристава обвиняемых в следующих случаях: 1) когда обвиняемый в важном или маловажном преступлении не мог предоставить себе порук;
2) когда все обвиняемые в тягчайших и тяжких преступлениях приведены, или пойманы с поличным, или названы в обыске лихими людьми. В статье 53 Судебника указано: «а изымав ему (недельщику) татя и разбойника не отпустити»;
3) всех тех, на которых воры и разбойники укажут во время пытки, как на своих товарищей.
Судебники и губные грамоты вводили обыск, как государственную меру для раскрытия преступлений. С обыском была введена и получила распространение пытка. В случаях, когда дело доходило до пытки, неизбежно присутствовала отдача за пристава. Применение этой меры зависело не от свойства преступления, вменяемого обвиняемому, а от наличия улик и способов доказывания вины преступника. Употребление данной меры всецело зависело от усмотрения суда. Развитие приказного порядка отправления правосудия и отсутствие строго определенных правил для его исполнения привело к увеличению числа преступников, отданных за пристава.
В тюрьму по государеву указу заключались провинившиеся в злоупотреблениях. Содержащиеся в тюрьме кормились за свой счет или пищей, приносимой родными, а большей частью просили подаяние, ходя скованными на торги или по домам. Тюрьма не была строго изолирована от внешнего мира и применялась данная мера пресечения в редких случаях.
Список литературы
1. Российское законодательство Х-ХХ веков / Под. ред. О.И. Чистякова. - Т. 1. - М., 1984. - С. 47.
2. Российское законодательство Х-ХХ веков / Под. ред. О.И. Чистякова. - Т. 2. - М., 1984. - С. 182.
3. Кистяковский А.Ф. О пресечении обвиняемому способов уклоняться от следствия и суда. - СПб, 1868. - С. 29 .
Хузина Н.А., Ремизов Д.Г.
СТАНОВЛЕНИЕ ИНСТИТУТА ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Воронежский экономико-правовой институт, Воронежский государственный аграрный университет
Ключевые слова: вред, российское уголовное судопроизводство, возмещение вреда.
Аннотация: в этой статье авторами раскрыто механизм становления института возмещения вреда в уголовном судопроизводстве в Российской Федерации.
Keywords: damage, the Russian criminal justice, reparation.
