CC BY
23
К 135-летию образования УИС
С. И. КУЗЬМИН
главный научный сотрудник ФКУ НИИ ФСИН России,
доктор юридических наук,
профессор
Развитие исправительно-трудовой системы Советского государства (1931-1953 годы)
Аналитический обзор
В соответствии с Инструкцией о порядке содержания заключенных в специальных подразделениях строгого режима 1948 года сюда подлежали направлению лица:
осужденные за бандитизм и разбой, а также неисправившиеся рецидивисты, поступающие в исправительно-трудовые лагеря из тюрем;
осужденные в период отбывания наказания в местах заключения за бандитизм, умышленное убийство, разбой, побеги;
осужденные за бандитизм и разбой, если они во время отбывания наказания злостно нарушали режим и уклонялись от работы.
Право перевода заключенных в специальный лагерный пункт строгого режима было предоставлено постоянно действовавшим комиссиям ИТЛ (УИТЛК). Заключенные содержались в специально оборудованных бараках в камерах по 10-15 человек и были лишены права свободного передвижения. Особое внимание уделялось их изоляции на производственных объектах как от вольнонаемных работников, так и от заключенных других видов режима. По сравнению с другими заключенными они несли повышенную ответственность за нарушение режима. При выводе на объект работы и после окончания рабочего дня они конвоировались в наручниках в целях предотвращения нападения на охрану. Если и это не оказывало на осужденных должного воздействия, то ставился вопрос о переводе их в тюрьму. Для этих целей использовались особые тюрьмы МВД СССР. Но так как возможности тюрем были
(Окончание статьи. Начало в № 1,2-2014)
ограничены, то совместным приказом МВД, МГБ и Генерального прокурора СССР от 16 марта 1948 года для изоляции указанной выше категории лиц от иных уголовных преступников создаются особые лагеря, выделяются специальные тюрьмы МВД, куда предписывалось в течение восьми месяцев этапировать указанных лиц из общих ИТЛ и тюрем.
Начавшаяся в 1948 году изоляция активного уголовно-бандитствующего контингента в специальные лагеря строгого режима принесла некоторые положительные результаты. Поэтому в 1950 году эта практика расширилась.
Расширилась также практика перевода уголовно-бандитствующего контингента на тюремный режим по решению Особого совещания. Для этих целей выделяются такие крупные тюрьмы, как Златоустовская, Тобольская, Вологодская, Новочеркасская. В них устанавливались два разряда. Первый предназначался для неисправимых, переведенных по постановлению Особого совещания при МВД, УВД из ИТЛ и колоний, а также для заключенных, осужденных к тюремному заключению за бандитизм, вооруженный побег, вооруженное разбойное нападение, умышленное убийство, саботаж, совершенный в местах лишения свободы. Второй - для остальных заключенных. Каждому разряду соответствовали свои условия содержания и правовое положение.
Заключенные первого разряда содержались в одиночных камерах или в камерах по двое-пятеро человек, носили специальную по-
лосатую одежду. Им запрещались свидания с родственниками и иными лицами, переписка. Они имели право получать только передачи на сумму 100 руб. в месяц.
Заключенные второго разряда содержались в общих камерах, носили собственную одежду. Им разрешалось иметь четыре свидания в год, отправлять одно письмо в месяц, получать продовольственные, вещевые и денежные передачи на сумму до 300 руб. в месяц.
В начале 50-х годов принимаются меры по усилению изоляции отдельных категорий осужденных. Специальным постановлением Совета Министров СССР увеличивается наполняемость лагерей для содержания особо опасного контингента: предателей Родины, членов националистических и бандитских формирований. Для этих целей выделяется восемь лагерей с лимитом наполнения 25 тыс. человек каждый, в которых заключенные использовались на тяжелых физических работах. Вводится раздельное содержание враждующих между собой группировок осужденных.
Создание в составе ИТЛ специальных лагерных подразделений строгого режима с лимитной емкостью до 80 200 человек для изоляции активного уголовно-бандитствующего контингента и злостных нарушителей режима повлияло на оперативную обстановку. Значительно сократилось внутрилагерное и межлагерное движение контингента. Эту же цель преследовало и введение в 1951 году раздельного содержания на специальных лагерных пунктах строгого режима враждовавших между собой преступных группировок осужденных - «воров в законе» и «отошедших».
Изоляция уголовно-бандитствующего элемента, укрепление режима, несомненно, сыграли положительную роль, но их эффективность была бы значительно выше, если бы они подкреплялись воспитательной работой.
Как показала практика, значительный рост численности осужденных сводил на нет усилия администрации ИТЛ по улучшению быта, досуга, медицинского обслуживания, режима, трудового использования, воспитательной работы. Материально-бытовое положение заключенных осложнялось внутрисоюзными перебросками их с одних производственных объектов на другие. Создание бытовых усло-
вий отставало от решения производственных задач. К тому времени, когда создавались нормальные жилищно-бытовые условия, заканчивалось строительство и осужденных вывозили на новые объекты, где все приходилось создавать заново. Такая бытовая неустроенность не могла не вызывать недовольства, что отражалось на отношении осужденных к мероприятиям воспитательного характера.
Убеждение и принуждение являлись основополагающими принципами исправительно-трудовой политики. Недостаточное сочетание этих принципов, преобладание в основном принуждения вело к нарушению второго принципа, делало его малоэффективным. Практика ИТУ подтвердила несостоятельность попытки достижения нужных результатов мерами принудительного характера, о чем свидетельствовала высокая рецидивная преступность среди освобождаемых от наказания. Требовались иные меры. Формулируя свои предложения, направленные на повышение эффективности борьбы с преступностью к предстоящему в 1950 году совещанию министров внутренних дел, начальников УМВД краев и областей, министр внутренних дел Украины в п. 20 писал: «Из тюрем и лагерей освобождается значительное количество лиц, которые нередко снова возвращаются к преступной деятельности. Считаю необходимым обязательно трудоустраивать таких лиц на строительстве, промышленных предприятиях и в сельском хозяйстве, обязать начальников тюрем, колоний и лагерей МВД о каждом освобожденном из мест заключения сообщать соответствующим органам милиции». К сожалению, это предложение длительное время по различным причинам не находило практической реализации.
Катастрофическую вспышку лагерной преступности удалось локализовать к началу 1951 года. В 48 неблагополучных лагерей были направлены специальные комиссии. В короткие сроки были построены 194 штрафных изолятора, 37 штрафных лагерных пунктов, 191 лагерный пункт усиленного режима и 259 специальных женских подразделений; 12 тыс. злостных нарушителей режима перевели в тюрьмы; 25 тыс. человек из числа наиболее активных бандитствующих элементов были водворены в спецлагподразделения строгого режима. В ре-
К 135-летию образования УИС
зультате численность заключенных в этих подразделениях увеличилась почти в два раза -до 46 630. Кроме того, 113 271 человек из заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления (35,8 %), не попавших в особые лагеря, оказались в специальных изолированных друг от друга подразделениях усиленного режима. Туда же направили 70 285 человек «бандитствующего элемента» (49,7 %) от его общего количества. Однако и в конце 1951 года 135 тыс. осужденных за контрреволюционные преступления и 91 тыс. осужденных за бандитизм продолжали содержаться вместе с другими заключенными.
Осложнение обстановки в ИТУ в связи с общим ростом численности заключенных, увеличением внутрилагерного бандитизма и неповиновений требовало оперативности, слаженности в работе всех частей и служб. Необходимо было повысить роль партийных организаций лагерей, подразделений, колоний в решении вопросов усиления изоляции, охраны, режима содержания заключенных. Все это побудило МВД СССР издать распоряжение от 10 мая 1951 года «Об укреплении единоначалия в исправительно-трудовых лагерях и колониях МВД СССР».
Начальникам политических отделов ИТЛ, УИТЛК МВД-УМВД предписывалось усилить партийно-политическую работу с начальниками лагерных подразделений, колоний, их заместителями и личным составом охраны, повысить ответственность партийных организаций за положение дел в подразделениях.
Усиление единоначалия в сочетании с партийно-политической работой помогало более успешно решать служебные задачи. Больше стало уделяться внимания разъяснению среди личного состава требований партии и правительства по работе с заключенными, обучению сотрудников формам и методам воспитательного воздействия. В частности, с личным составом органов внутренних дел в обязательном порядке стали изучаться Основы исправительно-трудовой политики Советского государства, деятельности ИТУ организационно-методические установки по культурно-воспитательной работе среди заключенных в лагерях и колониях.
Серьезно осложняла работу администрации по наведению порядка в ИТУ развернувшаяся в
послевоенные годы борьба между различными преступными группировками заключенных. В целях нормализации обстановки в местах лишения свободы МВД СССР в 1952 году внесло в Совет Министров СССР предложение о нераспространении Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене смертной казни» в отношении заключенных, совершающих бандитские действия в лагерях и колониях. В то же время МВД СССР требовало от министров внутренних дел союзных и автономных республик, начальников ИТЛ использовать существующие возможности для воздействия на бандитствующие элементы: перевод их в подразделения строгого режима, тюрьмы; улучшение надзора; изоляция враждующих между собой заключенных; отделение осужденных из числа бывших работников правоохранительных органов, или лиц, отчисленных из самоохраны, от других заключенных.
По ходатайству МВД СССР Президиум Верховного Совета СССР 13 января 1953 года издал Указ «О мерах по усилению борьбы с особо злостными проявлениями бандитизма среди заключенных в исправительно-трудовых лагерях». Однако, как показала практика, покончить с бандитизмом посредством усиления уголовной ответственности не удавалось. Руководство ГУЛАГа объясняло его исключительно редкими случаями осуждения заключенных, совершивших бандитские действия в ИТЛ, к высшей мере наказания. В 1953 году из осужденных за бандитизм (2167 заключенных) к высшей мере наказания были приговорены только 11 человек.
В 1953 году произошло особо значимое событие для мест лишения свободы в связи с массовым освобождением осужденных за уголовные преступления по амнистии, объявленной Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года. Следует отметить, что при подготовке к амнистии, затронувшей значительную часть осужденных, не были предусмотрены меры по нейтрализации отрицательных последствий, которые свойственны всякой амнистии. Часть освобожденных не имела места жительства, утратила социальные связи с родственниками. Вопросы трудового и бытового устройства заранее не решались. Некоторые из амнистированных, оказавшись на свободе и не получая помощи от государственных органов в решении социально-бытовых и тру-
довых вопросов, были вынуждены вновь становиться на путь совершения преступлений.
Поспешно проведенная в 1953 году амнистия имела ряд отрицательных последствий, непосредственно касающихся ИТУ: увеличилась концентрация лиц, осужденных за наиболее опасные преступления; активизировали преступную деятельность лица, к которым амнистия не была применена; потребовалось значительное перемещение заключенных в связи с ликвидацией многих ИТУ
В марте 1953 года большинство исправительно-трудовых учреждений, за исключением тех, в которых содержались особо опасные государственные преступники, были переданы Министерству юстиции СССР. Однако создание двух самостоятельных систем, да еще в условиях проведения амнистии, перемещения значительных масс заключенных в связи с ликвидацией большого числа ИТК и ИТЛ, вопреки опыту начала 1930-х годов, не способствовало повышению уровня руководства местами лишения свободы и укреплению режима, поэтому Постановлением Совета Министров от 21 января 1954 года они были возвращены в МВД СССР.
Нераспространение Указа об амнистии 1953 года на отбывавших наказание в особых лагерях, неоправданно жесткие условия содержания породили негативные явления в ряде из них. Так, например, 5 июня 1953 года в Горном лагере в шести отделениях заключенные прекратили работу и оказали массовое неповиновение администрации. Поводами к началу массовых беспорядков послужили приказ о неприменении амнистии и неоднократное применение оружия военнослужащими. В течение полутора месяцев комиссия МВД СССР проводила различные мероприятия в третьем лагерном отделении, где содержались осужденные, приговоренные к каторжным работам. Решить проблему мирным путем так и не удалось.
Комиссия основную причину усматривала в слабости работы оперативного и режимного аппарата лагеря и его малочисленности. Оперативные аппараты вместо своевременного выявления и пресечения в зародыше созданных в лагере антисоветских формирований выжидали, пока сложится организация и станет распространять свою деятельность за пределами лагеря. Режимные работники по существу режимом не занимались, а про-
водили только ежедневные проверки, вывод заключенных на работу и прием их после работы. На производственных объектах режимные работники не бывали. В качестве одной из причин, способствовавших сплочению заключенных, явилось грубое обращение с ними со стороны работников охраны и надзирательской службы, а также невнимательное отношение к жалобам и заявлениям. Немаловажную роль в консолидации заключенных и их противостоянии руководству лагерей сыграла точка зрения отдельных руководителей партии и правительства о том, что все заключенные осуждены неправильно и являются жертвами органов МВД и МГБ, о чем, в частности, упоминалось в докладе комиссии по результатам расследования.
Аналогичным образом развивались события в июне 1953 года и в Речном ИТЛ. Попытки комиссии стабилизировать обстановку в этом лагере были ликвидированы на четвертый день. При применении оружия было убито 42 и ранено 135 заключенных, из них 83 получили легкие ранения. Созданная на месте комиссия, в которую вошли представитель прокуратуры СССР и прокурор лагеря, признала применение оружия правомерным.
Опыт ликвидации массовых беспорядков в Речном и Горном лагерях показал, что длительные уговоры не имеют никакой перспективы и только приводят к выдвижению более высоких требований со стороны заключенных, существенным материальным затратам и производственным потерям, создают тяжелую психологическую обстановку среди основной массы правонарушителей. Что касается причин массового неповиновения заключенных, то они практически были идентичны тем, которые были выявлены в Горном ИТЛ.
Комиссия внесла министру внутренних дел С. Н. Круглову предложение о разукрупнении существующих лагерных отделений путем организации лагпунктов, перестройке агентур-но-оперативной работе среди заключенных, ее направлении на укрепление охраны, режима, изоляции и порядка в лагере, подчинение оперативных работников в лагерных отделениях непосредственно начальникам лагерных отделений, а также об оказании помощи лагерям в укомплектовании кадрами руководящих работников. ^
