CC BY
28
РАЗДЕЛУ
ЭТНОПЕДАГОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА В СОВРЕМЕННОМ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
УДК 378
М. А. Абрамова
РАЗВИТИЕ ЭТНИЧЕСКОГО И ИСТОРИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ ПЕДАГОГОВ КАК УСЛОВИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОДГОТОВКИ
Нет большего наследства, чем мудрость, нет большей нищеты, чем невежество, нет большего наследия, чем культура. Ислам. Наджул Балагха. Изречение 52
В контексте культурологической проблематики суть культуры проясняет ее понимание как специфической формы концентрации духовной энергии человека, этноса, нации. Культура как выразитель духа народа объединяет всю систему целесообразной деятельности человека: его сознание, производящий труд и творчески преобразующий акт созидания, а также результаты освоения и преобразования мира (природы, общества и человека). Духовность, гуманизм пронизывает весь спектр структурных компонентов культуры. В этом сложном явлении Человек всегда выступает значительной и основополагающей величиной. Человек—семья—род, а дальше народ с единой языковой традицией, с самобытными признаками культуры составляют структурную иерархию общественного образования [2]. Сотворенное личностью культурное поле как средоточие социальных противоречий воздействует на человека так же, как сам индивид воссоздает себе подобную и удобную культурную среду. Взаимообусловленность и взаимозависимость социального бытия и индивидуального человека зеркально отражается во всех проявлениях созидательной и разрушающей деятельности общества в целом.
Известный русский философ Николай Бердяев в книге «Судьба России» очень точно выразил соотношение общечеловеческого и этнического в культуре. «Культура никогда не была и никогда не будет отвлеченно-человеческой, она всегда конкретно-человеческая, т.е. национальная, индивидуаль-но-народная и лишь в таком своем качестве восходящая до общечеловечно-сти.<.. .> Благородство всякой истинной культуры определяется тем, что культура есть культ народов, почитание могил и памятников, связь сынов и отцов <...>. Творческое утверждение национальности и есть утверждение человечества. Национальность и человечество одно».
В 1997 году завершилось Всемирное десятилетие развития культуры (ВДРК). Этот проект был провозглашен по инициативе ЮНЕСКО 41-ой сес-
сией Генеральной ассамблеи ООН в 1996 году. В программе были представлены четыре основные цели Десятилетия:
- учет культурного аспекта развития;
- утверждение и обогащение культурной самобытности;
- расширение участия в культурной жизни;
- содействие международному культурному сотрудничеству.
В целом программа была направлена на решение крупных задач всемирного масштаба, которые возникли на рубеже XXI века. Она одновременно имела своей целью «привлечь внимание всех лиц, действующих в области экономического, социального и культурного развития на национальном и международном уровнях, к значению культуры для жизни народов и национального прогресса, а также роли международного культурного сотрудничества как фактора взаимного обогащения и взаимопонимания между народами» [3].
Действие данного проекта и сотрудничество с ЮНЕСКО предоставило уникальный шанс Якутии заявить о себе. Многие проекты, выдвинутые республикой, вошли в мероприятия Всемирного десятилетия развития культуры. В том числе проект «Ысыах - якутский национальный ритуальный и церемониальный праздник». Усиление внимания к проблемам этнической культуры обусловило важность формирования этнического и исторического сознаний на основе проведения глубокого анализа нашего духовного развития.
К сожалению, надо признать, что современная ситуация в России и в Якутии, в частности, создает благоприятные условия для смешения элементов культуры и псевдокультуры. Идет переоценка нравственных и материальных ценностей. В этих условиях выбор молодых людей не всегда остается в плоскости духовной культуры. Но еще известный русский писатель Ф.М. Достоевский писал, что «....без высшей идеи — и с деньгами общество провалится»[4]. В буддийском учении среди пяти пагубных черт, способных воспламенить и разрушить людские души, названы жадность, гнев и невежество [5]. Под жадностью понималось пристрастие к материальным ценностям, под гневом — возмущение и ревность, под невежеством — незнание подлинной сущности Вселенной и жизни. При этом мудрость именуется светом, невежество — тьмой. Именно эти, созвучные буддийской мудрости слова ислама мы вывели в качестве эпиграфа к данной статье. Знание подлинной сущности Вселенной, признание истинных ценностей культуры человечества, обретение себя в историческом развитии, сохранение традиций прошлого — вот признаки сформированного этнического сознания и самосознания. Но для достижения этого необходимо научное осмысление всего происходящего. К сожалению, в настоящее время наблюдается разрыв между практикой и теорией. Научное осмысление не успевает за процессом культурного развития в республике. А это ведет к формированию исторического псевдосознания.
В условиях отказа от антропоцентрической культурной парадигмы, выраженной еще Протагором: «Человек есть мера всех вещей», и перехода к культуроцентрической, сохраняется принцип личной ответственности за все живое. Но применительно к современным условиям этот тезис следовало бы перефразировать: «Жизнь есть мера всех вещей», то есть жизнь как выс-
шая ценность, а следовательно, самоценность любого произведения природы. Один из тончайших российских лириков—Афанасий Фет, кого мы справедливо относим к поэтам-философам именно за ту гармоничность миропонимания связи человека и Природы, которая сейчас почти утеряна, в свое время заметил о нас самих, что мы - «крупинки жемчуга на звездной тверди». Эта хрупкость бытия человека, по-видимому, - следствие его собственной вины перед Матерью-природой, мы же по отношению ко всем обитателям Земли - братья не столько меньшие, сколько неразумные, лишенные мудрости Природы. Отсюда возникает требование о необходимости коренной ломки стереотипов мышления, так называемого “взламывания парадигм”, - переоценки ценностей в сторону решительного отказа от вольного или невольного высокомерия по отношению к природе.
Но так ли уж новы эти идеи? Основания новой экологической культуры -хорошо забытые старые законы (принципы) общения человека и природы, присущие в прошлом человеку дотехнократической эры. В особенности это относится к традиционно гармоническому мироощущению и миропониманию, присущему восточной, северной и культуре допетровской, а еще более в глубь веков - языческой, дохристианской Руси. Остатки языческой ментальности - в некоторых традиционных обрядах, в фольклоре, в былинах и сказаниях, во всем многообразии непрофессионального, подлинно народного творчества. Все это - огромная кладовая этнического сознания и самосознания, которая так до конца не понята и не оценена потомками. И огромное бремя ответственности за это ложится на плечи педагогов, которые в силу своей профессиональной деятельности являются основными проводниками молодого поколения к истокам культуры как отечественной, так и мировой. Именно педагогам выпала честь развития исторического, этнического сознания у нового поколения будущих специалистов, ценителей прекрасного и знатоков культуры. Без этих познаний, без сформированного этнического самосознания нельзя говорить об адекватной оценке наследия прошлого и потенциала настоящего.
Фундаментальной характеристикой человеческого способа жизни является его осознанность. Только человек в отличие от других животных способен отделить собственное «Я» от познаваемого объекта, сделать свой внутренний мир предметом понимания, осмысления и практического преобразования для реализации поставленной цели. Эта способность человека, обозначающаяся словом «рефлексия» [18], и составляет сердцевину человеческого сознания.
Уже в начале XX века в науке сложилось довольно четкое представление о существовании некой «души народа» как врожденной величины, обусловленной многочисленными факторами, один из которых выдвигался вперед, в зависимости от направления научной школы. Носителем «народного духа» являлся этнофор, реакции которого на внешние возбудители формировали модель этнического сознания и этнического поведения.
Первоначальная трактовка менталитета, введенная представителями историко-психологического и культурно-антропологического направлений, означала своего рода «психологическую оснастку» любой социальной общности, которая позволяла ей по-своему воспринимать как социальную среду, так и самих себя [17]. Закладываемая в процессе воспитания и обус-
ловленная этнической культурой, она становилась “живым” воплощением этнического сознания. Исследованием данных вопросов занимается социальная психология. Этнологический подход к психологическим и социально-психологическим проблемам состоит, с одной стороны, в определении культурной и социальной обусловленности психических состояний и внут-риличностных процессов, а с другой стороны, в понимании социокультурной природы межличностных отношений и групповой динамики [2]. В этой области этнологии сложилось несколько исследовательских направлений, среди которых следует выделить теорию социализации и инкультурации, этнологию детства, теорию аккультурации, концепцию этнического характера и др.
Взаимосвязь этнологии и психологии получила свое выражение в фор-мировании их общей межпредметной области знания - этнопсихологии [9]. Предметное поле этнопсихологии включает в себя вопросы этнических особенностей психики людей, национального характера, этнического самосознания и этнической самоидентификации, культурно-психологических характеристик этнических групп, рас, семейно-родственных отношений в разнообразной культурной среде.
Под влиянием развития этнологии в психологической науке возникло новое направление — психология культуры, которое поставило в качестве своих научных целей выявление закономерностей становления и развития психологических характеристик человека в зависимости от его культурных ориентаций. Это направление стремится также раскрыть особенности символического мира и ценностных ориентаций личности, механизмы влияния культуры на психическое состояние и поведение этнических групп [10].
Исследование проблем формирования этнического сознания и самосознания обусловлено представлением об этносе как самостоятельно существующем и включенном в структуры бытия со своими особыми способами существования. Таким образом, любой этнос выступает как субъект и объект бытия. Становится очевидным, что содержание, формы и структуры этнического знания и самосознания существуют и реализуются в самой практике реальной жизни и для целей этой жизни этноса. Так, например, анализ этнического сознания и самосознания саха обязательно будет основываться на описании жизненных реалий и социально практических отношений, то есть осуществляется на основе анализа традиционного образа жизни [21].
Этническая культура, как и этническое сознание, достаточно консервативны. Специальные стереотипы, созданные народным сознанием, во многом определяют облик «модальной личности», ибо любой представитель народа является носителем целого рода этнообусловленных стереотипов, которые передаются из поколения в поколение. При этом необходимо учитывать историческую динамику системы стереотипов, опосредованной состоянием социальных отношений и институтов.
Тема самопостижения всегда интересовала и русских мыслителей. Она отражена в письме русского философа П. Я. Чаадаева (1794-1856) А. С. Пушкину. В нем есть такие проникновенные слова: «Если у вас не хватает терпения следить за всем, что творится на свете, углубитесь в самого себя и в своем внутреннем мире найдите свет; который, безусловно, кроется во всех душах, подобных вашей. Я убежден, что вы можете принести
бесконечную пользу несчастной, сбившейся с пути России» [15]. Философ Н. А. Бердяев видел неотрывную связь самопознания с понятием личности. Об этом он писал так: «Моя личность не есть готовая реальность, я созидаю свою личность, созидаю ее и тогда, когда познаю себя» [4].
Среди российских ученых проблемами этнического сознания и самосознания занимались Н. А. Бердяев, А. О. Бороноева, Ю. В. Бромлей, И. С. Выроста, Л. Н. Гумилев, Н. Я. Данилевский, Н. Джандильдина, Л. Н. Дробижиева, А. Ф. Даджамирова, В. П. Левкович, Т. Е. Солдатова и др.
Традиции исследования этнического сознания и самосознания имеют широкую теоретическую и эмпирическую базу [16]. В ее основе лежит различное понимание сущности, природы и строения этноса. Наиболее распространенным является определение, данное Ю. В. Бромлеем. «Этнос -это исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями языка, культуры и психики, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании». Этнические свойства (язык, культура, сознание) формируются только в соответствующих условиях - территориальных, природных, социально-экономических, государственно-правовых. Однако само этническое самосознание Бромлей оценивал по-разному. Первоначально он определял его как «непременное условие функционирования этноса», позднее вычленил его в отдельный «неотъемлемый компонент этноса» [15]. Бромлей разработал положение о структуре этнического самосознания, о внутреннем механизме его развития, объективных основах его существования. Это положило начало направлению, связанному с выявлением и анализом компонентов этнического самосознания, исследованием их генезиса и эволюции. Спектр компонентов он расширил, полагая, что «нет оснований сводить этническое самосознание лишь к осознанию этнической (национальной) принадлежности. Ведь самосознание есть осознание человеком своих действий, чувств, мотивов поведения и т.д. Соответственно этническое самосознание включает суждения членов этноса о характере и действиях своей общности, ее свойствах и достижениях, так называемые этнические автостереотипы».
Историческую обусловленность этнического самосознания как составной части этнического сознания подчеркивал С. А. Токарев [19], полагая, что соотношение социальных связей порождает этническое самосознание. Каждый из исследователей сталкивался с вопросом о главном критерии в оценке этноса, т.к. от этого зависело то, какой из компонентов ляжет в основу этнического сознания и самосознания. Одни авторы в качестве главных признаков этноса называли язык и культуру, другие добавляют к этому территорию, иные указывают на особенности психического склада и антропологические признаки. Кроме того, в число основных попадает общность происхождения и даже государственная принадлежность.
А. Ф. Даджамиров, выделяя две стороны национального сознания - идеологическую и психологическую, предпочитает употреблять словосочетание «национальная определенность», под которой подразумевает органический сплав объективно существующих связей личности с данной общностью и субъективного, личностного отношения к ним, отражения во внут-риличностной структуре национальных связей.
Л. Н. Дробижева дает следующее определение: «Национальное сознание личности - это осознание субъектом совокупности своих национальных (этнических) связей и своего отношения к ним». По ее мнению, национальное самосознание в своем содержательном аспекте включает в себя наряду с осознанием своей этнической принадлежности национальные автостереотипы (представление о существенных свойствах своей этнической общности), национальные стереотипы (представление о других народах), национальные интересы, знания.
Якутские философы (особенно в последнее время) прямо или косвенно затрагивают проблемы исторического и философского самосознания [20].
A. Г. Новиков осмыслению духовного опыта поколений и системы их мировоззрений посвятил отдельную монографию «О менталитете саха» (1996). В ней он пишет: «Сегодня необходимо подпитать человека и цивилизацию таким образом, чтобы человек вернулся к истокам добрых идеалов, т.е. к изначальным комплексным нормам, качествам, которые возникли в начале цуги, когда человек только начал осознавать себя человеком» [14]. О самоценности человеческого фактора в национальной культуре постоянно говорят философы Е. М. Махаров, В. Д. Михайлов, Б. Н. Попов, А. С. Саввинов, К. Д. Уткин; историки и этнографы Р. И. Бравина, А. И. Гоголев, В. Н. Иванов, Е. И. Романова, П. А. Слепцов; филологи И. Е. Алексеев, Л. Л. Афана-сьев-Тэрис, Г. В. Ионов, И. А. Слепцов; фольклористы И. В. Емельянов,
B. В. Илларионов, И. Е. Петров и многие другие. Ведь процесс подъема самосознания коренных народов Якутии затронул все слои общества, значительную часть национальной интеллигенции. Проблема осознания этнической самобытности народов Севера породила другую концепцию: взаимодействие культур приполярных зон. В ней говорится о «двухстороннем процессе культурного взаимодействия “ приобщение аборигенов Севера к культуре народа саха, с одной стороны, и приспособление культуры народа саха к “культурному кругу” северных этносов и северному природно-кли-маггическому феномену - с другой» [9]. В статье историка В. И. Иванова делается следующее заключение: «Возникает опасная ситуация - возможность утраты традиционной этнической культуры».
Самосознание народа продиктовано целым рядом неустойчивых состояний в структурах традиционных культур, а также разрывом сложившихся систем гармонических отношений с природой. По этому поводу философ
Н. И. Кожевников пишет так: «Современный человек прежде всего отражает в себе завершающий этап формирования ноосферы. Только осознав себя элементом этого процесса, он может обрести гармонию с Природой» [13].
По мнению И. П. Чабыева, отличие этнического самосознания от этнического сознания по форме можно найти на уровне психических проявлений. Если этническое самосознание проявляется как на уровне личности, так и на уровне этноса, то этническое сознание, как правило, на уровне науки, т.е. субъектом первого выступают личность и этническая общность, субъектом второго - этнос (нация). Самосознание этноса - знание не объективированное, т.е. не имеющее «свободы существования вне “Я” личности и этноса, оно предельно концентрировано и центрировано вокруг него, имеет, в определенном смысле, «целевой характер», и поэтому самосознание всегда личностно» [21]. Это взволнованное личное отношение, наполненное
различными переживаниями, А. В. Чавчавадзе называет «культурнофило* софскоаксиологическим понятием нации, наполненным ценностным смыслом». Но этническое самосознание на субъективном уровне отражает объективные свойства этнической обязанности.
На основе разработки проблемы этнического сознания и самосознания, классификации их признаков, выстраивании их структуры и соотношения с другими этническими, психологическими и философскими категориями в отечественной гуманитаристике появилась теория ментальности. Наибольших успехов в разработке ее проблем достигли Г. Д. Грачев, А. Я. Гуревич, П. С. Гуревич, А. Н. Ерыгин, И. Г. Дубров, В. К. Кантор, В. П. Макаренко, А. П. Огурцов, М. С. Панарин, И. К. Пантин, В. А. Шкуратов и др. История ментальности выросла из этнологии, культурной антропологии и социальной психологии. В 90-х годах XX в. в России начался буквально научный бум, связанный с изучением ментальности. Свою стройную систему взглядов на нее выстроил А. Я. Гуревич. Он описал корни, компоненты, структуру и функции ментальности, продемонстрировав гибкость данного понятия. Еще в 1981 г. он вводит термин «менталитет» для описания народного сознания. Менталитет как духовный инструментарий, как склад ума определяет видение мира, приемы освоения действительности, модели и навыки сознания и поведения. Следовательно, для исследования ментальности надо изучать установки сознания, духовную жизнь общества.
Наряду с названными основами ментальности, традициями, культурными и социальными структурами, В. П. Визгни дополняет ее компонентом “среда обитания человека и этноса”. Ментальность он описывает как человеческую активность: «Менталитет—это своеобразная память народа о прошлом, психическая детерминанта поведения миллионов людей, верных своему исторически сложившемуся «коду» в любых обстоятельствах, не исключая катастрофических». И тем не менее под влиянием крупных исторических событий происходят сдвиги в ментальности этноса. Очевидно, что российская ментальность сегодня подвержена влиянию таких исторических процессов, как демократизация общества, внедрение рыночной экономики, установление правового государства, а также более конкретных исторических событий (война в Чечне, локальные межнациональные конфликты и пр.). Посягательство на существующие инварианты бытия грозят народному менталитету новыми деформациями. Ментальность формируется внутри культуры, традиций, языка, образа жизни, религиозности. Любое посягательство на один из этих компонентов непременно приведет к смятению ментальной структуры, поскольку любые инновации вызывают психологические реакции народа.
Таким образом, ментальность, при всей социогенности ее происхождения, тесно связана с категорией этничности и является важнейшим компонентом этнического сознания.
В разные периоды этнической истории вперед выдвигаются те или иные компоненты и отдельные составляющие их элементы этнического сознания. Их изучением в разные годы занимались Ю. В. Арутюнян, Л. М. Дро-бижева, Е. И. Клементьев, А. А. Кожанов, B.C. Мухина, В. В. Пименов, Г. В. Старовойтова, Г. У Солдатова и др. Ряд работ посвящен формированию и функционированию этнического самосознания в различных соци-
ально-экономических формациях. Так, проблемам возникновения этнического сознания в первобытном обществе посвящены работы В. П. Алексеева, С. А. Арутюнова, В. А. Шнирельмана; этническое сознание в раннеклассовом обществе рассматривали Л. Е. Куббель, А. И. Першиц; период раннего и позднего феодализма с точки зрения этносознания интересовал Н. Ф. Ко-лесницкого, М. В. Крюкова, В. В. Малевина, М. В. Софронова, Н. Н. Че-боксарова; анализ этнического сознания социалистических наций проводили М. И. Куличенко, К. Н. Хабибунин и др.
Принцип взаимодействия человека в контексте социальной группы с этнокультурной средой положен в основу работ по интересующей нас тематике, опубликованных в 90-е годы. К числу авторов, плодотворно работающих в этом направлении, можно отнести Ю. В. Арутюнян, Л. М. Дробиже-ву, В. П. Левкович, Н. Лебедеву, С. В. Лурье, Г. У. Солдатову, В. Ю. Хотинец и ряд других ученых.
Актуальность исследования проблем сознания и самосознания обусловлена, по мнению известного психолога В. П. Зинченко, тем, что «эту проблему уже начали включать в число глобальных проблем современности. Актуализируются проблемы формирования экологического, гуманитарного сознания, с помощью которого возможно преодоление технократических ориентаций. Эволюцию и изменение сознания связывают с выживаемостью человечества, с предотвращением нарастающей антропологической катастрофы» [8]. В данной ситуации хотелось бы отметить, что при использовании терминов этнического и исторического сознаний порой происходит путаница. Так, например, профессор Воронежского госуниверситета Е. И. Федоринов в статье «Формирование исторического сознания как фактор гуманитаризации образования» предлагает такое определение исторического сознания: «Под историческим сознанием в науке понимается система знаний, совокупность представлений, взглядов, традиций, обрядов, обычаев, идей, концепций, посредством которых у индивидов, социальных групп, классов, народов, наций формируется представление о своем происхождении, важнейших событиях в сшей истории и выдающихся деятелях прошлого, о соотношении своей истории с историей других общностей людей и всего человеческого сообщества. Тем самым общности людей (народы, нации), осмысливая свое прошлое, могут воспроизвести его в пространстве и времени во всех его трех состояниях - прошлом, настоящем и будущем, способствуя тем самым связи времен и поколений, осознанию индивидом его принадлежности к определенной общности людей - народу или нации». В данной трактовке понятие исторического сознания фактически совпадает с определением термина этническое сознание. С нашей точки зрения, диалектика их взаимодействия более глубокая и сложная: находясь в единстве, они тем не менее не тождественны, т.к. диалектическое единство включает в себя различие их по содержанию и по форме проявления. Отличие этнического сознания от исторического сознания необходимо искать в специфике отражаемой им реальной действительности. В этническом сознании превалирует наличие этнической группы, представления о других народах, об их культуре и отношении к ним данного этноса, то есть представления, знания, отражающие особенность не только своей этнической группы, но и чужой и эмоциональное отношение к ней. Историческое
сознание уделяет большее внимание хронологическому анализу событий, фактов истории, попытке объяснения причин, приведших к такому развитию событий. Таким образом, представление об этносе уходят на второй план, а на первый перемещаются исторические события.
Обосновывая уровни сформированности исторического сознания, Е. И. Фе-доринов выделяет следующие характеристки:
1. Низший уровень исторического сознания, соответствует обыденному уровню общественного сознания и формируется на основе накопления непосредственного жизненного опыта, когда человек на протяжении своей [ жизни наблюдает какие-то события или даже является их участником. Накопленные впечатления, факты со временем складываются в воспоминания.
На этом уровне исторические факты еще не складываются в систему, индивиды еще не способны оценить их с точки зрения всего хода исторического процесса. Чаще всего на этом уровне историческое сознание проявляется в расплывчатых, эмоционально окрашенных воспоминаниях, зачастую неполных, неточных, субъективных.
2. Уровень исторического сознания формируется на основе безымянного народного творчества, всякого рода исторических преданий, сказаний, легенд, героического эпоса, сказок, составляющих неотъемлемую часть духовной жизни каждого народа как один из способов его самовыражения и проявления черт национального характера. Как правило, в народном творчестве воспевается мужество и героизм предков, трудолюбие, победа добра над злом. На этом же уровне формирования исторического сознания происходит передача традиций посредством подражания младшего поколения поведению старших, идет воплощение моральных традиций в определенные стереотипы поведения, создающие фундамент совместной жизни некоего сообщества людей. Моральные традиции составляют основу того, что принято называть «душой народа».
Эта ступень формирования исторического сознания представляет еще не систематизированное знание истории, для него характерны мифотворческие элементы и наивные оценки. Однако совокупность приведенных составляющих этого уровня исторического сознания в известной мере является ядром, определяющим во многом национальный характер, его устойчивые черты, особенности, склад духовной жизни и ума человека, а также его манеры, привычки, проявления эмоций и т. д.
3. Уровень исторического сознания формируется под влиянием художественной литературы, искусства, театра, живописи, кино, СМИ, под влиянием знакомства с историческими памятниками. На этом уровне историческое сознание также еще не превращается в систематическое знание исторического процесса. Образующие его представления еще отрывочны, хаотичны, не упорядочены в хронологическом отношении, связаны с отдельными эпизодами в истории, часто субъективны. Они, как правило, отличаются большой яркостью, эмоциональностью. Впечатления от увиденного и услышанного сохраняются на всю жизнь. Это объясняется силой таланта художника, который, владея словом, кистью, пером, оказывает на человека огромное эмоциональное воздействие. Все это возлагает на художника большую ответственность за достоверность изображаемого и описываемого им события.
Роль литературы, искусства и особенно СМИ очень велика в формировании исторического сознания, однако, как показывает теперь уже большой опыт, газеты, радио, телевидение могут изменить общественное мнение, симпатии и антипатии, но не могут служить источником серьезных исторических знаний.
4. Уровень исторического сознания характеризуется научной обоснованностью, пониманием движущих сил исторического процесса, умением использовать свои даже элементарные знания для анализа конкретных политических ситуаций, а также наличием системного представления о прошлом, о его органической связи с настоящим и возможных тенденциях развития общества в будущем. Такие знания приобретаются в процессе систематического изучения истории.
Не трудно догадаться, что последний уровень доступен лишь тем людям, которые занимаются изучением истории культуры профессионально. Но, к сожалению, необходимо признать, что у большинства людей, в том числе преподавателей, историческое сознание сформировано на втором, а то и первом уровне, что в принципе противоречит требованиям профессии учителя как проводника культуры, хранителя знания о прошлом цивилизации. Возросшая потребность в формировании исторического сознания на теоретическом уровне обусловлена тем, что период трансформационного перехода от одной модели общества к другой сопровождается бурными процессами в духовной жизни общества, приводит к существенным изменениям в общественном сознании, в том числе и в историческом, в моральноценностных и поведенческих ориентациях.
Гордость за историческое прошлое своего народа - одна из важнейших составляющих исторического сознания, обусловливающая его национальное достоинство. Потеря этих качеств ведет к формированию колониальной психологии: в людях появляется ощущение своей неполноценности, недоразвитости, бесперспективности, ощущение разочарования, духовного дискомфорта- В результате это приводит к потере национальной самобытности, так называемого национального идентита, на основе разрушения национального исторического сознания. Поэтому изучение истории культуры, гуманистических представлений народа и формирование на этой основе исторического сознания приобретает в современных условиях практическое значение.
Литература
1. Абрамова, М. А. Этнология / М. А. Абрамова. - Якутск: ДНиСПО, 2002.-С. 15.
2. Арутюияи, Ю. В. Этносоциология / Ю. В. Арупонян, Л. М. Дробижева, А. А. Сусоколов. - М., 1998.
3. Баранова, А. О. Основы этнической психологии / А. О. Баранова. -СПб., 1991.
4. Бердяев, Н. А. Самопознание / Н. А. Бердяев. - М., 1972. - С. 149-150
5. Бромлей, Ю. В. Очерки теории этноса / Ю. В. Бромлей. - М., 1983.
6. Бромлей, Ю. В. Этносоциальные процессы: Теория, история, современность /Ю. В. Бромлей. - М., 1987.
7. Горбачев, М. С. Моральные уроки XX века / М. С. Горбачев, Икеда Дайсаку. -М., 2000.-С. 80.
8. Давыдов, В. В. Предметная деятельность и онтогенез познания / В.В. Давыдов, В.П. Зинченко // Вопросы психологии. - 1998. -№5. - С. II.
9. Дайсаку, Икеда. Лекции по Сутре Лотоса / Икеда Дайсаку. - Сокка Гаккай Интернэшнл, 1999. - Т. 2. - С. 16.
10. Зинченко, В. П. Человек развивающийся / В.П. Зинченко, Е. Б. Моргунов. -М.: Трнвола, 1994.
11. Иванов, В. Н. Взаимодействие культур: региональные особенности/ В.Н. Иванов // Культурное взаимодействие народов Республики Саха (Якутия): история и современность. - Якутск, 1995. - С. 9.
12. Ислам. Наджул Балагха. Изречение 52
13. Исполнительный совет ЮНЕСКО, документ 124 ЕХ\ 18, 5 мая, 1986 г. - С. 3.
14. Кожевников, Н. Н. Концепция относительных равновесий в природе / Н. Н. Кожевников. - Якутск, 1995. - С, 82.
15. Новиков, А. Г. О менталитете саха / А. Г. Новиков. - Якутск, 1996. - С. 48.
16. Розен, Н. Введение в культурологи / Н. Розин. - М., 1998. - С. 204.
17. Садохнн, А. П. Этнология / А. П. Садохин, Т. Г. Грушевицкая. - М.: Академия, 2000.
18. Социальная идентификация личности. - М., 1994.
19. Тейяр де Шарден, П. Феномен человека/П. Тейяр де Шарден. - М.: Наука, 1987.-С. 38.
20. Токарев, С. А. История зарубежной этнологии / С. А. Токарев. - М., 1998.
21. Уткин, К. Д. Кулыура как система и как самовыбор народа. Философия самосознания: Якутская модель / К. Д. Уткин. - Якутск: ЯГУ, 1999. - С. 16.
22. Чабыев, И. П. Философско-психологический анализ феноменов этнического сознания и самосознания / И.П. Чабыев // Этнопедагогика Якутиии: проблемы и поиски. -Якутск: Куцук, 2000. - С. 29-32.
УДК 37.0
К. И.. Султанбаева
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ Н.Ф. КАТАНОВА В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННЫХ ПРОБЛЕМ НАЦИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
В 2002 году исполнилось 140 лет со дня рождения Николая Федоровича Катанова (1862-1922);, известного востоковеда, лингвиста-энциклопедиста, этнографа, первого хакасского ученого. Научная общественность Хакасии вместе с братскими тюркоязычными народами Алтая, Тувы, Татарии широко отметила это событие. Научно-педагогическое наследие Н. Ф. Катанова было и продолжает оставаться объектом пристального внимания лингвистов, этнографов, историков и общественных деятелей. Несмотря на неоднократные попытки разных специалистов целостно охватить и исследовать научное, творческое наследие выдающегося востоковеда Катанова, еле*
