CC BY
64
Филология. Искусствоведение Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2008, № 4, с. 240-245
УДК 81
РАЗВИТИЕ ДРЕВНЕРУССКИХ ФОРМ ТВОРИТЕЛЬНОГО ПАДЕЖА ЕДИНСТВЕННОГО ЧИСЛА В ОСНОВАХ НА *-о и *-]о (НА МАТЕРИАЛЕ СЛАВЯНО-КНИЖНЫХ ИСТОЧНИКОВ XI в.)
© 2008 г. Ю.В. Палладиева
Казанский госуниверситет
afma. ра11ас1а@таП. т
Поступила в редакцию 30.05.2008
Рассматриваются вопросы варьирования форм творительного падежа единственного числа мужского и среднего рода основ на *-о и *-)б в славяно-книжных источниках XI века. Впервые при изучении данных вопросов используется база электронного Корпуса всех сохранившихся древнейших славянокнижных рукописей древнерусского письма XI в. (20 памятников). Исследование ведется в рамках нового направления в историческом языкознании - корпусной лингвистики.
Ключевые слова: историческая грамматика, восточнославянизмы, вариативность форм, напряженный редуцированный, родовая принадлежность имени.
В современном историческом языкознании пристальное внимание уделяется славяно-книжным источникам. «Долгое время в исторической русистике существовал неоправданный нигилизм в отношении к церковнославянским памятникам как источникам сведений о языковой динамике. Система языковых представлений древнерусского общества воплотилась во всей совокупности созданных им письменных источников, и ее реконструкция возможна лишь при обращении ко всему их обширному многообразию» [1]. Как показывают новые исследования по исторической грамматике русского языка [2-4], в церковно-книжных, или в русско-церковнославянских источниках (термин использует В.Б. Крысько) древнерусского письма наблюдаются яркие восточнославянские особенности и обнаруживаются наиболее ранние примеры инноваций [5]. Изучение славянорусских памятников XI в. необходимо для установления исходной системы грамматических форм, а также выявления основных тенденций в развитии литературного языка. Разработка проекта «Trondheim-Sofia Corpus of Old Slavic» и создание электронного корпуса славянокнижных источников открывают в этом отношении совершенно новые возможности. Проект был осуществлен благодаря сотрудничеству ученых Софийского университета им. св. Климента Охридского и Норвежского университета науки и технологии в период с 1996 по 1999 год [6]. Электронный корпус включает только тексты XI века, которые представлены в объеме микрофильмов и фотокопий рукописей с имеющихся в наличии подлинных изданий; все
характерные особенности рукописей восстановлены (глоссы, пунктуация); языковой материал электронного корпуса достоверен с точки зрения соответствия оригинальным источникам. Электронный корпус «Trondheim-Sofia Corpus of Old Slavic» состоит из 19-ти неравнообъемных книг разной жанровой принадлежности. В данной работе приводится жанровое разбиение памятников, в основу которого положены классификации А.М. Камчатного и Н.А. Мещерского [7, 8]. Кроме материалов электронной базы «Trondheim-Sofia Corpus of Old Slavic», в исследовании используется интернет-издание Путятиной минеи, представленное в материалах электронного ресурса www.manu-scripts.ru [9].
Обращение к корпусу славяно-книжных текстов XI в. позволяет выявить все возможные варианты, функционировавшие в древнерусском языковом узусе, и реконструировать исходную грамматическую систему языка Древней Руси XI в. Кроме того, только посредством исследования всех источников одного хронологического периода любая исследуемая форма может занять свое место в общей картине, потому что становится известным: 1) насколько последовательно употребляется в данном тексте эта форма; 2) как соотносится ее употребление с употреблением в том же тексте других форм и 3) как употребляется данная форма в других текстах. «В противном случае исследователь, имея дело лишь с разрозненными фактами, лишен возможности отличить общее от особенного, случайное от нормативного, стилистически значимое от нейтрального и т.д.» [10].
Изучение вариативных форм творительного падежа (далее - ТП) единственного числа (далее - ед. ч.) мужского и среднего рода (далее - м. р. и ср. р.) имеет важное значение, поскольку уже в самых ранних источниках в ТП отражаются восточнославянские диалектизмы, которые становятся приметой древнерусского литературного языка. Предметом исследования данной работы являются следующие вариативные формы ТП ед. ч. м. р. и ср. р.: Еогъмь/пи?аиош и, постомь/отьцемь, житишь/житиимь. Творительный падеж занимает центральное место в грамматической оппозиции «мужской-средний У8. женский род» (ср. «мужские» и «женские» формы ТП у слов одного типа склонения - в основах на *-!: гостъмъ У8. костью; в основах на согласный: дънъмъ У8. матерью). Несмотря на свою функционально-грамматическую значимость, варьирование форм ТП остается одной из наименее разработанных тем исторической русистики. Лишь недавно была установлена связь варьирования форм ТП с общими тенденциями в развитии грамматической системы древнерусского языка [11]. Отдельные вопросы, связанные с варьированием форм ТП в древнейших источниках, рассматривались в работах
В.М. Маркова (исследование форм ТП на -омъ/-емъ и -ъмъ/-ъмъ на материале Путятиной минеи [12]), Ф.Ш. Мирочника (изучение имен основ на *-г в ТП ед. ч. м. р. на базе отдельных книг XI-XII вв. [11]), В.М. Живова (вопрос о том, как соотносятся восточнославянские и старославянские флексии ТП ед. ч. с противопоставлением орфограмм, включающих чередования жд/ж, ?И/?д и т.д.) [13]) и др. Электронные технологии впервые позволили произвести сплошную выборку форм и последовательно использовать статистические выкладки с учетом всех орфографических вариантов. Необходимо отметить, что в статье не рассматривается связь вариативности форм ТП с падежной семантикой (с нашей точки зрения, здесь не наблюдается какая-либо взаимообусловленность).
Появление нового окончания ТП -ъмъ в основах на *^б отражает распространение окончания ТП -ъмъ в основах на *-б, а замена -ъмъ на -ъмъ после мягкого согласного обусловлена законом слогового сингармонизма, как и замена окончания ИП -ъ на окончание -ъ в мягкой разновидности склонения на *-б. Поскольку новое окончание ТП -ъмъ, противопоставленное старославянскому окончанию -омъ, по происхождению связано с основами на *-й, следовало бы ожидать, что инновационные формы ТП на -ъмъ будут распространяться с некоторой задержкой
по сравнению с инновационными восточнославянскими формами ТП на -ъмъ. Сплошная (корпусная) выборка форм подтвердила данное предположение: в древнерусских текстах XI в. обнаружено 770 форм с конечным -ъмъ в твердоосновных именах и 160 форм (21%) с конечным -ъмъ в мягкоосновных именах. Однако широкое распространение форм на -ъмъ обусловлено не только твердостью/мягкостью основы: взаимодействие типов склонения на *-б и на *-й связано с развитием категории рода: раньше инновационное окончание -ъмъ должны были получить именно слова м. р., потому что проникает это окончание из мужского склонения на *-й.
Дистрибуция имен ТП на -ъмъ/-ъмъ может быть представлена в виде сводной таблицы, в которой учитывается родоразличительная дифференциация форм (см. табл. 1).
Статистическое исследование соотношения древнерусских форм на -ъмъ/-ъмъ в славянорусских книгах XI в. дает следующие результаты с точки зрения родовой обусловленности употребления финалей -ъмъ/-ъмъ: в текстах обнаружено 692 формы м. р. на -ъмъ/-ъмъ (74.4%) и 238 форм ср. р. на -ъмь/-ъмъ (25.6%) (общее количество имен на -ъмъ/-ъмъ м. р. и ср. р. составило 930 форм). Таким образом, процесс перехода имен с основой на *^б от традиционных (старославянских) окончаний к новым (древнерусским) протекал плавно и довольно последовательно. Однако это соотношение не является одинаковым в отдельных памятниках. В наиболее древних книгах (ПА, МинП, ГБ) инновации преобладают у м. р. Следует отметить, что из подсчетов изъято небольшое количество словоформ на -ъмъ (3.3%, или 29 форм) от твердоосновных существительных. Они связаны с типичными для всех рукописей ошибками - предвосхищением гласного в следующем слоге (?ёаеы и 177v Изб. 1073; жь^льмь 102.2 МинП; ?qi Ш и 24Ь Мин с. и т.д.).
Вариативность форм ТП ед. ч. м. р. и ср. р. со старославянским окончанием -омъ/-емъ (так же как и с древнерусским окончанием -ъмъ/
-ъмъ) обусловлена зависимостью от родовой принадлежности имени и отражает доминирование мужского рода над средним (см. табл. 2).
Родовая классификация предопределяет развитие древнерусского субстантивного имени: существительные ср. р. с конечным -омъ/-емъ составляют 23.7% (176 форм), существительные м. р. с конечным -омъ/-емъ составлют 76.2% (565 форм); имена ср. р. на -ъмъ/-ъмъ составляют 25.6% (238 форм), имена м. р. с конечным
-ъмъ/-ъмъ составляют 74.4% (692 формы). В процентном соотношении данные вариации
ср. р. и м. р. с разными финалями практически равны. «Вариантность складывалась, по-видимому, раньше в мужских парадигмах и позднее - у существительных среднего рода. Она развивалась на протяжении довольно длительного времени в истории склонения» [11].
Следует заметить, что в памятниках прослеживается определенная взаимосвязь жанра письменного источника и грамматической формы ТП ед. ч. Так, древнерусские формы на -ъмъ/-ъмъ м. р. и ср. р. преобладают в литургических книгах (минеи - 53%), что может быть связано с определенной активностью употребления данных рукописей в религиозном обиходе (больше возможностей для проникновения элементов живой речи). Подобные результаты противоречат точке зрения, что наиболее тщательно правописная практика соблюдается в образцовых книгах для богослужебного чтения (евангелия, псалтыри, служебные минеи), нежели для келейного (частного) чтения [13]. Что касается взаимосвязи жанра и частотности употребления старославянской грамматической формы -омъ/-емъ, то процент распространения старых форм выше в книгах исключительно древних, то есть в источниках максимально приближенных к старославянскому языку (МипП - 8%, ГБ - 15.2%, ПА - 31.2%) [12, 13]. В этих книгах должно быть меньше лингвистической вариативности, тем не менее, в Пандектах Антиоха, предназначенных для чтения келейного, а не для богослужебного, процент старых форм значительно преобладает (формы на
-омъ/-емъ составляют 31.2%, формы на -ъмъ/
-ъмъ составляют 0.2%). В контексте вышеприведенных рассуждений необходимо сделать следующее замечание: в некоторых памятниках используется одноеровая правописная практика (ЗлБ, ЛВ, ЕвТ, ЖК, ЖФ, ПсБ, первая часть ПА -л. 18d, 7 - 29d), следовательно, появляется погрешность в количестве функционирования форм на -омъ/-емъ и -ъмъ/-ъмъ, однако небольшой объем одноеровых памятников не может оказать какое-либо заметное влияние на общую статистику форм [13]. Тем не менее, нельзя забывать о том, что замены -омъ на -ъмъ напоминают замены глагольных флексий -тъ на -тъ, становясь приметой древнерусского книжного языка. Именно в текстах XI в. и закладывается эта норма.
В текстах славяно-русских книг XI в. приметой древнерусского литературного языка (помимо форм типа кръстъмь/морьмь) становятся такие восточнославянизмы, как житиимь, iouahaai ееi и. Формы типа житиемь/житьемь отражают варьирование орфограмм с напря-
женным редуцированным в составе суффикса. Господство форм житиемь/житьемь противоречит распространению в древнерусском языке форм на -ъмъ, так как в соответствии с формами типа лицьмь ожидались бы формы типа житиимь (< житгд'+ъмъ), где оба -и- отражают напряженные редуцированные. Это требует объяснения. Несомненно, определенное значение имело то, что почти все эти формы относятся к книжным производным лексемам на -ие, -ние, -тие и усваиваются вместе с их книжной, старославянской формой. Аналогичные (но весьма малочисленные) примеры инноваций в старославянском языке отмечает А. Вайан: «... ол^мъ Син. пс., ^ТС, 8; СШ, 15» [14].
Проанализируем распределение и статистику форм типа житиемь/житиимь с точки зрения жанрово-стилистической классификации памятников (см. табл. 3).
1. Литургические памятники
• Евангелия. По сравнению с другими памятниками, в ЕвО небольшое количество имен на —i и: 20 форм (aai " aёgi ёgi и 255Ь и т.д.). В тексте ЕвО обнаружено 7 форм на -имь (i i i и о ё~i ёёi и 102^ iahagiёёiu 120Ь, iё"iunoaёёiu 120Ь, ёiaucaiёёiu 293а, ёai gi ёёi и 78^ ёi Ы ёёi и 226с, ёi Ы ёёi и 147 с). Закономерные формы древнерусского языка составляют 35%, что характерно в целом для ЕвО, в котором наблюдается много примеров с восточнославянской огласовкой в ТП ед. ч. (см. табл. 1). В ЕвА употребляются исключительно варианты книжного языка: 25 примеров ё?umgi ё~i и 83Ь и т.д. В ЕвТ не обнаружены формы с конечным —i и и -имь.
• Минеи. Материалы миней представляют исключительно много форм ТП ед. ч. со старославянскими финалями. Так, в Мин с. слова с конечным —i и в разном орфографическом оформлении напряженного редуцированного встретились 262 раза (млс?aё~i и 1а, i ?ga?ho gi ёч и 103а, i i i и о ёgi ёgi и 137а, ayfёi ис^ и 21а, i?q??|i и 10Ь и т.п.). И только два раза встретились формы с конечным -имь: оhёgi ёёi и 73а, au?u zi i agi ёёi и 100а. В Мин о. представлена такая же ситуация: в тексте имеется 195 форм с конечным -ч и ( ёnai ёgi и 31Ь, i?q?ugi и 15Ь и т.п.) и две формы с конечным
-имь: рачениимь 114а, zi ёёi и 19Ь. В Мин н. примеры на —i и встретились 360 раз (nuauagi ёч и 87Ь, au?ci iagi ич и 74Ь и т.п.), обнаруженные примеры с конечным -имь пред-
Таблица 1
Источник -ъмь (твердая основа) итого -ьмь (мягкая основа) итого
м. р. ср. р. м. р. ср. р.
ЕвО 58 3 61 5 13 18
ЕвА 15 3 18 2 1 3
ЕвТ - - 0 - 1 1
Мин с. 121 42 163 13 10 23
Мин о. 100 31 131 9 6 15
Мин н. 88 19 107 12 10 22
МинП 7 1 8 5 - 5
МинД 5 9 14 - - 0
ПсБ 2 - 2 - 3 3
ПсЕ - - 0 - - 0
ПсЧ - - 0 1 3 4
ЖК - - 0 - - 0
ЖФ 1 - 1 - - 0
ПС 14 1 15 6 5 11
Изб 1073 46 9 55 4 15 19
Изб 1076 120 30 150 11 12 23
ГБ 37 6 43 8 5 13
ЗлБ - - 0 - - 0
ПА 2 - 2 - - 0
ЛВ - - 0 - - 0
Итого 616 154 770 76 84 160
Таблица 2 Таблица 3
Источник -~і и -имь
ЕвО 20 7
ЕвА 25 0
ЕвТ 0 0
Мин с. 262 2
Мин о. 195 2
Мин н. 360 2
МинП 183 0
МинД 28 17
ПсБ 2 0
ПсЕ 8 0
ПсЧ 94 4
ЖК 1 0
ЖФ 1 0
ПС 70 2
Изб 1073 73 0
Изб 1076 257 1
ГБ 320 7
ЗлБ 6 0
ПА 231 28
ЛВ 0 0
Итого 2136 72
Источник -омь/-емь м. р. -омь/-емь ср.р.
ЕвО 7 0
ЕвА 2 4
ЕвТ 0 0
Мин с. 5 3
Мин о. 1 1
Мин н. 20 11
МинП 46 12
МинД 0 0
ПсБ 0 0
ПсЕ 16 10
ПсЧ 62 29
ЖК 0 0
ЖФ 0 0
ПС 58 12
Изб 1073 2 0
Изб 1076 51 37
ГБ 111 2
ЗлБ 7 0
ПА 176 55
ЛВ 1 0
Итого 565 176
ставлены с отражением стяжения гласных ^і?ааедіеіи 10а, о д?ді еі и 27Ь). Путятина минея является одним из древнейших памятников и последовательно отражает преобладание старославянской нормы (см. табл. 1 и табл. 2), вероятно, в связи с этим в данном памятнике не встретился ни один пример с конечным -имь. Особая ситуация отмечается в Минее Дубровского: в этом источнике формы на -имь составляют
37.7% по отношению к формам на —i и: 28 примеров с конечным —i и (a?i?azqi ёgi и 7Ь, прйшьствьемь 7а и т.п.) и 17 примеров с финалью на ^ и (aёёnoaiёёi и 5а-5Ь, a~ёhi ёёi и 9а-9Ь, aёahi ёёi и 14Ь, iahooaiёёiu 15Ь, i ?@? ёёi и 3а, 4а, i i ahaai ёёi и 8Ь, i ?aaёgi ёёi и 1а, i?ёёi?giёёiu 4Ь, i?ёounoaёёiu 15Ь, nё"iёёiu 7а, "aёgiёёiu 14Ь, i?@?ёёi и 2Ь, agngёёёi и 3а, "aёgiёёiu 3Ь, ороужиимь 4Ь,
ёi i ёёi и 4Ь). И в целом в МинД преобладают формы с восточнославянской огласовкой (см. табл. 1 и табл. 2).
2. Агиографические памятники
В тексте ЖК встретился только один пример на ^ и (aucauoai ёgi и 1d); в тексте ЖФ также обнаружена только одна форма на —i и ф и mai ё~i и 2с - 2d). В ПС восточнославяниз-мы на -имь составили 2.7% (?ё0ёёi и 82а, i ёu?ai ёёi и 82а). Основное количество примеров в ПС приходится на книжные формы: обнаружено 70 форм на —i и (ci ai gi ё~i и 5а, опасеиьемь 119а и т.д.).
3. Религиозно-дидактические памятники
• Изборники Святослава 1073 и 1076 гг.
отражают исключительно книжную норму в написании отвлеченных имен на —i и (73 формы на —i и в Изб 1073 ( uё?aiё~i и 22, i ?ёaёahi ё~i и 29v и т.д.) и 257 форм на —i и в Изб 1076 0 anёёu~i и 87с, ?qn?uau~i и 90Ь и т.п.)). Форма с напряженным редуцированным встретилась один раз в Изб 1076 -
i ?hauёi?gi ёёi и 48Ь.
• Толковые псалтыри. Материалы ПсБ и ПсЕ непоказательны, так как объемы памятников ограничены. В ПсБ имеется 2 примера на —i и (ол^кмь 7а, i gi aaёahi ё~i и 8Ь), в ПсЕ обнаружено 8 примеров на —i и (ci ai gi ugi и 11а, веселькмь 6d и т.п.). В ПсЧ представлена более развернутая ситуация: формы на —i и встретились 94 раза ( ?i 0ёa? agi ёч и 5Ь, ёnaёgi и 4d и т.п.), формы с напряженным -и- в окончании встретились 4 раза (i?ёёg?aiёёi и 74а, oaaёgi ёёi и 92Ь, "aёgiёёi и 70d - 71а, ёnё@0 gi ёёi и 115а). Как можно видеть, в псалтырях прослеживается общая тенденция древнерусского языка XI в.: преобладание книжных форм на -Ч и.
• Учителъная литература. В ЛВ не обнаружены формы ТП на —i и и на -имь. В ПА, несмотря на древность данного памятника, встречаются примеры на -имь (28 форм в разном орфографическом оформлении: i?q?uёi и 226а, ?qiёёgiuёiu 238а; i ?hёi nёi aёёi и 170с, пш h?gi ёёi и 177с; aucaaai ё? и 261Ь, ёnaё? и 197d и т.д.). Восточнославянские диалектизмы на -имь составили 10.8%, формы с книжными финалями на —i и составили 89.2%.
4. Произведения торжественного красноречия
В ЗлБ нет примеров с конечным -имь: употребляются только формы на —i и (6 примеров -
ai i ч и 2Ь, aёahi ё~i и 2а и т.п.). В ГБ примеры на -имь составляют 2.1% (7 форм в разном орфографическом оформлении: i U0 ё~i ё? и
64а и т.п.). Интересным является тот факт, что в ГБ 5 примеров на -имь (ёёai "i ёёi и 6а, auёqogiёёiu 11а, i aahai ёёi и 11с, iouoi?agi ёёi и 105^ auca?u?ai ёёi и 138Ь) представлены с твердым конечным губным сонорным. Известно, что процесс отвердения губного согласного в древнерусских памятниках XI в. уже начался и отражает живые процессы, происходящие в языке, так что в данном случае отражается живая восточнославянская речь.
Таким образом, варьирование старославянских и древнерусских форм выражается следующим процентным соотношением: 3.3% (72 примера) составили формы на -имь, 36.7% составили формы на —i и (общее количество форм -имь/—i и составило 2136 примеров). Данные статистических подсчетов (сравнительно небольшой процент восточнославянизмов на -имь) подтверждают первоначальный вывод о распространении в памятниках древнерусской книжности старославянской нормы, следовательно, об усвоении подобных форм из книжного языка. Вместе с тем распространению вос-точнославянизмов типа житиимь, камеииимь препятствовали системные факторы. Возникавшие формы изначально теряли выразительность, поскольку оказывались омонимичными формам ТП членных прилагательных типа горьниимь. Стяжение гласных только подчеркивало эту близость: теченимь, как горнимь. Однако в системе существительных такое фонетическое изменение нарушало морфонологиче-скую целостность основы (жит’-, камен’- вместо жити/-, камени/-), что являлось формальным препятствием в утверждении данных вос-точнославянизмов. Тем не менее, в XI в. тенденция развития этих инноваций была довольно ощутима и наиболее ярко проявилась в Минее Дубровского и в несколько меньшей степени — в Пандектах Антиоха.
Итак, подведем некоторые итоги. Анализ варьирования форм ТП ед. ч. м. и ср. р., впервые проведенный на материале всех славянорусских книг XI в., показывает, что восточнославянское окончание ТП ед. ч. м. р. и ср. р.
-ъмъ проникает в основы на *-б из основ на *-й раньше, чем окончание -ъмъ в основы на *^б. Этот процесс обусловлен как твердостью/мягкостью основы, так и родовой принадлежностью имени (в именах мужского рода восточнославянская инновация -ъмъ/-ъмъ пред-
ставлена шире, чем у существительных среднего рода). В славяно-русских книгах XI века наблюдается отражение восточнославянизмов в именах основ на *-jo типа октаи, житик (житьк). Проникновение форм типа житиимь в книжные источники в целом имело эпизодический характер и сдерживалось системными факторами. Отдельные восточнославянские диалектизмы становятся в XI в. яркой приметой древнерусского литературного языка. Благодаря сплошной обработке электронного корпуса книжных источников XI в. уточняются представления об исходной системе грамматических форм и проясняется роль варьирующихся форм в развитии древнерусского извода церковнославянского языка.
Примечания
ГБ - Тринадцать Слов Григория Богослова, 377 л.
ЕвА - Архангельское евангелие 1092 г., 178 л.
ЕвО - Остромирово евангелие 1056-1057 гг., 294 л.
ЕвТ - Туровское евангелие 10 л.
ЖК - Житие Кондрата, 2 л.
ЖФ - Житие Феклы, 2 л.
ЗлБ - Златоструй Бычкова, 4 л.
Изб 1073 - Изборник Святослава 1073 г., 266 л.
Изб 1076 - Изборник Святослава 1076 г., 277 л.
ЛВ - Листок Викторова (Слово о вере из Пандектов Антиоха черноризца), 1 л.
Мин с. - Минея служебная, сентябрь, 10951096 гг., 176 л.
Мин о. - Минея служебная, октябрь, 1096 г., 127 л.
Мин н. - Минея служебная, ноябрь, 1097 г., 174 л.
МинД - Минея служебная, июнь (Минея Дубровского), 15 л.
МинП - Минея служебная, май (Путятина минея), 135 л.
ПА - Пандекты Антиоха черноризца, 310 л.
ПсБ - Бычковская псалтырь с гадательными приписками, 9 л.
ПсЕ - Евгениевская псалтырь, 22 л.
ПсЧ - Чудовская псалтырь, 176 л.
ПС - Синайский патерик, 184 л.
Список литературы
1. Жолобов О.Ф. Рец. на: Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.): В 10 томах. Т. VI. // Вопросы языкознания. 2002. № 6. С. 161-166.
2. Крысько В.Б. Развитие категории одушевленности в истории русского языка. М.: Lyceum, 1994. 224 с.
3. Иорданиди С.И., Крысько В.Б. Историческая грамматика древнерусского языка. Т. I: Множественное число именного склонения. М.: Азбуковник, 2000. 309 с.
4. Жолобов О.Ф., Крысько В.Б. Историческая грамматика древнерусского языка. Т. II: Двойственное число. М.: Азбуковник, 2001. 235 с.
5. Крысько В.Б. Русско-церковнославянские рукописи XI-XIV вв. как источник по истории старославянского и древнерусского языков: новые данные // Славянское языкознание. XIII Международный съезд славистов. Доклады российской делегации. М.: Индрик, 2003. С. 337-355.
6. Trondheim-Sofia Corpus of Old Slavic [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://mime.hf. ntnu.no/SofiaTrondheim Corpus/notis/html (дата обращения 25.07.2007)
7. Камчатнов А.М. История русского литературного языка: XI - первая половина XIX века. М.: Академия, 2005. С. 57.
8. Мещерский Н.А. История русского литературного языка. Л.: Изд-во Ленинград. ун-та, 1981. 280 с.
9. manгscripts.ru / [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://manuscripts.ru (дата обращения 10.01.2008)
10. Гиппиус А.А. Система формальных признаков языка древнерусской письменности как предмет лингвистического изучения // Вопросы языкознания. 1989. № 2. С. 93-110.
11. Шульга М.В. Развитие морфологической системы имени в русском языке. М.: МГУЛ, 2003.
С. 79-84.
12. Марков В.М. Из истории форм творительного падежа единственного числа существительных мужского и среднего рода // Вопросы теории и вузовского преподавания русского языка. Уч. зап. Горьк. гос. ун-та им. Н.И. Лобачевского. Горький: Волго-Вятское книж. изд-во, 1964. С. 207-224.
13. Живов В.М. Восточнославянское правописание XI-XIII в. М.: РАН, Ин-т. русс. яз. им. В.В. Виноградова, 2006. С. 9-69.
14. Вайан А. Руководство по старославянскому языку: Пер. с франц. В.В. Бородич / Под ред. В.Н. Сидорова. М.: Изд-во иностр. литер., 1952. 446 с.
DEVELOPMENT OF THE OLD-RUSSIAN FORMS OF THE INSTRUMENTAL CASE SINGULAR IN THE STEMS ENDING WITH *-o AND *-jo (USING THE MATERIAL OF THE 11TH -CENTURY SLAVIC BOOK SOURCES)
Yu. V. Palladieva
Variation of the forms of the instrumental case singular of masculine and neuter stems ending with *-o and *-jo in the 11th -century Slavic book sources is investigated. For the first time, the base of the electronic corpus of all the preserved earliest 1 lth-century Old-Russian manuscripts (20 monuments) is used in the study. The research is conducted within the framework of corpus linguistics, a new area in the historical linguistics.
