CC BY
76
6. Славянофильство: pro et contra. СПб.: РХГА, 2006.
7. Соловьев Вл.С. Собрание сочинений в 18-ти томах. Т. V. М.: Голос, 1993.
8. Тойнби А.Дж. Постижение истории. М.: Прогресс, 1990.
9. Флоровский Г. Церковь и цивилизация. СПб., 2005.
УДК 316.334/37
РАЗВИТИЕ ДЕТСКОГО СОЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ В УСЛОВИЯХ
ДЕИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ Т.О. Худяков, студент,
ФГОУВПО «Российский государственный университет туризма и сервиса»
Статья посвящена проблемам воспитания и социализации детей в условиях стационарных детских учреждений. Рассматриваются различные виды этих детских учреждений, их преимущества и недостатки. Анализируются научные концепции социализации детей-сирот. В контексте научного анализа рассматриваются последние решения в социальной политике государства в современной России, анализируется ход деинституционализации. Автор предостерегает от скоропалительных решений и предлагает сочетание различных форм устройства детей. Исследование, проведенное автором в детском учреждении, которое было образовано как частный православный приют «Рождественский», показало основные проблемы и пути трансформации подобных учреждений, возможности сосуществования разных форм устройства детей, включая семейное.
Ключевые слова: воспитание и социализация детей-сирот, институциональные социальные учреждения и процесс деинститционализации; семейное устройство детей-сирот; перспективы трансформации детских приютов.
По данным специалистов, сегодня Россия переживает третью (после Гражданской и Великой Отечественной войн) волну социального сиротства. После Великой Отечественной войны было 678 тысяч детей-сирот. Но современные показатели более драматичны: если в 2000 году детей, оставшихся без попечения родителей, насчитывалось 662 тыс., то на конец 2006 года их стало 800 тыс. За 10 лет число детей-сирот возросло более чем на 50%. 245 тысяч из них воспитываются в интернатах, в том числе около 20 тыс. — в домах ребенка. [ 9, с. 3 ]. По данным сайта Минобрнауки России две трети из них (545 тыс. детей — 68%)
устроены в семьи: 375 тыс. — под опекой (попечительством), 11 тыс. — в приемных семьях, 159 тыс. — усыновлены посторонними гражданами). Оставшиеся 32 % (более 260 тыс.) воспитываются в государственных учреждениях для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, различных ведомств, а также в негосударственных учреждениях.
По мнению Российского детского фонда, численность детей-сирот, по крайней мере, на 10% больше — официальная статистика не учитывает тех, кто «в пути»: в приютах, в т.ч. негосударственных, «в бегах», у родственников или знакомых. И если говорить о сиротстве по существу, то цифра может значительно возрасти [4, с. 28] .
Президентом РФ В.В. Путиным в качестве одного из приоритетных направлений государственной политики определена забота о повышении благосостояния населения нашей страны, стимулирование воспроизводства населения. Без здорового нового поколения все административные и экономические реформы в России теряют всякий смысл. [11]
Размах такого негативного социального явления, как социальное сиротство, требует новых подходов в его преодолении. Большинство детей, оставшихся без попечения родителей, находятся на интернатном устройстве — этот вариант получил название «институциональная социальная помощь». Дети-сироты проживали преимущественно в детских домах или школах-интернатах, но численность детей, нуждавшихся в стационарном устройстве стала настолько велика, что существующая система поддержки детства перестала удовлетворительно выполнять функции, возложенные на нее государством [1, с. 98].
Для устранения последствий (но не причин, как подчеркивают многие авторы) в 1990—2000 годы продолжалось создание разнопрофильных государственных учреждений поддержки детства: социальных приютов, центров помощи семье и детям, социально-реабилитационных центров, центров психолого-педагогической помощи и т.д. [5, с. 38].
Как создать новую социальную среду, в которой безнадзорность, беспризорность и социальное сиротство перестанут нарастать — это тема отдельного исследования. Сегодня очень остро стоит вопрос о технологиях, методах и путях воспитания детей, оставшихся без попечения родителей и оказавшихся в детских учреждениях. Проблема заключается в том, что в детских стационарных и нестационарных учреждениях создается уплотненная негативная социально-психологическая среда: собранные в едином жизненном пространстве дети разного возраста, из разных, но всегда из неблагополучных семей, с негативным (а то и девиантным или криминальным) опытом социализации, вступая в общение, вольно или невольно обмениваются этим опытом. Обеспечить неотступный контроль, сформировать радикально иную социальную среду обитания, которая могла бы перевесить негативное влияние — задача в целом крайне сложная. «Институты, призванные преодолевать
проблемы, превращаются в институты, их порождающие», — пишет немецкий теоретик У.Бек, автор работы «Общество риска. На пути к другому модерну» [2]. С ним согласна и чешская исследовательница Д. Завиржек: «Интернаты не учат, как жить в жизни, они только учат, как жить в интернатах» [6, с. 191].
В связи с этим сформировалась объективная тенденция в изменении доминирующих практик социализации детей, оставшихся без попечения родителей. Мировой опыт показал, и российский опыт это подтверждает, что лучшим способом устройства детей было и остается семейное устройство. Именно семья в состоянии адекватно личным особенностям ребенка, а также и социальным задачам реализовать воспитательный процесс. Таким образом, стратегическим направлением была признана деинституционализация, т.е. «вывод большинства воспитанников из учреждений в замещающие семьи, а также улучшение социальной ситуации развития в условиях учреждения для тех детей, которые по каким-либо причинам не смогут воспитываться в семье. Это требует разработки и внедрения новых технологий психологической помощи детям, остающимся в институциональной системе воспитания», — пишет В.Н.Ослон, одна из ведущих исследовательниц данной проблемы [ 8, с. 3].
Вместе с тем, анализ международных и российских документов показывает, что политику деинституализации можно понимать в более широком плане: 1) существенное сокращение численности детей, находящихся в учреждениях интернатного типа; 2) развитие семейных форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей; 3) перепрофилирование детских домов, в частности, в службы сопровождения; 4) создание условий проживания, воспитания и образования для детей, которые не могут быть переданы на воспитание в семьи. Например, малокомплектные учреждения, условия в которых приближены к семейным (разновозрастные группы, проживание по семейному принципу: кровная или социальная семья).
Подготовка к новой стратегии началась еще в 2005 г. Министерство образования и науки подготовило законопроект «О деятельности органов местного самоуправления по осуществлению опеки и попечительства над несовершеннолетними». Главная мысль законопроекта заключалась в том, что дети, оставшиеся без родителей, будут находиться в приютах не до совершеннолетия, а временно, пока им подыскивают семью. Поиск замещающих семей должны вести сотрудники детских домов, в этом будет их прямая и основная обязанность. Сами же детские дома предлагалось перепрофилировать в Центры по устройству детей на воспитание в семьи.
Переход к деинституционализации требует глубокой проработки самой концепции, свойственной именно российской действительности, а затем — апробации этой концепции. Небезынтересен и опыт теоретической разработки этих проблем в западной литературе. Американская интерперсональная психоаналитическая школа (Г.Сэлливен, Дж.Боулби, В.Винникотт, последователи А.Фрейд, Р.Шпиц и др.) в работах 50—80-х годов ХХ в. доказывали, что надежные и эмоционально удовлетворительные отношения с взрослыми в детстве являются базой для нормального психического развития. Были выделены сопутствующие факторы, от которых зависит степень ее негативного влияния на психическое здоровье ребенка: глубина эмоциональной связи между матерью или другим объектом привязанности и ребенком до сепарации, внезапность или постепенность, а также длительность сепарации, наличие или отсутствие лиц, замещающих объект привязанности, возраст ребенка на момент разлуки с матерью. Наряду с первичной привязанностью к матери или замещающей ее фигурой вводится понятие вторичной привязанности, которая формируется на месте исходной привязанности вследствие разлуки с матерью. Вторичной привязанностью он назвал отношения, развиваемые человеком с другими людьми: друзьями, учителями, приемными родителями.
На основе теории привязанности строятся современные исследования, посвященные социальной поддержке как важному фактору психического и физического здоровья ребенка. В них показано, что те, кто создает вокруг себя стабильную сеть общения (социальную сеть), являющуюся источником помощи в решении конкретных задач, и эмоциональной поддержки, реже страдают как физическими, так и психическими недугами.
Большое значение для теории депривации ребенка, лишенного родительской (материнской) любви, имеют выводы Э.Эриксона — он одним из первых подверг критике идею фатальности влияния раннего опыта на последующее развитие. Он считал, что дети, лишенные в младенчестве материнского тепла и любви, могут стать нормальными взрослыми при условии, что этот дефицит будет компенсирован на последующих этапах развития.
В российской литературе проблемы реабилитации, применительно к воспитанию в детских стационарных учреждениях или семьях, разрабатываются с начала прошлого века. Одной из наиболее интересных и значительных научных школ, получившей мировое признание, надо назвать культурно-историческую школу Л.С.Выготского: развитие происходит в процессе интериоризации культурно-исторического опыта и социальных отношений, при котором взрослый выступает для ребенка в качестве носителя этого опыта и важнейшего источника развития. Отсутствие заботы или девиантная забота значимого
взрослого снижают способность ребенка к интериоризации, то есть тормозят развитие личности. Уже в 1930-е годы Выготский писал о неблагоприятном воздействии институционального воспитания на развитие детей.
Особенностям развития личности детей-сирот посвящены труды представителей московской психологической школы Л.И. Божович (1968), И.В. Дубровиной (1990), М.И. Лисиной (1986), В.С. Мухиной (1996), А.М. Прихожан, Н.Н. Толстых (2005), для которых общей является идея дефицитарности развития ребенка вследствие различных видов депривации. В них обобщены результаты многолетних исследований, проведенных авторами в детских домах и интернатах различного типа. Накоплен очень важный опыт исследования специфики личностного становления: тест жизнестойкость — адаптация Д.А. Леонтьева, Е.И. Рассказовой; тест детской депрессии - исследования М. Ковак; убежденность в собственной эффективности (оптимистическая оценка собственной жизненной перспективы — «шкала надежды и безнадежности» А. Горбаткова); сформированность потребности в достижениях («шкала потребности в достижениях» Орлова). Результатом этих исследований стал вывод, сформулированный В.Г. Ослон: «В отличие от воспитанников детского дома у подростков из замещающих семей сформирована и более четкая картина собственного будущего» [8, с. 4].
Однако указанный автор отмечает и достаточно серьезные проблемы в ходе деинституционализации. Одна из острейших проблем — стигматизация: постоянное подчеркивание особого статуса ребенка («ребенок-сирота», «ребенок, оставшийся без попечения родителей») способствует формированию отношения к нему в обществе как к инакому. Образ сироты в восприятии россиян амбивалентен. С одной стороны, его считают «несчастным ребенком, нуждающимся в жалости», с другой — девиантом, с которым лучше не связываться. В результате в обществе крайне медленно формируются ценности замещающей семейной заботы. «С одной стороны, они насаждаются сверху, государством как условие соответствия России мировым стандартам, с другой — созревают снизу как проявление постепенного ухода части населения от патерналистских установок (обо мне, о сиротах должно заботиться государство) и принятия ответственности на себя за свою жизнь, благополучие семьи и заботу о детях независимо от их биологического происхождения» [8, с. 4].
Проведение политики деинституционализации требует выделения основных этапов, стадий планирования [12]:
1) полная оценка потребностей округа (социально-экономическое положение, потребности социально уязвимых групп населения); оценка его общественного
потенциала, существующих форм заботы о детях, предоставляемых как
государственными структурами, так и некоммерческими организациями;
2) определение пилотного учреждения для перепрофилирования;
3) консультации, особенно с сотрудниками, чтобы предупредить их сопротивление закрытию учреждения;
4) анализ численности воспитанников и прогноз численности вновь поступающих в учреждение детей для оценки действий, необходимых для его закрытия. Планирование финансирования производственных затрат на новые формы заботы; их сопоставление с текущим бюджетом;
5) поиск дополнительных источников финансирования;
6) определение партнеров и формирование организационного комитета/группы планирования и реализации программы;
7) выбор команды управления программой;
8) комплексная оценка индивидуальных потребностей ребенка и уровня его развития;
9) проектирование реалистичной шкалы времени, основанной на сложности программы, численности вовлеченных в нее детей и их потребностях;
10) разработка реалистичного плана действий;
11) одобрение программы местными органами власти;
12) повышение уровня осведомленности местного населения с целью ее общественного признания;
13) включение функций контроля и оценки в разработанную программу.
В результате реализации государственной политики деинституционализации ожидаются следующие результаты:
1) снижение численности детей, оставленных родителями;
2) снижение численности детей, находящихся в учреждениях интернатного типа;
3) снижение количества учреждений интернатного типа и закрытие тех, которые по разным причинам не могут быть преобразованы в учреждения семейного типа;
4) рост доли детей, вовлеченных в альтернативные формы заботы и находящихся в учреждениях семейного типа, или детей, возвращенных в кровные семьи, по сравнению с численностью воспитанников учреждений интернатного типа;
5) увеличение разнообразия альтернативных форм устройства детей;
6) сокращение периода пребывания детей в учреждениях интернатного типа;
7) повышение профессионализма участников программы;
8) ужесточение контроля за распределением и использованием финансирования программы;
9) обеспечение баланса между затраченными средствами и качеством альтернативных форм заботы;
10) наличие гибкой государственной системы наблюдения за деятельностью по защите детей. [12]
Как видим, в теоретических подходах намечены и стратегические цели, и ближайшие задачи процесса деинституционализации. Сам этот переход, безусловно, имеет разумное начало, но в современных российских условиях срабатывает старый бюрократический стереотип: когда команда уже дана, чиновники стараются выполнить ее быстро и часто любой ценой. Возникает обратный перекос: немедленное расселение детей в семьи, не всегда реально готовые к такому шагу, часто в семьи родственников, отличающиеся девиантным образом жизни — и ребенок снова оказывается в беде. Отчетность же при этом выглядит как нельзя лучше.
Вывод должен быть один — необходимо внимательное изучение ситуации в целом, опыта, возможностей, проблем и противоречий, трудностей этого процесса. А главное — надо принимать решения не по указанию «сверху», но в соответствии с интересами каждого конкретного ребенка.
На наш взгляд, следует внимательно изучить и другую сторону деинституционализации — возможности развития и трансформации самих стационарных учреждений. Во-первых, слишком поспешное решение задачи расселения детей может привести к сокращению или даже ликвидации сложившихся детских домов и приютов, имеющих положительный опыт воспитания. Во-вторых, опыт показывает, что проблему детей-сирот нельзя решить простым расселением в семьях: многие из них имеют крайне тяжелые, специфические проблемы с физическим и психическим здоровьем, сложный социальный опыт, реабилитация их требует участия специалиста, возможно, повседневного. Есть очень ограниченное количество детских стационарных учреждений, которым это удается. Среди них — Центр психолого-педагогической реабилитации и коррекции г. Хабаровска, в котором в условиях стационара достигнут уровень реабилитации делинквентных подростков превышает 80% [10 ].
В любом случае, роль социального учреждения в реабилитации детей, оставшихся без попечения родителей, велика. Опыт этих учреждений показывает, что их потенциал, особенно в работе с группами детей и подростков, нуждающихся в особом профессиональном сопровождении, далеко не исчерпан.
В свете данных событий очень интересен опыт частной благотворительной организации, сформировавшейся в Калужской области. В конце 1990-х годов оказалось много детей, которые не нужны своим родителям, и особенно много их было почему-то в окрестностях Оптиной пустыни. Дети жили в сарайчиках и бараках, в холодных сторожках в колхозном саду. Других находили запертыми одних в квартирах после недельного голодания, когда они, уже отчаявшись дождаться свою маму, начинали кричать. Многие были больны, у некоторых наблюдались физические травмы. Некоторые из них так и не смогли научиться говорить. Но нашлись люди, которым оказалась небезразличной их судьба.
В Рождество 2000 года по благословению духовника Оптиной пустыни схиигумена Илия был открыт православный детский приют в селе Ново-Казачье Козельского района Калужской области, получивший название по времени своего создания — «Рождественский». А через четыре года также по благословению батюшки Илия был образован Благотворительный Фонд «Рождественский», взявший под свою опеку и другие православные детские приюты и дома на территории нашей Родины.
Благотворительный Фонд «Рождественский» объединяет детские приюты и детские дома, принявшие под свой кров детей, оказавшихся в тяжелом положении, и ставящие своей главной целью православное воспитание детей. «Без Бога воспитание детей бессмысленно», — считает директор детского приюта «Рождественский» Андрей Завражнов. В настоящий момент времени в состав Фонда входят:
• Православный детский приют «Рождественский» в Козельском районе Калужской области;
• Православный детский приют при приходе Святой Блаженной Ксении Петербургской в селе Юрты Тайшетского района Иркутской области;
• Детский приют в г. Белев;
• Детский приют в Санкт-Петербурге.
Фонд также ведет работу по строительству детских приютов, ремонту детских домов, оказывает помощь обездоленным.
Первыми задачами организации стали обеспечение необходимых условий проживания и учебы детей. Приют создали на основе уже существовавшего государственного, который к моменту прихода в него А.В. Завражнова находился в плачевном состоянии по причине отсутствия должного управления и недостатка выделенных государством средств.
В процессе формирования приюта «Рождественский» были приглашены новые работники, радеющие за свое дело и любящие детей. Были построены новые корпуса.
Примечательно, что за все время с прихода к управлению А. В. Завражнова государство ни разу не выделило средств на содержание приюта. К финансированию подключилась церковь, направляя в приют благодетелей, не желающих оставаться в стороне от этой проблемы.
С 1999 года количество детей в приюте возросло с одного десятка до сорока человек — все дети от одного-двух до 14 лет. Строящиеся корпуса рассчитаны на проживание в них детей до достижения их совершеннолетия. В процессе создания приюта была определена необходимость получения детьми образования. Над этим работают учителя из местных школ, учитываются особенности каждого ребенка, так как дети попадают в приют из совершенно разных семей и находятся на разных ступенях умственного развития. По окончанию изучения школьной программы приют содействует поступлению воспитанников в высшие учебные заведения или получения профессионального прикладного образования. Приют будет продолжать сопровождать своих воспитанников и после их выхода из приюта.
При приюте создается большое фермерское хозяйство, и в будущем возможно и трудоопределение в нем воспитанников, в этом случае приют берет на себя шефство по получению воспитанниками жилья.
Практически у всех детей, за исключением четырех-пяти, есть живые родители, которые, к сожалению, бросили своих детей. Рассматривая эту проблему можно констатировать, что в основном родители бросают детей из-за алкоголизма, и, как следствие, отсутствия способности и желания содержать и воспитывать детей. Дети в таких семьях превращаются в совершенно не нужный предмет, и оказываются брошенными и обреченными на жизнь без нормальной семьи. Алкоголизм — явление, уносящее жизни, делающее калеками и взрослых людей, и детей, как в физическом смысле, так и в душевном. Проблема осложнена тем, что средства по борьбе с этим явлением есть, но они осуществимы только при желании самих этих взрослых людей избавиться от своего порока — насильно избавить от него нельзя.
Одной из самых сложных проблем в процессе становления приюта стало юридическое его оформление. Официально зарегистрироваться детскому учреждению удалось только в ноябре 2007 года, хотя до этого оно функционировало без малых 7 лет. Проблема заключалась в том, что приют складывался, исходя из реальных проблем и потребностей детей, что не всегда соответствовало правовым рамкам. Не удавалось найти понимание в органах местной власти — если с инспектором РОНО были и остаются хорошие отношения, то в целом администрация никак не могла допустить существование частного благотворительного учреждения. Вероятно, оно кажется с внешней точки зрения очень привлекательным в финансовом отношении (со стороны администрации поступали
требования поделиться или прекратить деятельность); присылали комиссии для проверок, основой обвинений было отсутствие должного педагогического образования у А.В. Завражнова и другие обвинения. Однако явная значимость проделанной работы заставляла комиссии удалиться ни с чем. Приют неоднократно подавал документы в регистрационную палату, однако получал каждый раз отказ, наконец, было заявлено, что в случае избрания организацией формы существования не «приют», а «детский дом», то учреждение будет зарегистрировано. Таким образом, закончилась борьба за юридическое признание.
С введением президентской программы по усыновлению и попечительству детей, путем образования приемных семей с оплатой труда родителей, администрация принялась быстро распределять детей по только что появившимся кандидатам в родители. К великому сожалению, дети часто стали возвращаться в ту же самую среду, откуда с таким трудом были вырваны, опекунами и попечителями выступали ближайшие родственники, которые совсем недавно оставили детей на произвол судьбы. Затем в случае провала эпопеи с новой семьей, нередко страдающей алкоголизмом, ребенок возвращался обратно в приют, что приводило к травмированию психики.
При более внимательном взгляде на складывающуюся сегодня ситуацию очевидно, что государственная политика направлена не на закрытие в стране детских домов, а на перенесение центра тяжести в преодолении социального сиротства на институт приемной семьи, что по своей задумке не может не вызывать уважения. Однако стремление местных властей выглядеть на бумаге достойно в глазах губернатора и областного правительства заставляет их спешить, подходить к делу формально, а затем также формально добиваться исправления многих административных ошибок, приводящих к новым травмам детей.
На данный момент есть проблемы и со статусом: принадлежность детских домов к министерству образования обязывает вести в организации огромную отчетно-контрольную бумажную работу, хотя дети обучаются в обычной общеобразовательной школе, а младшая группа подключена к детскому саду местного поселка. В результате можно отметить, что расходы на ведение работы по всем образовательным программам, и получением образовательной лицензии учреждением, не занимающимся образованием, не оправданы, но сокращают расходы на обеспечение детей обычными вещами для жизни.
Дальнейшее совершенствование работы нашего учреждения, и борьба за профессиональный статус привела к новому решению: переход в новую форму существования учреждения — Центр помощи детям и подросткам, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Данная форма имеет ряд преимуществ: во-первых, это решение
позволяет выйти из непосредственной опеки Министерства образования и науки и получить медицинскую лицензию от Министерства здравоохранения и социального развития. Во-вторых, она дает возможность решать более широкий спектр задач, помогать детям, которые испытывают трудности в своей семье, кроме того, соединить воспитательные задачи внутри нашего учреждения с воспитанием детей во вне. В настоящее время Центр «Рождественский» испытывает необходимость реформирования своей структуры, расширения комплекса задач. Это связано с возможностью расширения сферы действия центра, а также учитывает тенденцию к деинституционализации таких стационарных социальных детских учреждений как приют, детский дом и др. Подростковая среда в Центре «Рождественский» является реальной альтернативой дезадаптивному образу жизни не только для детей, находящихся на стационарном обследовании, но и для детей ближайшего сельского района, что делает организацию не обособленным сообществом, а ярко выраженным культурно-образовательным центром для всех детей. Основные направления реформирования — расширить социальные группы детей, с которыми работает Центр, а также расширить спектр задач, которые решает Центр.
При разработке нового проекта Детского центра были использованы наработки Александра Геннадьевича Петрынина — директора Центра педагогической реабилитации детей (г. Хабаровска). Также был использован опыт негосударственного Детского дома «Пансион семейного воспитания», директором которого является Анатолий Анатольевич Васильев, кандидат педагогических наук, автор работ по семейному воспитанию.
В результате появился проект Центра помощи детям и подросткам, попавшим в трудную жизненную ситуацию, где основную реабилитационную среду создают блоки, образованные по принципам семьи. В философские основания проекта, в его концепцию заложены идеи развития внутреннего мира человека, соотнесенные с законами развития природы, идея веры в возможности и способности ребенка, развивающиеся в коллективной деятельности людей, устремленной к идеалу и основанной на отношениях взаимоуважения и сотрудничества.
Социально-педагогические принципы основываются на том, что личностное развитие предполагает возможность самореализации каждого ребенка и подростка, проявления его способностей и задатков, формирование активной жизненной позиции и социальной ответственности, способности и возможности принимать решения, касающиеся собственной судьбы ребенка и судеб его близких, а также нести ответственность за самостоятельно принятые решения.
Социально-психологические принципы основаны на том, что развитие
потенциала каждого ребенка предполагает выявление творческих возможностей, заложенных в каждом, создание условий максимальной реализации этого потенциала на благо каждого ребенка и не в ущерб обществу, создания условий для формирования автономности личности. Это достигается в атмосфере внимания, терпения и взаимопонимания и взаимной поддержки всех участников воспитательного процесса.
Прикладное обоснование этого проекта заключается в следующем:
1) реабилитация детей, оказавшихся в трудной жизненной обстановке происходит более эффективно, когда они развиваются в соприкосновении с другими детьми из более социально защищенных и адекватных семей;
2) реабилитация детей может быть более успешной, если центр тяжести в работе с ними смещается с прямых попыток преодоления неблагоприятных обстоятельств их сложной социализации на выявление сильных сторон их личностного развития, на их способности и творческий потенциал. Главная задача — формировать социально активную, самостоятельную и социально ответственную личность;
3) аналогичные задачи стоят перед родителями, педагогами и социальными работниками в отношении и других, более благополучных детей: поставленные задачи становятся универсальными. Благополучные дети не меньше нуждаются в социальной, педагогической и психологической поддержке.
Проект разработан в теории, но он основан на практическом опыте, в настоящий момент многие задачи уже решаются. Особенностью Центра является использование в социально-реабилитационной работе такой инновационной формы защиты детей как натур-технологии. Это обучение воспитанников обращению с животными (формирование ответственности, возможности освоения определенных видов профессиональной деятельности), формирование навыков трудовой деятельности в сфере сельского хозяйства, методов работы на земле, в фермерском рыбном хозяйстве, что в перспективе дает многим воспитанникам специальность, стабильный достойный заработок, а самое главное — приносит доход самому учреждению, направленному на его обеспечение и развитие. По опыту многих социально-реабилитационных учреждений, общение с миром природы, работа на свежем воздухе очень положительно влияет на психику и внутреннее состояние детей.
Участие во «взрослых» видах жизнедеятельности формирует самостоятельность, автономность и социальную ответственность личности, помогает преодолеть иждивенческие настроения, свойственные очень многим воспитанникам социальных детских учреждений. В Центре заложен колоссальный потенциал расширения такой работы.
Среди перспективных направлений работы — развитие игровых методов и методов арт-терапии, внедрение новых технологий, связанных с формированием навыков самостоятельности, социальной и психологической автономности детей, умения строить отношения с окружающим миром, не поддаваясь на различные провокации в виде девиантных форм поведения. Для этого требуется большая работа коллектива, повышение своего профессионального мастерства, а также привлечение новых творческих сил.
Литература
1. Астоянц М.С. Анализ жизненных практик в условиях интернатного учреждения. Опыт включенного наблюдения //СОЦИС. 2006. № 3.
2. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция. 2000.
3. Варывдин В. А., Клемантович И.П. Управление системой социальной защиты детства. М.: Педагогическое общество России, 2005.
4. Волков Д.В. Погорелова Г.М. Проблемы социального сиротства в современной России //Социальное и пенсионное право. 2007 № 1.
5. Ежова Л.В., Порецкина Е.М. Деинституализация воспитания детей-сирот: российский дискурс и практика // Журнал исследований социальной политики. 2004. Т. 2. № 2.
6. Завиржек Д. Как выжить детям с ограниченными возможностями и детям этнических меньшинств в государственных учреждениях длительного пребывания // Журнал исследований социальной политики. 2004. Т. 2. № 2.
7. Институт семьи: проблемы становления и развития в современном мире: Материалы методологического семинара (Под ред. П. Д. Павленка). М., 2004.
8. Ослон В.Н. Научное сопровождение практики деинституционализации детей-сирот. http://www.fss.ru/digest/2005/obzor04102005.doc
9. Петренко В. Доклад председателя Комитета Совета Федерации по социальной политике на 177-м пленарном заседании Совета Федерации «О положении детей в Российской Федерации» от 2 июня 2006 г. // Парламентская газета. 2 июня 2006 г.
10. Петрынин А.Г. Эксперимент или право на риск: Центр психолого-педагогической реабилитации и коррекции г. Хабаровска - Федеральная экспериментальная площадка. -Хабаровск, 2004.
11. Путин В.В. Выступление на пленарном заседании Совета Федерации "О положении детей в Российской Федерации" от 2 июня 2006 г. // Парламентская газета. 2 июня 2006 г.
12. Семья Г.В. Политика деинституционализации учреждений интернатного типа
http://www.asi.org.ru/ASI3/main.nsf/sfm/soc_otvet
