CC BY
0
DOI 10.24412/1026-8804-2024-3-84-105 УДК 94(510).093+314.152.2
Развитие
демографической политики КПК в отношении малых народов Китая (1949-2021 гг.)
Иван Валерьевич Ставров,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела китайских исследований Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток. E-mail: stavivan@yandex.ru
Китай на протяжении своей многовековой истории являлся демографической сверхдержавой, власти которой придерживались пронаталистских взглядов. Однако во второй половине XX в. руководство КНР обратило внимание на зависимость экономического роста от численности населения, в связи с чем стало проводить политику планирования семьи, которая, являясь реакцией на изменившуюся экономическую конъюнктуру, осуществлялась в форме курса на однодетность. Власти, прибегая к мерам по ограничению рождаемости, учитывали сложность национального состава населения, его неравномерное распределение по территории страны, поэтому соответствующий курс в политике народонаселения учитывал этот фактор. Задача данной работы состоит в анализе основных изменений демографической политики китайского государства в отношении неханьских национальностей с момента образования КНР и до отмены политики однодетности.
В 1950—1970-е гг. неханьцы исключались из курса планирования рождаемости. Изменения произошли с середины 1980-х гг., когда темпы увеличения численности неханьцев стали заметно опережать рост китайского населения, в результате чего была введена дифференцированная политика по отношению к разным этническим группам в зависимости от их размера. Большую роль в её реализации китайское правительство отводило регионам, которые в соответствии c фактической обстановкой корректировали нормы, вводимые вышестоящими инстанциями. В начале XXI в. демографические реалии в стране заметно изменились, рост населения упал до значений ниже простого воспроизводства, поэтому государство перешло к осуществлению политики двудет-ности, а с 2021 г.—трёхдетности, что фактически положило конец
преференциальной политике по отношению к этническим меньшинствам. Приведённый обзор показывает гибкость китайского государства в осуществлении демографической политики, учитывающей тренды развития населения, специфический национальный состав и неравномерность размещения населения по территории КНР.
Ключевые слова: Китай, КПК, демографическая политика, национальные меньшинства, ограничение рождаемости, этнополитика.
The Development of the CCP's Demographic Policy toward China's Ethnic Minorities (1949—2021).
Ivan Stavrov, Institute of History, Archaeology and Ethnology of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok, Russia. E-mail: stavivan@yandex.ru.
Throughout its long history, China has been a demographic superpower with pro-natalist views. However, in the second half of the 20th century, the PRC's leadership paid attention to the correlation between economic growth and population size. Therefore, it began to implement a family planning policy, which as a result of the changed economic situation was carried out in the form of the one-child policy. The Chinese government, resorting to birth control measures, considered the complexity of the national composition of the population, its uneven distribution over the territory of the country, so the corresponding course in population policy took this factor into account. The objective of this paper is to analyze the main changes in the demographic policy of the Chinese state with regard to non-Han nationalities from the establishment of the People's Republic of China to the abolition of the one-child policy.
Between the 1950s and 1970s, non-Han Chinese were excluded from birth control. The situation changed in the mid-1980s, when the growth rate of the non-Han population began to outpace the growth of the Chinese population. As a result, the differentiated policy for different ethnic groups based on their size was introduced. The Chinese government assigned a major role in the implementation of the demographic policy to the regions which adjusted the norms imposed by higher authorities according to the real situation. At the beginning of the 21st century, the demographic realities changed markedly in the country, population growth fell below simple reproduction, so the government switched to the two-child policy and from 2021 to the three-child policy that ^ effectively ended the preferential policy towards ethnic minorities.
This overview shows the flexibility of the Chinese state in implementing g a demographic policy that considers population development trends,
^ specific national composition and uneven distribution of the popula-
tion across the territory of the People's Republic of China. § Keywords: China, CCP, demographic policy, ethnic minorities, birth
£ control, ethnopolitics.
ВВЕДЕНИЕ
Демографическая политика в Китае по историческим меркам —явление исключительно новое, однако имеющее давние предпосылки. Ещё в IV в. до н.э. один из основоположников легизма Шан Ян (390—338 гг. до н.э.) обращал внимание на необходимость расширения площади обрабатываемых земель и укрепления армии для усиления государства, подразумевая важность увеличения численности населения [4, с. 141—147, 167—175]. И Шан Ян не был одинок в своих убеждениях: в целом представители традиционных китайских философских учений придерживались пронаталистских взглядов, видя в росте населения процветание Поднебесной, несмотря на то что периодически такой рост провоцировал масштабные крестьянские войны, приводившие в упадок государство1. В первые годы после образования КНР руководство страны в общем придерживалось традиционных взглядов в вопросах развития народонаселения, однако уже во второй половине 1950-х гг. стали осторожно проводиться мероприятия, направленные на сдерживание демографического роста, прерывавшиеся на непродолжительное время в период кампаний «большого скачка» и «культурной революции». С 1971 г. в стране начала осуществляться систематическая политика ограничения рождаемости, что и для китайского общества, и для мировой общественности стало примером масштабного воздействия современного государства на прежде нерегулируемую сферу функционирования социума. Пронаталистская идеология сменяется антина-тализмом, реализованным в жёсткой политике «одна семья — один ребёнок». Малые народы КНР, однако, в основном не были затронуты в связи со слабым воздействием роста их населения на социально-экономическое развитие страны и ввиду нежелания руководства КПК подвергаться обвинениям в попытках геноцида посредством программ ограничения рождаемости [14, р. 248].
Изучением специфики демографической политики китайского государства в отношении неханьских национальностей занимались отечественные, западные и китайские исследова- ° тели. В отечественной историографии наиболее обстоятель- ^
ный анализ демографических процессов среди этнических °
_
1 Исследователи выявляли корреляцию между ростом населения и чис- Ц лом народных восстаний.
меньшинств представил А.Д. Дикарёв, рассмотревший вопросы формирования политики народонаселения, особенности естественного движения населения, организацию системы здравоохранения в районах национальной автономии. В силу того, что детальные результаты переписи населения 1990 г. на момент написания им монографии ещё не были опубликованы, исследование в основном затрагивало демографические процессы, происходившие до начала 1980-х гг. [2]. Небольшие обзоры, посвящённые тематике настоящей статьи, были подготовлены Е.С. Баженовой [1, с. 111—117] и А.А. Москалёвым [9, с. 51—65]. В западной историографии политику ограничения рождаемости, особенности режима воспроизводства неханьского населения анализировали Дж. Банистер [14], Т. Шарпинг [23, р. 150—155], Дж. Эйрд [13] и др. Предпринимались попытки изучить результаты демографических кампаний в районах национальной автономии (в Тибете) М. Голд-стейном и С. Бэлл [16]. Китайская литература также обширна и представлена как обзорными материалами, так и исследованиями отдельных вопросов. Анализу изменений в режиме рождаемости среди неханьцев посвящены новейшие работы Ян Цзюхуа [29], Цзинь Юнгай и др. [19]. Обзоры по теме настоящей работы содержатся в ряде научных статей и монографий [см., например: 28; 30]. В целом указанная литература затрагивает многие аспекты поднимаемой в статье проблематики. В настоящей работе мной будет предпринята попытка анализа основных изменений в демографической политике китайского государства в отношении неханьских национальностей с момента образования КНР и до отмены политики однодетности (2021).
СКОЛЬКО НАРОДОВ ПРОЖИВАЕТ В КНР?
Ещё в имперскую эпоху укоренилась практика измерения населения, что было вызвано потребностью в сборе налогов. Такие переписи начали проводиться с эпохи Ранней Хань (202 до н.э. — 9 г. н.э.) и сохранились до последней империи Цин (1644—1912), хотя в отдельных царствах Древнего Китая периодов Чуньцю (771—403 гг. до н.э.) и Чжаньго (403—220 гг. до н.э.), вероятно, также имели место подобные измерения [подробнее см.: 15; 18]. Учёт населения проводился в соответствии с потребностями государства и усложнялся по мере необходимости. Только в XX в. в Китае во время
переписей стали учитывать не только общую численность населения, его половозрастной состав, но и этноконфессио-нальные характеристики, социально-экономический уровень отдельных домохозяйств, распространённость грамотности и др. Все эти данные стали важны не только для нужд фискальной системы, Министерства обороны, но и для корректировки социально-экономической и демографической политики.
До образования КНР не было чёткого представления об общей численности неханьцев, их доли в населении страны. По разным данным, в период с 1932 по 1936 г. проживало от 28,6 млн до 55,0 млн национальных меньшинств [28, с. 594—595]. Первая перепись населения КНР (1953) зафиксировала 34,01 млн чел., или 5,89% от всего населения страны (рис. 1). Однако по-прежнему не было сведений о числе народов, проживавших в Китае. Так, 21 июля 1950 г. Дэн Сяопин2 в выступлении «О национальном вопросе в Юго-Западном Китае» заявлял: «Сейчас пока не ясно, сколько, в конце концов, национальных меньшинств проживает на Юго-Западе. По недавнему докладу из Юньнани, провинцией представлено на регистрацию 70 с лишним названий национальностей. Мяочан, проживающих в другой провинции — Гуйчжоу, говорят, более ста ветвей. На самом деле некоторые ветви к ним не относятся. Например, народность дун раньше причислялась к мяосцам, но в действительности у неё другой язык и другое историческое прошлое. Да и сама она возражает против этого. Отсюда видно, что мы не только не вошли в двери национального вопроса, но и контуров его не нащупали. Разумеется, через два-три года работы у нас, наверно, составится полное представление о каждой национальности. Мы, возможно, сумеем выяснить то, что оставалось неясным на протяжении истории» [3, с. 209—210].
В первые годы после основания КНР предполагалось, что в стране проживает от 60 до 100 национальностей [5, с. 113]. Действительно, после проведения Первой всекитайской переписи населения вопросов осталось больше, чем ответов: в ходе мероприятия была получена информация о 400 этнонимах, и только в пров. Юньнань их насчитывалось более 260 [31, с. 162]. При этом некоторые из них были представлены несколькими ° сотнями, а то и десятками человек [21, р. 328—329]. Вопрос о чис- ^
ле национальных групп носил не только чисто познавательный, °
_
2 С 1 августа 1949 г. по июль 1952 г. Дэн Сяопин являлся первым секрета- Ц рём Юго-Западного бюро ЦК КПК.
1953 1964 1982 1990 2000 2010 2020
■ Численность неханьцев, млн чел.
■ Доля неханьцев, в %
Рис. 1. Динамика численности неханьских национальностей КНР по данным переписей. Сост. по: [24, с. 487—488; 25, с. 35—54; 26]
но и политический характер, так как в состав Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП), согласно закону, должно было войти 150 (из 1200 делегатов) представителей национальных меньшинств, но не менее одного от каждой национальности. В связи с этим Народное правительство КНР инициировало проект классификации национальностей (йЖ WS'J, миньцзу шибе), направленный на исследование «объективной» картины национального состава.
В реализации этого проекта были задействованы представители академической науки (в первую очередь учёные из Центрального института национальностей, г. Пекин), партийные и государственные работники центральных, региональных и местных органов власти. На основании различных классификаций, часто идеологически и политически мотивированных, целый ряд наименований-миньцзу были объединены (подробнее см.: [21]). В начале 1950-х гг. в «список национальностей» было включено 38 народов, затем в 1950-е — начале 1960-х гг. было добавлено 16 национальностей3, а в 1979 г. перечень был пополнен ещё одной этнической группой цзино [5, с. 109]. Таким
со
^ образом, к 1980-м гг. официальный список народов КНР состоял ^ из 56 национальностей и впоследствии не менялся.
о
CL
3 В этот период список был дополнен следующими народами: туцзя, шэ, ! дауры, мулао, булан, маонань, гэлао, ачан, пуми, ну, дэан, цзин, дулун, £ хэчжэ, мэньба и лоба.
Согласно материалам переписей населения КНР, в стране проживают представители неидентифицированных национальностей, которые, судя по всему, просто не входят в перечень официальных народов и, вероятнее всего, так и будут оставаться «неидентифицированными». Например, трудно представить, что в КНР не проживают вьетнамцы (хотя русские-элосыцзу имеются), несмотря на длительную историю их присутствия в регионе4. В законе о районной национальной автономии (1984) и прочих законодательных актах понятие «национальное меньшинство» не определяется и, по всей видимости, причисление того или иного народа к малым этническим группам носит политизированный характер (что не раз отмечали исследователи). Тем не менее критика проекта классификации национальностей не привела к пересмотру его результатов.
МАЛЫЕ НАРОДЫ И ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА КНР
В 1950—1960-е гг.
Вскоре после образования КНР руководство страны обратило внимание на проблему неконтролируемого роста населения, что сказывалось на результатах социально-экономического развития. Демографический рост поглощал практически весь прибавочный продукт экономических изменений. Во многом под влиянием социально-экономических факторов власти Китая постепенно стали отходить от традиционных проната-листских взглядов и начали формировать комплекс мер, направленных на регулирование рождаемости. Ещё в декабре 1954 г. Минздрав КНР выпустил документ «Об улучшении контрацепции и искусственных абортах», ставший отправной точкой в формируемом курсе по ограничению деторождения. Первая в истории кампания по планированию рождаемости началась со второй половины 1956 г. и велась до середины 1958 г. В докладе премьера Госсовета Чжоу Эньлая на VIII съезде КПК «О предложениях по второму пятилетнему плану развития народного
4 Предки вьетнамцев проживали к югу от р. Янцзы ещё в начале
I тыс. до н.э. В VII—IV вв. они образовали государство Юэ (йШ). Затем "
на территории современной пров. Гуандун с 207 по 111 г. до н.э. суще- ^
ствовало государство Наньюэ (Яй). После захвата вьетских государств Э
(Миньюэ, 334—110 гг. до н.э., Ий, совр. пров. Фуцзянь) в правление ^ ханьского У-ди (156—87 гг. до н.э.) значительная часть вьетов была
вытеснена на территорию полуострова Индокитай. В современном !
китайском языке Вьетнам называется Юэнань (йЯ). £
хозяйства» (16.09.1956) заявлялось: «В целях охраны материнства и младенчества, хорошего воспитания нового поколения и заботы о здоровье и процветании нации мы положительно относимся к соответствующему ограничению рождаемости. Органы здравоохранения <...> должны надлежащим образом проводить пропаганду ограничения деторождения и принимать эффективные меры в этой области» [8, с. 162].
С началом кампании «большого скачка» (1958—1961) кампания по ограничению рождаемости была временно свёрнута. В 1960-е гг. действовали рекомендации о позднем вступлении в брак, в ряде случаев, впрочем, носившие директивный характер5. Для женщин лучшим возрастом указывалось 23—27 лет, для мужчин—25—30 [1, с. 242]. В целом в период 1950—1960-х гг. кампании по ограничению деторождения носили фрагментарный характер и существенно не повлияли на режим воспроизводства населения.
В отношении неханьских национальностей в этот период кампании по сдерживанию воспроизводства не проводились, скорее, поощрялось расширенное деторождение [2, с. 38]. Так, Мао Цзэдун, выступая на пленуме ЦК КПК 9 октября 1957 г., заявил: «Плановое деторождение не следует распространять на национальные и малонаселённые районы» [7, с. 592]. Значительная часть этнических меньшинств КНР проживала на окраинных, малозаселённых территориях, поэтому рост населения в этих регионах способствовал их освоению. Отчасти, как уже отмечалось выше, попытки распространить программы сдерживания рождаемости на неханьцев могли иметь негативные идеологические последствия.
Несмотря на статус меньшинств, неханьцы нередко подвергались дискриминации и вынуждены были скрывать национальную принадлежность, особенно во время кампаний «большого скачка» и «культурной революции». В течение первой это идеологически обосновывалось концепцией ускоренного стирания этнических границ в период построения социализма; в рамках второй национальный вопрос стал рассматриваться как классовый, т.е. национальная принадлежность становилась признаком принадлежности если не к реакционным классам,
^ 5 Например, во «Временных правилах, касающихся некоторых проблем
S планирования рождаемости» (февраль 1964 г.) говорилось, что женатые ^ (замужние) молодые люди не могли быть зачислены в вузы, техникумы и специализированные средние школы. Подробнее см.: Provisional 1 Rules on Some Problems of Birth Planning. URL: https://www.tandfonline. £ com/doi/abs/10.2753/CSA0009-4625320324 (дата обращения: 15.05.2024).
то как минимум к искореняемому «старому обществу» (подробнее см.: [12, с. 93—94]). На практике же все эти установки привели к росту насилия и ханьского этноцентризма, с которым до того активно боролись со времени образования КНР [7, с. 98, 353—354, 489—490].
ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИТИКИ ОДНОДЕТНОСТИ И ПЛАНИРОВАНИЕ СЕМЬИ СРЕДИ НЕХАНЬЦЕВ
По окончании первого этапа «культурной революции» (1966—1969) и с постепенной нормализацией внутриполитической обстановки в стране правительство КНР вновь обратилось к идее ограничения рождаемости, что было вызвано ростом уровня безработицы (в конце 1970-х гг., по официальным данным, она составила 26—30 млн чел.6), сложностями развития системы медицинского обслуживания и др. 8 июля 1971 г. Госсоветом был принят Документ № 51, согласно которому необходимо было усилить пропаганду позднего вступления в брак и планирования рождаемости [1, с. 243]. Им же «малонаселённые районы проживания национальных меньшинств» выводились из-под программ планирования семьи, но на практике действие директивы было распространено практически на всех неханьцев [2, с. 42]. Однако в циркуляре оговаривалось: «В малонаселённых районах или регионах проживания национальных меньшинств необходимо также предоставлять технические рекомендации по планированию семьи тем, кто нуждается в контроле рождаемости»7. Таким образом, планирование семьи среди неханьцев носило лишь рекомендательный характер. Курс на однодетность среди граждан КНР был оформлен Документом № 69 ЦК КПК (26.10.1978)8, но и он на неханьцев не распространялся.
6 Обычно ГСУ КНР публикует данные по безработице в городах, исключая сельскую местность.
7 Подробнее см.: МШ,
[1971]Щ^^51^ = Госсовет направил «Доклад о работе по плановому деторождению» в Министерство здравоохранения, Военно-контрольный комитет, Министерство торговли и Министерство топливно-химической промышленности. Документ Госсовета № 51 [1971]. URL: п https://www.gov.cn/zhengce/content/2015-11/19/content_10304.htm (дата ^ обращения: 15.05.2024). S
8 См.: ° [1978] 69^- = Уведомление ЦК КПК об утверждении «Доклада о первом заседании Малой руководящей группы Госсовета по планированию рождаемости». Документ ЦК КПК № 69 [1978]. URL: http://www.reformdata. Ц org/1978/0919/25611.shtml (дата обращения: 15.05.2024). £
Необходимость планирования рождаемости среди всего населения КНР была отражена в текстах конституций КНР 1978 и 1982 гг., а применительно к неханьцам данное установление содержится в Законе о районной национальной автономии (1984 г., ст. 44). Однако в данных актах отсутствовали конкретные положения, они были разъяснены в Документе № 7 ЦК КПК (13.04.1984): «Семьям национальных меньшинств с населением менее 10 млн разрешено иметь двух детей, в отдельных случаях разрешено иметь трёх детей, но не допускать рождение четвёртых [детей]» [11, с. 147]. В Документе также оговаривалось, что конкретные нормативные акты должны быть разработаны местными Собраниями народных представителей районов национальной автономии и провинций в «соответствии с фактическими местными условиями»9. Данное установление носило рамочный характер, и на практике были возможны отступления от его директив. В частности, в ряде случаев четвёртого ребенка могли иметь те неханьцы, численность которых не превышала 50 тыс. чел., а на малочисленные народы практика ограничения рождаемости часто не распространялась вовсе [9, с. 54].
Курс правительства в исследуемом вопросе нашёл отражение в процессе регионального законотворчества, которое развивало и дополняло положения общегосударственных нормативных актов. В автономных районах новая политика народонаселения распространялась на ханьцев ещё с 1970-х гг. Во Внутренней Монголии (АРВМ) лишь в 1988 г. нормы планового деторождения стали распространяться на национальные меньшинства. С 1990 г. монголам, проживающим в городах АРВМ, разрешалось иметь двух детей, а проживающим в сельской местности— трёх, если одной из первых двух детей была девочка. Корейцам и хуэй АРВМ разрешалось родить двоих, а дауры, эвенки и орочоны полностью освобождались от ограничений. В пров. Чжэц-зян неханьцам с сентября 1990 г. разрешалось иметь лишь двоих детей10. В Гуанси-Чжуанском автономном районе титульной национальности—чжуанам, чья численность, по данным
„ 9 см.:
z [1984] Ш 7Ц = ЦК КПК утвердил доклад Госкомитета по делам плано-
^ вого деторождения «Относительно условий работы по контролю
S за рождаемостью». Документ ЦК КПК № 7 [1984] (из личного архива
^ автора).
Ш 10 Документы об истории политики планирования семьи см. в: Chinese
§ Sociology & Anthropology. 2000. Vol. 32. Iss. 3—4. URL: https://www.
£ tandfonline.com/toc/mcsa19/32/3 (дата обращения: 15.05.2024).
переписи 1982 г., превысила 10 млн чел.,—предоставили те же права, что и ханьцам, однако прочим народам региона было позволено иметь больше детей [23, р. 151].
Распространение политики планирования семьи на нехань-цев стало вызывать озабоченность среди некоторых китайских и в особенности западных исследователей и активистов. В частности, объектом критики ряда западных исследователей стала ситуация в Тибете, где, как утверждалось, проводилась массовая стерилизация коренного населения, практиковались принудительные аборты и даже инфантицид. Однако, как показал анализ одного из корифеев тибетологии, М. Голдстейна, факты опровергают эти установки. Во многом такие взгляды были привнесены представителями тибетской диаспоры, существенно преувеличившими циркулирующие слухи, а в ряде случаев распространённость подобных идей связана с отчуждением местного населения, вызванным последствиями восстания в Тибете 1959 г., социально-экономической политикой в регионе [16, р. 300—303; см. также: 17].
Формирование исследуемого курса завершает принятый в 2001 г. закон КНР о народонаселении и планировании рождаемости. Документом чётко оговаривались основные права граждан в сфере деторождения, а ст. 18 распространяла обязанность планирования семьи и на неханьские национальности [11, с. 147—148]. На основе этого закона были внесены изменения в региональные положения о планировании рождаемости.
В целом изменения в политике планирования семьи по отношению к национальным меньшинствам стало реакцией на заметное расхождение показателей доли численности хань-ского и неханьского населения [6, с. 49]. Несмотря на опасения, что политика планирования семьи приведёт если не к геноциду, то к снижению темпов роста численности неханьцев, данные переписей показывают, что эти страхи были преувеличены. Как видно из рис. 1, доля неханьского населения возросла с 5,89% в 1953 г. до 8,89% в 2020 г., а общая численность этнических меньшинств выросла с 34,01 до 125,46 млн чел. (в 3,7 раза). Увеличившаяся доля неханьского населения, а также общая динамика изменений его численности сформировали у китайских исследователей мнение, что необходимо более взвешенно подходить к проблеме планирования семьи среди национальных меньшинств во избежание неконтролируемого роста. Так, ещё в конце 1990-х гг. были подготовлены демографические прогнозы, рассматривающие три сценария (табл. 1).
Таблица 1
Сценарии демографического роста неханьских национальностей
(1990—2040 гг.)
Сценарий 1 Сценарий 2 Сценарий 3
Год млн доля насе- млн доля насе- млн доля насе-
чел. ления, в % чел. ления, в % чел. ления, в %
1990 91,32 8,08 91,32 8,08 91,32 8,08
2000 108,56 8,54 112,17 8,82 112,33 8,83
2010 137,39 9,49 153,88 10,62 156,35 10,79
2030 140,68 9,69 160,83 11,08 164,31 11,32
2040 143,51 10,05 171,82 12,03 178,15 12,48
Приведено по: [27, с. 43].
Согласно первому сценарию, увеличение численности неханьцев будет осуществляться поступательно, тем не менее к 2040 г. их доля в населении должна будет составить 10,05% (143,51 млн чел.). По самому «оптимистичному» прогнозу (№ 3), увеличение должно проходить более быстрыми темпами, и численность неханьцев достигнет 178,15 млн чел. (12,48%). Однако опасения экспертов не подтвердились: данные таблицы 2 демонстрируют, что прогнозы не оправдались даже к 2000 г. На снижение темпов прироста неханьцев влияют те же факторы, что и на уменьшение числа ханьцев: завершение демографического перехода, рост урбанизации и в целом уровня жизни населения и т.п. Некоторые национальности перешли от расширенного к суженному воспроизводству раньше, поэтому у ряда неханьцев наблюдается даже депопуляция (корейцы, маньчжуры, гаошань, таджики), а у других заметно снизились темпы прироста населения (подробнее см.: [19]).
«ПЕРЕВОРОТ» 2010-х: ОТ ПОЛИТИКИ ОГРАНИЧЕНИЯ РОЖДАЕМОСТИ К ЕЁ ОТМЕНЕ
^ Политика ограничения рождаемости с самого её введения
:! подвергалась критике со стороны экспертного сообщества КНР.
^ Ещё в 1970-е гг. специалисты обращали внимание на ряд последствий планирования семьи, в первую очередь это ста-
^ рение населения и рост демографической нагрузки на граждан
§ в трудоспособном возрасте. Однако партийно-государственное
£ руководство отчасти вынуждено было пойти на такие меры
Таблица 2
со
CD
Национальный состав КНР по данным переписей населения (1953—2020 гг.), чел.
Национальность 1953 1964 1982 1990 2000 2010 2020
Всё население, млн чел. 577,856 691,220 1 003,913 1 130,510 1 242,612 1 332,810 1 409,778
Ханьцы ЫШ, млн чел. 542,824 651,296 936,674 1 039,187 1 137,386 1 220,844 1 284,446
Все неханьцы 34 013 782 39 883 909 66 434 341 90 567 245 104 490 735 113 792 211 125 467 390
Доля неханьского населения, в % 5,89 5,77 6,62 8,01 8,41 8,49 8,89
Монголы Ш^Ш 1 451 035 1 965 766 3 411 367 4 802 407 5 813 947 5 981 840 6 290 204
Хуэй 1Ш 3 530 498 4 473 147 7 228 398 8 612 001 9 816 805 10 586 087 11 377 914
Тибетцы ШШ 2 753 081 2 501 174 3 847 875 4 593 072 5 416 021 6 282 187 7 060 731
Уйгуры Ш 3 610 462 3 996 311 5 963 491 7 207 024 8 399 393 10 069 346 11 774 538
Мяо вЩ 2 490 874 2 782 088 5 021 175 7 383 622 8 940 116 9 426 007 11 067 929
и!Ш 3 227 750 3 380 960 5 453 564 6 578 524 7 762 272 8 714 393 9 830 327
Чжуаны 6 864 585 8 386 140 13 383 086 15 555 820 16 178 811 16 926 381 19 568 546
Буи 4пШШ 1 237 714 1 348 055 2 119 345 2 548 294 2 971 460 287 034 3 576 752
Корейцы 1 111 275 1 339 569 1 765 204 1 923 361 1 923 842 1 830 929 1 702 479
Маньчжуры ЩШ 2 399 228 2 695 675 4 304 981 9 846 776 10 682 262 10 387 958 10 423 303
Дун МШ 712 802 836 123 1426 400 2 508 624 2 960 293 2 879 974 3 495 993
Яо ШШ 665 933 857 265 1 411 967 2 137 033 2 637 421 2 796 003 3 309 341
Бай ЙШ 567 119 706 623 1 132 224 1 598 052 1 858 063 1 933 510 2 091 543
Туцзя ±ШШ — 524 755 2 836 814 5 725 049 8 028 133 8 353 912 9 587 732
Хани Р&Ш 481 220 628 727 1 058 806 1 254 800 1 439 673 1 660 932 1 733 166
Казахи 509 375 491 637 907 546 1 110 758 1 250 458 1 462 588 1 562 518
Дай ШШ 478 966 535 389 839 496 1 025 402 1 158 989 1 261 311 1 329 985
Ли ШШ 360 950 438 813 887 107 1 112 498 1 247 814 1 463 064 1 602 104
Лису ШШ 317 465 270 628 481 884 574 589 634 912 702 839 762 996
Ва {Ш 286 158 200 272 298 611 351 980 396 610 429 709 430 977
Шэ Ш — 234 167 371 965 634 700 709 592 708 651 746 385
Гаошань п'.'лН/й; 329 366 1 650 2 877 4 461 4 009 3 479
Лаху 139 060 191 241 304 256 411 545 453 705 485 966 499 167
Шуй^Ш 133 566 156 099 286 908 347 116 406 902 411 847 495 928
Дунсян ШРШ 155 761 147 443 279 523 373 669 513 805 621 500 774 947
Наси ШШШ 143 453 156 796 251 592 277 750 308 839 326 295 323 767
Цзинпо ЙМШ 101 852 57 762 92 976 119 276 132 143 147 828 160 471
Киргизы Щ^ШсШ 70 944 70 151 113 386 143 537 160 823 186 708 204 402
со
Окончание табл. 2
со оо
Национальность 1953 1964 1982 1990 2000 2010 2020
Ту±Ш 53 277 77 349 159 632 192 568 241 198 289 565 281 928
Дауры — 63 394 94 126 121 463 132 394 131 992 132 299
Мулао ШШ — 52 819 90 357 160 648 207 352 216 257 277 233
Цян )ША 35 660 49 105 102 815 198 303 306 072 309 576 312 981
Булан ^ЙШ — 39 411 58 473 82 398 91 882 119 639 127 345
Салары ffllWfâ 30 658 34 664 69 135 87 546 104 503 130 607 165 159
Маонань ^¿ШШ — 22 382 38 159 72 370 107 166 101 192 124 092
Гэлао {ШШ — 26 852 54 164 438 192 579 357 550 746 677 521
Сибо Щ{Ш 19 022 33 438 83 683 172 932 188 824 190 481 191 911
Ачан ИМШ — 12 032 20 433 27 718 33 936 39 555 43 775
Пуми — 14 298 24 238 29 721 33 600 42 861 45 012
Таджики 14 462 16 236 26 600 33 223 41 028 51 069 50 896
Ну ШШ — 15 047 22 896 27 190 28 759 37 523 36 575
Узбеки ШШЙМ 13 626 7 717 12 213 14 763 12 370 10 569 12 742
Русские ШШШ 22 656 1 326 2 917 13 500 15 609 15 393 16 136
Эвенки 4 957 9 681 19 398 26 379 30 505 30 875 34 617
Дэан ШШ — 7 261 12 297 15 461 17 935 20 556 22 354
Баоань ЯШШ 4 957 5 125 9 017 11 683 16 505 20 074 24 434
Юйгу 3 861 5 717 10 568 12 293 13 719 14 378 14 706
Цзин — 4 293 13 108 18 749 22 517 28 199 33 112
Татары ШШ 6 929 2 294 4 122 5 064 4 890 3 556 3 544
Дулуны ШЖШ — 3 090 4 633 5 825 7 426 6 930 7 310
Орочоны I 2 262 2 709 4 103 7 004 8 196 8 659 9 168
Хэчжэ ЙШШ — 718 1 489 4 254 4 640 5 354 5 373
Мэньба ПЕ2Ш — 3 809 1 140 7 498 8 923 10 561 11 143
Лоба ШОьМ — 1 066 2 322 2 965 3 682 4 237
Цзино — 11 962 18 022 20 899 23 143 26 025
Прочие* ^»АП 1 017 299 32 411 799 705 752 347 734 438 640 101 836 488
Натурализованные граждане** АН 1 004 7 416 4 937 3 498 941 1 448 16 595
Сост. по: [24, с. 487—488; 25, с. 35—54; 26].
* Неидентифицированные национальности.
** Иностранцы, получившие китайское гражданство.
со со
в силу того, что демографический дивиденд привёл бы к нивелированию результатов социально-экономических преобразований, замедлил процесс превращения Китая в среднеразвитое общество. Именно поэтому ещё на XII съезде КПК (1982) была поставлена задача сдерживать рост населения до 1,2 млрд чел. к 2000 г. Тем не менее выводы экспертов показывали, что жёсткие ограничительные меры малоэффективны в том смысле, что демографическое поведение китайцев стало меняться в процессе демографического перехода и разрешение на рождение второго ребёнка не вызовет взрывного роста населения, а лишь в более мягком режиме придёт к новой норме. Однако многочисленные дебаты вплоть до 2013 г. не давали зримых результатов: правительственная политика оставалась консервативной [22].
Ко второму десятилетию XXI в. стало очевидно, что темпы роста населения страны существенно замедлились, а коэффициент фертильности упал ниже уровня простого замещения. Эти изменения стали приводить к увеличению нагрузки на систему социального обеспечения, а также снизили предложение дешёвой рабочей силы—важного компонента экспорто-ориентированной экономики КНР. Социологические исследования показали, что от 60 до 70% семей не хотели в скором будущем иметь двух детей, и лишь около 50% высказались за возможное появление в их семье второго ребёнка когда-нибудь в неопределённом будущем [22, р. 336]. За всем этим последовала поспешная отмена политики «одна семья—один ребёнок». Особую роль в этом сыграли решения Третьего пленума ЦК КПК 18-го созыва (12.11.2013), согласно которым семьям, где хотя бы один из родителей был единственным ребёнком, позволялось родить двух детей11. В конце 2015 г. в Закон о народонаселении и планировании рождаемости были внесены поправки: теперь все семьи могли иметь двух детей [10, с. 41]. Наконец, 20 августа 2021 г. в названный закон были внесены очередные изменения: «Государство поощряет соответствующие возрасту браки и деторождение... У пары может быть трое детей» (ст. 18)12. Таким образом, политика ограничения рождаемости, действующая на протяжении полувека (1971—2021), была практически
11 Подробнее см.: = Постановле- Ш. ние ЦК КПК по некоторым важным вопросам всестороннего углубле- ^ ния реформ. URL: https://www.gov.cn/jrzg/2013-11/15/content_2528179.htm S (дата обращения: 15.05.2024).
12 См.: = Закон КНР о народонаселении = и планировании рождаемости. URL: http://www.npc.gov.cn/npc/c2/ i c30834/202109/t20210903_313395.html (дата обращения: 15.05.2024). £
полностью отменена. Впрочем, и эти меры не привели к существенному росту рождаемости: китайское общество уже привыкло к малодетности.
Как изменения в политике ограничения рождаемости сказываются на неханьских национальностях? Всё та же ст. 18 Закона о народонаселении провозглашает: «Национальные меньшинства также должны практиковать планирование семьи, а конкретные меры должны быть предписаны собраниями народных представителей провинций, автономных районов и городов центрального подчинения, находящихся в непосредственном подчинении центрального правительства, или их постоянными комитетами». В сущности, преференции в планировании семьи, действовавшие в отношении нехань-цев (подробнее см.: [20]), теперь распространены на всё население страны и фактически перестали быть привилегиями для подавляющего числа этнических меньшинств. Однако демографическая статистика показывает, что к настоящему времени демографическое поведение неханьцев практически повсеместно сравнялось с поведением ханьцев, а среди некоторых этнических групп (например, корейцев) режим суженного воспроизводства уже привёл к депопуляции13 (подробнее см.: [19]).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Китай на протяжении своей многовековой истории являлся демографической сверхдержавой, рост населения в которой считался признаком благосостояния и силы государства. Однако во второй половине XX в. руководство КНР обратило внимание на зависимость экономического роста от численности населения, в связи с чем стало проводить политику планирования семьи, которая, являясь реакцией на изменившуюся экономическую конъюнктуру, осуществлялась в форме курса на одно-детность. Власти, прибегая к мерам по ограничению рождаемости, учитывали сложность национального состава населения, его неравномерное распределение по территории страны, поэтому соответствующий курс в политике народонаселения учи-^ тывал этот фактор. В 1950-е гг. основной задачей стало выяснение национального состава страны, результатом чего стал ^ проект идентификации национальностей (миньцзу шибе),
13 Правительство Яньбянь-Корейского автономного округа пров. Цзи-! линь ещё в 2012 г. ввело ряд мер, призванных стимулировать рождае-£ мость среди корейского населения автономии [11, с. 149].
который позволил к концу 1970-х гг. составить до сих пор актуальный список национальностей. При этом неханьцы до начала 1980-х гг. не подвергались ограничениям рождаемости.
Изменения в политике планирования семьи по отношению к национальным меньшинствам произошли с середины 1980-х гг., когда темпы увеличения их численности стали заметно опережать рост китайского населения. Была введена дифференцированная политика по отношению к разным этническим группам в зависимости от их размера. Большую роль в развитии демографического курса китайское правительство отводило регионам, которые в соответствии с фактической ситуацией корректировали нормы, вводимые вышестоящими инстанциями. В начале XXI в. демографические реалии в стране заметно изменились, рост населения упал до значений ниже простого воспроизводства, поэтому государство перешло к осуществлению политики двудетности, а с 2021 г.—трёхдетности, что фактически положило конец преференциальной политике по отношению к этническим меньшинствам.
Приведённый обзор показывает гибкость китайского государства в области осуществления демографической политики, которая учитывает тренды развития населения, специфический национальный состав и неравномерность размещения населения по территории страны.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
1. Баженова Е.С. 1300000000. Население Китая. М.: Форум, 2010. 304 с.
2. Дикарёв А.Д. Демографические проблемы национальных меньшинств КНР. М.: Вост. лит., 1996. 176 с.
3. Дэн Сяопин. Избранное. 2-е изд. Пекин: Изд-во лит. на иностр. яз., 1995. Т. 1. 489 с.
4. Книга правителя области Шан (Шан цзюнь шу) / пер. с кит. Л.С. Переломова. 2-е изд. М.: Ладомир, 1993. 392 с.
5. Кочукова Е.А. К вопросу об истории классификации народов КНР // Этнографическое обозрение. 2014. № 6. С. 108—124.
6. Кречетова В.С. Национальный аспект демографической проблемы КНР // Ойкумена. Регионоведческие исследования. 2007. № 3. С. 46—55.
7. Мао Цзэдун. Избранные произведения. Пекин: Изд-во лит. на иностр. яз., 1977. Т. V. 637 с.
8. Материалы VIII Всекитайского съезда КПК. М.: Политиздат, 1956. 536 с.
9. Москалёв А.А., Жоголев Д.А., Пузицкий Е.В., Лазарева Т.В. Национальный вопрос в КНР (1949—1994 гг.). М.: ИДВ РАН, 1996. Ч. 2. 184 с.
10. Русанова Н.Е., Ван Е. Особенности нового китайского проната-лизма // Народонаселение. 2023. Т. 26. № 4. С. 39—51. DOI: 10.19181/ population.2023.26.4.4.
11. Ставров И.В. Тенденции демографического развития неханьских национальностей Северо-Восточного Китая (начало XXI в.) // Вестник ДВО РАН. 2013. № 4. С. 146—151.
12. Ставров И.В. Эволюция позиции КПК по национальному вопросу (1921—2021 гг.) // Россия и АТР. 2021. № 2. С. 83—101. DOI: 10.24412/102688042021283101.
13. Aird J.S. The Preliminary Results of China's 1982 Census // The China Quarterly. 1983. Vol. 96. P. 613—640. DOI: 10.1017/s0305741000024358.
14. Banister J. China's Changing Population. Stanford: Stanford University Press, 1987. 489 p.
15. Bielenstein H. The Census on China During the Period 2—742 A.D. // Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities. Stockholm, 1947. No. 19. P. 125—163. URL: https://archive.org/details/Bulletin19/page/n359/ mode/1up (дата обращения: 15.05.2024).
16. Goldstein M.C., Beall C.M. China's Birth Control Policy in the Tibet Autonomous Region: Myths and Realities // Asian Survey. 1991. Vol. 31. Iss. 3. P. 285—303. DOI: 10.2307/2645246.
17. Hao Yan. Tibetan Population in China: Myths and Facts Re-examined // Asian Ethnicity. 2000. Vol. 1. Iss. 1. P. 285—303. DOI: 10.1080/146313600115054.
18. Ho Ping-ti. Studies on the Population of China, 1368—1953. Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1959. 375 p.
19. Jin Yongai, Hu Wenbo, Wang Donghui. Fertility Transition of Han and Ethnic Minorities in China: A Tale of Convergence and Variation // Chinese Journal of Sociology. 2023. Vol. 9 (4). P. 522—552. DOI: 10.1177/2057150X231207916.
20. Laibold J. Preferential Policies for Ethnic Minorities in China // Handbook on Ethnic Minorities in China. Cheltenham, UK; Northampton, MA, USA: Edward Elgar Publishing, 2016. P. 165—188. DOI: 10.4337/9781784717360.00015.
21. Mullaney Th. S. Seeing for the State: the Role of Social Scientists in China's Ethnic Classification Project // Asian Ethnicity. 2010. Vol. 11. No. 3. P. 325—342. DOI: 10.1080/14631369.2010.510874.
22. Scharping Th. Abolishing the One-Child Policy: Stages, Issues and the Political Process // Journal of Contemporary China. 2019. Vol. 28. Iss. 117. P. 327—347. DOI: 10.1080/10670564.2018.1542217.
23. Scharping Th. Birth Control in China 1949—2000: Population Policy and Demographic Development. London; New-York: Routledge, 2006. 406 p.
24. = Статистический ежегодник национальностей КНР за 2004 г. Пекин: 2004. 697 с.
25. ФВ2010^АРн1ЙЙЙ-о Steffi = Материалы всекитайской переписи населения 2010 г. Пекин: ФВШ+ШШ±, 2012. Т. 1. 680 с.
26. ФВАР#Й^Ш2020 = Ежегодник переписи населения КНР 2020. URL: https://www.stats.gov.cn/sj/pcsj/rkpc/7rp/zk/indexch.htm (дата обращения: 15.05.2024).
27. Ж^Йо ФВ^Ш^АРЖА^ = Чжан Тяньлу. Народонаселение национальных меньшинств КНР за 50 лет // Й^Ш^. 1999. № 10. С. 42—44.
28. !ЯФВАРАА^ / Й®, = Народонаселение КНР за 60 лет / ^ под ред. Лу Юйя, Ди Чжэньу. Пекин: ФВАРШШ±, 2009. 1187 с.
S 29. il^o = Ян Цзюхуа. Изменение рождаемо-
Еъ сти среди национальных меньшинств в Китае // АР^ША 2023. № 3.
1= Р. 35—51. DOI: 10.3969/j.issn.1000-4149.2023.00.020.
I 30. й^Ж, '--»А
£ 1953~2020ААААР#ЙШША!Я = Би Чжунпэн, Дуань Чэнжун,
Шэн Даньян. Исследование исторических изменений численности населения Китая по этническим группам — анализ на основе данных семи переписей населения с 1953 по 2020 год // РШЙВ-ВДЙ. 2022. Т. 168. № 6. Р. 1—13. DOI: 10.3969Zj.issn.1004-454X.2022.06.001.
31. ШШйо ^^^ВЙШ^ЯЯИЙШ = Фэй Сяотун. О проекте идентификации национальностей // ШШйо КВ-ВДЙ^Ж = Фэй Сяотун. Избранные работы по этнологии. Пекин: 1988. С. 158—187.
REFERENCES
1. Bazhenova E.S. 1300000000. Naselenie Kitaya [1300000000. China's Population]. Moscow, Forum Publ., 2010, 304 p. (In Russ.)
2. Dikarev A.D. Demograficheskie problemy natsional'nykh men'shinstv KNR [The Demographic Problems of Ethnic Minorities of the PRC]. Moscow, Vost. lit. Publ., 1996, 176 p. (In Russ.)
3. Den Xiaopin. Izbrannoe [Selected Works]. 2nd ed. Beijing, Izd-vo lit. na inostr. yaz. Publ., 1995, vol. 1, 489 p. (In Russ.)
4. Kniga pravitelya oblasti Shan (Shan jun shu) [The Book of Lord Shang (Shang Jun Shu)]. Transl. from Chinese by L.S. Perelomov. 2nd ed. Moscow, Ladomir Publ., 1993, 392 p. (In Russ.)
5. Kochukova E.A. K voprosu ob istorii klassifikatsii narodov KNR [On the History of Classification of Peoples in the PRC]. Etnograficheskoe obozrenie, 2014, no. 6, pp. 108—124. (In Russ.)
6. Krechetova V.S. Natsional'nyy aspekt demograficheskoy problemy KNR [The National Aspect of the Demographic Challenge in PRC]. Oykumena. Regionovedcheskie issledovaniya, 2007, no. 3, pp. 46—55. (In Russ.)
7. Mao Zedong. Izbrannye proizvedeniya [Selected Works]. Beijing, Izd-vo lit. na inostr. yaz. Publ., 1977, vol. 5, 637 p. (In Russ.)
8. Materialy VIII Vsekitayskogo s"ezda KPK [Materials of the 8th China Communist Party Congress]. Moscow, Politizdat Publ., 1956, 536 p. (In Russ.)
9. Moskalev A.A., Zhogolev D.A., Puzitskiy E.V., Lazareva T.V. Natsional'nyy vo-pros v KNR (1949—1994 gg.) [The National Question in PRC (1949—1994)]. Moscow, IDV RAN Publ., 1996, part 2, 184 p. (In Russ.)
10. Rusanova N.E., Wang Ye. Osobennosti novogo kitayskogo pronatalizma [Features of the New Chinese Pronatalism]. Narodonaselenie, 2023, vol. 26, no. 4, pp. 39—51. DOI: 10.19181/population.2023.26.4.4. (In Russ.)
11. Stavrov I.V. Tendentsii demograficheskogo razvitiya nekhan'skih natsional'nostey Severo-Vostochnogo Kitaya (nachalo XXI v.) [The Main Tendencies of the Demographic Development of Non-Han Nationalities in the Northeast China (the Beginning of the 21st Century)]. Vest-nik DVO RAN, 2013, no. 4, pp. 146—151. (In Russ.)
12. Stavrov I.V. Evolyutsiya pozitsii KPK po natsional'nomu vopro-su (1921—2021 gg.) [Evolution of the CCP's Stance on the National Question (1921—2021)]. Rossiya i ATR, 2021, no. 2, pp. 83—101. DOI: „ 10.24412/102688042021283101. (In Russ.) :!
13. Aird J.S. The Preliminary Results of China's 1982 Census. The China Quarter- ^ ly, 1983, vol. 96, pp. 613—640. DOI: 10.1017/s0305741000024358. (In Eng.) S
14. Banister J. China's Changing Population. Stanford, Stanford University cl Press Publ., 1987, 489 p. (In Eng.) 1=
15. Bielenstein H. The Census on China during the Period 2—742 A.D. Bul- i letin of the Museum of Far Eastern Antiquities. Stockholm, 1947, no. 19, £
pp. 125—163. Available at: https://archive.org/details/Bulletin19/page/n359/ mode/1up (accessed 15.05.2024). (In Eng.)
16. Goldstein M.C., Beall C.M. China's Birth Control Policy in the Tibet Autonomous Region: Myths and Realities. Asian Survey, 1991, vol. 31, iss. 3, pp. 285—303. DOI: 10.2307/2645246. (In Eng.)
17. Hao Yan. Tibetan Population in China: Myths and Facts Re-examined. Asian Ethnicity, 2000, vol. 1, iss. 1, pp. 285—303. DOI: 10.1080/146313600115054. (In Eng.)
18. Ho Ping-ti. Studies on the Population of China, 1368—1953. Cambridge (Mass.), Harvard Univ. Press Publ., 1959, 375 p. (In Eng.)
19. Jin Yongai, Hu Wenbo, Wang Donghui. Fertility Transition of Han and Ethnic Minorities in China: A Tale of Convergence and Variation. Chinese Journal of Sociology, 2023, vol. 9 (4), pp. 522—552. DOI: 10.1177/2057150X231207916. (In Eng.)
20. Laibold J. Preferential Policies for Ethnic Minorities in China. Handbook on Ethnic Minorities in China. Cheltenham, UK, Northampton, MA, USA, Edward El-gar Publishing Publ., 2016, pp. 165—188. DOI: 10.4337/9781784717360.00015. (In Eng.)
21. Mullaney Th. S. Seeing for the State: the Role of Social Scientists in China's Ethnic Classification Project. Asian Ethnicity, 2010, vol. 11, no. 3, pp. 325—342. DOI: 10.1080/14631369.2010.510874. (In Eng.)
22. Scharping Th. Abolishing the One-Child Policy: Stages, Issues and the Political Process. Journal of Contemporary China, 2019, vol. 28, iss. 117, pp. 327—347. DOI: 10.1080/10670564.2018.1542217. (In Eng.)
23. Scharping Th. Birth Control in China 1949—2000: Population Policy and Demographic Development. London, New-York, Routledge Publ., 2006, 406 p. (In Eng.)
24. 2004ФШЫШШИ^Ш [China Ethnic Minority Statistical Yearbook 2004]. Beijing, Publ., 2004, 697 p. (In Chin.)
25. ФШ2010^ЛПШШШШоШ—Ш [Tabulation on the 2010 Population Census of the PRC]. Beijing, Publ., 2012, vol. 1, 680 p. (In Chin.)
26. ^SXa^S^^ [China Population Census Yearbook 2020]. Available at: https://www.stats.gov.cn/sj/pcsj/rkpc/7rp/zk/indexch.htm (accessed 15.05.2024). (In Chin.)
27. Ж^о ^В^ЙЙШАР!^^ [Zhang Tianlu. Population of National Minorities in the PRC for the Last 50 Years]. 1999, no. 10, pp. 42—44. (In Chin.)
28. / ШШЖ^ [Population of the PRC for the Last 60 Years]. Ed. by Lu Yu, Di Zhenwu. Beijing, ФВЛПШМ± Publ., 2009, 1187 p. (In Chin.)
29. If^o ФШ^Ш^ЛПЙ^Ш^ [Yang Juhua. Fertility Transition of Ethnic Minority Population in China]. киЩ^Ш, 2023, no. 3, pp. 35—51. DOI: 10.3969/j.issn.1000-4149.2023.00.020. (In Chin.)
30. штш, ййШО 'ФШЛПШШШ^Ш^КШЙ—»^1953
—2020^-t^An[Bi Zhongpeng, Duan Chengrong, Shen Danyang. A Study on Ethnic Differences in the Historical Changes of Chinese Population Scale: Analysis Based on the Seven Censuses Data from 1953 to 2020]. ГШ^ШШЙ,, 2022, vol. 168, no. 6, pp. 1—13. DOI: 10.3969/j.issn.1004-454X.2022.06.001. (In Chin.)
31. Ш^Шо ^^ЙВККШШШШ [Fei Xiaotong. On the Identification Project of Nationalities]. Ш#Шо Й^ВДЙ^Ж [Fei Xiaotong. Selected Works on Ethnology]. Beijing, Publ., 1988, pp. 158—187. (In Chin.)
Дата поступления в редакцию 16.05.2024
