CC BY
94
Бродуленко А.В.
РАЗВИТИЕ ЧАСТНОПРАВОВЫХ ОСНОВ В УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РФ И СТРАН СНГ
Цель: Исследование соотношения частных и публичных начал в уголовном судопроизводстве РФ и влияния этого соотношения на возможное появление такого нового института уголовно-процессуального права, как медиация.
Методология: Автор использует историко-правовой метод.
Результаты: Автор делает вывод о том, что развитие института частного обвинения создало предпосылки к появлению медиации в уголовном процессе. В статье отмечается, что расширение частных начал обвинения и введение института медиации в уголовном процессе обусловлены коренным изменением экономических и политических отношений в России и будут способствовать развитию гражданского общества и укреплению гарантий прав личности.
Новизна/оригинальность/ценность: Статья обладает высокой научной ценностью и имеет практическую значимость, поскольку является одной из первых попыток рассмотреть вопрос о развитии частно-правовых начал в уголовном процессе с учетом изменений российского законодательства.
Ключевые слова: медиация, дела частного обвинения, Содружество Независимых Государств, права и свободы личности, публичный интерес, уголовный процесс.
Brodulenko A.V. DEVELOPMENT OF PRIVATE-LAW BASES IN THE CRIMINAL PROCEDURE LEGISLATION OF THE RUSSIAN FEDERATION AND CIS COUNTRIES
Purpose: Research of a ratio of the private and public beginnings in criminal trial of the Russian Federation and to influence of this ratio on possible emergence of such new institute of the criminal procedure right as mediation.
Methodology: The author uses a historical legal method.
Results: The author draws a conclusion that development of institute of private charge created prerequisites to emergence of mediation in criminal procedure. In article it is noted that expansion of the private beginnings of charge and introduction of institute of mediation in criminal procedure are caused by a basic change of the economic and political relations in Russia and will promote development of civil society and strengthening of guarantees of the rights of the personality.
Novelty/originality/value: Article possesses high scientific value and has the practical importance as is one of the first attempts to consider a question of development of the private-law beginnings in criminal procedure taking into account changes of the Russian legislation.
Keywords: mediation, affairs of private charge, Commonwealth of Independent States, rights and personal freedoms, public interest, criminal procedure.
Еще философы древности подчеркивали значение интересов личности. Известное выражение древнегреческого философа Протагора о том, что «человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют» [3], можно интерпретировать как признание ее интересов.
В Римской республике публичный интерес и, соответственно, сам способ его защиты квалифицировался частным образом. Граждане Древнего Рима считали, что каждый заинтересован в охране правопорядка в республике и должен брать на себя обязанность по изобличению лица, виновного в преступлении. Государство не имело возможности возбуждать уголовное преследование без соизволения гражданского общества в лице отдельного гражданина. Любой полноправный римский гражданин мог выступить обвинителем в суде-
Исследователь римского права профессор И.А. Покровский, отмечая особенности подобного порядка, писал в своей статье: «Какой призыв заключает он в себе к общественной самостоятельности, к личному контролю за всем, что творится в обществе, государстве, какую роль отводит он отдельному индивидууму и вместе с тем какое доверие высказывает он частной инициативе!» [13].
Известные дореволюционные исследователи и историки права, такие как М.Ф. Владимирский-Буданов, Н.П. Загоскин и др., выделяют несколько периодов в развитии уголовного права и, соответственно, уголовной политики: 1) эпоха частного воззрения на преступление и наказание с такими характерными чертами, как институт кровной мести, с имущественными пенями (время действия Русской Правды - Х1-ХУ вв.). В этот период частные интересы превалируют над государственными,
и уголовная политика вырабатывается обществом; 2) эпоха господства устрашительных наказаний с государственным воззрением на преступление и наказание, с карательной системой и сыскной формой процесса (время действия Псковской судной грамоты, Судебников и Соборного уложения 1649 г.) [8].
Профессор И.Я. Фойницкий отмечал, что «из общего правила, по которому уголовное преследование сосредоточивается в руках особо учрежденных для того государственных обвинителей, существует исключение, допускающее к этой функции частных лиц» на основании того, что некоторые преступления (обида, клевета) «запрещаются главным образом во имя интересов частного лица», весьма слабо затрагивая интересы общегосударственные, и «частный обвинитель в форме главного есть полный господин процесса: отношение его к суду и суда к нему определяется по тем же правилам, которые применены относительно истца в гражданском процессе» [6].
Ориентация России на построение открытого демократического общества и переход от правового нигилизма к идеологии правового государства обусловливают потребность в создании соответствующей модели учета интересов личности [7]. Признание прав и свобод человека приоритетной конституционной ценностью (ст. 2 Конституции РФ) повлекло кардинальную смену представлений об основах и содержании взаимоотношений между государством и личностью, изменение принципов и направленности российской правовой политики, в том числе корректировку идейной и нормативной основы уголовно-правового регулирования [23]. Долгое время наука уголовного процессуального права исходила из априорной оценки его как исключительно публичной правовой отрасли, занималась теоретической разработкой карательно-репрессивных механизмов. Статус частного лица при этом рассматривался по преимуществу через призму обязанности преступника понести наказание, как лица, на которого направлена предупредительная или репрессивно-принудительная сила уголовного закона.
Фигура потерпевшего выступает в уголовном процессе как носитель определенного правового интереса в части привлечения к уголовной ответственности и наказания либо, напротив, отказа от уголовного преследования виновного лица, восстановления своих нарушенных прав, возмещения вреда. Провозглашая права и свободы человека высшей ценностью, законодательная практика хранит верность этатическому право-пониманию и не намерена считать потерпевшего
активным участником уголовно-правовых отношений. Большинство изменений и дополнений в УК РФ связаны с ужесточением уголовно-правовой репрессии, а законопроект, предлагавший расширить права потерпевшего и отказаться от дискретности освобождения от уголовной ответственности (ст. 76 УК РФ), был отклонен Государственной Думой РФ [18].
В соответствии с господствующей в системе государственного управления идиомой расширение прав потерпевшего приведет к нарушению хрупкого равновесия между частными и государственными интересами и поставит под сомнение публичный характер уголовно-правового регулирования.
Такой подход и сегодня является приоритетным. В большинстве научных трудов уголовный процесс по-прежнему (и не без оснований) позиционируется либо как средство узаконения насилия, либо как единственно возможный способ преодоления анархии и хаоса. В этой связи было бы не совсем верно утверждать, что в настоящее время в уголовном процессе РФ интересы личности (частные интересы) соблюдены в необходимой и достаточной мере. Приходится констатировать, что основу современного уголовного процесса России составляет принцип публичности, который хоть и не упомянут в главе 2 Уголовно-процессуального кодекса РФ, но пронизывает всю систему процессуальных действий и процессуальных отношений.
Для того чтобы объективная потребность в расширении свободы частного лица была правильно понята и реализована, нужно признать существование частных начал в уголовном праве и уголовном процессе и на этой основе определить зону гарантированной свободы личности от произвольного вмешательства третьих лиц и государства, установить разумные пределы реализации свободы частного лица в уголовных правоотношениях. Но главное - преодолеть стереотип, согласно которому диспозитивные начала - это не более чем звено в дихотомии «публичное - частное», которое не способно сосуществовать с публичностью в рамках одной отрасли права [17].
Приведение в соответствие с конституционными положениями норм УПК РФ в свете защиты частного интереса личности не без оснований связывается с процессом формирования новой правозащитной парадигмы уголовной политики. Как следствие этих процессов, в спектре интересов законотворческой деятельности обозначилась задача оптимизации уголовно-правовой охраны частного интереса.
В этой связи необходимо отметить институт медиации (посредничества) по уголовным делам, который может изменить соотношение частноправовых и публично-правовых элементов в рамках отдельных институтов уголовного судопроизводства и альтернативного разрешения споров. Представляется, что примирительные процедуры с использованием посредника (медиация) аккумулируют черты частноправового регулирования и не подлежат инкорпорированию в систему уголовно-процессуального права. С разрешения органа уголовного преследования или суда нарушитель уголовного закона и потерпевший пытаются разрешить конфликт в рамках медиаци-онного соглашения, прибегая к посредничеству третьих лиц. Необходимым условием применения медиации является наличие убедительных доказательств виновности, признание ее правонарушителем, а главное, готовность обеих сторон к примирительной процедуре.
Необходимость введения примирительных процедур в уголовный процесс широко обсуждается среди ученых и практиков [1, 10, 20]. Этот вопрос, на наш взгляд, целесообразнее решать путем расширения института частного обвинения, а потом уже, исходя из сложившейся практики, строить законодательные новеллы о медиации.
Хотя одним из основных положений Концепции судебной реформы в Российской Федерации среди прочих направлений реформирования уголовно-процессуального законодательства явилась идея о расширении частных начал в уголовном процессе, действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ регламентирует производство в порядке частного обвинения лишь по делам о трех преступлениях (ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 116, ч. 1 ст. 128.1 УК РФ). Заметим, что в юридической литературе постоянно ведется дискуссия между сторонниками расширения круга составов преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения, и их противниками [2, 4, 5, 9, 11, 12, 14,
15, 16, 19, 21, 24].
В этой связи можно использовать опыт стран Содружества Независимых Государств (СНГ). Проследим взаимосвязь института частного обвинения и института медиации на примере законодательства СНГ. Отметим, что в Модельном Уголовно-процессуальном кодексе для стран СНГ не содержится норм, посвященных медиации, однако разработчики этого модельного акта выделили в качестве принципа публичность уголовного судопроизводства, а учет частного интереса выражен в нескольких тезисах, которые приведем ниже.
«Публично-правовая природа уголовного судопроизводства не исключает, однако, более решительного проведения диспозитивных начал в процессе. Поэтому предполагается, в частности:
1) расширить круг дел, производство по которым не может быть начато без жалобы жертвы и подлежит прекращению при примирении потерпевшего с обвиняемым, если последний возместил причиненный им ущерб;
2) установить категории дел (в основном о не представляющих большой опасности преступлениях, совершенных на бытовой почве), по которым досудебная подготовка осуществляется частным обвинителем;
3) признать за частным обвинителем право участвовать в производстве по уголовному делу публичного обвинения наряду с государственным обвинителем;
4) придать признанию обвиняемым своей виновности юридическое значение: если это признание добровольно сделано перед судом и не вызывает сомнений, считать доказанным событие преступления и виновность обвиняемого в его совершении, после чего, исследовав доказательства, на которые укажут стороны, переходить к решению вопроса о наказании;
5) предоставить обвиняемому право отказаться от рассмотрения его дела судом присяжных».
Модельный закон «О медиации (внесудебном урегулировании споров)» рассмотрен и принят на тридцать девятом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ постановлением от 29 ноября 2013 г. № 39-14. В этой связи необходимо заметить, что в данный закон не касается уголовно-процессуальных отношений и относится к группе отношений, связанных с применением процедуры медиации к спорам, возникающим из гражданских правоотношений (в которых преобладает именно частный интерес), в том числе в связи с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, а также к индивидуальным трудовым спорам и спорам, возникающим из семейных правоотношений [22].
Тем не менее, в ряде стран СНГ институт медиации в уголовном судопроизводстве уже работает, и при этом его основой является достаточно широкий спектр дел частного обвинения. В основном использовался следующий вариант: принятие УПК с более широким, чем в РФ, перечнем дел частного обвинения, а затем принятие закона о медиации.
В 1999 году на основании Модельного УПК для государств - участников СНГ Законом
Кыргызской Республики от 30 июня 1999 года № 63 был принят и введен в действие УПК КР, который содержал важные положения общепризнанных принципов и норм международного права. Обращает на себя ряд положений, которые актуализируют приоритет частного интереса в уголовном процессе. Так, в соответствии со ст. 26 дела частного обвинения возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшего и прекращаются за примирением сторон. Примирение может иметь место до вступления приговора в законную силу. Отметим, что по российскому УПК примирение допускается до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора (ч. 2 ст. 20).
К делам частного обвинения, согласно УПК КР, относятся дела о преступлениях, предусмотренных 18 статьями Уголовного кодекса республики. Обращают на себя внимание некоторые составы преступлений, которые, на наш взгляд, затрагивают публичный интерес. Например, ст. 126 «Незаконное помещение в психиатрический стационар», ст. 139 «Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий», ст. 140 «Подкуп голосов избирателей», ст. 141 «Фальсификация избирательных документов, документов референдума или неправильный подсчет голосов», ст. 151 «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов», ст. 178 «Воспрепятствование законной предпринимательской деятельности», ст. 194 «Разглашение коммерческой, банковской или иной тайны, а также тайны сведений налогоплательщика», ст. 324 «Незаконное задержание или заключение под стражу».
Развитие института медиации в республике отмечено на законодательном уровне. Статья 29 УПК обязывает следователя, прокурора и суд разъяснить обвиняемому (подсудимому) и потерпевшему право на проведение переговоров о возмещении вреда и примирении путем проведения примирительной процедуры через медиатора. Проект закона о медиации разработан и находится на рассмотрении законодателя.
В Республике Молдова учет частных интересов личности нашел свое воплощение в уголовноправовой сфере. Так, в уголовном законе Молдовы имеется 17 статей, по которым уголовное преследование начинается только на основании предварительно заявленной жалобы пострадавшего. В соответствии с ч. 5 ст. 276 УПК при примирении потерпевшего с подозреваемым, обвиняемым, подсудимым в предусмотренных Кодексом случаях уголовное преследование прекращается. Примирение сторон может осуществляться и с
использованием посредничества (ч. 7 ст. 276). Законодательная основа для развития медиации в Молдове была заложена принятием закона «О медиации» от 14 июня 2007 года, вступившего в силу 1 июля 2008 г. На основании ч. 3 ст. 1 Закона стороны могут прибегнуть к медиации добровольно, в том числе после возбуждения процесса в судебной инстанции или арбитраже, на любом его этапе, договорившись о разрешении таким путем любого спора в области гражданского, торгового, семейного, административного, уголовного и иных областях права.
Обращают на себя внимание положения вышеуказанного закона, которые прямо говорят о том, что государство заинтересовано в процедуре примирения, т. е. регламенты, упорядочивающие действия, носят организационный (процедурный) характер, государственное признание их закреплено на законодательном уровне, а результаты медиации признаются и защищаются государством. Так, в соответствии с ч. 5 ст. 1 органы, в том числе судебные, информируют стороны о возможности и преимуществах использования процедуры медиации и рекомендуют прибегнуть к ней в целях разрешения конфликта. На основании ст. 32 Закона инициатором обращения к медиатору (при наличии согласия обеих сторон) может также быть судебная инстанция или орган уголовного преследования (предварительного следствия).
В Республике Казахстан уголовная ответственность по делам частного обвинения регламентируется УПК и нормативным постановлением № 13 Верховного суда Республики Казахстан от 25.12.2006 «О судебной практике по делам частного обвинения». В соответствии с ч. 2 ст. 33 УПК РК прокурор вправе возбудить производство по делу частного обвинения и при отсутствии жалобы потерпевшего, если деяние затрагивает интересы лица, находящегося в беспомощном или зависимом состоянии либо по другим причинам не способного самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами. Перечень преступлений, по которым уголовное преследование может осуществляться в частном порядке, также шире, чем в УПК РФ, и включает 10 статей. В этом перечне имеются половые преступления: «Понуждение к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или иным действиям сексуального характера» (ст. 123 УК); нарушения алиментных обязательств: «Неисполнение обязанностей по уплате средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей» (ст. 136 УК), «Уклонение от содержания нетрудоспособного супруга
(супруги)» (ст. 140 УК); антиконституционные преступления: «Нарушение неприкосновенности частной жизни» (ст. 142 УК), «Разглашение врачебной тайны» (ст. 144 УК), «Нарушение неприкосновенности жилища» (ст. 145 УК).
В Казахстане процедура медиации была включена в уголовное судопроизводство по делам, связанным с преступлениями небольшой и средней тяжести, с принятием 28 января 2011 года закона «О медиации». Закон содержит и ограничительные нормы по отношению к примирительным процедурам. Так, например, процедура медиации не применяется к спорам (конфликтам), возникающим из гражданских, трудовых, семейных и иных правоотношений с участием физических и (или) юридических лиц, когда одной из сторон является государственный орган. Кроме того, процедура медиации не применяется по уголовным делам о коррупционных преступлениях и иным преступлениям против интересов государственной службы и государственного управления.
Комплексно вопрос о медиации и ее соотношении с делами частного обвинения решил законодатель Украины, который принял новый УПК в 2012 г. Этот закон включил в себя нормы о примирении (глава 35 УПК). Соглашение о примирении может быть заключено по инициативе потерпевшего, подозреваемого или обвиняемого. Договоренности относительно соглашения о примирении могут проводиться самостоятельно потерпевшим и подозреваемым (или обвиняемым), защитником и представителем или с помощью другого лица, согласованного сторонами уголовного производства (кроме следователя, прокурора или судьи) (ч. 1 ст. 469).
Порядок соглашения о примирении достаточно подробно регламентирован, но его эффективность докажет правоприменительная практика. Впечатляет перечень дел частного обвинения (ст. 477) - 60 составов, которые охватывают различные группы прав. Например, умышленное средней тяжести телесное повреждение без отягчающих обстоятельств, изнасилование без отягчающих обстоятельств, нарушение тайны переписки, телефонных разговоров, телеграфной или другой корреспонденции, передаваемых средствами связи или через компьютер, без отягчающих обстоятельств, умышленное уничтожение или повреждение имущества без отягчающих обстоятельств, доведение до банкротства - относительно действий, которыми причинен ущерб кредиторам, несанкционированное вмешательство в работу электронно-вычислительных машин (компьютеров), автоматизированных систем, компью-
терных сетей или сетей электросвязи, без отягчающих обстоятельств и др.
Таким образом, следует сделать вывод, что в ряде стран СНГ развитие института частного обвинения создало предпосылки к появлению медиации в уголовном процессе.
Совершенствование примирительной формы разрешения уголовных дел частного обвинения в России должно, по нашему мнению, осуществляться с учетом накопленного в правовой практике зарубежных государств опыта проведения программ примирения, главным элементом которых является урегулированное нормами права непосредственное взаимодействие потерпевшего и обвиняемого в целях достижения примирения на основе взаимовыгодных договоренностей.
Расширение частных начал обвинения и введение института медиации в уголовном процессе обусловлены коренным изменением экономических и политических отношений в России и будут способствовать развитию гражданского общества, укреплению гарантий прав личности, ее статуса как свободного, независимого участника общественных отношений, имеющего свой частный, но не менее ценный по сравнению с публичным интерес.
Пристатейный библиографический список
1. Брызгалова В.Д. Проблемы и перспективы развития медиации в урегулировании споров в России // Евразийский юридический журнал. - 2012. - № 11. -С. 120-121.
2. Быковская Е.В. Правовая регламентация «частного обвинения» в уголовном судопроизводстве по делам частного обвинения. - М.: Юркнига, 2006. - С. 61.
3. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - М., 1979. - С. 375.
4. Калашникова Н.Я. Общие условия судебного разбирательства в советском уголовном процессе. - М., 1963. - С. 19.
5. Катькало С.И., Лукашевич В.З. Судопроизводство по делам частного обвинения. - Л., 1972. - С. 8.
6. Курс русскаго уголовного судопроизводства, составленный по лекщямъ профессора С.-Петербургскаго университета И.Я. Фойницкаго и изданный въ руководство слушателямъ 1883-1884 года. - СПб., 1883-1884. -Т. II. - С. 34.
7. Мельников В.Ю. Обеспечение прав личности в российском уголовном процессе // Евразийский юридический журнал. - 2011. - № 42. - С. 119-122.
8. Момотов В.В. Формирование русского средневекового права в 1Х-ХГУ вв. - М.: Зерцало-М, 2003. - С. 319.
9. Москалькова Т.Н. Гарантии неприкосновенности частной жизни граждан в уголовном процессе в свете судебной реформы. - М., 1995. - С. 59.
10. Николюкин С.В. Особенности примирительных процедур в российском и белорусском законодатель-
стве // Евразийский юридический журнал. - 2011. -№ 34. - С. 26-30.
11. Пашкевич П.Ф. Проблемы процессуального обеспечения оперативности и быстроты судопроизводства. - М., 1971. - С. 80.
12. Петрухин И.Л Правосудие: время реформ. - М.: Наука, 1991. - С. 163-164.
13. Покровский И.А. Частная защита общественных интересов в Древнем Риме // Сборник статей по истории права, посвященный М.Ф. Владимирскому-Буданову его учениками и почитателями / Под ред. М.Н. Ясинского. - Киев, 1904. - С. 32.
14. Проект общей части Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации Государственного правового управления Президента РФ. - М., 1994. - С. 23.
15. Проект Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, предложенный Министерством юстиции Российской Федерации. - С. 170.
16. Рогова О.И. Пределы проявления диспозитивных признаков в уголовном судопроизводстве. - Томск,
1994. - С. 13.
17. Сидоренко Э.Л. Диспозитивность как режим уголовно-правового регулирования: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2013. - С. 4.
18. Сидоренко Э.Л. О статусе потерпевшего в уголовном праве // Журнал российского права. - 2011. -№ 4. - С. 77-84.
19. Томин В.Т. Острые углы уголовного судопроизводства. - М., 1991. - С. 71.
20. Хисматуллин Р.С., Минибаева Д.Ф. Криминалистические проблемы процедуры медиации в уголовном процессе // Евразийский юридический журнал. -2014. - № 1 (68). - С. 122-124.
21. Шамардин А.А. Частные начала обвинения и становление принципа диспозитивности в уголовном процессе России: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. -Оренбург, 2001. - С. 9.
22. Юрист - комплекс правовой информации (законодательство) Республики Казахстан [Электронный ресурс]. - Режим доступа: URL: http://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=31526607.
23. Яковлев В.Ф.Публичный доклад советника президента Российской Федерации по правовым вопросам // Правовая инициатива. - 2013. - № 2. - С. 5.
24. Яни П.С. Если пострадавший собственник против уголовного преследования // Право и экономика. -
1995. - 7 июня (№ 21 (59)).
References (transliterated)
1. Bryzgalova V.D. Problemy i perspektivy razvitija mediacii v uregulirovanii sporov v Rossii // Evrazijskij ju-ridicheskij zhurnal. - 2012. - № 11. - S. 120-121.
2. Bykovskaja E.V. Pravovaja reglamentadja «chastno-go obvinenija» v ugolovnom sudoproizvodstve po delam chastnogo obvinenija. - M.: Jurkniga, 2006. - S. 61.
3. Diogen Lajertskij. O zhizni, uchenijah i izrechenijah znamenityh filosofov. - M., 1979. - S. 375.
4. Kalashnikova N.Ja. Obshhie uslovija sudebnogo razbiratel'stva v sovetskom ugolovnom processe. - M., 1963. - S. 19.
5. Kat'kalo S.I., Lukashevich V.Z. Sudoproizvodstvo po delam chastnogo obvinenija. - L., 1972. - S. 8.
6. Kurs russkago ugolovnogo sudoproizvodstva, sos-tavlennyj po lekcijam# professora S.-Peterburgskago uni-versiteta I.Ja. Fojnickago i izdannyj v# rukovodstvo slush-ateljam# 1883-1884 goda. - SPb., 1883-1884. - T. II. - S. 34.
7. Mel'nikov V.Ju. Obespechenie prav lichnosti v ros-sijskom ugolovnom processe // Evrazijskij juridicheskij zhurnal. - 2011. - № 42. - S. 119-122.
8. Momotov V.V. Formirovanie russkogo sredneveko-vogo prava v IX-XIV vv. - M.: Zercalo-M, 2003. - S. 319.
9. Moskal'kova T.N. Garantii neprikosnovennosti chastnoj zhizni grazhdan v ugolovnom processe v svete sudebnoj reformy. - M., 1995. - S. 59.
10. Nikoljukin S.V. Osobennosti primiritel'nyh proce-dur v rossijskom i belorusskom zakonodatel'stve // Evrazijskij juridicheskij zhurnal. - 2011. - № 34. - S. 26-30.
11. Pashkevich P.F. Problemy processual'nogo obe-spechenija operativnosti i bystroty sudoproizvodstva. -M., 1971. - S. 80.
12. Petruhin I.L. Pravosudie: vremja reform. - M.: Nau-ka, 1991. - S. 163-164.
13. Pokrovskij I.A. Chastnaja zashhita obshhestvennyh interesov v Drevnem Rime // Sbornik statej po istorii prava, posvjashhennyj M.F. Vladimirskomu-Budanovu ego uchenikami i pochitateljami / Pod red. M.N. Jasinskogo. -Kiev, 1904. - S. 32.
14. Proekt obshhej chasti Ugolovno-processual'nogo kodeksa Rossijskoj Federacii Gosudarstvennogo pravo-vogo upravlenija Prezidenta RF. - M., 1994. - S. 23.
15. Proekt Ugolovno-processual'nogo kodeksa Rossijs-koj Federacii, predlozhennyj Ministerstvom justicii Rossi-jskoj Federacii. - S. 170.
16. Rogova O.I. Predely projavlenija dispozitivnyh priznakov v ugolovnom sudoproizvodstve. - Tomsk, 1994. - S. 13.
17. Sidorenko Je.L. Dispozitivnost' kak rezhim ugolov-no-pravovogo regulirovanija: Avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk. - M., 2013. - S. 4.
18. Sidorenko Je.L. O statuse poterpevshego v ugo-lovnom prave // Zhurnal rossijskogo prava. - 2011. -№ 4. - S. 77-84.
19. Tomin V.T. Ostrye ugly ugolovnogo sudoproizvodstva. - M., 1991. - S. 71.
20. Hismatullin R.S., Minibaeva D.F. Kriminalis-ticheskie problemy procedury mediacii v ugolovnom processe // Evrazijskij juridicheskij zhurnal. - 2014. - № 1 (68). - S. 122-124.
21. Shamardin A.A. Chastnye nachala obvinenija i stanovlenie principa dispozitivnosti v ugolovnom processe Rossii: Avtoref. dis. ... kand. jurid. nauk. - Orenburg, 2001. - S. 9.
22. Jurist - kompleks pravovoj informacii (zakonoda-tel'stvo) Respubliki Kazahstan [Jelektronnyj resurs]. -Rezhim dostupa: URL: http://online.zakon.kz/Document/ ?doc_id=31526607.
23. Jakovlev V.F.Publichnyj doklad sovetnika prezidenta Rossijskoj Federacii po pravovym voprosam // Pra-vovaja iniciativa. - 2013. - № 2. - S. 5.
24. Jani P.S. Esli postradavshij sobstvennik protiv ugo-lovnogo presledovanija // Pravo i jekonomika. - 1995. -7 ijunja (№ 21 (59)).
