CC BY
145
УДК 725.94
БОГДАНОВА Д. В. КАПТИКОВ А. Ю.
Развитие архитектуры Швеции в период правления Густава III
Статья посвящена архитектурно-строительным инициативам, в том числе дворцовопарковому ансамблю в Хаге в период правления короля Густава III, обладавшего широкими интересами в области искусства. Рассматриваются вопросы стилевой эволюции зодчества Швеции за время правления этого монарха.
Ключевые слова: архитектура, дворцы, театры, парки, фасады, интерьеры, стилистика, классицизм, Швеция, королевский двор.
BOGDANOVA D. V.
KAPTIKOVA. Y.
DEVELOPMENT OF ARCHITECTURE OF SWEDEN DURING THE REIGN OF GUSTAV III
The article is devoted to architectural and construction initiatives, including the palace and park ensemble in the Hague in the reign of King Gustav III. King Gustav III had broad interests in the arts. The article examines the stylistic evolution of architecture in Sweden during the reign of this monarch.
Keywords: Sweden, the King's court, architecture, palaces, facades, theatres, interiors, parks, styles, classsicism.
Каптиков
Анри
Юрьевич
кандидат
искусствоведения, профессор УралГАХА
e-mail: henri2@com.ru
Богданова
Дарья
Викторовна
искусствовед, преподаватель Екатеринбургского колледжа транспортного строительства
e-maihnvbogdanov@ya.nj
Швеция — исторический сосед России. Тем огорчительнее, что ее культуру, включая архитектурное наследие, мы до сих пор представляем довольно слабо, по крайней мере, если сравнить с целым рядом других европейских стран. Между тем даже столь много повидавший писатель И. Г. Эренбург однажды сказал, что народ, который построил Стокгольм, не может считаться малым.
Швеция богата памятниками зодчества — от Средневековья до национального романтизма начала ХХ в. Среди них на первом месте находится все, что построено для королей. Именно они являлись главными заказчиками шведских и приглашавшихся сюда архитекторов. Недаром стили в шведской архитектуре, как и во Франции, принято обозначать по королям: Ваза-Ренессанс, каролингский (времен правления Карлов Х, XI и XII), густавианский. В каждом стиле основополагающая роль принадлежит королевским замкам, дворцам и паркам.
Уже основатель национальной династии Густав Ваза выписывал зодчих из Германии. Он положил начало дворцовым коллекциям картин. Любительницами прекрасного были королевы Кристина, отказавшаяся от власти, чтобы переселиться в Италию и жить там в окружении зодчих и художников, включая великого Бернини, Хедвиг Элеонора, вдова Карла Х, которой обязан
возникновением «шведский Версаль» — Дрот-тингхольм. И все же «самым большим покровителем искусств в шведской истории» [15, 39], одержимым далеко идущими строительными планами, среди шведских монархов проявил себя Густав III (1749-1792).
Вскоре после своего вступления на престол, в 1772 г., Густав, воспользовавшись катастрофическим неурожаем и голодом, при помощи военных покончил с засильем аристократии, около полувека ограничивавшим королевскую власть в Швеции. Положив конец так называемой «эре свобод», он пытался придать собственному режиму вид «просвещенного абсолютизма». Однако под этим прикрытием скрывалась деспотичность. «Актом единения и безопасности» Густав присвоил себе неограниченные права. «Честолюбивый монарх, он хотел стать великим королем, как его идеалы Генрих IV и Людовик XIV... ввел формальный этикет двора Версаля в Стокгольме. Только благодаря Густаву III с его любовью к фантазии, театру и церемониям можно было перенести этот этикет в Швецию» [15, 15]. У мемуаристов есть подробное описание церемоний одевания и выхода короля, действительно достойных Людовиков.
Все поведение Густава было несколько театрализованным. Позер, он «хотел блистать подобно героям французских классических трагедий». Во время русско-шведской войны
1788-1790 гг. король даже «воспроизвел в жизни, верный своему историческому романтизму, сцену из написанной им оперы “Густав Ваза”, обратившись в одежде далекарлийца с церковного холма в Муре с речью к народу» [1, 281,294].
Так или иначе, «он питал личный жгучий интерес практически ко всем жанрам искусства» [7, 158]. Конечно, для короля-эстета это во многом служило средством восстановления абсолютной монархии, возвеличивания собственной персоны. Но им были учреждены Шведская академия, в задачу которой входила организация литературных конкурсов, Академия музыки. Открыты королевские оперный и драматический театры в Стокгольме, устроен театр в Грипсхольмском замке, доведен до высокого совершенства Дроттингхольмский театр.
Король был ценителем не только театра, поэзии, музыки, но и изобразительного искусства. Густав до того увлекался живописью, что и на войну обязательно брал с собой художника-баталиста. Он покупал работы Рембрандта и его школы, доведя свое собрание приблизительно до 300 полотен. Зимой 1783-1784 гг. Густав путешествовал по Италии будто бы для поправки здоровья, а на деле — ради встреч с искусством. За месячное пребывание во Флоренции он посетил галерею Уффици 15 раз! В Риме король часто ходил в новооткрытый ватиканский музей Пио-Клименти-но. При новогоднем визите туда его гидом был сам Папа. Густав непосредственно знакомился с античностью не в одном Риме, но также в Неаполе, Помпеях, Пестуме. В это время упрочилось его намерение создать королевский музей в Стокгольме, теперь не столько из картин, сколько из скульптур-антиков.
Что касается архитектуры, то и до своего итальянского путешествия король мог немало посмотреть во Франции и Петербурге, а у себя «имел право утверждать или отвергать строительные проекты во всем государстве, становился главным арбитром по всем вопросам шведского вкуса» [1, 71]. Но тогда ему еще могли нравиться мотивы барокко и рококо, в частности, то, что в Европе было прозвано «шинуазри». Доказательством тому — выполненная в начале 1770-х гг. для Густава и его жены Софьи Магдалены отделка Китайской столовой во дворце XVII в. Стремс-хольме.
К 1770-м гг. относятся достройки и переделки замка Грипсхольм, возведенного еще Густавом Вазой. Архитектор Ф. Кронштедт пристро-
Иллюстрация 1. Грипсхольм. Спальня принцессы Софьи Альбертины. URL: http// www.Liveinternet.ru/users/2492363/post/ 57915351
ил крыло, так называемый Кавалерский флигель, а интерьеры второго этажа самого замка были существенно переоформлены. К собственно королевским апартаментам примыкают комнаты королевы и сестры короля Софии Альбертины. Из последних выделяется спальня (Иллюстрация 1), где стены обиты шелковой китайской ярко-желтой тафтой с цветами. Эта же ткань использована и на большой кровати золоченого дерева, занавески выполнены из тафты желтого цвета, чем достигнута полная красочная гармония.
По желанию Густава другим архитектором — Э. Пальмштедтом (17411803) в восточной башне того же Грипсхольмского замка был в 1781 г. устроен театр. Вернувшийся незадолго до этого из годичного обучения во Франции и Италии Пальмштедт не мог не знать театр Олимпико, выполненный по проекту А. Палладио. Ему была известна и актуальная тогда проблема объединения глубокой перспективной сцены эпохи барокко с полукруглой аудиторией античного типа. Примыкающие к башне помещения крыла королевы позволили придать сцене необходимую глубину и даже добавить позади две костюмерные. Сама круглая башня хорошо подошла для зрительного зала (Иллюстрация 2). Партер на пять рядов замкнут полукружием великолепной ионической колоннады с гирляндами и масками во фризе. Нехватка места заставила поставить полуколонны, однако благодаря заполняющим промежутки зеркалам с подвешенными к ним люстрами достигается иллюзия свободно стоящих колонн. Над скамьями партера расположена королевская ложа, имелись также ложи
Иллюстрация 2. Грипсхольм. Театр. Зрительный зал. URL: http//www. Liveinternet. ru/users/2492363/post/57915351
для свиты и иностранных послов. Перекрытие в виде полукупола кессо-нировано и украшено позолоченными розетками. Проскений фланкируют статуи Талии и Мельпомены работы И. Т. Сергеля. Сохранились занавес и декорация первого акта пьесы Густава III «Королева Кристина», выполненные Л.-Ж. Депре (Иллюстрация 3).
В этом, созданном под наблюдением Густава замечательном интерьере, несмотря на палладианский источник, сохранялись черты барочной помпезности. Но затем «вкус короля во время поездки в Италию изменился или, вернее, обновился». Насколько его очаровала античность, настолько оттолкнуло все, что еще содержало пережитки барокко. Этот напыщенный стиль, как считал теперь Густав, «скорее приличествовал бы немцам, чем стране Витрувия и Палладио» [1, 71].
Во время своей итальянской поездки король познакомился с архитектором и прекрасным рисовальщиком французом Луи-Жаном Депри, увез его к себе в Швецию. Выбор был далеко не случаен: Депре (1743-1804) —
Иллюстрация 3. Грипсхольм. Театр. Сцена. URL: http//www. kungahuset.se/royalc ourt/royalpalaces/gripsholmcastl e/outer la nguages/
Иллюстрация 4. Седерфорс. Проповеднический храм. Фото Д. В. Богдановой. 2006 г.
Иллюстрация 5. Дроттингхольм. Часть пейзажного парка и Готическая башня. Фото А. Ю. Каптикова. 2005 г
ученик Франсуа Блонделя Младшего и лауреат Гран-при Французской академии в Риме. По своему творческому кредо — последователь А. Палладио, позднее испытавший воздействие идей К.-Н. Леду. Современный исследователь Х. Грот считает, что, хотя Густав привез много антиквариата из Италии, самым существенным приобретением был этот зодчий. «Большинство его проектов никогда не выполнялось — они были слишком грандиозны, причудливы и дороги даже для короля — но он, однако, имел большое воздействие на артистическую жизнь в Швеции» [15, 10].
Возвращаясь через Париж, Густав послал приказ состоявшему на королевской службе в Стокгольме декоратору Жану-Батисту Марелье ехать туда и познакомиться со всеми новациями. Монарх подготовил себе и специалиста по ландшафтной архитектуре, Фредерика Магнуса Пипера, кому поручил внедрять в Швеции английские сады.
Итальянское путешествие короля способствовало окончательному оформлению того, что в Швеции называют густавианским стилем. Конечно, становление его протекало еще ранее. Как отмечает авторитетнейший шведский ученый Г. Аль, то, что поначалу было «сдержанное сочетание элементов рококо с отдельными тяготеющими к классицизму деталями», переросло в «острожный, ориентированный на Францию классицизм» [1, 70-71]. Указанную эволюцию иллюстрирует творчество уже упомянутых архитекторов Э. Пальмштедта и К. Аделькранца. Если у первого хозяйский дом брука Эстербю выдержан еще в рококо, без применения ордера, то фасад Биржи на Стурторгет в Стокгольме (1773-1778), при всей грациозности, содержит классическое поэтажное соподчинение ордеров. У Аделькранца перемены даже явственнее. Оперный театр и дворец на площади Густава Адольфа (начаты во второй половине 1770-х гг.) с их четырехколонными портиками на выступах рустованных первых этажей достаточно далеко отошли от рокайльных форм.
И все-таки именно поездка Густава III в Италию дала толчок «радикальному и полностью ориентированному на античность неоклассицизму» [1, 71]. Сооружавшееся в Стокгольме и других местах отныне казалось королю старомодным, и работы над некоторыми зданиями прекратили до утверждения новых проектов. Пестумские впечатления не замедлили сказаться на возводившемся по его заказу храме в парке Седерфорса (1778-1792), который в итоге приобрел вид греческого периптера, правда, «укороченного» —
6 х 8 колонн (Иллюстрация 4). Той же античной строгостью отмечены гимназия в Хорнесанде (1784 г.; арх. Олаф Темпельман) и Ботаникум в Уппсале (1787-1806), где дорический портик контрастирует с гладью стены. И, наконец, Карл Август Эренсвярд
Иллюстрация 6. Хага. Турецкий шатер. Фото Д. В. Богдановой. 2005 г.
(1745-1800), адмирал, отказавшийся от военной службы ради увлечения зодчеством, под влиянием того же Пестума создает проект Карлскрун-ской верфи. Суровой, даже могучей архитектурой он перекликается с замыслами и постройками К.-Н. Леду.
Тем временем по повелению Густава III развернулись работы в старой загородной королевской резиденции — Дроттингхольме. Депре придал и без того простому внешнему облику придворного театра, сооруженного ранее К. Аделькранцем, ризалит с треугольным фронтоном. Это образовало главный фасад, обращенный к формировавшейся тогда пейзажной части парка. Ее при активнейшем участии самого короля распланировали К. Аделькранц и Ф. М. Пипер.
Как это бывало и в других странах Европы, создавался фактически новый парк в дополнение к прежнему «французскому», который он значительно превзойдет по площади. Впрочем, Густав никогда окончательно не изменял принципам регулярности, отчего местами и здесь придерживались прямых линий и четкой ориентированности. Так, уже была устроена «Поляна Философов», обставленная копиями античных статуй Демосфена, Германика, Антиноя и Геркулеса Фарнезского (каждая завершала собой аллею). Но король глубоко увлекся чисто «пейзажной» идеей превратить существовавший канал в систему изогнутых прудов и островов. В частности, предполагалось создать остров Монументов с рассаженными по окружности лимонными деревьями. В парке намеревались возвести несколько строений, но осуществилась лишь по проекту того же Л.-Ж. Депре краснокирпичная Готическая башня (1792 г.; Иллюстрация 5).
Однако главным объектом для Густава III, на котором сосредоточили к концу его царствования все усилия, стала новая усадьба за северной чертой Стокгольма — Хага. Задуманная первоначально как уголок для частной
Иллюстрация 7. Хага. Турецкий шатер Фрагмент. Фото Д. В. Богдановой. 2005 г
Иллюстрация 8. Хага. Королевский павильон. Фото Д. В. Богдановой. 2005 г.
жизни, она должна была превратиться в обширную резиденцию с дворцом, где король предполагал разместить свои античные коллекции. Оттого архитектура дворца неизбежно должна была принять, наряду с размахом, холодновато-строгий, парадный оттенок, но характер парка оставался по духу лиричным, только с большим числом всевозможных построек, чем в пейзажной части дроттинг-хольмского парка.
В 1787-1788 гг. Л.-Ж. Депре возвел в парке кордегардии — Турецкие шатры, чьи деревянные конструкции покрыты медью. Один — крупных размеров, с тремя входами в подобиях ризалитов, из которых центральный образует полуротонду (Иллюстрации 6, 7). Другой, меньший, похож скорее на палатку. Несмотря на свою весьма экзотическую внешность, оба окрашены в цвета шведского национального флага: синий и желтый. На острове к югу от парка стоит восьмиугольная Китайская беседка — также произведение Депре.
Корпус лоджий был в 17871789 гг. перестроен О. Темпельманом в Королевский павильон (Иллюстрация 8). Центр, по-видимому, надстроили, а боковые части получили легкую расшивку рустом и высокие арочные окна, начинающиеся почти
Иллюстрация 12. Хага. Памятный знак с барельефом архитектора Л.-Ж. Депре. Фото Д. В. Богдановой. 2005 г.
Иллюстрация 9. Хага. Королевский павильон. Фрагмент. Фото Д. В. Богдановой. 2005 г.
Иллюстрация 10. Хага. Королевский павильон. Фрагмент. Фото Д. В. Богдановой.
2005 г.
от земли. При крайней сдержанности фасадного декора — только замковые камни с львиными масками и несложный фриз — акцент явно сделан на торцах павильона (Иллюстрация 9). Между угловыми выступами расположена композиция со средней аркой, отделенной от боковых проемов, прямоугольных и более низких, парными дорическими колоннами. Вместе с колоннами по краям получается как бы увеличенный «мотив Палладио».
Колонны выполнены из желтобелого мрамора. Лепнина, в которой просматриваются сосуды с тремя коронами и женские фигуры, держащие венки, объединена с очень большими по тем временам плоскостями остеклений (Иллюстрация 10). Последнее не случайно, ибо для декоратора Л. Марелье главной целью было наполнить крайнее помещение — Зеркальный салон — светом и воздухом, максимально раскрыть в парк, к воде. Результатом явился один из самых чудесных шведских дворцовых интерьеров.
Летней столовой при павильоне служил Salon de Trellage, он же — Храм Эхо (1790 г.; арх. К. Гьервелл). Деревянная овальная постройка стоит на пригорке (Иллюстрация 11). Арочные проемы разделены парными
Иллюстрация 11. Хага. Храм Фото Д. В. Богдановой. 2005 г.
Эхо.
дорическими колоннами с антаблементом. Необычно, что колонны квадратные. Такие колонны были только у К.-Н. Леду во Франции.
Каким бы превосходным в архитектурном отношении не являлся Королевский павильон, он занял бы подчиненное положение. Ансамбль Хаги должен был увенчаться вышеупомянутым дворцом. Проекты Ф. М. Пипера Густав отклонил. Не устроило его и уже заложенное в 1786 г. по проекту О. Темпельмана здание, подражавшее вилле Ротонда А. Палладио. О. Тем-пельману предложили заниматься Королевским павильоном, а заказ на дворец перешел к Л.-Ж. Депре (Иллюстрация 12).
Если у короля «аппетит приходил во время еды» и задуманный им дворец все увеличивался, то это происходило и у его любимого архитектора. Поначалу Л.-Ж. Депре намеревался запроектированное О. Темпельманом использовать как центральное ядро. Это было бы некое подобие хорошо знакомого Густаву музея Пио-Кли-ментино в Ватикане со статуями девяти муз вокруг стен и Аполлоном посередине. Введенные Депре боковые крылья предназначались
Иллюстрация 13. Хага. Дворец. Поперечный разрез. Проект Л.-Ж. Депре. URL: http// www.sv.wikipedia.org wiki/Haga_slottsruin
Иллюстрация 14. Хага. Дворец. План. Проект Л.-Ж. Депре. URL: http//www. sv.wikipedia.org wiki/Haga_slottsruin
Иллюстрация 15. Хага. Дворец. Фрагмент модели. URL: http//www. sv.wikipedia.org wiki/Haga_slottsruin
Иллюстрация 16. Хага. Парк. Эскиз Л.-Ж. Депре. URL: http//www. sv.wikipedia. org wiki/Haga_slottsruin
под картинные галереи (Иллюстрации 13, 14). Судя по модели, дворец со всех четырех сторон был бы обставлен коринфскими колоннадами (Иллюстрация 15) с фронтонами по центру и на торцах. Переднему фасаду предшествовали бы два обелиска (Иллюстрация 16).
Однако архитектор на этом не остановился. Он начал предлагать дальнейшее расширение: монументальную лестницу с северной стороны и дополнительные крылья, создававшие площадь [15, 86-87]. В дополнение к обелискам у самого дворца Депре наметил еще два: первый, на арке и со скульптурой И. Т. Сер-геля — ближе к Королевскому павильону, другой на возвышенности противоположного берега.
Уже были возведены дворцовые подвалы (Иллюстрация 17) и обелиск за заливом. Остальному не суждено было осуществиться. Тяга к абсолютизму вместе с затеянной безрезультатной войной с Россией окончательно лишили Густава популярности. В эти трудные для своего правления годы король вообще «искал утешения в строительстве» [15, 10]. Чем больше
становилось политических проблем, тем больше затевал король по части архитектуры.
А при дворе и в армии назрел ан-тикоролевский заговор, чьи участники «руководствовались двумя различными, отчасти противоположными мотивами: с одной стороны, желанием в духе французской революции бороться с “тиранией”, с другой — способствовать возвращению дворянству его законного места, в управлении государством» [7, 162]. В 1792 г. Густав III был смертельно ранен. Несколько символично, что это произошло на бале-маскараде в Стокгольмской опере — одном из любимейших мест его времяпрепровождения.
Кончина Густава явилась ударом по всей шведской художественной жизни. Лишившись короля-мецена-та, впало в застой и зодчество, покуда двумя-тремя десятилетиями позже, при новой династии Бернадота, в нем не утвердится ампир.
Что касается намерений Густава насчет создания музея, то они были все-таки реализованы после его смерти. Сначала этому мешали слухи, что Лувр французскими революционерами преобразован в общедоступный музей — такое совпадение могло взволновать умы. Осенью 1794 г. «тихо, без церемоний» открылись густавианские коллекции в королевском дворце Стокгольма. Как гласила надпись на плите над входом: «...с тем, чтобы быть полезными и служить украшением обществу в целом» [15, 40]. Музей стал своеобразным мемориалом Густаву III, который, по характеристике видного шведского историка И. Андерссона, был одновременно «холодный макиавеллист и благородный герой» [2, 296-297].
Заключение
Как бы мы ни относились к Густаву III — политику и человеку, нельзя не признать, что для своей страны в культурной сфере, включая зодчество, он сделал чрезвычайно много. Благодаря ему развернулось в полной мере дарование целого ряда национальных архитекторов — и старшего поколения (К. Аделькранц), перешедших на классицистические позиции, и молодых (Э. Пальмштедт, О. Тем-пельман, Ф. М. Пипер), для кого, как и для самого короля, предметом преклонения была античность. Именно им был замечен и ангажирован Л.-Ж Депре, сопоставимый по творческому потенциалу с корифеями тогдашней французской архитектуры.
Несмотря на незавершенность основного строительного начинания
Густава — ансамбля Хаги, оставшиеся там объекты воздают должное коро-лю-заказчику, сумевшему объединить мотивы Востока, причем в уникальной интерпретации (медные шатры), и палладианство (Королевский павильон). В некоторых других замыслах и сооружениях густавианской эпохи присутствуют и черты «радикального» классицизма К.-Н. Леду и его круга.
Попутно хочется провести параллель как между Густавом и его кузиной Екатериной II, тоже лично занимавшейся литературой, театром, направлявшей строительство и утвердившей в России классицизм, так и между их зодчими-современ-никами — Л.-Ж. Депре и В. И. Баженовым. Есть что-то общее в драматической судьбе обоих мастеров, чьи самые грандиозные проекты (дворец в Хаге и Кремлевский дворец), пусть по разным причинам, не были реализованы.
Список использованной литературы
1 Альм Г. Стокгольм, столица Карла XII и Густава III // Россия — Швеция: от войны к миру. XVIII в. : каталог выставки. СПб., 1999. Вып. 4.
2 Андерссон И. История Швеции. М., 1951.
3 Всеобщая история архитектуры : в 12 т. М., 1969. Т. 7.
4 Искусство стран и народов мира : краткая худож. энцикл. : в 5 т. М., 1981.
5 История Швеции / отв. ред. А. С. Кан. М., 1974.
6 Классицизм и романтизм. Koln, 2001.
7 Мелин Я., Юханссон А. В., Хеден-борг С. История Швеции. М., 2002.
8 Осминская Н. Под сенью храма Аполлона: коллекционирование как мировоззрение // Пинакотека. 2012. № 12.
9 Уоткин Д. История западноевропейской архитектуры. Koln, 2001.
10 A Guide to Swedish architecture/text by R. Waern, C. Coldenby, O. Hultin, et al. Stockholm, 2001.
11 Alm G. Great Royal palaces of Sweden. Stockholm, 1997.
12 Bedoire F. Svenska slot och herrgardar. En historisk reseguide. [S. a.], 2006.
13 Drottingholm: the Palace, garden and park. [Stockholm], 1997.
14 Gripsholm castle: A Guide by G. Johnsson. Stockholm, 2002.
15 Groth H. Neoclassicism in the North: Swedish furniture and intereiors, 1770-1850. London, 1999.
16 The Nationalmuseum. Stockholm, [s.a.].
Иллюстрация 17. Хага. Дворцовые подвалы. Фото А. Ю. Каптикова. 2005 г
