CC BY
53
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
УДК 94(47).083 А.Е. Ульянов
РАЗВИТИЕ АРЕНДНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XIX - НАЧАЛЕ XX века
Рассматривается развитие института аренды в различных, преимущественно крестьянских, хозяйствах Пензенской губернии в последней трети XIX - начале XX в. Изучаются содержание арендных отношений в регионе, общие и уездные особенности сдачи различных категорий земель, виды и сроки аренды, способы расчёта арендаторов с землевладельцами, динамика цен на сдаваемые участки. Анализируются причины развития арендных отношений, изменения арендных цен и их дифференциации, последствия указанных явлений.
Ключевые слова: аренда, аграрные отношения, крестьянское хозяйство, помещичье хозяйство, арендная плата, арендные отношения.
Рассматривая аграрные отношения какого-либо региона Российского государства в пореформенное время, никак нельзя оставить без внимания такую важную составляющую аграрных отношений, как аренда земли. Эта категория земель играла в крестьянской среде очень существенную роль, так как для нормального ведения хозяйства надельных угодий, полученных сельскими жителями по итогам крестьянской реформы 1861 г., катастрофически не хватало. Во многом именно поэтому «на рубеже XIX-XX вв. аграрный вопрос в России чрезвычайно обострился... стал основной, узловой темой практически всех экономических и политических дискуссий современников» [20].
Особенно остро проблема нехватки земельных угодий стояла в черноземных губерниях, в том числе и в Пензенской (статистиками-современниками она относилась к «исключительно черноземным» губерниям [16. С. 15]), где крестьяне, в сравнении с другими районами страны, получили самые маленькие наделы. Не случайно в связи с этим местные сельские жители, стремясь восполнить недостаток пашни и не имея возможности купить дополнительный участок, активно приступили к земледельческой обработке непаханых ранее угодий: лугов, высушенных болот, окультуренных в прошлом «неудобных» земель и особенно вырубленных лесов. Поэтому удельный вес пашни в губернии на протяжении второй половины XIX в. постоянно увеличивался. Так, в 1853 г. «в губернии состоит земли под усадьбами и выгонами 54 285 дес., пашенной 1 467 043,5 дес., сенокосной 463 309,5 дес.», а под лесами - «около половины» всех земель [1. Д. 2911. Л. 108]. В 1868 г. угодья в Пензенской губернии распределялись уже по-иному: под усадьбами и выгонами было 69 000 дес., пашенной - 1 761 000 дес. (50,5%), сенокоса - 372 000 дес., под лесами - 1 056 000 дес. (30,4%) [19. С. 9]. В 1872 г. нижнеломовский исправник в отчёте губернатору писал, что посевные площади уезда увеличиваются «от распахивания. сенокосов и выгонов» [1. Д. 5024. Л. 13]. По данным на 1877 г., из всей надельной земли в количестве 1 860 900 дес. (54% всех земель губернии) на долю пахотной земли приходилось 1 361 000 дес. (73,1% всей надельной земли), на долю сенокосной и пастбищной - 171 700 (9,2%), лесной - 159 800 (8,6%), неудобной - 79 000 (4,3%) [5. Д. 17. Л. 27]. В 1881 г. по данным ЦСК МВД, в губернии процент пашни по отношению ко всем крестьянским землям составлял 76,4% [17. С. 15]. Сведение леса под пашню продолжалось: в 1897 г. произошло 30 расчисток казенного леса на площади 1 469 дес. 232 саж., причём в документе прямо указана цель совершаемого действия - «для увеличения и улучшения сельскохозяйственных угодий» [1. Д. 6846. Л. 52]. К 1898 г. площадь лесов составляла «почти одну пятую часть всей площади губернии», или 600 371 дес. [1. Д. 6956а. Л. 53об].
На сокращение площади лесов в Пензенской губернии указывал в 1860-х гг. в своих записях современник, упоминавший «прекрасные» пензенские леса, которые «невероятно опустошаются в последнее время» [15. С. 262]. К концу века дело дошло до того, что некоторые местности губернии даже испытывали «в дровах и хворостах... великий недостаток» [2. Д. 10. Л. 34].
Другой формой ликвидации местного крестьянского малоземелья стала аренда. Какое огромное значение для крестьян Пензенской губернии имели арендные земли, видно уже из того, что их общее количество (к 1881 г.) составляло 307 462 дес., или 16,5% в расчете на 100 дес. всей крестьянской надельной земли [17. С. 22].
Аренда в хозяйстве крестьян региона укоренилась давно, в самом начале 1860-х гг., когда ещё не истёк срок временно-обязанных отношений [3. Д. 479. Л. 20]. Значение сдачи земли как атрибута
рыночных отношений особенно возросло в конце XIX - начале XX в. Так, в Краснослободском уезде в 1890-х гг. из всех 94 дворянских имений 39 (или 41%) полностью сдавалось в аренду (в 12 была испольщина, а в остальных велось капиталистическое хозяйство) [1. Д. 6848. Л. 242об]. Другой пример: в 1900 г. крестьяне ряда селений Чембарского уезда (Дерябихи, Апалихи, Алексеевки, Михайловки и Крюковки) арендовали у владельца Тарханской экономии при селе Тарханы А.А. Столыпина 2 765 дес. земли из всех состоящих в его владении 4 383,21 дес. удобных земель (или 63%) [5. Д. 137. Л. 18об]. Данный пример является не исключением, а, скорее, подтверждением общего правила. Архивные документы, упоминая о крупных (и не очень крупных) владельческих хозяйствах конца XIX - начала XX в., свидетельствуют, что «часть» из них непременно сдаётся в аренду. Причём эта «часть» нередко, как в упомянутом нами случае, составляла почти 2/3 всей экономии [1. Д. 6848. Л. 131].
Аренда земли сельскими жителями распространялась не только на дворянские земли. Одним из крупнейших землевладельцев в Пензенской губернии была церковь (только монастырям к началу XX в. в регионе принадлежало 13 565 дес. земли [12. С. 148]). Владея значительными угодьями, служители церкви сами не в состоянии были целиком их обрабатывать. Поэтому почти все пензенские монастыри сдавали часть земли в аренду. Так, Пензенский Троицкий женский монастырь в 1900 г. начал сдавать свои владения [4. Д. 658. Л. 23], сдача угодий Краснослободского Успенского женского монастыря «за отдаваемую землю под посев хлеба и сенокосных полян» приносила «доход 1 028 руб.» [7. Д. 2308. Л. 61 об.]. Причиной сдачи монастырской земли в аренду, помимо рядового многоземелья, могло быть дальнее расположение того или иного участка. Об этом факте упоминается, например, в ведомости Краснослободского Спасо-Преображенского мужского монастыря: «Пахотная земля в количестве 100 десятин за дальним расстоянием от монастыря сдавалась, по существующим ценам, в арендное содержание», - можем мы прочитать в документе [7. Д. 2252. Л. 118].
Из года в год всё большее и большее количество крестьян арендовало угодья не у бывшего помещика или иного землевладельца, а у своих же однообщинников, то есть снимались надельные земли. Так, по Тарханской волости Чембарского уезда в 1880 г. было зарегистрировано 30 случаев сдачи крестьянской земли (исполу) [6. Д. 1492. Л. 21]. К началу XX в. в некоторых местностях губернии «снимает землю у своих же односельчан» «большая часть крестьян» [1. Д. 6848. Л. 199об; 1. Д. 6747. Л. 65]. Причём, как и помещики, крестьяне сдавали свои земли на различные сроки (до нескольких лет) [1. Д. 6747. Л. 63об]. Помимо прочего развитие внутриобщинной аренды было связано с тем, что с 1861 г. в губернии постоянно увеличивалось количество отходников - крестьян, отправляющихся на заработки на сторону. Некоторые из них «совсем бросают хозяйство» [1. Д. 6848. Л. 199об]. Уходя, такие крестьяне, естественно, не хотели оставлять землю без присмотра и стремились извлечь из неё доход. Сделать же это было проще всего сдав свой надел в аренду. Помимо понятного желания заработать на сдаче участка, имелся и другой мотив: оставшиеся общинники в силу круговой поруки вынуждены были платить за ушедших все налоги. «В связи с этим многие общества ходатайствовали на основе закона 7 февраля 1897 года об отсрочке выкупной недоимки» [1. Д. 6848. Л. 199об].
Приведённые данные однозначно говорят о социальном расслоении в крестьянской среде. Домохозяева, особенно самые неимущие, не располагавшие возможностью и средствами для самостоятельной обработки надела, несмотря на уравнительное распределение земель, вынуждены были сдавать свой участок в аренду и фактически не пользоваться им. И здесь нельзя не усмотреть тенденции концентрации крестьянских надельных земель в одних руках, нарушения принципа уравнительности. Нарушение этого принципа шло и другими путями [9. С. 107].
Если говорить о распространении аренды по срокам, то здесь лидировала аренда краткосрочная (из всей сдаваемой земли в примере с Тарханской экономией на краткосрочную аренду приходилось 1 961,1 дес. земли, а на долгосрочную - только 379,71 дес.; в обоих случаях земля почти всегда арендовалась из половины урожая [6. Д. 1642. Л. 37]). И это вполне понятно: долгосрочная аренда, хотя и обходилась крестьянину почти наполовину дешевле (см., напр.: [1. Д. 5024. Л. 13]), требовала значительных капиталовложений, которые мог сделать только «крепкий» хозяин. Поэтому краткосрочными арендаторами являлись преимущественно несостоятельные хозяйства.
Долгосрочная аренда, в отличие от аренды краткосрочной, вошла в крестьянский обиход только в 1870-х гг. «Долгосрочная аренда есть явление последних лет», отмечали современники в 1872 г. [1. Д. 5024. Л. 12об]. О степени развития института долгосрочной аренды даёт представление арендное соглашение крестьянина села Крюковка Чембарского уезда И.С. Баленкова «с Тархановской, господина Алексея Афанасьевича Столыпина конторой», датированное 2 апреля 1878 г. Согласно
2012. Вып. 3 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
этому договору «контора г. Столыпина отдаёт крестьянину Баленкову в арендное содержание сроком на двенадцать лет участок земли у Круглаго леса: сорок пять десятин, казённой меры, для посева хлебов, одну десятину под хутор, коноплянник и огород, а прилегающий к этому участку овраг под названием Сухой Чембар, под водоток, для выгона скота». Как видно, это уже пример долгосрочной аренды. Кроме того, это не просто аренда голой земли: «При сем контора обязывается на отдаваемом участке выстроить хутор, а именно: жилую избу с сенями, погреб с погребицею, конюшню, амбар и плетневый двор под крышу соломою всего сказаннаго строения.» (Цит. по: [10. С. 45-46]).
Плата за всё предоставленное составляла ежегодно «половинную часть урожая»: овёс делился снопами, гречка и горох зерном, часть которых Баленков обязан был привезти на гумно и амбары во владение помещика. Конопляник и огород оставались «исключительно» в пользе арендатора, кроме того, контора обязывалась выдать Баленкову «половинную часть семян, для обсеменения полей», вторая же половина должна была принадлежать съёмщику. Помимо этого, Баленкову предоставлялось «право оставить аренду и ранее выше означеннаго срока, то есть во всякое время, когда» ему «вздумается», с условием досрочного предупреждения о своём желании (Цит. по: [10. С. 47]).
Приведённый договор со всеми его обязательствами, «правами сторон», детальной регламентацией обязанностей арендатора и т. п. свидетельствует о значительном развитии и сложности института долгосрочной аренды уже в конце 1870-х гг.
Помимо аренды индивидуальной, наиболее распространённой в крестьянской среде, существовала также аренда коллективная [9. С. 121] (которая также могла делиться на аренду краткосрочную и долгосрочную). Коллективным арендатором выступала чаще всего община. При этом объектом аренды являлись, как правило, непахотные земли, в первую очередь выгоны, пастбища, жнивье и т. п. [9. С. 122]. К примеру, крестьяне уже упоминавшихся деревень Дерябихи и Михайловки Чембарского уезда арендовали у своего бывшего владельца 180 и 90 дес. пастбища соответственно [6. Д. 1642. Л. 34 об.]. Надо заметить, что при коллективной аренде выгонов наибольшую выгоду получали состоятельные крестьяне, поскольку, располагая большим количеством скотины, они фактически пользовались большей частью пастбищ, нежели их менее зажиточные однообщинники, державшие значительно меньшее количество животных.
Встречались случаи аренды всем обществом и пашенных угодий. Так, в конце XIX в. Вопилов-ское общество Наровчатского уезда арендовало 80 дес. пахотной земли «из половинной части урожая» [5. Д. 1. Л. 13], Александровское общество того же уезда - 190 дес. «за деньги под посев озимого хлеба от 10 до 12 руб. и ярового от 8 до 10 руб. за десятину» [5. Д. 1. Л. 14].
Если обратиться к распределению арендуемых земель по их назначению, то выяснится, что крестьяне предпочитали брать в аренду прежде всего пашню. В целом по губернии в 1881 г. на 100 дес. всей снятой в наём земли пашня составляла 73,5%, а луга и выгоны - 26,5% [17. С. 15]. В упоминавшейся выше Тарханской экономии из всех арендованных 2 765 дес. земли пашня составляла 1 486,71 дес. Второе место занимала аренда сенного покоса - 473,7 дес. [6. Д. 1642. Л. 35].
Плата за арендованные земли осуществлялась самыми различными способами. Самой распространённой формой расчёта во всех частях России, не только в Пензенской губернии, являлась испольная аренда. Вообще же таких форм было довольно много. Д. И. Будаев приводит очень интересные данные о различных видах арендной платы, имевших место в Смоленской губернии в последней трети XIX в.: деньгами, исполу, отработками и т. п. [11. С. 320-321]. Пензенская губерния не являлась в этом отношении исключением, здесь также встречались случаи сдачи земли и за деньги, и исполу, и за отработки [1. Д. 6884. Л. 131, 241; 6. Д. 1938. Л. 51].
На вопрос о том, какая из форм расплаты за арендуемую землю была наиболее выгодной для крестьян, однозначного ответа, видимо, дать нельзя. Некоторые исследователи (Н. М. Дружинин) отмечали, что «уже в 60-х - 70-х гг. XIX в. большинство помещиков осознало более низкую доходность натуральной формы расплаты за аренду по сравнению с денежной» [13. С. 140]. Однако есть и прямо противоположная точка зрения: «Особенно обременительной формой аренды были отработки за землю», то есть неденежная форма расплаты [18. С. 27].
Документы также не дают однозначного ответа на этот вопрос. Так, сенатор Мордвинов в отчёте по соседней Тамбовской губернии писал: «Самые невыгодные для крестьян условия устанавливаются в тех случаях, когда землевладельцы берут арендную плату не деньгами, а работой» (Цит. по: [9. С. 129]). Уездный исправник Наровчатского уезда Пензенской губернии в 1897 г. также отмечал, что владельцам было более выгодно сдавать свою землю исполу [1. Д. 6848. Л. 200]. А вот уездный
исправник Краснослободского уезда, приводя конкретные сведения о ценах при обработке помещичьей земли посредством «свободного найма» (за деньги) и испольщины, посчитал первый способ более выгодным для помещиков [1. Д. 5024. Л. 14об].
По-видимому, ответ здесь кроется в выгодности или невыгодности того или иного способа расчёта с владельцем земли в зависимости от конкретных сложившихся условий. Выгодность испольного способа сдачи земли для владельцев заключалась, как свидетельствуют документы, в том, что при этом не требовалось значительных капиталовложений в своё хозяйство [1. Д. 6848. Л. 199об]. В этом случае испольщина была более «выгодной» из-за недостатка денег, хотя экономически прибыльнее было сдать землю за деньги. Кроме того, при высоких арендных ценах для крестьян могло быть более приемлемым снимать землю исполу или на иных, не денежных, условиях. Так, в случае неурожая арендаторы теряли только свой труд, а если пашня снималась за деньги, то терялся не только труд, но и деньги.
Нехватка земли у крестьян приводила к систематическому повышению арендных цен на все виды арендуемых земель [8. С. 56]. «Другая особенность. аренды заключается в чрезвычайной подвижности съёмочных цен. Здесь владельцы чувствуют себя господами положения и регулируют эти цены единственно с таким расчётом, чтобы съёмщикам в конечном итоге пришлось рассчитываться возможно большим количеством работы» [14. С. 107].
Эту тенденцию по возрастанию стоимости арендной платы отмечали и в Пензенской губернии: «Погодные цены в последние десять лет (конец 60-х - начало 70-х гг. XIX в.) увеличились почти вдвое» [5. Д. 4. Л. 15]. В среднем по губернии за 1860-е гг. цена одной арендованной десятины составляла 4,5 руб. [1. Д. 3417. Л. 12]. Долгосрочная аренда в это время была почти в два раза дешевле - «от двух до трёх рублей за десятину» [1. Д. 5024. Л. 13]. Уже в начале 1870-х гг. уездный исправник Нижнело-мовского уезда отмечал, что в уезде в 1872 г. средняя «погодная наёмная цена за десятину озимой - 5-7 руб., яровой - 4-6 руб., луговой - 6-10 руб.» [5. Д. 4. Л. 14]. В начале 1880-х гг. цены ещё более выросли. В 1881-1883 гг. в Воеводской волости Саранского уезда пашня под посев озимых хлебов арендовалась из расчета 5,5-8,5 руб. за дес., яровых хлебов - 5-7 руб. за дес. В Больше-Ремезеновской волости того же уезда цены были ещё больше: от 16 до 22 руб. за дес. в озимом и от 13 до 18 руб. за дес. в яровом поле (см. табл.) [5. Д. 3. Л. 5-6]. В Тарханской волости Чембарского уезда в 1880 г. 250 крестьян снимали земельные участки на посев по 15 руб. за дес., на сенокос — по 20 руб. за дес. и пастьбу - по 50 коп. за дес. [6. Д. 1492. Л. 13об].
Вообще, говоря об аренде крестьянами земли за деньги, нужно иметь в виду, что «цены на землю зависят больше от обстоятельств»: назначения этой земли (пашня, выгон, сенокос и т. п.), срока аренды, качества угодий (чернозем или, к примеру, суглинок), от того, в каком клину состояла земля (яровом или озимом) и даже от урожая текущего года - «после хорошего урожая дороже, а после плохого дешевле» [1. Д. 3417. Л. 12]. Нижеприведённая таблица иллюстрирует это утверждение.
Цены на одну десятину пахотной земли, арендованной крестьянами у землевладельцев в Саранском уезде
Селение Воеводская волость
В яровом поле В озимом поле
1881 1882 1883 1881 1882 1883
с. Соцгилей 5,50 4,75 7,50 6,50 6,50 5,50
д. Новоженовка 5,50 4,75 4,60 6,50 7 5,50
с. Дуриловка 6,00 6,25 5,75 7,50 8,25 7,50
с. Воеводское 7,25 7,00 6,00 8,00 8,50 7,75
Больше-Ремезеновская волость
с. Б. Ремезенок 15,00 15,00 16,00 17,00 18,00 20,00
с. М. Ремезенок 13,00 14,00 14,00 15,00 15,00 16,00
д. Марсеевка 15,00 15,00 16,00 17,00 18,00 18,00
с. Репей 17,00 17,00 18,00 21,00 21,00 22,00
Ист.: [5. Д. 3. Л. 5-6].
2012. Вып. 3 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
Из таблицы видно, насколько велика была разница цены арендуемых земель даже в соседних волостях одного уезда. Она объяснялась тем, что в Больше-Ремезеновской волости земля была лучшего качества, крестьянские наделы были меньше (а, следовательно, спрос на землю больше) и сама волость располагалась ближе к уездному центру. Всё это вместе взятое привело к дороговизне земли. В Краснослободском уезде сдача земли в аренду (как исполу, так и за деньги) была распространена в основном на юге уезда [1. Д. 5024. Л. 10]. Ситуация с арендой в Нижнеломовском уезде складывалась приблизительно такая же, с той только разницей, что цена за десятину земли по всему уезду была на 1-1,5 руб. меньше [5. Д. 4. Л. 1-14].
С конца 1880-х гг. и до начала XX в. арендные цены росли не так быстро, что, по-видимому, было связано с прекращением послереформенного ажиотажа и относительной стабилизацией земельных цен. В 1897 г. в Чембарском уезде цена десятины земли составляла при годовой аренде от 6 до 10 руб., а при долгосрочной - 4-5 руб. [1. Д. 6776. Л. 56], в Нижнеломовском - также от 6 до 10 руб. при годовой и от 5 до 8 руб. при долгосрочной [1. Д. 6848. Л. 241об], в Наровчатском уезде - от 6 до 8 руб. [1. Д. 6848. Л. 200].
На замедление роста арендной платы повлияло то обстоятельство, что в 1870-х - 1880-х гг. в черноземных регионах России цены на аренду земли (по аналогии с динамикой цен на её покупку [16. С. 16]) росли более быстрыми темпами, чем в 1890-х - 1900-х гг. Такова была психология сельскохозяйственных производителей: с началом эпохи капитализма продажные и арендные цены резко подскочили в плодородных районах, где можно было очень быстро извлечь выгоду из земли. Затем, по мере снижения ажиотажа в этом регионе, наступила некоторая стагнация в росте цен и пришла очередь активного освоения менее плодородных районов, то есть нечерноземных, где рост продажных и арендных цен на землю стал опережающим (хотя понятно, что итоговые суммы покупки и аренды земли в Черноземье были значительно выше, нежели в Нечерноземье).
В заключение также стоит добавить, что степень концентрации помещичьих угодий в Пензенской губернии была довольно велика, значительная часть экономий (как мы видели выше) сдавалась. Всё это в совокупности с острым земельным голодом крестьян создавало благоприятные условия для того, чтобы не просто поддерживать высокие арендные цены, но и завышать арендную плату относительно рыночной стоимости земли. То есть, несмотря на то что дворяне располагали лишь 23% всего земельного фонда губернии (на значительной части которого они к тому же вели собственное хозяйство), они имели возможность не только диктовать цены в сфере аренды, но и устанавливать их более высокими относительно производительности земли в существовавших экономических условиях, тем самым активно влияя на агропроизводство губернии.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. 5. Оп. 1.
2. ГАПО. Ф. 9. Оп. 1.
3. ГАПО. Ф. 54. Оп. 1.
4. ГАПО. Ф. 128. Оп. 1.
5. ГАПО. Ф. 158. Оп. 1.
6. ГАПО. Ф. 158. Оп. 3.
7. ГАПО. Ф. 182. Оп. 1.
8. Анфимов А. М. Земельная аренда в России в начале XX в. М., 1961.
9. Анфимов А. М. Крестьянское хозяйство Европейской России 1881-1904. М., 1980.
10. Арендные хутора: сб. ст. / сост. А. Ф. Ковлягин. Пенза, 1997.
11. Будаев Д. И. Смоленская деревня в конце XIX - начале XX в. К вопросу о темпах, уровне и степени разви-
тия аграрного капитализма. Смоленск, 1972.
12. Догаева В. П. Ликвидация монастырского землевладения в Пензенской губернии (1917-1918 гг.) // Вопросы аграрной истории Среднего Поволжья (XVII - начало XX века). Саранск, 1979.
13. Дружинин Н. М. Русская деревня на переломе. 1861-1880 гг. М., 1978.
14. Липский [Инициалы неизвестны]. Цены на рабочие руки при заблаговременном найме на сельскохозяйст-
венные работы. СПб., 1902.
15. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба. Пензенская губерния. СПб., 1867. Т. 17: в 2 ч. Ч. 2.
16. Материалы по статистике движения землевладения в России. СПб., 1907. Вып. 13: Погубернские итоги мобилизации земель и средние земельные цены за 40-летие: 1863-1902 гг.
17. Распределение земель по угодьям в Европейской России за 1881 год. СПб., 1884.
18. Россия в революционной ситуации на рубеже 1870-1880-х годов. М., 1983.
19. Списки населённых мест Российской империи. Пензенская губерния. СПб., 1869. Т. 30.
20. Ульянов А. Е. Покупка помещичьей земли Крестьянским Поземельным банком в губерниях Среднего Поволжья в конце XIX - начале XX в. // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер. Соц.-экон. науки и искусствоведение. 2011. № 3(53).
Поступила в редакцию 26.02.12
А.Е. Ulyanov
The development of leasing in the Penza province at the last third of XIXth - beginning of XXth cc.
The article is devoted to the development of variant (mainly peasants) leasing in the rural economy of Penza province at the last third of XIXth - beginning of XXth сс. The general and local features of this process, its types and terms, way of payment by the leasers, dynamics of prices on the lettable places are studied.
Keywords: leasing, agrarian relations, peasant farm, landowner economy, leasing payment, leasing relations.
Ульянов Антон Евгеньевич, Ulyanov A. E.,
кандидат исторических наук, доцент candidate of history, associate professor
ФГБОУ ВПО «Пензенский государственный Penza State Pedagogical University
педагогический университет им. В.Г. Белинского» 440034, Russia, Penza, Lermontova st., 37.
440026, Россия, г. Пенза, ул. Лермонтова, 37. E-Mail: [email protected]
E-mail: [email protected]
