Разрушение канонов как принцип построения рассказов и пьес Чехова Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 8Р1

ББК 83.3(2рос=Рус)5

С.О. Ужегова

РАЗРУШЕНИЕ КАНОНОВ КАК ПРИНцИП ПОСТРОЕНИЯ

РАССКАЗОВ И ПьЕС ЧЕхОВА

В данной статье творчество Чехова рассматривается с точки зрения разрушения канонов реализма. Утверждается, что рассказы и пьесы автора являются нетрадиционными в жанровом, языковом, образном, внутритекстовом выражениях. Параллельно автор освещает психологические предпосылки в становлении творческого метода Чехова.

Ключевые слова: Чехов, рассказ, театр, пьеса, жанр.

S.O. Uzhegova

THE DESTRUCTION OF THE CANONS AS A CREATION PRINCIPLE OF CHEKHOV STORIES AND PLAYS

Chekhov works are considered from the point of view of destruction of realism canons. It is claimed that the stories and plays of the author are non-traditional in genre, language, metaphorical and contextual aspects. The author covers psychological background in formation of Chekhov creative method.

Key words. Chekhov, story, play, theatre, genre.

Чехов - особый писатель переломной эпохи, некоторые вопросы по творчеству которого не теряют актуальности и сегодня. Ему удалось кардинальным образом реформировать реализм всего лишь одной формулой, спроецированной на литературный процесс: краткость - сестра таланта. Выверенный, лаконичный язык повествования, обусловленный выбором специфического для рубежа веков жанра, породил и особую роль автора и читателя, и внимание к деталям... На традиционной почве было выращено новое, не похожее на предшественников художественное произведение. В данной статье постараемся осветить основные принципы построения рассказов и пьес Чехова, базирующихся на разрушении традиционных канонов.

Интересно, что к сотрудничеству с театром писатель приходит постепенно. С одной стороны, из воспоминаний современников становится понятным, что Чехов не любил актёров, называл их капризными, самонадеянными, самолюбивыми и необразованными (см. письмо Чехова Н. А. Лейкину от 4 ноября 1887 г. [8, с. 142]). С другой же, он

с юности тайком посещает театр в родном Таганроге, затем начинает сотрудничество с Малым художественным театром, читает актёрам свои пьесы, принимает активное участие в их постановке на сцене, в репетициях, среди театральной среды встречает свою жену О.Л. Книппер-Чехову. А 16 ноября 1887 года становится членом Общества русских драматических писателей и оперных композиторов и начинает шутливо называть себя «Шиллер Шекспирович Гёте». Заметим, что Антон Павлович с юношеских лет занимал подобную неопределённую позицию: будучи гимназистом, затем студентом-медиком, любил лицедейство, камерные спектакли (дома или на занятиях), розыгрыши - при этом желал посвятить свою жизнь всецело медицине, оставаться серьёзным человеком. В результате этих противоречий верх одержала другая, глубинная, подсознательная часть Чехова, которую он так пытался подавить. Такими же раздвоенными будут и многие герои Чехова.

У писателя с юности возникает внутренняя потребность по любому вопросу иметь собственное мнение. Это можно

го са о х ф т

о ф

.0 с

ш о

со

го ^

о о го

X

ф

о ^

н о о с

X ^

с

^

го ^

ей о

X

о

X

го ^

О) S

X

ф

3

>

со

го CL

воспринимать как этап взросления личности, так и желание противопоставить себя окружающим, членам семьи, предкам (стоит вспомнить мысль писателя о неизменном стремлении «выдавить из себя по каплям раба»), следствием взятой на свои плечи ответственности за родителей, братьев и сестру. Данная позиция получила воплощение не только в жизни, но и в творчестве Чехова. В частности неким вызовом традиционному реализму с господствующим жанром романа можно считать обращение автора к жанру короткого рассказа. Причём со временем писатель достигает такого уровня мастерства, что вмещает в рассказ романное содержание. Эта форма мгновенно разрушила жанровые каноны, которые диктовал реализм. Добавим, что эти рассказы отличаются также нетрадиционным жанровым решением: рассказы-анекдоты заставляют читателя смеяться, «стимулировать историческое и логико-психологическое любопытство, воскрешая быт, нравы эпохи, помогая постигнуть глубинные закономерности национального бытия» [5, с. 26]; рассказы-притчи - задуматься, искать иносказательные смыслы, представленные в тексте; все вместе - задуматься над абсурдностью человеческого бытия. Подобная новая тенденция получит распространение на сломе веков, поэтому литературные тексты будут обогащаться элементами фольклора, философии, музыки, возникнут стилизации, пародии, антижанры.

Становление чеховского стиля началось с первых рассказов 80-х гг., которые, с одной стороны, были подчинены требованиям юмористических журнальчиков (в смысле объёма и комического содержания), с другой же - становятся своеобразной школой мастерства. В результате этого опыта зарождается и упрочивает своё положение умение психологически точно подмечать детали, выявлять обыкновенные, но при этом интересные случаи из жизни типичных представителей конца XIX столетия. Думаем, наблюдательность приобрёл Чехов ещё в детстве, когда вынужден был работать в лавке отца и общаться с людьми разных архетипов, со-

словий, профессий и возрастов. Поэтому можно утверждать, что он с юности знал жизнь и чувствовал себя обособленно, неким наблюдателем за неумолимо исчезающим временем. В этом выражается и принципиально новая позиция автора на жизнь (относиться к любому событию, не принимая его близко к сердцу, полушутя, с пониманием того, что не возможно всегда быть победителем), на своих героев (иллюзия отстранённости, неучастия в их судьбе), на роль зрителя или читателя, которые должны проводить непрестанную внутреннюю работу в процессе восприятия чеховского текста. При этом Антон Павлович оставался в глубине души ранимым человеком, которого искренне волновали судьба его рассказов, пьес, общественное мнение.

Без сомнения, жанр рассказа породил лаконизм в выражении чувств как героя, так и автора, а затем и сознательную отстранённость нарратора от субъектов повествования. Принципиально новая позиция Чехова, подразумевающая отсутствие прямого назидания, материальной выраженности авторского «я» и авторской позиции, заставила многих современников сомневаться в таланте и качестве произведений Чехова, пробудило волну непонимания (например, см. статьи Н.К. Михайловского и А.М. Скабичевского [1]. Тем не менее, работа в избранном направлении не только не была приостановлена, но и продолжена: акцент был сделан на активную роль читателя, слушателя. Теперь воспринимающий субъект должен был не только самостоятельно выработать личное мнение, но и расшифровать неизвестные до этого времени коды, в том числе такие глубинные, как несобственно-авторское повествование (НАП) и несобственно-прямая речь (НПР). Данную структуру построения текста, взятую за основу, можно наблюдать уже в рассказах середины 80-х гг. Конечно, для критиков рубежа веков данные константы не были понятными, осмысленными и доказанными. Литературоведение же XX и XXI вв. обладает достаточными знаниями в области нарративного анализа текста (см. работы Б.О. Кормана [4], В. Шмида [12],

В.И. Тюпы [6] и др.). Указанный метод исследования позволяет значительно расширить представление о чеховских текстах и о роли автора в судьбе героев, осознать, насколько серьёзным является прорыв Антона Павловича на языковом уровне в построении синкретичного текста. Таким образом, до Чехова особое внимание уделялось идейной и философской составляющим текста, после -утверждается совершенно новый путь развития литературного произведения, тем самым ломается ещё один стереотип конца XIX - начала XX вв.

Ошибочно считать, что Чехов на первых этапах творческого становления проявлял интерес только к жанру короткого рассказа. Заметим, что он ещё в гимназии написал пьесу («Безотцовщина» 1878 г.), затронувшую вопросы, проблемы, к которым автор будет обращаться в течение всего последующего творческого опыта. С 1887 по 1889 годы работает над первой большой пьесой «Иванов», затем над второй - «Леший» (1889 г.), которая трансформируется впоследствии в «Дядю Ваню» (1896 г.), перерабатывает рассказы для постановки на сцене («На большой дороге» 1884 г., «Медведь» 1888 г., «Свадьба» 1889 г. и другие). Появляются «Чайка» (1896 г.), «Три сестры» (1900 г.), «Вишнёвый сад» (1903 г.).

Как и в предыдущем случае, Чехов работает в менее популярном формате: в формате пьесы. Театральная ниша оказывается достаточно свободной, в том числе и для реформирования. «Иронично относясь к стереотипам, нередко пародируя стилевые и жанровые каноны, он, безусловно, смещал традиционные решения. Однако делал это достаточно спокойно, без авангардистской запальчивости и исступлённых поисков нового "языка"» [11, с. 13]. На рубеже веков в Малом театре продолжали ставить русскую (пьесы Островского, Гоголя, Грибоедова, Фонвизина, повести и сказки Пушкина) и зарубежную классику (Шиллера, Шекспира, Лопе де Вега, Мольера), в МХТ - «Синюю птицу» Метерлинка, затем - пьесы Чехова и Горького («На дне», «Мещане»). «Современный театр -это сыпь, дурная болезнь городов. Надо

гнать эту болезнь метлой, но любить её -это нездорово. <...> Теперешний театр не выше толпы, а, наоборот, жизнь толпы выше и умнее театра <...>» (из письма Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 7 ноября 1888 г.) [7, с. 60].

«Чайка» становится олицетворением новой драмы. После её провала в постановке Александринского театра [см. подробнее: 3, с. 71-73] автор признается А.С. Суворину (письмо от 18 октября 1896 г.): «Никогда я не буду ни писать пьес, ни ставить» [10, с. 196-197]. Очевидно, что не все зрители и актёры оказались готовыми к восприятию нового вида драмы. Вот какую оценку дают «Новости и Биржевая газета»: «Уже после первого действия пьесы <... > публика осталась в каком-то недоумении. <...> Идёт второе действие; волнение публики усиливается; движение и шум в зрительном зале заглушают часто речи, произносимые на сцене. <...> Дальше ещё хуже: после третьего действия шиканье стало общим, оглушительным, выражавшим единодушный приговор тысячи зрителей тем "новым формам" и той новой бессмыслице, с которыми решился явиться на <...> сцену "наш талантливый беллетрист"» (18 октября, 1896, № 288) [7, с. 372]. Чехов подкинул проблему и режиссёрам, назвав серьёзное произведение комедией. Заметим, что до сих пор жанровое определение той или иной пьесы вызывает множество вопросов, порождает большое количество режиссёрских интерпретаций текста, затруднений при постановке на сцене. При этом автор осознавал необходимость направлять читателя (зрителя): «Публика всегда и везде одинакова: умна и глупа, сердечна и безжалостна - смотря по настроению. Она всегда была стадом, которое нуждается в хороших пастухах и собаках... <...> Публика, как она ни глупа, всё-таки в общем умнее, искреннее и благодушнее Корша, актёров и драматургов, а Корш и актёры воображают, что они умнее. Взаимное недоразумение» [9, с. 62]. Достаточно подробно освещает взаимодействие Чехова с театральной средой М.О. Горячева [2].

Важно помнить, что выбор жанра комедии, в первую очередь, обусловлен

го ш о

X ф

т

о ф

-О

с

ш о

со

го ¡£ о о го

X

ф

о ^

I-о о с

X

с

^

го ¡£ ей о

X

о

X

го

О) ^

X

ф

3

со

го о.

мировоззрением автора. На наш взгляд, жизненное и творческое кредо Чехова можно уместить в одном афоризме Конфуция: «Жаловаться на неприятную вещь - это удваивать зло; смеяться над ней - это уничтожить зло». Таким образом, комические мотивы в текстах автора выступают формой осмысления событий, противоречий, касающихся судьбы страны в целом, поколения и участи конкретного индивида. Добавим, что в творчестве Чехова прослеживается идейно-жанровая параллель между рассказом-анекдотом, рассказом-притчей и комедией. Последняя словно вбирает в себя законы, господствующие на разных уровнях в указанных лаконичных текстах.

С конца 80-х - начала 90-х гг. рассказы автора существенно изменяются. В частности углубляется проблематика, усложняется структура, увеличивается объём текста. Подобного рода произведения можно считать базой для зарождения иного типа драмы, для которого будет характерным особое построение сюжета, новый характер конфликта, нетрадиционное взаимодействие между героями (разговаривают на разных языках, не способны слышать друг друга). За таким типом конфликта закрепилось название -«двойное дно» или «подводное течение» (по определению Вл. И. Немировича-Данченко). Его также целесообразно считать существенным признаком чеховского нарратива и способом преодоления традиционных канонов построения реалистического произведения.

Таким образом, в основе рассказов и пьес Чехова лежит разрушение основных канонов реализма. В данной статье мы рассмотрели лишь некоторые. Во-первых, обращение автора к нехарактерным для конца 19 - начала 20 века жанрам эпоса и драмы: к рассказу (и его модификациям, например, рассказу-анекдоту, рассказу-притче) и комедии. Во-вторых, особая «вненаходимая» позиция нарратора по отношению к своим героям и читателям (зрителям), связанная с мировоззрением и жизненным опытом Чехова, преобразовавшаяся в особый тип повествования (материальное выражение в тексте -НАП и НПР). Как результат - лаконизм и минимализм в языковом воплощении. В-третьих, особый тип конфликта и нетрадиционные отношения между героями в пьесах; утверждение жанра комедии.

Рубеж веков традиционно называют эпохой безвременья, эпохой зарождения новых ценностей, временем поиска адекватных ориентиров. На наш взгляд, Чехов подобен пловцу, взобравшемуся на гребень волны: он осознаёт неизбежность взлётов и падений, поверхностных и глубинных изменений; с высоты пристально наблюдает за пороками общества, подмечает откровенную пошлость действительности и незаметно направляет лодку человеческого континуума в русло позитивных изменений. Есть одно важное условие: индивид должен оказаться проницательным. Эти константы считаем справедливым применять как к рассказам, так и к пьесам автора.

Библиографический список

1. А.П. Чехов: Pro et contra: творчество А.П. Чехова в русской мысли конца XIX - начала XX (18871914) [Текст]: антология / сост., предисл., общая редакция И.Н. Сухих; послесл., примеч. А.Д. Степанова. - СПб.: РХГИ, 2002. - 1072 с. - (Русский путь).

2. Горячева, М.О. «Театральный роман», или Любил ли Чехов театр? [Текст] / М.О. Горячева // Нева. - 2009. - № 12. - С. 160-174.

3. Карпов, Е. История первого представления «Чайки» на сцене Александринского театра 17 октября 1896 г. [Текст] / Е. Карпов // О Чехове. Воспоминания и статьи. - М.: Знание, 1910. -С.61-74.

го 4. Корман, Б.О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь лите-

2 ратуроведческих терминов [Текст]: монография / Б.О. Корман // Избранные труды по теории и Jí истории литературы. - Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1992. - С. 172-189.

q 5. Курганов, Е. Анекдот как жанр [Текст]: монография / Е. Курганов. - СПб.: Гуманит. агентство

О «Акад. проект», 1997. - 122 с.

6. Тюпа, В.И. Художественность чеховского рассказа [Текст]: монография / В.И. Тюпа. - М.: Высшая школа, 1989. - 133 с.

7. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати томах [Текст] / А.П. Чехов. - Т. 12. - М.: Наука, 1978. - 527 с.

8. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Письма: в 12 т. Т. 2. Письма, 1887 -сентябрь 1888 [Текст] / А.П. Чехов // АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького.- М.: Наука, 1975. - 583 с.

9. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. Письма: в 12 т. Т. 3. Письма, 1887 -сентябрь 1888 [Текст] / А.П. Чехов / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького. - М.: Наука, 1975. - 368 с.

10. Чехов, А.П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: в 12 т. Т. 6. Письма, 1887 -сентябрь 1888 [Текст] / А.П. Чехов // АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького. - М.: Наука, 1975. - 806 с.

11. Чехов, А.П.: диалог с традицией [Текст] / сост., вступ. ст., коммент. Н.В. Капустина. - М.: Высш. шк., 2007. - 543 с.

12. Шмид, В. Нарратология [Текст]: монография / В. Шмид. - М.: Языки славянской культуры, 2003. - 312 с.

Referencеs

1. Chekhov A.P.: Pro et contra: Chekhov's works in Russian thought of the end of XIX - beginning of XX centuries (1887- 1914). SPb: RHGI, 2002. P. 1072. [in Russian].

2. Goryatcheva M.O. «Theatre novel», or Did Chekhov love Theatre? Neva,, 2009. № 12. P. 160-174. [in Russian].

3. Karpov E. The history of the ferst "Chayka" performance on Alexandrinsky theatre stage on October 17 1896. About Chekhov. Memories and articles. M.: Znanie, 1910. P. 61-74. [in Russian].

4. Korman B.O. The integrity of a literary work and experimental dictionary of literary terms. Izhevsk: 1992. P. 172-189. [in Russian].

5. Kurganov E. Anecdote as a genre. SPb: Gumanitarnoie agenstvo 'Academicheskii Proect", 1997. P. 122. [in Russian].

6. Tyupa V.I. Artistry ofChekhov's story. M.: Vysshaia shkola, 1989. P. 133. [in Russian].

7. Chekhov A.P. Complete collected works in thirty volumes. V. 12. M.: Nauka, 1978. P. 527. [in Russian]. it

8. Chekhov A.P. Complete collected works and letters in thirty volumes. V. 12. T. 2. Letters, 1887 - September 1888. M.: Nauka, 1975. P. 583. [in Russian].

9. Chekhov A.P. Complete collected works and letters in thirty volumes. V. 12. T. 3. Letters, 1887 - September 1888. M.: Nauka, 1975. P. 368. [in Russian].

10. Chekhov A.P. Complete collected works and letters in thirty volumes. V. 12. T. 6. Letters, 1887 - September 1888. M.: Nauka, 1975. P. 806. [in Russian].

11. Chekhov A.P.: Dialog s traditsiyey: Dialogue with tradition. Comments of N.V. Kapustin. M.: Vysshaya Shkola, 2007. P. 543. [in Russian].

12. Shmit V. Narratology M.: Yazyki Slavianskoi kultury, 2003. P. 312. [in Russian].

Сведения об авторе: Information about the authors:

Ужегова Светлана Олеговна, Uzhegova Svetlana Olegovna,

аспирант, Postgraduate Student,

кафедра литературы и методики обучения ли- Department of Literature and Methods

тературе, of Teaching Literature,

Челябинский государственный педагогиче- Chelyabinsk State Pedagogical

ский университет, University,

г. Челябинск, Российская Федерация. Chelyabinsk, Russia.

E-mail: zlat-ujegova@yandex.ru E-mail: zlat-ujegova@yandex.ru

X s Œ

с

^

го

CQ О X О X

го

О) S

X

ф

3

>

to

го CL