CC BY
0А.Н. КРИССКОЙ
РАЗНЫЕ ИСТОРИИ ПРО АЙ-ЦЗЫ. ПРЕДИСЛОВИЕ
Это первая публикация на русском языке комментированного перевода юмористических коротких рассказов знаменитого поэта, писателя, эссеиста, каллиграфа и государственного деятеля Су Ши (1037—1101), жившего при династии Сун (960—1279).
Ключевые слова: Су Ши, Су Дун-по, Ай-цзы, китайская проза, юмор, притчи
Удивительно, что при всем том пристальном внимании, которое оказывалось работам Су Ши (известен также под прозвищем Дун-по, 1037—1101), в Китае на протяжении столетий его юмористические истории с выдуманным персонажем Ай-цзы до двадцатого столетия почти не привлекали внимания исследователей. Отчасти это происходило потому, что авторство не было точно установлено, они не включались в собрания сочинений автора и передавались в составе сборников юмористического направления.
Так, например, Лу Синь в «Краткой истории китайской прозы сяо-шо» (1924) написал про эти истории: «Только написанные якобы от имени Дун-по "Разные истории про Ай-цзы" несколько выделяются. Они во многом подтрунивают над нравами той эпохи и высмеивают недостатки своего времени...»1. Тут же, в сносках, он приводит следующую информацию: «"Разные истории от Ай-цзы" (Ай-цзы цза шо
1 Лу Сюнь. Чжунго сяошо шилюэ [Краткая история китайской прозы сяо-шо]. URL: https://zh.wikisource.org/wiki/ ф Щ / Ш ^ Ш (дата обращения
20.06.2016).
ШШ), также называемые «Ай-цзы», один цзюань. Передается, что написаны Су Ши. Уже рассеяны и утеряны. Живший в минскую эпоху Гу Юань-цин Ш^Ш в сборнике «Сяо шо из домашней библиотеки Гу» (Гу-ши вэнь фан сяо шо ШЙ^ Ш Ш) привел собранные в книгу [фрагменты]...».
Но в 1985 г. Кун Фань-ли (1923—2010), виднейший иссле-
дователь творчества Су Ши, в журнале «Литературное наследие» напечатал важную статью под названием «"Ай-цзы" — это произведение Су Ши»2, где привел и разобрал в качестве доказательства стихотворение Чжоу Цзы-чжи ШШЖ (1082—1155) под названием «Пишу после ночного чтения "Ай-цзы"» (Е ду Ай-цзы шу ци вэй ^Щ^^Ш^Ж). В этом стихотворении автор говорит о событиях в жизни Су Ши, хотя и не называет его прямо по имени. Тем не менее, анализ этого небольшого, всего 8 строк по 7 иероглифов, стихотворения позволил Кун Фань-ли прийти к выводу об авторстве «Ай-цзы» и о том, что эти истории были написаны во время ссылки Су Ши в Хуэйчжоу и Даньчжоу, то есть в период с 1094 по 1100 гг., незадолго до смерти. После этой публикации «Ай-цзы» был введен в научный оборот, стал включаться в сборники произведений Су Ши и выступать в качестве темы для изучения и анализа, послужив исходным материалом для статей и диссертаций в Китае и на Тайване.
Среди последовавших материалов хочется отметить статью Чжу Цзин-хуа ^¿в^ (1928—2008), другого видного исследователя творчества Су Ши в частности и классических китайских притч в общем — под названием «По поводу того, что "Разные истории про Ай-цзы" действительно является произведением Дун-по»3. В этой статье, вышедшей в 1989 г. в том же журнале «Литературное наследие», на основе анализа нескольких рассказов и соотнесения их с известными нам событиями и реалиями, окружавшими Су Шу в его карьере чиновника, Чжу Цзин-хуа дал убедительные разъяснения касательно смыслов, которые вкладывал автор в эти короткие, но весьма емкие притчи.
2 Кун Фань-ли. «Ай-цзы» ши Су Ши дэ цзопинь [«Ай-цзы» — это произведение Су Ши] // Вэньсюэ ичань. 1985. № 3. С. 39—43.
3 Чжу Цзин-хуа. Лунь «Ай-цзы цзашо» цюэ вэй Дунпо со цзо [По поводу того, что «Разные истории про Ай-цзы» действительно является произведением Дун-по] // Вэньсюэ ичань, 1989. №3. С. 169—181.
В своей статье Чжу Цзин-хуа приводит дополнительные аргументы в пользу авторства Су Ши и хотя доказательность некоторых из них может быть оспорена, тем не менее, они дают нам некоторые важные пояснения касательно возможных обстоятельств написания этой книги. Чжу Цзин-хуа считает, что имя Ай-цзы взято Су Ши для обозначения себя самого в значении «старик», потому что иероглифом ай Ж в древности обозначали людей старше 50-ти лет, и это значение еще сохранялось ко времени Су Ши в некоторых диалектах. А другой причиной, по которой Су Ши мог выбрать это имя для своего героя, является основное значение данного иероглифа — «полынь», которая использовалась в китайской медицине и, по мысли Чжу Цзин-хуа могло подразумевать, что едкий юмор Ай-цзы был горьким лекарством для Китая того времени.
Из статей, где приводится детальный анализ особенностей стиля и приемов Су Ши в рассказах от лица Ай-цзы, можно упомянуть статью Ло Чэня под названием «Анализ и дискуссия образцов повествования в книге Су Ши "Разные истории про Ай-цзы"»4, где автор приводит подробный анализ описательных приемов, используя такие термины, как «одноуровневая семантическая структура» и «многоплановая семантическая структура».
Для русскоязычного читателя «одноуровневая структура» будет четко видна в качестве того, что мы можем обозначить как некий общечеловеческий юмор. И действительно, при чтении Ай-цзы в большинстве случаев не требуются дополнительные пояснения, чтобы увидеть юмор и зачастую горькую иронию. Су Ши использует многие из тех приемов, которые мы встречаем и в русском юморе — как то, доведение до абсурда, наглядная демонстрация человеческой глупости, создание ситуаций, в которых никто не хотел шутить, но вышло смешно. Также мы очень легко можем увидеть, как Су Ши использует так хорошо знакомые нам по анекдотам техники вкладывания слов в уста исторических персонажей, животных и нечистой силы. Даже без знания китайских реалий X в. в некоторых рассказах легко узнается несправедливость, знакомая нам по современной для нас действительности.
Что же касается «многоплановой семантики», то здесь необходимо знание китайской истории и общепринятых описаний тех событий и
4 Ло Чэнь. Су Ши «Ай-цзы цзашо» сюйши моши чжэлунь [Анализ и дискуссия образцов повествования в книге Су Ши «Разные истории про Ай-цзы»] // Синань кэцзи дасюэ сюэбао. 2014. Т. 31. №. 3. С. 54—58.
персонажей, которые решает использовать в своих историях Су Ши. Зачастую, он по иному трактует известные образованному читателю того времени события или показывает исторических персонажей с неожиданной стороны. Безусловно, это сделано ради «красного словца» и Су Ши ни в коей мере не претендует на то, чтобы его фантазии принимались как новое слово в историографии — в конце концов, он писал всего лишь сборник юмористических рассказов. Но в то же время при чтении у современного читателя, как китайского, так и русского, возникает впечатление, что автор хотел, чтобы мы несколько по-иному взглянули на историю и хотя бы предположили возможность альтернативной трактовки.
При переводе рассказов на русский язык я старался дать небольшую по объему историческую справку там, где это было необходимо для понимания того, кто и почему фигурирует в рассказе. Безусловно, краткость этих справок не дает полного понимания возможных смыслов, которые мог вкладывать Су Ши в эти притчи. В этой связи надо отметить, что еще в 2013 г. Чжан Тун-сюань ШШж в сообщении «О практическом создании текстового корпуса "Разные истории про Ай-цзы"»5 писал, что «в базе данных СМК1 по ключевому слову «Су Ши» выдается 13 827 статей, среди них по запросу «притча» выдается 28 статей, но и среди них только 9 являются научными статьями, где исследуются притчи, да и то все они не смогли зайти глубоко». Таким образом, эта текстологическая работа, похоже, еще ждет своего исследователя.
Перед тем, как читатель приступит к чтению самих историй, хочется указать еще на один момент. Относительная краткость и простота некоторых историй в сочетании с яркой индивидуальностью и отточенным стилем автора делает их прекрасными образцами для использования студентами в качестве учебных текстов на вэньяне.
Ниже приводятся первые 15 рассказов сборника (всего 40 рассказов) в том же порядке и с теми же названиями, что в факсимильном издании, с которого сделан перевод. Насколько мне известно, на русский и другие европейские языки истории про Ай-цзы в таком объеме еще не переводились.
5 Чжан Тун-сюань. «Ай-цзы цзашо» юйляоку цзяньшэ шицзянь [О практическом создании текстового корпуса «Разные истории про Ай-цзы»] // Юньнань син-чжэн сюэюань сюэбао. 2013. № 5. С. 113.
Су Ши
РАЗНЫЕ ИСТОРИИ ПРО АЙ-ЦЗЫ6
Чудодейственное лекарство для маленького сына
Однажды, когда Ай-цзы служил в царстве Ци, он явился на утренний прием с озабоченным видом. Сюань-ван этому удивился и спросил о причине.
— У Вашего слуги случилось несчастье, — сказал в ответ Ай-цзы, — заболел маленький сын. Я хотел просить, чтобы Вы отпустили меня, но вспомнил, что вану не с кем будет обсуждать дела — вот и пришел на прием. В душе, конечно же, я волнуюсь.
— Что же ты раньше не сказал? У Нас есть прекрасное лекарство! Твой малый сын как его примет, так сразу и выздоровеет, — ответил ван и тут же одарил Ай-цзы лекарством.
Ай-цзы с благодарными поклонами принял подарок и удалился. Рано утром он дал лекарство сыну, но еще до полудня тот умер.
На другой день у Ай-цзы был горестный и весьма скорбный вид. Ван, узнав о причине, с сожалением сказал:
— Как жаль, что ты потерял сына! Я дам тебе золота, чтобы помочь с похоронами.
— Я не должен получать от государя золото из-за того, что мой сын умер в раннем возрасте. Но у Вашего слуги есть другая просьба.
— Какая? — спросил князь.
— Прошу только, отдайте мне лекарство, которое позавчера дали моему сыну, — ответил Ай-цзы.
В первом рассказе этого сборника китайский читатель того времени, отлично знакомый с историей Китая, видел, что автор помещает Ай-цзы
6 Пер. и комм. А.Н. Крисского. Перевод выполнен по изданию: Су Ши. Дун-по сяньшэн Ай-цзы цзашо [Разные истории про Ай-цзы от господина Дун-по ЙЙ. ЖШ ^ФХ^ЙШ]. URL: http://ctext.org/library .pl?if=gb&file=92712&page=11 (дата обращения 20.06.2016). Перевод также сверен с пунктуационно размеченным текстом: Су Ши. Ай-цзы цзашо [Разные истории про Ай-цзы ЙЙ. X^ЙЩ]. URL: https:// zh.wikisouice.org/wiki/XiÄ^ (дата обращения: 20.06.2016).
во времена Сражающихся Царств, а именно, в IV в. до н.э. когда в царстве Ци Щ на троне был Сюань-ван д£ (319—301 гг. до н.э.).
Титул ван будет часто встречаться в этих рассказах и во избежание неправильных ассоциаций он оставлен в китайском варианте, а не переведен как царь, король или князь. Китай времени Сражающихся Царств был разделен на почти независимые государства, которые формально признавали одного верховного вана, но совершенно от него не зависели и не принимали во внимание в своей внутренней и внешней политике, а себя именовали таким же титулом. Поэтому, хотя государства в этих рассказах переведены как «царства» в соответствии с переводческой традицией, их правителей представлять царями или королями было бы неверно, так как формально над ними был правитель. Называть их князьями было бы тоже неправильно, потому что верховный ван не принимал участия в назначении ванов отдельных царств — порядок наследования или вопросы захвата престола решились его без ведома.
Из практически дословного перевода китайского текста не совсем понятно, что же именно имел в виду Ай-цзы, когда просил вана отдать ему лекарство. С такой просьбой Ай-цзы обратился, чтобы никто другой не пострадал больше от принятия лекарства, которое было либо неопробованно, либо подходило для лечения одних болезней, но оказывало смертельное воздействие при других.
Кроме того, в этой истории есть также прямой намек на события в жизни самого автора. С таким вот неопробованным лекарством Су Ши сравнил политику реформ Ван Ань-ши в своем послании госу-
дарю «Повторные суждения о нынешней политике» (Цзай лунь ши чжэн шу ^Ш^ЙШ) и говорил о том, что повсеместное внедрение реформ подобно опробованию лекарств на подданных с непредсказуемым результатом, который может привести к смерти.
Один краб хуже другого
Ай-цзы шел по берегу моря и увидел нечто круглое, плоское и со множеством ног.
— Это что такое? — спросил он у местных жителей.
— Это краб юмоу, — ответили те.
Вскоре он снова увидел нечто круглое, плоское со множеством ног, но поменьше и спросил у местных:
— Это что такое?
— Это краб пансе, — ответили ему.
А потом ему попалось нечто подобное виденному раньше, но только совсем уж маленькое.
— Это что такое? — опять спросил он у местных жителей.
— Это краб пэнъюэ, — ему в ответ.
Ай-цзы печально вздохнул:
— Почему же один краб другого хуже?
Крабы, которые на берегу моря находит Ай-цзы, один меньше дру-го го — то есть, он жалуется на свое невезение в добыче крабов. Пансе действительно меньше юмоу, а пэнъюэ совсем маленький и невзрачный.
Но на самом деле, Су Ши сравнивает министров при дворе с этими крабами, который один мельче и хуже другого. Образ краба выбран не случайно. Так как у него много ног, и мечется из стороны в сторону, как нерадивые министры того времени, которые без толку хватались то за одно, то за другое.
Сама же история является переработкой недавнего (относительно времени Су Ши) исторического анекдота про Тао Гу ЙШ (903—970), который будучи на пиру у Цянь Шу ШШ, правителя царства У-юэ ^й, заметил, что принесенные на стол крабы один меньше другого. Этим он намекал на то, что в каждый новый правитель хуже прежнего.
Фэн Хуань собирает долги
Когда Ай-цзы был послом в царстве Вэй, он пришел на прием к Аньси-вану.
— Княжество Ци — большое государство, — сказал ван, — но год за годом его войска отдыхают. Чем же тогда там забавляются?
— Правитель нашего никчемного уезда любит забавы, а чиновники его весьма искусны, каждый в своем мастерстве, — ответил Ай-цзы.
— И кто же из них в чем искусен? — спросил Аньси-ван.
— Чуньюй Кунь разводит птиц в клетках. Сунь Бинь пинает мяч. Господин Дунго играет на флейте. Их хватает, чтобы веселить князя.
— Когда любят забавы, не обходится и без щедрых поощрений, — сказал ван, — Но если на страну нападут, где тогда найти средства?
— Вот потому-то и пошли недавно к Мэн Чан-цзюню. Он послал Фэн Хуаня, чтобы тот собрал долгов по нескольким старым распискам — этого хватило на все с избытком.
В этой истории Ай-цзы оказывается в другом столетии, потому что Аньси-ван правил с 276 по 243 г. до н.э., да и все упомянутые
персонажи жили в разные времена.
Чуньюй Кунь ШШШ был видным ученым своего времени, не боявшимся открыто осуждать политику циского Вэй-вана ^ ^ (378— 320 гг. до н.э.). Самая известная история, связанная с Чуньюй Кунем, рассказывает о том, что когда Вэй-ван совсем забросил управление страной и погряз в распутной жизни, Кунь иносказательно спросил его о том, кем стоит считать большую птицу, которая только и делает, что сидит во дворе, а не летает. На что осознавший завуалированную критику Вэй-ван ответил, что когда птица взлетит, она полетит прямо в небо, а когда крикнет, то первым своим криком удивит всех.
Сунь Бинь ШШ был очень знаменитым полководцем, которому во время службы в царстве Вэй по навету бывшего друга, завидовавшего его таланту и написавшего донос, вырезали коленные чашечки в качестве наказания. Позже Сунь Биня смогли вывезти в Ци, где он стал помощником главнокомандующего при Вэй-ване и с помощью знания военного дела помог выиграть несколько важных сражений против царства Вэй.
Господин Дунго скорее всего — это герой истории про то,
как при дворе Сюань-вана (350—301 гг. до н.э.) в царстве Ци один человек играл на флейте вместе с сотней других флейтистов, хотя вовсе не владел инструментом. Что и выяснилось, когда взошедший на престол Минь-ван стал слушать флейтистов одного за другим. Эта история упоминается у Хань Фэй-цзы, но там фигурирует господин Наньго (дун — восток, нань — юг). Однако, наличие флейты в этой истории позволяет практически однозначно идентифицировать персонажа.
Мэн Чан-цзюнь ^ЖШ (? — 279 гг. до н.э.) был богатым аристократом в Ци, который среди прочего прославился тем, что у него столовалось более трех тысяч человек. Одним из них был Фэн Хуань ^Щ, который выслужился и стал управляющим и затем сильно помогал Мэн Чан-цзюню в его карьере. Однажды, будучи послан собирать долги в имение Мэна, Фэн по своей инициативе сжег старые долговые расписки бедных крестьян. Поначалу это весьма разозлило Мэна, но потом оказа-
лось, что это мудрое решение, во-первых, прославило Мэн Чан-цзюня как щедрого человека, а потом обеспечило ему поддержку местных людей, когда он вынужден был вернуться в эти земли после потери поста премьер-министра.
Это одна из не столь очевидных для толкования историй в этом сборнике. Наш современник Чай Ци-бинь ^^М, который комментировал на вэньяне эти истории в своем блоге7, просто привел ссылки на персонажей из классических источников. В книге «Полное собрание басен Су Дун-по с разъяснениями»8 автор не решается вдаваться в обсуждение того, что именно символизирует каждый персонаж, а просто говорит о том, что Су Ши осуждает траты двора и сочувствует простому народу, у которого Фэн Хуань жесткими методами собирает деньги по долговым распискам для оплаты развлечений правителя.
Однако более логичным будет предположить, что в случае с Чунь-юй Кунем, Су Ши подразумевает умного человека с высокими моральными качествами, который не востребован правителем. Ирония, с которой Ай-цзы говорит о пинающем мяч талантливом полководце, лишенном коленных чашечек, также очевидна. Упоминание господина Дунго служит указанием на то, что при дворе находят свое место полные посредственности. А то, что в заключительной части истории упоминается Фэн, который, как знали читатели, расписки сжег и долги не собрал, не является иносказательным обвинением правящего класса в притеснении простых людей. Этот персонаж скорее служит для намеком на то, что у власти находятся люди, которые с поставленными задачами не справляются, а поступают ровно наоборот.
Люцерна
В царстве Ци долго длятся холода и даже поздней весной всходы еще не прорастают. Однажды в начале весны, один из деревенских стариков набрал корзину люцерны и преподнес в подарок Ай-цзы:
— Это только-только взошло, но сам я не решаюсь это съесть и хочу сперва преподнести Вам.
7 URL: http://blog.sina.com.en/s/blog_4afD63100100w8f1.html (дата обращения 20.06.2016).
8 Чжу Цзин-хуа. Су Дун-по юйянь дацюань цюаньши [Полное собрание басен Су Дун-по с разъяснениями]. Пекин: Цзинхуа чубаньшэ, 1998.
— Зачем же было утруждать себя подношением новых всходов, — обрадовавшись, сказал Ай-цзы, — А кто будет одарен следующим после меня?
— Что останется после подношения господину, скошу на корм ослам, — прозвучало в ответ.
Рассказ писался во времена ссылки Су Ши на юг, где он терпел многие лишения. Поэтому основной посыл в том, что к ученым людям при дворе относятся как к ослам, подавая им с большой помпой то, что годится разве что на прокорм животине.
Три цзан
Ай-цзы любил выпить и редкий день бывал трезв. Его ученики стали сговариваться:
— Увещеваниями с этим не покончишь! Остается только его чем-либо напугать, чтобы он воспринял это как предостережение.
Однажды Ай-цзы сильно напился и его вырвало. Ученики потихоньку достали свиные кишки, положили их посреди рвоты и показав на них Ай-цзы, сказали:
— У человека должно быть пять внутренних органов цзан, только тогда он сможет жить! А Вы, господин, сегодня напились и исторгли один из них, осталось только четыре — как же Вам теперь быть?
Ай-цзы внимательно присмотрелся и рассмеялся:
— Вот у танского монаха было Три сокровищницы цзан и все же мог жить. А с четырьмя и подавно можно!
На этот раз Ай-цзы переносится в VII в. н.э., когда жил монах Сю-ань-цзан ЖШ по прозвищу «Трипитака» досл. «Три сокровищницы» (Сань цзан ^Щ), который совершил знаменитое паломничество в Индию за священными текстами буддийского канона. В этой истории все строится на игре слов: иероглифы Щ «сокровищница» и Щ «внутренние органы» звучат одинаково — цзан.
Эту историю приводят в качестве доказательства того, что авторство рассказов не принадлежит Су Ши, и они были составлены позже, уже при династии Мин, когда был написан и стал популярным роман «Путешествие на Запад». Однако еще в 688 г. ученик Сюань-цзана написал
«Жизнеописание наставника Трипитаки из храма Большого Сострадания и Милосердия династии Великая Тан» (Дай Тан Дацыэньсы Сань-цзан фаши чжуань Эта биография имела
широкое хождение из-за важности личности Сюань-цзана для китайского буддизма.
Две старухи уступают дорогу
Отправившись в путешествие, Ай-цзы вышел из города Ханьдань и по пути встретил двух старух, которые уступали друг другу дорогу. Одна из них спросила:
— Вам, матушка, сколько лет?
— Семь десятков.
Та, которая спрашивала, тогда и говорит:
— А мне сейчас шестьдесят девять! Раз оно так, значит в следующем году мы с вами будем одного возраста.
Эта история, пожалуй, не требует особых пояснений. Но хотелось бы заметить, что по тексту остается отчасти непонятным, уступали старухи друг другу дорогу, или наоборот, не желали уступать. Потому что Су Ши высмеивает тут не только глупость, но и желание во что бы то ни стало оказаться правым.
Добыть огня
Однажды вечером Ай-цзы срочно позвал своего ученика, чтобы высечь огня. Тот долго не приходил и Ай-цзы крикнул, чтобы он поторопился. Ученик откликнулся:
— Вечером же темно, вот огниво и не сыщешь, — а потом обратился к учителю, — Вы не могли бы принести свечу, чтобы мы вместе поискали?
Ай-цзы вздохнул:
— Кроме как у меня, ни у кого нет таких учеников.
Су Ши не был автором этого сюжета, он просто его слегка изменил под стилистику историй про Ай-цзы. В антологию «Обширные записи годов Тай-пин» (Тай-пин гуан цзи ^^ЙШ) подобная история вошла из
утерянной позднее книги «Лес Улыбок» (Сяо линь написанной
Ханьдань Чунем (132—221). Ай-цзы, как мы видим из истории,
сожалеет о глупости своего ученика с долей самокритики, понимая, что в том, какие у него ученики, виноват и он сам.
В оригинальной истории, хозяин ругал слугу за нерасторопность, а тот ему отвечал, что если бы у него был огонь, он бы сразу нашел огниво. В конце истории написано, что обсуждавшие этот случай люди отмечали неразумность ответа слуги, но также считали, что ругать его за нерасторопность в таких условиях было неправильно.
Перевезти одного за сто монет
Ай-цзы как-то увидел человека, идущего пешком. Этот человек просил лодочника доставить его от Люйляна в Пэнмэн и давал лодочнику пятьдесят монет. На что тот сказал:
— Вообще-то с тех, кто без багажа и нанимает лодку только для себя, я беру сто монет. У Вас тут половины не хватает! Вы тогда отсюда тяните лодку до Пэнмэна за меня, а я вам сделаю скидку на полцены.
Юмор этой истории кажется понятным без объяснений: лодочник предлагает не только заплатить ему 50 монет, но еще и тянуть лодку — речь идет именно о том, чтобы идти по берегу и тянуть лодку, а не грести в ней, например.
Но из-за особенностей классического китайского языка, в котором часто опускаются обстоятельства, все-таки остается неясным момент, что именно видит Ай-цзы? Человека, который подходит к реке и начинает торговаться с лодочником — то есть, у него есть шанс оказаться умным и не клюнуть на уловку лодочника. Или он видит, что человек сошел с лодки, отдал деньги лодочнику и готовится тянуть лодку дальше, не понимая, что он мог бы этого не делать. Также в истории остается неясным, был ли сам лодочник хитрым пройдохой или наивным дурачком.
Люйлян и Пэнмэн, скорее всего, находятся в районе современного города Сюйчжоу (пров. Цзянсу) на расстоянии около 40 километров, но точно этого утверждать невозможно, так как не ясно, в какую эпоху в данном случае Су Ши помещает Ай-цзы.
Гонялся за зайцем, а потерял косулю
Земли Вэй Жаня, которые ему даровали с титулом жанского хоу, граничили с городами Ган и Шоу. Задумав расширить свои владения, Жань напал на Ган и Шоу и захватил их. Но когда армия вернулась, оказалось, что Фань Цзюй уже сменил Жаня на посту премьер-министра.
Услышав об этом, Ай-цзы рассмеялся: «Вот уж точно говорят — пока за воротами гонялся за зайцем, со двора убежала косуля».
Тут Ай-цзы снова оказывается в эпохе Сражающихся Царств и слышит о событии, произошедшем на самом деле. Вэй Жань Ш^ получил пост премьер-министра в первый раз в 295 г. до н.э. и затем стал одним из четырех богатейших людей в царстве Цинь. Он потерял этот пост в 266 г. до н.э., когда напал на царство Ци с целью захвата упомянутых в этой истории городов. Во время его отсутствия Фань Цзюй Щ Ш смог убедить циньского Чжаосян-вана укрепить свою власть,
сменить премьер-министра и выслать каждую из четырех богатейших семей государства в свои наделы, подальше от столицы.
Надо напомнить читателю, что Су Ши описывает Ай-цзы как чиновника, служащего в царстве Ци, поэтому злорадство Ай-цзы по поводу участи Вэй Жаня вполне понятно.
Мораль истории не нуждается в пояснении — погнавшись за мелким прибавлением к своему уже огромному богатству, Вэй Жань упустил самое главное — влияние на государя. Можно предположить, что Су Ши поместил эту историю в свой сборник в качестве критики какого-либо из современных ему событий.
Надо заметить, что в китайской историографии Вэй Жань традиционно оценивался как способный чиновник и талантливый стратег — под его активным руководством началась активная экспансия Цинь на восток, которая со временем позволила объединить Китай.
Циский ван строит стену
Циский ван однажды давал утреннюю аудиенцию и, посмотрев на придворных чиновников, сказал:
— Наша страна окружена сильными государствами и год за годом мы с тратим силы на поддержание обороны. Я думаю созвать крепких
мужчин и построить большую стену: от Восточного моря до Цзимо, через горы Тайхан провести до гор Сюаньюань и спуститься до перевала У — чтобы петляла стена на четыре тысячи ли и отгородила нас от всех других стран. И если Цинь не сможет к нам лазить с запада, Чу не станет зариться на нас с юга, Хань и Вэй не будут нас хватать справа и слева — разве это не будет для нас большим благом? Конечно, чтобы отстроить стену, народу придется немного потрудиться, но зато потом не надо будет нести службу на границах и подвергаться опасности вторжения — так и наступит спокойствие на все времена. Услышав такое повеление, кто же не прибежит с радостью?
На это Ай-цзы ответил:
— Сегодня утром выпало много снега, и когда Ваш слуга торопился на аудиенцию, я увидел окоченевающего простолюдина, лежавшего у дороги, который смотрел на небо и пел. Я удивился и спросил его, почему он поет. А он ответил: «Много снега выпало вовремя и я радуюсь, что в следующем году у людей будет дешевое зерно. Только вот я в этом году замерзну насмерть». Так и это строительство стены — народ знать не будет, кто же сможет насладиться спокойствием на все времена?
Су Ши вкладывает в уста Ай-цзы довольно простую историю для того, чтобы показать абсурдность идеи государя и тот вред, который она может принести людям. Традиция использования чиновниками притч, исторических примеров, метафор и намеков для критики идей и решений императора была довольно развита в Китае. Однако, уровень толерантности государя сильно варьировался в зависимости от его личных качеств, влияния окружения и общей ситуации, что подразумевало неоднозначность реакции и последствий для чиновника.
Лев, отпугивающий бесов от дома
Ай-цзы был послан в царство Цинь и вернувшись сказал Сюань-вану:
— У Циньского Чжао-вана прожорливая душа, а видом он — настоящий тигр!
— Так каков у него вид? — спросил князь Сюань.
— Брови у него выпирают рогами, — отвечал Ай-цзы, — глаза сверкают, нос прямой, рот огромный, большая челюсть и мощная грудь.
Каждый раз, когда он принимает чиновников, как упрется руками в колена, как глянет — в точности словно лев, который отпугивает бесов от дома.
Циньский Чжаосян-ван (324—251 гг. до н.э.) пробыл на троне 55 лет. За это время он провел много войн против ближних и дальних соседей, значительно расширил свою территорию и стал гегемоном, признанным остальными царствами.
Возможно, Су Ши хотел обратить внимание современников на то, что зачастую характер и внешний вид человека совпадают. А возможно, это намек на кого-либо из персонажей того времени — но смысл этого намека, увы, сложно установить.
Бай Ци нападает на Цзюй
Ай-цзы был начальником области Цзюй. Однажды он узнал, что царство Цинь, поставив военачальником генерала Бай Ци, готовится напасть на Цзюй. Все цзюйское население собралось бежать. Тогда Ай-цзы созвал старейшин и стал их утешать, говоря:
— Не надо вам никуда бежать. С Бай Ци легко сладить! К тому же он весьма человеколюбив. До этого, когда он напал на Чжао, его воины даже не обагрили клинки кровью.
Этот рассказ полон горькой иронии. Всем китайским читателям было известна жуткая слава Бай Ци ЙЙ (332—257 гг. до н.э.), которого прозвали «мясником, забивающим людей» — за жестокость на поле боя и многочисленные казни военнопленных. А сражение при Чанпине, в котором войска Цинь под командованием Бай Ци разгромили войска царства Чжао, было самым кровопролитным в истории человечества в период до нашей эры. И когда Су Ши устами Ай-цзы говорит о том, что воины Бай Ци не обагрили клинки кровью, он напоминает про то, что Бай Ци велел закопать живьем всех сдавшихся ему воинов Чжао, несмотря на то, что ранее он обещал им пощаду.
Сарказм усиливает выражение «легко сладить». Его можно трактовать как «легко найти общий язык», что в случае с Бай Ци, как знали китайские читатели, было невозможно. А можно толковать как «легко
справиться», что тоже было невыполнимо, потому что Бай Ци вошел в историю как генерал, не знавший поражений за всю свою карьеру.
Старина Цинь, если нечего делать, поменьше ходи туда-сюда
Ай-цзы рассказывал:
В академии Цзися живет Тянь Ба, про которого говорят, что он рассудил бы и трех императоров с пятью владыками древности. Каждый день тысячи человек склоняются перед ним и в спорах нет никого, кто бы завел его в тупик.
Его ученик Цинь Гу-ли как-то утром вышел за ворота и повстречал хромую старуху, которая раскланялась перед ним и спросила:
— Уж не Тянь Ба ли Вы ученик? Хотелось бы узнать суждение Тянь Ба по одному сомнению, которое есть у меня. Могу ли Вам его поведать?
— Говорите, матушка, — ответил Гу-ли, — может и разгадаем его суть.
— У лошади грива растет вверх, но она короткая, — начала старуха, — а хвост у нее растет вниз, но он длинный. Почему так?
— Это весьма легко понять, — засмеялся Гу-ли, — у лошади грива горделиво торчит вверх, переча Небу, вот оно и сделало ее короткой. А хвост послушно свисает вниз, вот Небо и позволило ему отрасти.
— У человека волосы торчат вверх, переча Небу, тогда почему они растут длинными, — продолжила старуха, — а борода послушно свисает вниз, тогда почему она короткая?
Гу-ли совершенно растерялся и сказал:
— Я учился еще недостаточно, чтобы постигнуть это. Лучше я вернусь и спрошу об этом учителя. Вы уж окажите милость, останьтесь здесь, а я скоро вернусь и Вам передам ответ.
Затем он вошел обратно внутрь и спросил Тянь Ба:
— Только что, я вышел за ворота, и одна хромая старуха меня спросила, почему у лошади грива короткая, а хвост длинный. Я ей ответил аргументом послушности или непослушности Небу, это правильно?
— Очень хорошо, — ответил Тянь Ба.
— Так старуха потом спросила, — сказал Гу-ли, — почему борода послушна Небу, но растет короткой, а волосы Небу растут наперекор, но вырастают длинными? И мне нечего было ей ответить. Прошу учи-
теля разъяснить суть, потому что старуха сидит у ворот и ждет, когда я ей передам Ваши наставления.
Тянь Ба долго сидел с опущенной головой, а потом с горечью подозвал Гу-ли:
— Старина Цинь, ну если тебе так повезло, что нечем больше заняться, то поменьше ходи туда-сюда!
Тянь Ба НЕ был исторической личностью, но известно про него немного. Он действительно славился своим умением вести споры и какое-то время провел в академии Цзися, находившейся на территории царства Ци. Су Ши в этой истории подтрунивает над учеными и знаменитыми философами и их оторванностью от реальной жизни. Подобный юмор был вполне принятым в Поднебесной и остается актуальным и по сей день.
Яо оставляет трон Сю Ю
Ай-цзы рассказывал:
Яо долго правил Поднебесной, а когда постарел и устал, то позвал Сюй Ю, чтобы передать ему бразды правления. Ю пришел и увидел, что в жилище у Яо земляные ступени в три локтя, крыша из необрезанного тростника и балки из неотесанных бревен. Если даже жить на постоялом дворе, там будет не так убого. Яо приказал подать еду для Сюй Ю — ее подали в глиняном горшке, из которого надо было черпать глиняными плошками. А сама еда была грубая — просто каша с дикими травами. Даже челядь и то не так скудно кормят. Закончили есть, Яо взглянул на Ю и говорит:
— Долго владел я богатствами Поднебесной и наслаждался славой, да надоело это мне. Хочу теперь передать это все тебе, чтобы ты насладился тем, что я тебе оставлю.
— К таким богатствам и славе, — засмеялся Ю, — мне уж точно не грозит пристраститься.
Оба героя этой истории относятся к легендарным личностям, у нас нет доказательств того, что Яо Щ действительно существовал, как и Сюй Ю которому Яо предлагал занять трон. А так как Сюй Ю
отказался и удалился отшельником в горы, то в китайской историогра-
фии он выводится как пример для подражания благодаря высоким моральным качествам. Но в этой истории Су Ши посмеивается над Сюй Ю, говоря, что отказаться от трона Поднебесной тому было совсем несложно, потому что никаких особых благ занятие трона не предполагало.
Не изловили шайку разбойников за городской стеной
Возле Чанпина войска царства Цинь разбили войска царства Чжао, закопали живьем четыреста тысяч человек, а затем окружили столицу Ханьдань. Ваны других царств пришли с войсками на помощь, но стояли стеной в стороне, не решаясь выдвинуться вперед. Ханьдань приготовился к гибели. Премьер-министр господин Пинюань уже не знал, что делать и сидел дома в печали. Посмотрев на пришедших к нему чиновников, он спросил:
— Остались ли какие дела неоконченными в министерстве?
Чиновники не отвечали. Сидевший там же Синьюань Янь откликнулся:
— Только одно! Еще не изловили эту шайку разбойников за городской стеной.
Господин Пинъюань ^ШШ (настоящее имя Чжао Шэн йй, 308— 251 гг. до н.э.) был известным премьер-министром в царстве Чжао и именно он благодаря своему мужеству, смекалке и щедрости снял осаду и спас Хандань от разрушения. Тут мы видим как Су Ши использует общую канву исторического события, чтобы вложить в уста Синьюаня ироничную фразу, которая благодаря своему абсурдному преувеличению заставляла смеяться китайского читателя.
Также стоит добавить, что Синьюань Янь был генералом,
которого в осажденный Ханьдань послало союзное Чжао царство Вэй, чтобы он уговорил Пинъюаня сдаться Цинь и признать циньского вана императором в обмен на снятие осады с Ханданя.
