CC BY
53УДК 800.86/87; 801.1
РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЯЗЫКЕ В РЕЧИ НОСИТЕЛЕЙ ДИАЛЕКТА
Лагу та Нина Владимировна канд. филол. н.,
доцент кафедрырусского языка Амурского государственного университета,
г.Благовещенск
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: амурские говоры, диалектная коммуникация, метаязыковая функция, традиционная речевая культура, языковая личность
АННОТАЦИЯ: В статье рассматриваются записанные в Приамурье диалектные тексты, содержащие размышления диалектоносителей о своей речи, с точки зрения их смыслового наполнения и особенностей структуры. Отмечена актуальность концептуальных оппозиций «раньше - сейчас» и «свой - чужой» в текстах указанной тематики.
«Рефлективность языка (т.е. возможность мысли и речи о языке с помощью его же лексико-грамматических средств) - это одна из тех семиотических универсалий, которая отличает язык людей от языка животных» [1, с. 21], поэтому изучение способов реализации метаязыковой функции языка, как представляется, относится к числу перспективных направлений лингвистических исследований. Кроме того, подсистемы одного и того же языка могут различаться составом и функциями метаязыковых средств [см. 2]. Диалектный язык является одной из семиотических подсистем национального языка и, следовательно, может характеризоваться своеобразным набором и функционированием текстовых показателей рефлективности. Факторами варьирования могут быть социолингвистические, культурноязыковые и индивидуально-психологические особенности речи.
До настоящего времени рефлективность диалектной речи изучалась в основном в аспекте метаязыкового сознания коллективной и, реже, отдельной языковой личности носителя диалекта. Большой вклад в разработку данной проблемы внесли представители Томской и Саратовской лингвистических школ (работы О.И. Блиновой, А.Н. Ростовой, Е.В. Иванцовой, Л.Г. Гынгазовой, Т.А. Демешкиной, В.Е. Гольдина, О.Ю. Крючковой и др.). Данное исследование метаязыковых средств диалектной речи проведено нами на материале записей русских говоров Приамурья, сделанных в ходе диалектологических экспедиций 2000 - 2010 гг. преподавателей и студентов Амурского государственного университета в села Амурской области. В качестве метаязыковых нами рассматривались как прямые (эксплицитные) оценки речи, так и различные вставные дискурсивные компоненты, поэтому проявление метаязыковой функции в данном случае понимается широко и включает, вслед за Н.Б. Мечковской [1, с. 20-21], широкий круг явлений: 1) высказывания поясняющего характера; 2) «текущие» вставные характеристики речи, даваемые самим говорящим (вводные клише); 3) все лексико-грамматические средства, с помощью которых люди говорят о языке: средства различения «своей» и «чужой» речи, обозначения процессов и
участников речевого общения, названия проявлений речи, языковедческая терминология, языковая игра.
Проанализированный материал показал, что метаязыковая функция реализуется в диалектной речи прежде всего в виде элементов поясняющего характера, средств, маркирующих речь по шкале «своя» - «чужая», а также в виде дискурсивных элементов вводно-модального характера. Другие виды языковой рефлексии менее частотны. На наш взгляд, это объективно, поскольку появление различных оценок речи связано с нарушением ее автоматичности, обусловленным особыми условиями общения.
1. В первой группе рассмотрим собственно рефлексии о языке:
М.К.: Сейчас перядача ийгила по телем>изяру, я у хату уйшла, украинский язык и руссъкий Дак worn у сё равняли Один каже: руссъкий нравится, а друуи -украина. Один мужик уоворя: яны ж ти самые, токи о це wbi языки, о це крътлаете.
- Что делаете?
М. К: Наши ... русские говорят по-русськи, а ето по-украински: «о це, хаце, маце».
Worn оны там спорыли. 1¥ъши\\ али там, сядели за столом.
- А вам больше русский или украинский нравится?
М.К.: Яруссъкая. У мене паспорт, чисто русская.
- А у вас в речи много украинских слов.
М. К.: А ты знаешь, моя Таля училась у одиннадцатом классе, так ёй оценку снижали. От пято у о класса. Як я у ом о ню, такь ёна и пиша. Понял? И учитель мене мызывал. Ну шо, яуж уомюрю, cwoeüрэчи не изменю. Worn таки, деточки, дяла fM.K. Плакса).
Метаязыковая функция реализуется через 1) номинацию говорящего (один мужик, русские, они), 2) метапоказатели - формы глагола говорить (говоря, говорят), синоним -гомонить, 3) элементы вводно-модального характера (дак вот, о це, ты знаешь), 4) дейктические показатели ёй, своей, таки, 5) оценочную лексику кривляете, 6) передачу чужой речи ето по-украински: «о це, хаце, маце», 7) эксплицированную оценку собственной речи я уж yowopjo, cwoeüрэчи не изменю.
2. Очевидно, что общение диалектоносителя с диалектологом представляет собой особую коммуникацию, при которой автоматизированный характер речи неизбежно нарушается. Результатом и одновременно показателем особых условий общения, показателем того, что коммуниканты владеют разными культурно-речевыми кодами [2], становятся метавысказывания поясняющего характера, например:
- А родители по-белорусскиразговаривали?
М.В. Да сначала то, а потом уже чёж, смешалось...
- А не понятно, Михаил Власыч, смотрите, все приехали с Украины, с Белоруссии, а говорят тут все по-русски, Почему?
М.В.: Ну потому, все же отрусских!Ну смесь же идет?
- Михаил Власыч, ну смотрите, десятый год, Советского Союза никакого нет, приезжают украинцы, белорусы и начинают говорить по-русски?
М.В.: И... и находили все общий язык! (MB Хлыстов).
Или:
Мать моя, значит, э, фамилия у ей Никимюк. Вот это, как называют это, не знаю я, а отец-то - Банъковский Это уже поляк, наверно. Вот, а-а, мать, я не знаю уже как, как называется, их...
-Да кто его знает...<... >
А.К.: Как-то, как-то уовбрят, что и wee больше были: Фесю-ук, Тарасю-ук, Корнелю-ук, Сидорю-ук Вот такие всё фамилии были. Всё на «ю». вот А таких-во фамилий вот был, был: Банько-оуский, Высо-оцкий, Баро-оуский, во-он, Кудёверский Пять фамилий таких было только (А.К. Сергиенко).
Показательно, что носитель диалекта, осознавая наличие у своего собеседника иного речевого кода, в ходе дальнейшего общения самостоятельно, без дополнительных запросов, «деавтоматизирует» (О.Ю. Крючкова) свою речевую деятельность. Например:
Да, места у нас ничего, красивые. Голубика у нас есть, где марь хорошая, так ее много растет. Марь — это болотистое место, сыроватое. И грибы у нас есть: маслята, рыжики, красноголовки, подберезовики по-другому, боровики еще, волнушки, грузди (А.И.Тюмин).
3. Оценка собственной или чужой речи носителем диалекта является важным лингвистическим материалом, иллюстрирующим языковое чутье говорящего, его коммуникативные установки и интенции, специфику речевого поведения. В оценках речи проявляются и рефлективная сторона речевой деятельности, и функция речевого воздействия, и содержательные признаки некоторых концептов, в частности, таких, как «язык» / «речь»:
Родители приехали, а я-то тут-то, что ж, родился, вырос. Уже к тому времени тут...пошло вот так всё, смешано разговор большинство был. Мордву понимали, вот жилимы, четыре семьи мордвы... пять было, чувашей три семьи было, значит, нас, понял? Ру-усских четыре семьи, белору-усов пять семей. Вот в деревне начили, значит, постепенно размножа... ну. Все же на... общим языком, кто как ..., понимали друг друга, и вот один от одного. И всё! И пот. ю! (М.В. Хлыстов).
Хотя оценки речи не являются и не могут быть в целом частотными метаязыковыми элементами [2], в условиях общения диалектоносителя и диалектолога - носителей разных культурно-коммуникативных кодов - число оценочных суждений о речи неизбежно увеличивается вследствие нарушения автоматизма общения, свойственного естественной коммуникации. При этом оценки речи в рассказах диалектоносителей могут быть вызваны как прямыми запросами диалектологов, так и возникать спонтанно, свидетельствуя об активности речевой рефлексии говорящих в естественных условиях их речевой деятельности:
За Николаевкой есть дорога, ее называют царской. Рассказывали, что только царь мог по ней ездить (Е.Ф. Хабарова).
В оценках речи ярко отражаются принятые в сельской культуре нормы речевого поведения. Метаязыковые оценки-высказывания в речи представителей традиционной речевой культуры отличаются особой организацией, имеют обычно не дефиниционный, а описательно-повествовательный характер [5]. Объяснение/пояснение эксплицирует ситуации, связанные с толкуемыми словами, понятиями; соответственно этому типичной тактикой метаязыкового пояснения является приведение примеров, что связано с преобладанием практического знания у участников диалектной коммуникации. Реже
метаязыковое пояснение включает элементы дефиниционного характера. Рефлексия по поводу своего и чужого речевого кода, осознание имеющихся различий выражается маркированием используемых номинаций метавыражениями типа «мы называем», «у них называется»'.
- А говорите по-белорусски?
М.В.: Не. А они то же самое, понима(е)шъ, ну маленько изменяй, чего нет. И что мы го(в)орим: «картошка», они: «бу-улъба», как они как, как она у них там.
- Ну а вы ее как: «картошка» или «булъба»?
М.В.: А ну всякое, как назову, так и пойдет (М.В. Хлыстов).
Оценки речи появляются в текстовых фрагментах, вербализующих значимые для говорящего концепты. Так, для сельских жителей актуальной является оппозиции сельский житель — горожанин, русский — нерусский (местный — приезжий% что стимулирует обсуждение и оценку культурных, поведенческих, бытовых различий между представителями этих социальных групп. Заметное место среди объектов рефлексии занимают оценки речи, фиксирующие противопоставленность языка, речевой манеры, речевого поведения «своих» и «чужих». Речь противоположной группы иногда получает по принципу «свое» - «чужое» отрицательную оценку, характеризуется как непонятная:
Ну-у, украинци вообще ж не так <... > украинец он вообще ж не так балака, как мы У нас там, знаешь, некоторы слова у их не поймешь (В.П. Сергеева)
Частотны в диалектной речи показания метаязыкового сознания, связанные с областью речевого этикета как чрезвычайно значимой для диалектоносителя. В исследуемом дискурсе можно найти комментарии ко всем сферам проявления речевого этикета: правилам ведения речи, именованию лиц, употреблению личных местоимений и этикетных формул, использованию бранной лексики. Возможно, частотность таких примеров обусловлена тем, что в них отражены представления не только о языковых, но и об этических нормах:
Ф.И.: Большинство звали только по имя-отчеству. Вот я сколько помню своего отца, ну и дядек всех помню, я уже взрослый был, понял, оне брат брата называли по имя-отчеству строго если вот мой отец звался именем, он младшего, самого младшего называл Леон Иванович. Он бы мох его Леоном назвать, или Лёнькой, или как-ни(бу)дь, он его ему пацан, можно сказать, самы младший, а он его называл Леон Иваныч, у их было строго, так (в)от. И вообще по деревне народ всё (в)от это, ну пожилые, как бы сказать, все друг друга то(ль)ко по имени-отчеству называли, маты мало употреблялись, так это ж где-то от какой беды или чё, а так они не упо . ..
О.И.: Ста-арыхлюдейпочита-апи,уважа-апи, слушались.
Ф.И.: Да, старых уважали, слушались и почитали.
О.И: Только им старый чё скажеть им, дед сидить, он уже ничё не делает, подходит, там, сын или: «Батенька, ну чё будем делать?» (В)от он команду даеть: «Надо так-то так-то сделать то-то, то-о-то, сё(го)дня».
Ф.Н.: Старшему подчинялись. Это гцас (нрзбр.)
О.И.: «Се(го)дня будем жа-ать ли се(го)дня будем киси-ить ли», вот только он
командовал. «Ла-адно, батенька, всё, мы пошли».
- И его так называли, «батенька»?
О.И.: Батенька.
Ф.И.: Ну у нас в семейских называли не «папа», не «батя», а «тятя», слово «тятя», вот так.
О.К: Ну, кто «тятя», кто «батя».
Ф.И.: Ну-у, где и называли, здесь и «батя» называли, ну так как вот щас «дед»: «Эи ты, дед!», так не называли, не было такого слова. Всех с уважением называли.
О. И.: Щас к старым уважения нет от молодых. И говоря-am чужих и свои, и де-ети так. Де-ети к родителям так грубо обращаются, грубо. Я об своих не скажу, у нас хорошие дети. У нас сын хоро-оший и дочь хорошая. И зять хороший, и зять э-э. Как у нас, вот у нас у матери было шесть сы..., пять сыном? и я одна была. У нас при матери, при отце чтобы там ма-атом, чтоб дети м-м не было, не было. У некоторых, кто как воспитывал себе (нрзбр.) и кто как. Е-естъ (в)он при родителем? матами так, дак аж уши вянут А как нас воспитывали, так и мы своих воспитывали, и м нуча-ат так воспитываем. ¡¥нуком> у нас нет, три м?ну-учки.
Ф.И.: Да, ща-ас и козлом назовут, и чем хочешь. Ско(лъ)ко пьяных ско(лъ)ко ходит. Не-е, у нас нет, (в)от и зя-атъ. У нас маты здесь нету, так чтоб вот это маты. Один единственный зять курит табак, мы никто не курим, я не курю, сын не курит. Ну, племя-анники приезжают, кто курит, кто не курит, (в)от. Так вот у нас есть. Уши вянут, так маму называют, так вот есть. У нас все девки, ни одного у мене мч/ука нету, так плохо, мальчика нету (ФИ. Свинкин, О.И. Свинкина).
4. Метаязыковое сознание личности отражает также ее отношение к своей речи, к той форме языка, которой она владеет. Подобные метаязыковые комментарии представляют значительный интерес при исследовании языкового сознания носителей традиционной речевой культуры. Именно такие автокомментарии показывают, какие элементы культурноречевого кода осознаются говорящим как «свои», не совпадающие с «чужими» культурными и речевыми знаниями:
Чушка, кабан в обществе называюща свиньи. Козочки не склоняюща (И.С. Колесников).
Или:
- Их скрынями называли или сундуками?
М.С.:Нет, скрыня.
- А почему «скрыня», знаете?
М. С.: Это по-белорусски, по-нашему, русскому — сундук.
-Ау вас дома «скрыня» звали или здесь вы приехали «скрыня» звали?
М. С.: Нет. Скрынья звали дома.
- А сюда приехали?
М. С.: А здесь сундук, да и всё (М. С. Чеушева).
5. Знаками метаязыковой рефлексии являются текстовые маркеры ввода и оценки своей и чужой речи. Анализ высказываний, передающих ранее осуществленную свою и чужую речь, выявляет общие тенденции ее маркировки. Конструкции ввода цитаций и самоцитаций содержат, как правило, глаголы речи (наиболее частотен глагол «говорить») в форме настоящего времени (говорю, говорит), само же содержание высказываний, имевших место в прошлом, всегда передается в форме прямой речи. В этом случае данные метатекста (вводящие конструкции) и данные, репрезентирующие глубинные когнитивные установки
(форма прямой речи для передачи любой речи в прошлом), свидетельствуют о воплощении в речевой практике диалектоносителя важнейшего принципа диалектной коммуникации -совмещении ситуации-темы с ситуацией текущего общения (принцип сформулирован
В.Е. Гольдиным [см. 4]).
В способах ввода своей и чужой речи в проанализированном материале наблюдаются некоторые особенности, обусловленные устной природой диалектной речи. Для ввода чужой речи могут не использоваться глаголы говорения или вообще отсутствовать какие-либо сегментные средства, маркирующие чужую речь. Ср.:
Сталин тогда у нас же был головой, в тридцать восьмом году, он два года: тридцать седьмой и восьмой - ночью закрытая машина, «тройка» какая-то, ездили по ночам. Приедуть до бригадира, вызовуть ночью: «Давай, выдавай вредителей, а то тебя увезем!». А откуда та машина не знаю. «Выдавай!» (М.В. Остапенко).
К числу наиболее активных метаэлементов в диалектном дискурсе можно отнести: значит, правда и наверно. Выделительная функция значит в структуре текста сочетается с функцией жанровой маркировки, указанием на жанровую специфику соответствующих фрагментов речи, представляющих собой рассказы-повествования о важных событиях. Например: Мордву понимали, вот жили мы, четыре семьи мордвы... пять было, чувашей три семьи было, значит, нас, понял? Ру-усских четыре семьи, белору-усов пять семей. Вот в деревне начилй, значит, постепенноразмножа... ну. Здесь также включается словоформа понял в качестве маркера проверки уровня понимания сообщаемого собеседником. Лексемы правда, наверно выполняют функцию персуазивности, маркируют степень достоверности сообщаемого с точки зрения говорящего по шкале «уверен» - «не уверен»: Ну, первый день я чё-то там вот, ну, как вот, у нас готовлись, у него ж, наверно, готовились, потом он приехал, забрал меня к себе на второй день, а потом маму мою привезли туда, потом увезли маму, или э... там гости и еще остались, и мы с Алёшей к моей маме пошли (Л. С. Доценко).
6. Если метатексты, содержащие прямые оценки языковых фактов, относительно редки в обычной диалектной речи, то «текущие» вставные элементы, образующие несобственно информативный план высказывания - чрезвычайно частотные компоненты диалектного дискурса: они содержатся практически в каждом высказывании. Повышенная частотность компонентов, относящихся к метатекстовому уровню высказывания, сочетается в диалектной речи с их избыточностью:
Ивот... когда я поехала в Ленинурад, и у нас там тётечка была, правда, забыла как ее звали. Дак она уоворить: «Я сама съела собачку. И если б не йета собачка, уоврит. я б умерла. И мать умерла.» А им там тоже давали по сто пятьдесят урамм хлеба, крупы там скоко, а я, урит, эту собачку поймала, сама ее зарезала, обделала, урит, порубала на кусочки, уоврит, и ет...и вот бульон варила, с собак...сварю, уоврит, маме дам, уоврит, кусочек мяса и бульон, а сама, уоврит, этот бульончик поем. И всё. Мать спасала. Ну ничё, спасла хоть, мамку, уоврть, этой собачкой! (П.Г. Юдина).
7. Частотной в речи диалектоносителей является терминологическая рефлексия (глагол «называться,» - среди наиболее встречающихся полнозначных слов). Ее объектами регулярно выступают лексические единицы крестьянской и переселенческой тематики: называние людей других национальностей, предметов быта, окружающих реалий, природы, комментарий служб, обрядов, лиц по их принадлежности к религиозному течению:
Коренных жителей кержаками называем, или пивенем сибирским (В.И. Добычин).
Украинцев, белорусов кацапами называем. Батю татой называли (Плотников).
Коршаночка, еще называют по-украински - чепок, это кабак. Чумак - пьяница. Они ходили, как бродяуи, напивалися. Прутше - быстрей улетит. Закладаются -доуовариваются орел с конем. Опозднился — опоздал (Л.Р. Морозова).
Забота об эффективности коммуникации в условиях общения носителей различных культурно-коммуникативных кодов повышает рефлективность речи носителя диалекта, и особенно в темах, представляющих для говорящего особый интерес. Значимость переселенческой тематики обусловливает появление в соответствующих тематических сегментах текста таких ориентированных на слушателя средств рефлексии, как пояснительные конструкции, повторы, перифразы, обобщающие высказывания, обращения к собеседникам с целью проверки уровня понимания сообщаемого. Ср.:
О.И.: А все предки оттуда, с Забайкалья. И вот слово «паря», так называется. Я даже (в)от хорошо сидел слушал внимательно это с эт... с это, с Читы, «Играй, гармонь!» там выступали, и он говорит, засмеялся, говорит: «Ну пойдемте, паря, к нам чай пить, вот, у нас такой обычай».
- А, да. Обращение.
Ф.И: Если бабушка вам наливает молока, то раньше бы налили чаю, так вот. Это такой обычай у нас, вот семейский народ так назывался, а семейский народ называли, потому что семьями суда приехали, и так их окрестили, слово «семейские». И они и Забайкалье назы... есть такие, назы... слова, а суды - это семейские. Семейские приехали, допустим, (в)от Заган. Населяли и строили здесь, все, одни семейские были.
О.И.: Еще с Белору-уссии были.
Ф.И: Других людей не брали.
- Почему?
Ф.И: Их, допустим, называли хохлы, вот, с хохлами, ну, не то что мир, мир брал со всеми, но хохлы с хохлами и селились. Вот рядом деревня, там еще деревня, там большинство хохлы. Украинцы, белорусы, все такие люди (Ф.И. Свинкин, О.И. Свинкина).
А у нас <... > мы по-хохляцки. Тут остались, м>от я, Булаунчиха по-хохляцки и брат. Булаунчихи по-хохляцки и Чиписючка, она считав себя как эт <...> она у уородском была, считае себя така, она нэ по-русски балакает А у нас <...> Он самрусский Витька быу, а я по-хохлацки, а дети все по-русски. Он-то с Курска сам, у Николу приехал у двадцать пятом уоду. Ему уодик бы ло, как они приихалы. И м>от да-а... А ди тэ феи, они по-русски это-о бала(кают) <...> А это, у Покром>ке щас, знаешь, тут и хохол, хоть и хто, а феи по-русски щас балакають... (В П. Сергеева).
8. Работа метаязыкового сознания выражается в тексте и в случаях актуализации деривационных связей лексем. Актуализация деривационных связей имеет различную обусловленность. Она может служить элементом метатекстового высказывания-толкования (в этом случае мотивирующая единица находится в постпозиции по отношению к мотивированной - объекту метаязыковой рефлексии). Актуализация деривационных связей может возникать и как результат речетворчества, экспликации в тексте самого акта словопроизводства (в этом случае мотивирующая единица находится в предтексте) [3]. Ср.:
Отец был хохол, но говорил тока порусски. А мама моя хохолушка наполовину была. Хоть всю жиз(нъ) с русскими, а сразу хахолушураспознавали. Я в школе тоже по-хохлацки наворачивала. Стихотворение учу, порусски рассказываю, а потом на хохлацкий перехожу. Соседи у нас тоже хохлы, а дети ихние порусски уоворили (А.И. Селенчук).
Анализ речи носителей приамурских говоров выявляет достаточно высокую степень ее рефлективности. Наблюдение показало, что важнейшим объектом метаязыковой рефлексии диалектоносителей в беседах с диалектологами являются темы переселения и переселенческого взаимодействия, в том числе языкового, терминологическая рефлексия, пояснительные конструкции, обобщающие и оценочные высказывания, обращения к собеседникам с целью проверки уровня понимания сообщаемого. В зоне внимания говорящего находятся также стимулирующие рефлективную деятельность концептуальные оппозиции «раньше - сейчас» и «свой - чужой» (последняя оппозиция особенно активно реализуется в противопоставлении «русские - нерусские»).
ЛИТЕРАТУРА
1. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М.: Аспект Пресс, 2000.
2. Крючкова О.Ю. Метаязыковая функция в диалектной речи // Языковые средства в системе, тексте и дискурсе: материалы Международной научной конференции, посвященной памяти доктора филологических наук, профессора, члена-корреспондента АПН РСФСР А.Н. Гвоздева 25-27 ноября 2002 г. Самара: Изд-во СамГПУ, 2002. С. 186-191.
3.Крючкова О.Ю. Рефлективность диалектной речи //
http : //sarteorlingv .narod. ru/dialekt/reflektivnost .html
4. Гольдин В.Е. Повествование в диалектном дискурсе // Известия Сарат. ун-та. Нов. сер. 2009. №9. С.3-7.
5. Крючкова О.Ю. Оценки речи как выражение специфики народного речевого сознания // http : //sarteorlingv .narod. ru/dialekt/ocenki .html
6. Гынгазова Jl.Г. Чужая речь в языке диалектной личности // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2000.
«У нас говорили, конский молочай»
Федирко Анисья Андреевна, 1 93 1г.р., с. Максимовка Октябрьского р-на Амурской обл.
Беседовала ГалимоваД.И., 20JJ г.
Обработала Лагута И. В., 20J2 г.
- А какую-нибудь траву добавляли вот в такие лепешки?
- Ходили, лебеду рвалы, молочай. Это молоденький молочай есть - той, той, у нас уоворяли, конский молочай. Ну, молоденькый рвалы, у борщ бросалы, покуда капуста там пидростэ. Потом с капусты лист, лист свеклы полокрышим (?) у борщ. Вот так.
- А почему конский молочай?
- А я нэ знаю, чё его так проз... той называлы. Оно же такий растэт большой.
- О, больше метра что ли?
- А(г)а, оны бо-олыпой в(ы)растает, таки белы вы-ысыпять... А чё еуо называлы? Было уоворит: «Иди, нарви конскоуо молочаю!» Курочки было, у... по кустах. Курочка така ... Она така вкусна в борщ - молоденька! Называлась «курочка». Оны такэ, вот так
растэ, мы от тэк (нрзбр.) вышли и тэке прямо, вот как вам сказать, кучеравэнький той и молоденькэй.
- У, кучерявенький что, листочек или цветочек?
- А я вот и... она, наверно, не цвэ... нет, лысточки. Вот цвэточки на них нэ видела, цветуть оны или нет... Вот то, таким варылы.
«Ну, щас говорят по имя, а тода «моя баба» и все!»
Ратушкина Пелагея Петровна, 1932 г.р., с. Новоивановка Свободненскогор-на Амурской обл. Беседовали ОглезневаЕ.А., ЛагутаН.В., БезнигаеваМ., 2009 г.
Обработала Лагута Н.В., 2012 г.
- Ну при... и мужик, и дети тоже все тута.
-Мужик-муж, да?
- Муж, да. Мужик. А тада же так, мужуком звали.
- А жену как звали?
- Жена, жана. Это уже жана, дак, наверно, не меняется.
- Бабой не звали?
- Бабой ня звали. Ну, уоворили: «моя баба, моя баба». Ну, щас говорят по имя, а тада «моя баба» и все!
- А дети как бабушку звали?
- Бабушко, бабушка. Эт бабушка уже.
- А муж к жене как обращался?
- Ну как обращался? Как вот мой. Он скажет: «Полинка, а то сделаем, а потом, а то сделаем, то сделаем! Вот так! Нет, не так, давай вот так!»
Полинка?
- Полинка он меня звал.
- Ласково!?
- Ласково, да. Полинкой меня...
- А Вы его как?
- Я еуо - Иунат. Как? У него такое имя было тяжёлое. Он и сам не хотел такое имя себе. А тада же... чтоб поп сказал это... такое имя, вот такое имя тебе: Иунат. Или Кольке назвать, Николаем, а ему дали Иуната, вот и всё.
«Это уже вроде так вот поласково говорили»
Ратушкина Пелагея Петровна, 1932 г.р., с. Новоивановка Свободненского р-на Амурской обл. Беседовали Оглезнева Е. А., Лагута Н.В., БезнигаеваМ., 2009 г.
Обработала Лагута Н.В., 2012 г.
-А как батюшку звали?
- Ой, батюшку, я не знаю, как его.
- Нет, батюшкой так и звали?
- Да, так и батюшка. Поп, кто поп звал, а хто... ну в улаза-то не звали попом. Батюшка, батюшка, да. Эт уже вроде так вот поласково уоворили. А хто тах - поп. Поп - самый урешный человек.
<...>
А вот как вы к матери обращались в семье?
- Мама.
-А на «вы» или на «ты» звали?
- Ой, тада... Как уж... хто как? Ты или... я или...
- Ну вот нам рассказывали: папу звали тятей и обращались на Вы.
- Ето уже постар... лет в старшем возрасте. Дык, у коуо как. Конечно.
Тятей звали или как?
- Я нет. А я «папаня» звала.
Папаня?
- Да. Я «папаня» звала. Вот... дед мой, мужик мой, уже свово отца звал... как он яуо называл? «Тата», «тата»! А я, когда вышла замуж, я яуо боялась «татой» назвать. Маму-то я назвала легко, а яуо никак не звала.
- Мамой звали мужа мать ?
- Да, мама. Мама. Свякровку мама звала.
«Чеванью - фамилия такая, нерусская...»
Ратушкина Пелагея Петровна, 1932 г.р., с. Новоивановка Свободненского р-на Амурской обл. Беседовали Оглезнева Е. А., Лагута Н.В., БезнигаеваМ., 2009 г.
Обработала Лагута Н.В., 2012 г.
- Ну; не жалели, что замуж за китайцев выходили, как жили?
- Ну, жили. И дети были. Вон и дети щас, вот тута. Чеванью, вот так. Чеванью -фамилия такая, нерусская, видишь.
- Какая?
- Чеванью. Да вот у нас директор школы.
- Как они говорили? Как-то по-особому?
- Ну щас-то они... он по-русскому хорошо так, и не скажешь, что он китаец.
А раньше?
- А раньше, не знаю как... А как мы были, дак они... Щас китайцы друуие, так чисто уоворять, как русский человек, так ня скажешь, как китаец.
- Китайцев как-нибудь называли по-другому? Вообще, нерусских как-нибудь называли?
- Ну как? Китаец он и китаец и есть.
—А если он японец?
- А японцев я и не вида ла, не знаю.
- (дочь) Мама, а кто такие хунхузы?
-Я и не знаю.
- (дочь) Ну папка же уоворил - хунхузы.
- Ну, он уоворил «хунхузы», а я и не знаю, кто хунхузы.
- Нерусские - это хунхузы?
- Ну конечно, а може, китайцы, а може, японцы, я не знаю, коуо он так звал. Да, хунхузы. Наверно, китайцев и кто... может, коуо он так звал, дьявол еуо знает.
<...>
- Как называли плохую хозяйку ?
- Кто уоворить «урязнуля», «катруся» скажуть: «Катруся - урязная такая вот, как катруся, ты хоть с себя бы юбку сня ла, да платок постирала бы»!
А почему так говорили «катруся»?
- Потому что урязная она такая, а потом скажуть вот. И щас такие есть, и щас такие есть всё равно. Она идёть и ...
- И тоже катруся?!
- Катруся, да! Как катруся! Я-то в друуой раз скажу: «Ты как катруся, ... ты хоть сняла бы с себя штаны постирала бы, а то они уже у тебя блестять скоро будуть» (смеётся).
- Араньшеругались, сильно?
- Нет, я рууаться стала когда я вот на коровах работала. Вывядуть: «Вот ты, ... такая, вот», и как начнёшь ...
«Вот так вот в детстве назовут — Хмырь, он и сдохнет Хмырём!»
Ратушкина Пелагея Петровна, J932 г.р., с. Новоивановка Свободненского р-на Амурской обл. Беседовали ОглезневаЕ.А., БезнигаеваМ., 2009 г.
Обработала Лагута Н.В., 20J2 г.
- Дом избой не называли? Хата только? Изба не говорили?
- Говорили. И хату, и в дом, и как уже там.
- Как называется коридор в начале дома?
- Сенцы, сенцы. Я и щас всё время говорю: «В сенцы». В коридоре, что ли? Ну, в сенцах там, вот тут лежить.
- Чем в печку посуду ставили? Рогач или что?
- Был, был. У меня мноуо тут было.
- Как звали?
- Роуач. Кочерёжка. Ухват.
- Рогач и ухват - это разные?
- Конечно.
- Чем отличается?
- Ну это такой, а етот, как poya, цепляет чууун вот.
- Это рогач?
- Да, а там сделать опять какую-то, как уже их называють, я уже и забывала.
- А ухват? Он какой?
- Ну, это ухват, это как... как ...
- Это так же?
- Да, по-разному, кто как называется, предмет один, а... да у нас во западе, вот в деревне, вот через речку, вот вы и я. Вас так уже зовут - нас так. Нас кажется «лапшевники», а вас зовуть «салтыки».
А почему?
- Ну там уже названия такое.
А почему лапшевниками-то обозвали?
- В другой раз уоворять: «У вас кошка в лапше окотилася»!
- Это почему так говорят?
- Когда лапшу ету делают, самодельную, там тоже такие ети, скалки, она делается круулая, эта лапша-то, тесто раскатывается то тонко-тонко, и она получается всё больше, больше, а потом порежеть и она высохнеть, порежеть ножами тонко-тонко, так ету вот больше (?), как её? И она тоуда же, она сухая, ета сырая, надо её посушить или уде-то на печке, или... положили её, на чеу-то там(а), чтобы она высохла, а кошка залезла и окотилася там(а)! Ну и вот, и прозвали их так!
- А ещё в деревне были прозвигца?
- А то разве не были! Господи...
А какие?
- То Хмырь, вот так вот в детстве назовуть - Хмырь, он и сдохнеть Хмырём! Да у нас и щас есть! Нашу Веру, ето, дражнили Краля, ну почему? Не знаю, дети обзывалися. Ну вот, кода он назовёт, уоворит: «Я тебе дам Кралю!» А потом Коля, как звали, прозвали еуо Колясик, он не Колясик, и фамилия у неуо не Колясик, он и щас остался Колясик. Кто пошёл? - Коля-Колясик! И все знають, что Коля - Колясик! Как в детстве назовуть! Тут вот одноуо Комиссаром звали, они тоже вот иурали в палки и ... в эти вот из палок ружья наделають, а он и уоворить: «А я буду комиссаром!». Так он и Комиссаром и помер! Щас вот йдуть еуо дети, уоворять: «Райка Комиссарова пошла!»
- А вот вы говорили про деревню: одни - лапшичники, а вторые кто?
- Это уже там деревня друуая была - Салтыки.
- Тоже самое называли? Один предмет?
- Да, ну дак, конечно.
- Салтыки - это деревня?
- А у них, наверно, Салтык что ли был, какой такой урозный.
А кто такой Салтык?
- Да чёрт их знаеть, это уже до нас уоворили, и щас, мож, там так уоворять, мы ж не знаем, почему так.
- А лапше ников галушниками не звали?
- И галушниками звали, да. Кто лапшу любил, тот лапшевник, кто уалушки... Мы приехали сюды, на Дальний Восток, тут никто лапшу такую не делал, тонкую...
«Они туда семьями выселялись, семьями приезжали, поэтому и зовут - семейские»
Лощенко Валентина Епифановна, 1937г.р. с. Новоандреевка Белогорского р-на Амурской обл.
Беседовали Горлова Л., Не бора Е., 2007г.
Обработала Лагута Н.В., 20J2 г.
- А вот курица, которая на яйцах сидит, она как называется ?
- Ну как, хохлаткой, наседкой, наседка.
- А хохлатка это просто курица?
- Ну, хохлатка там, хохлатка, она с чубчиком, хохлаткой, с чубчиком такая она бывает, хохлатка. A-а эта наседка, наседка.
- А петуха как называли?
- Да как?! Петух да и всё, как его...
-А никак по-другому? Другие, может быть, люди?
- Чёрт их знаеть! Ну, мож, и хто как и называет.
<...>
- А вот, говорят, раньше в деревне семейские жили?
- Семейские, кержаки, дак вот нас и-и зовут - семе... ну, если вот, почему семейские? Потому что семьями-и, вот как, а откуда, не знаю, семейские вот, кержаки.
- Их кержаками называли, да?
- A-а, ну, и кержаки, ну и семейские там, ну семейские почему... они туда семьями выселялись, семьями приезжали, поэтому и зовуть - семейские. Вот говорят, что семейские те жадные, то да сё, да вроде бы так бы уж то говорили, не давали с кружки... с какой пьешь, с этой кружки не давали пить. Так, ну и что вот понаслышися от людей. Ну-у, а все(г)да безлюдные были, все(г)да чаем напоят, накормят, напоят и эта... Ну, хто как брешет. Сбрешишь - поверил, не сбрешишь - не поверил! Так и надо: всех, хто брехать умеет... они больше прибрешут и чё, как Таня Чикапаева, вот у него были на той улице, во-о, от она любитель(ни)ца побреха-ать, она есь правду скажет, есь сбрешет! Это, это уже, о-ой, беда!
«Ну, наши имена по-церковному»
Ерофеева Фёкла Гуръяновна, J925г.р. с.Заган Свободненскогорайона Амурской обл. Беседовали ГалимоваД.Н., Архипова Н.Г., 2004г.
Обработала Лагута Н.В., 20J2 г.
- А вот имена вот ваши? У вас ведь не такие имена, как вот у людей в миру?
- Ну, наши имена по-церковному. Я вот Фёкла называюсь, от Фёкла, ну, это меня девчата прозвали так. Мы... у нас солдаты были в войну. А тут Дуська одна была, она познакомится... Я говорю: «Фёкла!». А эта: «Ду... Дуська, Дунька!». «Вы что, над нами смеётесь?! Мы защищаем родину... вы...». А у нас такие имена! Ну, церковные имена! Фёкла имя не меняется, так и пишется.
«Говорили, конечно, не так...»
Шменделъ Марфа Яковлевна, J9J7 г.р. с. Красный Луч Архаринского р-на Амурской обл. Беседовали ГалимоваД.Н., Архипова Н.Г., 2003 г.
Обработала Лагута Н.В., 20J0 г.
- Тетя Марфа, а вот смотрите, вы жили там (на западе) и сюда приехали, а отличалось, как люди жили? Дома другие были? Люди говорили, может быть, по-другому? Помните?
- Не-ет. Нет, миленькая, уоворили, конечно, не так, как в... у Бряньське, там што? Куда?
- Это там, да?
- Да-да.
- А тут как?
- А тут вот... «Как»? «Какое дело там»? Там то, да дру у ое, вот тако как-то, покультурнёй вот таки.
- Здесь культурнее?
- Да-да-да. А там жили темно. Мы сюда приехали, ещё ни радио, ни свету не было
у нас.
- Это в Брянске?
- Да-да-да, и в сяле мы...
«В Николин день родился, значит, Николай назвали»
Борисова Нина Максимовна, 1931 г.р. с. Грибовка Архаринского р-на Амурской обл. Беседовали Галимова Д.Н., Архипова Н.Г., 2004г.
Обработала Лагута Н.В., 2012 г.
- Звали Анна Михайловна, потом Анна Милеевна она.
- Милеевна? Это такое имя? Это вашего мужа Милей звали? Это старинное имя.
- Да, старинное.
- Такое имяредко встречается. А почему Милей назвали?
- Ну-у это, раньше по книгам же называли имена.
- По церковным?
-Да.
- Батюшка был?
- Да нет, батюшки у нас не было.
- Сами читали?
-Да.
- Так, а дочь Анна, да?
- Ну, Анна она, это самое, Коновалова.
- А других тоже называли по этим праздникам?
- Тоже. У на... у меня все тоже... имена Николай, Евдокия.
-А в вашей семье как звали ещё?
- Ну вот у меня, это мой отец Максим был, а мать...
- Ну а в Святкахразве есть имя Максим?
- Есть.
-А братья, сёстры?
- Братья? Вот одна сестра с Хабаровска сейчас приехала, мы вдвоём остались в шисят лет. В семье уже все померли, мы самые младшие остались щас.
- А её как зовут ?
- Её Мария.
- Это она по календарю в августе родилась?
- Ну, где-то она, не знаю... (нрзбр.) Марья - правильно.
-Марья?
- Марья. Мария нет имени.
- А как же Дева Мария?
- Она одна только.
- А-а. Дева Мария одна. А вот мирское имя, да...
- Да, такое, не положено называть Мария. Только по книге - Марфа или Марья. Марина есть, Марья, Марина. Ну вот, это самое, а Мария не называют вот щас.
- Нельзя?
- Нельзя, она одна.
- А мать вашу как звали?
- Акулина.
- Тоже старинное имя.
- Старинное имя.
- А вот если в Святки имя одно, а оно вам не нравится?
- Ну, конечно... Если у меня вот сына Николай, а надо было Милей его называть, а мы назвали его Николай, так в Николин день родился, значит, Николай назвали.
- А почему нужно было Милей назвать?
- Ну вот, у нас это, у нас так: родится - на восьмой день он назовётся.
- По святкам, да?
- Да. Ну вот - Евдокия, Анна, Татьяна, (нрзбр.)
- Ну вот, отчество ваше не старинное.
- Ну, дак а Максим?! Максим - это старинное! Раньше Максим это не называли, щас навалом Максимов!
-Да-а. Раньше редкое...
- Щас уже мода пошла.
- Редкое оно, наверное, раньше было.
- Да, редко очень, вообще редко, да не называли вообще Максимом, а щас Максим -модно! Так вот, вот щас называют, всем нужно старинное имя. Пример: раньше... вот щас Варвара вот есть, Семён вот это самое, Елизавета вот назвали маленьких (нрзбр.) всё, уже называют старинными именами.
- А сейчас же Васятка назвали. Кому как нравится.
- Кому как нравится.
- А вот что даёт? Какаяразница, Васятка назвали или Костя назвали?
- Ну положено раньше так было, по-о.... это самое...
- Поверьям?
- По книгам называть, имена на восьмой день, (нрзбр.) парням можно вперёд называть, а девчонке назад (нрзбр.) У парня назад нельзя.
- А что? Тогда судьба плохая будет?
- Не знаю, как она. Ну, называют так вот.
<...>
- А мама ваша говорила по-белорусски?
- Нет, они сразу говорили это, потом...
- А вы как? По-белорусски или по-русски говорите?
- Не-е, я не помню, как по-белорусски говорить, так, некоторые слова знаю.
- А какие слова?
- Ну вот, это чипела, вот ч... знаете, чипела? Ухват, да не ухват, а сковородник.
- Чипелай?
- Чипела называется.
- Чипела?
-Да.
- Сковородник, а сковородник- это...
- Ну-у сково... сковороду под-поднимать.
- Из печки?
-Да.
- Врусской печке?
- А чипела - это, это, это самое, ухват этот, чем вытаскивать.
- Сковородник (нрзбр.)?
- Это не знаю, ну, сковородник - это вот называется, это чипела называлась. А луковицы были, это звали...
-Лук, да?
-Ну.
- А мы знаем, как будет картошка.
- Бульба - картошка. Ну вот много, а я щас, чё там называлось...
- А они как-то по-особенному говорили?
- Ну... (нрзбр.). А щас уже всё, щас уже всё забыто.
«Потому что ее бьют битком»
А браменко Мария Парфеновна, 1910 г.р. с. Чагоян Шимановского р-на Амурской обл. Беседовали Архипова И.Г., Оглезнева Е.А., ГалимоваД.И., 2003 г.
Обработала Лагута Н.В., 2012 г.
- Это был склад госпромхоза, там принимали ягоду, там бочки стояли пустые в одной стороне, в одной половине, в другой половине... Так госпромхоз щас ягоду не принимает, лес постоянно горит, ягоды нету, а склад так стоит никчемный, а бочки забрали, они приехали. Вот, а то принимали ягоды, другой раз забивают обе половины, все с ягодой. Так люди сдавали раньше ягоду. Ну, били, тоже денег не хватало.
-А били?
- У нас ведра есть специальные, битки называются. Вот здесь дырку прорезаешь, чтоб рукой браться, вот так, и вот раз, раз, и пошел - шварк! Смотришь: у тебя пять минут -полведра!
-А дырку прорезаешь где?
- Дырку прорезаешь в боковине, чтоб рукой браться. У нас есть они, эти битки.
- А край у ведраровный или неровный? Обычный?
- Нет, потом этот край, который обложен, дырочку сделает, да изолентой хорошо, здорово-здорово, много изоленты намотают, чтоб он гладкий был, чтоб мозоль не набить... И вот, он гладенький был, раз, раз, и пошел!
- Почему говорили, что ее били?
- Потому что ее бьют битком. Вот ягода стоит, раз, раз... Раз десять шваркнешь, вот уже столько в ведре <.. .>
- Я слышала «летняя кухня» говорят?
- Летняя вот у бабушки с дедушкой на берегу, там из драночек, досточек. Зимой, вот допустим, первого октября, мама всю посуду собирает и в хату, все, уже в дом переходит, и всю зиму в доме. К первому мая там попротрёт, печку подбелит, подмажет, и туда переходит, пол покрасит... в кухоньку туда, и все лето, до самой осени.
«Раньше мы родителей звали на «Вы»
Наконечникова Елена Анисимовна, J940 г.р., с. Чагоян Шимановского р-на Амурской обл.
Беседовали Архипова Н.Г., Галимова Д.Н., Оглезнева Е. А., 2002 г.
Обработала Лагута Н.В., 20J2 г.
- У нас старший сын меня зовет на «Вы», а Леша и-и Галина, ещё младшая дочь у нас в Сковородино, она тоже вместе с ним вот это, заканчивала второе, первое она железнодорожное закончила, а второе уже как, на юридический. Она капитан налоговой полиции. Так она вот учила это, на юридическое отделение. Или АмГУ или.. АмГУ, а щас у нас внучка там учится, а вторая - одна в ДальГАУ. Лешина в ДальГАУ учится, а эта - в АмГУ. Старшая, она пошла, остался один год, она экономический (нрзбр.), а эта какой-то технолог, она на технолога. Вот она, вот только первый курс ещё (нрзбр.). И вот главно: оне зовут на «Ты», Галинка и Лешка, а Витя до того привык... Раньше мы родителей звали на «Вы», и он привык, и теперь бесполезно. А его дети зовут его, это, сын и дочка, его на «Ты»: «Папа, ты...». И всё... И Леша вот все, бабушка, и внучка приезжает со Сковородино: «Бабушка, ты...», а Витя один, как привык, всё!
- А как лучше звать - на «Ты» или на «Вы»?
- A-а мне все равно, кто на «Вы», кто на «Ты», мне какая разница?! А вот он не может и всё, вот привык в то время. А потом, кода уже на «Ты» стали звать... где-то после восьмидесятых лет.
- А до этого все на «Вы» звали?
- А до этого все люди на «Вы». Ну, редкие случаи был, обычно - «Вы»: «Папа - Вы, мама - Вы!».
- А муж и жена друг друга звали как, по имени - отчеству?
- Не-ет. Ну хто, иноуда это, иноуда просто так смеются, вот наш дед, мой свёкор мой: «Зинаида Алексеевна!» на неё, а потом кричит: «Мать! ...<...> ты куда пропала?», тут же: «Ты где была?». Она: «Я на огороде была!». То кричит: «Зинаида Алексеевна!», то потом кричит: «Мать! Куда пропала?».
- А она его как?
- Ну она его «дед» звала, «дед»!
-А когда молодые?
- Ну, кода молодые были, ну меня ещё в живых-то тода, наверно, не было, молодые были. А не знаю, как она звала его, даже... она уже... я кода замуж вышла, он уже седой был, ем уже шиисят восемь лет было, я и даже не знаю... Мама наша звала до последнего папку Анисим.
- Анисим?
- Да-а, строго Анисим. По отчеству не звала, Анисим (нрзбр.), а Анисим звала. Вот, ну. Вот так вот, Куклины старики тоже поумирали. Он ее «Настя» звал, а она его «Михаил» звала, просто по имени и всё. Редко, но кто-то выдумывал по отчеству, вот он, дед, другой раз стоит: «Зинаида Алексеевна!», а потом кричит: «Мать! <.. .> ты куда девалася?»
