CC BY
568
УДК 81.00 ББК 81.00
А.Ю. Безродная РАЗЛИчИЕ ПОНЯТИЙ «КОНЦЕПТ» И «ИДЕОЛОГЕМА»
В статье рассматриваются основные различия между двумя феноменами языка - концептом и идеологемой, изучается их функционирование в языке и множество подходов в их исследовании. Концепт определяется как дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, под идеологемой понимается универсальная когнитивная единица идеологической картины мира.
Ключевые слова: концепт; идеологема; коммуникативная функция языка; волюнтативная функция языка; идеология; манипулирование общественным сознанием; когнитивная структура; репрезентация в языке
A.Yu. Bezrodnaya
on differences between the notions «concept» and «ideologem»
Various sources are indicative of profound differences between the concept and the ideologem. The article considers their functions in the language and the range of the studies. Concept is defined as a discrete mental formation and basic unit of cogitative code while the ideologem is viewed as a universal cognitive unit of ideology.
Key words: concept; ideologem; communicative function of the language; volitionalfunction; ideology; manipulation by collective consciousness; cognitive structure, representation in the language
В современном понимании язык - важнейшее средство человеческого общения [БЭС, 2000]. Несмотря на то, что под языком, в противоположность речи, всегда подразумевают некоторую систему знаков, эта система вступает в действие только в случае ее использования в процессе коммуникации или мышления (которое также можно определить, как коммуникацию с самим собой). Таким образом, язык - явление сугубо социальное, принадлежащее культуре и истории человечества. Мы находим подтверждение этой идеи у М.М. Бахтина, который считал, что «слова - социальное явление, социальное во всех его сферах его жизни и во всех его моментах - от звукового образа до отвлеченнейших смысловых пластов» [Бахтин, 1935, с. 72].
Большое количество дефиниций «язык» и множество подходов к его изучению определяют такое же множество функций, им реализуемых. Представители Пражского лингвистического кружка пишут о языке как о системе, «связанной с реальностью и используемой для достижения определенных целей». Таких целей у языка выделяют больше 25 (ав-
тор каждой теории выделяет свои функции и их классификацию). Сами Пражцы выделяют социальную и экспрессивную функцию языка, где первая обеспечивает связь с другими людьми, а вторая способствует выражению мысли (просматривается связь языка и мышления) (цит. по: [Вахек, 1964]).
В терминологическом словаре Г. А. Мартинович и П.А. Семенова мы встречаем 4 основные функции, реализуемые языком, - коммуникативная (язык как средство человеческого общения), когнитивная (язык как выражение деятельности сознания), эмоциональная (язык как средство выражения эмоций) и ме-таязыковая (язык как средство исследования и описания языка в терминах самого языка).
Таким образом, две основные функции (коммуникативная и когнитивная) совпадают с функциями, выделяемыми Пражскими лингвистами (социальная и экспрессивная). Социальная или коммуникативная функции выполняют задачи внешнего общения, а экспрессивная или когнитивная (куда также мы может отнести и эмоциональную) выражают связь мышления и языка, или результат вну-
треннего общения человека, его размышлений, переживаний.
Собственно когнитивная функция подразделяется исследователями на несколько подфункций: функцию орудия познанием и овладения общественно-историческим опытом, функцию оценки (или аксиологическую функцию), функции референции, денотации (номинации) и предикации [Мартинович, 2006]. Все эти подфункции связаны с мышлением и являются результатом восприятия мира человеческим разумом. На наш взгляд, первичными в этой категории можно назвать функции референции и номинации, так как мы можем предположить, что при формировании человечества они явились базисными как для формирования языка, так и для формирования культуры в целом (человек изначально нуждался именно в обозначении предметов и явлений, окружающих его). Мы также можем предположить, что следующей в формировании и развитии языка сложилась функция предикации, когда человек сделал попытку соотнести «заключенную в отрезке речи мысль к действительности» [Ребер, 2002].
Когда человек стал не только излагать факты, но и оценивать их, сформировалась аксиологическая функция. Наконец, функция познания и овладения историческим опытом явилась связью нескольких поколений, обладающей данной культурой, которая сделала возможным не только общение людей между собой, но и общение в разные эпохи, «передачу» культуры, ее дальнейшее развитие.
Разбирая подробнее коммуникативную функцию, можно подразделить ее на фатиче-скую (контактоустанавливающую), конатив-ную (функцию усвоения), функцию хранения и передачи национального самосознания и волюнтативную функцию (или функцию воздействия).
Здесь также прослеживается некоторая иерархия. Так, для начала речевого акта нам необходима контактоустанавливающая функция, без которой коммуникация невозможна. Основным условием общения после установления контакта станет усвоение получаемой информации. Связь на более высоком уровне (между культурами и эпохами) порождает функцию передачи национального самосознания. Когда речевое искусство достигает пика своего развития, то его основной функцией становится именно воздействие на людей.
Концепту присваивают множество интерпретаций. Неоспоримым фактом является осознание концепта как основной единицы и ключевого понятия когнитивной лингвистики в целом, однако из-за нечеткости границ данного понятия возникают его различные интерпретации.
Понятие «концепт» пришло в лингвистику из логики и философии, но последние 20 лет оно переживает период актуализации и переосмысления. В связи с размытостью и нечеткостью определения концепт возникло множество различных подходов к его изучению. Кроме того, концепт имеет многогранную структуру, что и вызывает основные сложности при его описании. Ниже представлена типология подходов, предложенная В.А. Масловой. Она предлагает рассматривать подходы к рассмотрению и исследованию данного понятия с позиции той роли, какая уделяется в той или иной теории языку.
К первой группе исследователей, прежде всего, она относит Ю.С. Степанова. Сторонники этого подхода уделяют большое внимание культуре. Отсюда культура может быть рассмотрена как «совокупность концептов и соотношений между ними», из чего следует, что концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека. В.Н. Телия, придерживаясь также этого подхода, утверждает, что концепты занимают ядерное положение в коллективном языковом сознании [Маслова,
2008, с. 46].
На наш взгляд, к сторонникам такого «культурологического» можно также отнести С.Г. Воркачева, воспринимающего концепт как «единицу коллективного знания (отправляющую к высшим духовным сущностям), имеющую языковое выражение и отмеченное этнокультурной спецификой» [Воркачев, 2004, с. 51-52]; М.В. Пименову, считающую, что концепт - «представление о фрагменте мира» [Пименова, 2007, с. 142] и В.И. Карасика, характеризующего концепт как «ментальные образования, которые представляют собой хранящиеся в памяти человека значимые осознаваемые типизируемые фрагменты опыта» [Карасик, 2002, с. 91].
Среди второй группы исследователей
В.А. Маслова выделяет таких ученых, как Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев. Данный подход представляет семанти-
ку языкового знака единственным средством формирования концепта. Язык, таким образом, выдвигается на первый план и в изучении концепта ему отводится главная роль.
И, наконец, третья группа исследователей занимает компромиссное положение и уделяет равное внимание как языку, так и культуре. К ним В.А. Маслова отнесла, в первую очередь, Д.С. Лихачева и Е.С. Кубрякову. Они полагают, что концепт возникает не непосредственно из значения слова, а является результатом «столкновения» значения слова с личным и народным опытом человека, таким образом, концепт является посредником между языком и действительностью [Маслова, 2008, с. 46].
По мнению В.В. Красных, концепт - максимально абстрагированная идея «культурного предмета», не имеющего визуального прототипического образа, хотя и возможны визуально-образные ассоциации, с ним связанные) и А.Б. Соломоника (концепт - абстрактное научное понятие, выработанное на базе конкретного житейского понятия) (цит. по: [Стернин, 2007, с. 17]).
На основе всего вышесказанного В.А. Маслова выделяет основные инвариантные признаки концепта:
• ментальная единица человеческого опыта в его идеальном представлении, вербализующаяся с помощью слова и имеющая полевую структуру;
• основная единица обработки, хранения и передачи опыта;
• концепт имеет подвижные границы и конкретную функцию;
• концепт социален, его ассоциативное поле обусловливает его прагматику;
• выступает как ячейка культуры [Маслова, 2008, с. 52].
Мы, вслед за З.Д. Поповой и И.А. Стерни-ным, понимаем концепт как «дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении обще-
ственного сознания к данному явлению или предмету» [Стернин, 2007, с. 17].
Они наиболее точно и емко определяют все аспекты данного термина, выражая как принадлежность концепта к мыслительной сфере человека, так и его осознанность и интерпретацию обществом. Кроме того, они предлагают разделять понятие слова и концепта, что противоречит некоторым определениям, данным выше: «концепт не обязательно имеет определенное языковое выражение - существует много концептов, которые не имеют устойчивого названия и при этом их концептуальный статус не вызывает сомнения». [Там же. С. 18]. Авторы данного определения также противопоставляют концепт общенациональным ценностям, имея в виду концепты эмпирического и бытового характера, они дополняют этот пункт и фактом существования межкультурных концептов.
Таким образом, концепт реализует изначально когнитивную функцию: «дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека», «представляющее собой результат познавательной деятельности личности и общества», «несущее комплексную информацию».
Безусловно, роль концепта в коммуникации (реализация коммуникативной функции) также очень велика и ее значение нельзя переоценить. Очевидно, что общение происходит именно при оперировании концептами. Каждый участник коммуникации имеет некоторое представление о предмете или явлении, о котором идет речь (у говорящего/слушающего к моменту речи уже сложился некоторый образ, представление о нем, его память выдает какие-нибудь определенные фрагменты опыта). Кроме того, при общении происходит даже обогащение данного концепта в сознании участников диалога. Они получают новую информацию, осознают ее и перерабатывают. Таким образом, каждый участник расширяет свое личностное понимание данного концепта (речь идет об индивидуальных концептах). А в процессе коммуникации участвуют социальные, общеизвестные аспекты и значения репрезентируемых им лексем (иначе общение было бы невозможно, так как его участники не имели бы общего представления о предмете или явлении). В данном случае целесообразно говорить о понятии.
Тем не менее, как мы уже сказали, главной функцией, реализуемой концептом, остается когнитивная, так как в процессе коммуникации человек концептуализирует мир в целях воссоздания картины мира, о которой идет речь.
Другой, не менее неоднозначной единицей, является идеологема. Это понятие существует не так давно, по сравнению с понятием концепта. Оно было введено М.М. Бахтиным и имело несколько отдаленное от современного значение. Первоначально термин использовался для описания слов, идей героев романа, которые должны произвести определенное, соответственно задумке автора, впечатление на читателя и, возможно, подтолкнуть его к определенным действием, или, как минимум, к пересмотрению, дополнению своего взгляда на мир: «Слово говорящего человека в романе не просто передается и воспроизводится, а именно художественно изображается.. .словом же авторским. Говорящий человек в романе - в той или иной степени идеолог и слово его всегда - идеологема. Особый язык в романе - всегда особая точка зрения на мир, претензия на социальную значимость» [Бахтин, 1935, с. 146]. Если опустить романный жанр, о котором идет речь, и считать возможным реализацию идеологемы в любом другом дискурсе, то становится очевидным, что первостепенная роль идеологемы (по мнению Бахтина, выражаемой словом) - роль социальная, т. е. через нее автор (говорящий) выражает свою точку зрения, делает попытку донести ее до читателя (слушающего) с целью повлиять на его мировоззрение, привнести в него коррективы, расширить его понятие о данном предмете, явлении.
«Идеологема - идеологически полновесное слово (в большинстве случаев активное и действенное)» [Там же]. Эта дефиниция, представленная М.М. Бахтиным, по своей сути очень краткая и емкая. Она определяет основную функцию идеологемы - волюнтатив-ную. Это слово в его действии, в оказании определенного воздействия на слушающего и меняющая его картину мира. Новейший философский словарь подтверждает вышесказанное: «Идеологема имеет целью манипулирование и управление людьми путем воздействия на их сознание» [Новейший Энциклопедический словарь, 2003]. К. Маркс также ви-
дит в языке волюнтативную функцию, определяя его как «самое главное средство подчинения» (цит. по: [Журавлев, 2004]).
Почему же слово оказывает сильнейшее влияние? В чем его преимущество? Сам С.А. Журавлев пишет, что «слово, как элемент системы идеологизированного манипулирования оснащен дополнительными средствами оценочности, образности, эмотивно-сти». Таким образом, слово задевает самые глубокие струны человеческого мышления и заставляет их работать в нужном для говорящего русле.
Идеологема, как и концепт, имеет несколько подходов к изучению. Разные авторы теории предлагают различные классификации подходов.
Так, например, Е.А. Нахимова выделяет 2 ведущих направления в трактовке идео-логем: лингвистическое и лингвокогнитивное. При лингвистическом подходе идеологе-му рассматривают как «устойчивое словосочетание, непосредственно связанное с идеологическим денотатом» [Купина, 2003, с. 91], имеющее в своем значении идеологический компонент (цит. по: [Нахимова, 2011, с. 152]). Авторы этого подхода несколько расширяют представленное выше понятие, включая в него не только слова, но буквы, падежные окончания, имена и цитаты.
В лингвистическом направлении Е.А. Нахимова выделяет два подхода: лексикологический или узкий подход и семиотический или широкий.
Для понимания идеологемы в узком смысле она приводит следующие дефиниции. Иде-ологема: 1) слова, словосочетания, смысл которых неодинаково понимается сторонниками различных политический взглядов. Особенно часто различия связаны с эмоциональной окраской слова, на которое переносится оценка соответствующего явления [Чудинов, 2007, с. 92]; 2) наименования (часто составные, включающие в себя два-три компонента), которые используются только сторонниками определенных политических взглядов, тогда как политические противники для характеристики тех же реалий предпочитают использовать иные обозначения.
Из данных определений становится очевидной узость подхода и неотделимость иде-ологемы от языка, как системы, представлен-
ного конкретным лексемами, а также привязанность конкретной идеологемы к конкретному слову.
На наш взгляд, этот подход недостаточно выражает глубину понятия, не отражает именно идеологического аспекта, связи с идеологией и с влиянием самой идеологемы на сознание слушателя.
Семиотический подход несколько теснее рассматривает связь языка и мышления, его сторонники подразумевают под идеологемой «единицу коммуникативной стилистики, основную авторскую идею, имеющую политическое, экономической или социальное значение, ради которого создается текст» [Клу-шина, 2008, с. 38]. Из определения становится ясным тот факт, что использую идеологе-му, автор старается донести до читателя основную мысль, каким-либо образом повлиять на его мнение по конкретному вопросу. Однако налицо приоритет, который Н.И. Клушина отдает лингвистической стороне в данном вопросе - здесь и связь со стилистикой, и построение текста вокруг идеологемы.
Соотнесенность идеологемы с текстом, контекстом подчеркивает и С.А. Журавлев, утверждая, что «идеологемы обладают значимостью в пределах конкретного метаконтекста. При соблюдении именно этого правила она обретает ценностный характер, становится идеологически значимой для большей части языкового коллектива» [Журавлев, 2004, с. 16]. Однако, подчеркивает он, «идеологический эффект могут производить и отдельные вербальные единицы, никак не поясненные микроконтекстом» [Там же. С. 5].
Из вышесказанного мы можем сделать вывод, что за счет контекста происходит актуализация идеологемы, ее раскрытие, уточнение и усиление идеологического эффекта.
Второе направление в трактовке идеоло-гем, сторонником которого является и сама Е.А. Нахимова, - когнитивное направление. В данном случае дефиниция идеологемы звучит следующим образом: «ментальная единица, в состав которой входит идеологический компонент, и которая, как правило, репрезентируется словом или устойчивым словосочетанием» [Нахимова, 2011, с. 153].
Схоже это определение и с дефиницией, предлагаемой Е.Г. Малышевой, которая утверждает, что идеологема - «универсальная
мыслительная, когнитивная единица идеологической картины мира, которая объективируется в тексте и шире - в дискурсе языковыми единицами различных уровней и знаками других семиотических систем» [Малышева,
2009, с. 34]. В отличие от предыдущего (лингвистического) подхода, здесь просматривается четкое разграничение между когнитивным и лингвистическим уровнями. Е.Г. Малышева демонстрирует их связь, говоря, что лексема выступает лишь как один из «способов репрезентации идеологемы, но понятие идеоло-гемы ей не исчерпывается».
В данных определениях четко просматривается связь идеологемы и концепта (ср. «дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека» [Стернин, 2007, с. 17]). И то, и другое понятие мы относим к ментальным единицам, которые чаще всего репрезентируются в языке. Что касается концептов, то они не всегда актуализируются в языке, образуя тем самым, лакуны. Но вот идеологемы, на наш взгляд, практически в своем большинстве должны иметь языковую представленность, так как представляются более важными и актуальными для носителя языка на данном этапе становления и развития языка.
Еще одним отличительным компонентом является оценочность. Концепт, безусловно, обладает аксиологическим модусом, однако он не выражен столь однозначно, как у иде-ологемы, так как может включать в себя одновременно и положительную и отрицательную оценку, приобретенную на разных этапах его становления. Кроме того, отношение к концепту в одной и той же языковой группе может быть неоднозначным, чего не скажешь об идеологеме (наименовании, которые используются только сторонниками определенных политических взглядов, тогда как политические противники для характеристики тех же реалий предпочитают использовать иные обозначения). Идеологемы, пишет Е.А. Нахимова, могут быть как с положительным, так и с отрицательным модусом. Однако их модус со временем может меняться [Нахимова, 2011, с. 154].
Так же стоить отметить и уровень проникновения идеологем в массовое сознание. Большинство ученых связывают появление идеологии с желанием правящей верхушки управ-
лять массами. Вот, что об этом пишет С.Г. Кара-Мурза: «Хотя идеология возникла как продукт научной революции и Просвещения в Европе, главным создателем концепции манипуляции массовым сознанием с самого начала стали США. Здесь, на пространствах, свободных от традиций, старых сословных культур, возник индивидуум в самом чистом и полном виде. У «отцов нации» и состоятельных слоев Соединенных Штатов появилась огромная потребность контролировать огромную толпу свободных индивидов, не прибегая к государственному насилию (оно было попросту невозможно и противоречило самой идейной основе американского индивидуализма)» [Кара-Мурза, 2000].
Другой автор, В.А. Бачинин, дает идеологе-мам именно отрицательное определение, утверждая, что однозначная готовность индивида всегда приспособиться к внешним условиям свидетельствует о его эмоциональной и нравственной неразвитости, об отсутствии у него продуманной, выношенной иерархии ценностей [Бачинин, 1999]. Развивая эту мысль, он разграничивает сферы влияния идеологии в цивилизованных и авторитарных государствах. По его мнению, в цивилизованном государстве идеология занимает лишь место посредника между индивидом и государством, в то время, как в авторитарном речь идет о тотальной всеохватности умов и насильственном погашении всего особенного и нестандартного [Там же].
О мифологемах он пишет, что «они требуют безапелляционной слепой веры в абсолютную истинность их смыслов». Их действие, в сравнение с идеологемами, усиливается в связи «со скрещиванием политической идеи с архаическими мифологизмами». Крайней точкой в развитии идеологии может стать создание государства-идеократии. [Там же].
Не только В.А. Бачинин дает такую крайне негативную характеристику изучаемому нами понятию. С.А. Журавлев также описывает ее как «крайне неоднозначное, коварное явление. Ее значение - это словно “стенд-верхушка”, на котором означающее постоянно оборачивается то смыслом, то формой, то языком-объектом, то метаязыком, то чисто знаковым, то чисто образным сознанием».
Так есть ли принципиальная разница между концептом и идеологемой? Стоит отметить,
что не всегда удается раскрыть эту разницу, а некоторые ученые и вовсе передают значение одного термина посредством другого. Читаем у Е.Г. Малышевой следующее: «под идеоло-гемой целесообразно понимать особого типа многоуровневый концепт, в структуре которого актуализируются идеологически маркированные концептуальные признаки, заключающие в себе коллективное, часто стереотипное и даже мифологизированное представление носителей языка о власти, государстве, нации, гражданском обществе, политических и идеологических институтах» [Малышева, 2009]. И это определение мы в праве можем назвать ясным и логичным.
Так, если принимать во внимание устройство и функционирование самого концепта, то следует его отнести, как мы уже говорили ранее, к категории когнитивной, а его задачей будет являться накопление информации - как социальной, коллективной, так и индивидуальной, личностной. Именно поэтому считается, что полностью концепт не может быть исследован, так как в нем заключен слишком большой, не поддающийся контролю и ограничению, материал. Концепт динамичен, он содержит невербализованную часть, а также его понимание не только социумом в целом, или отдельной личностью, но также отдельными возрастными, профессиональными и гендерными группами [Стернин, 2007, с. 49]. Конечно, мы не можем говорить о том, что концепт выполняет лишь когнитивную функцию в языке. Безусловно, он очень важен и необходим для оперирования в процессе коммуникации. Но еще В. Гумбольдт писал о невозможности полной коммуникации из-за существования личностных представлений (цит. по: [Звегинцев, 1964]).
Напротив, идеологема является лишь отражением общественного, коллективного мнения. Следовательно, из концепта выбирается наиболее понятная, яркая, эмоционально окрашенная его составляющая, отражающая чаще всего конкретные аспекты жизни общества - государство, политика, идеология. Как следствие, она передает другую функцию - волюнтативную, функцию воздействия на коллективное сознание, так как отражает лишь самые главные стороны концепта.
Порой для усиления этого эффекта значение идеологемы «может получать добавку,
приращение, объективно обладающее недостоверностью. Такое приращение мифологизирует идеологему» [Купина. Режим доступа: http://library.krasu.ru]. Кроме того, в своем стремлении подчинить коллективное сознание, идеологема, «как и любой миф, подменяет и элемент действительности, и реальное представление о нем. Именно поэтому так легко попасть во власть идеологического стереотипа и стать жертвой лингвистического манипулирования» [Журавлев, 2004, с. 6]. Таким образом, становится очевидно, что идео-логема, в противовес полному и неограниченному по содержанию концепту, приравнивается скорее к стереотипу, массовому заблуждению. Отсюда и отрицательная трактовка, которую она получила. Тем не менее, ее стереотипность подчинена именно волюнтативной функции и усиливает эффект манипулирования общественным сознанием.
В заключение еще раз хотелось бы отметить основные сходства и различия двух изучаемых терминов. Сходство идеологемы и концепта заключается в их отнесенности к категории мышления, к когнитивной сфере. Как и концепт, идеологема не приравнивается ни к слову, ни даже к тексту. И первое, и второе лишь вербализуются посредством языка, тем самым, актуализируют свое значение через лексемы. Но у них есть аспекты, так сказать, находящиеся «за кадром», не описанные посредством языка. Но, на наш взгляд, в связи с относительной ограниченностью значения идеологемы, ее больше репрезентирована в языке и имеет меньше лакун.
Основным отличием является, безусловно, наполненность содержанием концепта и идеологемы. Концепт включает в себя исторические и современные представления, социальные и индивидуальные, представления отдельных групп, в то время как идеологема характеризуется достаточно общим для всей культуре понятием о том явлении или предмете, который она характеризует.
Если рассматривать оценочность и эмоциональную окраску обоих феноменов, то следует отметить также неоднозначную оценку, которую в процессе своего становления и развития получает концепт, и в то же самое время достаточно однозначные аксиологический модус, получаемый идеологемой на данном этапе ее существования. Кроме того, ей свой-
ственна авторская оценочность, определенная интерпретация действительности и стилистическая манера изложения в конкретном дискурсе [Малышева, 2009, с. 38].
Если говорить о связи этих феноменов с денотатом, то стоит остановиться на том факте, что концепт чаще всего соответствует ему, прямо на него указывает, в то время как иде-ологема порой подменяет собой элемент действительности, или, как минимум, дополняет его значения необходимой для манипулирования информацией, зачастую, не соответствующей действительности.
Однако все эти различия подчиняются и определяются различностью функций, выполняемых идеологемой и концептом в языке. Выполняя когнитивную функцию в языке, концепт должен обладать и столь широким значением, и непосредственной связью с денотатом, и отражать как коллективное, так и строго индивидуальное представление. Иде-ологема же, следует функции манипулирования, т. е. целенаправленным воздействием со стороны адресанта на сознание адресата, вынуждена представлять стереотипное мнение, подменять собой действительность, выражать повышенную оценочность.
Библиографический список
1. Бахтин, М. Слово в романе [Электронный ресурс] / М. Бахтин. - 2013. - Режим доступа: http://www. gumer.info/bibliotek_Buks/Literat/bahtin/slov_rom.php (дата обращения : 13.06.2013).
2. Бачинин, В.А. Философия права и преступления [Текст] / ВА. Бачинин. - Харьков : Фолио, 1999. -607 с.
3. БЭС - Большой энциклопедический словарь [Текст] / под ред. AM. Прохорова. - 2000. - Режим доступа : http://alcala.ru/entsiklopedicheskij-slovar/ bolshoj-entsiklopedicheskij-slovar.shtml (дата обращения : 25.05.2013).
4. Вахек, H. Язык слов Пражской школы [Электронный ресурс] / Н. Вахек. - 1964. - Режим доступа : http:// www.krugosvet.ru (дата обращения : 15.06.2013).
5. Журавлев, С.А. Идеологемы и их актуализация в русском лексикографическом дискурсе [Текст] : дис... д-ра филол. наук : 10.02.01 / O.A. Журавлев. -Йошкар-Ола, 2004. - 203 с.
6. Звегинцев В.А. История языкознания XIX-XX вв. в очерках и извлечениях [Текст] / ВА. Звегинцев. - М. : Просвещение - 1964. - Режим доступа : http://www.classes.ru/grammar/135.Zvegintsev/ (дата обращения : 15.05.2013).
7. Кара-Мурза, С.Г. Манипуляции сознанием [Текст] / С.Г. Кара-Мурза. - 2000. - Режим досту-
па : http://www.kara-murza.ru/books/manipul/manipul_
content.htm (дата обращения : 15.04.2013).
8. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс [Текст] / В.И. Карасик. - Волгоград : Перемена, 2002. - 477 с.
9. Купина, Н.А. Тоталитарные идеологемы и мифологемы на страницах районных газет Урала [Текст] / Н.А. Купина. - Режим доступа : http://ИbraIy.krasu.m/ft/ ft/_artides/0Ш889.pdf (дата обращения : 10.04.2013).
10. Клушина, Н.И. Интернациональные категории на материале публицистического текста [Текст] : автореферат дис... д-ра филол. наук : 10.01.10 / Н.И . Клушина. - М., 2008. - 62 с.
11. Малышева, Е.Г. Идеологема как лингвокогнитивный феномен: определение и классификация [Текст] / Е.Г. Малышева // Политическая лингвистика.
- Вып. 4(30). - Омск, 2011. - С. 32-41.
12. Мартинович, Г.А. Терминологический словарь русского языка [Электронный ресурс] / Г.А. Мартино-
вич, ПА. Семенов. - 2006. - Режим доступа : http://lit. lib.ru (дата обращения : 18.05.2013).
13. Маслова, В.А. Когнитивная лингвистика [Текст] / ВА. Маслова. - Минск : ТетраСистемс, 2008.
- 272 c.
14. Нахимова, Е.А. Идеологема «Сталин» в современной массовой коммуникации [Текст] / ЕА. Нахимова // Политическая лингвистика. - Вып. 2(36). - Екатеринбург, 2011. - С. 152-156.
15. Пименов, Е.А. Объективация концепта ЖИЗНЬ в русской языковой картине мира [Текст] / ЕА. Пименов, М.В. Пименова // Vita In Lingua К юбилею профессора Сергея Григорьевича Воркачева : сб. статей / В.И. Карасик. - Краснодар, 2007. - С. 142-158.
16. Стернин, И.А. Когнитивная лингвистика [Текст] / ИА. Стернин, З.Д. Попова. - ACT; Восток-Запад, 2007 . - 315 с.
УДК 81’32 ББК 81.1
С.С. Верхозин
о статусе количественных МЕТОДОВ В ЛИНГВИСТИКЕ
В статье рассматривается проблематика количественной методологии в рамках лингвистических исследований, их применимость, успешность и обусловленность в деле изучения языка, языковых единиц и явлений. Кроме того, приводятся некоторые теоретические основания математизации лингвистики, а также факты из истории становления квантитативных методов лингвистики.
Ключевые слова: математическая лингвистика; квантитативная лингвистика; количественные методы; вероятностно-статистические методы
S.S. Verkhozin
on quantitative methods in linguistics
This article describes the problem of quantitative approach in the sphere of linguistic researches including its adaptability, range of application and effectiveness. Moreover, some theoretical basics of ‘mathematization’ of linguistics and the formation of the quantitative methods are discussed.
Key words: mathematical linguistics; quantitative linguistics; quantitative methods; statistically distributed methods
На математизацию языковедения в свое время указывали еще Ф. де Соссюр и И.А. Бодуэн де Куртенэ, однако фактом она стала лишь в 1950-х гг. [Гладкий, 1973, с. 95]. Исходной же точкой появления в лингвистике количественных методов в современном понимании принято считать начало XX в., связанное с появлением структурной лингвистики. Свое название это направление получило благодаря особому вниманию к структуре языка, а последняя всегда была приоритетной
областью применения количественных критериев [БСЭ, 1978].
Однако наличие тесной связи между естественным языком и математикой вовсе не было в то время открытием [Гладкий, 2007, с. 22]. Так, Л.С. Выготский в книге «Мышление и речь» (1934) писал: «Первым, кто увидел в математике мышление, происходящее из языка, но преодолевающее его, был, по-видимому, Декарт. Наш обычный разговорный язык из-за присущих ему колебаний и не-
© Верхозин С.С., 2013
