CC BY
94
Библиографический список
1. Маркс, К. Избранные произведения : в 3 т. Т. 1/ К. Маркс, Ф. Энгельс. М. : Политиздат, 1983. С. 536.
2. Филатов, В. П. Научное познание и мир человека /
В. П. Филатов. М. : Политиздат, 1989. С. 36.
3. Богданов, А. А. Философия живого опыгга / А. А. Богданов. Петербург : Изд-во М. И. Семенова, 1913. С. 63.
4. Бузгалин, А. В. Постмодернизм устарел (Закат неолиберализма чреват угрозой протоимперии) / А. В. Бузгалин // Вопросы философии. 2004. № 2. С. 5-6.
5. Филатов, В. П. Отечественная философская традиция / В. П. Филатов // Философское сознание: драматизм обновления / отв. ред. Н. И. Лапин ; сост. Е. Н. Шульга. М. : Политиздат, 1991. С. 237.
6. Маркузе, Г. Одномерный человек / Г. Маркузе. М. : АСТ: ЗАО НПП «Ермак», 2003. С. 14.
7. Холтон, Дж. Что такое «антинаука»? / Дж. Холтон // Вопросы философии. 1992. N° 2. С. 39-40.
8. Мартынов, В. Ф. Философия красоты / В. Ф. Мартынов. Минск : ТетраСистемс, 1999. С. 259.
9. Степин, В. С. Теоретическое знание / В. С. Степин. М. : Прогресс-Традиция, 2000. С. 705.
10. Чуринов, Н. М. Совершенство и свобода: Философские очерки / Н. М. Чуринов. 2-е изд. Красноярск : СИБУП, 2003. С. 281.
11. Аршинов, В. И. От смыслопрочтения к смыслопо-рождению / В.И. Аршинов, Я. И. Свирский // Вопросы философии. 1992. № 2. С. 152.
S. Y. Piskorskaya, O. V. Letunova MODELS OF THE WORLD AND WAY OF MANUFACTURE OF PUBLIC LIFE
The basic ways of manufacture ofpublic life are considered. It is proved a rule that each of these ways of manufacture forms the appropriate model of the world.
ХЦК 130.122
И. С. Белезяк
РАЗЛИЧЕНИЕ ТИПОВ ОБЩЕСТВА КАК АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ВЗГЛЯД НА ДИСКУССИЮ ЗАПАДНИКОВ И СЛАВЯНОФИЛОВ
Рассматривается как в споре западников и славянофилов, обсуждавших пути развития русского общества, обосновывается необходимость различения типов обществ. Доказывается, что в XIXв. столкнулись два разных типа теоретизирования, которые рассматривали особенности Российского общества и относили его либо к коллективистическому, либо к индивидуалистическому.
Человеческое общество сейчас развивается и меняется очень динамично. Мы оказались свидетелями вхождения общества в новый этап своего развития, названный многими исследователями постиндустриальным. Его развитие определяется следующими тенденциями: высочайшим уровнем научно-технического прогресса, преобладанием рыночной экономики, глобализацией всех процессов, преобладанием массовой культуры, наращиванием темпов производства материальных благ. Оборотной стороной стала безжалостная эксплуатация природных и человеческих ресурсов, параллельное ухудшение экологии, обострение глобальных проблем, растущая бездуховность общества, утрата миллионами трудящихся, своих личностных качеств.
Впереди в этом движении западная Европа и Америка, но все страны вовлечены в этот процесс, причем некоторые в качестве сырьевых придатков, поставляющих свои природные ресурсы, часто невозобновляемые, государствам с более развитой экономикой. Поэтому важно каждой стране определить свое, достойное место в меняющемся мире, скорректировать свой курс развития так, чтобы оно не прекратилось, чтобы не наступил застой. Стагнация, отставание повлекут за собой негатив-
ные для страны последствия, от экономической зависимости до крайней точки, за которой страна сойдет с мировой арены в небытие. Вернее важно было всегда определить собственный вектор развития, но в сегодняшнем динамичном мире это как никогда является вопросом выживания и сохранения себя как экономически и духовно независимой страны.
Проводя исследование общественных процессов, определяя курс дальнейшего развития, необходимо учитывать специфику данного общества, что особенно важно для стран с большим историческим прошлым, богатыми традициями. Для России, пережившей множество потрясений, важно изучение своих особенностей, только после этого следует переходить к постановке целей, задач, выбору идеала. От понимания собственного пути и учета своих особенностей зависят и определенный национальный облик той или иной этнографической или политической единицы, и крепость ее культуры, и ее жизнеспособность
Особую значимость в связи с этим приобретает проблема определения типа российского общества. Данный вопрос разрабатывается учеными давно, тем не менее дискуссии по нему продолжаются до сих пор. Исследо-
ватели, рассматривая общество, подходят к нему с различных точек зрения, определяя его как традиционное-техногенное, закрытое-открытое, индустриальное-по-стиндустриальное или даже капиталистическое-социали-стическое, потому проблема классификации обществ остается пока открытой.
К. Поппер различал общества закрытые и открытые [1. С. 255]. Открытое общество - это свободный рациональный и демократический социум, где власть критического разума соседствует с уважением к закону. К закрытым обществам относятся племенное общество, средневековое общество, современный тоталитаризм; открытыми являются древнегреческое и современное западное общество. Что касается России, то, по мнению автора, она находится лишь в начале пути к открытому обществу. Данная классификация определяет западное общество как более прогрессивное, как следующий этап в развитии и образец для подражания.
Более обоснованным кажется нам различение традиционного и техногенного типов обществ [2. С. 6]. В обществах техногеных решающую роль в развитии играет технико-технологический прогресс, инновации, поиск новых технологий как в сфере производства, так и в сфере управления. Для традиционных обществ характерно стремление к неизменности, сохранению традиций, что, однако не означает застоя и неподвижности, а, скорее, приводит к имитации мировых ритмов. В традиционных и техногенных обществах разное отношение к прогрессу, различные векторы развития.
Большинство западных исследователей и некоторые отечественные предпочитают различать общества закрытые и открытые либо традиционные и техногенные, но в Российской философии складывается тенденция выделять вслед за А.А. Ивиным, следующие две основные формы социального устройства: индивидуалистический и коллективистический.
Главное различие между двумя этими типами в типах теоретизирования, они по-разному решают проблему отношений человека и общества. В зависимости от ее решения формируются представления о благе, служении отечеству, правах и обязанностях. А. А. Ивин коллективистический тип общественного устройства определяет как общество, где признается «главенство некоторого коллектива или группы - например, общества, государства, нации или класса - над человеческой личностью». Уже в определении виден негативный оттенок, симпатии автора на стороне обществ индивидуалистических, уважающих «автономию личности, ее независимость и самостоятельную ценность». Тем не менее, автор считает, что оба типа общества, имеют право на существование, полное вытеснение одного из них другим, положит в определенном смысле «конец истории» [3].
Подобные мысли мы находим у Иванова-Разумника. Один тип теоретизирования - индивидуалистическое мышление - он определяет как признающий личность и ее интересы главной ценностью и критерием всех поступков. Второй тип теоретизирования - мышление общественное, считающее отдельного человека лишь «пальцем от ноги» общественного организма и признающее благо общества главным критерием всей деятельности
[4. С. 32-33]. Отсюда следует множество других различий в подходах к научному изучению мира, в отношении к закону и праву, к власти и т. д. Представители западной мысли являются, в основном, индивидуалистами. Не останавливаясь на этом подробно, попытаемся доказать, что славянофилами отстаивались идеалы общества коллективистического, и представителей данного направления можно отнести к общественникам.
Изучение своеобразия различных обществ, соотнесение их друг с другом осуществлялось отечественными мыслителями на протяжении веков. В отечественной истории появлялись мыслители, политики, писатели, преклонявшиеся перед западом, считающие повторение пройденного им пути обязательным для России. Другие, напротив, потратили свои силы на то, чтобы предупредить о пагубности подобных заимствований. Существует целая плеяда патриотов своего отечества развивавших русские исконные идеалы и представления. Широко известны имена Н. Данилевского, И. Киреевского, А. Хомякова, Аксакова и других славянолюбов. Они занимались изучением особенностей славянского народного характера, чтобы сохранить свое культурное своеобразие и продолжать развиваться независимо. Изучение оставленного ими наследия должно помочь обозначить особенности российского общества, определиться с отнесением его к какому-либо типу из предложенных классификаций, понять какая из классификаций наиболее точно отразит совокупность особенностей общественного устройства нашей страны.
В 1830-1840-е гг. в центре общественного внимания проблема исторического пути России. Если декабристы считали, что Россия должна в своем историческом развитии следовать за Европой, то в 1830-1840-х гг., когда Европа сотрясается от революций, необходимость повторения западного пути развития уже вызывает сомнения. Многие представители передовой общественности приходят к выводу о том, что копирование чужих порядков, направление развития губительно для страны, русским людям следует искать свой путь самостоятельно. Также начало спору западников и славянофилов, как считает С.Ф. Платонов, положило увлечение русских образованных людей XIX в. германской философией. В Германии в это время господствующими философскими системами были системы Ф. Шеллинга и Г. Гегеля. Изучение их философских систем произвело не одинаковое впечатление на современников. Одни стали горячими сторонниками концепций немецких философов, другие считали невозможным применение их взглядов к российской действительности. Что в итоге привело к появлению двух различных взглядов на русское национальное прошлое, настоящее и будущее. Общественная мысль разделилась на два направления: славянофильство и западничество.
Первым дал ответ на поставленный временем вопрос П. Я. Чаадаев, его теория, по словам А. И. Герцена, заставила «организоваться» славянофилов. В «Философских письмах», опубликованных в 1836 г. в «Телескопе», П. Я. Чаадаев утверждал, что исторический путь определяется религией. Католичество в своем стремлении преобразовать земной мир на началах христианской морали воспитывало в человеке активное личное начало, чувство
чести и долга. Тогда как православие, которое Русь приняла от Византии, находившейся на пороге своей гибели, отстранялось от вмешательства в земные дела и было сосредоточено на поиске духовного идеала за пределами реального мира. П. Я. Чаадаев утверждал, что если католичество делает из человека активного борца, готового на подвиг ради веры, то православие примиряет его с существующим миром, делает неспособным к сопротивлению. Только католичество толкает принявшее его общество к прогрессу, и для России нет другого пути кроме западноевропейского. Но было бы неверным представлять Чаадаева как западника. Он не идеализировал современное западное общество, полагая, что оно переживает глубокий кризис, выход из которого не может быть найден на ее собственных основах. Путь выхода из тупика ему может указать Россия. Чаадаев глубоко верил в особое предназначение России, писал о том, что «мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия... Больше того, - продолжал П. Я. Чаадаев, - у меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество» [5.
С. 102]. Новую более высокую стадию общественного развития П. Я. Чаадаев связывает с достижением духовного идеала, который способно выработать именно православие. Вот почему Россия может указать миру пути к обновлению. П. Я. Чаадаев объясняет особенности русского исторического пути верой и мировоззрением народа. Отмечает, что русский человек в большей степени, чем европеец направлен на духовное совершенствование, и в меньшей - на преобразование окружающего мира. Статья П. Я. Чаадаева вызвала отклик, славянолюбы выразили несогласие с оценкой прошлого России, сформулировали свое понимание ее исторического пути.
Западники поверили Ф. Шеллингу и Г. Гегелю в том, что германо-протестантская цивилизация есть последнее слово мирового прогресса. Для них древняя Русь, не знавшая западной, германской цивилизации и не имевшая своей, была страной неисторической, лишенной прогресса, осужденной на вечный застой, страной «азиатской». Петр Великий приобщил Россию к германской цивилизации, тем самым вывел ее из застоя, сделал возможным ее прогрессивное развитие. К этому направлению относятся такие выдающиеся личности как Т. Н. Грановский, В. П. Боткин, А. И. Герцен и др.
В основу славянофильства была положена идея об исторической самобытности России. Идеологами славянофильства были А. С. Хомяков, И. В. Кириевский, И. С. Аксаков. К этому направлению примыкали
Н. В. Гоголь, А. В. Островский, В. И. Даль, Ф. Тютчев, Ю. Ф. Самарин, А. И. Кошелев. Особенности исторического пути России, по мнению идеологов славянофильства, определялись православием, исповедавшим идею соборности. По мнению славянофилов, дух соборности пронизывал все сферы жизни русского общества. Особенно ярко он проявился в общине, в которой отношения строились на основе взаимного согласия и мира. Мир, как они считали, царил и в отношениях между общиной и
властью. В русском обществе не было классов и классовой борьбы. Но это продолжалось до Петра I, его попытки европеизации страны разрушили первоначальный порядок, внеся дух вражды. Вместе с тем ошибочно было бы думать, что они отрицали значение европейской культуры для России и призывали к возврату к допетровским порядкам.
К. С. Аксаков, один из ведущих идеологов раннего славянофильства, обосновал, почему каждый народ имеет право на своеобразие, должен осознавать его и стремиться к его сохранению. Заимствуя что-либо у другого народа, нужно позаботиться о том, чтобы принимаемые порядки не противоречили исконным национальным чертам. Не следует перенимать то, что является характерной особенностью другого народа. В своей статье «О русском воззрении» объяснил, для чего необходимо говорить именно о национальном воззрении, а не общем, имея при этом в виду западное: «.русский народ имеет прямое право как народ, на общечеловеческое, а не через посредство и не с позволения Западной Европы. К Европе относится он критически и свободно, принимая от нее лишь то, что может быть общим достоянием, а национальность европейскую откидывая» [6. С. 198].
Один из основоположников славянофильства А. С. Хомяков (1804-1860) западный культ «разумно эгоистической» личности противопоставлял русской идее соборности.
А. С. Хомяковым впервые была высказана мысль о том, что философия Платона и Аристотеля имела огромное значения для дальнейшего духовного развития Европы. Он очень высоко оценил творчество Платона: «великолепное соединение роскошного воображения, всепроникающего разума, художественного чувства и нравственно просветленных стремлений». По мнению А. С. Хомякова, Платон черпал свое духовное богатство из Заратустры и светлых учений Востока, в то время как «Аристотель повел далее философию в ее разумном или рассудочном развитии». Впервые проводилась мысль о том, что существует два типа научного мышления, которые имеют исторические корни и соответствуют двум типам общественных отношений. Современных западных философов славянофилы также критиковали именно за их «рассудочность». Как писал А. С. Хомяков: «Гегель ошибочно принял рассудок за разум и вынужден был признать в конце жизни, что „чего-то недостает в его фи-лософии“» [7. С. 56]. По мнению А. С. Хомякова Г. Гегелю недоставало «совокупности мышлений связанных любовью, церковного разума», веры в Сущее как Творца мира, а не как абсолютную идею.
По мнению славянофилов, истинное знание невозможно получить при помощи одного рассудка, в поиске истины должны участвовать и разум и душа. Вера, стремления души должны сопровождать научные изыскания, холодный ум - только часть познавательной силы, которая необходима для достижения истины. «Гегель, - также пишет А. С. Хомяков, - был обманут мнимым тождеством понятий и явлений» [8. С. 60]. Для Гегеля вещь сознается и потому она есть в реальности, мир выводится из понятий. Для А. С. Хомякова вещь есть в реальности и потому она сознается или может быть осознана, т. е. философские понятия Г. Гегеля - репрезентации, для А. С. Хомяко-
ва понятия - образ реального мира. Вот обоснование того, почему гегелианство не может прижиться на российской почве и быть использовано при анализе российской действительности.
А. С. Хомяков также подчеркивал особенность общественных отношений и духовного склада России, принципиально отличных от западного индивидуализма. Эту особенность, по его мнению, понятие коллективизм слабо отражает, поскольку коллективизм многие на Западе трактовали как безликий, монотонный, как способность подчиняться. Поэтому для обозначения специфики русских общественных отношений, которые включают в себя одновременно и коллективизм, и свободу, А. С. Хомяков вводит понятие «соборность», непереводимое на другие языки. Он так говорит об этом: «Единство церкви свободно. Точнее, единство была сама свобода в стройном выражении ее внутреннего согласия» [8. С. 77]. На Западе научные понятия выступают как репрезентация, не нуждающаяся в прообразе, не обязательно отражающая реально существующие в мире закономерности и отношения. Поэтому термин коллективизм на Западе приобретает негативную окраску. У А. С. Хомякова понятие соборность отражает реально существующие отношения между людьми, основывается на изучении окружающей автора действительности. Сегодня отечественные философы используют понятие коллективизм как образ действительных отношений в обществе, реально существующего мировоззрения.
Неологизм «соборность» А. С. Хомяков объяснил в 1860 г. лишь в применении к Церкви в письме, адресованном редакторам французского журнала, написанном по поводу речи отца-иезуита Гагарина. В отношении к Церкви А. С. Хомяков определял соборность как «единство во множестве». Соборность можно определить как свободную от антагонизма общность людей, объединенных верой в православные ценности, гарантирующие цельность личности, и соборность познания. Православие (если пренебречь историческими искажениями) является единственным христианским вероисповеданием, сохранившим идею соборности. Соборность воплощается помимо религиозной сферы в общественных отношениях (общинном устройстве). В России сохранился и материальный аналог соборности - община, древний славянский институт, обладающий силой морального единства людей и предохраняющий их от эгоизма. Сохранение общины вопреки стремлениям ее разрушить говорит о ее органичности для русской жизни, поэтому «всякое вырывание такого сросшегося элемента непременно сопровождается болью и страданием во всем организме». Этот элемент нельзя вырвать еще и потому, что хозяйство России основано на хлебопашестве, ввиду чего хлебопашественная община складывается легче и приносит больше пользы. Также А. С. Хомяков не переставал подчеркивать воспитательно-психологическую роль общины. «Чем больше я всматриваюсь в крестьянский быт, тем более убеждаюсь, что мир для русского крестьянина есть как бы олицетворение его общественной совести, перед которою он выпрямляется духом; мир поддерживает в нем чувство свободы, сознание его нравственного достоинства и все высокие
побуждения, от которых мы ожидаем его возрождения» [8. С. 78].
Величайшая заслуга славянофилов в том, что они сделали огромный вклад в развитие национального самосознания, продемонстрировали объективность существования национальных особенностей, выделив национальные русские особенности, обосновали необходимость построения курса развития в соответствии с ними. Существует соблазн копировать путь развития другой страны, но это не правильно, развиваться общество может только в рамках собственного исторического призвания. Вот как написал об этом А. С. Хомяков: «Разумное развитие отдельного человека есть возведение его в общечеловеческое достоинство, согласно с теми особенностями, которыми его отличила природа. Разумное развитие народа есть возведение до общечеловеческого значения того типа, который скрывается в самом корне народного бытия» [9. С. 533].
По мнению А. С. Хомякова, дальнейшее развитие России должно продвигаться именно по пути совершенствования общественных отношений в духе соборности. Он предостерегает от попыток разрушения коллективистических начал в общественном устройстве, поскольку общественные отношения, построенные на признании приоритета общественных интересов перед индивидуальными, присущи русской национальности как ее индивидуальная особенность, на которую нельзя посягать. В статье «О старом и новом» А. С. Хомяков так определяет дальнейший путь развития: «Теперь, когда эпоха создания государственного кончилась, когда связались колоссальные массы в одно целое, несокрушимое для внешней вражды, настало для нас время понимать, что человек достигает своей нравственной цели только в обществе, где силы каждого принадлежат всем и силы всех каждому. Таким образом, мы будем продвигаться вперед смело и безошибочно, занимая случайные открытия Запада, но придавая им смысл более глубокий или открывая в них те общечеловеческие начала, которые для Запада остались тайными. воскрешая древние формы жизни русской, потому что они были основаны на святости уз семейных и на неиспорченной индивидуальности нашего племени» [9. С. 469].
И. В. Киреевский (1806-1856) - представитель раннего либерального славянофильства развил мысль о том, что с Аристотеля начинается расщепление субъекта и объекта, самоутверждение индивидуального сознания, что можно наблюдать в современной западной Европе. Иная философия была у Платона, сохранявшего целостный подход к получению знаний. Греки предпочитали философию Платона, тогда как латиняне - Аристотеля. «Оттого почти то же отношение, которое мы замечаем между двумя философами древности, существовало и между философией латинского мира, как она вырабатывалась в схоластике, и тою духовною, философией, которую находим в писателях церкви восточной» [10. С. 220]. Разница между этими двумя философиями в способе получения знания. Можно пытаться вывести истину, опираясь на разум, можно сочетать разум с верой и любовью к Богу. В первом случае, разум выступает как отдельная, неполная часть личности, во втором - в поиске
истины участвуют все объединенные силы человека. «Отсюда, кроме различий понятий на Востоке и Западе происходит еще различие и в самом способе мышления богословско-философском. Восточные для достижения полноты истины ищут внутренней цельности разума. Западные, напротив того, полагают, что достижение полной истины возможно и для разделившихся сил ума» [10. С. 221]. И. В. Киреевский отмечает особенность отечественного познания, где вера в божественное творение мира не противоречит попыткам его научного изучения. Напротив, вера выступает как вдохновляющая сила. Главное для данного общества - стремление к истине как верному отражению законов действительности, к духовному развитию. Русская образованность не рассудочна, не раздвоена, а напротив, основывается на цельном знании, в котором соединены разум и вера.
Вслед за французским историком Ф. Гизо, И. В. Киреевский выделил три «стихии», определившие направление западного просвещения: христианскую религию, характер, образованность и дух варварских народов, разрушивших Римскую империю, остатки древнего мира. Христианство, по И. В. Киреевскому, проникнув на европейские земли, где господствовали римские рассудочность и образование, «приняло характер рассудочной отвлеченности». Потому на Западе господствуют рационализм и индивидуалистические установки. Силы эгоизма преобладают на Западе над силами солидарности. Потому на Западе господствует культ личной собственности и личных прав в ущерб сознанию обязанностей и духу служения. На первый план в таком типе общества выходит свобода индивида, в том числе свобода ученого, который волен создавать модели мира по своему усмотрению. Так, И. В. Киреевский выделяет индивидуалистический тип общественных отношений, господствующий в Западной Европе.
В России, напротив, сильно единение в вере, не придается такого большого значения индивидуальному интересу и частной собственности, потому ее духовная культура развивается гармонично. Не одинаково регулируются отношения между членами общества в России и на Западе. Там, где на первом месте в обществе выдвигается рационализм, практичное отношение к действительности, индивидуальные права личности имеют приоритет над интересами общества, у людей нет моральных обязательств друг перед другом. Для сохранения устойчивости в таком обществе нужен закон, который выступает в качестве регулировщика отношений между людьми, причем формально, поскольку объективно нет моральных правил, признаваемых всеми членами общества. Если люди в ответе друг за друга, существует понятие служения обществу, как высшее нравственное выражение человека, то сильно стремление регулировать отношения исходя из принципов справедливости, тогда формальный закон, не достаточен. И. В. Киреевский отмечает, что в славянском обществе «отношения и законы, выражающие эти отношения, не могли иметь характер искусственной формальности, но выходя из двух источников: из бытового предания и из внутреннего убеждения, они должны были в своем духе, в своем составе и в своем примени носить характер более внутренней чем внешней правды» [10. С. 226].
Увидев во всех сферах общественной жизни России столько индивидуальных особенностей, столько черт, принципиально отличающих ее от Запада, И. В. Киреевский старался убедить современников в том, как важно осознать своеобразие своей Родины. «Конечно, мало вопросов, которые в настоящее время были бы важнее вопроса об отношении русского просвещения к западному. От того, как он разрешится в умах наших зависит не только господствующее направление нашей литературы, но может быть, и направление всей нашей умственной деятельности, и смысл нашей частной жизни, и характер общественных отношений» [10. С. 220].
Таким образом, славянофилы рассматривали, по выражению Ф. М. Достоевского, «настоящую суть народную», русский национальный характер, мировоззрение нашего народа. Они исходили в своих теоретических построениях из реальных особенностей российского общества, руководствовались при этом традиционной для нашей страны теорией познания, где цель -отражение действительности, а не репрезентация. Черты российской действительности, замеченные и описанные славянофилами, больше всего совпадений имеют с определением коллективистического общественного устройства.
Различение обществ индивидуалистических и коллективистических, на наш взгляд, вполне оправдано. Коллективистические и индивидуалистические общества невозможно встретить в чистом виде, практически во всех обществах преобладают те или иные отношения.
Все коллективистические общества, как и индивидуалистические, даже разделенные сотнями лет имеют много общего, обладают похожей по своей сути культурой общественных отношений. Если каждая новая эпоха воспроизводит индивидуализм и коллективизм, хотя и в новой форме, это означает, что оба типа общественного устройства доказали свою жизнеспособность и имеют право на существование. Нельзя считать один из них положительным, другой - отрицательным, и даже ни один из данных типов общественного устройства нельзя назвать более совершенным, лучшим по сравнению с другим типом. У каждой отдельно взятой страны определенный тип общества может больше соответствовать ее геополитическому, экономическому, социокультурному положению и, соответственно, быть более подходящим для ее развития. В таком случае, навязывание курса противоположного типа общества, его культуры, устройства может затормозить развитие страны, пагубно сказаться на устойчивости ее развития.
Следовательно, при определении курса развития, нужно определить, какой тип общественного устройства является характерным для данной страны и наиболее близок ей.
Современная Западная Европа относится к индивидуалистическим обществам. Получается, что если, как считала целая плеяда отечественных мыслителей, Россия является обществом коллективистическим, то она имеет свои законы развития, свои особенности, которые должны изучаться и учитываться при определении курса реформ. И полное копирование западного опыта с данной точки зрения абсолютно неприемлемо.
Библиографический список
1. На пути к открытому обществу. Идеи К. Поппера и современная Россия // Вопросы философии. 1999. № 6.
2. Наука и культура : материалы круглого стола // Вопросы философии. 1998. N° 10.
3. Ивин, А. А. Введение в философию истории / А. А. Ивин. М. : Владос, 1997.
4. Иванов-Разумник. История русской общественной мысли: в 3 т. Т. 1 / Иванов-Разумник. М. : Республика, 1997.
5. Замалеев, А. Ф. Курс истории русской философии / А. Ф. Замалеев. М. : Наука, 1995.
6. Аксаков, К. С. Литературная критика / К. С. Аксаков, И. С. Аксаков. М. : Современник, 1981.
7. Левицкий, С. А. Очерки по истории русской философии / С. А. Левицкий. М. : Канон, 1996.
8. Благова, Т. И. Родоначальники славянофильства. А. С. Хомяков и И. В. Киреевский / Т. И. Благова. М. : Высш. шк., 1995.
9. Хомяков, А. С. Сочинения : в 2 т Т. 1. Работы по историософии / А. С. Хомяков. М. : Изд-во «Медиум», 1994.
10. Киреевский, И. В. Избранные статьи / И. В. Киреевский. М. : Современник, 1984.
I. S. Belezyak
ALLOCATION OF TYPES OF SOCIETIES AS AN ALTERNATIVE SIGHT ON A ARGUMENT BETWEEN WESTERNERS AND SLAVOPHILES
It is considered argument between Westerners and Slavophiles, discussed the ways of development of Russian society, where the necessity of difference between types of society is proved. It is shown that there was a collision of two different types of views in the XIX century. This views considered peculiarities of Russian society and take it to collectivistic or individualistic type.
Принята к печати в декабре 2006 г.
УДК 800.61
А. Н. Ткачук
КОГНИТИВНЫЕ АСПЕКТЫ ВЕРБАЛИЗАЦИИ ЛИНГВОКУЛЬТУРНОГО КОНЦЕПТА
Лингвокультурный концепт, являясь культурной ценностью и в то же время единицей национального когнитивного сознания, выполняет функцию категоризации. Предпринята попытка систематизировать взгляды выдающихся ученых-когнитологов на проблемыі репрезентации лингвокультурных концептов как структур знаний.
В последнее время для когнитивной лингвистики остаются актуальными проблемы номинации, значения, смысла, информативности языковых единиц. Данная проблематика требует дальнейшего исследования в изучении эволюции когнитивной деятельности людей, так как именно языковой материал хранит следы когнитивной деятельности человека. Язык является инструментом познания благодаря закреплению определенных значений за материальной оболочкой знаков. Связь значения и формы знака опосредована человеческим сознанием и закреплена человеческой памятью. Язык - средство самореализации сознания. Это обстоятельство принципиально отличает языковой знак от знаков другой природы. В основе именования лежит отражательно-классифици-рующая деятельность людей. Именно номинативно-репрезентативная функция словесного знака определяет его сущность. План содержания языкового знака создается денотатом и сигнификатом, план выражения знака - его означающее (фонетическая оболочка). Н. М. Чуринов указывает на тот факт, что имя может иметь, а может не иметь денотат. Рассмотрение явления имени в фокусе диалектического метода предполагает диалектику общего и единичного [1. С. 98-111].
Значение языкового знака индуцируется элементами означаемого. Значение языковой единицы формируется знаковой репрезентацией отраженных в сознании признаков объекта номинации. Г. В. Колшанский отмечает: «Вербальный мир - способ человеческого представления реального мира, детерминированный в итоге его законами» [2. С. 11].
Человеческое сознание, опирающееся на язык, не сводится к сумме языковых значений. В процессе речемыслительной деятельности прослеживается динамичность природы языковых значений. Различия в свойствах единиц когнитивного сознания (понятия, представления) и значений интерпретируются двойственной природой последних. Именно отношение знака к обозначаемому предмету или явлению, а также его место в системе языка определяют значение. Благодаря тому факту, что язык обладает линг-вокреативностью, он вербализует когнитивные структуры, преобразуя их в структуры языкового сознания.
Концепт как интерпретатор смысла, обеспечивает лингвокреативность мышления, порождая новые концепты и репрезентирующие их единицы языка. Значение языковых единиц детерминируется их репрезентативной, синтаксической, конструктивной, стилеобразующей функци-
