CC BY
79Научное обеспечение противодействия правонарушениям
Scholarly Protons for counteracting offences
УДК 343.3 © А. А. Нечепуренко, 2019 DOI: 10.24411/1999-625X-2019-14001
Разграничение содержания и последствий судимости
А. А. Нечепуренко, Омская академия МВД России. E-mail: nechepurenko_oma@mail.ru
На основе понимания судимости как базовой формы реализации уголовной ответственности предпринята попытка обосновать, что к содержанию судимости следует относить только те уголовно-правовые и общеправовые ограничения, которые производны от факта осуждения лица за совершение преступления и заканчиваются с момента погашения или снятия судимости. Остальные правоограничения, продолжающие действовать после этого момента, являются последствиями судимости или даже последствиями совершения преступления в зависимости от того, каким процессуальным актом зафиксирован факт совершения лицом преступления. Такие правоограничения входят в содержание уголовной безопасности. В соответствии с указанным пониманием содержания и последствий судимости автор предлагает внести коррективы в действующую ст. 86 УК РФ, а также учесть изложенный подход в будущем уголовном законодательстве.
Ключевые слова: уголовная ответственность; судимость; правоограничения судимости; последствия судимости; ограничение прав; обвинительный приговор; освобождение от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям.
Separating the Content and Consequences of the Criminal Record
A. A. Nechepurenko, the Omsk Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs.
E-mail: nechepurenko_oma@mail.ru
Considering the concept of "criminal record'' as the basic form of realization of criminal responsibility the author attempts to substantiate that the content of criminal record should comprise only those legal restrictions of criminal law and general law which derive from the fact of conviction for the crime committed and end after the moment of cancellation and removal of criminal record. The rest legal restrictions which continue after that moment are the consequences of the criminal record or even the consequences of the crime commission depending on what procedural act established the fact of committing the crime by the person. Such legal restrictions are included in the content of criminal security. According to this comprehension of the content and consequences of criminal record the author suggests some amendments to the current Article 86 of the Criminal Code of the Russian Federation. There ideas are to be considered in future criminal legislation as well.
Keywords: criminal responsibility; criminal record; legal restrictions of the criminal record; restriction of rights; guilty verdict; exemption from criminal responsibility on non-rehabilitation grounds.
Судимость как уникальное уголовно-правовое явление научной общественностью воспринимается неоднозначно. Большинство ученых не усматривает в судимости какого-либо содержания, а воспринимает ее как правовую оболочку уголовной ответственности, которая содержит лишь угрозу возможного усиления наказания за вновь совершенное преступление [1, с. 26], либо как состояние осужденности; осуждение, развернутое во времени; временную характеристику уголовной ответственности [2, с. 206]. Даже те немногие, кто видят в судимости синоним уголовной ответственности [3, с. 62] или ее сущность [4, с. 51], либо одну из форм реализации уголовной ответственности [5, с. 54], относят возникающие для осужденного лица правоограничения не к содержанию, а к последствиям судимости. Неудивительно на этом фоне, что применительно к правоограничениям судимости законодатель в ст. 86 УК РФ также использует термин «правовые последствия». Попробуем разобраться в корректности использования данного термина.
Независимо от различия во взглядах на ее сущность и содержание, судимость традиционно воспринимается как некое правовое состояние, порождаемое фактом осуждения лица за совершение преступления по вступившему в законную силу приговору суда. Эта позиция поддерживается не только большинством ученых, занимавшихся данной проблемой [подробнее: 6, с. 181-190], но и Конституционным Судом Российской Федерации, который, исходя из анализа ч. 1 ст. 86 УК РФ, констатирует: «Судимость, таким образом, представляет собой правовое состояние лица, обусловленное фактом осуждения и назначения ему по приговору суда наказания за совершенное преступление и влекущее при повторном совершении этим лицом преступления установленные уголовным законодательством правовые последствия...» 1. Показательно, что и после того, как в 2011 г.
в УК РФ были внесены изменения и часть 1 ст. 86 дополнена положением о том, что судимость «влечет за собой иные правовые последствия в случаях и в порядке, которые установлены федеральными законами» 2, Конституционный Суд РФ не стал корректировать свою позицию и подтвердил, что «судимость, в первую очередь, это уголовно-правовой институт, который имеет значение для целей реализации уголовной ответственности». В то же время в этом постановлении было констатировано: «За пределами уголовно-правового регулирования судимость приобретает автономное значение и влечет за собой не уголовно-правовые, а общеправовые, опосредованные последствия, которые устанавливаются не Уголовным кодексом Российской Федерации, а иными федеральными законами исходя из природы и специфики регулирования соответствующих отношений, не предполагающих ограничений уголовно-правового характера». Также было отмечено, что сроки, на которые вводятся данные общеправовые последствия судимости, по общему правилу должны соответствовать срокам судимости 3. Следует обратить внимание на тот факт, что хотя положение ч. 6 ст. 86 УК РФ о том, что погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью, в указанном выше постановлении было признано соответствующим Конституции Российской Федерации, тем не менее вскоре законодатель внес в нее весьма существенные изменения. Было закреплено, что фактом погашения или снятия судимости аннулируются не все правовые последствия, а только те, которые предусмотрены Уголовным кодексом 4.
Парадокс сложившейся правовой ситуации применительно к институту судимости заключается в том, что, говоря о последствиях судимости, законодатель тем самым не проясняет вопроса о ее содержании. Очевидно, что оно не сводится только к факту осуждения, а скорее представляется со-
1 По делу о проверке конституционности положений Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующих правовые последствия судимости лица, неоднократности и рецидива преступлений, а также пунктов 1-8 постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» в связи с запросом Останкинского межмуниципального (районного) суда города Москвы и жалобами ряда граждан. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» : федеральный закон от 6 апреля 2011 г. № 66-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 По делу о проверке конституционности подпункта «а» пункта 32 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», части первой статьи 10 и части шестой статьи 86 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Г. В. Егорова, А. Л. Казакова, И. Ю. Кравцова, А. В. Куприянова, А. С. Латыпова и В. Ю. Синькова : постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 10 октября 2013 г. № 20-П. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4 О внесении изменения в статью 86 Уголовного кодекса Российской Федерации : федеральный закон от 29 июня 2015 г., № 194-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
стоянием осужденности на протяжении установленного в законе срока. Если бы судимость сводилась только к констатации в приговоре суда вины лица в совершении того или иного преступления, то было бы понятно, что все правоограничения, возлагаемые на него после вступления приговора в законную силу, действительно являются последствиями (уголовно-правовыми или общеправовыми) такого юридического факта. Однако если вести речь о том, что на лицо в период судимости возлагаются определенные правоограничения, которые после погашения или снятия судимости аннулируются, то логично называть такие ограничения прав и свобод осужденного не последствиями, а содержательными компонентами судимости. О последствиях судимости тоже можно вести речь, но лишь в том случае, если какими-либо федеральными законами установлены ограничения правового статуса лица не только в период судимости, но и после ее погашения или снятия. Таких предписаний в федеральном законодательстве не так уж много. Например, в соответствии с ч. 2 ст. 401 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» лицо не может быть принято на службу в органы и организации прокуратуры и находиться на указанной службе, если оно имело или имеет судимость 5. Примером, когда последствия нахождения когда-либо в статусе судимого распространяются не на весь последующий период его жизни, являются ограничения лиц, осужденных к лишению свободы за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Для таких граждан Российской Федерации возможность воспользоваться пассивным избирательным правом до недавнего времени была полностью исключена, но в настоящее время в соответствии с поправками, внесенными Федеральным законом от 21 февраля 2014 г. 6 в п. 32 ст. 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», наступает спустя соответственно десять и пятнадцать лет со дня снятия или погашения судимости.
Гораздо чаще в федеральных законах предусмотрены ограничения как для лиц, имеющих или имевших судимость, так и для лиц, освобождавшихся когда-либо от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям. Очевидно, что в таких случаях ограничения на занятие определенными видами деятельности производны от юридически установленного факта совершения престу-
пления. Уголовный и уголовно-процессуальный законы позволяют это констатировать при соблюдении определенных условий как в судебном, так и во внесудебном порядке, как до, так и после вынесения обвинительного приговора. Такого рода множественные правоограничения являются последствием совершения преступления и не могут считаться собственно последствиями судимости, поскольку наступают и для лиц, никогда не осуждавшихся. Не углубляясь в вопрос о конституционности института освобождения от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, отметим, что из приведенных выше рассуждений следует вывод о различной правовой природе правоограничений, действующих только в период судимости, и правоограничений, не ограниченных этим сроком. Первые, на наш взгляд, составляют содержание судимости, которая представляет собой базовую форму реализации уголовной ответственности. Эти правоограничения должны распространяться в равном объеме на всех лиц, осужденных за совершение преступления определенной категории. Все остальные правоограничения, действующие в отношении лиц, признанных совершившими преступление, по своей природе относятся к содержанию мер безопасности.
Двойственность восприятия содержания и последствий судимости возникла неслучайно и про-изводна от ее уникальной правовой природы. В недалеком прошлом отечественный законодатель в дореволюционный и советский периоды стоял на совершенно иных позициях. Как в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. [7, с. 177-188], так и в Уголовном уложении 1903 г. [8, с. 278-283] имелось такое комплексное дополнительное наказание, как лишение и ограничение прав, которое включало лишение прав сословия (состояния), поражение служебных прав и преимуществ, поражение прав семейных и собственности (имущественных). После Октябрьской революции 1917 г. указанный законодательный подход сохранялся в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. и в его редакции 1926 г. В соответствии со ст. 31 уголовного закона эта мера заключалась в лишении на срок не свыше 5 лет активного и пассивного избирательного права, права занимать ответственные государственные должности, исполнять общественные обязанности и носить почетное звание, права занятия выборных должностей в промышленных и торговых организациях и обществах, ро-
5 О прокуратуре Российской Федерации: федеральный закон от 17 января 1992 г. № 2202-1. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
6 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : федеральный закон от 21 февраля 2014 г. № 19-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
дительских прав. Эти поражения в правах могли назначаться в совокупности или по отдельным их категориям [9, с. 232-234].
Однако уже в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. названное наказание включено не было, поскольку российский законодатель пошел по весьма необычному пути закрепления большинства названных и других правоограничений в иных нормативных актах законного и подзаконного характера, относя их к правопораженному статусу лиц, являющихся судимыми. Такой подход, конечно же, существенно затруднил как на практическом, так и на теоретическом уровне идентификацию данных правоограни-чений как уголовно-правовых. В результате право-поражения, когда-то заключенные в комплексном дополнительном наказании, в большинстве своем приобрели статус правоограничений, обязательных для всех лиц, привлеченных к уголовной ответственности. В настоящий момент лишь незначительная часть таких правоограничений сохранилась в статусе наказаний: лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст. 47 УК РФ) и лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград (ст. 48 УК РФ).
Поскольку столь резкая смена статуса право-ограничений, недавно входивших в содержание указанного дополнительного наказания, теорией уголовного права до конца еще не осознана, мы имеем весьма противоречивый институт судимости, содержательная часть которого распределена во множестве федеральных законов, непосредственно не направленных на борьбу с преступностью [10, с. 37-43].
В странах дальнего зарубежья подобный подход воспринят не был, и там поражение прав сохраняется в качестве дополнительного наказания. При этом дискуссии о том, могут ли в содержание данного наказания входить различные общеправовые ограничения, не возникает. Этот факт констатируется в монографических работах российских ученых, посвященных сравнительному правоведению в уголовном праве [11, с. 196-205; 12, с. 329339]. Наиболее показательна в этом контексте французская система лишения прав. Например, В. Н. Додонов отмечает, что в уголовном законодательстве большинства романоязычных стран, воспринявших эту систему, выделяются следующие виды специального поражения в правах:
1) лишение активного и пассивного избирательного права;
2) лишение публичной должности или права занятия ее;
3) лишение права заниматься определенной профессией или ремеслом;
4) лишение права свидетельствовать в суде, за исключением дачи обычных объяснений;
5) лишение права быть опекуном или попечителем;
6) лишение права управлять транспортным средством;
7) запрещение хранения или ношения оружия и др. [12, с. 331-332].
Как видим, общеправовой характер указанных правоограничений не мешает законодателю относить их к содержанию такого уголовного наказания, как лишение прав.
В связи с этим российскому законодателю, не меняя сложившегося статуса судимости, будет полезно определиться с объемом не только уголовно-правовых и уголовно-исполнительных, но и иных правоограничений, которые следует относить к содержанию судимости и которые должны аннулироваться в обязательном порядке после погашения или снятия судимости, т. е. с момента окончания уголовной ответственности. Исчерпывающий перечень таких правоограничений судимости есть смысл указать в следующем УК РФ. Объем этих правоограничений, изменяющийся в сторону увеличения, в зависимости от нарастания тяжести совершенного лицом преступления, как раз и составлял бы содержание судимости. При наличии перечня невозможно устанавливать новые право-ограничения в отношении судимого лица, не внеся соответствующих изменений в данную статью Уголовного кодекса Российской Федерации. Кроме того, само существование такого перечня окажет весьма существенное превентивное воздействие на лиц, склонных к совершению преступлений.
Таким образом, из понимания судимости как базовой формы реализации уголовной ответственности следует:
1) правоограничения, налагаемые на осужденного за совершение преступление лица и распространяющиеся только на период судимости, являются не последствием, а содержанием судимости и должны различаться по объему и сроку действия в зависимости от тяжести совершенного преступления.
2) правоограничения, вытекающие только из факта осуждения и распространяющиеся за пределы срока судимости, можно именовать последствиями судимости, но относить их следует к правоограничениям не уголовной ответственности, а уголовной безопасности. Правильнее же такие правоограничения, а также правоограниче-ния, вытекающие из самого факта совершения лицом преступления, констатированного в установленном уголовным и уголовно-процессуальным законодательством порядке (путем осуждения или
освобождения от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям), именовать последствиями преступления. Эти правоограниче-ния устанавливаются во множестве федеральных законов для того, чтобы навсегда или на определенный срок исключить лиц, проявивших свою антиобщественную позицию совершением преступления, из тех сфер жизнедеятельности общества, в которых государство предъявляет повышенные репутационные требования к их участникам.
Из подобного понимания содержания и последствий судимости вытекает необходимость значительной корректировки ее законодательного регулирования уже в действующем УК РФ и еще более существенной — в будущем.
На первом этапе в ст. 86 УК РФ целесообразно произвести следующие изменения:
а) в части 1 слова «влечет за собой иные правовые последствия.» заменить на «включает иные правоограничения...». Такая корректировка позволит рассматривать правоограничения, налагаемые на осужденного, в качестве содержания, а не последствий судимости;
б) в части 6 закрепить, что «погашение и снятие судимости аннулирует только те правоограничения, которые установлены федеральными законами на период судимости». Тем самым правоограничения судимости будут отличимы от иных правоограни-чений, вытекающих из факта признания лица совершившим преступление. Последние устанавливаются законодателем из соображений безопасности и выражаются в предъявлении особых репутационных требований к лицам, занимающимся определенной профессиональной или иной деятельностью.
Таким образом, при погашении и снятии судимости происходит аннулирование содержания судимости, но сохраняются определенные последствия в виде правоограничений, являющихся содержанием мер безопасности. Важно учитывать, что основанием для таких последствий юридически значимой констатации совершения лицом преступления может явиться не только обвинительный приговор суда, но и решение об освобождении от уголовной ответственнности по нереабили-тирующим основаниям как на судебной, так и на досудебной стадиях. Маркером того, что мы имеем дело с мерами безопасности, служит указание в федеральном законе на бессрочность их применения или, во всяком случае, применение после погашения или снятия судимости. Заметим, что столь серьезные последствия для освобождаемых по таким нереабилитирующим основаниям без констатации их вины в приговоре суда требует, по крайней мере, закрепления в уголовно-процессуальном законодательстве указания на необходимость разъяснения этим лицам столь масштабных негативных последствий факта признания ими своей вины. Во всяком случае, требует скорейшего разрешения абсурдная правовая ситуация, когда на основании официального мнения Верховного Суда Российской Федерации 7 лицо может быть несколько раз освобожденным по нереабилитирующим обстоятельствам как впервые совершившее преступление [подробнее: 13, с. 67-79] и в то же время за однократное такое освобождение на всю жизнь или на продолжительное время лишиться возможности заниматься определенными видами профессиональной или иной деятельности.
Список литературы
1. Музеник А. К. Дифференциация уголовной ответственности: формы и виды // Уголовное право и современность : межвуз. сб. науч. тр. Красноярск, 1998.
2. Советское исправительно-трудовое право. Л., 1989.
3. Тарбагаев А. Н. Понятие и цели уголовной ответственности. Красноярск, 1986.
4. Кропачев Н. М. Механизм уголовно-правового регулирования : дис. ... д-ра юрид. наук в форме научного доклада. СПб., 2000.
5. Тащилин М, Годило Н. Уголовная ответственность и формы ее реализации // Уголовное право. 2004. № 4.
6. Гришко А. Я., Потапов А. М. Амнистия. Помилование. Судимость. М., 2009.
7. Российское законодательство Х-ХХ веков : в 9 т. М., 1988. Т. 6 : Законодательство первой половины XIX в.
8. Российское законодательство Х-ХХ веков : в 9 т. М., 1994. Т. 9 : Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций.
9. Сборник материалов по истории социалистического уголовного законодательства (1917-1937 гг.). М., 1938.
7 О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности : постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 19. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
10. Нечепуренко А. А. Перспективы законодательного закрепления статуса судимости как основной формы реализации уголовной ответственности // Научный вестник Омской академии МВД России. 2012. № 2.
11. Малиновский А. А. Сравнительное правоведение в сфере уголовного права. М., 2002.
12. Додонов В. Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть. М., 2010.
13. Нечепуренко А. А., Бабурин В. В. «Совершение преступления впервые» как ключевое понятие для оптимизации применения института освобождения от уголовной ответственности // Вестник Томского государственного университета. Право. 2018. № 30.
