CC BY
161
В.Б. Гольцов*
Разграничение договора и соглашения в гражданском праве
Понятие договора как одной из наиболее древних правовых конструкций проистекает из обязательственных отношений по поводу деликтов (в настоящее время понимаемых как гражданское правонарушение). Сначала зарождается законодательное понятие «ответственности» (Haftung) как мщения, чтобы потерпевшему иметь возможность отомстить обидчику, а затем зарождается понятие долга (Schuld) - тем самым все дальше уводя общество от мести и мщения по принципу «око за око, зуб за зуб» (принцип Талиона) и все ближе продвигая его к частно-правовым, цивилистическим понятиям, заменяющим кровную месть имущественным долгом и в конце концов имущественными обязательствами1. С помощью соответствующих понятий происходит развитие различных форм общения между людьми по согласованной сторонами воле, в результате чего появляется такая правовая конструкция, как договор.
Само понятие «договор» (лат. contractus) в его социальном, экономическом и юридическом понимании имеет различное значение.
Так, например, В.И. Даль, разъясняя смысл слова «договор», указывает, что это «уговор, взаимное соглашение». На деловом языке - это предварительные условия или частное обязательство, совершенное на законном основании называется контрактом, условия его - кондициями; сдачу крепости на договоре называют капитуляциями2.
В экономическом значении договор - это наиболее оперативное и гибкое средство связи между производством и потреблением, изучения потребности и немедленного реагирования на них со стороны производства; он способен обеспечить баланс между спросом и предложением3.
В юридическом понимании договор - это и юридический факт, лежащий в основе обязательства, и само договорное обязательство, и документ, в котором закреплен факт установления обязательственного правоотношения4.
Из вышеизложенного следует, что договор служит универсальной формой его применения среди участников гражданского оборота и, несмотря на изменение его социально-экономического содержания в ходе истории развития общества, конструкция договора как порождение юридической техники остается в своей основе весьма устойчивой. С развитием системы общественных отношений, опосредствуемых договорами, такая конструкция широко используется во всех без исключения областях экономики, социальной, культурной жизни, в политике. Она применяется не только в гражданском праве, но и в других отраслях права. Понятие международного договора закреплено в Конституции РФ (ст. 15, 71, 72 и др.). Там же упоминаются договоры между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ (ст. 125). В трудовом законодательстве РФ предусмотрены нормы, относящиеся к коллективному договору, соглашению и трудовому договору. Детально урегулированы договоры в семейном, жилищном, водном и др. законодательстве5.
Остановимся более подробно на юридическом (гражданско-правовом) понимании договора.
В настоящее время основное назначение его сводится, согласно п. 2 ст. 1 ГК РФ, к регулированию в рамках закона свободного волеизъявления отдельных граждан и групп людей путем указания на пределы их возможного, либо должного поведения, а равно последствия нарушения соответствующих требований.
В науке гражданского права по поводу того, что лежит в основе договора, имеются неоднозначные мнения. Одни придерживаются того, что договор - это волевой акт контрагентов, указывая на волю как первоисточник, а закон лишь восполняет или ограничивает их волю (волевая теория). Другие, наоборот, исходят из того, что договор обладает производным от закона правовым эффектом (теория приоритета закона). Третьи считают, что воля сторон при заключении договора
* Начальник кафедры трудового права и права социального обеспечения Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России М 3 (27) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
направлена всего лишь на экономический интерес, при котором последствия заключенного договора мыслятся как средство для его осуществления; при этом стороны могут и не иметь достаточно ясного представления, что за этим стоит (эмпирическая теория)6.
Следует согласиться с мнением М.И. Брагинского, что решающим при заключении гражданско-правового договора является воля сторон. Она позволяет четко провести грань, отграничивающую гражданско-правовой договор от нормативного акта7.
Во-первых, договор выражает волю сторон, а правовой акт - волю издавшего его органа.
Во-вторых, договор всегда рассчитан на конкретное регулирование поведения его сторон, а правовой (нормативный) акт «может и не определять такой конкретности, указывая на желаемое поведение для всех и каждого».
В-третьих, гражданско-правовой договор заключается, и при этом всегда есть выбор: вступить в конкретное правоотношение с определенным субъектом либо отказаться; нормативно-правовой акт же провозглашается, и такого выбора при этом может и не быть.
На некоторые из вышеперечисленных различий указывает и Ю.А. Тихомиров, разграничивая тем самым так называемые публично-правовые (которые практически сливаются с нормативноправовыми актами) и гражданско-правовые договоры8.
Легальное определение гражданско-правового договора сформулировано в п. 1 ст. 420 ГК РФ, где разъясняется, что договор представляет собой соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. Подобный подход к пониманию сущности договора практически не изменился со времени дореволюционного российского законодательства и является для нашего современного законодательства традиционным.
Так, Г.Ф. Шершеневич определял договор как «соглашение двух или более лиц, направленное к установлению, изменению или прекращению юридических отношений»9.
Д.И. Мейер - как «соглашение воли двух или нескольких лиц, которое порождает право на чужое действие, имеющее имущественный интерес»10.
К.П. Победоносцев - как «сознательное соглашение нескольких лиц, в котором они совместно изъявляют свою волю для того, чтобы определить между собой юридическое отношение, в личном своем интересе по имуществу»11.
И.А. Покровский - как «способ регулирования отношений между частными лицами сообразно их индивидуальным интересам и потребностям, где зиждущей силой всякого договора является соглашение сторон, т.е. их воля»12.
Данная традиционность в понимании сущности договора как соглашения закрепилось не только в гражданском, но и в международном праве. Так, например, федеральным законом о международных договорах РФ 1995 г. договор определяется, как соглашение, «регулируемое международным правом» (ст. 2 )13.
Несмотря на такую традиционность и законодательное закрепление сущности договора, вытекающего из п. 1 ст. 420 ГК РФ, в нем, на наш взгляд, имеются существенные недостатки.
Во-первых, в юридическом смысле нельзя отождествлять термины «договор» и «соглашение» хотя бы потому, что они имеют разные юридические последствия.
Соглашение может фиксировать всего лишь волю (желание лица) вступить в будущем в договорные отношения, но договора при этом может не образоваться, т.к. оно не порождает каких-либо прав и обязанностей у сторон. При достижении соглашения ни у одной из сторон ничего не меняется - изменяется лишь их «оценка» предполагаемых действий, того, что может произойти в будущем при установлении фактических гражданских прав и обязанностей. Такая «оценка» и есть соглашение.
Лишь тогда соглашение становится договором, когда «оценка» соответствующего поведения участника правоотношения соединятся с предполагаемыми действиями. При этом такое соединение между «оценкой» и действиями может происходить не сразу (отсрочено во временном исполнении)
- например, когда контрагент хочет обдумать свои действия (внести что-то новое, уточняющее, страхующее и т.п.), либо, наоборот, сразу, когда контрагент ясно видит конечную цель и полагаемые последствия своих действий (тогда «оценка» и действие контрагента действительно совпадают и трансформируются в юридическом факте по заключению договора).
На неудачное определение договора, данное в п. 1 ст. 420 ГК, указывает и А.Д. Корецкий, который усматривает методологический и юридический дефект данного понятия.
Методологический дефект, по его утверждению, состоит в отождествлении понятий «договор» и «соглашение», где, по словам С.П. Ожегова, значение слова «договор» раскрывается через понятие «соглашение», эти понятия являются в русском языке полными синонимами14, и таким образом нарушается основополагающее правило построения научной дефиниции со стороны логики, где не должно быть «круга»: термин, встречающийся в определяющей части, не должен определяться через определяемый термин: это в конечном итоге ведет к тавтологии с общим выводом: «Договор
- это договор о ...».
Юридический дефект, по мнению автора, состоит в том, что в легальном понятии договора «акцент перемещается не на договор, а на соглашение об установлении правоотношения, которое само по себе может и не приобрести качества договора»15. Из данных высказываний автора не совсем понятно, в чем же заключается юридический дефект. Сначала автор, ссылаясь на высказывания В.В. Меркулова16 и М.М. Агаркова17, соглашается с ними и указывает на то, что «договор» и «соглашение» - это все же разные вещи, и договор не желательно сводить к соглашению с методологических позиций18. В данном случае, подыскивая различие между договором и соглашением, автор усматривает его в «оценке легитимности со стороны суда и третьих лиц». При этом приводится пример, что большинство недействительных договоров на этапе своего заключения представляют собой соглашения, а не договоры. Если суд признает подобный договор недействительным из-за дефекта формы, содержания, порока воли, порока в субъекте либо по иным причинам, то данное признание трансформирует заключенный сторонами договор в другой институт гражданского права - недействительную сделку, порождающую прямо противоположные ожиданиям сторон юридические последствия, т.е. договора не состоялось, а состоялось только «соглашение об установлении гражданских прав и обязанностей, где ничего не изменилось - изменилась лишь его оценка со стороны суда, либо иных правоприменителей»19. Затем автор, опираясь на слова М.И. Кулагина20, указывает, что «современное англо-американское право вообще уже отказалось от трактовки договора как обещания либо одностороннего волеизъявления и определяет его так же, как и право западноевропейских континентальных стран, а в последних договор рассматривается прежде всего, как соглашение»21. По всей видимости, автор предполагает отказаться от формулировки слова «договор», заменяя его только «соглашением».
Основываясь на высказываниях автора, необходимо отметить, что если в методологическом отношении с ним как-то можно согласиться, то этого никак нельзя сделать в приводимом им так называемом юридическом.
Во-первых, хотя договор и относится к той разновидности юридических фактов, которые именуются сделками и представляет собой действия граждан и юридических лиц, направленные на
установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК), и обычно
22
трактуется, как двух- и многосторонняя сделка,22 но сведение договора лишь к сделке едва ли верно. Сделка представляет собой действие, направленное на установление, изменение, прекращение прав либо обязанностей (ст.41 ГК), а договор не только устанавливает права и обязанности, но и предусматривает совершение субъектами предметных действий, содержание которых в нем и закрепляется с помощью какой-то формы. При этом договор определяет, какие конкретно действия должны быть исполнены и какие требования предъявляются сторонами к совершению данных действий. Отсюда роль и функции договора значительно шире, нежели у сделки23.
На особую значимость и более широкое понятие договора, в отличие от сделки, указывает и Н.Д. Егоров: «Только немногочисленные односторонние сделки не относятся к числу договоров. Основная же масса встречающихся в гражданском праве сделок - договоры»24.
Во-вторых, указание на оценку легитимности со стороны суда либо третьих лиц не может служить основанием для утверждения того, состоялся договор или нет. Если договор будет признан судом недействительным, то он не трансформируется в недействительную сделку - к такому договору всего лишь будут применены правила о недействительности сделок (п. 2 ст. 420 ГК).
В-третьих, совершенно недопустим отказ от формулировки «договор» в пользу формулировки «соглашение», т.к. речь идет об абсолютно разных вещах. Подобные попытки уже имели место и отмечены в международном праве. Так, например Дж. Браерли, выступая докладчиком в Комиссии международного права по праву договоров, обратил внимание на тот факт, что не любое соглашение даже между государствами является международным договором25. Однако присутствующие высказывали и иные точки зрения, в том числе абсолютно противоположные той, которой придерживается Дж. Браерли26.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
В дальнейшем этот вопрос неоднократно обсуждался. Но в конечном счете комиссия не согласилась с мнением тех членов, которые полагали, что сама природа договаривающихся сторон делает межгосударственные соглашения объектом международного права при всех его условиях27. Соответствующие мнения встречались и в практике международных государств с участием России. Например, в памятной записке Советского правительства, переданной правительству ФРГ в январе 1968 г., говорилось: «Известно ведь, что любое урегулирование, достигнутое суверенными государствами, должно иметь обязывающую силу, и следовательно, ту или иную международноправовую форму. »28.
В последнее время широкое распространение получили неправовые соглашения, о чем свидетельствуют акты ОБСЕ, которые стали главным инструментом перестройки системы международных отношений в Европе. Положения таких соглашений обладают не юридической, а морально-политической обязывающей силой. Относительно такого рода актов госдепартамент США высказал следующую точку зрения: «Политические обязательства не регулируются международным правом, и правила, относящиеся к их соблюдению, изменению или отказу от них, отсутствуют. До тех пор пока сторона не откажется от своего «политического» обязательства, что она может совершить без юридического возмездия, она считается давшей обещание уважать это обязательство, а другие стороны имеют полное основание считать себя заинтересованным в соблюдении такого рода обязательств»29.
Вышеперечисленные обстоятельства еще раз доказывают не только недопустимость отказа от формулировки «договор» в пользу формулировки «соглашение» в ныне действующем законодательстве, но и указывают на существенные отличия договора от соглашений. Следует согласиться с мнением профессора И.И. Лукашука, который утверждает, что «соглашение не может регулироваться правом. Это все равно что сказать, что закон регулируется правом»30.
В литературе предлагались различные точки зрения по поводу понятия и интерпретации договора. Так, например: И.Б. Новицкий указывал, что договор в его первом значении - основание возникновения прав и обязанностей - составляет ступень в классификации юридических фактов. Соответственно, он должен отвечать основополагающим признакам этих последних (имеется в виду способность порождать права и обязанности)31. Вместе с тем с указанной точки зрения договор может быть поставлен в один ряд с односторонними сделками, деликтами, административными актами, юридическими поступками и др.32
В.В. Иванов, предлагает констатировать договор как договорный акт в широком смысле, и в узком смысле - как совместный правовой акт33. Однако по поводу понятий «правовой» и «юридический» акт в литературе уже имелись критические замечания справедливого характера, где оба этих термина практически отождествляются и становятся синонимами, а отсюда использование термина, обладающего несколькими значениями, нельзя признать удачным, поскольку определяемое им понятие может приобретать разное содержание, неточно, либо неправильно отражать его суть34.
Л.В. Соцуро определяет гражданско-правовой договор как «многоуровневую и многоплановую систему юридических обязательств, в которой свободно выражается воля сторон, облеченная в предусмотренную законом форму, направленную на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей в общественно полезных целях»35.
Предложенное автором определение гражданско-правового договора также сближает его с правовым актом, а значит, неизбежно ведет к смешению различных понятий, где соответствующие признаки как раз и присутствуют и где он действительно может быть направлен в общественно полезных целях. Договор же направлен на реализацию прежде всего личных, а не общественных интересов сторон. Например, заключение договора перевозки личных вещей на дачу с любой коммерческой организацией, никак не связано с общественно-полезными целями.
А.Д. Корецкий предлагает признать договором «выраженные в установленной законом форме намерения нескольких лиц совершить друг в отношении друга гражданско-правовые сделки в целях реализации личных, как правило, имущественных интересов»36. Тем не менее данное автором определение будет полностью соответствовать «соглашению о намерениях», которое, как известно, договором не является - в нем лишь фиксируется желание сторон вступить в будущем в договорные отношения. Однако само соглашение о намерениях не порождает каких-либо прав и обязанностей у сторон, т.к. намерение (т.е. воля) лица еще не реализовалось в его волеизъявлении по заключению
договора. Поэтому отказ одного из участников соглашения о намерениях заключить предусмотренный таким соглашением договор не влечет для него каких-либо правовых последствий.
Основываясь на вышесказанном и анализируя изложенные точки зрения о понятии гражданско-правового договора, нам хотелось бы предложить свое определение договора, соответствующим образом аргументировав это предложение.
Договор - это особая обязательственная форма правоотношения, основанная на взаимной свободной воле сторон и заключающаяся в оценке и реализации своих фактических действий в целях достижения юридических последствий в собственных интересах.
Разберем первую посылку предлагаемого нами определения договора. «Договор - это особая обязательственная форма правоотношения».
О том, что договор - это форма правоотношения, мнения в литературе высказывались уже неоднократно.
Так, О.А. Красавчиков, являясь противником многопонятийного представления о договоре, полагал, что «в нашем гражданском законодательстве, а равно в науке права при употреблении термина “договор” смешиваются два разных понятия, договора, как юридического факта и как формы существования правоотношения». Относительно высказанного автор пришел к выводу: «Не вызывает сомнения, что подобное разночтение одного и того же термина не может не привести к различным недоразумениям и затруднениям теоретического практического порядка»37.
В свою очередь, О.С. Иоффе, являясь, наоборот, сторонником множественности значений договора, отмечал, что договор для всестороннего ознакомления с его сущностью «должен быть изучен и как юридический факт, и как правоотношение»38.
Несмотря на различные мнения разных авторов по поводу договора, необходимо заметить, что они единодушно не отрицали того, что договор - это все же правоотношение, причем достаточно своеобразное, где есть и юридические факты, и должна быть какая-то форма. О.С. Иоффе указывал при этом, что «слово договор употребляется в трояком смысле.
Договором называют и документ, оформляющий соглашение сторон, и само соглашение, как определенный юридический факт гражданского права и гражданские правоотношения, которые из этого факта возникают»39.
Соглашаясь с данным мнением, мы видим, что речь в рассматриваемом случае идет действительно о правоотношении, выраженном в особой форме.
Попытаемся объяснить это на примере договора купли-продажи недвижимости (например, квартиры). Форма данного договора установлена ст. 550 ГК РФ, где закреплено, что договор купли-продажи недвижимости должен обязательно заключаться в письменной форме, путем составления одного документа, подписанного сторонами. Однако такой договор начинается задолго до его формального оформления и закрепления, выражающегося в письменной форме и в государственной регистрации перехода права собственности на недвижимость. Начало рассматриваемого нами договора - разнообразные фактические действия40, которые подтверждают, что согласование произошло. С момента достижения согласия сторон о купле-продаже квартиры могут происходить следующие действия: сначала будет оформлено соглашение о намерениях, затем заключен предварительный договор в простой письменной форме, затем может быть нотариальная форма оформления рассматриваемого договора, и закончится этот договор государственно-регистрируемой формой.
Эти варианты могут варьироваться, изменяться и дополняться в широчайших пределах, и каждый раз такое «наполнение» договора купли-продажи будет разным у разных субъектов, заключающих такие договоры. Данные договоры будут иметь разную форму их воплощения, лишь с обязательными элементами - письменной формой и государственной регистрацией перехода права собственности на недвижимость (письменная форма и государственная регистрация являются обязательными для договоров данного вида и предусмотрены законодательством в ст. 550, 551 ГК РФ). Конечно, стороны могут сразу прибегнуть к установленной законодателем форме, и тогда этот договор будет иметь определенный «штамп», но в любом случае для того, чтобы придти к этому «штампу», необходимо сначала договориться на его подготовительной стадии оформления, например о том, кто будет собирать справки и нужные документы, оплачивать расходы, в т.ч. транспортные расходы по проезду в различные официальные органы и т.д. Это означает, что в каждом конкретном случае договор купли-продажи квартиры будет обладать особой формой, которая индивидуальна и
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
имеет абсолютно разное наполнение, состоящее из различных фактических действий, которые могут быть и не отражены в законодательстве, но иметь место в договоре. Как мы видим, невозможно просто ограничиться какой-то единой формой заключения такого договора, которую представляет нам закон. Речь здесь идет о существовании особой формы такого договора, начиная с простого согласия, переросшего в договор - реальные фактические действия, заканчивающиеся государственной регистрацией, что в совокупности и представляет собой особую индивидуальную форму обязательственного правоотношения в купле-продаже квартиры, которая называется «договор».
Вторая посылка рассматриваемого нами определения, заключается в том, что эта особая форма обязательственного правоотношения должна быть «основана на взаимной, свободной воле сторон и заключающаяся в оценке и реализации своих фактических действий».
Заключаемый договор действительно должен быть основан на свободной воле субъектов гражданского права, вступающих в такое особое обязательственное правоотношение. Стороны должны свободно взвесить и оценить ситуацию, которая может наступить при заключении и исполнении договора, просчитать для себя наиболее выгодные и удобные действия в реализации условий договора. Проявление свободной воли заключается и в собственной инициативе сторон, вступающих и реализующих свои фактические действия в таком правоотношении, которые должны быть согласованы и которые образуют условия договора с правами и обязанностями их участников.
В литературе высказывается мнение, что договор, как и любая сделка, представляет собой волевой акт, который обладает присущими ему специфическими особенностями, где он представляет собой не разрозненные волевые действия двух или более лиц, а единое волеизъявление, выражающее их общую волю41. Однако с этим утверждением вряд ли можно согласиться в полной мере. Своеобразная оценка по этому поводу была высказана Р.О. Халфиной. Она выступала одновременно и против утверждения, будто договор - взаимная сделка, и против того, что договор - согласие сторон, направленное на возникновение, изменение или прекращение гражданского правоотношения. Автор полагала, что в понятии договора помимо согласования воли двух или нескольких лиц «должны быть включены их взаимные гражданские права и обязанности». При этом обращалось внимание на то, что «права и обязанности, принимаемые на себя каждой стороной, как правило, различны, но они должны быть взаимно согласованы, должны в своей совокупности дать единый правовой результат»42.
Соглашаясь некоторым образом с Р.О. Халфиной, можно отметить: во-первых, договор действительно отличается от сделки, т.к. это не акт, а особое обязательственное правоотношение (о чем уже говорилось ранее) с правами и обязанностями сторон, наполнение которого состоит из различных фактических действий (разнообразных юридических фактов, многообразных сделок и договоров), действительно ведущих к единому правовому результату.
Во-вторых, договор как особое обязательственное правоотношение, в отличии от сделки, может представлять и разрозненные волевые действия - это можно пояснить на уже приводимом примере купли-продажи квартиры, когда стороны достигли соглашения и условились при этом, что покупатель финансирует затраты по сбору документов, необходимых для продажи квартиры, а продавец должен собрать все такие необходимые документы. При этом абсолютно неважно, как и при каких обстоятельствах будет собирать документы продавец - сам или через посредника, заключая все новые договоры об услугах, чтобы не стоять в очереди и ускорить такой процесс сбора документов (например, заплатив за выдачу акта об оценке стоимости жилья в проектно-инвентаризационном бюро в установленные сроки, либо по ускоренной форме в сокращенные сроки) и т.п. действия. Все эти фактические действия - волевые, но абсолютно разрозненные и, как справедливо было замечено, ведущие к единому правовому результату.
Данные обстоятельства можно подтвердить примером из судебной практики. В Арбитражный суд обратилось акционерное общество с иском к товариществу с ограниченной ответственностью о расторжении договора купли-продажи нежилого помещения. По утверждению истца, покупатель не перечислил на его расчетный счет в определенный договором срок соответствующую сумму за указанное помещение. Суд отклонил требование АО, исходя из следующего: согласно материалам дела, продавец уклонялся от получения денег. Однако покупатель внес оговоренную договором сумму в депозит нотариуса в соответствии с представленным ему правом ст. 327 ГК РФ, тем самым совершая свои абсолютно независимые, свободные действия, стремясь к единому правовому результату43.
Из вышеизложенного можно сделать вывод (подтверждающий вторую посылку данного нами определения), что договор должен быть основан на взаимной свободной воле сторон, заключающейся в оценке и реализации своих фактических действий, ведущих к единому правовому результату. По поводу свободы гражданско-правового договора в юридической литературе высказано достаточно соображений, которые в целом не вызывают противоречивых взглядов. Поэтому ст. 421 ГК РФ закрепляет целый ряд правил, обеспечивающих такую свободу. Однако следовало бы остановиться на такой свободе лишь потому, что договоры могут основываться не только на свободной воле субъектов гражданского права, вступающих в правоотношения, но и на основе административно-правовых актов.
Несколько слов следует сказать о фактических действиях, которые присутствуют в данной посылке. Под фактическими действиями, как уже упоминалось, следует понимать и юридические факты и сделки, и различного рода договоры, которые могут существовать внутри рассматриваемого нами понятия договора и быть его внутренним насыщением. Именно с фактических действий будет начинаться сам договор, когда стороны приступили к исполнению чего-либо - но не с соглашения.
Вся беда заключается в том, что в определении, данном законодателем в ст. 420 ГК РФ, договор отождествляется с соглашением. Однако этот термин необходимо употреблять в словосочетании с «чем-либо» или «о чем-либо», иначе сам по себе он теряет всякий смысл, точно так же, как в сочетании «договор-соглашение». Так, например, «соглашение продать вещь», выразившееся в подписании договора, будет означать начало договора купли-продажи, а «соглашение намереваться продать вещь» вовсе не означает начало такого договора. В первом случае правоотношение будет носить относительный характер, а во втором - абсолютный. Конечно, понятия «договор» и «соглашение» тесно связаны между собой, но при этом необходимо заметить, что соглашения можно достигнуть, но если ни одна из сторон не приступила к фактическим действиям, договор не начался, следовательно, будет иметь место только «соглашение», которое, как известно, не порождает юридических последствий44. Однако данное соглашение может перерасти в начало договора, либо сам договор, если оно породит либо юридический факт, либо сделку, либо в нем будет установленное что-то иное, ведущее к юридическим последствиям. В данном случае оно выступит либо одним из элементов фактических действий - если насыщение договора сложное, либо самим фактическим действием - если насыщение договора простое, т.е. состоящее из одного юридического факта либо сделки, в роли которых выступит такое соглашение, хотя такое соглашение уже нельзя будет назвать таковым.
Обратимся к третьей посылке предлагаемого нами определения договора - он может возникнуть лишь «в целях достижения юридических последствий в собственных интересах» сторон. Данная посылка тесно связана с фактическими действиями, только что освещенными нами, ибо вне достижения юридических последствий не может быть и конкретных фактических действий, порождающих обязательства, а могут быть просто действия либо намерения45. Юридические последствия - это то, чего стороны стремятся достичь в договоре, причем в большинстве своем они не сводятся воедино. В каждом договоре у сторон свой собственный индивидуальный интерес, которого они стремятся достичь, именно юридически оформив договор46. Эти интересы могут быть противоположны по направленности, например, при купле-продаже, где одна сторона стремится продать, а другая купить вещь, либо совпадать по направленности, например, в договоре о совместной деятельности стороны стремятся к единому правовому результату (при этом нужно согласиться с РО. Халфиной, которая пишет, что «стороны имеют отдаленную цель, имеющую индивидуальный и субъективный характер»47). То, что договор заключается сторонами с целью юридических последствий в собственных интересах сторон, отмечает и К.А. Митюков: «Договор, как и всякая сознательная перемена имущественных правоотношений, всегда совершается с известной юридической целью». Эта цель, для которой договор служит средством, и есть материальное его основание. Она определяет юридический характер договора. Основание договора может состоять в намерении совершить дарение, или принять на себя обязанность за действие другого, или обеспечить существующее обязательство, вообще в желании достигнуть какой-либо юридической цели. Без этого желания и мотива нельзя представить серьезной воли вступить в обязательство. С другой стороны, договор не имеет никакой силы, если в основе его лежит цель, запрещенная законом, например дарение между супругами48.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 3 (27) 2005
Подводя итоги вышеизложенного, необходимо отметить, что предложенное нами определение договора могло вполне заменить существующее в п. 1 ст. 420 ГК РФ. Это помогло бы устранить различные недоразумения как теоретического, так и практического характера.
1 См.: O. Gierke. Schuld und Hafting im Alteren deutschen Recht. 1910. C. 36-51.
2 См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М., 1955. С. 450.
3 См.: Яковлев В.Ф. О роли гражданского права в реализации решений XXVII съезда КПСС // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. В.Ф. Яковлева, М.Я. Шиминовой, Т.И. Илларионовой и др. Свердловск, 1986. С. 11.
4 См.: Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. СПб., 1998. С.495; Договор в народном хозяйстве. Алма-Ата,1987. С. 13; Советское гражданское право. Т. 1. М., 1965. С. 440; Советское гражданское право. Т. 1. Свердловск, 1972. С.355; и др.
5 См.: Гражданское право / Под ред. А.Г. Калпина и А.И. Масляева. М., 1997. С. 375.
6 Подробно см.: Таль Л.С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. Часть II. Ярославль, 1918. С. 5-6.
7 См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. М., 2000. С. 14.
8 См.: Тихомиров Ю.А. Публичное право. М., 1995. С. 183-185.
9 Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г). М., 1995. С. 304.
10 Мейер Д.Н. Русское гражданское право: В 2 ч. Ч. 2. По исправленному и дополненному 8-му изд.,1902. М., 1999. С. 46.
11 Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Том 3 / Под ред. В.А. Томсинова. М., 2003. С. 2.
12 Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 245.
13 См.: Международное право / Под ред. В.И. Кузнецова. М., 2001. С. 94.
14 Ожегов С.П. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1984. С. 146.
15 Корецкий А.Д. Договорное право России. Основы теории и практика реализации. М., 2004. С. 20.
16 См.: Меркулов В.В. Гражданско-правовой договор в механизме регулирования товарно-денежных отношений. Рязань, 1994. С. 18.
17 См.: Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2002. С. 345.
18 См.: Корецкий А.Д. Указ. соч. С. 20, 21.
19 См. там же. С. 20.
20 См.: Кулагин М.И. Предпринимательство и право: опыт запада // Кулагин М.И. Избранные труды. М., 1997. С. 258.
21 Корецкий А.Д. Указ. соч. С. 22.
22 См., напр.: Советское гражданское право. Ч. 1 / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1986. С. 443.
23 См.: Гражданское право: Учебник. Т. 2 / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1993. С. 42.
24 Подробно см.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. С. 428.
25 См.: Yearbook of the ILC. 1950. Vol. II. P 227.
26 Ibid. Vol. I. P. 81-86.
27 Ibid. 1966. Vol. II. P. 189.
28 См.: Известия. 1968. 14 июля.
29 International Acts Not Constituting Agreements // ASIL. 1994. No. 1. Р. 518.
30 Лукашук И.И. Современное право международных договоров. Т. 1. Н., 2004. С. 77.
31 См., напр.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1995. С. 94-95.
32 См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 1: Общие положения. М., 2000. С. 18.
33 Подробно см.: Иванов В.В. Общие вопросы теории договора. М., 2000. С.35.
34 См.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 2. М., 1982. С. 192; Храпанюк В.Н. Теория государства и права. М., 1995. С. 319.; Малько А.В. Категория «правовая жизнь»: проблемы становления // Государство и право. 2001. № 5. С. 11.
35 Соцуро Л.В. Гражданско-правовой договор как объект толкования // Арбитражный и гражданский процесс. 2000. № 1.
С. 51.
36 Корецкий А.Д. Указ. соч. С. 28.
37 Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1950. С. 117.
38 Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 26-27.
39 Советское гражданское право: Учебник / Под ред. О.С. Иоффе, Ю.К. Толстого, Б.Б. Черепахина. Л., 1971. С. 366-367.
40 Под фактическими действиями следует понимать категорию обобщающего характера - это и юридические факты, и
различного рода сделки, а также разнообразные договоры.
41 См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1998. С. 495.
42 Халфина РО. Значение и сущность договора в советском социалистическом гражданском праве. М., 1952. С. 50.
43 См.: Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ по гражданским делам / Сост. А.П. Сергеев. М., 2004. С. 344-345.
44 О том, что соглашение не порождает юридических последствий и даже не может регулироваться правом, аргументировано высказывается И.И. Лукашук. См.: Указ. соч. С. 77-79; Н.Д. Егоров также указывает на то, что соглашение о намерениях - это не договор, и оно не влечет никаких правовых последствий. См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М. 1998. С. 506.
45 А.Д. Корецкий предлагает положить в основу понятия договора именно намерения сторон, с чем трудно согласиться. См.: Корецкий А.Д. Указ. соч. С. 45.
46 В.Нечаев, оценивая содержание договора, выражает его в способности к имущественной оценке и намерении сторон заключить именно юридический договор. См.: Нечаев В. Теория договора // Юридический вестник. 1888. № 10. С. 262.
47 Гражданское и торговое право капиталистических стран: Учебное пособие / Под ред. В.П. Мозолина и М.И. Кулагина. М., 1980. С. 172.
48 См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 18-19.
