CC BY
38
Разделение рисков в онкологии
С.Ч. Джалалов, Д.Х. Джалалова, Д.С. Хоч
Онкологический комитет провинции Онтарио, г. Торонто, Канада
Увеличение количества соглашений по разделению рисков в онкологии вызвано значительным финансовым бременем, ложащимся на плечи государства, фармацевтических компаний и пациентов. Данное исследование имеет целью объяснить причины популярности соглашений по разделению рисков и представить обзор существующих схем договоров между плательщиком и производителем, а также подходов к разделению рисков внутри фарминдустрии. В исследовании проведен межстрановый анализ различий, касающихся включения в формуляр онкологических препаратов. Рассмотрена роль оценки медицинских технологий в принятии решений по онкологическим препаратам. В заключение приводится перечень критериев для разработки успешных соглашений по разделению рисков.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: разделение рисков, онкология, соглашения по разделению рисков, фарминдустрия, плательщики, цены, затраты, исходы, компенсации, лекарства.
Рак является самым смертоносным заболеванием (его доля в смертности от всех болезней с летальным исходом - 13 %), а лечение рака - самым дорогостоящим. B странах Северной Америки государственные расходы на лечение онкологических больных составляют около $60 000 на пациента в год, семьи пациентов ежегодно тратят от $5000 до $9000 в зависимости от вида злокачественной опухоли. Возрастающее финансовое бремя, рост цен на онкологические препараты заставляют искать новые формы сотрудничества между заинтересованными сторонами. Одной из форм снижения затрат на лекарства является разделение рисков («risk sharing», принятие участия в риске, обоюдный риск).
ПОЧЕМУ РАЗДЕЛЕНИЕ РИСКОВ?
Число онкологических заболеваний в мире неуклонно растет. Это обусловлено старением нации, увеличением численности населения, совершенствованием диагностики и улучшением практики выявления болезней благодаря профилактическим осмотрам населения. На рис. 1 показан относительный вклад этих факторов в количество онкологических заболеваний в Канаде за период с 1983 по 2012 гг. [1]. Согласно этим данным, тенденция к увеличению числа новых случаев рака за последние 30 лет обусловлена в основном старением населения.
Число онкологических препаратов также растет из года в год. Если в Великобритании до 1960-х гг. было всего 5 лекарственных препаратов для лечения онкологических больных, то в 70-е годы были созданы 18, в 80-е - 14, в 90-е - 24 и в 2000-е годы - 23 новых лекарства [2].
Качественно изменилась и линейка онкологических препаратов. Если до 1975 г. в нее входили только классические цитотоксические средства, то позднее
появились 17 гормональных агентов, 6 моноклональ-ных антител и 7 таргетных препаратов. В последние годы фармацевтические компании усилили темпы разработки новых лекарств: доля онкологических лекарств составила 39 % от всех произведенных лекарственных препаратов (рис. 2 а), а доля онкологических заболеваний - 44 % от всех показаний, для которых производятся лекарства (рис. 2 б) [3].
Рис. 1. Число новых случаев и смертей от онкологических заболеваний, Канада, 1983-2012. Источник: Canadian Cancer Statistics 2012 [1]
Примечание. Нижняя линия показывает, каково было бы число новых случаев и смертей, если бы численность и возрастная структура населения оставались неизменными c 1983 г. Небольшой подъем этой линии в конце 1990-х и в 2000-х гг. отражает влияние на заболеваемость профилактических осмотров и, соответственно, улучшения диагностики. Средняя линия показывает число новых случаев и смертей, имевших бы место, если бы структура населения осталась неизменной с 1983 г., и отражает влияние на заболеваемость роста численности населения и увеличения риска заболеть. Верхняя линия показывает число новых случаев и смертей, имевших место в реальности, и ее подъем отражает суммарный эффект роста численности населения, старения нации (увеличения продолжительности жизни) и увеличения риска заболеть.
63
d
о
о. <
X
>
d
*
ш 5
а) Лекарственные препараты
б) Нозологии
64
Рис. 2. Доля онкологии в деятельности фармацевтической компании (США, 2006-2007 гг.).
Источник: Nagle PC, et al. 2008 [3].
Увеличение расходов на лечение онкологических больных в основном вызвано ростом цен на лекарства. Если 15 лет назад паклитаксел стоил около $2500 в месяц, то в настоящее время месячное лечение онкоболь-ных этим же препаратом составляет в среднем $5000, а стоимость некоторых лекарств зашкаливает за $20 000 в месяц [4] (рис. 3). Даже такой дешевый препарат, как азотистый иприт, используемый в онкологии с 1949 г. и стоивший тогда $33 в 2006 г. уже стоил $420, т.е. подорожал в 13 раз [4]. Увеличение цен на онкологические препараты привело к росту расходов на лечение онко-больных во много раз по сравнению с другими заболеваниями. В то же время клиническая эффективность этих лекарств возросла незначительно и, к сожалению, до сих пор оставляет желать лучшего. Сами фармацевтические компании обосновывают высокие цены ростом расходов на разработку нового препарата и клини-
ческие испытания. Кроме того, в настоящее время онкологические лекарства имеют узкую направленность и обычно предназначены для небольшой популяции больных, характеризующихся генетическими мутациями (HER-2, KRAS, EGFR); эти средства различаются также по последовательности применения (в 1-й, 2-й, 3-й линиях терапии), а при назначении в гормональной терапии зависят от состояния рецепторов эстрадиола и прогестерона (ER- и PR-статуса)1.
ЧТО ТАКОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ РИСКОВ?
История разделения рисков в онкологии начинается в 2006 г., когда NICE (National Institute for Health and Clinical Excellence) отказался включить в формуляр (программу компенсации онкобольным стоимости лекарств) препарат бортезониб, разработанный компанией Johnson&Johnson для лечения множественной миело-
о см
CL
О
LO -О
m
х
ш
О ^
О X
X
ш
о
X
Рис. 3. Расходы на лечение онкологическими препаратами; США, 19652008 гг. (доллары США / месяц).
Источник: Bach PB 2009 [4].
1 ER - рецепторы эстрогена, PR - рецепторы прогестерона.
мы [5]. Причиной отказа послужила высокая стоимость, около £33 000 (фунтов стерлингов) за год качественной жизни (ГКЖ), что превысило рекомендованный NICE порог в £30 000 за ГКЖ. История этим бы и закончилась, но компания Johnson&Johnson предложила неожиданную схему компенсаций, а именно: если в течение первых четырех циклов применения препарата у пациента достигается полный или частичный (более 50 %) ответ на лечение (оцениваемый по снижению уровня M-протеина в сыворотке), то полную стоимость терапии оплачивает плательщик. И наоборот, если ответ пациента на лечение данным препаратом будет меньше 50 %, то компания берет на себя обязательство покрыть все расходы, связанные с лечением. Таким образом, основная идея разделения рисков заключается в том, что в ответ на гарантию эффективности препарата государство или страховые компании, выступающие в роли плательщика, обещают включить новый препарат в формуляр, т. е. выплатить компенсацию. Подобного рода сделки заключаются в основном на новые лекарства, когда долгосрочная эффективность не потверждена клинической практикой. Кроме того, такой подход позволяет собрать необходимые данные для дальнейшего продвижения этих лекарств на рынке. Для лекарств, находящихся на более поздней стадии изучения, когда уже накоплена достаточно большая база данных по исходам, указанные сделки для производителя не имеют смысла.
Большинство сделок по разделению рисков не имеют ничего общего со словом «риск» в общепринятом понимании. Поэтому многие агенства, занимающиеся компенсационными выплатами, вместо «разделения рисков» используют другие термины, такие как «схемы, обеспечивающие доступность для пациента» (patient-access schemes) в Англии, или «альтернативные схемы ценообразования» (alternative pricing schemes) в Европе и Австралии.
Варианты разделения рисков
Сделки по разделению рисков можно классифицировать на две группы:
1) финансовые соглашения;
2) соглашения по условиям или результатам лечения.
1) Финансовые соглашения
Соглашения по объему и цене. Соглашение по ценам между плательщиком и фармацевтической компанией основывается на прогнозируемых объемах продаж. Например, во Франции при обсуждении цены продукта объемы годовых продаж должны быть определены на несколько лет вперед. Если фактический объем продаж превышает прогнозируемый, цена лекарства будет снижаться, тогда как в случае низких объемов продаж производитель может попросить компенсацию у плательщика. Такого рода соглашения принимаются для снижения давления на бюджет, одната они не стимулируют инновации, препятствуя получению новых данных.
Верхний предел цены, объема или дозы. Плательщик и производитель договариваются о максимальных расходах на лечение одного пациента, о максимальном количестве циклов лечения или о максимальной дозе лекарства. Фармацевтические компании берут на себя все дополнительные расходы свыше обговоренной суммы или клинически обоснованного лечения. Например, департамент здравоохранения Великобритании и №уагЙ8 подписали договор, согласно которому компания оплатит дополнительное лечение больных, страдающих макулярной дегенерацией, лекарством ра-нибизумаб (луцентис) в случае, если пациентам потребуется больше 14 инъекций этого препарата. Указанное предельное количество инъекций было определено в ходе клинических исследований препарата [6].
Бесплатные лекарства. Производитель соглашается предоставить бесплатные лекарства или скидки на период времени, определенный плательщиком. Примером может служить схема, использованная в Англии и Уэльсе при лечении больных карциномой почки с метастазами препаратом сунитиниб [7]. Согласно схеме для первого цикла лечения (6 недель, средняя стоимость - £3139 на одного пациента) лекарство предоставляется компанией бесплатно; последующие циклы, проводимые до прогрессирования болезни, оплачиваются государством. Другим примером служит лечение этой же болезни препаратом сорафениб. Согласно принятой схеме, первая упаковка лекарства предоставляется бесплатно (при стоимости упаковки, содержащей 112 таблеток по 200 мг, - £2981).
Уступки. Фармацевтические компании предоставляют уступки государству на величину возросших издержек, превышающую годовой предел субсидий. В Италии существуют ограничения, согласно которым доля расходов на лекарства не должна превышать 14 % всех расходов на амбулаторное лечение и 2,4 % всех расходов на госпитальное лечение. Толь -ко в 2005 г. из-за возросших расходов производителя уступки государству составили 773 млн евро. В Венгрии компании должны ежегодно платить министерству здравоохранения 12 % от всех компенсированных продаж [7]. В случае если эти выплаты не покрывают расходы бюджета, компании платят дополнительно, по заранее согласованной формуле.
2) Соглашения по условиям или результатам лечения
При такого рода соглашениях фармацевтические компании обязуются вернуть деньги, снизить цены или предоставить лекарства бесплатно, если планируемый результат не будет достигнут. В договорах могут учитываться следующие виды условий или результатов лечения (исходов):
а) наличие определенного биомаркера у пациентов, получающих доступ к лечению (результат лабораторного теста),
65
d
о
о. <
X
>
d
*
ш 5
66
о см
CL
О
LQ _0 Ш
X
Ш
О ^
О X
X
ш
о
X
б) суррогатная конечная точка оценки результата лечения,
с) гарантированный исход для пациентов,
д) гарантированный исход для населения.
Компенсации по биомаркеру. Плательщик обязуется компенсировать расходы, исходя из результатов биомаркерных тестов. Примером может служить препарат трастузумаб (герцептин), оказавшийся очень эффективным у HER-2 позитивных онкологических больных. Такой тип соглашения широко используется в таргетной медицине. Другой пример - препарат кризотиниб высокоэффективен у тех больных раком легких с метастазами, которые оказываются носителями мутации EML4-ALK. Из-за небольшой доли пациентов с такой мутацией (2-7 %) стоимость лечения очень высока - $9600 в месяц на одного пациента. Однако Администрация по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США (FDA, Food and Drug Administration) включила это лекарство в формуляр при условии положительного теста на EML4-ALK. Таким образом, использование биомаркеров сокращает популяцию пациентов, нуждающихся в данном лекарстве, но демонстрирует его высокую клиническую эффективность для таргетной популяции больных.
Компенсации, основанные на суррогатной конечной точке. Соглашения, основанные на результатах суррогатной конечной точки, считаются довольно спорными. С одной стороны, использование суррогатной конечной точки позволяет вывести продукт на рынок, но с другой - создает прецедент для снижения цены. Так, в Италии, сунитиниб (сутент) и сорафениб (нексавар) были одобрены для частичной компенсации в первые 3 месяца лечения. После трех месяцев государство будет компенсировать лечение только тех пациентов, у которых удалось достичь заранее определенной суррогатной конечной точки. Такого рода подход, когда обговаривается цена лекарства, а затем проводится оплата только успешного лечения, ставит фармацевтические компании в некомфортную ситуацию.
Соглашение по гарантированным для пациентов исходам. Такие соглашения базируются на полученных пациентами гарантиях долгосрочного исхода и обязательств со стороны производителя, что лекарство будет работать как было заявлено. Примером может служить соглашение между Merk-Frost и агентством одной из провинций Канады. По этому соглашению компания покрывает все затраты, если пациентам, получающим финастерид, потребуется хирургическое вмешательство по удалению опухоли простаты после года лечения препаратом. Такого рода соглашения представляют собой настоящее разделение рисков. Фармацевтические компании не пошли бы на такой риск, если бы не обладали более полной информацией о результатах, нежели плательщик.
Соглашения по гарантированным для населения исходам. Такого рода соглашения идеально отвечают интересам всех сторон:
а) пациентов, которые получают доступ к новейшим медицинским технологиям,
б) системы здравоохранения,
с) производителя, стимулируя производство и исследование новых лекарств.
Компенсация прoизводится, исходя из долгосрочных исходов в популяциях больных, а не на основе краткосрочных результатов или отдельных показателей у пациентов. В качестве примера приведем соглашение, заключение Британским правительством по лечению рассеянного склероза. Суть соглашения в том, что несмотря на рекомендацию NICE не включать в формуляр лечение, предлагаемое фармацевтическими компаниями, государство под давлением общественности согласилось компенсировать расходы компании при условии положительных долгосрочных исходов в случаях использования новых лекарств. В результате обе стороны - и производитель, и плательщик - фактически делят риск.
РАЗДЕЛЕНИЕ РИСКОВ В ФАРМИНДУСТРИИ
Разделение рисков существует не только между плательщиками и фармацевтическими компаниями, но и внутри самой фарминдустрии. Распространение таких схем вызвано значительными расходами на создание новых лекарств. Так, если выпуск на рынок нового «прорывного» лекарс^ в 2002 г. стоил около $800 млн, то в 2012 г. такая разработка стала стоить примерно $1 млрд [8]. Основными факторами, повлиявшими на рост цен, считаются повышенные требования к безопасности новых лекарств, а также тот факт, что с каждым годом их разработка, а точнее, открытие становится все труднее. Для снижения финансового бремени широко применяются схемы, основанные на сотрудничестве мегакомпаний с более мелкими, но высокотехнологичными компаниями, обладающими значительным интеллектуальным потенциалом. Например, американская компания Пфайзер и английская Глаксо Смит Кляйн создали совместную компанию ВииВ Хелскер (ViiV Health Care) для разработки вакцины против ВИЧ-инфекции [8]. Таким образом решаются несколько задач:
• объединяются усилия ученых по обнаружению таких химических соединений, из которых в дальнейшем могут быть разработаны новью лекарства;
• небольшие компании получают возможность для финансирования научных исследований;
• крупные компании делят риски и доходы с более мелкими узкоспециализированными компаниями. Эксперты отмечают, что наметившаяся тенденция
разделения рисков при разработке новых лекарств продолжится и в будущем, объединяя фармацевтиче-
ские компании, компании, занимающиеся анализом данных, и научные центры университетов.
Прогнозируется, что к 2020 г. не останется ни одной фармацевтической компании, которая будет разрабатывать и производить новое лекарство самостоятельно, особенно в проектах с высоким риском и высокой отдачей.
РАЗДЕЛЕНИЕ РИСКОВ В ОНКОЛОГИИ И ОЦЕНКА МЕДИЦИНСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ (ОМТ)
Развитые страны используют ОМТ, а точнее, анализ «затраты-эффективность» в качестве регулятора компенсационного механизма, действующего в условиях высокой стоимости и большого количества на рынке препаратов для лечения онкобольных. Для того чтобы выяснить, как влияет ОМТ на соглашения по разделению рисков, группа специалистов из Онкологического комитета Онтарио во главе с д-ром СИееша проанализировала процесс компенсации расходов на 10 онкологических лекарств в развитых странах [9].
Рассматривались следующие препараты: бевациз-умаб, бортезомиб, цетуксимаб, эрлотиниб, иматиниб, пеметрексед, ритуксимаб, сорафениб, сунитиниб, трастузумаб. Анализ показал, что в странах, где ОМТ не использовалась (Финляндия, Швеция, Япония, США и Германия), решение по финансированию было получено по всем 44 показаниям, в то время как страны, использовавшие ОМТ при принятии решения (Австралия, Канада, Англия, Новая Зеландия и Шотландия), компенсировали расходы на применение лекарств лишь по 52-74 % зарегистрированных показаний. Основной причиной отказа в компенсации было то, что лекарства не являются затратно-эффективными (рис. 4).
В Новой Зеландии в качестве основной причины отказа была указана слишком высокая стоимость лекарств, превышающая возможности бюджета министерства здравоохранения. В Швеции, Италии и Нидерландах ОМТ слабо влияла на принятие решения. Использование ОМТ при принятии решений по компенсации стоимости онкологических лекарств не
67
Рис. 4. Причины отказа включения в формуляр 10 препаратов для лечения онкологических заболеваний.
Источник: Cheema, Ы al. 2012 [9].
d
о
о. <
X
>
d
*
ш 5
68
о см
CL
О
LQ _0 Ш
X
Ш
О ^
О X
X
ш
о
X
вызывает должного энтузиазма со стороны медицинских работников, поскольку сокращает доступ пациентов к дорогим и часто экономически неэффективным онкологическим препаратам. Кроме того, во многих странах отмечается отсутствие прозрачности при определении порога эффективности затрат. Следует добавить, что порог эффективности затрат для онкологических лекарств выше, чем для других медицинских препаратов. Недавно даже NICE принял решение о повышении этого порога для группы лекарств, увеличивающих продолжительность жизни при паллиативном лечении [9].
ПРОБЛЕМЫ ВНЕДРЕНИЯ СХЕМ РАЗДЕЛЕНИЯ РИСКОВ
Несмотря на многие положительные стороны, разделение рисков имеет ряд недостатков, негативно влияющих как на плательщик, так и на производителя. К ним следует отнести высокие административные расходы на мoниторинг пациентов, сбор и анализ данных. Например, в ходе реализации соглашения по разделению рисков при лечении рассеянного склероза расходы Британского правительства составили: на медицинский персонал - £1 млн в год, на препараты интерферонов и глатирамера ацетат для 5000 пациентов - £40 млн, еще £1 млн в год потребовался на мониторинг процесса лечения [10]. По мнению проф. Джеймса Рафтерa, данная схема была выгодной для фармацевтических компаний, которые продали лекарства по цене, близкой к рыночной, но невыгодной для системы здравоохранения Великобритании из-за высоких затрат. При этом результаты лечения больных, получивших лечение, оказались хуже, чем в контрольной группе, что подтвердило обоснованность заключения NICE, не рекомендовавшего включать эти лекарства в формуляр для данной нозологии.
По мнению представителей фарминдустрии, положительными сторонами соглашений по исходам и показателям являются возможность быстрой реализации лекарств и невысокие требования к определению биомаркеров и отбору пациентов. К недостаткам соглашений фармацевтические компании относят отсутствие конфиденциальности, требование предоставлять четкие доказательства клинической эффективности препарата, несовершенство методик измерения эффективности, а также неопределенность в оплате мониторинга исходов. Указанные проблемы могут в будущем повлиять на распространение и стоимость лекарств в разных странах мира.
В некоторых странах государственное регулирование и законы ограничивают использование схем разделения рисков. Так, в США федеральное регулирование обязывает включать в формуляр лекарства, рекомендованные FDA, а фармацевтические компании обязаны устанавливать предельно низкие
цены на свою продукцию, что лишает их возможности маневрирования ценами. Несмотря на эти ограничения, некоторые схемы разделения рисков были успешно опробованы, особенно в области таргетной медицины. Например, в США страховые компании отказывались покрывать расходы на генетический тест Онкотайп DX (Oncotype DX), используемый для определения риска рецидива и необходимости соответствующей химиотерапии у женщин с раком молочной железы ранней стадии (ER+). Причина отказа: стоимость теста в $4000 была сочтена завышенной. Тогда разработчик теста Genomics Health и страховая компания United Health Care заключили следующее соглашение по разделению рисков: если продолжение химиотерапевтического лечения потребуется большому количеству женщин с низким уровнем риска, то цены на тест будут снижены. Наблюдение в течение 18 месяцев показало, что тестирование резко сократило использование химиотерапии у женщин с низким уровнем риска, тем самым значительно изменив медицинскую практику. В результате цена на генетический тест осталась на прежнем уровне [5].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Число соглашений по разделению рисков в онкологии вызвано ростом цен на новые лекарства, уве-личендам как числа онкологических больных, так и количества соответствующих лекарств, а также невозможностью для государства покрыть все расходы на лечение. Для предотвращения негативных последствий рекомендуется при заключении соглашений по разделению рисков использовать следующие критерии [10]:
• цели и задачи соглашения должны быть конкретными и ясными;
• лечение должно быть инновационным, относиться к приоритетной сфере здравоохранения, где в данное время мало или вообще нет эффективных лекарственных препаратов;
• на определение приблизительной клинической эффективности можно выделить лишь короткое время;
• предлагаемая схема должна значительно снижать издержки на медицинское обслуживание, соответственно увеличивая возможности компенсаций:
• если клинические исследования подтверждают высокую эффективность препарата на практике, то сторонам, заключающим соглашение, нет необходимости ждать получения всех данных по побочным эффектам;
• если лекарство значительно облегчает процесс оказания медицинской помощи и считается безопасным для пациентов, то соглашение можно заключить уже на начальном этапе III фазы клинических испытаний.
Кроме указанных критериев, при заключении соглашений по разделению рисков необходимо провести оценку возможных затрат на внедрение и мониторинг подобных схем. Следует учитывать недостатки предыдущих схем и разрабатывать возможные стратегии расторжения соглашения в случае получения отрицательных результатов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Canadian Cancer Society's Steering Committee on Cancer Statistics. Canadian Cancer Statistics, 2012. Toronto, ON: Canadian Cancer Society; 2012.
2. Savage P. Development and economic trends in cancer therapeutic drugs in the UK from 1955 to 2009. J Oncol Pharm Pract. 2012 Mar; 18 (1): 52-56. doi: 10.1177/1078155210389218. Epub 2010 Nov 25.
3. Nagle P.C., Nicita C.A., Gerdes L.A., Schmeichel C.J. Characteristics of and trends in the late-stage biopharmaceutical pipeline. Am J Manag Care, 2008; 14: 226-229.
4. Bach P.B. Limits on Medicare's ability to control rising spending on cancer drugs. N Engl J Med. 2009 Feb 5; 360(6): 626-633. doi: 10.1056/NEJMhpr0807774. Epub 2009 Jan 27.
5. Watson P. Risk sharing schemes in oncology: future or fad. Oncology Business Review www.ONCBIZ.COM. March 2010: pp. 16-18.
6. Schoonveld E., Stefan K. Market access: Risk sharing and alternative pricing schemes. Aug 10, 2010 http://social.eyeforpharma.com/market-access/market-access-risk-sharing-and-alternative-pricing-schemes.
7. Adamski J., Godman B., Ofierska-Sujkowska G., Osinska B., et al. Risk sharing arrangements for pharmaceuticals: potential
considerations and recommendations for European payers. BMC Health Services Research, 2010; 10: 153.
8. Ready L. Pharma giants collaborate in risk sharing strategy. http:// www.icis.com/Articles/2010/02/15/9333163/pharma-giants-collaborate-in-risk-sharing-strategy.html Assessed Jan 21, 2013.
9. Cheema, P.K., Gavura S., Migus M., Godman B., Yeung L., Trudeau M.E. International variability in the reimbursement of cancer drugs by publically funded drug programs. Curr Oncol. 2012 June; 19 (3): 165-176.
10. Mansell P. Managing market uncertainty: Is risk sharing the answer? May 16, 201http://social.eyeforpharma.com/sales/managing-market-uncertainty-risk-sharing-answer
Сведения об авторах:
Джалалов Санджар Чингизович
старший аналитик, Фармакоэкономическая группа Онкологического комитета провинции Онтарио, д-р экон. наук
Джалалова Дильфуза Хамидовна
научный ассистент, Фармакоэкономическая группа Онкологического комитета провинции Онтарио, канд. пед. наук
Джефри Стюарт Хоч
директор Фармакоэкономической группы Онкологического комитета провинции Онтарио, Профессор Университета Торонто, Ph. D
Адрес для переписки:
30 Bond Street, St. Michael Hospital, Health Economics Department M5B 1W8 Toronto Canada 416-864-6060 ext. 2194
E-mail: HochJ@smh.ca; sandjar.djalalov@cancercare.on.ca
INTERNATIONAL EXPERIENCE
Risk Sharing in Oncology
S.Ch. Dzhalalov, D.H. Dzhalalova, D.S. Hoch
The growing number of risk sharing agreements in oncology is due to the considerable financial burden for the state, pharmaceutical companies, and patients. The aim of this study is to highlight the reasons for the popularity of risk sharing agreements and to review the existing templates for agreements between payers and manufacturers, as well as risk sharing within the pharmaceutical industry. We analyze the differences between countries relating to the inclusion of cancer drugs in formulary lists and discuss the role of health technology assessment in decision making about cancer drugs. We conclude with a list of criteria for establishing successful risk sharing agreements.
69
KEYWORDS: risk sharing, oncology, risk sharing agreements, pharmaceutical industry, payers, prices, costs, outcomes, reimbursement, pharmaceutical drugs.
