CC BY
299
С.А. Заярный, УБ. Очиров
«РАЗБЕЖАВШАЯСЯ» 110-Я КАЛМЫЦКАЯ КАВДИВИЗИЯ: РЕАЛЬНОСТЬ ВОЙНЫ И ИСТОРИЧЕСКИЙ МИФ*
S.A. Zayarnyy and U.B. Ochirov
The "Runaway" 110th Kakmyk Cavalry Division: The Reality of the War and Historical Myth
В составе Красной армии во время Великой Отечественной войны существовало несколько тысяч соединений различных видов и родов войск. Одни со славой прошли всю войну, и их знамена, украшенные почетными наименованиями и орденами, теперь составляют золотой фонд в военных музеях. Другие, волею судьбы, оказались в тылу и в боевых действиях участия не принимали или принимали очень короткий период. Боевой путь третьих, не вышедших из окружения или истребленных в ходе длительных боев, завершился в годы войны. Были дивизии, которые из-за трусости или глупой случайности утратили свои боевые знамена, и подверглись за это расформированию.
История 110-й отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии выделяется среди судеб таких же дивизий своей трагичностью. Эта трагичность и уникальность не в том, что за короткий период жизни 110-й кавдивизии пришлось испытать и неравные бои с бронированными армадами противника, и горечь тяжелых отступлений, и радость побед и освобождения сел и городов нашей Родины: такое приходилось испытывать многим в те тяжелые времена. И даже не в том, что большинство уцелевших за два года боев воинов-калмыков этого соединения буквально за год за Победы стали снимать с фронтов и отправлять в Сибирь или Широковский лагерь ГУЛАГа НКВД, в котором немало фронтовиков умерло от тяжелых условий и непосильного труда. Наибольшая трагичность заключается в том, что это соединение, доблестно сражавшееся с врагом, показавшее многократные примеры героизма и мужества, зафиксированные в архивных документах, высоко оцененное своим непосредственным командованием, в истории почему-то оказалось облепленным целым рядом разного рода мифов, искажающих или неправильно отражающих истинный ход событий.
Самым лживым и грязным мифом, с которым авторы и их колле-
* Исследование проведено в рамках государственной субсидии по проекту «Участники Великой Отечественной войны - уроженцы Калмыкии: поиск, составление списков, анализ» (№ АААА-А16-116053010033-1).
34
ги борются уже много лет, являются утверждения о том, что 110-я Калмыцкая кавалерийская дивизия в ходе уже первых боев на Дону в июле 1942 г. «проявила неустойчивость», «ушла в банды», а то и вовсе «ушла к немцам».
* * *
Этот миф зародился почти сразу после отхода 110-й Калмыцкой кавалерийской дивизии с Дона.
Уже в ноябре 1942 г. тогдашние руководители Калмыкии - первый секретарь Калмыцкого обкома ВКП(б) П.В. Лаврентьев и председатель Совнаркома Калмыцкой АССР Н.Л. Гаряев с возмущением писали об этом руководящим лицам партии и Наркомата обороны. Лживость подобных утверждений для них была очевидной, поскольку в августе-сентябре 1942 г. они неоднократно видели и саму 110-ю кавдивизию, которая после отхода с Дона по приказу Ставки Верховного главнокомандования и Северной группы Закавказского фронта защищала железную дорогу Астрахань-Кизляр на территории Калмыкии, и неоднократно беседовали с очевидцами боев на Дону, в том числе с новым командиром дивизии В.А. Хомутни-ковым.
Н.Л. Гаряев в одном из писем заместителю наркома обороны Е.А. Щаденко прямо указал на источник распространения слухов: «Между тем о 110 К.Д. в сентябре-октябре месяцах распространились различные провокационные разговоры, якобы дивизия разбрелась и занимается бандитизмом. Например, штаб 51-й армии официально сообщил Военному совету Северной группы Закфронта о том, что будто бы полковник Хомутников с личным составом около 2 000 человек ушел в неизвестное направление в банду. Чем руководствуется штаб 51-й армии, нам неизвестно»1.
Среди бумаг Нальджи Гаряева, сохранившихся в Национальном архиве Республики Калмыкия (НАРК), есть и черновые варианты этого письма, которое автор неоднократно и кардинально переделывал, вычеркивая или дописывая своей рукой целые абзацы или даже страницы. В одном из зачеркнутых абзацев после слов «нам неизвестно» было дописано: «Видимо штаб этой армии сообщил об этом Наркомату обороны, так как 9.10.1942 года из Наркомата обороны по телефону просили у командующего 28 армии генерал-лейтенанта Герасименко [сведения] по тому же вопросу»2.
Таким образом, источником этого мифа стал штаб 51-й армии, в состав которой 110-я Калмыцкая кавалерийская дивизия входила с 12 июня по 23 июля 1942 г.
Появление этого мифа сразу привело к политическим последствиям: заметно ухудшилось отношение военных властей к калмыкам. Вот что писал об этом первый секретарь Калмыцкого обкома ВКП(б) П.В. Лаврентьев в своем докладе от 18 ноября 1942 г.: «110
Калмыцкая кавалерийская дивизия... с боями отходила на юг. В августе-сентябре месяцах этого года главные силы дивизии в количестве 2 000 человек под командованием полковника Хомутникова вышли к Кизляру, зачислены в состав 44 армии Закавказского фронта и сейчас находятся на линии Кизляр-Черный Рынок. В тоже время кто-то усердно стал распространять слухи, что якобы т. Хомутников с 2 000 человек ушел в банды. Эта провокация дошла даже до т. Щаденко. В частях 28 и 51 армии отдельные командиры смотрят на калмыков как на отсталую часть и как на сплошных бандитов. Всякий верховой калмык, встреченный в степи, изображается бандитом. Примером этого является такой факт: представители 28 армии решили выслать из с. Юсты и Эрдниевки Юстинского улуса всех калмыков, а население других национальностей оставить на месте и только после нашего вмешательства эта грубая политическая ошибка была исправлена военным советом 28 армии»3.
Указанное в письме П.В. Лаврентьева выселение из Юстинского улуса проводилось согласно требованию советского командования о выселении населения из 25-километровой прифронтовой полосы. Перед этим, 15 октября 1942 г., Калмыцкий обком и Совнарком Калмыцкой АССР договорились с управлением 28-й армии, что выселение всего населения указанных сел будет завершено постепенно, без спешки к 10 ноября после обмолота и вывоза убранного хлеба, однако войска 28-й армии 20 октября внезапно вывезли оттуда калмыков, оставив представителей других национальностей на месте4.
Профессор В.Б. Убушаев в одной из своих работ о принудительном переселении калмыков, ссылаясь на слова В.М. Молотова, сказанные ему в личной беседе в 1974 г., указал в качестве источников мифа о «разбежавшейся» 110-й Калмыцкой дивизии «донесения командования 37-ой и 51-ой армий»5. Мало того, по мнению В.Б. Убу-шаева, именно заявление на заседании Государственного комитета обороны Г.К. Жукова о том, что 110-я кавдивизия «разбежалась», со ссылкой на донесения вышеуказанных объединений, имело ключевое значение при принятии решения о высылке всего калмыцкого народа на спецпоселение6.
В другой своей работе В.Б. Убушаев привел фрагмент воспоминаний управляющего делами Совнаркома Калмыцкой АССР С-Г.М. Манджиева. Накануне принудительного переселения калмыцкого народа, вечером 27 декабря 1943 г., в кабинете первого секретаря Калмыцкого обкома был собран «руководящий партийно-советский состав республики», на котором комиссар государственной безопасности 2-го ранга И.А. Серов сообщил о высылке всего калмыцкого народа. Заместитель председателя Совнаркома Калмыцкой АССР Д.Г. Гахаев задал вопрос о причинах депортации калмыцкого народа «в целом»7. Очевидно, что заместитель наркома НКВД СССР отлично знал, что обвинения, перечисленные в указе Президиума Верховного Совета СССР № 115/144 от 27 декабря 1943 г. (частично
просто переписанные из другого аналогичного указа), не соответствуют действительности.
Отвлечемся на время от воспоминаний С.-Г.М. Манджиева и разберем обвинения, приведенные в указе, по пунктам, по хронологии.
1) «Захватывали и передавали немцам эвакуированный... колхозный скот».
На самом деле эвакуация из районов республики до 31 июля -2 августа руководством страны не разрешалась, а затем была разрешена с большим запозданием. Например, телеграмма об эвакуации скота в Казахстан от заместителя наркома земледелия СССР пришла в Калмыкию только 4 сентября, а член Комиссии по эвакуации при ГКО А.И. Микоян в разговоре по телефону с Н.Л. Гаряевым 4 августа на вопрос о разрешении на эвакуацию рекомендовал «руководствоваться правилом "30-ти и 70-ти", то есть скот начинать трогать с места тогда, когда противник находится в 70 км, а все остальное - при 30 км. Кроме того, было сказано, что с северо-запада Калмыкия будет прикрыта войсками. Все это до известной степени успокаивало нас»8.
Между тем, уже 1 августа немцы вторглись на территорию Калмыкии, причем никто им не противодействовал, за исключением Восточного отряда 51-й армии (один сводный батальон и один эскадрон, усиленные артиллерией и танками), сражавшегося два дня за Приютное и Элисту9. Даже в этих условиях удалось эвакуировать из оккупированных улусов более 42 % скота, в том числе более 80 % совхозного скота и около 38 % колхозного скота. Разумеется, в число оставленного скота вошел скот индивидуального сектора и свиньи, которых эвакуировать можно было только на транспорте. При этом наибольшие потери скота вполне закономерно легли на западные улусы (в Западном улусе оставлено более 57 % скота, Яшалтин-ском - почти 70 %, Приютненском - почти 68 %, Троицком - 67 %, Сарпинском - более 73 %, в пригородных колхозах Элисты - почти 95 %)10, в которых преобладало русское население (за исключением Троицкого улуса, где оно незначительно уступало в численности калмыкам), в то время, как в Кетченеровском и Черноземельском улусах, где преобладали калмыки, было оставлено около 40 и 35 % скота соответственно11.
И это не считая потерь скота при перегоне к Волге. Например, колхозы и совхозы Яшалтинского улуса потеряли более половины перегоняемого скота12. Дело, конечно, не в национальности колхозников, а в географических, военных и личностных факторах: удаленности от Волги, близости к линии фронта, направлении движения немецких моторизованных колонн, распорядительности руководящих лиц и перегонщиков на местах.
2) «Предавали немцам честных советских граждан».
На самом деле единичные случаи предательства оккупантам подпольщиков и партизан осуществлялись представителями разных
национальностей. К тому же первоначально оккупанты проводили относительно мягкую политику к местному населению (за исключением евреев, которых почти сразу после регистрации немцы расстреляли в сентябре 1942 г.), благодаря чему «окруженцы» - одиночные командиры и бойцы Красной армии, оказавшиеся в оккупированных улусах Калмыкии, смогли там легализоваться, получить работу и дождаться прихода частей 28-й армии.
3) «Вступали в организованные немцами воинские отряды для борьбы против Красной Армии».
Коллаборационистские отряды создавались оккупантами на всех захваченных территориях. Были созданы и калмыцкие эскадроны, которые применялись для борьбы с партизанами. При этом большая часть была сформирована уже после изгнания немцев с территории Калмыкии из угнанной оккупантами молодежи, не призванной и не вывезенной военкоматами. Весной 1943 г. они были сведены в немецком тылу в специальное формирование под руководством офицера абвергруппы-103 О. Вербы (больше известного как «доктор Долль») - Kalmfikenverband Dr. Doll (калмыцкая часть доктора Долля). Командир этого формирования именовал его «корпусом», по свидетельству начальника штаба Д.Ц. Арбакова, он мечтал о звании генерала13.
На самом деле этот якобы «корпус» состоял из 20 эскадронов, сведенных в 4 дивизиона, и больше, чем на полк или бригаду, не тянул. По данным сотрудника Исследовательского центра военной истории бундесвера во Фрайбурге Й. Хоффмана к маю 1943 г. в нем было 3 232 калмыка, а в июле 1944 г. - 3 438 калмыков, при этом он был вооружен лишь винтовками, полутора сотней автоматов (большей частью советских) и 30 пулеметами14. Тем не менее, миф о «Калмыцком карательном корпусе» оказался очень живуч, несмотря на многократные разоблачения15.
Большая часть «фербанда», повторимся, состояла из угнанной оккупантами молодежи, другую ее часть составляли военнопленные из концлагерей, вынужденные согласиться на эту службу для элементарного выживания, а также бывшие полицаи и бандиты-ското-крады, которые являлись наиболее активной частью этого формирования. Его боеспособность была невелика, и использовался он в основном против партизан, при этом имели место переходы калмыков на сторону антифашистов (например, эскадрона И.С. Манцына 20 августа 1944 г. на сторону отряда Н.В. Донцова «Победа» в составе Армии Людовой)16.
В конце 1944 г. «фербанд» был выведен на переформирование, пополнен военнопленными из концлагерей и переименован в полк, который включили в состав 15-го казачьего корпуса СС. Однако следует учесть, что к концу 1943 г. советское руководство еще не знало о существовании этого формирования, хотя имело сведения о наличии отдельных эскадронов.
4) «После изгнания Красной Армией оккупантов организовывали банды и активно противодействуют органам Советской власти по восстановлению разрушенного немцами хозяйства, совершают бандитские налеты на колхозы и терроризируют окружающее население».
На самом деле, к августу 1943 г. были ликвидированы все 23 банды с 786 участниками (из которых 64 убили, а 341 и вовсе легализовали, то есть отпустили домой). В октябре 1942 г. в Калмыкии десантировались два парашютиста абвера (Б. Огдонов и С. Эренце-нов), которые, используя свои довоенные связи, сумели сколотить новую банду. За весь 1943 г., по данным Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР указанные 24 банды совершили 28 налетов и участвовали в 18 боевых столкновениях с охотящимися за ними частями НКВД, при этом в общей сложности погибло 12 работников НКВД, включая сотрудников, подорвавшихся на советских минах, 28 военнослужащих, 35 гражданских лиц17.
Много ли это или мало?
Сравним с другими регионами. В 1943 г. по данным все того же Отдела по борьбе с бандитизмом в СССР было ликвидировано 3 875 банд с 30 312 участниками (из них 2 341 человек убит, 5 396 - легализованы), а также убито и арестовано 10 706 немецких агентов, полицаев и их пособников, при этом погибло 446 сотрудников НКВД и их помощников. Было зафиксировано 7 714 «бандитских проявлений», в результате которых погибло 1 505 человек. Если смотреть данные за 1943 г. по регионам, то, например, в Кабардино-Балкарии было ликвидировано 33 банды с 2 398 участниками (из них 1 190
- легализовали), в Ставропольском крае - 134 банды с 2 905 участниками (из них 1 349 - легализовали), в Краснодарском крае - 207 банд с 2 250 участниками (из них 987 - легализовали), в Дагестане
- 82 банды с 807 участниками (из них 208 - легализовали), в Азербайджане - 163 банды с 748 участниками, в Ростовской области -205 банд с 853 участниками, в Калининской области - 110 банд с 542 участниками (в следующем полугодии еще 61 банда с 233 участниками), в Киргизии - 126 банд с 904 участниками18 и т.д. В годы войны бандитизм развился на всей территории СССР, вплоть до Дальнего Востока.
Таким образом, уровень бандитизма в Калмыкии по сравнению с другими регионами нам представляется не слишком высоким. Однако еще раз подчеркнем, что к августу бандитизм в Калмыкии был ликвидирован, а одна новая банда на политическую ситуацию в республике повлиять никак не могла. При этом более 43 % участников калмыцких банд фактически амнистировали, что свидетельствует об отсутствии реальных преступлений, совершенных ими. По утверждению историка М.Л. Кичикова, занимавшегося проблемами истории Калмыкии в годы Великой Отечественной войны, некоторые из амнистированных смогли даже призваться в ряды Красной
армии и попасть на фронт19.
Видимо, именно поэтому хорошо информированный комиссар госбезопасности И.А. Серов постеснялся врать партийному активу республики, знавшему истинное положение с эвакуацией скота, бандитизмом и прочим, и повторять слова из указа от 27 декабря 1943 г., поэтому в своем ответе на вопрос Д.Г. Гахаева о причинах депортации калмыцкого народа «в целом» он взвалил вину на 110-ю Калмыцкую дивизию. Эти слова, изложенные в воспоминаниях С.-Г.М. Манджиева, процитируем полностью: «На этот вопрос, помню, Серов сказал: "Ваша дивизия целиком разбежалась и ушла к немцам". Затем, некоторое время помолчав, вдруг сказал, махнув рукой: "И этот ваш Городовиков". Совершенно было непонятно, что он имел под этим в виду»20.
Таким образом, вопрос чисто военного характера о то ли «разбежавшейся», то ли уже «ушедшей к немцам» дивизии начинает приобретать уже важнейшее политическое значение.
В июле 1944 г. начальник Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР комиссар госбезопасности 2-го ранга А.М. Леонтьев подал многостраничную справку о борьбе с бандитизмом за три года войны. Фрагмент, посвященный Калмыкии, он также начал со 110-й Калмыцкой кавалерийской дивизии. «Находившаяся на фронте в районе Ростова-на-Дону 110 калмыцкая национальная кавалерийская дивизия проявила неустойчивость. В частях дивизии началось массовое дезертирство. Дезертиры группами, в некоторых случаях со своими командирами [Правда, ни одной фамилии командира или фактов действий групп дезертиров с датой, местом или иными подробностями приведено не было. - С.З., У.О.], возвращались домой и среди населения распускали всевозможные пораженческие слухи. С приближением фронта к Калмыкии... из дезертиров 110-й дивизии они создали крупные банды, которые своими действиями сорвали эвакуацию скота из Калмыкии. немецкое командование сформировало из бандитско-дезертирского элемента калмыцкий кавалерийский легион, состоящий из 14 эскадронов»21. Из этого следует, что национальное соединение не просто разбежалось, а еще и послужило основой для коллаборационистского формирования.
Исходя из вышеизложенного, мы видим, что миф о «разбежавшейся» 110-й Калмыцкой кавалерийской дивизии - это уже не просто частный военный эпизод, а важнейшее событие, имевшее далеко идущие последствия для всего калмыцкого народа и для советской национальной политики в целом. Поэтому история этого национального соединения требует тщательного и объективного рассмотрения и анализа.
* * *
110-я Калмыцкая кавалерийская дивизия начала формироваться
согласно постановлению ГКО № 894сс от 13 ноября 1941 г. По этому постановлению ЦК, обкомы и Совнаркомы ряда союзных и автономных республик Средней Азии, Северного Кавказа, Нижнего Поволжья и Среднего Приуралья должны были сформировать 20 национальных кавалерийских дивизий и 15 стрелковых бригад. Особенностью этих национальных соединений было то, что они должны были формироваться ЦК, обкомами и Совнаркомами указанных республик и на этот период содержаться, обмундироваться и даже частично вооружиться за счет республиканских бюджетов22. Разумеется, мобилизацию личного и конского состава, снаряжения, техники проводили военкоматы, а формирование, обучение и вооружение осуществлялось по штатам и уставам Красной армии.
Следует заметить, что к национальным соединениям у командования Красной армии к тому времени уже сложилось достаточно скептическое отношение. Значительная часть призывников, особенно из числа ранее не служивших, слабо владела или не владела вовсе русским языком, плохо понимала команды командиров и лекции политруков. При принятии указанного постановления в ноябре 1941 г. этот фактор был учтен. В пункте 2 постановления № 894сс особо подчеркивалось: «Начальствующим составом обеспечить по возможности также из местных национальностей, недостающих пополнить русскими»23. Этот шаг позволял преодолеть языковой барьер между командным и рядовым составом, что создавало условия для более эффективного управления национальными частями и соединениями. Очевидно, что командование Красной армии учло уже имевшийся опыт по формированию национальных соединений, тем более что инициатором этого предложения был генерал-инспектор кавалерии РККА генерал-полковник О.И. Городовиков, который в 1932-1938 гг. руководил кавалерией Среднеазиатского военного округа и имел большой опыт формирования и управления национальными кавалерийскими соединениями.
К личному составу вновь формируемых соединений предъявлялись достаточно жесткие требования: партийно-комсомольская прослойка должна была достигать 25 %, возраст бойцов - не более 40 лет, а в строевых частях - не более 35 лет, разрешалось включать в национальные соединения новобранцев 1922-1923 гг. рождения. В некоторых документах даже встречались квоты: 50 % - 18-19-летняя молодежь, 50 % - более старшие возрасты (указанные квоты оказались не выполнимыми, но тенденция предпочтения молодежи очевидна). Следует учесть, что молодежь в возрасте до 30 лет, воспитанная при Советской власти, в большинстве своем верила в коммунистические идеалы и готова была самоотверженно отстаивать их в борьбе против злейшего врага. При этом руководящими органами предписывалось «отбор личного состава произвести особо тщательно, дивизии комплектовать исключительно проверенными стойкими и преданными Советской власти гражданами»24.
В Калмыцкой АССР формировалось две кавдивизии - 110-я и 111-я, по 3,5 тыс. каждая. К тому времени на учете в Калмыцком военкомате числился 581 представитель командно-начальствующего состава запаса и 17 495 призывников 1901-1921 гг. рождения, из которых соответственно 234 и 15 593 человек относилось ко 2-й категории (то есть ранее не проходивших службу). Из них 8 241 (89 командиров и политработников и 8 152 рядовых) являлись калмыками. Кроме того, на учете в военкомате значилось 5 207 допризывников 1922-1924 гг. рождения, из которых, как минимум, половина также была калмыками25. Таким образом, с учетом того, что специальные подразделения дивизий (почти четверть штата) разрешалось комплектовать из лиц некоренной национальности, то оставшихся калмыков (даже без учета молодежи 1922-1924 гг. рождения) было достаточно для укомплектования даже трех кавди-визий. При этом следует учесть, что хотя большинство призывников относились ко 2-й категории (ранее не служивших), но многие из них прошли допризывную подготовку в системе Всевобуча.
Комплектование обеих дивизий проходило с большим патриотическим подъемом. Жители Калмыкии добровольно приходили в военкоматы и просили призвать их именно в национальные части, отказывались от «брони». Однако выяснилось, что значительная часть населения Калмыкии призывного возраста в этот момент находилась на строительстве оборонных объектов - Донского оборонительного рубежа, железной дороги Кизляр-Астрахань и других. С большими задержками шло прибытие командного состава, направленного Инспекцией кавалерии РККА и управлением Сталинградского военного округа. Впрочем, к тому времени положение на фронте улучшилось, поэтому решено было не спешить с вводом этих соединений в бой, дать им время на завершение укомплектования и обучение.
К середине февраля обе кавдивизии практически полностью были укомплектованы рядовым составом, однако не хватало командно-начальствующего состава, а больше всего - младшего начальствующего состава. Для подготовки сержантов и старшин в 110-й и 111-й кавдивизиях были созданы четыре полковые школы. В состав обеих соединений прибыло более полусотни офицеров-калмыков, собранных по всем фронтам и училищам. Кроме того, в составе Новочеркасского кавалерийского училища был создан специальный национальный курс из пяти взводов для ускоренного обучения офицеров. Три взвода из пяти были калмыцкими26. Однако большая часть офицеров в дивизиях была других национальностей.
23 февраля, в день получения боевых знамен от Калмыцкого обкома и Совнаркома Калмыцкой АССР, в день присяги тысяч новобранцев, в соединения поступили новые штаты, которые увеличили численность кавалерийской дивизии до 4,5 тыс. человек. Поэтому военкоматам Калмыкии обком и Совнарком дал новые разнарядки по мобилизации еще 1,7 тыс. новобранцев27. К началу марта
1942 г. по новым штатам 111-я кавдивизия была укомплектована полностью и даже сформировала излишек для направления в сержантские школы, а 110-я кавдивизия должна была завершить доукомплектование в ближайшее время.
Однако к этому времени Ставка Верховного главнокомандования решила расформировать ряд кавалерийских соединений. Согласно приказам № 0043 от 3 марта и № 0054 от 16 марта 1942 г. было расформировано семь кавалерийских корпусов и тридцать шесть кавалерийских дивизий, в том числе двенадцать национальных и одна казачья. Среди них оказалась и 111-я Калмыцкая кавалерийская дивизия. Из ее состава 1 368 человек (8 - старшего командно-начальствующего состава, 89 - среднего, 151 - младшего, 1 120 - рядового состава), в том числе 677 калмыков, направили в 110-ю кавдивизию, около 2 тыс. калмыков (большей частью малообученные, плохо владеющие русским языком и/или в возрасте от 35 до 40 лет) - в 15-й запасной кавалерийский полк, 1 тыс. славян - в 16-ю запасную стрелковую бригаду28. В 110-ю кавдивизию были переведены почти все сержанты, две полковые сержантские школы в полном составе, передано 15 автомашин, 22 тачанки, 87 повозок, а также 2 253 лошади (что позволило полностью укомплектовать ее также и конским составом)29. В свою очередь, командование 110-й кавдивизии отобрало около 1 000 калмыков, малообученных и/или плохо владеющих русским языком, и направило их в 16-ю запасную стрелковую бригаду.
Бывшие военнослужащие 110-й и 111-й Калмыцких кавдивизий в запасных частях наскоро прошли курс обучения и в апреле в составе маршевых эскадронов и рот убыли на фронт, большей частью в состав 3-го гвардейского, 2-го и 5-го кавалерийских корпусов (которые в мае в ходе «харьковской катастрофы» оказались в окружении и почти полностью были уничтожены), а также 160-й стрелковой дивизии (разгромленной в летних боях 1942 г.).
Если вспомнить о том, что основной причиной формирования национальных соединений была необходимость эффективного использования национальных призывных контингентов, не владеющих русским языком, под управлением командиров и политработников соответствующих национальностей, то решение о расформировании полностью или почти полностью укомплектованных национальных кавалерийских дивизий представляется не совсем логичным. Тем не менее, благодаря расформированию 111-й кавдивизии в 110-й Калмыцкой кавдивизии оказался сконцентрирован отборный личный состав из числа наиболее подготовленных военнослужащих, призванных со всей республики.
110-я кавдивизия, завершив комплектование, продолжила свое обучение. Все это время она находилась на содержании Калмыцкой АССР, ее колхозов и совхозов. Значительная часть расходов была возмещена полностью или частично натуральными поставками
из колхозных и республиканских фондов (лошади, общая стоимость которых была определена в 5 348 тыс. руб., автотранспорт - 744,1 тыс. руб., продовольствие - 714 тыс. руб. в месяц, фураж - 749 тыс. руб. в месяц и т.д.). Предполагалось, что бойцы за свой счет приобретут большую часть своего обмундирования (на сумму 300 руб. из 485), а если каких-то вещей по номенклатуре не доставало, то боец обязан был покрыть их стоимость за свой счет30. В реальности возможности Калмыкии для пошива формы был ограничены, поэтому всю зиму и большую часть весны абсолютное большинство призывников несло службу в своей гражданской одежде.
20 апреля 1942 г. полностью укомплектованная 110-я Калмыцкая кавдивизия (4 579 человек и 4 825 лошадей) была передана на бюджетное содержание Наркомата обороны. Командиром соединения являлся полковник В.П. Панин, комиссаром - полковой комиссар С.Ф. Заярный, заместителем командира по строевой части - полковник В.А. Хомутников, начальником штаба - подполковник М.Т. Бимбаев. В дивизии служили воины 15 национальностей, в том числе 63 % калмыков, 27 % русских и 7 % украинцев. В ней служили 384 бойцов и командиров, уже имеющих опыт Великой Отечественной войны (большей частью офицеры и сержанты), а партийно-комсомольская прослойка превышала 30 %31.
Личный состав получил наконец полностью военную форму, большую часть штатного вооружения и обозно-вещевого имущества, хотя недостающая часть вооружения поступала в дивизию вплоть до начала боев, а зенитные орудия не поступили вовсе. Благодаря длительному периоду обучения (продолжался до середины июля, вплоть до начала боев) рядовой состав прошел хорошую подготовку, знал своих командиров и политработников и доверял им.
16 мая дивизия была принята комиссией Сталинградского военного округа в состав Действующей армии и вскоре выступила на Северо-Кавказский фронт. Первоначально 110-я Калмыцкая кавдивизия, 115-я Кабардино-Балкарская кавдивизия и 255-й Чечено-Ингушский кавполк по приказу командующего фронтом С.М. Буденного были сведены в отдельный кавалерийский корпус генерал-майор Б.А. Погребова фронтового подчинения32 (формирование корпуса так и не было утверждено Ставкой вплоть до его разгрома в конце июля 1942 г., поэтому номера он не имел, и в советской историографии его именовали «корпусом Погребова»). Перед корпусом была поставлена задача борьбы с возможными десантами противника на огромном степном пространстве от Верхне-Курмоярской до Ростова, где других войск не было.
В начале июня на случай внезапного прорыва противника 110-я и 115-я кавалерийские дивизии заняли оборону на участках Ба-гаевская-Семикаракорская и Батайск-Манычская соответственно. Командование фронта, конечно, понимало, что ширина таких протяженных участков (например, 110-я кавдивизия обороняла уча-
сток шириной 58 км)33 превышает уставные плотности обороны в несколько раз даже для стрелковых дивизий, не говоря уже о том, что действующий на тот момент Боевой устав конницы (БУК-38) вообще не предусматривал использования кавдивизии в обороне. Поэтому предполагалось, что при первой возможности кавалерийские дивизии будут заменены на стрелковые.
Действительно, левый берег Дона начали занимать стрелковые дивизии 51-й армии (156-я дивизия заняла свою полосу правее калмыцкого соединения 10 июля, 91-я дивизия прибыла под Цимлянскую 15 июля), но им с марша пришлось вступать в бой. 11 июля 115-ю кавалерийскую дивизию сменила 157-я стрелковая дивизия, восстановленная после разгрома в Крыму, но смену 110-й кавалерийской дивизии, которая вошла в состав 51-й армии, осуществить не удалось, хотя такие планы были.
Так, 10 июля командование Северо-Кавказского фронта запланировало замену 110-й кавдивизии на 138-ю стрелковую дивизию полковника И.И. Людникова. Однако 12 июля ее направили в район Верхне-Курмоярской34. Впереди ее ждал Сталинград, легендарный «остров Людникова», славный боевой путь до Праги, почетные наименования «70-я гв. Глуховская» и шесть орденов на знамени. А 110-ю кавдивизию, которую она так и не сменила, ждали десятилетия забвения и клеймо «проявившей неустойчивость». Интересно, а как сложились бы их судьбы, если бы замена все же произошла?
Забегая вперед, скажем, что 22 июля аналогичное предложение внес временно принявший командование 51-й армией генерал-полковник Я.Т. Черевиченко: «110 кд необходимо вывести в район Большая Орловка, заменив ее одной боеспособной стрелковой дивизией из состава частей Южного фронта»35. Правда, к тому времени, 110-ю кавдивизию передали в состав 37-й армии, но командование Южного фронта в тот же день приказало армии «оборону Дона занять тремя стрелковыми дивизиями [Имелись ввиду 230-я, 295-я и 74-я дивизии. - С.З., У.О.], выведя в армейский резерв район Павлов, Кирсановский, Старокузнецовский одну стрелковую дивизию и 110 кд»36. Однако в указанных трех дивизиях, вместе взятых, людей было почти вдвое меньше, чем в 110-й кавдивизии, и они не имели артиллерии. Приказы о замене 110-й Калмыцкой кавдивизии на 230-ю и 295-ю стрелковые дивизии выпускались командованием 37-й армии и Южного фронта и в последующие дни, но так и не были выполнены.
28 июня войска группы армий «Юг» начали стратегическую операцию «Блау», первую из цепи операций, которая должна была окончательно переломить ход войны в пользу Третьего рейха. Вермахт планировал в ходе летне-осенней кампании 1942 г. захватить кавказские нефтяные промыслы и оставить Красную армию без топлива, выиграв таким образом войну. Глубина задуманной немцами цепи операций была невероятно огромной, доселе вермахт никогда
не решал задачи на такие расстояния в рамках одной кампании. Ведь от Курска до Баку по прямой (без учета рек и горных хребтов) было более 1 600 км, а с учетом обходов и маневров расчетная глубина операций всех трех этапов летне-осенней кампании 1942 г. могла достигать 2 100 км37. Поэтому ключевым условием успеха кампании было уничтожение Юго-Западного и Южного фронтов советских войск до их отступления за Дон, чтобы в последующем движение по широким открытым пространствам юга России проходило беспрепятственно.
В ходе ожесточенных боев в конце июня - первой половине июля 1942 г. войска группы армий «Юг» (9 июля разделенной на группы армий «А» и «Б») прорвали позиции Брянского и Юго-Западного фронтов и стремительным броском механизированных колонн вышли в тыл Юго-Западного, а затем Южного фронта. Советские войска начали отступать к Дону, при этом отход был не подготовлен и проходил в очень тяжелых условиях. По этим же дорогам двигались огромные колонны эвакуируемого гражданского населения, промышленного оборудования, грузов, гуртов скота, подвергавшиеся бомбардировкам люфтваффе. В условиях создавшегося хаоса значительная часть войск обоих фронтов оказалась дезорганизована, бойцы в сутолоке и суматохе теряли своих командиров, отставали от своих частей, имели место случаи оставления тяжелого оружия и паники. Дивизии панцерваффе, прорвавшиеся в тыл Южного фронта, почти не встречая сопротивления, устремились к переправам через Дон, чтобы опередить советские войска38.
Войскам Южного фронта и остаткам Юго-Западного фронта теперь было необходимо прорваться к переправам через Дон раньше моторизованных колонн вермахта, идущих параллельно. После окружения в районе Миллерово части 9-й армии и остатков уже расформированного Юго-Западного фронта советские войска могли использовать только две группы переправ через Дон - к западу Се-верского Донца: 1) в районе Ростова и его окрестностях (мосты в Ростове, Старочеркасской и Манычской, паромы в Аксайской и Арпа-чине); 2) в междуречье Маныча и Сала. Большая часть армий левого крыла Южного фронта (56-я, 18-я и 12-я) отходила через группу переправ вокруг Ростова, а большая часть армий правого крыла (37-я, 24-я, 9-я, а также остатки армий бывшего Юго-Западного фронта) - через группу переправ в междуречье Сала и Маныча, хотя, конечно, в условиях хаоса отступающие колонны могли сбиться с пути, сменить маршрут и т.д. При этом первый участок вскоре стал защищаться силами 56-й армии, опиравшейся на несколько построенных линий обороны, а второй участок оборонялся 110-й Калмыцкой кавалерийской дивизией. На этом участке благодаря пяти понтон-но-мостовым батальонам, начавшим работу 15-18 июля, функционировали три переправы: в Багаевской - наплавной мост довоенной постройки, в Мелиховской - 6 паромов 35 и 85-го понтонно-мо-
стовых батальонов (часть мостового парка они оставили на старых переправах на Северском Донце, поэтому мост навести не могли), в Раздорской - понтонный мост и 3 парома 37-го, 97-го и 98-го пон-тонно-мостовых батальонов, а также пароход, буксир и 2 баржи39.
Люфтваффе, понимая значимость этих переправ, с 16 июля стали подвергать их ежедневным бомбардировкам крупными силами (от эскадрильи до группы в каждом налете). 110-я кавдивизия, как уже упоминалось, не имела зенитных орудий, да и крупнокалиберные пулеметы ДШК оказались неисправными. Противовоздушную оборону переправ пришлось осуществлять огнем пулеметных эскадронов из станковых «максимов» винтовочного калибра и противотанковых ружей. Некоторые командиры даже пытались приспособить к стрельбе по воздушным целям 45-мм противотанковые пушки.
Тем не менее, огонь пулеметчиков и бронебойщиков оказался вполне эффективным, бойцы 110-й Калмыцкой кавдивизии по итогам боев на Дону сделали заявки на пять сбитых немецких самолетов. Учитывая, что 1-я, 2-я, 77-я эскадры пикирующих бомбардировщиков, 1-я и 2-я эскадры тяжелых истребителей, 31-я группа разведки, сражавшиеся в большой излучине Дона, за июль 1942 г. потеряли 70 Ju-87 и 46 В^110 сбитыми и списанными из-за тяжелых повреждений, а также 18 Ju-87 и 5 ВМ10 поврежденными (большей частью из-за зенитного огня)40, указанная заявка выглядит вполне достоверной.
Люфтваффе пытались подавить их огонь, нанесли значимые потери эскадронам 273-го кавалерийского полка, защищавшего переправу в Раздорской, и 292-го кавалерийского полка, защищавшего переправу в Багаевской, но успеха не достигли и были вынуждены уйти с малых и сверхмалых высот и перейти к бомбометанию со средних высот, что снизило его точность. Однако скопления людей и техники у переправ были слишком заметной целью, и немецкая авиация нанесла им серьезный урон. Лишь в ночь на 22 июля люфтваффе смогли разрушить понтонный мост в Раздорской41. Впрочем, если учесть, что Раздорская была захвачена уже утром 22 июля, то можно сказать, что этот мост почти полностью отработал максимально возможный объем времени.
Таким образом, благодаря умелым действиям и мужеству командиров и бойцов, работавших и охранявших донские переправы на участке 110-й Калмыцкой кавдивизии, было переправлено на южный берег более 425 тыс. человек, 215 танков, около 1 300 орудий, более 8 тыс. тракторов и автомашин (включая РСЗО БМ-13 «Катюша»), 10 тыс. повозок, 22 тыс. лошадей и т.д.42. Через эти переправы были выведены управления Южного фронта, 37-й, 24-й и 9-й армий, 3-го гвардейского стрелового и 5-го кавалерийского корпусов, десятки стрелковых и кавалерийских дивизий, несколько танковых бригад, артиллерийских и гвардейских минометных полков и других частей.
Все эти силы смогли прийти в себя после тяжелейшего отступления и сыграли важную роль в сдерживании наступления противника на начальном этапе Битвы за Кавказ. В результате этого, планы немецкого главного командования по окружению Южного и Юго-Западного фронтов оказались сорваны, что предопределило неудачу вермахта в достижении главной цели кампании 1942 г.
К началу боев 110-я Калмыцкая кавалерийская дивизия была почти полностью укомплектована по штату (4 551 человек и 4 737 лошадей) и вооружена (за исключением зениток): 16 - 76-мм, 8 - 45мм орудий, 8 - 120-мм, 18 - 82-мм, 48 - 50-мм минометов, 58 ПТР, 26 станковых, 67 ручных, 9 зенитных пулеметов, 3 166 винтовок, 532 автомата, 33 автомашины, 6 раций43. Боевой дух личного состава был высоким, бойцы жаждали поскорее вступить в бой с врагом. При этом старые калмыки говорили своим юным соратникам, что Калмыцкая дивизия носит имя республики и народа и опозорить его никак нельзя. В период переправы войск Южного и бывшего Юго-Западного фронтов дивизия пополнила свой арсенал пулеметами, артиллерией и боеприпасами, которые оставляли отступающие. В противостоянии с люфтваффе 110-я кавдивизия понесла первые и довольно серьезные потери, но теперь ей предстоял бой с наземным противником.
Ее первым соперником стала элитная моторизованная дивизия «Великая Германия», укомплектованная отборным личным составом и новейшими образцами бронетехники и вооружения. К началу операции «Блау» в составе этого соединения числилось 20 006 человек, 20 - 150-мм гаубиц и орудий, 20 - 105-мм гаубиц и пушек, 12 - 88-мм зенитных орудий, 24 - 75-мм легких пехотных орудия, 41 - 50-мм противотанковое орудие, 9 - 20-мм счетверенных зенитных установок, 38 самоходных зенитных 37-мм и 20-мм установок, 6 - 150-мм шестиствольных минометов, 78 - 81-мм минометов, 54 ранцевых огнемета, 13 664 винтовки, 1 328 пистолетов-пулеметов (с учетом бортовых), 932 ручных пулемета (с учетом бортовых), 171 станковый пулемет, 11 ПТР и 24 тяжелых ПТР. Кроме того, дивизия имела 55 танков, 40 САУ, 101 бронеавтомобиль и БТР, 3 796 автомобилей (включая полугусеничные тягачи, большегрузные, специальные и т. д.), 1 300 мотоциклов. Всего на бронетехнике (в дополнение к возимой артиллерии) имелось 104 орудия: 18 - 76,2мм, 55 - 75-мм, 4 - 50-мм, 3 - 37-мм, 24 - 20-мм44.
«Великая Германия» превосходила 110-ю кавдивизию по количеству личного состава более чем в 4 раза, по количеству орудий - более чем в 9,5 раз, по количеству автомобилей - более чем в 115 раз. Если же учесть разницу в калибрах орудий, то превосходство «Великой Германии» в артиллерии возрастет еще больше.
Сравнение же в технике просто бессмысленно. Например, против «полуторок» ГАЗ-АА и 3-тонных ЗиС-5 110-й кавдивизии «ве-ликогерманцы» могли использовать обширную номенклатуру грузо-
виков, начиная от знаменитых «Опель Блиц» и новейших полугусеничных «Маультир» и заканчивая тяжелыми тягачами и прицепами грузоподъемностью до 18-22 т. Новейшие немецкие танки и САУ сравнивать и вовсе не с чем.
В начале операции «Блау» дивизия «Великая Германия» под командованием генерал-майора В. Хёрнляйна успешно вела бои под Воронежем, захватила плацдарм и ворвалась в город, но затем была выведена с линии фронта и брошена в прорыв, проделанный 40-м танковым корпусом. Почти не встречая сопротивления, дивизия прошла более 600 км и 18 июля вышла к Дону в районе Констан-тиновской. Здесь соединение Хёрнляйна повернуло на запад, форсировало Северский Донец и устремилось к Шахтам, пытаясь отрезать от Дона отступающие войска Южного фронта.
22 июля «великогерманцы» захватили Раздорскую, Пухляков-ский и Мелиховскую и даже создали плацдармы напротив последних двух населенных пунктов. Во время боя за Раздорскую совершил свой подвиг сержант Э.Т. Деликов, первый из калмыков удостоенный звания Героя Советского Союза.
Однако гораздо больший интерес немцев вызвал мост в Багаев-ской. 22-24 июля мотоциклетный батальон «Великой Германии», усиленный танками и артиллерией, при активной поддержке люфтваффе произвел ряд атак на этом направлении, но 292-й кавалерийский полк 110-й кавдивизии успешно их отразил, а в полдень 24 июля мост был взорван. После этого немцы утратили интерес к Багаевской, а 292-й кавполк сдал свои позиции потрепанной 230-й стрелковой дивизии и перешел к хутору Карповка, где встал вторым эшелоном после 273-го кавполка и эскадронов 311-го кавполка 110-й кавдивизии45.
23 июля, поняв, что внезапный захват моста в Багаевской не удался, командование дивизии «Великая Германия» и 24-го танкового корпуса, в состав которого она в тот день (за шесть дней «Великая Германия» побывала в составе пяти корпусов) входила вместе с 16-й моторизованной дивизией, избрали новое направление главного удара. Несмотря на наличие плацдармов напротив Мелиховской и Пух-ляковского, немецкие генералы решили наступать от Раздорской, где были удобные подъездные пути. В этот район было направлено 14 мостовых колонн (полностью или частично), 2 строительных и 3 моторизованных саперных батальона (не считая саперных батальонов «Великой Германии» и 16-й моторизованной дивизии), здесь начала концентрироваться мощная группа артиллерии РГК, в которую входили даже 211-мм мортиры и 150-мм реактивные минометы46.
На рассвете 24 июля 1-й батальон 1-го полка «Великой Германии» при поддержке саперов на штурмовых лодках форсировал Дон напротив Раздорской и атаковал 2-й эскадрон 273-го кавполка старшего лейтенанта М.С. Джимбеева. Атаку поддержала и группа автоматчиков с близлежащего плацдарма напротив Пухляковско-
го. Эскадрон Джимбеева попал в окружение, но сумел вырваться из него47.
После этого немцы стали активно перебрасывать на новый плацдарм мотопехоту (к вечеру 24 июля здесь был уже весь 1-й полк «Великой Германии», в полтора раза превосходивший 110-ю кавди-визию только по численности личного состава) и начали наводить 24-тонный мост, способный выдержать танки и тяжелую технику. За ночь на паромах был перевезен танковый батальон «Великой Германии», а к Раздорской уже подходили танковый батальон и мотопехота 16-й моторизованной дивизии.
В ночь с 24 на 25 июля шесть эскадронов 110-й кавдивизии под общим руководством В.А. Хомутникова ночной штыковой атакой ликвидировали плацдарм напротив Пухляковского, сбросив «панцергренадеров» в Дон48.
Командование 37-й армии и Южного фронта явно недооценили значение плацдарма у Раздорской, их больше волновал плацдарм у Николаевской, захваченный 40-м танковым корпусом. Для ликвидации плацдарма у Раздорской 25 июля были направлены остатки 295-й стрелковой дивизии (250-300 человек, 110 винтовок, 6 станковых пулеметов без расчетов, 4 - 45-мм и 76-мм орудия) и 41-й мотострелковой бригады (до 100 человек) с 10 танками Т-60. 74-я стрелковая дивизия, также направленная против этого плацдарма, просто физически не могла успеть выйти на рубеж атаки49.
Следует заметить, что в этот период в междуречье Сала и Маныча бродили неорганизованные массы солдат Южного и Юго-Западного фронтов. Заградотряды войск по охране тыла Южного фронта только за период с 20 по 23 июля направили в 180-й и 189-й запасные стрелковые полки 20 808 военнослужащих, оторвавшихся от своих частей после переправы и блуждающих по тылам50. А всего в 4050 км от передовых позиций 37-й армии находилась целая 9-я армия, в составе которой числились кавалерийский корпус, восемь стрелковых дивизий, две истребительные бригады, семь отдельных артиллерийских полков, но вместо усиления позиций на Дону она готовилась к выступлению на Егорлык51.
Разумеется, атака отрядиков (другое слово, наверно, подобрать сложно) 295-й дивизии и 41-й бригады 37-й армии успеха не имела. Мало того, развивая успех, немцы смогли захватить хутор Сусат-ский, который имел ключевое значение. Дело в том, что до этого «великогерманцам» приходилось сражаться в заболоченной пойме левобережья Дона, что заметно ограничивало возможность применения бронетехники. Немцам приходилось действовать в пешем строю, а калмыцкие кавалеристы в случае благоприятной обстановки могли атаковать их даже в конном строю, что они и делали по возможности. С захватом Сусатского соединение Хёрнляйна вышло на равнину, на оперативный простор, где могло успешно применять свою многочисленную технику. При этом панцерваффе отре-
зали от основных сил 110-й кавдивизии управление 311-го кавполка с одним эскадроном. Израсходовав боеприпасы, эскадрон 311-го кавполка был вынужден отойти на соединение с корпусом Б.А. По-гребова, в Большую Мартыновку52.
Уже к вечеру танки «Великой Германии» на плечах отступивших соединений 37-й армии атаковали тылы 110-й кавдивизии в хуторе Сарайский, но, получив отпор от расположенной рядом артиллерии, временно отошли. К западу от Сусатского продолжали вести бои с мотопехотой «Великой Германии» эскадроны 110-й кавалерийской дивизии, которой также приходилось блокировать плацдарм у Мелиховской силами двух эскадронов 311-го кавполка. Бои 25 июля были ожесточенными и неоднократно переходили в рукопашные схватки, которые немцы так не любили.
Однако с выходом «Великой Германии» на оперативный простор, завершением строительства моста у Раздорской и подходом 16-й моторизованной дивизии исход борьбы между панцерваффе и конниками калмыцкого соединения был предрешен.
В данной ситуации было бы правильнее отойти за Маныч и создать за ним новую оборону. Однако приказ на отступление так и не поступил, поэтому 110-я кавдивизия стала готовиться к новому бою. Командование понимало, что немцы будут стремиться прорваться к Манычу по кратчайшей дороге и захватить там переправы. Одна из таких дорог пролегала от Сусатского через хутора Карповка и Ажинов. В Карповке был сконцентрирован 292-й кавполк (без одного эскадрона) под командованием майора С.И. Ориночко, в Ажи-нове - артиллерийский дивизион, заградительный эскадрон, штаб дивизии с комендантским взводом под командованием начальника штаба майора А.А. Раабя. Общее руководство обороной Карповки и Ажинова осуществлял комиссар дивизии С.Ф. Заярный. Начдив В.П. Панин находился с эскадронами 273-го кавполка, занимавшими позиции между Карповкой и Доном53.
26 июля 1-й полк и танковый батальон «Великой Германии» начали атаку на Карповку и Ажинов. Первую атаку удалось отразить, но затем немцы перегруппировались, подавили часть огневых точек и смогли ворваться в хутора. Примерно в полдень к Панину прибыл офицер связи, привезший приказ командира корпуса Б.А. Погребова об отводе 110-й кавдивизии за Маныч. Однако для сбора эскадронов, раскиданных на позициях, требовалось время, поэтому защитники Карповки и Ажинова продолжали вести бой. К 14.00 292-й кавполк начал отход из Карповки, оставив для прикрытия усиленный пулеметный эскадрон, который в ходе боя за хутор был полностью уничтожен.
Яростные бои разгорелись на улицах Ажинова. Начальник штаба дивизии Раабь, стремясь отвлечь внимание немецкого танка от автомашины с боевыми знаменами дивизии и ее полков, вскочил на коня и с гранатой в руке поскакал на танк. Офицер погиб, но знамена
удалось вывезти. Под ними 110-я Калмыцкая кавдивизия воевала до февраля 1943 г., а ныне они хранятся в Центральном музее Вооруженных сил РФ.
Комиссар С.Ф. Заярный, который ранее служил в артиллерии и хорошо стрелял из орудия, лично встал за прицел 45-мм противотанкового орудия и вместе с сержантом А.Б. Улановым вел огонь до последнего снаряда. Немцы пытались захватить его в плен, но комиссар отстреливался до конца, оставив последнюю пулю себе54.
Ожесточенность этих боев подтверждают и документы «Великой Германии»: «В обороне установлены, в основном, подразделения 110 кд. В борьбе с пехотной дивизией "Великая Германия" по меньшей мере в течение 60 часов она показала внушительную боевую мощь... Только в Ажинове было насчитано 200 вражеских трупов... Черкесы и калмыки сражались азартно и часто очень жестко. Они считают, что Германия хочет подчинить себе и лишить их народ самостоятельности. От немецкой пропаганды они все еще полностью независимы»55.
Благодаря самопожертвованию защитников Карповки и Ажино-ва, удалось вывести большую часть 110-й кавалерийской дивизии. В ходе боев на Дону 16-26 июля 1942 г. по оценке В.А. Хомутни-кова, выведшего основную часть соединения на Кавказ, 110-я Калмыцкая кавдивизия потеряла 600 человек убитыми, 700 - ранеными, около 200 - пропавшими без вести56. Это подтверждает и справка «Об укомплектованности боевых частей Донской оперативной группы СКФ на 1 августа 1942 года», согласно которой после выхода за Маныч 110-я кавдивизия имела 2 979 бойцов и командиров с 2 061 винтовкой, 9 - 76-мм и 5 - 45-мм орудий57. Как видно, дивизия, хотя и понесла большие потери, но вовсе не разбежалась, отступила с Дона последней, причем по приказу, и сохранила боевую мощь и артиллерию.
Заметные потери понесла и «Великая Германия». Если 18 июля (то есть до начала боев со 110-й кавдивизией) средняя численность семи ее батальонов (мотоциклетного и шести мотопехотных) составляла 88 % от штата, то 26 июля - 66 %, то есть указанные батальоны потеряли за 8 дней боев в среднем четверть своего состава. Разумеется, потери 1-го мотопехотного полка, вынесшего на себе основную тяжесть боев у Раздорской, Сусатского и Ажинова, были заметно больше: средняя численность его батальонов «просела» до 55 %58.
В последующие дни 110-я кавдивизия, которую возглавил В.А. Хомутников, подверглась новым испытаниям. Первоначально планировалось отступать в район Армавира и Майкопа, но затем направление отхода было изменено на восточное: Сальск-Башанта-Ворошиловск-Моздок. Однако 292-й кавполк под командованием майора С.И. Ориночко и два эскадрона 311-го кавполка под командованием капитана А.К. Темирова не успели получить новый при-
каз и выдвинулись на юг. Таким образом, соединение потеряло 600 своих опытных бойцов, прошедших через горнило боев с «Великой Германией». В начале августа обе группы, отличившиеся в боях под Майкопом, были включены в состав 17-го казачьего корпуса.
Отход Донской оперативной группы Северо-Кавказского фронта к горам Кавказа проходил в очень тяжелых условиях. Немецкие моторизованные колонны, вырвавшись на оперативный простор после форсирования Дона и Маныча, обгоняли отступающие советские войска, нарушали систему управления и связи, перехватывали коммуникации, угрожая окружением. Люфтваффе безнаказанно наносили удары по отступающим, сея панику. Укрыться от них на широких степных пространствах было невозможно. Характерно, что в этих условиях командование 37-й армии неоднократно доверяло именно 110-й кавдивизии действовать в арьергарде, прикрывать отход остальных соединений. При этом в создавшемся хаосе и неразберихе, в ходе тяжелейшего 600-километрового марша калмыцкое соединение отступало с боями, сохраняя боевые порядки, удерживая на день или два порученные рубежи. В районе Сальска калмыцкой дивизии пришлось прорывать кольцо окружения. 10 августа ее 1,5 тыс. кавалеристов вышли к позициям 44-й армии. Калмыцкое соединение решили сохранить, доукомплектовать за счет 15-го запасного кавполка, где еще служили калмыки из бывшей 111-й кавдивизии, а 25 августа перебросили на территорию Калмыкии для охраны стратегически важной железной дороги Кизляр-Астрахань59.
В ходе отступления Хомутникову пришлось дважды оставлять для прикрытия арьергардные группы - усиленный эскадрон 292-го кавполка младшего лейтенанта Б.Ц. Арбакова и отряд старшего политрука Д.И. Евграшева. Обе группы уцелели и после выполнения задачи вышли к своим войскам, причем эскадрон Арбакова, отступивший в Калмыкию, позже вернулся в состав 110-й кавдивизии.
Кроме того, при отступлении тыловая колонна соединения (прод-транспорт, часть штаба, прокуратура, трибунал и т. д.) под руководством комиссара штаба дивизии батальонного комиссара И.И. Белкина сбилась с маршрута и через прикумские степи вышла к 28-й армии. Позже она также вернулась в состав 110-й кавдивизии.
Общая численность этих групп (с учетом отрядов Ориночко и Темирова, отошедших к Майкопу) составляет по разным подсчетам около 1,5 тыс. человек60.
С учетом пополнений остается неясной судьба более трех сотен бойцов. Кто-то из них погиб в боях на промежуточных рубежах (под Сальском, у с. Донское и т.д.), кто-то попал в плен. Какие-то «безлошадные» бойцы, раненные или уставшие, отстали от основной колонны и, не имея сведений о месте пребывания дивизии, повернули домой, в Калмыкию. Нет никаких сведений, указывающих на то, что они возвращались толпами, захватывали колхозный скот и передавали его фашистам. Это были типичные «окруженцы», ко-
торые хотели дойти до дома, прийти в себя, а потом продолжить борьбу с врагом, уже убившим тысячи его земляков.
Приведем две судьбы таких «окруженцев» 110-й кавдивизии, которые нам представляются вполне типичными для этой категории.
Бора Мангаев, отстав от своей части, вернулся в хотон Ики-Бу-хус, которое не подверглось оккупации, и, переведя дух, явился в военкомат. Он был зачислен в 3-й гвардейский кавкорпус, с которым провоевал до Дня Победы, награжден орденом Славы 3-й степени, медалями «За отвагу» и «За оборону Сталинграда».
Судьба другого «окруженца» сложилась не столь удачно. Родственники просили не раскрывать его фамилию (просьба эта - сама по себе очень показательна), поэтому назовем его Чака Д.
Он тоже отстал от части и решил вернуться домой. Но его родное село было оккупировано немцами. «Окруженец» пережил, скрываясь дома четыре месяца оккупации, а после освобождения села явился в военкомат, но был арестован как дезертир. В ходе отправки в Астрахань Д. сумел выпрыгнуть из грузовика и сбежал в «камыши», где собрал группу из таких же дезертиров. Работники НКВД взяли в заложники его мать и сестру, чем и принудили его к переговорам, на которых обещали прощение при условии отсутствия тяжких преступлений. Все дезертиры сдались и были отправлены домой. В октябре 1943 г., во время очередного призыва бывший «окруженец» снова явился в военкомат, но не был принят по «политико-моральным соображениям». В декабре 1943 г. во время принудительного переселения калмыков его повторно арестовали и в мае 1944 г. решением Астраханского гарнизонного трибунала приговорили к расстрелу. Как видно, Д. не служил немцам и всеми силами пытался вернуться в Красную армию, но обстоятельства сложились против него61.
Конечно, среди военнопленных 110-й кавдивизии были люди, которые пошли на сотрудничество с оккупантами. Например, лейтенант С.А. Коноков (единственный калмык-коллаборационист -офицер Красной армии) и старшина Д.Ц. Арбаков, но такие случаи были редкостью. Повторимся, что большая часть «фербанда» доктора Долля состояла из угнанного оккупантами населения, вынужденного пойти на эту службу.
Таким образом, утверждения о том, что дивизия «проявила неустойчивость», «разбежалась», «ушла в банды», «ушла к немцам» не имеют ничего общего с действительностью. 110-я Калмыцкая кавдивизия продолжала воевать и успела не только принять участие в обороне Кавказа, но и в освобождении более сотни городов и сел Ставропольского края, Калмыкии, Ростовской области - Буденновска, Прасковеи, Петровского (ныне Светлоград), Винодельного (ныне Ипатово), Башанты (ныне Городовиковск) и других.
Расформирована 110-я Калмыцкая кавдивизия была в начале февраля 1943 г. ввиду больших потерь и фактической утраты на-
ционального состава. К тому времени в ней оставалось всего около 11 % калмыков62.
* * *
После возвращения калмыков из мест, куда их принудительно переселила сталинская власть, на родную землю и восстановления автономии Калмыкии историки, и не только калмыки, начали работу по восстановлению честного имени оболганной и преданной забвению 110-й Калмыцкой кавдивизии.
В Калмыцком научно-исследовательском институте истории, языка и литературы (ныне Калмыцкий научный центр РАН) под руководством профессора М.Л. Кичикова сформировалась группа исследователей, которые начали разрабатывать историю кавдивизии, в том числе ее боев на Дону, оказавшихся первыми и самыми тяжелыми в ее короткой жизни. Они работали в архивах, опрашивали ветеранов, проводили источниковедческий анализ документов и воспоминаний, иногда весьма сильно расходившихся между собой в описании и оценке событий.
Одной из наиболее сложных проблем, с которой пришлось столкнуться исследователям, оказалась острая нехватка архивных документов.
О завершающей фазе боев на Дону, когда 110-я кавдивизия оказалась фактически в полуокружении, а ее штаб в течение нескольких часов отражал вражеские танковые атаки, документов в ЦАМО ни в фонде 110-й Калмыцкой кавдивизии, ни в армейских и фронтовых фондах найти не удалось, так как часть их архивов была уничтожена, утеряна или захвачена противником при отходе. После расформирования дивизии весь ее архив вместе со знаменами был вывезен в Москву и сдан по описи. Однако, когда в 1960-х гг. исследователи начали поиск этих документов в ЦАМО, то обнаружили, что в фонде 110-й кавдивизии сохранилось примерно 10 процентов того документального массива, который был сдан по описи.
Другой серьезной проблемой, препятствующей всестороннему изучению истории боев на Дону, являлось отсутствие информации с вражеской стороны. Долгое время историки даже не знали, с каким именно противником вела бои 110-я кавдивизия.
Все это, вместе взятое, не позволило исследователям 1960-х -1970-х гг. полностью раскрыть историю тех боев и оценить реальное место и значение в них калмыцкого соединения.
Тем не менее, они сумели сделать огромный задел в изучении судьбы 110-й кавдивизии. Не менее важное значение имела и их борьба с мифом о «разбежавшейся дивизии», в которой группа исследователей под руководством М.Л. Кичикова пользовалась активной поддержкой советских и партийных органов Калмыкии.
Казалось, что они достигли успеха и смогли доказать лживость
этого мифа. Однако в постсоветский период, в эпоху безудержной свободы средств массовой информации этот миф снова возродился и стал размножаться и мутировать на просторах Интернета и на страницах различных изданий, причем не только «желтой прессы», но и вполне солидных изданий, претендующих на научность и академичность, с большими списками членов редколлегий, увешанных регалиями и званиями.
Происхождение и причины живучести этого исторического мифа, многолетняя борьба за возвращение 110-й Калмыцкой кавди-визии честного имени, как и ее славный и трагический боевой путь, судьбы ее бойцов и командиров - все это обстоятельно раскрыто в новой книге авторов «Клятве остались верны: История формирования и боевого пути 110-й Калмыцкой кавалерийской дивизии», которую готовит к выпуску Калмыцкий научный центр РАН.
Примечания Notes
1 Национальный архив Республики Калмыкия (НА РК). Ф. Р-131. Оп. 3. Д. 86.Л. 132.
2 Там же. Л. 139.
3 НА РК. Ф. П-1. Оп. 20. Д. 24. Л. 69.
4 НА РК. Ф. Р-131. Оп. 3. Д. 86. Л. 120, 129.
5 Убушаев В.Б., Убушаев К.В. Калмыки: выселение, возвращение, возрождение: 1943 - 1957 гг. Элиста, 2007. С. 152.
6 Убушаев В.Б., Убушаев К.В. Калмыки: выселение, возвращение, возрождение: 1943 - 1957 гг. Элиста, 2007. С. 152, 153.
7 Убушаев В.Б. Калмыки: выселение и возвращение: 1943 - 1957 гг. Элиста, 1991. С. 18.
8 Максимов К.Н. Великая Отечественная война: Калмыкия и калмыки. Москва, 2010. С. 140.
9 Эмгенов С.Н. 51-я армия в оборонительных боях на Элистинском направлении в августе 1942 г. // Magna adsurgit: historia studiorum. 2017. № 2. С. 76-78.
10Максимов К.Н. Великая Отечественная война: Калмыкия и калмыки. Москва, 2010. С. 132-137.
11 Максимов К.Н. Великая Отечественная война: Калмыкия и калмыки. Москва, 2010. С. 134-135.
12Максимов К.Н. Великая Отечественная война: Калмыкия и калмыки. Москва, 2010. С. 112.
13 Гучинова Э.-Б. Улица «Kalmuk Road»: История, культура и идентичности в калмыцкой общине США. Санкт-Петербург, 2004. С. 38.
14 Hoffmann J. Deutsche und Kalmyken 1942 bis 1945. Freiburg: Verlag Rombach, 1974. S. 135, 136.
15 Максимов К.Н. Мифы доктора Долля // Военно-исторический журнал. 2011. № 3. С. 29-33.
16 Русский архив: Великая Отечественная. Т. 14 (3-1): СССР и Польша. Москва, 1994. С. 153-155.
17 НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939 - 1956): Сборник документов. Москва, 2008. С. 526.
18 НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939 - 1956): Сборник документов. Москва, 2008. С. 524534.
19 Кичиков М.Л. Во имя победы над фашизмом: Очерки истории Калмыцкой АССР в годы Великой Отечественной войны. Элиста, 1970. С. 162.
20 Убушаев В.Б. Калмыки: выселение и возвращение: 1943 - 1957 гг. Элиста, 1991. С. 18-19.
21 НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939 - 1956): Сборник документов. Москва, 2008. С. 525.
22 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 644. Оп. 1. Д. 14. Л. 85-85об.
23 Там же. Л. 85.
24 НА РК. Ф. Р-131. Оп. 1. Д. 1018. Л. 21.
25 Там же. Л. 5-6.
26 Личный архив У.Б. Очирова. Интервью Эрдни-Горяева Манджи Эр-дни-Горяевича, 1923 г.р. (записано 9 мая 2010 г.).
27 НАРК. Ф. Р-131. Оп. 1. Д. 1122. Л. 10.
28 НАРК. Ф. Р-131. Оп. 1. Д. 1123. Л. 2-4
29 Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦАМО). Ф. 143. Оп. 13049. Д. 6. Л. 330.
30 НА РК. Ф. Р-131. Оп. 1. Д. 1018. Л. 16, 18.
31 ЗаднепрукА.И., Заярный А.С., ГучиновМ.И., ИлишкинН.У., Бимбаев М.Т. В годы суровых испытаний: Боевой путь 110-й Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии. Элиста, 2003. С. 51, 59, 60.
32 ЦАМО. Ф. 224. Оп. 763. Д. 52. Л. 36.
33 ЗаднепрукА.И., Заярный А.С., ГучиновМ.И., ИлишкинН.У., Бимбаев М.Т. В годы суровых испытаний: Боевой путь 110-й Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии. Элиста, 2003. С. 69, 83.
34 Заярный С.А. Новые данные о боевых действиях 110-й кд на Дону // Magna adsurgit: historia studiorum. 2016. № 2. С. 26.
35 ЦАМО. Ф. 224. Оп. 760. Д. 11. Л. 168.
36 ЦАМО. Ф. 224. Оп. 760. Д. 6. Л. 122.
37 Сталинградская битва: Хроника, факты, люди. Кн. 1. Москва, 2002. С. 14, 15.
38 Коломиец М., Смирнов А. Бои в излучине Дона 28 июня - 23 июля 1942 года // Фронтовая иллюстрация. 2002. № 6. С. 4-68.
39 Заярный С.А., Очиров У.Б. 110-я Отдельная Калмыцкая кавалерийская дивизия на защите донских переправ и ее роль в спасении части войск Южного фронта летом 1942 г. // Вестник Калмыцкого института гума-
нитарных исследований РАН. 2017. № 6. С. 50, 51.
40 Заярный С.А., Очиров У.Б. 110-я Отдельная Калмыцкая кавалерийская дивизия на защите донских переправ и ее роль в спасении части войск Южного фронта летом 1942 г. // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2017. № 6. С. 55, 56.
41 Заярный С.А., Очиров У.Б. 110-я Отдельная Калмыцкая кавалерийская дивизия на защите донских переправ и ее роль в спасении части войск Южного фронта летом 1942 г. // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2017. № 6. С. 57.
42 Заярный С.А., Очиров У.Б. 110-я Отдельная Калмыцкая кавалерийская дивизия на защите донских переправ и ее роль в спасении части войск Южного фронта летом 1942 г. // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2017. № 6. С. 58-59.
43 ЦАМО. Ф. 224. Оп. 760. Д. 26. Л. 97.
44 U.S. National Archives and Records Administration (NARA). T315. R. 2282. Fr. 862.
45 Заярный С.А. Новые данные о боевых действиях 110-й ОККД на Дону // Magna adsurgit: historia studiorum. 2016. № 2. С. 32-33.
46 NARA. T 315. R 2282. Fr. 781-790.
47 ЗаднепрукА.И., Заярный А.С., ГучиновМ.И., ИлишкинН.У., Бимбаев М.Т. В годы суровых испытаний: Боевой путь 110-й Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии. Элиста, 2003. С. 107.
48 Заярный С.А., Очиров У.Б. Дивизия «Великая Германия» против 110-й Калмыцкой кавдивизии // Magna adsurgit: historia studiorum. 2017. № 2. С. 57, 58.
49 ЦАМО. Ф. 392. Оп. 8898. Д. 19. Л. 23-24.
50 ЦАМО. Ф. 224. Оп. 760. Д. 2. Л. 203.
51 ЦАМО. Ф. 228. Оп. 701. Д. 824. Л. 245.
52 Заярный С.А., Очиров У.Б. Дивизия «Великая Германия» против 110-й Калмыцкой кавдивизии // Magna adsurgit: historia studiorum. 2017. № 2. С. 61, 62.
53 ЗаднепрукА.И., Заярный А.С., ГучиновМ.И., ИлишкинН.У., Бимбаев М.Т. В годы суровых испытаний: Боевой путь 110-й Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии. Элиста, 2003. С. 114-116.
54 ЗаднепрукА.И., Заярный А.С., ГучиновМ.И., ИлишкинН.У., Бимбаев М.Т. В годы суровых испытаний: Боевой путь 110-й Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии. Элиста, 2003. С. 118-128.
55 NARA. T 315. R 2282. Fr. 169, 172-173.
56 ЦАМО. Ф. 110 кд. Оп. 13380. Д. 55. Л. 122.
57 ЦАМО. Ф. 224. Оп. 760. Д. 9. Л. 739-740.
58 NARA. T315. R.2282. Fr. 629, 741, 811, 848.
59 ЗаднепрукА.И., Заярный А.С., ГучиновМ.И., ИлишкинН.У., Бимбаев М.Т. В годы суровых испытаний: Боевой путь 110-й Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии. Элиста, 2003. Элиста, 2003. С. 135-143.
60 Заярный С.А., Очиров У.Б. Отход частей 110-й ОККД после боев на Дону в июле 1942 г. // Magna adsurgit: historia studiorum. 2017. № 1. С.
118, 119.
61 Заярный С.А., Очиров У.Б. Отход частей 110-й ОККД после боев на Дону в июле 1942 г. // Magna adsurgit: historia studiorum. 2017. № 1. С.
119.
62 ЗаднепрукА.И., Заярный А.С., ГучиновМ.И., ИлишкинН.У., Бимбаев М.Т. В годы суровых испытаний: Боевой путь 110-й Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии. Элиста, 2003. Элиста, 2003. С. 135-143.
Авторы, аннотация, ключевые слова
Заярный Сергей Альбертович - историк Великой Отечественной войны, пенсионер (Москва)
Очиров Уташ Борисович - докт. ист. наук, главный научный сотрудник, Калмыцкий научный центр, Российская академия наук (Элиста)
Статья раскрывает происхождение исторического мифа о 110-й Калмыцкой кавалерийской дивизии, которая была одной из дивизий, сформированных во время Великой Отечественной войны по национальному признаку. Согласно различным версиям мифа, зародившимся еще в годы войны, эта дивизия в своих первых боях на Дону в июле 1942 г. то ли «разбежалась», то ли «ушла в банду», а то и вовсе «ушла к немцам» и стала основой коллаборационистского вооруженного формирования. Иногда именно этот миф считают основной причиной принудительного переселения калмыцкого народа в Сибирь в 1943 г. В действительности, как явствует из сохранившихся архивных документов, 110-я Калмыцкая кавалерийская дивизия, сформированная на территории Калмыкии за счет средств республиканского бюджета, обладала отборным личным составом, который прошел необходимый курс обучения. Дивизия достойно показала себя и в первых, и последующих боях на Дону. Ее первым противником оказалась элитная моторизованная дивизия вермахта «Великая Германия», которая была усилена 16-й моторизованной дивизией и артиллерийскими частями. Несмотря на многократное количественное и качественное превосходство противника, 110-я кавдивизия успешно отбивала атаки немцев в течение шести дней, удержала переправы через Дон и тем спасла часть войск Южного фронта. Она оставила свои позиции и последней отошла от Дона лишь после того, как был получен приказ об отступлении. В ходе тяжелейших боев дивизия понесла огромные потери, но сохранилась как боеспособное соединение и воевала до февраля 1943 г. Во время многосоткилометрового отступления через позиции наступающего противника не более трехсот одиночных бойцов отстали и оказа-
лись в окружении. Одни попали в плен, другие вернулись в родные села. Кто-то из оказавшихся в плену ради сохранения жизни уступил принуждению немцев и стал коллаборационистом. Кто-то из оказавшихся в оккупации сумел уклониться от сотрудничества с врагом. Те же, кто смог вернуться в не оккупированные села, вновь вступили в ряды Красной армии и затем честно воевали на фронтах Великой Отечественной войны.
Вторая мировая война, Великая Отечественная война 1941 -1945 гг., Битва за Кавказ, Калмыкия, Рабоче-крестьянская Красная армия, кавалерия, национальное формирование, 110-я Калмыцкая кавалерийская дивизия, исторический миф, коллаборационизм, О.И. Городовиков.
References (Articles from Scientific Journals)
1. Emgenov, S.N. 51-ya armiya v oboronitelnykh boyakh na Elistinskom napravlenii v avguste 1942 g. [The 51st Army in the Defensive Battles at the Elista Direction in August, 1942.]. Magna adsurgit: historia studiorum, 2017, no. 2, pp. 69-79. (In Russian).
2. Kolomiyets, M.; Smirnov, A. Boi v izluchine Dona 28 iyunya - 23 iyulya 1942 goda [Fighting at the Bend of the Don River, June 28 - July 23 1942.]. Frontovaya illyustratsiya, 2002, no. 6, pp. 4-68. (In Russian).
3. Maksimov, K.N. Mify doktora Dollya [The Myths of Dr. Doll.]. Voyenno-istoricheskiy zhurnal, 2011, no. 3, pp. 29-33. (In Russian).
4. Zayarnyy, S.A. Novye dannye o boevykh deystviyakh 110-y OKKD na Donu [New Data on the Combat Operations of the 110th Separate Kalmyk Cavalry Division on The Don River.]. Magna adsurgit: historia studiorum, 2016, no. 2, pp. 24-46. (In Russian).
5. Zayarnyy, S.A.; Ochirov, U.B. Diviziya "Velikaya Germaniya" protiv 110-y Kalmytskoy kavdivizii [The "Great Germany" Division versus the 110th Kalmyk Cavalry Division.]. Magna adsurgit: historia studiorum, 2017, no. 2, pp. 38-68. (In Russian).
6. Zayarnyy, S.A.; Ochirov, U.B. Otkhod chastey 110-y OKKD posle boev na Donu v iyule 1942 g. [The Withdrawal of the 110th Separate Kalmyk Cavalry Division after Fighting on the Don River in July 1942.]. Magna adsurgit: historia studiorum, 2017, no. 1, pp. 111-120. (In Russian).
7. Zayarnyy, S.A.; Ochirov, U.B. 110-ya Otdelnaya Kalmytskaya kavaleriyskaya diviziya na zashchite donskikh pereprav i eye rol v spasenii chasti voysk Yuzhnogo fronta letom 1942 g. [The110th Separate Kalmyk Cavalry Division during the Defense of the Don River Crossings and Its Role in the Rescue of Part of the Troops of the Southern Front in the Summer of 1942.]. Vestnik Kalmytskogo instituta gumanitarnykh issledovaniy RAN, 2017, no. 6, pp. 43-61. (In Russian).
(Monographs)
8. Guchinova, E.-B. Ulitsa "Kalmuk Road": Istoriya, kultura i iden-tichnosti v kalmytskoy obshchine SShA ["Kalmuk Road" Street: History, Culture, and Identity in the Kalmyk Community of the USA.]. St.-Peters-burg, 2004, 328 p. (In Russian).
9. Hoffmann, J. Deutsche und Kalmyken 1942 bis 1945. Freiburg, Verlag Rombach, 1974, 214 p. (In German).
10. Kichikov, M.L. Vo imya pobedy nad fashizmom: Ocherki istorii Kalmytskoy ASSR v gody Velikoy Otechestvennoy voyny [In the Name of Victory over Fascism: Essays on the History of the Kalmyk ASSR during the Great Patriotic War.]. Elista, 1970, 208 p. (In Russian).
11. Maksimov, K.N. Velikaya Otechestvennaya voyna: Kalmykiya i kalmyki [Great Patriotic War: Kalmykia and the Kalmyks.]. Moscow, 2010, 406 p. (In Russian).
12. Ubushayev, V.B.; Ubushayev, K.V. Kalmyki: vyseleniye, voz-vrashcheniye, vozrozhdeniye: 1943 - 1957 gg. [The Kalmyks: Eviction, Return, and Revival, 1943 - 1957.]. Elista, 2007, 494 p. (In Russian).
13. Ubushayev, V.B. Kalmyki: vyseleniye i vozvrashcheniye: 1943 - 1957 gg. [The Kalmyks: Eviction and Return, 1943 - 1957.]. Elista, 1991, 95 p. (In Russian).
14. Zadnepruk, A.I.; Zayarnyy, A.S.; Guchinov, M.I.; Ilishkin, N.U.; Bimbayev, M.T. V gody surovykh ispytaniy: Boyevoy put 110-y Otdel-noy Kalmytskoy kavaleriyskoy divizii [The Years of Severe Trial: The Battle Path of the 110th Separate Kalmyk Cavalry Division.]. Elista, 2003. 335 s. (In Russian).
Authors, Abstract, Key words
Sergey A. Zayarnyy - Historian of the Great Patriotic War, retired (Moscow, Russia)
Utash B. Ochirov - Doctor of History, Chief Researcher, Kalmyk Scientific Center, Russian Academy of Sciences (Elista, Republic of Kalmykia, Russia)
The article discloses the origin of a historical myth about the 110th Kalmyk Cavalry Division, one of the divisions which were formed during the Great Patriotic War on the national principle. According to various versions of the myth, this division allegedly "dispersed" in its first battles in the Don region in July 1942 or "joined a criminal group" or even "joined the German fascists" and became the bulk of a collaborationist armed group. The latter argument is sometimes viewed as the main cause for the forced relocation of the Kalmyk people to Siberia in 1943. In real-
ity, as seen from some preserved archival documents, the 110th Kalmyk Cavalry Division formed on the territory of Kalmykia and financed from the republican budget had a thoroughly selected trained personnel. The division proved itself in the first and following battles in the Don region. First it had to fight against the Wehrmacht's elite motorized division, dubbed "Great Germany", which was supported by the 16th motorized division and artillery units. Despite the enemy's manifold quantitative and qualitative superiority, the 110th Kalmyk Cavalry Division managed to fend off the fascists' attacks for six days, held the crossings over the Don river, thus saving part of the army of the Southern front. Only on receiving an order to retreat, did it leave its position and was the last to withdraw from the Don. In the course of heavy fights the division suffered huge losses and casualties. Nevertheless, it remained combat-ready and took part in military operations until February 1943. When retreating across hundreds of kilometers though the enemy's positions about 300 people fell behind and were marooned. Some of them were captured, some returned home. Some of those captured were forced by fascists to collaborate whereas others finding themselves in an occupation avoided collaboration with the enemy. Those who returned to unoccupied villages joined the Red Army again and honestly went all the way though the Great Patriotic War.
World War II, Great Patriotic War of 1941 - 1945, Battle for the Caucasus, Kalmykia, Worker-Peasant Red Army, cavalry, national unit, 110th Kalmyk Cavalry Division, historical myth, collaboration, Oka I. Gorodovikov.
