CC BY
25
ми и могут быть соответственно квалифицированы как ЭКО. Это вполне согласуется с распространенной в отечественной этнологии точкой зрения, согласно которой во всем мире насчитывается примерно два или (если принимать во внимание и все спорные случаи) три десятка общностей данного типа, включая не только ЭКО основного таксономического уровня, но и субЭКО и метаЭКО. Поскольку же общее количество народов мира оценивается современными этнологами приблизительно в 3-4 тысячи, то ЭКО, следовательно, составляют менее 1 % всех этнических общностей.
Таким образом, ЭКО должны рассматриваться как редкое, в определенном смысле даже уникальное социальное явление. В данном выводе нет ничего удивительного, ибо формирование подобных общностей происходило, как это было показано нами на примере маронитской ЭКО, в достаточно специфических исторических условиях, которые, естественно, не могли повторяться слишком часто.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Брук С.И., Чебоксаров Н.Н., Чеснов Я.В. Проблемы этнического развития стран зарубежной Азии // Вопросы истории. 1969. № 1. С. 89-107.
2. Пучков П.И. Этноконфессиональная общность // Народы России. Энциклопедия. М., 1994. С. 466.
3. Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Краткий этносоциологичекий словарь-справочник. Ставрополь, 1994. 100 с.
4. Пучков П.И. Интегрирующая и дезинтегрирующая роль религии в этническом процессе // Расы и народы. М., 1991. Вып. 21. С. 22-29.
5. Соловьёв В. Несторий // Энциклопедический словарь. П/т. 40. СПб.: Изд-во Брокгауз и Ефрон, 1897. С. 923-924.
6. Тальберг Н. История христианской церкви. М.; Нью-Йорк, 1991. 496 с.
7. Соловьёв В. Монофизитство, -зиты // Энциклопедический словарь. П/т. 38. СПб.: СПб.: Изд-во Брокгауз и Ефрон, 1896.С. 786-788.
8. Поснов М.Э. История христианской церкви (до разделения церквей - 1054). Брюссель, 1964. 614 с.
9. Карташев А.В. Вселенские соборы. М., 1994. 542 с.
10. Соловьёв В. Монофелитство // Энциклопедический словарь. П/т. 38. СПб.: СПб.: Изд-во Брокгауз и
Ефрон, 1896. С. 788-789
11. Крымский А. Марониты // Энциклопедический словарь. П/т. 36. СПб.: СПб.: Изд-во Брокгауз и
Ефрон, 1896. С. 679-680.
12. Петров К. Марониты // Советская историческая энциклопедия: в 16 т. М., 1966. Т. 9. С. 138.
13. Пучков П.И. Марониты // Религии и народы мира. Энциклопедия. М., 1999. С. 764.
14. Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991. 315 с.
15. Родионов М.А. Марониты // Народы мира Историко-этнографический справочник. М., 1988. С. 292.
16. Родионов М.А. Марониты. Из этноконфессиональной истории Восточного Средиземноморья. М.,
1982. 135 с.
17. Кобищанов Ю.М. Крестьянство и этноконфессиональные группы в арабских странах // Религии
мира. История и современность. Ежегодник 1988. М., 1990. С. 38-58.
18. Ипатов А.Н. Этноконфессиональная общность как социальное явление: Автореф. дис. ... д-ра фи-
лос. наук. М., 1980. 50 с.
С.А. Петрушенко
РАЦИОНАЛЬНОСТЬ МОТИВАЦИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОЦИАЛЬНОГО СУБЪЕКТА В КОНТЕКСТЕ ТЕОРИИ РАЦИОНАЛЬНОГО ВЫБОРА
Социальный субъект, который ориентирован на достижение позитивного результата в своей деятельности, имеет в виду определенную мотивацию самой этой деятельности. Он нечасто обращается к общечеловеческим ценностям, в большей степени его интересуют факторы поведения людей в конкретных мотивационных ситуациях, которые с учётом вариативности социальной действительности имеют многоплановый характер и, к сожалению, не всегда достаточно ясно объяс-
нимы. Социальный субъект, опираясь своей деятельностью на рациональность, предполагает некоторую цель, реализованную и предполагающую достижение позитивного результата. Он сознательно основывает свою деятельность по отношению к другим социальным субъектам на достаточно продуманной стратегии взаимодействия, которая позволяет решать вполне конкретные поставленные задачи. При этом эффективность подобной деятельности предполагает тот факт, что социальный субъект несёт ответственность за позитивные результаты своей деятельности и взаимодействующих с ним субъектов не только в некотором настоящем времени, но и, по крайней мере, в ближайшем будущем. Этот момент относится к сфере рациональной деятельности социального субъекта. В этой связи следует обратить внимание, что одной из задач социального субъекта, в рамках рациональной деятельности, является такое развитие уровня взаимодействия с окружающими его субъектами, который бы помогал им справляться не только с конкретно поставленными задачами, но и в определённых моментах включаться и в тактическую и в стратегическую деятельность конкретного социального субъекта. С другой стороны, подобное не может не относиться к самим субъектам рациональной деятельности. То есть, не учитывающий фактор рациональности, не имеющий чётко выраженной мотивации социальный субъект, вряд ли может внести существенный вклад не только в реализацию какой-то конкретной задачи, но и в деятельность по достижению определённой цели в рамках конкретного социума.
Проблемы, связанные с мотивацией рациональной деятельности можно условно разделить на две большие группы:
1. Теории содержания;
2. Теории процесса.
В рамках первой теории делается упор на исследовании и объяснении того, что собственно мотивируется и какие мотивы определённого рационального поведения. Вторая разъясняет тот процесс, который отражает непосредственно внутренние психологические и мотивационные аспекты самой социальной деятельности. В итоге, чтобы действительно можно было понять мотивацию как явление, необходимы оба понятия, а также определенный индивидуальный подход к данному вопросу [2].
Основываясь на некоторых фундаментальных подходах к данным вопросам, которые были сформулированы в современной отечественной и зарубежной литературе, выделим собственную реконструктивную позицию по отношению к данным подходам. В рамках зарубежной литературы выделяется двухфакторная теория мотивации Герцберга, в которой была представлена весьма противоречивая концепция, связанная с различными несовпадающими ситуациями по отношению к различным социальным группам в рамках рациональной деятельности. То есть речь идёт о том, что противоречивые ситуации фактически легли в основу данной теории, причем таким образом, что различные стороны противоречивых ситуаций фактически предполагали различные направления, в рамках функционирования социума. Герцберг пришел к выводу, что удовлетворённость и неудовлетворённость различных социальных групп результатами рациональной деятельности вызываются различными факторами [1].
С позиций иерархии потребностей в рамках рационального поведения к проблеме подходит А. Маслоу. В этом случае поведение социального субъекта обычно направляется наиболее сильной в конкретный момент потребностью. Это заставляет людей действовать таким образом, чтобы удовлетворить потребность. При этом сами потребности можно, естественно, группировать по-разному. Заметим в этой связи, что пятиступенчатую иерархическую модель подобных потребностей в рамках рациональной деятельности создал А. Маслоу, а трёхступенчатую - Алдерфер [1]. С позиций классификации Маслоу, можно выделить следующие потребности, хотя как нам представляется, вряд ли их можно считать как универсальные это - потребность в безопасности; социальные потребности; потребность в уважении; потребность в самовыражении. При этом Маслоу утверждает, что наиболее сильная потребность определяет рациональное поведение до тех пор, пока она не является удовлетворённой. Удовлетворённая потребность больше не определяет поведение, то есть она не действует как фактор мотивации. Получается, что потребности удовлетворяются в определённом порядке, то есть физиологические потребности и потребность в безопасности - это первичные потребности, которые должны быть удовлетворены прежде, чем потребности
более высокого уровня, которые, в принципе, в большей степени и определяют само поведение. Так, по мнению Маслоу, если существуют в рамках рационального поведения две одинаково сильные потребности, то будет доминировать потребность более низкого уровня. Таким образом, условия и ситуация со своей стороны определяют, какие потребности будут доминировать. Потребности, связанные с ориентирами социального субъекта и в этом смысле являющиеся индивидуальными, естественно, будут иметь свою специфику в том, что в одной и той же ситуации у различных людей могут существовать разные потребности, а изменение ситуации влечёт за собой изменение потребностей конкретного человека. Сама рациональная деятельность, как таковая, конечно, может дать возможность для удовлетворения этого спектра потребностей. Но в этом случае, часто речь идёт о потребностях более высокого уровня, связанных, например, с такими моментами как самовыражение или уважение, то есть проблема может переходить в ранг даже этических и эстетических аспектов. С другой стороны, подобная рациональная деятельность может быть способом изыскания возможностей для удовлетворения таких потребностей вне подобной деятельности, которые будут детерминировать потребности более высокого порядка и, естественно, будут выходить на те проблемы, которые связанны с условиями и факторами безопасности в рамках самой рациональной деятельности, что является весьма актуальным не только с точки зрения её эффективности, но с точки зрения её тактического и стратегического планирования.
Рациональная социальная деятельность, связанная с мотивированным поведением и соответственно мотивированной деятельностью, конечно, во многом связанна с классическим вариантом рациональной теории ожидания. При этом социальная мотивационная деятельность является целенаправленной, что предполагает необходимое обращение к неклассической теории рациональности. Заметим, что сама цель рациональной деятельности будет связываться с прямым или косвенным удовлетворением какой-либо потребности, возникающей в рамках реализации той или иной социальной программы. Сама сила направленности деятельности, с учётом достижения конкретной цели, будет зависеть частично от того, в какой мере сам социальный субъект как личность чувствует себя вознаграждённым за достижение цели, что позволит ему более эффективно осуществить инновационные аспекты собственной рациональной деятельности.
Социальный субъект в рамках своей деятельности ориентируется на программированное достижение определённого результата, который станет реализацией предполагаемого проекта, и который, в конечном счёте, позволяет говорить о реализации той цели деятельности, что в принципе и определяет саму деятельность социального субъекта. Но с другой стороны, любой субъект как личность в определённой мере испытывает психологический комфорт или дискомфорт от достижения того или иного результата, при этом сила стремления к получению того же комфорта или другой позитивной цели, как принято говорить в литературе - исполнительской мотивации, зависит, от:
- ценности того, что получает этот субъект;
- достижимости или максимальной реальности в получении позитивного результата (что можно связать с теорией ожидания).
В этой связи следует сказать, что рационально действующий субъект ценит то, что зависит от его потребностей, что, собственно говоря, связано с его потребностями. Чтобы он был мотивирован на определённую деятельность, необходимо его достижения в этой самой деятельности поощрять таким образом, чтобы он ценил свой собственный результат.
Тем не менее, в принципе каждый знает, что не всегда даже серьёзные усилия гарантируют достижение цели. В этой связи, на основе раннее полученного опыта в рамках рациональной деятельности, будут формироваться ожидание того, насколько реальными будут являться возможности, которые служат достижению поставленной цели. В подобном случае рассматриваются также все возможности и препятствия, возникающие вследствие особенностей ситуации данного момента. При этом если ожидания высоки, то сила побудительного мотива, сила поведения, сила мотивации возрастает. С другой стороны, раннее полученный опыт также подкрепляет ожидания того, что соответствующий результат мог бы быть получен. То есть, фактически, социальный успех будет усиливать социальную мотивацию. Однако, если ожидания не осуществляются, то препятст-
вия к достижению поставленной в социальной программе цели порождают ощущения определённой безрезультатности затрачиваемых усилий. Обратим внимание на то, что чем больше для человека ценность недоступной цели, тем больше разочарование или ощущение безуспешности разрешения рассматриваемой проблемы.
Следует обратить внимание на ситуационные, личностные и психологические факторы влияющие на мотивационную деятельность социального субъекта. И сам способ управления и организационная структура являются теми факторами, которые непосредственно влияют на мотивацию в рамках той или иной группы социума. В принципе это можно назвать «посредническими переменными», то есть их влияние либо порождает социальную мотивацию, либо ей препятствует.
Теоретически это можно назвать исключающими факторами, то есть способ решения таких вопросов либо вызвал неудовлетворенность в социальной мотивации, либо сделал социальную ситуацию в рамках поведения нейтральной, но не создал саму мотивацию. В рамках теории ожидания, подобные факторы ситуации внешней среды являются теми переменными, которые, фактически, создают оценку эффективной желательности при достижении цели, с одной стороны, и с другой стороны - возможность достижения этой цели, например, используемый в рамках рациональной деятельности тот или иной метод получения позитивного результата уже ограничивает поддержание удовлетворения потребности в самовыражении как поставленной цели в рамках данной социальной программы. Но, между тем, поведение социального субъекта и сам способ управления в значительной степени определяют мотивацию и достижение этой мотивации не только самим субъектом, но и окружающими его индивидами в рамках определённой целерациональности. На основе рациональной деятельности социального субъекта, взаимодействующие с ним субъекты делают выводы о том, какие результаты в рамках этой рациональной деятельности приводят к успеху, а какие - нет; и какие конкретно выводы делаются в рамках способа деятельности. Заметим, что ситуационные факторы нередко препятствуют субъекту в рамках социума в выполнении определённой цели тем способом, который для него наиболее приемлем, но который возможно не входит в рамки общей стратегии достижения социальной рациональности. Следует отметить, что из содержания методов взаимодействия социального субъекта в рамках своей социальной группы иногда делается вывод о том, что достижение цели, в общем-то, не повлечёт за собой желаемого результата. То есть препятствия, видимые на пути к достижению цели, создают ощущение безысходности в рамках достижения цели и соответственно снижают общий уровень мотивации рациональной деятельности.
Одним из подобных препятствий может быть также недостаточность личных, индивидуальных способностей самого социального субъекта по отношению к достижению определённой цели. Подобная причина вызывает проблемы, связанные с тем, что мотивация в следующих подобных случаях может наступать, а может и не наступать; речь идёт о том, что с точки зрения стратегических и тактических задач не каждый субъект видит то, что в рамках рационального поведения следует достигнуть, если поставлены чисто тактические цели в рамках мотивационного поведения и в рамках достижения вполне конкретных решений. И тогда любой сбой в рамках рационального поведения с точки зрения мотивов этого поведения может подвести не просто к общей негативной стратегии достижения результата, но и привести к тому, что субъект вполне возможно на каком-то конкретном этапе уже не сможет реализовывать общую стратегическую проблему. С одной стороны, эта общая стратегическая проблема возможна изначально им и не ставилась. Однако в рамках эффективного рационального решения подобная стратегическая цель должна обязательно быть обозначена. Другое дело, что ряд тактических наборов, развитие сценария по достижению рационального решения могут быть, как обозначены в полном объеме, так как и зависеть от вполне конкретных условий их выполнения. Если субъект не готов к корректировке своих целей и задач в зависимости от реальных условий, то тогда действительно на определённом этапе проблема мотивации может быть утрачена с точки зрения общей проблемы достижения результата; а с точки зрения изменения конкретных задач - подобная мотивация вообще не будет проявляться, так как в таких случаях социальный субъект скорее всего будет рассматривать некоторый иной проект своей деятельности, зависящий от других мотивов, влекущий в соответствии с этим другое поведение, другие цели, решения и результаты [4].
В современной литературе, с точки зрения достижения результата, основными являются два типа мотивации [3]:
- потребность в достижении цели, то есть социальный субъект, имеющий значительную потребность в достижении цели, ставит себе высокие, но вполне реальные цели. При этом в данном типе мотивации естественны позитивные и даже хорошие достижения в рациональной деятельности;
- потребность в присоединении человеческой деятельности в том смысле, что социальный субъект, испытывающий потребность в деятельности совместно с другими субъектами, начинает ценить человеческие отношения и старается поддерживать их. Обратим внимание на то, что подобный человек может быть весьма эффективным при выполнении заданий требующих совместной, рациональной деятельности.
Необходимо обратить внимание на то, что любой социальный субъект, естественно, имеет потребность во власти. Субъект, например, имеющий потребность в той же самой власти, в принципе желает обладать возможностью влиять на других субъектов одной и той же социальной группы и он ищет такие целевые программы, где бы у него был соответствующий социальный статус реального влияния. То есть подобное влияние, так или иначе, ведёт к рассмотрению ситуации, связанной с возможностями использования власти в рамках социальной группы.
Для того чтобы эффективно использовать возможности социального взаимодействия, социальный субъект должен искать для реализации конкретных программ тех людей, чья основная мотивация и деятельностная, и психологическая, и общечеловеческая соответствует особенностям данной программы. Если субъект, имеющий своеобразную потребность в достижении намеченного результата, смог бы эффективно справиться с достаточно сложной программой, за которую он бы один нёс всю ответственность, то в этом случае, имея подобную программу, он вряд ли мог бы ее индивидуально исполнить, так как сама деятельность конкретно социальной группы изначально предполагает совместную реализацию данной программы. Вместе с тем, социальный субъект, столкнувшийся с такой проблемой, фактически выпадает из общих тактических задач решения социальных проблем, не говоря уже о стратегических программах, к решению которых он может в принципе и не подойти. Конечно, следует обратить внимание, что в подобных случаях в процессе деятельности сама мотивация не всегда сохраняется в стабильном виде и на неё оказывают значительное влияние как общие психологические, так и профессиональные факторы конкретной ситуации, а также сама обстановка в социуме.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Антология экономической классики: в 2 т. М., 1992.
2. Гемпель К. Мотивы и "охватывающие" законы в историческом объяснении // Философия и методологии истории / под ред. И.С. Кона. М., 1977. С. 72-93.
3. Касавин И. Т., Сокулер З. А. Рациональность в познании и практике. М., 1989.
4. Саймон Г. Теория принятия решений в экономической науке и науке о поведении // Теория фирмы. СПб., 1995.
Ю.В. Саврасова
ИСТОРИЧЕСКОЕ СОБЫТИЕ В КОНТЕКСТЕ АНАЛИТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ
Обращаясь к современным проблемам философии истории, исследователь сталкивается с необходимостью использования своеобразного арсенала средств исторического познания, которые позволяют адекватно отобразить те или иные фрагменты исторической реальности, что позволяет выйти на более широкие проблемы, связанные с анализом исторической действительности и обозначением тех парадигм, которые позволяют строить определенные картины мира, отталкиваясь от исторического прошлого по отношению к будущему времени. Исследование исторической реальности неминуемо ведет к серьезным проблемам, связанным с концептуальным характе-
