CC BY
264
ПРАВО
УДК 347.627(470)
А. В. Кощеев
РАСТОРЖЕНИЕ БРАКА ПО СОВЕТСКОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ
В статье рассматривается динамика изменения отношения государства к браку и процедуре его расторжения в течение советского периода истории России. Автором выделяется три этапа развития процедуры расторжения брака: после октябрьской революции 1917 г., когда государство предельно демократизировало указанные институты; с середины 30-х гг., когда наметилось изменение семейной политики государства, выразившееся в ужесточении бракоразводного законодательства; период с начала 60-х гг. до принятия действующего Семейного кодекса РФ. Также в статье анализируется влияние изменяющейся семейной политики государства на реформирование процедуры расторжения брака.
In article dynamics of change of the relation of the state to marriage and procedure of divorce during the Soviet period of history of Russia is considered. The author allocates three stages of development of procedure of divorce: after October revolution of 1917 when the state extremely democratized the specified institutes; from the middle of 30th years when change of a family policy of the state, expressed in toughening of the divorce legislation was outlined; the period from the beginning of 60th years before acceptance of the operating Family code of the Russian Federation. Also in article influence of a changing family policy of the state on reforming of procedure of divorce is analyzed.
Ключевые слова: процедура расторжения брака, направления семейной политики, изменения в бракоразводном законодательстве.
Keywords: procedure of divorce, direction of a family policy, change in the divorce legislation.
Сосредоточив свое внимание на признании брака, зарегистрированного в государственных органах, на равенстве всех детей, семейный кодекс 1918 г. уделял минимум внимания регулированию иных семейных отношений, а то и вовсе их игнорировал. Однако семья продолжала существовать вопреки господствовавшим на этот счет политическим и идеологическим прогнозам. Поэтому очевидной становилась необходимость в более полной, отвечающей требованиям того времени правовой регламентации проблем, возникающих как на пороге образования семьи, так и в процессе ее жизнедеятельности.
© Кощеев А. В., 2010
Именно поэтому «в целях урегулирования правовых отношений, вытекающих из брака, семьи и опеки на основе нового революционного быта, для обеспечения интересов матери и особенно детей и уравнения супругов в имущественном отношении и в отношении воспитания детей» ВЦИК своим постановлением от 19 ноября
1926 г. утвердил и ввел в действие с 1 января
1927 г. новый - второй по счету «Кодекс законов о браке, семье и опеке» [1]. Главной новеллой этого нормативного акта было придание юридического значения гражданскому сожительству - фактическим брачным отношениям. Они приравнивались к юридически зарегистрированному браку.
В Кодексе законов о браке, семье и опеке (КЗоБСО) 1926 г. определение брака основывалось на наличии между мужчиной и женщиной таких фактических отношений, как совместное сожительство, ведение при этом сожительстве общего хозяйства, взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей (ст. 12). Регистрация брака рассматривалась в качестве бесспорного доказательства наличия брака.
От прежнего этот кодекс отличался большим объемом в связи с расширением ранее действовавших правовых норм и введением новых. Разделу о браке предшествовали общие положения, которые остались неизменными, но вместе с тем появилось положение, определяющее цели регистрации брака - в интересах государственных и общественных, ради охраны личных и имущественных прав и интересов супругов и детей.
Немалое значение сыграла «легкость» почти протокольного оформления брака, его прекращения разводом, а также внедрявшаяся в сознание самых широких масс населения ложно понимаемая свобода в «личной жизни». Вот почему семейный кодекс узаконил понятие «незарегистрированный брак».
Особое значение придавалось ведению общего хозяйства. Брачные отношения рассматривались как нечто производное от трудового союза двух лиц разного пола, двух «соработников», объединивших свои усилия в деле материального обеспечения собственного существования и существования воспроизводимого ими потомства. При последовательном проведении этого принципа в жизнь все более очевидной становилась его извращенная нравственная природа. Судеб-
ная практика даже фактически признавала и оправдывала «многоженство», когда подтверждала права на наследование за несколькими фактическими сожительницами умершего, но еще не решалась согласиться с оправданием многомужества. Считалось, что таким образом под брачные отношения «подводилась хозяйственная база», поскольку настоящие брачные отношения согласно этому вульгарному материалистическому подходу могут сложиться только на основе экономической связи.
В этот период в теории брак преимущественно трактовался как союз, отношение совместного сожительства, свободное сожительство двух лиц. В качестве основания брака рассматривались взаимная склонность, взаимное притяжение, культурное и идейное единомыслие и половые отношения. Наличие между супругами «взаимной склонности», трактуемое весьма широко, но минимально предполагавшее наличие между супругами «хороших отношений», рассматривалось в качестве существенного условия супружеских отношений и соответственно семьи. Такая оценка брака прямо вытекала из необязательности его регистрации.
Простота прекращения брака путем его расторжения отразилась в ст. 18, где было сказано: «При жизни супругов брак может быть прекращен как по обоюдному согласию супругов, так и по одностороннему желанию кого-либо из них».
Кодекс отменил судебный порядок развода, установив для всех случаев регистрационный способ развода в органах загса.
Вместе с тем со временем стали обнаруживаться пробелы в законодательстве, несовершенство действующих норм, возникали различного рода проблемы в правоприменительной практике. Несколько иными становились и идеологические задачи государства, что не могло не сказаться на семейном законодательстве. Поэтому семейный кодекс 1927 г. начал постепенно претерпевать изменения.
Кодекс 1929 г. не внес ничего нового в институт развода, а лишь только восстановил институт усыновления, поручив его органам опеки и попечительства. Запись об отце ребенка, родившегося вне брака, производилась по заявлению матери. Лицо, записанное в качестве отца, имело право в суде оспаривать свое отцовство. Поскольку с 1922 г. РСФСР функционировала в качестве союзной республики в составе СССР, КЗОБСО 1929 г. стал образцом для обновления семейного законодательства других союзных республик, которые (УССР -1926 г.; БССР, Арм. ССР - 1927 г.; Азерб. ССР -1928 г. и др.) приняли свои кодексы.
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г. «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении
государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах» [2] в целях борьбы с легкомысленным отношением к семье и семейным обязанностям был установлен личный вызов в органы записи актов гражданского состояния обоих разводящихся супругов с обязательной отметкой о разводе в их паспорте. Кроме того, была повышена оплата регистрации разводов: первый развод - 50 руб., второй -150 руб., каждый последующий - 300 руб.
Но наиболее серьезные изменения в семейное законодательство внес Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания «Мать-героиня» и учреждении ордена «Материнская слава» и медали «Медаль материнства» [3]. Указ принципиально менял отношение государства к официальному признанию брачных отношений между супругами. Устанавливалось, что только зарегистрированный брак порождает права и обязанности супругов. Фактические брачные отношения более не приравнивались к зарегистрированному браку. Лица, которые состояли в фактических брачных отношениях до издания Указа, могли оформить свои отношения, зарегистрировав брак с указанием срока совместной жизни. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г. «О порядке признания фактических брачных отношений в случае смерти или пропажи без вести одного из супругов» допускалось в виде исключения судебное установление фактических брачных отношений, если они возникли до 8 июля 1944 г. и не могли быть зарегистрированы вследствие смерти или пропажи без вести на фронте одного из супругов. Оставшийся в живых супруг может обратиться в суд с заявлением о признании его супругом умершего или пропавшего без вести.
Однако далеко не все могли воспользоваться таким правом как из-за его незнания, так и боязни иметь дело с судом. Кроме того, не всякий обратившийся с подобным иском мог представить необходимые доказательства и получить решение суда в свою пользу. Указ от 8 июля 1944 г. предусмотрел обязательную запись зарегистрированного брака в паспортах с указанием фамилии, имени, отчества и года рождения супруга, места и времени регистрации брака. Таким образом, не признавая фактические браки, государство освобождало себя от обязанности выплачивать пенсию детям погибших военнослужащих, состоявших до призыва на военную служ-
бу в фактических брачных отношениях, но не сумевших оформить их в загсе. Соответственно, мать признавалась одинокой и могла рассчитывать только на получение пособия, которое было намного меньше пенсии по случаю потери кормильца-военнослужащего.
Указ от 8 июля 1944 г. значительно осложнил процедуру расторжения брака. Согласно Указу брак можно было расторгнуть только через суд. Для подачи заявления требовалось выполнить ряд условий: указать мотивы развода, вызвать в суд другого супруга для ознакомления с заявлением, опубликовать в местной газете объявление о расторжении брака и др. Расторжение брака судом имело обязательную двухступенчатую процедуру: сначала заявление о расторжении брака рассматривал народный суд, которому надлежало выяснить истинные мотивы развода и принять меры к примирению супругов, явка которых на судебное заседание считалась обязательной. В случае, если примирение супругов в народном суде не состоялась, истец был вправе обратиться с заявлением о разводе в вышестоящий суд, который принимал решение по существу. Следует отметить, что до принятия указа государственные органы лишь регистрировали факт развода, тогда как сейчас именно суд решал вопрос о наличии причин для прекращения брака. Мало того, попытка расторгнуть брак, даже если фактически семья перестала существовать, рассматривалась, как правило, как безнравственное, осуждаемое поведение со всеми вытекающими отсюда последствиями (публичным осуждением, исключением из партии и т. п.).
Судебная практика не всегда приходила к однозначному мнению о том, как следует применять ту или иную норму. Особенно много было споров о том, каковы основания для отказа супругам в расторжении брака или, наоборот, когда, при каких основаниях брак подлежит обязательному расторжению. Оказалась, что сложная процедура расторжения брака не всегда являлась оправданной и целесообразной. Поэтому Постановлением СМ СССР от 29 августа 1946 г. установлен упрощенный порядок расторжения брака в случаях осуждения супруга к лишению свободы более 3 лет, хронической, душевной болезни одного из супругов и по некоторым другим обстоятельствам. Изучение бракоразводной практики того периода показывает, что суды, руководствуясь разъяснением, данным в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16.09.1949 г. «О судейской практике по делам о расторжении брака», отказывали в иске о разводе тогда, когда мотивы расторжения брака противоречили принципам коммунистической морали.
Несостоятельность столь жесткого и ничем не оправданного регулирования государством отно-
шений, связанных с разводом, становилась все более очевидной. Спустя 20 лет Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1965 г. «О некотором изменении порядка рассмотрения в судах дел о расторжении брака» [4] был отменен сложный двухсторонний порядок рассмотрения бракоразводных дел. Вынесение решения о расторжении брака представлялось районному народному суду, а не вышестоящему суду, как было предусмотрено ранее. Отменялась публикация в местных газетах объявлений о возбуждении судебного производства о разводе.
В 1968 г. началась активная работа по подготовке нового - третьего по счету семейного кодекса, а также Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье, которые начали действовать с 1 октября 1968 г. [5] 60-е гг. отличались появлением общесоюзных законодательных актов, предназначенных для регулирования различных отношений. Каждому из них предстояло выполнить миссию «типового образца» для всех входящих в состав СССР союзных республик. Такую цель преследовали и Основы законодательства о браке и семье. Российской Федерации, как и всякой другой республике, надо было развить и дополнить некоторые положения этих Основ, не допуская ни малейшего отступления от содержащихся в них предписаний. В результате получилось, что Кодекс о браке и семье РСФСР, введенный в действие чуть позже - с 1 ноября 1969 г. [6], во-первых, во многом воспроизводил текст Основ, а во-вторых, уточнял их главным образом в разделе, посвященном семье (правам и обязанностям родителей, алиментированию, усыновлению, опеке и попечительству).
Примечательной чертой кодекса 1969 г. была не только преамбула, но и довольно пространная общая часть, где говорилось о его задачах, отношениях, которые он регулирует, о равноправии женщины и мужчины в семейных отношениях, защите семьи государством и др. В этой части нашли отражение существовавшие веками правила нравственного порядка, влияющие на семейные отношения. Что касается содержания кодекса, то начинался он традиционно с изложения норм, посвященных браку, порядку и условиям его заключения в органах записи актов гражданского состояния.
При жизни супругов брак мог прекратиться не только путем его расторжения в суде. При взаимном согласии на развод супругов, не имеющих совместных несовершеннолетних детей, допускалось расторжение брака в упрощенном порядке - органами записи актов гражданского состояния. Тем самым устранялись препятствия к разводу там, где сохранять семью было просто бессмысленно и даже безнравственно. С анало-
гичной целью разрешалось в определенных случаях расторжение брака органами записи актов гражданского состояния по заявлению одного из супругов (если другой супруг признан безвестно отсутствующим, недееспособным, осужден за совершение преступления к лишению свободы на срок не менее трех лет).
Теперь вместо многочисленных правил, определяющих в подробностях деятельность суда по бракоразводному делу (прием искового заявления, вызов истца, публикация в местной газете объявления о возбуждении судебного производства о разводе и др.), остались лишь два из них принципиального характера: «суд принимает меры к примирению супругов» и «брак расторгается, если судом будет установлено, что дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи стали невозможными» (ч. 2, 3 ст. 33). Основанием к разводу считался окончательный распад семьи.
Ради более последовательной охраны материнства и детства допускалось отступление от принципа равенства сторон благодаря введению запрета для супруга-мужчины возбуждать без согласия жены дело о расторжении брака во время ее беременности и в течение одного года после рождения ребенка. В то время, согласно предписаниям семейного кодекса, брак считался прекращенным не с момента вынесения судебного решения о разводе, а со времени регистрации развода в книге регистрации актов гражданского состояния.
С существенным реформированием экономических отношений в России и в связи с распадом СССР буквально каждый раздел семейного кодекса стал нуждаться либо в коренном изменении, либо в существенных дополнениях. Причем потребность в таких переменах диктовалась, прежде всего, серьезными изменениями социально-экономического положения в стране, нашедшими свое отражение в Конституции РФ 1993 г. и новом Гражданском кодексе РФ.
Поскольку в Конституции внимание сосредоточивалось на правах гражданина во всех сферах его жизни, постольку уже было невозможно рассматривать эти права как второстепенные или вовсе оставлять их без внимания. В семейном кодексе предстояло также расширить и укрепить гарантии обеспечения этих прав и способы их защиты в случае нарушения. Противоречить Конституции стал метод жесткого регулирования семейных отношений, когда предпочтение отдавалось запретам, а не дозволениям при выборе того или иного варианта поведения для беспрепятственной реализации своих добрых намерений. Без соответствующих перемен на этот счет в семейном кодексе он не отвечал бы требованиям времени. К тому же невозможно стало игно-
рировать и международно-правовые требования, существующие в наше время, тем более что Российская Федерация признала многие международно-правовые акты, их приоритет.
Таков в основных чертах перечень обстоятельств, вызвавших к жизни появление в 1996 г. Семейного кодекса [7].
Таким образом, изменения процедуры развода на протяжении XX в. были связаны с изменяющейся политикой государства (с усложнением процедуры, с необходимостью повышения рождаемости в 20-30-х гг.), внешними обстоятельствами (Великая Отечественная война, например).
Четыре кодифицированных акта семейного права определили основные этапы изменения процедуры расторжения брака: Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве (КЗАГС РСФСР) 1918 г., Кодекс законов о браке, семье и опеке (КЗоБСО РСФСР) 1926 г., Кодекс законов о браке и семье (КоБС РСФСР) 1969 г. и Семейный кодекс (СК РФ) 1995 г.
Первый этап можно назвать периодом законодательного разрушения брака, семьи и семейной собственности не только в их прежней дореволюционной форме, но и как социальных институтов, служащих опорой государственному строю. Второй этап представлял собой период государственного восстановления института семьи и приспособления его к задачам тоталитарного государства. Третий этап можно назвать временем реформ, призванных придать либеральный характер правовому регулированию социалистических семейных отношений, испытывающих сильнейший кризис. Вместе с тем этот период может быть охарактеризован как этап укрепления имущественных отношений в семье, развития института семейной собственности.
Примечания
1. Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР от 19 ноября 1926 года // Собрание узаконений РСФСР. 1926. № 82. Ст. 612.
2. О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах: Постановление ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г. // Собрание законодательства СССР. 1936. № 34. Ст. 309.
3. Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания «Мать-героиня» и учреждении ордена «Материнская слава» и медали «Медаль материнства»: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. № 37.
4. О некотором изменении порядка рассмотрения в судах дел о расторжении брака: Указом Президиу-
Ю. Н. Фольгерова. Несостоятельность (банкротство) в советском праве: теория и практика
ма Верховного Совета СССР о 10 декабря 1965 г. // Ведомости Верховного Совета СССР 1965. № 49. Ст. 725.
5. Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье // Ведомости Верховного Совета СССР. 1968. № 27. Ст. 241.
6. Кодекс о браке и семье РСФСР от 30 июля 1969 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1969. № 32. Ст. 1086.
7. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-Ф3 // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 1. Ст. 16.
УДК 347.736+343.535
Ю. Н. Фольгерова
НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ (БАНКРОТСТВО) В СОВЕТСКОМ ПРАВЕ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА*
В статье рассмотрены особенности правового регулирования отношений несостоятельности в советском праве.
The article describes the peculiarities of legal regulation of insolvency in Soviet law.
Ключевые слова: несостоятельность, банкротство, преемственность, советское право.
Keywords: insolvency, bankruptcy, succession, Soviet law.
Традиционно последние десятилетия [1] изучение конкурсных отношений в России осуществляется в три этапа: современный (новейший), советский и дореволюционный. Исследователи, вероятно, исходят из того, что «более правильным является деление на периоды по политическим событиям», которые сопровождаются «важными переменами в общественной жизни» и дают «начало новым системам законодательства» [2]. В теории конкурсного процесса встречаются и другие периодизации, в которых используются в качестве критерия, в частности, «цель правового регулирования» [3] и «наличие на тех или иных исторических этапах источников конкурсного права, их содержание, общая направленность, а также сложившаяся система экономических отношений» [4]. Однако для настоящего исследования интерес представляет именно первая из указанных периодизаций по причине наличия именно в ней такого «национального» для России периода, как советский.
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 10-03-00268а.
© Фольгерова Ю. Н., 2010
Начальный рубеж советского периода законодательства исчисляется с ноября 1917 г., когда было объявлено о прекращении действия всех нормативно-правовых актов царской России и об отказе в судебной защите отношений, возникших до 7 ноября 1917 г. Впоследствии законодатель периодически указывал на запрет толкования норм советского законодательства «на основании законов свергнутых правительств и практики дореволюционных судов» [5].
Вместе с тем до принятия Гражданского кодекса РСФСР от 11.11.1922 г. (далее - ГК РСФСР 1922 г.) советское законодательство не содержало норм, предусматривающих возможности банкротства. Указанный кодифицированный акт в пятнадцати статьях использовал термин «несостоятельность» (в общей сложности двадцать раз) (ст. 219, 260, 289, 294, 305, 307, 308, 310, 315, 319, 356, 360, 361, 364, 365). Для настоящего исследования принципиален тот факт, что законодатель не отрицал конкурсного процесса как такового и рассматривал несостоятельность, в частности, как одно из оснований ликвидации юридического лица наряду с ликвидацией в связи с истечением срока, на который юридическое лицо было учреждено, вследствие соглашения товарищей (акционеров) о прекращении юридического лица и т. п. (ст. 289, 364 ГК РСФСР 1922 г.).
ГК РСФСР 1922 г., будучи источником материального права, никоим образом не регулировал процесс реализации конкурсных отношений -не предусматривал признаков и последствий несостоятельности, оснований конкурса, правового положения субъектов и т. д. Данное обстоятельство наводит на мысль о непродуманном заимствовании соответствующих положений рассматриваемого кодекса. Подкрепляется это мнение еще и тем, что на момент принятия ГК РСФСР
1922 г. процессуальных нормативно-правовых актов, содержащих процедуры несостоятельности, не было. Не меняет ситуации и принятый в
1923 г. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР [6].
Однако переход государства от военного времени к становлению и развитию экономических отношений, «применение частного капитала и инициативы в торговой и промышленной деятельности неизбежно извлекает из забвения, казалось, уже погребенную под развалинами дореволюционного строя фигуру несостоятельного должка» [7], что поставило на повестку дня вопрос о судьбе субъектов, не имеющих возможности отвечать по своим обязательствам. По этому поводу С. И. Раевич писал: «Проблема несостоятельности заслуживает того, чтоб постановка законодательного регулирования ее была признана неотложною» и «срочность ее обусловливается недостаточно успевшею себя выказать к
